Студия на этот раз была другой. Арс, пересмотревший накануне в ускоренном темпе сразу несколько выпусков «Громкого вопроса», был к этому готов. Адрес он тоже смог выяснить — Антон прислал его сам поздно вечером, словно знал, что у мужа с этим могут быть проблемы. Выглядело это немного подозрительно. Даже слишком, ведь Арсений какое-то время мучился вопросом, а куда ему вообще надо ехать, и как это аккуратно выяснить у коллег, чтобы они не вызвали врачей из психбольницы. И лишь простое: «Сбор в нашем офисе», скинутое Шастом вместе с геолокацией, заставило мужчину выдохнуть и тут же распланировать утро перед работой. Причины этого странного поступка почти бывшего мужа Попова не волновали — он переживал перед съёмками нового для себя формата и боялся, что ничего не сможет прочитать по губам, тогда все будут на него гнать или, что ещё хуже, беспокоиться о его здоровье. Лучше уж пусть орут, что он тупорылое чмо, чем жалеют и щадят.

      В студию, которая попросту оказалась одним из помещений их офиса (а ведь Арс сначала подумал, что от офиса их просто повезут куда-нибудь ещё), мужчина приехал одним из первых и застал там только Стаса. С ним-то Арсений и собирался серьёзно поговорить, а то, что не было остальных ребят, было ему только на руку. Не хотелось лишних разговоров и сплетен. Конечно, он ещё плохо знал этих Диму и Серёжу, плохо представлял, насколько они вообще в курсе ситуации, но на всякий случай хотел перестраховаться.

      — Стас, я больше не знаю, к кому с таким обратиться… — нерешительно сказал Попов, стоило мужчинам поздороваться. Он и правда не знал, кто ещё в их коллективе мог бы разрулить столь важный вопрос, решение которого не терпело отлагательств.

      — Что, даже твой муж уже не справляется? — тут же хихикнул креативный продюсер в ответ, но под недоумённым взглядом Арсения сразу приобрёл серьёзный вид. — Что случилось, Арс?

      — Не буду кривить душой, но и о причинах рассказывать тоже не буду, — с готовностью ответил тот, потому что прокручивал этот разговор в голове, наверное, раз двадцать, пока ехал до офиса на такси. — Но… Стас, ты не мог бы устроить так, чтобы я работал… ну, как все. Без конвертов и налички.

      — Мог бы, — кивнул Шеминов, а в его глазах читалось искреннее удивление. — Но ты же понимаешь, это сразу большие алименты, которых ты так не хотел. И я должен быть уверен, что ты не передумаешь. В первый раз нам было сложно организовать такую… работу с тобой. Если вдруг петух тебя клюнет, то вернуть всё, как есть сейчас, уже не получится. Ты хорошо подумал?

      — Более чем. Излечился от мудачизма, можно сказать, — Арс пожал плечами и отвёл глаза. Признавать свои ошибки обычно нелегко, а признавать своими ошибки другого себя… видимо, было ещё сложнее. — Мне и нужно, чтобы с моей зарплаты шли полноценные алименты, сколько бы там их ни полагалось, раз уж лист есть. Я не передумаю, Стас. Вообще не понимаю, как ты согласился поддерживать меня во всей этой затее.

      — Ты верещал, что уйдёшь, забыл что ли? — Стас презрительно хмыкнул. — Развёл целую театральную драму. Кричал, крушил мебель, орал, что мы загнёмся все тут, если ты свалишь. Серёжа тогда еле тебя усмирил, Антона так ты вообще чуть стулом не пришиб. Мы тогда не могли себе позволить твой уход, ведь шоу только стало набирать обороты, а тебя почему-то очень любили зрители. Эх, знали бы они о твоих выкрутасах… Но сейчас мы уже на другом уровне, поэтому предупреждаю, что больше таких выходок я терпеть не буду. Знаешь, я удивлён, что ты так искренне удивляешься, будто и не помнишь ничего. Как же выборочна человеческая память, не находишь, Арс? Или это твоя очередная актёрская игра?

      — Короче, ладно. Я тебя понял. Просто меняй, Стас, меняй, — выслушивать такое было не очень приятно, и Попов резко свернул тему. Как-то стало мерзко от поведения другого себя. «Ну какая ж ты всё-таки мразь, — снова обратился он к хозяину тела, которое занимал. — В тебе хоть что-то хорошее есть вообще?!» Вряд ли бы креативный продюсер стал врать ему в лицо, рассказывая о событиях прошлого, ведь откуда Станиславу было знать, что в теле Арсения, с которым он работал много лет, сейчас находился Арсений, которого он совсем не знал. Сейчас Арс был рад, что разговор удалось свернуть совсем. Такие «новости» лишь удручали мужчину, и он больше не хотел ничего подобного слушать. По крайней мере, не сейчас. Тем более, в дверном проёме комнаты показался Дима. При нём вопрос алиментов и трудности работы обсуждать не хотелось точно. Да и после услышанного в больнице Арсений не мог просто взять и разделить Поза из этой реальности и того, что передал приказ его убить. На это бы точно понадобилось какое-то время. Вскоре приехал и Серёжа, который опоздал к назначенному времени совсем чуть-чуть. Мужчины дружно на него наехали, но это было скорее шуткой, хотя Арс на дух не переносил всех, кто хронически позволял себе опаздывать. Впрочем, Сергей был не последним опоздавшим к нужному часу. После его приезда не хватало только Антона, о котором Попов вообще уже успел забыть со всеми этими разговорами про официальную зарплату и алименты. Не сразу Арсений заметил, как все собравшиеся удивлённо посмотрели на него, стоило им понять, что Шастун где-то задерживается.

      — А где Шаст? — спросил Позов. — Я думал, он курит где-то, раз ты уже здесь.

      — И я тоже! — одновременно воскликнули Матвиенко и Шеминов.

      — Я… я не знаю, — честно ответил Арс и нахмурил брови. Они с Антоном не обговорили, как вести себя с коллегами. Стоило ли им рассказывать, или ещё пока было рано… Попов просто не мог принимать такие решения в одиночку. Это было бы нечестно по отношению к Шасту, да и не имел Арсений на это никаких прав.

      — Да тут я, чего уже распсиховались? — как по взмаху волшебной палочки в комнате появился Шастун с огромными мешками под глазами, словно не спал с последнего концерта, не меньше. Вдобавок он был наспех побрит, а его голову больше не украшала роскошная шапка кудряшек, напоминавшая облако. С такой причёской Арсений помнил своего друга, когда они впервые встретились в офисе его отца, то есть пятнадцать лет назад. Сейчас же Антон даже не выглядел сильно старше, мешки и общий бледный вид, конечно, возраста придавали, но сложно было сказать, что вот этому высоченному мужчине тридцать один год.

      — Ты в курсе, что мы только тебя ждём? — укоризненно бросил ему Сергей. — Ты даже больше меня опоздал, а нам ещё размяться надо.

      — Ну да, раз уж я самого Сергея Борисовича переплюнул, то точно виноват, — Антон улыбнулся, но как-то совсем не весело. Он плюхнулся на своё место и взял наушники в руки.

      — Шаст, а что за резкая смена имиджа у тебя, позволь спросить? — поинтересовался Стас, придирчиво осматривая Шастуна, будто его новая причёска как-то влияла на композицию в кадре. Но нет, на самом деле Шеминов так беспокоился за своего подчинённого и друга, ведь наверняка сразу понял, что у того сейчас не лучший период в жизни.

      — Ага, как будто девушка после расставания пошла и срезала волосню, — Поз хитро прищурился. — Да и вы сегодня не вместе прибыли. Мы чего-то не знаем?

      — Херню не неси! — одновременно выдали мужья. Оба от такого совпадения дёрнулись, словно их ошпарило кипятком. Такого единодушия после всех последних событий они явно не ожидали. Но Арс мысленно обрадовался, что Антон не стал брать объявление об их расставании только на себя, раз они не успели этот момент обсудить. Пусть для всех они пока будут вместе. Пока не обсудят и не придут к единому мнению. Всё-таки такая новость могла сильно повлиять на ход сегодняшних съёмок, ведь с Димой и Серёжей они оба, судя по всему, были не просто коллегами, работающими вместе уже достаточно лет, но и какими-никакими друзьями.

      — Да просто жарко было, вот и всё, — добавил Шаст, глядя куда-то мимо Арсения. — А не вместе… так это я с самолёта только что, к маме в Воронеж летал. Давайте уже начинать что ли, а то на меня наехали, что опоздал, а сами мне кости перемываете, пердуны старые, — он надел наушники, явно не намереваясь больше говорить. Остальные последовали его примеру. Арс нервничал перед разминкой, да и на Антона было больно смотреть. Мужчина прекрасно понимал, что Шастун сейчас так плохо выглядит только по одной причине — из-за него. Ну, может, немного и из-за себя самого. Попов то и дело кидал взгляды в сторону Антона, а тот буквально старался делать всё, лишь бы на мужа не смотреть. А в сердце Арсения что-то неприятно ёкало. Чувство вины? Беспокойство? Он не понимал.

      — НАЗВАНИЕ ЛЕКАРСТВА ИЗ ШОУ «ИСТОРИИ» №2! — закричал Стас ребятам в наушниках, как только включили музыку. Сам он сидел на месте гостя, но без наушников.

      — Что? — беспомощно спросил Арс, совершенно ничего не понимая. Мысли об Антоне временно отошли на второй план. — Давай по словам!

      — Название! — Шеминов бешено артикулировал, стараясь чётко произносить каждую буковку и параллельно рисуя в воздухе книгу. Затем на этой воображаемой книге он стал показывать на обложку.

      — Книга? Обложка? — прокричал Арсений, и тут до него стало немного доходить. — Аааа! Название?

      — Название! — кивнул Стас и приступил к следующему слову. Он начал показывать крест на лбу.

      — Что? Название? — Попова дёрнул за плечо Серёжа. Арс каким-то образом прекрасно понял его даже в наушниках и уверенно кивнул. Быть может, музыка играла недостаточно громко?

      — Название, — подтвердил он и снова повернулся к Стасу, который уже слишком комично глотал воображаемые таблетки. — Что? Таблетки? Лекарство?

      — Лекарство, — повторил креативный продюсер и начал обводить руками стол. — «Истории». Второй выпуск. Квест! — он показал пальцами двойку.

      — Истории… Квест… лекарство… — Арсений задумался, но догадка лежала где-то на подкорке сознания. Он этот выпуск смотрел накануне, когда решил сделать перерыв во время своей подготовки, но вспомнить не мог. Мужчина с надеждой посмотрел на Поза, но тот, похоже, вообще ничего не понимал из криков Стаса. Впрочем, на что Попов надеялся, если Дима вёл себя абсолютно так же во всех выпусках, что ему довелось посмотреть вчера. Видимо, действительно ничего не понимал, а не показывал великолепную актёрскую игру. Тогда он повернулся к Сергею. Матвиенко кричал какое-то странное слово, которое Арс не мог разобрать сразу, но в один момент что-то щёлкнуло в голове и…

      — ПЕРЕКЛАРАМЕРЕДОН! Серёга, молодец! — прокричал Попов и повернулся к Диме. — Лекарство, Поз! — он принялся показывать танец и изображал даже сцены из самой истории. В один момент Позов щёлкнул пальцами и одобрительно кивнул, мол, всё понял. Тогда Арсений наконец-то поднял глаза на Антона. На него уже вдвоём кричали Станислав и Серёжа, а тот беспомощно тупил взгляд и боялся посмотреть на мужа, совсем забыв, что находится, по сути, на работе. А к выполнению рабочих обязанностей своих или чужих Арсений всегда относился крайне ревностно и ответственно. Он встал со стула и потянулся к Антону через весь стол, чтобы привлечь его внимание. Тот не реагировал, а от касания дёрнулся, словно его окатило ледяной водой, и прижал руки к груди, чтобы его больше никто за них не трогал. Тем временем, минута уже закончилась, пришлось снимать наушники.

      — Шаст, это что было? — спокойно спросил Шеминов, но в его голосе слышались стальные нотки. Креативный продюсер был явно Шастом недоволен. — Ещё не хватало, чтобы ты так на записи сидел. Приди в себя, у нас мало времени. Или ты плохо себя чувствуешь?

      — Прости, Стас… Всё нормально, — Антон ссутулился, стараясь казаться меньше или вообще исчезнуть. Он выглядел безумно несчастным, словно в его жизни резко пропали все краски и любые радости. — Я просто…

      — Так, голубчики, — мужчина посмотрел ещё и на Арса. — Я не знаю, что у вас произошло, но съёмку я вам срывать не дам. И если вы себя все нормально чувствуете, никто не болен, то постарайтесь держаться в кадре, как полагается. Мы и так еле смогли договориться с Ольгой и её плотным графиком. Она уже скоро приедет.

      — У нас есть ещё время? — Арсений почувствовал себя виноватым и решил попытаться хоть что-то исправить. Стас кивнул. — Шаст, пойдём, поговорить надо.

      — Да всё нормально, — пробормотал Шастун, не поднимая глаз. С мужем он говорить хотел сейчас меньше всего на свете, о чём просто кричал его внешний вид. Но Арс понимал, что сейчас им это обоим нужно, и отступать попросту не собирался. — Я… сейчас соберусь и…

      — Пойдём! — мужчина вскочил из-за стола и, схватив Антона за руку, требовательно потянул на себя. Тот не сопротивлялся и уныло поплёлся из студии вслед за мужем.

      Попов плохо ориентировался в этом здании, но нашёл какую-то каморку с хозяйственным барахлом, куда и затащил Антона, громко хлопнув дверью и подперев её изнутри, чтобы им никто не мешал. Шаст молчал. Он понуро рассматривал свои кроссовки и нервно теребил браслеты на руке. Будто бы очень хотел вжаться в шкаф и затеряться среди лежавших в нём предметов. Арсений в полумраке вглядывался в лицо мужа, который явно ничего сам не собирался говорить. Он будто бы был готов простоять так весь день, лишь бы от него отстали и больше никогда не трогали, выглядя при этом самым несчастным человеком на свете. Тогда Арсу пришлось взять всё в свои руки, ведь задерживать съёмку очень не хотел, хоть и боялся в ней участвовать. Ответственность и зацикленность на пунктуальности из обычной жизни придали ему немного сил.

      — Шаст, — тихо сказал мужчина. Антон вздрогнул, но глаз не поднял, — я понимаю, как тебе тяжело. Но мы на работе. И наша гостья не виновата в том, что мы решили развестись, понимаешь?

      — Понимаю, — кивнул Шастун, продолжая теребить браслеты.

      — И мы должны сейчас играть, будто ничего не случилось. Мы ведь никому не сказали, и для всех у нас всё так, как и было всегда. Но наши отношения… точнее, то, что от них осталось… ну не должно оно никак влиять на нашу работу. Шаст, вот когда существует семейный бизнес… или когда два друга организовывают что-то совместное. Это такие риски, не поверишь. Межличностные отношения не должны влиять на компанию, иначе всему бизнесу конец. Я пятнадцать лет в таком проработал, уж поверь, я знаю… — Арсений резко замолчал, поняв, насколько сильно прокололся. Антон вдруг грустно улыбнулся и наконец-то поднял глаза.

      — Ты ведь… не мой Арс, да? — измученно улыбаясь, спросил он.

      — Не твой, — кивнул Попов, а по его спине от пристального взгляда Шаста пробежал неприятный холодок. Мужчина не думал, что раскрытие его тайны произойдёт вот так — в какой-то кладовке. Да и в принципе он особо не думал о том, как именно Шаст узнает правду. — Получается, ты знаешь?

      — Да. Ты… то есть мой Арсений всё мне рассказал, когда ты напился и предложил развестись. Потому что я чувствовал, что что-то не так, но не понимал. А тогда… сука, тогда был просто край. Неважно, — Антон устремил взгляд в потолок и нервно сглотнул. Его руки задрожали, как и тогда — в тот день, о котором он сейчас вспомнил. — Давно вы менялись в последний раз?

      — После концерта.

      Шаст окинул Попова беспокойным взглядом. В его глазах даже в полутьме Арс видел лишь панику. Он прекрасно понимал, чего Антон сейчас боялся ровно того же, что и он сам совсем недавно — прекращения обменов. Того, что это теперь навсегда, что этого больше никогда не произойдёт вновь. Шастуну было больно. Больно, что он потерял любимого человека, возможно, даже насовсем. Ведь этот Арсений был совсем другим. Не его Арсением. От его Арсения оставалось лишь тело с каким-то совершенно чужим человеком внутри, и Попов по глазам видел, как Антон это постепенно осознавал.

      — Эй, голубки, где вы там прячетесь? — из-за закрытой двери послышался голос Серёжи. Видимо, его отправили на поиски затерявшихся мужей. — Ольга будет с минуты на минуту, пора готовиться уже. Девочки ждут на переодевание и грим.

      — Да идём мы! — отозвался Арс немного сердито. Конечно, ему стало немного легче, что он теперь не один будет нести этот груз, но Антон… этот Антон, пусть и был совсем другим, но Попов и в нём чувствовал что-то родное. А когда родной человек расстроен, невозможно оставаться спокойным и безучастным. Арсений переживал. Переживал действительно искренне и от всей души, снова мысленно обвиняя во всём себя. От былого безразличия резко не осталось ни следа. — Шаст, пора, — рука по-братски проехалась по плечу.

      Шастун снова посмотрел мужу в глаза и резко притянул к себе, нагло скользнув языком в приоткрытый рот. Попов не вырывался, а рефлекторно прикрыл глаза и от неожиданности издал тихий стон. С удивлением для самого себя мужчина пылко отвечал. Было приятно. Почему-то ему это всё уже не казалось чем-то неестественным и неправильным. Когда он чуть приподнял веки, то заметил на себе пристальный взгляд Антона, который будто изучал своего мужа, а вернее, того, кто сейчас был в его теле. Но заметив, что Арсений тоже смотрит, Шаст резко отстранился и потупил взгляд.

      — Прости, — тяжело дыша, прохрипел он, будто бы сейчас его лихорадило от жара. — Я просто… просто не мог удержаться. Я… так скучал по тебе… то есть нему…

      — Я понимаю, не извиняйся, — кивнул Арс, открывая дверь каморки.

      — Я… — промямлил Антон и придержал Попова за руку. — Я постараюсь забыть его, если он не вернётся… мне просто… понадобится время.

      — Я понимаю, Шаст, всё нормально.

      Переодевались и гримировались они в полной тишине. Шаст постоянно кусал губы, хоть девушка, что приводила его помятое лицо в порядок, слёзно просила так не делать. В один момент он настолько задумался, глядя на Арса, что даже прикусил её до крови. Сразу началась суматоха, гримёрши тут же побросали дела и стали суетиться вокруг пострадавшего по собственной глупости Антона, а Арсений лишь кинул пару сочувственных взглядов и отправился в комнату со столом, ведь с его подготовкой уже закончили, и Попов был там явно лишним. Только ощущение поцелуя в тесноте и полумраке всё ещё жгло губы. Хотелось ещё, но мужчина изо всех сил гнал от себя эту навязчивую мысль. «Это не тебе нужно, это нужно его телу», — убеждал он себя, шагая по коридору и стараясь успокоиться. Благо, время было, ведь до нужной двери ещё пришлось пошагать.

      За столом не хватало только Шастуна. Поз смотрел на вошедшего в помещение Арса укоризненно. Тот лишь пожал плечами и сел на своё место, благо, заранее выпуски смотрел и знал, где именно должен был быть, да и на разминке уже там побывал. А перед Димой ему оправдываться было не за что. Конечно, тот мог знать поверхностно что-то о причинах сегодняшнего состояния Шаста, но уж точно не Позов был тем человеком, что что-то мог спрашивать с Арсения. Поэтому он с чистой совестью от него отвернулся. Насмотрится ещё за сегодня. По центру сидела какая-то совершенно незнакомая Попову девушка. Он смекнул, что именно она и была гостьей первой съёмки за день. Та самая Ольга, которую, по словам Стаса, было сложно поймать и нелегко пригласить. Арс скромно поздоровался и тревожно уставился на дверь. Сейчас эта Ольга волновала мужчину меньше всего. Антона всё не было, и Арсений почему-то начинал переживать. Он же просто прикусил губу, неужели там всё настолько серьёзно, что гримёры не смогли справиться моментально, чтобы выпустить Шаста в кадр.

      Пропавший Антон появился ещё минут через десять. Выглядел он уже гораздо лучше и даже улыбался, но глаза были всё так же наполнены печалью и тревогой. Попов еле заметно вздохнул и немного нервно принялся разминать пальцы, стараясь на мужа не отвлекаться. Всё-таки это были его первые съёмки в жизни, и ударить в грязь лицом не хотелось. Несколько минут ушло на последние приготовления, а волнение только нарастало. Но нужно было выглядеть расслабленно и много улыбаться. Только вот как можно было улыбаться, когда внутри всё сжималось от ужаса?

      — Друзья, всем привет, это канал «Импроком» и шоу «Громкий вопрос»! — выдал после команды «мотор» и совместных криков Шастун, улыбаясь во всё лицо. Он продолжал держаться и играть свою роль самого весёлого и коммуникабельного человека, но его изумрудные глаза его очень сильно выдавали. Но никто ничего не заподозрил, только Арс кидал на него еле заметные взгляды, пытаясь выяснить, не показалось ли ему. Не показалось. В глазах Антона будто погибали целые миры. Ему было больно, и он еле держался и держал улыбку на своём лице. А Попов понял, что просто не может не отвлекаться. Пусть этот Шастун и был чужим, Арс всё равно чувствовал ответственность, о которой говорил отцу. Да и быть таким же отвратительным человеком, как другой он, не хотелось.

      Шаст вскоре договорил свою пламенную речь, и возникла неловкая пауза. Арсений вдруг вспомнил, что во всех просмотренных им выпусках именно он представлял гостя. Пальцы снова похолодели и даже немного задрожали. Мужчина ничего не знал об этой девушке, кроме её имени и информации о её слишком забитом расписании, поэтому беспомощно посмотрел на мужа. Тот сразу всё понял и, еле заметно кивнув, взял инициативу в свои руки, пока Стас не успел остановить съёмку:

      — А у нас в гостях сегодня прекрасный писатель, блогер и даже немного певица, как она сама о себе говорит, — Ольга Кабачок! — объявил он, и ребята захлопали, а девушка приветливо улыбнулась, глядя на всех по очереди. Антон же бросил беспокойный взгляд на Арсения, но тот еле заметно кивнул, как бы благодаря за столь вовремя оказанную помощь. Ведь если бы Шаст не пришёл на подмогу, пришлось бы снова изворачиваться, притворяться больным, а пока все были бы встревожены и откладывали съёмку, сидеть и в темпе искать информацию о гостье в интернете. А подставлять никого не хотелось, да и ломать комедию, притворяясь больным, тоже.

      — Вот смотри, ты писатель, блогер там, да? — вдруг встрял Серёжа, будто тоже заметив, что что-то пошло не так. Всё-таки своего друга он чувствовал, и если тот по каким-то причинам не включился вовремя, то у него что-то явно стряслось.— А почему тогда певица?

      — Так сложилось, Сергей, так сложилось! Всем привет, — Оля немного неловко рассмеялась. — Певицей я просто хотела стать раньше, чем не выделять род в своих профессиях.

      — Не ну игра у нас точно пойдёт, она уже знает, как зовут Серёжу! Это самое сложное, — подстебнул коллегу Позов, пропустив замечание про феминитивы. Никто за столом тоже это комментировать не стал, видимо, и в этой реальности тема была животрепещущей, и ребята решили сделать так, чтобы это замечание можно было вырезать на монтаже. А может, такая позиция в этой реальности, наоборот, была такой обыденностью и нормой, что просто никому это было неинтересно. Арс не знал. Возмутило его совсем другое. Мужчина не понял, что это у Поза за приколы такие, и, кажется, не один он. Ольга тоже недоумённо вскинула брови, глядя то на Диму, то на Сергея в ожидании ответной реакции. Арсений уже думал как-то заступиться, но волнение напрочь отключило способность быстро соображать, которая сейчас была как никогда нужна. А Матвиенко просто молча испепелял коллегу взглядом.

      — Оль, скажи, — Антон снова переключил внимание на себя, будто бы понимая, что сегодня все подобные ситуации ему придётся утрясать в одиночку, — ты смотрела хоть один выпуск?

      — Смотрела, — с готовностью ответила гостья. Она беззвучно перебирала пальцами по столу, чем уже немного Арса раздражала. Он сам волновался и был готов вспыхнуть из-за любой мелочи, хотя в обычной жизни бесился, лишь когда кто-то постукивал по столу с характерными звуками. — Все смотрела от начала и до конца. Сама ещё не была кумиром семилетних девочек, а вас уже смотрела.

      — Подожди-подожди, — Арсений сам поразился тому, как бесцеремонно влез в разговор, будто его тело его заставило. — Оль, а почему «Кабачок»?

      — У неё фамилия Кабачкова, Арс, ты чего? — удивился Дима, словно Попов не знал, сколько будет дважды два. Видимо, эта девушка была здесь довольно известна, ну или коллеги, в отличие от Арса, всё-таки подготовились к съёмкам и что-то да выяснили про их гостью.

      — Поз, — Арсений укоризненно нахмурил брови, тут же найдя, что ответить, — я вот диалог с человеком поддержать хотел, чтобы красиво всё, а ты-то куда?!

      — Но это и так всем известно! Ты ведь вполне мог поддержать разговор, уцепившись за семилетних девочек.

      — Правила тоже всем известны, прикинь, — впрягся за друга Матвиенко, заметив, что Поз, пусть и ненароком, но всё же косвенно коснулся запретной для Арсения темы. Словно упоминание девочек возраста его дочери могло стать триггером к чему-то ужасному, что всем присутствующим лучше было не видеть. Дима, видимо, и сам пожалел о своих словах, заметно смутившись. — Но мы их какого-то хуя каждый раз объясняем уже тридцать с хером выпусков!

      — Кстати, о правилах, пока эти дебилы вконец не разосрались, — Шаст опять решил перетянуть внимание, чтобы спасти ситуацию. Он-то знал, что у этого Арса упоминание дочери отрицательных эмоций не вызовет, но акцентировать больше не стоило. Не хватало им ещё растянуть разговоры на полчаса. — Сегодня мы все — одна команда, мы вместе победим или вместе проиграем. Херовая команда, судя по всему, но какая уж есть. Наша задача — записывать ответы на карточках, чтобы они все не только совпадали, но и были правильными. Вопросов будет семь.

      — На каждый вопрос у нас будет минута, — продолжил Дима свою стандартную речь. — За каждый правильный ответ мы будем получать один балл, эти баллы пригодятся нам в суперигре.

      — А ещё мы все будем в наушниках и не будем друг друга слышать, поэтому придётся орать и читать по губам, — подметил Серёжа и окинул Арсения быстрым подозрительным взглядом.

      — Просто по сигналу тянешь карточку, — Антон показал на стопку карточек в середине стола, но смотрел почему-то не на гостью, а на своего мужа, будто объяснял правила именно ему. — Если знаешь ответ, объясняй сразу ответ, не знаешь — читай вопрос.

      — Поняла, — глаза Ольги загорелись азартным огнём, хоть и было видно, что она сильно нервничала, — начинаем?

      — А говоришь, все выпуски смотрела, — хмыкнул Арс, показательно развёл руками и сделал свой фирменный взгляд в камеру, который очень бесил его при просмотре вышедших выпусков. Сам от себя не ожидал, но тело, видимо, слишком к этому привыкло. Всё-таки другой Арсений был самым настоящим актёром, и у них с камерами наверняка была взаимная любовь. А вот вести себя так с незнакомой и ни в чём не виноватой девушкой не хотелось, но он словно чувствовал, что именно так нужно себя вести в данной ситуации, снова перекладывая ответственность на чужое тело. — А ведь мы должны придумать, как будем праздновать победу. Ну, должны же мы хоть один вопрос взять! Это может быть что угодно. Слово какое-нибудь, жест…

      — И мы это должны сделать вместе, — перебил Шастун, явно вздохнув с облегчением, услышав, что и этот Арсений хоть немного, но в курсе, как играть. Оля задумалась, но практически сразу немного смущённо предложила:

      — А мы можем все взяться за руки? Поднять их и очень уныло протянуть: «Мы все ооооовощииии»? Или… наоборот, то есть очень радостно?

      — Да без проблем! — улыбнулся Антон. — Да, ребят? Пробуем?

      Арс по команде взял за руку Серёжу, а до Димы пришлось немного потянуться. На другом конце стола с этой нехитрой затеей тоже разобрались. Сделав самые скорбные лица на свете, все пятеро настолько уныло представились овощами, что все, кто находились за камерами, готовы были буквально попадать со смеху прямо на месте. Да и сами ребята еле держались. Все, кроме Шаста, который выдавил улыбку и объявил переход к первому вопросу. Радостный вариант представления команды овощей решили даже и не пробовать. После небольшого перерыва, в ходе которого всем поправили волосы и освежили лица, четвёрка импровизаторов и гостья, которая нервничала уже гораздо сильнее и заметнее, надели наушники. После сигнала Ольга дрожащими руками схватила карточку, умудрилась её уронить и, судя по шевелению её губ, громко выматериться, прежде чем её поднять.

      — Всё нормально! — прокричал Арсений, как будто она могла его услышать. Девушку хотелось как-то подбодрить, но Попов говорил это скорее себе, чем ей. — Читай!

      — На-пи-ши-те! — отделяя каждый слог, сказала Оля. Её взгляд заметался, но заметив маркер и карточку, гостья чуть успокоилась и сделала вид, что пишет.

      — Напишите, ага, что писать?! — в душе Арса всё просто ликовало, ведь он каким-то чудом прекрасно понимал всё с первых слов. Это был словно какой-то дар свыше, ведь до этого самого дня Арсений ничем подобным не занимался.

      — Имя! — гостья показала на себя. — Оля! Имя!

      — Имя? — переспросил Арс. — Чьё имя? Твоё? Что за вопрос такой? Написать твоё имя?

      — Имя, да! Соседа справа! Справа! — она как будто с секунду обдумывала, где именно находится право, и схватила Антона за плечо. Вопрос был понят, но только тогда Арсений посмотрел на мужа, который… снова почему-то ушёл в себя и совершенно не следил за игрой. Мысленно выругавшись, Арс убедился, что Серёжа уже понял вопрос и даже писал ответ на карточке, вместо того чтобы помогать объяснять остальным. С Димой Попов тоже расправился на удивление быстро, а Ольга тем временем пыталась достучаться до Шаста, который вдруг вспомнил, что надо играть. Теперь Антон сидел и озирался по сторонам, словно был потерявшимся в толпе ребёнком, но на мужа почему-то не смотрел, стыдливо пряча глаза.

      — ШАСТ! — это разозлило Арсения, и он снова практически лёг на стол и вдарил по нему кулаком. — ЁБАН-БОБАН, ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! — мужчина кое-как дотянулся до руки Шастуна, лежавшей на столе, и сжал своей. — ШАСТ!

      Антон вздрогнул и накрыл руку мужа свободной рукой. Он больше не дёргался, а лишь умоляюще посмотрел Арсу прямо в глаза, и тот по губам чётко понял:

      — Арсюша, что писать?

      — Имя! Димкино имя пиши! Дима! — Попов объяснял уже спокойно, продолжая держаться за Шаста. Ему было плевать, что сейчас своей задницей он закрыл половину общего плана, а из-за его спины могло быть просто не видно хрупкой гостьи. Важно было, чтобы Антон понял, что писать, ведь ради их общего успеха Арс был готов на всё. Буквально на всё.

      В итоге минута кончилась, но Шастун вроде бы всё понял, и Арсений со спокойной душой плюхнулся на свой стул, чтобы записать ответ на карточке. Он был уверен, что Антон, даже если сути вопроса не уловил, то ответ точно понял. Но состояние мужа Арса всё равно беспокоило. Они же поговорили до игры, всё прояснили, так почему же опять он внезапно закрылся? Это не давало покоя, и сам для себя Арсений объяснял это просто как ответственность перед другим собой. Он настолько погряз в переживаниях, что чуть не упустил момент радости, когда лампы позади загорелись зелёным, а ребятам нужно было изображать унылые овощи.

      Сказав подводку ко второму вопросу, Шаст жестом попросил у Стаса перерыв. Креативный продюсер не возражал, и Антон, резко вскочив с места, кинулся к двери. Арс тут же сорвался за ним, решив, что это может быть идеальный момент, чтобы поговорить. О том, что Антон мог просто отпроситься по нужде, мужчине как-то в голову не пришло. Впрочем, он сейчас был настолько настроен на нормальное выполнение всеми рабочих обязанностей, — а игра всё ещё была работой, — что был готов провести беседу с Шастуном, даже стоя под дверью туалета.

      — Шаст, подожди! — крикнул Арс удалявшемуся по коридору мужу. Тот остановился и, не оборачиваясь, ответил:

      — Я покурить, не волнуйся. Возвращайся к ребятам.

      — Дудки! — Арсений быстрым шагом догнал Антона. — Идём вместе.

      — Арс, ну правда… не надо. Я скоро вернусь, — мужчина продолжил идти к выходу на улицу. Попов не отставал и молча шёл за ним. Шаст не обращал на присутствие мужа рядом никакого внимания и, как только оказался на свежем воздухе, сразу достал из кармана пачку сигарет. Его руки подрагивали, и он с трудом достал одну сигарету, поджёг и сделал затяжку. Арс поморщился — он не слишком любил запах сигаретного дыма, но уйти, не поговорив, просто не мог. И в его реальности случалось, что Антон курил рядом, но всегда старался сделать так, чтобы лучший друг табаком не дышал. Этому же Антону, судя по всему, сейчас было настолько плохо, что он совершенно не заботился о здоровье мужа, раз уж на собственное давным-давно забил огромный болт. Шастуна просто колотила крупная дрожь, и он прижался к стене в надежде хоть немного успокоиться. Арсений понимал, что разговор предстоит начать именно ему, хочет он того или нет. Но пока Попов просто наблюдал за курящим мужем, у которого буквально за секунду на лице отобразилось несколько эмоций, совершенно противоположных друг другу. Словно он был готов выпустить всех своих демонов наружу и еле сдерживался.

      — Что? — неожиданно нарушил тишину Шаст, заметив пристальный взгляд мужа.

      — Просто… узнать хотел, что с тобой опять было во время первого вопроса, — Попов отвёл глаза, понимая, что эту партию в гляделки проиграл. Смотреть на мужа в таком состоянии, пристально смотрящего в ответ, было невыносимо. — Мы же вроде поговорили, всё выяснили и обсудили.

      — Не буду тебе врать, — Антон вздохнул и выпустил дым изо рта, — ты так хорошо вписался… я даже на мгновение подумал, что… это он. Мой Арсений, — он грустно улыбнулся, теперь глядя прямо перед собой. Будто вспоминал какую-нибудь съёмку, где его Арс на сложных вопросах из кожи вон лез, но помогал всем и особенно своему мужу ответить правильно.

      — Вынужден тебя огорчить, — вздохнул Арс ему в тон.

      — Можешь рассказать… что с тобой произошло? — Шастун снова посмотрел мужу в глаза, и тот закусил губу. Он не хотел рассказывать всё сейчас. Это заняло бы слишком много времени, а столько у них попросту не было. Это отняло бы слишком много сил, заставив эмоционально перегореть, а впереди было ещё столько работы, что перегорать было ну никак нельзя.

      — Меня сбила машина, — с каменным лицом произнёс мужчина. — И это не была случайность. Меня хотели убрать.

      Антон лишь кивнул, молча докурил сигарету и выкинул бычок в урну. Затем он пронзительно посмотрел на Арсения и тихо сказал:

      — Арсений, — Шаст подошёл к мужу практически вплотную, — я могу тебя обнять?

      — Тебе не нужно спрашивать, если хочешь меня обнять, тело же всё равно не моё, — Попов кивнул и раскрыл руки для объятий. — Теперь… когда ты знаешь… Я всё понимаю, Антон. И мне очень жаль.

      — Я просто… хочу поддержать именно тебя, — мужчина осторожно прижал к себе Арсения и принялся легонько поглаживать его по спине. Тот чувствовал лишь приятное тепло от поддержки близкого человека, и ему становилось легче. Арс обнял Антона в ответ. Ему очень хотелось отдать своё тепло Шасту, ведь мужу было явно тяжелее, чем ему сейчас, а он всё равно был готов делиться. И это было прекрасно. Арсений чувствовал, как по его телу разливалось приятное спокойствие. Мужчины простояли так всего пару минут, но по ощущениям прошла как будто целая вечность.

      — Нам пора, — тихий голос Антона обжёг ухо.

      — Пора, да, — согласился Арс, нехотя отстраняясь. — Шаст, как бы ни было тяжело нам обоим, доиграть надо…

      — Я справлюсь, не переживай.

***

      До конца съёмочного дня казусов больше не возникало. Антон даже почти не играл радость, он большую часть времени вполне себе искренне выражал эмоции, и лишь иногда Арсений видел во взгляде осколки боли, которые тут же исчезали, стоило им столкнуться глазами. Они отсняли ещё один выпуск, и в этот раз Арс, чтобы снова не проколоться, гуглил информацию о госте и задавал вопросы Шасту, чтобы тот мог рассказать то, чего Гугл вряд ли бы обычному пользователю выдал. Теперь стало проще, когда в этом мире был хоть кто-то, кто понимал, что Арсений был чужаком, поэтому и отвечал на все его глупые и не очень вопросы, не начиная сомневаться в его адекватности.

      Попов сам себе поражался, насколько хорошо ему всё же удавалось читать по губам, ведь он действительно боялся, что это по какой-то причине может не получиться. Но получалось великолепно, потому что тело другого него было слишком натренировано на это дело, и вся сложность могла возникнуть только в синхронизации между телом с его навыками и чужим сознанием в нём. Стоило лишь расслабиться, и никаких трудностей с подключением накопленных годами умений не возникло.

      В течение дня Арсений много наблюдал за Антоном. И тот местами был так похож на его лучшего друга из другой реальности, что аж передёргивало. Те же жесты, привычки… он был абсолютно таким же, но в то же время другим. Менее сдержанным, более весёлым, даже несмотря на бушевавшую у него внутри бурю. Возможно, и лучший друг Арса оставался бы таким, не стань он в тридцать один год совладельцем огромного бизнеса. Но этого Антона отличала ещё одна значительная деталь — своего Арсения он до безумия любил, и это было видно. Даже сейчас, когда он точно знал, что вместо мужа ему приходится общаться с кем-то ему совершенно неизвестным. Любовь к тому Арсению била через край, только вот того, кому она была предназначена, не было, и она просто незримо повисала в воздухе, откуда довольно быстро исчезала.

      Решив все организационные вопросы после съёмок, ребята стали разъезжаться. Попов наконец-то нашёл время, чтобы посмотреть в свой телефон не по рабочим вопросам. Там он обнаружил несколько сообщений от Кьяры и один пропущенный звонок. Ответить было необходимо, но тут Арсений заметил, как его муж тихой сапой пытался скрыться из офиса, чтобы избежать разговора. Конечно, они не договаривались о том, что им следует поговорить, но Арс был уверен, что это не только необходимо, но и неизбежно. И чем скорее этот разговор состоится, тем лучше будет для них обоих.

      — Шаст, постой, — выбор был сделан моментально, и Арсений уже держал мужа под локоть. — Я… я бы хотел с тобой поговорить.

      — Арс, я бы хотел побыть сегодня в одиночестве, мне нужно многое обдумать, — покачал головой Антон. Он не вырывался, но снова выглядел помято и уныло.

      — Нам обоим нужно. Но не ради нас, Шаст, ради другого меня… твоего Арсения, — Попов знал, что при упоминании другого Арса Антон просто не сможет отказаться, поэтому пошёл с козырей. — Представь, вот произойдёт обмен, он вернётся, а ты… что-то там обдумываешь вдали от него. А он будет в замешательстве. Обменов давно уже не было, и это может произойти в любой момент!

      — В этом есть здравый смысл, — вздохнул мужчина. Пропускать возвращение любимого мужа в его собственное тело Шастуну явно не хотелось. И это пусть пока даже гипотетическое возвращение Арсения перевешивало в нём всё, что было связано с запланированным одиночеством на сегодняшний вечер.

      — Да и пока я здесь, раз ты теперь знаешь всё…

      — Да, ты прав, поехали к нам… то есть к тебе, — они тем временем дошли до машины Антона. — Запрыгивай, а то на такси, небось, собрался?

      Ехать до дома было около часа. С учётом вечерних пробок могло получиться больше. Арсений, хоть и нервничал перед разговором, чувствовал усталость после целого съёмочного дня. Было боязно, что он в любой момент мог закрыть глаза и снова оказаться в больнице. Чётких закономерностей мужчина так и не смог выявить, поэтому просто переживал. Ему сейчас было необходимо успеть поговорить с родными, чтобы они не подумали, что Арс наигрался в лучшего папочку и лучшего сына и снова решил пропасть.

      — Шаст… ничего, если я сделаю звонок? — нерешительно спросил Арсений, превозмогая усталость. Всё-таки сегодня он накричался знатно, и лишний раз рот раскрывать уже не хотелось.

      — Звони, конечно, — пожал плечами Антон, не отрывая взгляда от дороги. — А кому, если не секрет? Всё-таки… это другой для тебя мир. Ты уже успел с кем-то пообщаться?

      — Я… летал в Омск, пока мы с тобой были… ну…

      Машина резко затормозила на светофоре. Шастун снова прикусил губу до крови, но промолчал и потянулся за бумажным платком. Арсений такой реакции не ожидал и обеспокоенно уставился на мужа.

      — Шаст, что…

      — Всё нормально, звони, — выдохнул Антон, уставившись на светофор. — Я всё понимаю, не думай обо мне. Этот звонок ты обязан сделать прямо сейчас.

      Арс кивнул и, мысленно прибавив три часа к текущему времени, посчитал, что для звонка в Омск ещё не слишком поздно и набрал дочери по видеосвязи. Кьяра словно ждала этого звонка и приняла его моментально.

      — Папа, привет! — девочка была искренне рада видеть отца на экране телефона, и у Попова сразу же поднялось настроение при виде её улыбки. Мужчина был снова готов хоть горы свернуть, почувствовав небывалый прилив сил.

      — Привет, мой Лучик, — улыбнулся он в ответ. — Как твой день прошёл?

      — Мы с бабушкой и дедушкой гуляли в центре, было очень красиво, — защебетала Кьяра практически так же, как всегда делала его дочь в его реальности. — Там дядя смешной из люка вылезает.

      — Ааааа… — протянул мужчина и рассмеялся. Перед глазами возникли кадры из счастливого прошлого, когда он, будучи студентом, возил Алёну в Омск, чтобы познакомить с родителями. И в один из дней они гуляли по центральной улице, но у статуи забавного мужика девушка попросила остановиться, а потом долго и восторженно разглядывала. — Старый добрый Степаныч! Да, помню его. А к Любочке на скамейке подходили?

      — Да, и бабушка меня фоткала.

      — Обязательно попрошу у неё фотографии, безумно интересно, — снова улыбнулся Арс. Он не мог не улыбаться при виде единственной дочери, пусть эта дочь была дочерью другого него. — Или сама пришли, пожалуйста, если умеешь.

      — Обязательно! А твой день как прошёл? — поинтересовалась Кьяра. Тут Арсений заметил, что в кадре появился ещё и тот единорог, которого он подарил пару дней назад. Видимо, дочь так хотела показать Попову, как дорожит его подарком, вдруг ему было бы приятно. Приятно действительно было, ведь Арс боялся, что Кьяра его отвергнет. «Его» было в его мыслях как и про единорога, так и про самого нерадивого папашу.

      — Съёмки были весь день, сейчас вот еду домой, — мужчина украдкой посмотрел на Шаста. Тот сидел с абсолютно каменным лицом, делая вид, что его тут вообще нет. Благо, ничего из ряда вон выходящего не творил, внимательно следил за дорогой и вёл машину очень аккуратно. На экране телефона вдруг возникли Татьяна с Сергеем. Они приветливо помахали сыну. После обмена приветствиями Арс продолжил рассказывать про то, как прошёл его день: — Мы снимали «Громкий вопрос» сегодня. Очень хорошо поиграли, выиграли обе игры.

      — Мы обязательно посмотрим, Арсюш, как выйдет! — пообещала мама. Арсению стало неловко, ведь в сегодняшних выпусках он точно не сдерживался и вволю матерился. Конечно, ему было уже под сорок, он был взрослым самостоятельным мужчиной, но всё равно чувствовал неловкость перед родителями, если те вдруг видели, как он произносит бранные слова.

      — Про гостей сказать всё не могу, но… — боковым зрением мужчина заметил, что Антон мотал головой. — Могу, да? — Арс посмотрел на мужа ещё раз, тот кивнул. Отец Арсения недовольно поджал губы, видимо, понял, с кем ехал его сын. — К нам сегодня на первую съёмку приходила Ольга Кабачок.

      — Оля?! — воскликнула Кьяра, и её глаза заинтересованно загорелись. Арсений моментально вспомнил, что гостья говорила о том, что стала кумиром семилетних девочек. Видимо, его дочь тоже попала в эту категорию. — Ты видел Олю?

      — Видел, да, но Лучик мой, — Попов моментально покраснел, вспомнив, как приводил мужа в чувства во время первого вопроса, — ты ещё слишком мала, чтобы такое смотреть. В смысле, не Ольгу, а нашу передачу. Но я обязательно достану тебе Олин автограф, договорились? Она в жизни очень приятная, не знаю, что уж там в её видео, но в целом впечатление хорошее. Кстати, у нас на площадке всегда работает фотограф, так что и фото я тебе пришлю, как получу сам, хорошо?

      — Ты лучший! Спасибо, папочка!

      — Пока не за что, малыш, — перед глазами Арса вдруг возникло сообщение Алёны о том, что он пытается купить ребёнка. Этого он точно не собирался делать, пусть всё и выглядело именно так. Попов просто хотел порадовать любимую дочь, а раз уж для этого у него в теле другого себя была куча возможностей, то было просто глупо от них отказываться.

      — Ладно, Арсений, — вздохнул отец, — Кьяре уже пора спать, потом поговорите.

      — Понимаю, — Арсений кивнул. Улыбка пропала с его лица, ведь с родными расставаться не хотелось. — Режим дня — это очень важно, Лучик. Сладких снов тебе, моя принцесса, — обратился мужчина к Кьяре, которая тоже заметно погрустнела. — Мам, пап, вам тоже.

      — Пока, папочка, я позвоню тебе завтра! — пообещала девочка.

      — В любое время, Солнышко, у меня завтра выходной. Но если вдруг буду занят, то обязательно перезвоню позже.

      Они прощались ещё минут пять. Всё же завершив звонок, Арсений с глупой улыбкой запрокинул голову и мечтательно вздохнул. Антон вздохнул одновременно с ним, но совершенно не мечтательно, а даже грустно. Арс смерил его вопросительно-возмущённым взглядом.

      — Да понимаешь, — тоскливо сказал Шаст, глядя на дорогу, — я просто тебе поражаюсь. Ты за три дня сделал то, к чему я настойчиво подталкивал своего Арса все четыре года, что мы были вместе.

      — Так ты… не был против? — Попов искренне удивился. Всё это время он думал, что причина крылась как раз в том, что это Антон поставил другому ему такие условия и только тогда согласился быть вместе. Может, поэтому подсознательно относился к нему так безразлично, холодно и с еле заметной ноткой неприязни, которая легко подавлялась.

      — Как я мог быть против, Арс? — Антон впервые с момента звонка посмотрел на мужа. — Наоборот, я всегда уговаривал его помириться с Алёной ради Кьяры. Деньги через Серёжу тайком передавал. Если бы Арс узнал…

      — Через Серёжу? — удивился Арсений. — Матвиенко что ли?

      — Да, — кивнул Шастун. — Вы… то есть они втроём дружили, ещё когда все жили в Питере. И Матвиеныч до сих пор в хороших отношениях с бывшей женой моего мужа. Но мой Арс… он решил перечеркнуть всю свою прошлую жизнь. Я не понимаю зачем. Он это сделал, ещё когда я не давал ему никаких намёков, никакой надежды, а просто жил с девушкой и… даже немного боялся его внимания, — Антон грустно улыбнулся и шумно выдохнул. — И когда ты заговорил о Кьяре, я сразу понял, что процесс уже запущен. Что ты — не он, а какой-то совсем другой Арс, безумно любящий жену и дочь и… совершенно не любящий меня.

      — Прости, Антон.

      — Тебе не за что извиняться, — Шаст снова вздохнул. — Сам не знаю, как бы себя вёл, окажись я на твоём месте. Может, впал бы в депрессию, может, устроил бы истерику. А ты… ты прямо очень хорошо держишься, раз твои собственные родители ничего не заподозрили. У тебя ведь там была совсем другая жизнь, да? Бизнес какой-то, да и юмором ты, похоже, не занимался.

      — Именно так. Шаст, — Арсений накрыл рукой руку мужа. Благо, они уже приехали и сидели в машине на подземной парковке, — я очень тебя прошу… Не дай другому мне разрушить отношения с Кьярой. Я обещал ей. Она ведь всего лишь маленькая девочка, у которой в жизни только появился отец. И она поверила, понимаешь? И если этот отец вдруг пропадёт… она же больше не подпустит меня к себе. Родители снова отрекутся, а Алёна скажет, что так и знала. Нельзя этого допустить. Эти люди очень дороги мне. Думаю, другому мне тоже. Надеюсь. Он сам писал в заметках для меня, что уже просрал всё собственными руками, у него остался только ты.

      — Не волнуйся, — кивнул мужчина и мягко убрал руку Арса со своей. — Я знаю, он тоже хотел сделать всё, что наворотил за три дня ты. Просто… слишком долго откладывал, боясь, что не получится.

      Свой разговор они продолжили уже в квартире, когда устроились на кухне, налив себе первого попавшегося вина из мини-бара. Арсений был удивлён, как не заметил его во время своей недавней пьянки, а просто схватил то, что под руку попалось, из холодильника. Впрочем, тогда ему было не до выборов. Сейчас, кстати, тоже, но процессом уже руководил Шаст, знавший устройство этой квартиры куда лучше. Сначала на кухне царствовало молчание, ведь каждый думал, что говорить начнёт другой, но никто из мужей инициативу на себя брать, видимо, не собирался. Антон выглядел плохо. Если бы не разговор, на который его позвал Арсений, то он наверняка бы напился до беспамятства. Но мужчина держался, изредка кидая быстрые взгляды на Попова. Арс, хоть и сам позвал мужа на разговор, молчал. Слова как-то не шли, да и импровизировать, как хозяин этого тела, он ещё не научился.

      — Арсений, — такое обращение от Шаста, сломавшее тишину, показалось каким-то инородным, — может, расскажешь немного о себе? Наверное… нам стоит познакомиться заново.

      — Да, ты прав, — кивнул Арсений и, собираясь с мыслями, отпил немного вина из бокала. — Арсений Сергеевич Попов, тридцать девять лет, экономист. Работаю в одной компании уже пятнадцать лет. Я туда устроился, как закончил институт в Москве. В институте познакомился с Алёной. Мы поженились вскоре после выпуска, а семь лет назад родилась наша Кьяра. Что тут сказать, Шаст, экономистом, конечно, не так весело быть, как тут у вас, — мужчина улыбнулся, — но я был всем доволен.

      — А в твоём мире… — Антон нерешительно запнулся и залил в себя ещё вина. — В твоём мире же есть я? Ты меня знаешь? Ну, ты, попав сюда, закатил бы истерику, не иначе, если бы к тебе полез целоваться совсем незнакомый мужик, вот я и подумал…

      — Антон из моей реальности — мой лучший друг, — снова кивнул Попов. — Друг и… начальник. Так вышло, что два месяца назад он унаследовал долю в бизнесе своего отца. До этого просто работал вместе со мной.

      — Надо же, а мой отец просто свалил из семьи, когда я был подростком. И как другой я там у вас живу?

      — Женат. Вы с женой ждёте первенца. Мы вчетвером в принципе довольно дружны, — Арсений перевёл взгляд на окно. — Я прекрасно знаю твою жену, а моя жена — тебя. Ну, то есть другого тебя.

      — О, интересно, а я знаком с женой другого себя здесь? — вдруг оживился Шастун. Алкоголь потихоньку делал своё дело. — Вот прямо жопой чую, что да.

      — Ира Кузнецова, если тебе это имя о чём-то говорит.

      Арс даже повернулся обратно, чтобы наблюдать за реакцией мужа. Лицо Антона вытянулось в недоумении, и пару секунд он с раскрытым ртом просто глупо моргал, глядя на Арсения.

      — Прикольно, ничего не скажешь! — выдавил он, осушив ещё один бокал. — Я ведь как раз… с ней жил, когда ты стал обращать на меня внимание. В смысле… не ты, ты понял.

      — Да-да, — Попов подлил себе ещё вина, а уголки его губ сами резко поползли вниз. — Называй, как удобно. Но да… вас в моей реальности решили поженить ваши отцы, но всё сложилось удачно. Другие вы друг друга полюбили, живёте в согласии.

      — И чего ты тогда такой унылый вдруг стал? — Шаст нахмурился и немного наклонился, чтобы заглянуть Арсению в глаза. — Только не говори, что другой я в тебя влюблён, но ради бизнеса там и всё такое…

      — Твой тесть хочет тебя убить, — стальным голосом перебил его Арс. Кухня снова погрузилась в тишину, а Антон замер, приложив руки к лицу. Из-за сложенных ладоней выглядывали лишь до смерти испуганные зелёные глаза.

      — Отец Иры? — прошептал мужчина. — Да как… как такое возможно?

      — Не нравится ему, как другой ты ведёшь бизнес. И отца твоего убрали по его приказу. И вот… меня, потому что случайно подслушал их планы, когда задержался в офисе. Так глупо спалился, — Арсений осушил бокал в один присест и наполнил его снова. — Потом еле свалил, а Серёга сбил меня на машине прямо на тротуаре у нашего бизнес-центра.

      — Серёга? Наш Матвиеныч? Твою ж мать… — в ужасе проговорил Антон. Арсению он, судя по всему, верил, но принять страшную правду не мог. Ведь в его реальности всё было тихо и спокойно по сравнению с тем, что он услышал сейчас от мужа.

      — Да. Только не ваш, а наш. Поэтому для меня было дико, что здесь он для другого меня… лучший друг. Почти как другой ты для меня там. Короче, да, моё тело сейчас в клинике Кузнецова. И я тебе так скажу, уверен, они всё сделают, чтобы я не очнулся. Почему до сих пор не убили — для меня загадка. Может, боятся, что другой ты улизнёшь, узнав о моей смерти. Ведь я… написал ему, чтобы был осторожнее. А самое главное… хотел сказать лично, но не успел.

      — Аааарс, — протянул Шастун и внезапно схватил мужа за руку. Его пальцы были ледяными, а их холод неприятно раздражал кожу Арсения, — а что если… если тебя… уже нет, — слова явно давались ему с трудом, и Арс прекрасно разделял тревогу мужа. Они оба даже уже сегодня задумывались об этом. — Ты здесь уже с неделю, так долго… не было ещё, да?

      — Не было, — согласился мужчина и сжал руку Антона в ответ. — Я и сам больше всего этого боюсь. Ведь я единственный, кто могу спасти тебя… то есть своего Антона. Не своего, блин, ты понял.

      — Это… это всё пиздец как хуёво! — Шаст нервно сглотнул и выпил ещё вина. — Даже если ты тут уже застрял или застрянешь после нескольких обменов надолго, я тебе помогу. Адаптироваться там, вжиться в роль. Можешь на меня рассчитывать.

      — Спасибо.

      — Я прекрасно понимаю, да и ты, надеюсь, тоже, что никакой любви между нами быть не может. И придётся играть, чтобы не вызывать вопросов. Играть, блядь, пока не выясним и не придём к какому-либо финалу всей этой истории с обменами, — в уголках глаз Антона показались слезинки. — Но мы с Арсом всегда говорили друг с другом открыто, и я хочу сказать о своих чувствах теперь тебе. Сука… — он подпёр голову рукой и безысходно уставился перед собой, а слеза оставила мокрую дорожку на щеке. — Мне так больно, Арс. Ты бы только знал, как больно видеть тебя и осознавать, что внутри это совсем не ты. Очень больно. Ведь я так сильно люблю тебя… то есть не тебя. Сука, ты понял!

      — Понял. Прекрасно понял. Прости.

      — Не извиняйся. Ты не виноват.

***

      Они просидели на кухне до глубокой ночи. Под конец практически не говорили, только сидели друг напротив друга, держась за руки. В какой-то момент Шаст, видимо, понял, что дальше сидеть не имеет смысла, да и день выдался слишком тяжёлым и насыщенным, поэтому засобирался в путь. Он был слишком пьян, чтобы вести машину, благо, понимал это, поэтому расфокусированным взглядом пытался натыкать в телефоне вызов такси.

      — Антон, ну ты чего, — Арсения с выпивки развезло меньше, и он попытался забрать телефон у мужа. — Я считаю, ты должен остаться.

      — Сука, и дальше себя мучить, Арс? — лицо Антона скривилось от боли. — Видеть тебя пиздец невыносимо!

      — Мы говорили об этом в офисе, Шаст! Я считаю, ты должен вернуться в эту квартиру насовсем. Твой горячо любимый муж может объявиться в любой момент и так же в любой момент может снова пропасть. Подумай, хочешь ли ты это пропустить?

      — Не хочу, — еле слышно выдохнул Шастун. Попов знал, что бесцеремонно ударил точно в слабое место. — Я… я спущусь тогда к машине. Там все мои вещи. Знаешь, — он прищурился и с вызовом посмотрел Арсу в глаза, — я не снимал квартиру. Сначала в офисе перекантовался, потом в Воронеж умотал. Не то чтобы я думал, что вернусь сюда, просто…

      — Куда бы ты поехал, если бы я не позвал тебя на разговор? — строго спросил Арсений. Всё-таки он чувствовал ответственность за такое состояние Шаста и уже немного сожалел, что всё обернулось именно так. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы другой Арс хоть как-то подготовил своего мужа.

      — В бар какой-нибудь или клуб… Очень нажраться хотелось. Так что да, спасибо, что остановил. Я сейчас вернусь.

      Антон действительно вернулся в скором времени с небольшой спортивной сумкой. Он был слишком уставшим и сразу завалился в кровать, забив вообще на всё, кроме одной вещи — Шаст вернул на комод фотографию с его свадьбы с Арсом. Попову же спать пока не хотелось. Незавершённой осталась пара важных дел, да и привык он уже спать на диване в гостиной — всё-таки чувствовал себя чужим в этом доме, пусть и занимал тело одного из его хозяев. Мужчина устроился на диване и открыл заметки, чтобы написать одну для другого себя. Писал он долго, подробно описывая, как следует быть хорошим отцом, давал советы и разные подсказки. Арс искренне надеялся, что другой он всем этим заветам последует и отношения с Кьярой не похерит. А если и попытается, то Шаст поможет это предотвратить. Кьяру терять было нельзя.

      Закончив заметку, Арсений всё-таки отважился посмотреть, не оставлял ли другой он ему посланий. Новая заметка всё же была, и написана она была дня за два до того момента, как случился пока что последний обмен. Мужчина нервно сглотнул, прочитав на предпросмотре её начало. Стало страшно, но тянуть не стоило. Собравшись с мыслями, Попов громко выдохнул и решительно нажал, чтобы открыть текст.

      «Ну здравствуй, Арсений!

      Не знаю, читал ты моё предыдущее послание или нет, но ответа я твоего так и не увидел. Но надеюсь, что всё хорошо. Два концерта за нас я уже откатал. Не знаю, когда мы снова поменяемся, но к оставшимся двум ты готов, если что.

      Шаст вроде никаких сомнений мне не высказывал, значит, ты всё же подыграл? Или у тебя как-то само получилось? Я не знаю, как сделать так, чтобы эту заметку ты точно прочитал…

      Через неделю после последнего концерта будут съёмки. Тебе ещё скажут всё, не волнуйся. Снимать будем «Громкий вопрос» — посмотри на канале «Импроком» несколько выпусков и срочно учись читать по губам. Без ложной скромности скажу, что я понимаю обычно лучше всех, поэтому, если подменишь меня, то планку держи. Я знаю, ты человек неглупый, начитанный, сообразительный. Справишься, я верю. Правила сейчас вкратце опишу. Будет гость и семь вопросов. На каждый по минуте. Гость читает вопрос, пытается доораться до вас. Орать будет, потому что вы все будете в наушниках за шестьдесят кусков, и хрен кто чего будет слышать. После седьмого вопроса — суперигра. Там вы по очереди будете объяснять вопросы уже гостю. Ты будешь сразу после Поза. Короче, лучше посмотри, всё поймёшь.

      Через пару недель после ГВ будем снимать «Истории». Надеюсь, ты уже посмотрел хоть один выпуск. Конечно, всё может закончиться и до этих съёмок, но пока очень не похоже. И я не знаю, кто из нас будет в моём теле, когда придётся сниматься. Попроси Шаста порепетировать, он не откажет, а тебе эта практика очень понадобится. «Истории» — длинная форма импровизации. Вам тему из зала подкинут, и вы уже все вчетвером разгоняете сюжет. Каждый тянет одеяло на себя, но надо уметь подстраиваться и работать в команде, чтобы история получилась складной. Как настоящий спектакль. Но без сценария. Я знаю, у тебя всё получится.

      Прошу тебя, Арс, береги Антона, пока меня нет. Мне пришлось рассказать ему об обменах после твоей выходки с выпивкой и предложением развода. Я тебя понимаю и не виню. Но пойми и меня. Я люблю Шаста больше собственной жизни, и мне очень не хотелось его огорчать. Пожалуйста, не дай ему понять, что мы меняемся на постоянной основе, пусть думает, что это была разовая акция. Не хочу, чтобы он думал, что меня скоро не станет. Ах, да… меня скоро не станет, Арс.

      Я говорил тебе, что болен. Не буду вдаваться в подробности, ваш мир в этом плане устроен немного иначе. Суть в том, что меня уже не спасти. Но моё тело в полном порядке. Просто мой разум не может там оставаться и однажды просто убьёт его. Я не могу этого допустить. Я не могу заставлять Шаста страдать. Он не заслужил такого горя. Опять же… без подробностей, тебе это не нужно. Я освоил одну древнюю индийскую методику и с её помощью смог найти тебя. Я искал долго, менялся кратковременно с множеством Арсениев. Ты не думай, что параллельных вселенных всего две. Их бесконечно много. Это получилось очень по-мудачески по отношению к Шасту, но я старался делать всё максимально незаметно, чтобы просто успеть посмотреть на их жизнь. С тобой… с тобой всё немного вышло из-под контроля, обмен произошёл неожиданно для меня самого… Все три раза. За второй прости, мне как-то, знаешь ли, самому меньше всего хотелось прерывать прелюдию и отдавать её часть тебе. Но у меня сразу было предчувствие, что мне не нужно искать следующего Арсения, хотя так-то ты мне не очень подходил. Счастливо женат, со своим Шастом только дружишь и даже не засматриваешься. Да сколько я видел Арсениев, живущих лишь своими Антонами! Не счесть. Но я остановился на тебе. И вот твоё тело… поломалось. Выздоровеешь ты или нет… а кто ж знает. Подумай хорошенько, какая жизнь тебе ближе. Окончательный выбор всё равно будет за тобой. Надеюсь, я успею тебе о нём написать. Я сам не знаю, но время ещё не пришло. Не волнуйся.

      Пожалуйста, Арс. Позаботься о моём муже. Конечно, я бы ещё попросил у тебя пару вещей, но это самое важное. Я уже тебе говорил, что Шаст — самое дорогое, что у меня осталось. Всё остальное я сам упустил, оттолкнул, вычеркнул. И я очень жалею. Если я потеряю ещё и Антона… смысла больше не будет. Да и что ты сделаешь, если я попрошу тебя наладить контакт с моей бывшей женой? Да после того, что я сделал, она проклянёт тебя, если услышит, и будет права. А мои родители… когда я бросил свою семью ради даже ещё несуществующего шанса быть с Антоном, они не поняли. И были правы, потому что я был мразью. Я и сейчас мразь, раз до сих пор просто с ними не поговорил. Я даже не могу запомнить, когда у единственной дочери день рождения, потому что сам от неё отказался, а она… просто не помнит меня, потому что была совсем крохой, когда мы виделись в последний раз. Но ты же не восстановишь эти связи. Это невозможно. Поэтому просто не сломай то, что есть. Прошу.

      Надеюсь, не сильно тебя перегрузил. Надеюсь, что ещё смогу тебе написать. Надеюсь, ты прочитаешь и хоть что-то мне ответишь.

      Умоляю тебя, другой Арс!»

      Арсений пару раз пробежал по тексту глазами, отложил телефон и громко выругался, совершенно не заботясь, что время уже позднее, да и Антона в соседней комнате он мог разбудить. От такого объёма информации пьяная голова ходила ходуном. Стало безумно страшно, и снова хотелось сесть на пол и завыть, как тогда в гостинице. Вдруг он всё-таки пропустил момент последнего обмена и больше никогда не вернётся в свою реальность? К горлу подступила тошнота, но мужчина кое-как смог унять этот приступ. Летняя ночь была безумно тёплой, но Арс чувствовал себя продрогшим до костей. Хотелось завернуться в тёплый плед и не вылезать из него, пока это всё не закончится. Отвращение, страх, непонимание… Попов не хотел ничего выбирать. Он просто хотел вернуть свою прежнюю жизнь, но с каждой минутой всё больше убеждался, что прежней она точно не станет. А если и станет, то каким-то чудом спустя месяцы, а, может, даже и годы.

      Кое-как Арсений поднялся с дивана и побрёл в сторону кухни, держась за стены. Антон всё ещё спал — из приоткрытой двери в спальню слышалась его мерное сопение. «Хоть кому-то из нас сейчас спокойно…» — с тоской подумал Арс, заглянув в спальню. Хотелось растормошить Шаста, показать ему послание, написанное его мужем. Но он не стал — всё-таки решил дать Антону отдохнуть после тяжёлой недели, ведь он всё это время наверняка нормально не спал. Только курил и изводил себя, пытаясь принять тот факт, что его мужа скоро может не стать. На кухне Попов упал на стул и, не раздумывая, плеснул в бокал остатки от их с Шастом вечерних посиделок. Перед глазами стояли строки из новой заметки. От них хотелось то ли свернуться в калачик и плакать, как плачет маленький ребёнок, несправедливо обиженный какой-нибудь незначительной для взрослого мелочью, то ли истерически хохотать во весь голос. «Арс, пора понять, реально ли это… да нет, не может! Или может? Мозг, блядь, ты настолько помираешь, раз выдумал аж такое?» В ход пошла ещё одна недопитая бутылка, к концу которой мужчина мог думать только об одном: о финальном выборе, который будет только за ним одним. И что самое ужасное — Арсений всё больше понимал, что этот выбор реально перед ним стоит. Его действительно пугало то, что он ещё и раздумывал, а не без каких-либо сомнений выбрал свою прежнюю жизнь обычного экономиста с любимыми женой и дочерью под боком. Он хотел вернуться, но только туда, где всё было хорошо. А гарантий никто никаких на это «хорошо» не давал.

      — Арс? — тихий голос Антона заставил мужчину вздрогнуть. Арсений даже не заметил, как Антон пришёл к нему на кухню. Он не знал, сколько просидел, думая о жизни и разглядывая холодильник с множеством магнитиков из разных городов и стран. За окном уже потихоньку светало, но Арс на это внимания не обращал. Он продолжал смотреть прямо перед собой, не поворачивая голову в сторону Шаста. Будто бы он мог только усугубить ситуацию и сделать состояние Попова только хуже лишь одним своим присутствием в поле зрения. Антон налил в стакан воды и сел напротив мужа, но Арс по-прежнему молчал и смотрел куда-то мимо него.

      — Арс, что случилось? — настойчиво спросил Шастун снова, положив Арсению руку на плечо. Тот лишь разблокировал телефон, совершенно не глядя, перемотал заметку в начало и протянул мужу, чтобы тот заценил. Антон пару минут пробегал по ней глазами. Его лицо удивлённо вытягивалось с каждым новым предложением.

      — Я всё похерил, — прошептал Арс, продолжая расфокусированно глядеть перед собой. — Всё, Шаст. Я должен был прочитать это сразу, как открыл глаза после концерта.

      — Не переживай, Арсюш, — Шаст грустно улыбнулся, вернув телефон и погладив мужа по руке, — я бы всё равно догадался рано или поздно. И было бы больнее, поверь. Куда больнее, чем сейчас. Да и ты сделал всё правильно. Ну, может, не со мной и не из-за душевной доброты, но, блядь, ты помирился с родителями, пообщался с Кьярой. Да мой Арс мог только об этом мечтать. Ты удивительный, правда.

      — Не переживать? — Арсений стал судорожно хватать воздух ртом. — Не переживать, Шаст? А что если я уже просрал возможность сделать свой выбор и навсегда застрял здесь? Просто потому что я невезучая тупица.

      — Арс, перестань, — голос Антона прозвучал слишком мягко и тепло. — Пойдём лучше спать, а потом вместе поищем выход.

      Шаст встал со стула и подошёл к мужу. Попов не ответил, а лишь перевёл на него взгляд впервые с того момента, как Антон появился на кухне. Мужчина вздрогнул под тяжестью словно остекленевших глаз, но решительно схватил Арсения под руки и поднял со стула. Тот не сопротивлялся, и вскоре мужья оказались в спальне, где прямо в одежде улеглись на кровать носом к носу. Антон был слишком близко, но Арс не спешил отодвигаться. Наоборот, ему хотелось сейчас быть к мужу другого себя как можно ближе. Шастун был единственным человеком, который был способен понять если не всё, что сейчас творилось у него на душе, то хотя бы мог разделить весь этот ужас.

      — Шаст, — голос Арсения дрожал, — мне очень страшно.

      — Всё хорошо, Арсюш, всё хорошо, — прошептал Антон, не отводя взгляда, и погладил мужчину по волосам. — Постарайся уснуть. Тебе нужно отдохнуть, мой хороший.

      — Антон, я… — Попов вымученно улыбнулся. — Я не твой муж, если ты вдруг забыл.

      — Я знаю, Солнце, засыпай.

      — Прости меня, — руки сами потянулись к спине Шаста. Тот не возражал и крепко обнял в ответ. Теперь они лежали, соприкоснувшись лбами, и их губы разделяли лишь миллиметры. Арсений чувствовал, как между ними возникло какое-то напряжение, от которого безумно хотелось избавиться.

      — Я говорил, тебе не за что извиняться, — Шастун прикрыл глаза, ведь в таком положении смотреть на Арса было попросту неудобно.

      — Есть… — на выдохе прошептал Арсений и тоже зажмурился, лишь бы не видеть реакцию Антона на то, что собирался сказать. Это была очередная порция той самой правды, способной причинить адскую боль. И, возможно, Попов бы промолчал, не будь он настолько пьяным. — Я испорчу тебе жизнь. В любом случае испорчу, Шаст, какой бы выбор ни сделал. Выберу свою реальность, твой муж… умрёт. Останусь здесь… и что с того? Буду для тебя живым напоминанием, не смогу его заменить, потому что я — не он. И я… я не знаю, что лучше. Я в любом случае буду виноват.

      Повисла очередная пауза. Арс боялся открывать глаза, понимая, что на месте Антона, скорее всего, закатил бы истерику. И того же, наверное, сейчас ждал от мужа другого себя. Шаст вообще слишком хорошо держался, и Арсения это поражало. Он бы так точно не смог, зная, что почти потерял самого любимого человека. Слишком спокойно. Лёгкое прикосновение губ к губам заставило Попова приподнять веки. Он ожидал сейчас от Антона всего, но только не поцелуя.

      — Ты прав, — отстранившись, прошептал Шастун. — Но не думай сейчас об этом. Засыпай.

      Пьяному Арсению рядом с Антоном было хорошо. Слишком хорошо, поэтому в его руках Арс довольно быстро провалился в сон, снова ощутив уже подзабывшееся за неделю ощущение полёта.