Все трое вскинули головы, с изумлением глядя на гостью. Антуан, разумеется, опомнился первым.

— Анастасия? Я, безусловно, рад вас видеть, но именно здесь и сейчас для этого не самый подходящий момент. До заката осталось около получаса, и скоро тут будет небезопасно.

Он перевел взгляд на Деми, спутывающего ноги лошадям.

— Деми? Ты понимаешь, что вам обоим тут не место?

— Мы знаем! — весело сообщила Настя и добавила уже серьёзнее: — И приехали, увы, не от хорошей жизни. У меня проблема, и мы с Деми оба оказались против неё бессильны. А во времени я весьма ограничена, поэтому подождать, пока вы вернётесь, никак не могла.

Антуан шагнул Насте навстречу, взял за руку.

— Для начала присядь, ты, кажется, на ногах еле стоишь!

Он подвёл девушку к бревну, выразительно кивнув своим спутникам — невысокому светловолосому мужчине лет на пять моложе себя и стройному изящному юноше. Оба тут же понятливо встали, отошли в сторону.

— Видно, проблема серьезная, раз ты решилась на такой путь. Ну, рассказывай! Надеюсь, что ты не напрасно мучилась и я смогу тебе помочь.

— Ну, если высшие силы закинули меня сюда, значит, они считают, что это имеет смысл, — почти оптимистично усмехнулась Настя, садясь. — Мы обнаружили существо, которое до сих пор считали выдумкой, — трёхглавого огнедышащего дракона. Нам нужно как можно быстрее, пока он не улетел, взять с него образцы, чтобы при этом никто не умер. Включая самого дракона. Но проблема в том, что среди нас вообще никто никогда с драконами не сталкивался, поэтому мы понятия не имеем, как это провернуть. Я должна каким-то образом найти способ. И на это у меня осталось… — Она засунула руку в рюкзак и, достав телефон, взглянула на время. — Порядка четырёх часов.

— А у меня осталось примерно полчаса до заката, — Антуан посмотрел на небо. — А потом, я думаю, мы часа за два управимся. В общем, время ещё есть. Трехглавый и огнедышащий? А ещё какие признаки? Сколько лап, чем заканчивается хвост? Давай все подробности, чем больше, тем лучше!.

— Лап четыре, крыльев двое. Хвост… — Настя зажмурилась, вызывая из памяти образ. — Сама я хвоста не видела, но на картинках его обычно рисуют стрелой. Чешуя зеленоватая, шея довольно длинная. Просто так огонь выдыхать привычки, кажется, не имеет — вероятно, использует эту способность только в бою. Согласно сказкам, может жить как где-нибудь в горах, так и в воде, но в нашу речку не полез — впрочем, мы с коллегами единогласны во мнении, что он просто побрезговал. Предположительно, разумен, но, в любом случае, почти наверняка агрессивен. Чем питается, пока непонятно — все те без малого три часа, что мы за ним наблюдали, ничего не ел. Почему вообще неожиданно явил себя именно у нас и именно в этом месте — мы пока не знаем.

— То есть в воде его никто не видел, — уточнил Антуан. — Вообще крылатые весьма редко лезут в воду. Крылья в воде так же неуместны, как плавники в воздухе. Что же, интересная задача получается. Боюсь, что готового рецепта тут нет. Мы редко используем против материальных тварей что-нибудь, помимо доброй стали, — он похлопал по рукоятке шпаги. — Вот где у него уязвимые места, куда надо целиться арбалетчику и куда метить мечом — это бы я подсказал практически наверняка.

Антуан ещё помолчал, хмурясь, потом спросил:

— Вы не против, если мы обсудим это вместе? Одна голова хорошо, а несколько лучше!

Впервые за весь разговор Настя наконец удостоила товарищей Антуана более-менее внимательного взгляда. Она виновато улыбнулась.

— Прошу прощения, я ведь даже толком не представилась, а уже впутываю вас в свои проблемы… Анастасия, э-э… как это по-вашему, паладин? — Девушка неуверенно оглянулась на Антуана.

Антуан ободряюще кивнул, сдерживая улыбку. Его спутники, до того помогавшие Деми с его тюками, старательно не обращая внимания на гостью, тут же перестали изображать безразличие и приблизились.

— Паладин Ивес, к вашим услугам, — представился светловолосый, доброжелательно улыбаясь. — Очень рад такому необычному знакомству!

Второй слегка поклонился таким красивым, грациозным движением, словно часами репетировал это приветствие — и притом оно не казалось нелепым в лесу, в обстановке, напоминающей боевой лагерь.

— Аколит Ламберт!

— Приятно познакомиться. — Настя не без облегчения улыбнулась шире, однако уже через пару секунд её лицо приобрело привычное «рабочее» серьёзно-сосредоточенное выражение. — Так… у кого-нибудь есть какие-то мысли? Я так и не смогла придумать ничего лучше, чем при помощи кого-нибудь из находящихся в нашем распоряжении существ воздействовать на начальство и всё же заставить их позволить мне пустить в ход меч. Но, боюсь, это может стать последним, что я сделаю в своей жизни.

Антуан тоже посерьёзнел.

— Уточняю задачу, на случай, если вы не всё смогли подслушать. Имеется дракон, скорее всего группы линдворма, трёхголовый и огнедышащий. Надо сделать так, чтобы к нему можно было приблизиться и прикоснуться без вреда как для него, так и для остальных участников событий. Ваши предложения?

Некоторое время все молчали, переваривая информацию. Первым заговорил Ламберт.

— Надеюсь, этот вопрос является чисто теоретическим? Мне не хотелось бы думать, что из-за меня погибли люди.

— Мне тоже очень хотелось бы, чтобы вопрос был теоретическим, — мрачно хмыкнула Настя. — Но дракон вполне настоящий и весьма по-настоящему обосновался рядом с моим городом. Из позитивного — у меня в распоряжении есть огнеупорная броня и место для манёвра. Из негативного — броня не закрывает всё тело, а ещё мы не смогли выяснить скорость его реакции. Но зоологи уверены, что за счёт длинной шеи можно рассчитывать на небольшую фору, прежде чем он начнёт нападать.

— Передайте вашим зоологам, что они идиоты, — всё с той же доброжелательностью заявил Ивес. Деми поддержал его:

— Я ни разу не слышал про корреляцию между размером животного и скоростью его реакции!

Ламберт переждал, пока они выскажутся, и невозмутимо заявил:

— В таком случае мой ответ — никак. Нет такого метода, который сработал бы с гарантией.

— А без гарантии? — спросил Антуан. — Давайте пока обсудим вопрос как теоретический, а там видно будет, что делать на практике!

На всех лицах отразилась напряжённая работа мысли. Первым высказался Деми:

— Дым шалфея, я уже предлагал…

— Шалфей действует на змеевидных, а тут четвероногий, — возразил Ивес. — Я бы посоветовал дым от безоара.

— В мире не найдётся столько безоаров, чтобы одурманить одного дракона, — рассудил Ламберт. — Огнедышащим должна противостоять вода, так что я бы использовал толчёную бирюзу.

— Позволю себе отметить от имени моих коллег, что некоторые законы природы в разных местах работают по-разному, — метнув в сторону Ивеса испепеляющий взгляд, воинственно сообщила Настя. — Что касается мнения, что против огня хорошо использовать воду, — здесь я всё ещё сильно сомневаюсь. Согласно преданиям, он часто поселяется если не в водоёмах, то около них. В нашем случае он обосновался неподалёку от реки. Мне кажется, это имеет смысл воспринимать как сигнал, что противопоставлять ему воду не слишком-то эффективно.

— Насчёт разницы между нашими мирами — возможно, но тогда весь наш разговор лишён смысла, — заметил Антуан. — Так что давайте исходить из того, что ваш дракон вполне аналогичен нашим. А вот про стихию воды Анастасия права. Если есть указания, пусть не вполне подтверждённые, на его связь с водой, использовать бирюзу нет смысла. Безоар… Интересная мысль, но если бросить его в костёр, то концентрация будет слишком мала…

— Я уже раньше говорил, дымарь! Как у пасечников, — снова влез Деми. Антуан одобрительно кивнул:

— Хорошая мысль, струя дыма получится узконаправленная. Ещё предложения?

— Что же, и огню, и воде противостоит земля, — рассуждал вслух Ламберт. — Может, подойдёт гагат?

— Может, и подойдёт, — согласилась Настя. — А что это?

— Камень такой, — пояснил Антуан. — Совершенно чёрный, может использоваться как воплощение стихии Земли. Соглашусь, он может подойти. И ещё, на мой взгляд, буфонит.

— У славян упор больше идёт на травы, обереги и заговоры, поэтому в камнях я разбираюсь слабо, — призналась девушка. — Но неаномальная природа у нас с вами, кажется, схожа, так что, думаю, достать и то, и другое проблемой не будет. В крайнем случае, у меня на примете есть как минимум два способа их синтезировать.

— Да у меня с собой есть! — вмешался Ивес. Кинулся к сумкам, вытащил мешочек, из него ещё четыре мешочка, по очереди высыпал на ладонь их содержимое, демонстрируя Насте:

— Это сердолик, стихия огня, это бирюза, стихия воды, это горный хрусталь, стихия воздуха, а вот и гагат!

— Так, а что скажете насчёт сферы Меркурия? — спросил Антуан. Первым отреагировал Деми.

— Я бы воздержался, учитывая связь дракона с водой.

— А если усилить сферой огня? — вступил в разговор Ламберт.

Горячий спор продолжался минут пять и закончился общим мнением, что красная амальгама будет в самый раз.

Незаметно вечерело. Косые солнечные лучи, пробивающиеся между стволов, окрашивались золотисто-розовыми закатными цветами.

— А теперь последний вопрос, — заявил Антуан. — Что из перечисленного есть у нас с собой?

— Вы говорили, что мы теоретизируем, — уточнил Ламберт.

— Верно, — согласился Антуан. — И поэтому я сам отправлюсь вместе с Анастасией, как последний аргумент, весьма практический — на случай, если наши рассуждения окажутся неверными. Только сначала здесь разберёмся.

Настя посмотрела на заходящее солнце.

— К слову, об этом. Чего именно мы ждём и каков наш план борьбы с этим?

— Вы? — поднял брови Антуан. — Я бы предпочел, чтобы вы вдвоем с Деми посидели в сторонке, в безопасности. Хотя, учитывая, что один раз ты мне помогла… Ну, стой в сторонке, но рядом. Как и в тот раз — если увидишь, что можешь что-то сделать, действуй! А вообще-то дело нехитрое — вот сейчас мы пойдем в гнездилище нэн, активируем портал и будем их изгонять. Единственная сложность заключается в том, что они этого не хотят и попытаются помешать нам.

— Сначала они выкидывают в порталы всякую дрянь, а потом удивляются, почему мы не хотим общаться с иномирцами… — проворчала Настя. Затем встала и, расправив плечи и уперев обе руки в левый бок, взглянула на Антуана. — Ну, веди, Сусанин.

— Никого мы никуда не выкидываем, — возмутился Антуан. — Мы всего лишь отправляем этих тварей в их родной мир. А что это за мифический персонаж «сусанин», ты мне потом расскажешь. Правда, давайте выдвигаться!

Все пятеро, включая Деми, прошли метров сто по лесу и оказались перед развалинами чего-то вроде замка. Большая часть крыши обрушилась, деревья прорастали среди каменных плит, и казалось, будто люди не появлялись здесь уже сотни лет. Впрочем, вблизи признаки человеческого присутствия стали заметны. Развалины были обведены по кругу узкой канавкой примерно в ладонь глубиной, на дне которой темнел какой-то порошок. Антуан, проходя мимо, чиркнул кресалом, и порошок стал тлеть, тускло светясь в сумерках.

— Это чтобы они не разлетелись, — пояснил инквизитор.

Они прошли в проём ворот и оказались то ли во внутреннем дворике замка, то ли в том, что когда-то, прежде, чем рухнул потолок, считалось главным залом. По углам его были сложены дрова для костра, а посредине аккуратно вычерчена пентаграмма.

Антуан огляделся в раздумье, потом выбрал место у стены и подозвал туда Настю.

— Вот тут и стой, и постарайся не выходить из круга без необходимости!

Настя не успела спросить, из какого круга. Антуан уже достал из кармана очередной пакетик с очередным порошком и обвел линию вокруг неё.

— Ладно… — рассеянно протянула она, с любопытством вертя головой по сторонам.

Душу невольно охватывал благоговейный страх перед мощью природы, спустя столько лет взявшей верх над творениями человека, который попытался установить здесь свои правила. Одна бы Настя в такое место идти точно побоялась — даже сейчас, когда рядом кипела жизнь, она чувствовала себя такой маленькой и незначительной… Интересно, каково здесь было прежде, когда в замке ещё жили люди? Настя попыталась представить, но не смогла.

— Почему это место забросили? — вырвалась наружу мысль.

— Кто знает! — отозвался Ивес, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Это давно было, никто и не вспомнит. Если только в городском архиве поискать сведения. Может, чума…

— А может, нэны, — вставил Ламберт.

— Так, внимание! — окликнул их Антуан, напряжённо глядя вверх. — Уже зашевелились!

Все подняли головы. На фоне вечернего неба выступали зубцами остатки стен, вершины деревьев… И на них действительно шевелилось что-то чёрное. То ли большие птицы, то ли просто сгустки тьмы.

— Сколько же их там! — вырвалось у Деми.

— По моим прикидкам должно быть штук тридцать, — сдержанно ответил Антуан. — Приготовились!

Деми поспешно отступил, встал рядом с Настей. Антуан, Ивес и Ламберт со шпагами в руках вышли на середину и встали вокруг пентаграммы, спиной друг к другу. Наступила тревожная, напряжённая тишина.

«Акустика здесь, конечно, средненькая, — подумала Настя. — Вроде и звук отчётливый, но слишком много эха…»

Она решительно тряхнула головой — нашла, о чём сейчас рассуждать! Девушка снова подняла глаза на неясные пока силуэты и, скрестив пальцы на сжатой в кулак руке, мысленно обратилась к тем, кто её оберегал. Она старалась не думать о том, что её хранители, возможно, не последовали за ней сюда, а местные, если они вообще здесь были, могли и не захотеть слушаться чужого человека. В конце концов, призвать на помощь тени — всё, чем она сейчас могла помочь Антуану и его товарищам.

Ощущение чьего-то присутствия за спиной заставило Настю обернуться. Никого не обнаружив, она выдохнула — кто-то её всё же услышал. Последующее ощущение невесомого прикосновения к плечу подтвердило — не просто услышали, но и готовы помочь. Это немного сняло напряжение, но девушка, по-прежнему натянутая, как струна, продолжала переводить взгляд со своих спутников на силуэты на деревьях, ожидая чего угодно и в любой момент.

Всё началось как-то разом. С вершины дерева сорвалось что-то чёрное, лохматое, бесформенное, спикировало вниз, явно целясь в затылок Ивесу. Ламберт взмахнул шпагой, на лезвии которой светился какой-то узор, ударил по напавшему существу, отбросил его в сторону. Антуан выкрикнул несколько слов на непонятном языке — видимо, на латыни, и по углам площадки вспыхнули костры.

И в их свете стало видно, как вниз устремляется ещё и ещё одна тварь, как они пытаются напасть на троих в центре площадки…

Пламя костров отражалось в стремительно движущихся шпагах.

Не переставая отражать нападения, Антуан ровным, чётким голосом произносил речитативом какие-то слова. Контуры пентаграммы за его спиной начали светиться — сначала слабо, потом всё сильнее. Твари, казалось, всполошились, заметались в воздухе, устремились к Антуану, словно забыв про его спутников. Тогда Ивес тоже начал декламировать непонятный текст — причем не в унисон с Антуаном, а в другом темпе. Затем к ним присоединился Ламберт.

Если закрыть глаза, то можно было бы подумать, что они все трое спокойно сидят где-то в кабинете, а не отбиваются от нескольких тварей сразу.

— Как их много! — прошептал Деми. Сам он сжимал в руке кинжал, но явно не был готов пустить его в дело.

Одна из тварей, отброшенная ударом шпаги, вдруг зависла над центром пентаграммы, а потом со вспышкой исчезла.

— Одна, — проговорил Деми. — Две.

Ивес пошатнулся, схватился левой рукой за плечо. Показалось это в свете костров, или правда его камзол окрасился кровью?

— Три, — считал Деми.

Настя закусила губу, сдерживая улыбку, — ещё не хватало, чтобы кто-нибудь, случайно заметив, неправильно её понял, да и объяснять её причину девушка не горела никаким желанием. Причина была более чем абсурдная — сейчас, в этот напряжённый момент, в её голове засела и упрямо рвалась на волю песня, под ситуацию совершенно не подходящая. Настя уже несколько раз ловила себя на том, что начинает мурлыкать её под нос, и обрывала себя, радуясь, что стоящий рядом Деми слишком сосредоточен на происходящем, чтобы услышать.

К таким порывам Настя уже давно привыкла, но обычно они настигали её в спокойной обстановке, и потому она им не сопротивлялась. Но сейчас казалось совершенно глупым примешивать к звону клинков и ровным голосам, читающим заклинания, ещё и музыку да, к тому же, столь неподходящего содержания и настроения. Но тени — Настя была уверена, что именно они за эти порывы и ответственны — очевидно, считали иначе. Насколько глупо было с ними спорить, она уже знала по личному опыту.

Девушка закрыла глаза и, чтобы чувствовать себя менее неловко, постаралась абстрагироваться, сосредоточившись на мелодии и тексте. Тихо, пробуя, подала голос:

— Разлилася, разлилась речка быстрая… — и повторила: — Разлилася, разлилась речка быстрая…

Неловкость и правда отступила — её место заняло приятное чувство удовлетворения. Следующий куплет Настя пропела уже громче:

— Через тую речку перекладинка ляжить…

Медленный, монотонный и на первый взгляд совершенно бесхитростный мотив полился легко, привычно, на удивление органично вплетаясь в общую какофонию звуков.

— Там ишли-пройшли три сестричуньки…

На эмоциях голос креп, становился громче, но вместе с тем оставался спокойным, нежным, окрашенным лёгкой грустью. Приученная с детства, Настя игнорировала бушующую внутри эйфорию, позволяла выйти наружу только «правильным» чувствам и сдерживала попытки ускорить размеренный темп.

— Старшая сестра наперёд пошла…

Даже зная, что едва ли кто-то сейчас на неё смотрит, Настя всё равно ни единым движением не показала, насколько трудно дался ей этот момент, когда лирическая печаль должна была плавно перейти в скорбный плач, оставшийся, вместе с тем, по-прежнему нежным и светлым. Не было ничего страшнее, чем переборщить или недодать чувства — Настя не понаслышке знала, как легко это могло разрушить всю «магию» песни.

От прежней неуверенности не осталось и следа — теперь девушка уже не сомневалась в том, что делает всё правильно. Она открыла глаза.

За то время, что Настя пела, картина несколько изменилась. Антуан и Ламберт немного сместились в сторону раненого Ивеса, прикрывая его. Сам Ивес по-прежнему зажимал левой рукой правое плечо и двигался несколько неуверенно, но голос его звучал всё так же ровно.

А самое главное, что движения чёрных тварей явно замедлились, да и само поведение их изменилось. Прежде они атаковали почти непрерывно, теперь же кружились над площадкой, то снижаясь, то набирая высоту, словно колебались, прежде чем напасть.

— Семь, — проговорил Деми, перевел взгляд на Настю и горячо шепнул: — Только не умолкайте, продолжайте свои заклинания! Они действуют!

Сама удивлённая тем фактом, что пение может производить такой эффект, девушка даже не сразу подумала обратить его внимание на то, что духовные стихи хоть и обладают функциями, которые можно с натяжкой назвать магическими, не относятся к жанру заклинаний. Посмотрев на спину Деми, она мысленно вздохнула и решила, что ликбез по жанрам русских народных песен проведёт ему уже после того, как они разберутся с нэнами.

Вновь переведя взгляд на площадку, Настя с ужасом отметила, что пока она отвлеклась, твари, кажется, начали приходить в себя. Она устремила внимательный взгляд на снующие чёрные силуэты и, глубоко вдохнув, снова подала голос, на сей раз уже подчёркнуто отстранённо, задумчиво:

— Как ходил же грешный человече, он по белому свету…

Реакция тварей не заставила себя долго ждать, из чего девушка сделала вывод, что нужный эффект давала не эмоциональная отдача. Это не могло не порадовать — отыгрывать беспристрастного рассказчика было проще, чем искренне страдающего героя. Вдобавок, песни без большой эмоциональной составляющей давали ей возможность параллельно и думать о звуке, и внимать Деми, продолжавшему вести счёт, и следить за обстановкой, складывавшейся пока, к её удовлетворению, в пользу Антуана и его команды.

Случайно промахнувшись мимо очередной ноты, Настя смогла сформулировать гипотезу, что влияет на нэн не жанр и не суть, а именно медленная, убаюкивающая мелодия. Что ж, это было вполне логично — едва ли нечисть из параллельного мира была способна понимать русский язык и уж тем более — проникаться высокими материями, о которых повествовали духовные стихи. Однако, как бы ни хотелось, проверять свою теорию Настя долго не решалась — уж если она уже начала чувствовать усталость, то об Антуане и его спутниках и говорить было нечего, в особенности — об Ивесе. Допустить сейчас ошибку означало подвергнуть их опасности, с которой они могли и не справиться. Тем более важно было довести всё до конца, потому что счёт Деми наконец перевалил за двадцать — если Антуан был прав, то больше половины пути уже было пройдено.

Как и обычно, дилемма решилась сама собой — в какой-то момент Настя просто начала петь раньше, чем подумала:

— Во поле берёза стояла…

На секунду сердце ухнуло в пятки, когда она сообразила, что звучащая песня далека по жанру и смыслу от всех предыдущих, но тут же подскочило обратно и заколотилось с новой силой где-то в области шеи, когда Настя поняла, что нэны продолжали оставаться в «трансе». Вовремя успев заметить, что опять начинает промахиваться мимо нот, девушка подавила в себе лишние эмоции и снова сконцентрировалась на песне. Деми назвал очередное число — кажется, двадцать шесть.

Похоже, до тварей наконец дошло, что ситуация складывается не в их пользу — то одна, то другая кидалась куда-то в сторону, но тут же словно натыкалась на незримую преграду, поставленную тлеющим на земле порошком. Голос Антуана притягивал их, заставлял снижаться, приближаться к сияющей пентаграмме, а удары шпаги окончательно подталкивали в нужном направлении.

— Двадцать девять! — считал Деми. — Тридцать!

Две последние нэны сопротивлялись дольше других, несколько раз их почти затягивало в пентаграмму — и всё же они снова вырывались.

— Тридцать одна! Тридцать две!

Обе вспышки почти слились в одну.

Деми выскочил из круга, подбежал к Ивесу, подставил плечо. Отвёл его к стене, помог сесть.

— Будем закрывать? — спросил Ламберт чуть осипшим голосом. Антуан покачал головой:

— Подождем до рассвета, проверим.

Он подошел к Насте:

— Спасибо, без тебя всё было бы значительно сложнее. Надо же, оказывается, это действительно эффективно!

Потом Антуан снял с пояса фляжку, протянул Насте. Внутри оказалась вода, тёплая, но все равно вкусная. Ивес и Ламберт тоже пили, торопливо, жадными крупными глотками. Деми куда-то исчез.

— Ладно, встаём, — скомандовал наконец Антуан. — Передохнём немного, и нам с Анастасией надо будет собираться.

— Я когда-нибудь допою эту «Берёзу» до конца, и мне никто не помешает… — почти угрожающе пробормотала девушка куда-то в пространство.

Однако мрачную гримасу быстро сменила хоть и усталая, но улыбка — всё-таки это была победа, и это не могло не радовать. Девушка, прикрыв глаза, шепнула теням благодарность и подошла ближе к Ивесу:

— Вы в порядке?

— Больно, — признался молодой человек, морщась, и пояснил: — У нэн когти короткие, так что раны неглубокие. Потому и принято считать, что одиночные нэны не опасны. Но жжёт сильно. Ничего, сейчас промоем…

— На одиночных нэн нас обычно и не вызывают, — добавил Ламберт, помогая Ивесу встать. — Просто люди знают, что после заката надо быть осторожными, особенно детям и пьяным.

Едва заметная в темноте тропинка привела их обратно на поляну с навесом и вещами. Паладин и аколит исчезли где-то в ночи — судя по плеску воды, пошли к ручью промывать рану. Деми возился с костром. Антуан и Настя сидели рядом все на том же стволе, что и два часа назад.

— Должен признаться, я восхищён твоей решимостью, — негромко сказал Антуан. — Вот так сходу, в одиночку, кинуться в чужой мир… Ну и как тебе у нас?

— Ну, не то чтобы это было прямо-таки моё собственное взвешенное решение, скорее весьма удачное стечение обстоятельств, — усмехнулась она. — На звание эксперта я, конечно, не претендую, но мне кажется, то, что спустя несколько часов здесь я всё ещё жива и не в рабстве, даёт мне право считать ваш мир весьма дружелюбным. — Девушка рассмеялась. — Нет, если честно, даже не уверена, что и думать. Конечно, у нас в силу прогресса многое гораздо проще, чем у вас… но в силу того же прогресса кое-чего мы, в отличие от вас, лишены. — Она подняла глаза на тёмное небо. — Стыдно признаться, никогда в жизни не видела звёзд. Ну… то есть, чтобы прямо всё небо было ими усеяно. У нас их затмевает свет фонарей, и видно только некоторые, самые яркие. И воздух у вас совсем другой — дома я бы в это время уже совсем не могла бы дышать без антигистаминных.

— У нас нет рабства, — заметил Антуан. — Ну, в смысле — у нас тут. Где-то есть… В Турции, в Африке… А вообще, надо тебе почаще заглядывать к нам, я научу тебя различать созвездия. Надеюсь, они в наших мирах одинаковы. Если ты предупредишь меня заранее, то я попрошу матушку моего друга Арно испечь вишнёвый пирог.

Костёр разгорелся. Деми взял котелок и ушёл куда-то — видимо, к тому же ручью.