Ты знаешь — эта роль его поглотит.

Ты знаешь, что он считает тебя почти волшебником. Ты усмехаешься — ты всего-то знаешь, как работает театр.

Он увлечённо говорит про сценарий, разучивает реплики и совершенно не понимает, как нужно держаться на сцене. Ты направляешь и помогаешь.

Ты искалываешь пальцы об иголку, подшивая костюмы, ты тратишь несколько вечеров, настраивая софиты, ты пачкаешь всю рубашку, рисуя афиши.

Он улыбается благодарно, и ты видишь, каким счастьем лучатся глаза под маской. Ты помогаешь ему не бескорыстно, ты бегаешь по всему городу в поисках реквизита ради этого блеска и его улыбки.

Ты видишь — эта роль ему великовата. Ты подгоняешь костюм, и он называет тебя незаменимым. Ты раз за разом задергиваешь занавес и направлешь прожектора в другую часть сцены.

Ты знаешь — эта роль станет для него лебединой песнью — такой же прекрасной, первой и единственной. Также следом убьет.

Ты видишь, что у него не хватает перевести дух между актами, просишь сделать антракт чуть дольше; он не понимает и говорит ставить другие декорации.

Ты знаешь — эта роль заменила ему жизнь. Ты знаешь, что однажды она заменит и тебя.

«Не переигрывай», — просишь ты и видишь, как он хмурит брови. Роль заменила человека.

Ты отпускаешь глаза и поднимаешь занавес.

Ты думаешь, что его нужно спасти от созданной им же роли.

Ты споришь, и он кричит. Он грозит увольнением, и ты уходишь первым. Он не понимает, почему. 

Ты наблюдаешь за ним со стропил и борешься с желанием помочь — он забывает реплики и грим кладет совершенно неумело. Ты знаешь — он позовёт обратно сам — роль ему не по плечу.

Ты смотришь на него так внимательно, что не замечаешь, как ступаешь на подпиленную доску.