I

Джон долго сидит и смотрит невидящим взглядом на ель. Огни гирлянды расфокусированы из-за стоящих в глазах слёз. Джону кажется, его парализовало.

Письмо надёжно спрятано в нагрудном кармане и жжёт кожу даже через два слоя ткани. В голове звучит его голос. Даже не зная в начале отправителя, он читал его голосом.

Шерлок.

Шерлок жив.

В груди горит обида, но ярости нет. Бессилие.

Он думал, что его лучший друг мёртв. Он просто жил и ничего не знал, когда Шерлок рисковал собой и нуждался в нём. Его не было рядом с ним в «трудные времена». Вместо этого была Ирэн Адлер и просила передать ему привет. О, да. Он улавливает её насмешку и упрёк. Шерлок же даже не понял её скрытого послания, да?

Он мог знать, что Шерлок жив уже больше месяца. Если бы этот идиот сбежал в Лондон, как и хотел. Как бы тогда он реагировал на всё это? Были бы они уже помолвлены с Мэри? Была бы ещё Мэри? Чувствовал бы он такую же пустоту в сердце от того, что Шерлок написал ему письмо, потому что боялся личной встречи и сломать его жизнь? Когда Шерлок вообще думал о таких прозаичных вещах?

Судя по всему, целых два года.

Мэри спит наверху. Она ничего не знает. Ушла на пару минут раньше, чем он услышал стук конверта об пол в прихожей. Если бы он сразу открыл дверь, он мог бы его догнать. Если бы…

Он помнит, как стоял на его могиле и просил о чуде. Просил, чтобы Шерлок перестал быть мёртвым и просто снова оказался дома. Что ж. Шерлок действительно совершил чудо. Чёртово рождественское чудо.

И Джон совершенно не понимает, что ему делать. Шерлок жив где-то там на холодных лондонских улицах, но Джон боится выйти за дверь из своего пузыря счастья с Мэри. И это счастье теперь не так уж и похоже на счастье. Это стерильная вата, заткнутая в дыру, где когда-то находилось его сердце, а теперь только боль. Это иллюзия, которую он изо всех сил старался подсластить и спасти от иголок или непокорного ветра.

Глаза щиплет от переполняющих чувств. Он хочет выскочить на мороз и побежать, догнать, настигнуть этого несносного человека, чтобы убедиться, что он живой, что вся кровь на асфальте и безжизненный взгляд в пустоту были ненастоящими. Но…

Он не в состоянии сдвинуться с места перед страхом, что всё это чей-то жестокий розыгрыш.

II

Шерлоку кажется святотатством подглядывать за новой жизнью Джона в его окно. Этот приторный милый дом невероятно скучен. Дверь украшена венком из ели и остролиста, а из окна видны огни гирлянд и свечей. Они сидят вдвоём с бокалами вина, смеются и нежно улыбаются друг другу. Джон смотрит на неё с небывалым трепетом и восхищением, и Шерлоку завидно: раньше Джон смотрел так только на него.

Это было раньше.

Шерлок кусает губы и отходит от окна, достаёт сигарету и зажигалку. Майкрофт предложил ему утром, и Шерлок нашёл в себе силы дотянуть эту сигарету до вечера. Похоже, теперь он специалист по терпению. Жар огня обжигает его пальцы. Холод так давно стал привычнее тепла, что Шерлок едва не роняет сигарету. Затяжка. Ему нужна затяжка как можно скорее.

Никотин на мгновение заполняет иррациональную пустоту внутри, но с первым выдохом он снова опустошён. Это лишь очередная иллюзия заполненности. Что-то эфемерное и ускользающее сквозь пальцы. Как кайф от наркотика. Как глоток воды в пустыни. Как Джон.

Он был счастлив. Те месяцы жизни с Джоном на Бейкер-стрит. Немногим больше года. Джон приводил хаос в его голове в порядок одним своим взглядом. Его молчаливая поддержка придавала ему сил. Джон всегда был на стороне Шерлока, в какую бы нелепую конфронтацию не были бы они втянуты. Никто другой не беспокоился об его чувствах и сердце сильнее Джона Ватсона. Самые счастливые полтора года его жизни.

Его не было намного дольше. Глупо было рассчитывать, что Джон действительно будет ждать мертвеца так долго.

Шерлок в последний раз затягивается и бросает окурок на землю, прижимая его носком ботинка, а после вновь движется к окну. Он видит их поцелуй, видит как женщина уходит наверх, а Джон остаётся в свете праздничных огней и начинает собирать посуду. Он в тени. Из дома Джон не увидит его, не примет за призрака прошлого, но Шерлоку отчаянно хочется быть увиденным им. Он хочет прижаться к оконному стеклу и постучать, привлечь внимание Джона, сказать ему, что он наконец вернулся из Ада.

Так же отчаянно, как он желал, чтобы Джон всё понял и пошёл на его поиски, вытряс из Майкрофта всю информацию. Он так сильно хотел, чтобы Джон был рядом, его правой рукой, латал его раны и успокаивал одним взглядом. Слышать его голос в своей голове было самой сладкой пыткой. Эта Женщина смеялась над ним, когда он звал Джона. Быть таким очевидным и нуждающимся было унизительно, но не сосчитать, сколько раз он ожидал, когда выстрел неизвестного снова спасёт его жизнь.

Шерлок крадётся обратно к двери, подходит ближе на секунду и прислоняется к холодной поверхности, не обращая внимания на колючесть венка.

— Счастливого Рождества, Джон, — шепчет он и опускает конверт в щель для писем. Он слышит глухой стук об пол и следующие за ним такие шаги. Он уходит, оставляя за собой шлейф потерянности, растворяется в ночи.

III

Молли не решается беспокоить Шерлока. Он вернулся за полночь, потрепал Тоби между ушами и поцеловал её в щёку. И заперся в спальне.

Он здесь уже три дня, и три дня он пропадает на целый день, возвращается в ночи, а утром исчезает. Если бы она знала его лучше, она подумала бы, что у него разбито сердце. Ей кажется, так и есть.

Она поджимает губы и кладёт на тарелку немного веллингтонской говядины и кусок кекса. Она не уверена, ел ли Шерлок хоть что-то за последние дни, но он болезненно худой после возвращения, а за эти дни стал выглядеть ещё хуже. Сказать честно, её клиенты на прозекторском столе выглядят куда лучше.

— Шерлок, — негромко зовёт она и стучит. — Открой, пожалуйста.

В ответ тишина, и тревога охватывает её. Она сглатывает, облизывает губы, а потом пытается более твёрдым голосом:

— Шерлок, тебе надо поесть. Открой.

Тяжёлый вздох раздаётся из-за двери, и Молли поджимает губы в надежде. Она слышит его шаркающие шаги (о, Шерлок, насколько же ты разбит?), а затем щелчок замка.

— Спасибо, Молли, — он всё ещё в уличной одежде — возможно, он носит её все эти три дня — и выглядит поражённым. Она проскальзывает в комнату и ставит тарелку на тумбу, а после приглашающе хлопает по кровати, присев на край. Он послушно садится рядом, не говоря ни слова.

— У него есть невеста, — разбито говорит он спустя пару минут неловкого молчания, и Молли сжимает его руку. — Я тут лишний.

— Не говори так, Шерлок, — она переходит на шёпот, сдерживая порыв обнять его. — Ты никогда не будешь здесь лишним. Лондон — твой дом. Мы все тебя любим. Они будут счастливы узнать, что ты жив, поверь мне.

Шерлок печально качает головой. Она впервые видит его таким уязвимым и открытым.

— Шерлок, — она сжимает его руку. — Что бы ты ни думал, ты нужен и любим. Ты пожертвовал всем, ради них. Не смей думать, что твои чувства не взаимны. Да, может показаться, что у всех новая жизнь, но она та же. Есть изменения — это неизбежная реальность, но для тебя будет место. Пойми это, глупый.

Шерлок долго молчит и смотрит на их сцепленные руки, что Молли становится неловко. Её помолвочное кольцо мягко блестит в свете лампы.

— Я рад, что ты нашла кого-то подходящего, — его тихий голос мурашками проходит по её телу. — Ты заслуживаешь этого, Молли Хупер. Прости, что тебе пришлось быть здесь со мной, а не с ним.

— Не переживай из-за меня. Том был счастлив поехать к родителям и подготовить… Ну, они ещё не знают о нас. Он боится, что если они будут неподготовленны к моему профессиональному юмору, всё будет неловко, — это правда, не каждое её свидание заканчивалось удачно из-за специфики её профессии, а с Томом всё серьёзно, и… Да, подготовить его семью будет лучше.

Шерлок кивает и дарит ей благодарную улыбку. Спустя годы она всё ещё ощущает трепет от его внимания, но теперь всё иначе. Он её друг. Они были повязаны страшной тайной. Он доверился ей, когда боялся доверять себе.

— Поешь, Шерлок. Мне больно на тебя смотреть. Если захочешь чего-то ещё, холодильник полон еды. Не стесняйся, — он снова кивает ей, и Молли не выдерживает и обнимает его. Он весь сжимается в её руках и дрожит, действительно дрожит. Когда его в последний раз так касались? Когда кто-то дарил ему хоть крупицу тепла? Ей больно от осознания, как сильно Шерлок нуждается в чьём-то утешении и прикосновениях.

— Спасибо, спасибо, — сдавленно шепчет Шерлок, и Молли изо всех сил старается не заплакать. Кто-то должен стать его опорой сейчас. Она станет.

IV

Мэри в тревоге просыпается и ощущает пустоту в кровати. Свет уличных фонарей проникает в спальню через плохо занавешенные окна. Тяжёлое одеяло давит на неё, но не даёт комфорта. Предчувствие чего-то неизбежного обрушивается на неё, и застарелый страх возвращается.

Она всё ещё в бегах. Она всё ещё в опасности.

Торопливо надев тёплый халат, она спускается на первый этаж. Джон там же, где она его оставила несколькими часами ранее, ожидая, что он скоро придёт за ней. Она уснула быстро, утомившись после дня приготовлений, сытной пищи и вина.

— Джон? — тихо зовёт его, подходя ближе. Он словно в трансе, в его глазах стоят слёзы.

Шерлок.

Она тяжко вздыхает и садится рядом с ним, мягко сжимая его колено. Неприятно делить мужчину с покойником, но у каждого свои недостатки. Шерлок Холмс всегда третий в их отношениях. Он мёртв, но занимает куда больше места в жизни её жениха, чем может показаться нормальным. Её счастье, она никогда не искала нормальности.

— Дорогой, пойдём в кровать, — она не пытается заглянуть в лицо или надавить. Предлагает. Джон не терпит жалости и контроля. Он соглашается, когда на него не давят.

— Он жив, Мэри, — шепчет он в ответ огрубевшим хриплым голосом, а потом закрывает лицо рукой. Он источает боль и отчаяние. Внутри Мэри всё холодеет. Она предполагала раньше, но скорбь Джона была столь натуральной, что она поверила. Нет.

Нет. Нет. Нет.

Джон знает о ней? Шерлок расскажет ему? Уже рассказал? Неужели эти семь месяцев были сентиментальной ошибкой? Ей снова пора бежать?

— О чём ты говоришь, Джон? — она едва дышит, ожидая его ответ. Может — есть надежда — что это всё алкоголь? Джон уснул, ему приснился реалистичный сон? Пусть же он ответит!

— Шерлок жив, Мэри. Никогда не умирал. Он… он… — его голос срывается, Джон издаёт странный нехарактерный вой. Ему больно. Ему так больно.

Мэри страшно. Она не знает, что делать сейчас, просто сидит и сжимает его колено, боясь пошевелиться.

— Он написал письмо, — дрожащим голосом говорит Джон. — Сунул его в дверь и ушёл. Он боялся, что я буду не рад. Он два года спасал меня. Боже, Шерлок, — он упирается ладонями в глаза, даже не пытаясь унять рыдания. Это ещё хуже, чем те несколько разговоров о Шерлоке, что у них были. Он никогда не плакал так сильно из-за его смерти. Но он так сломлен из-за его воскрешения.

Мэри кусает губы.

Она знает, что будет потом.

Джон найдёт его. Джон будет счастлив. Если он не уйдёт от неё сразу, то познакомит её с Шерлоком. Шерлок взглянет на неё и расскажет ему всю её жизнь, и Джон отвернётся от неё за всю ложь. Джон никогда не захочет строить семью с кем-то вроде неё, когда на горизонте живой Шерлок Холмс, любовь к которому он никогда не отпустит.

Семь месяцев было слишком много. Рано или поздно за ней придут. Рано или поздно Джон уйдёт. Рано или поздно их иллюзия счастья закончится. Они помогли друг другу, но вряд ли это продлится долго.

Ей придётся уйти.

Мэри обнимает Джона, позволяет развалиться ему в своих руках, зная, что скоро всё завершится.

V

Майкрофт сонно открывает глаза от вибрации телефона. Он разминает шею и тоскливо смотрит на застывший кадр из семейного архива. Ему не стоило засыпать в просмотровом зале.

Телефон снова вибрирует. На его личный номер в последние два года мало кто звонит. Только родители. Отсутствие Шерлока сделало телефон почти бесполезным. Грегори и Джон вряд ли решили бы звонить ему. Один из чувства вины, другой из-за злости. Миссис Хадсон упрямо не желала принимать его помощь или общаться, просто сказала, что вещи Шерлока будут в квартире столько, сколько он посчитает нужным. Сам Шерлок. Он никогда не звонит первым.

Майкрофт позволяет себе несколько секунд задержки, чтобы размять затёкшие мышцы, а потом достаёт смартфон из кармана.

Джон Ватсон

Это что-то новенькое. С чего бы ему звонить? И потом… Ах, да. Шерлок, видимо, наконец решился почтить его своим присутствием. Зная нрав доктора, вряд ли Рождество было удачной идеей. Ему стоит связаться с доктором Хупер и узнать, как Шерлок пережил воссоединение века. По крайней мере, она в состоянии оказать ему первую помощь.

— Доброе утро, доктор Ватсон, — он отказывается трусить перед гневом этого маленького человека. Безусловно, он важен для Шерлока, и Майкрофт проникся к нему должным уважением, но он не станет позволять тому снова бросаться на себя. Лучше напасть сразу.

— Мне нужно всё, что у тебя есть о миссии Шерлока, — голос доктора хриплый. Интересно. Он ожидал ярость или злость, но не следов слёз. — Не прикидывайся, что не понимаешь, Майкрофт, — Джон шипит. Ах, вот и злость. — Он написал мне письмо. Я хочу знать всё.

О, он приказывает. Очаровательно. Видимо, именно это так заводит Шерлока.

— Рад слышать, что вы в добром здравии, доктор Ватсон, — он тянет слова и дразнит. Это глупо, он знает, но он не может избавиться от искры мальчишеской ревности. Шерлок так много отдал ради этого человека, совершенно среднего и заурядного.

— Я не в настроении играть, Майкрофт, — Джон злится, это слышно. Но, что интересно не на Шерлока. Видимо, в этой истории козлом отпущения снова станет он. Майкрофт вздыхает. Как типично.

— Джон. Надеюсь, ты понимаешь, что вопросы национальной безопасности…

— Да мне плевать! — Джон взрывается. — Этот идиот рисковал своей жизнью и выполнял работу сраных МИ-6. Я должен знать всё, что с ним случилось. Вы, блядь, не можете снова скрыть от меня всё.

Майкрофт кусает губы. Очевидно, волнение за Шерлока перевешивает любую обиду за перенесённую скорбь. Не каждый вдовец страдает так после смерти близкого. Отвратительно осознавать, что он втянут в любовную драму его брата.

— Я могу предложить медицинские отчёты, Джон. Не больше. Из них ты можешь понять некоторые вещи, но остальное тебе может рассказать только Шерлок. Если захочет, конечно. Но доступ к отчётам по его миссии ты не получишь.

Джон вздыхает. Майкрофт практически видит сокрушённые кивки.

— Да. Да, конечно. Спасибо, — весь гнев улетучился. Джон всё тот же разбитый горем человек.

— Джон, — Майкрофт не верит, что делает это. — Что бы ни написал тебе Шерлок, я хочу, чтобы ты ясно понял одну вещь: весь смысл его действий сводился к обеспечению твоей безопасности, а также миссис Хадсон и детектива-инспектора Лестрейда. Это ни в коем случае не была очередная эгоистичная выходка моего брата.

— Я… Я понимаю. Но почему нельзя было сказать… Я оплакивал его два года… — слёзы из уст этого маленького человека вызывают напряжение. Слёзы и подобные эмоции не то, с чем Майкрофт когда-либо любил иметь дело. В какой ужас его всегда вводили подобные проявления эмоций у Шерлока в детстве или кого из его сверстниках в тех отвратительных школах, которые он был вынужден посещать в своё время. Печально осознавать, что это до сих пор выбивает его из колеи, и не важно в чём причина: личность Джона или недавнее пробуждение. Да. Правда в таком случае — лучшее решение, какой бы она ни была. По крайней мере, он знает как использовать правду в пользу Шерлока.

— Ты не самый хороший актёр, Джон. Твоя искренняя скорбь сохранила жизнь Шерлоку и тебе.

— Я мог быть с ним, — снова нотки ярости. Этот человек столь глуп или просто не понимает?

— Твоё исчезновение сразу после его, кхем, смерти породило бы определённые подозрения. Считай, что ты обеспечивал ему безопасный тыл. Твоя скорбь… была необходимой жертвой ради спасения жизней, Джон.

Джон молчит, а потом сбрасывает вызов.

Майкрофт откидывается на спинку сидения и смотрит на застывший кадр детского счастья: маленький пухлощёкий Шерлок в треуголке, он сам запускает воздушного змея, мамуля поправляет шляпку с широкими полями, моча ноги в воде, отец держит камеру. Какая идиллия.

Он бы хотел вернуться в детство. Тогда всё было проще.

VI

Лестрейд выкидывает пустой стаканчик в урну. Снега на Рождество в этом году нет, но это не отменяет мороза. Он потирает озябшие руки, а потом тянется в карман за сигаретами.

Он снова курит. Сорвался где-то между похорон Шерлока и первым заседанием по заведённому на него делу. Никто из этих проклятых бюрократов судебной системы не хотел верить в Шерлока. Никто не хотел верить, что Шерлок Холмс действительно раскрыл множество сложных дел за почти семь лет их сотрудничества. Они все решили, что он наивный идиот, попавшийся на удочку психопата. Поверили выдумкам идиотских жёлтых газетёнок.

Чёрт. Он не хотел снова думать об этом.

Кажется несправедливым, что он потерял столько друзей за раз. Шерлока — навсегда в могиле. Майкрофта, с которым он пережил самое худшее, спасая Шерлока от самого себя. Верную Салли, с которой они теперь лишь инспектор Лестрейд и сержант Донован. И, конечно же, Джона. По крайней мере, кажется, тот простил его. Это было трудно, но Шерлок был дорог им обоим.

Он рад, что Джон решил двигаться дальше, собирался жениться (видит Бог, Грег не пытался отговорить его из-за своего плачевного опыта) и постепенно оттаивает. Сегодня он думал пригласить его в паб, чтобы скоротать своё одиночество и просто провести время как угодно, кроме как на работе или в пустой квартире.

Он чувствует себя старым. Одинокий старый коп, встретивший Рождество на работе.

Лестрейд топчет сигарету и мельком смотрит на камеры, после двигается к своей машине. Звонить или написать? Возможно, Джон всё ещё спит со своей невестой. Ох. Он завидует. Да. Ему стоит попытаться сходить на парочку свиданий, может воспользоваться сайтом знакомств? Хоть какая-то альтернатива. В его возрасте хочется уже столько не страстных ночей, а просыпаться с кем-то рядом. Салли когда-то предлагала завести кошку. Может, и правда?

Он хмурится, когда видит возле своего автомобиля ассистента Майкрофта. Он слишком часто с ней пересекался, чтобы перепутать. Что она здесь делает? Что-то случилось? Грег сглатывает неприятный ком в горле, моля всех богов, чтобы хотя бы Майкрофт Холмс был в полном здравии.

— Детектив-инспектор, — она поднимает глаза от своего новомодного телефона. — Мистер Холмс позвонит вам в течение часа. Но перед этим вы должны поехать к Джону Ватсону и ждать возле его дома.

— Что… — что-то с Джоном? Он ни черта не понимает, но адреналин поднимается по венам, волосы на загривке встают дыбом, и Лестрейд выключает сигнализацию машины, одновременно хватая свой телефон. — Ты ответишь, что происходит? — он одновременно пытается набрать Майкрофта и открыть дверь.

— Вы всё узнаете. Поезжайте к Джону Ватсону. Это действительно срочно. Вы… — она задумчиво поджимает губы, осматривая его с ног до головы, — Полагаю, мистер Холмс считает, что вы единственный, кто может поддержать его сейчас. Вы всё поймёте позже.

Лестрейд ругается себе под нос и садится в машину. Он трогается с места, едва заведя её и тут же звонит Майкрофту. Он не будет ожидать его звонка.

— Грегори, — Майкрофт звучит напряжённо.

— Что происходит? — рявкает он, выезжая с парковки. — Почему потребовалась твоя помощница и какого чёрта я должен ждать час? Что с Джоном?

— Успокойся. Мне надо, чтобы ты был с доктором Ватсоном. Я объясню, когда ты прибудешь на место.

— Майкрофт!

— Грегори, — он сжимает челюсть. За два года Майкрофт чертовски не изменился, но это не значит, что его манера отдавать приказы его больше не раздражает. Хотя он может различить в голосе нотки усталости, Грег не собирается давать ему скидки.

Около минуты он слышит лишь стук своего сердца в ушах и город. Даже в Рождество все куда-то спешат.

— Я не хотел рисковать тем, что ты не возьмёшь трубку. И мне необходимо было отправить тебя к Джону.

— Почему, ради Бога, я не должен был брать трубку? — теперь и он звучит устало. С каких пор Майкрофт боялся таких вещей? Почему он вообще считал, что такое возможно? Что вечно творится в голове у Холмсов?

— Полагаю, мнение доктора Ватсона могло повлиять на тебя.

— Не говори ерунды. Что происходит?

— Пожалуйста, следи за дорогой.

Грег раздражённо рычит и переводит звонок на громкую связь, бросая телефон на соседнее сидение.

— Слежу. Говори уже, Майкрофт.

— Дело в том, что Шерлок жив. И Джон об этом уже знает. Ему нужен кто-то рядом.

Лестрейд резко тормозит, он слышит как сигналят машины позади, но не может ничего сделать, кроме как вцепиться в руль.

— Шерлок что?