К сожалению, он ошибся. Проснулся Кенни от шума и беготни в коридорах. Горничные, лакеи и дворецкие сновали туда-сюда с топотом, грохотом и короткими перебранками. С трудом разлепив глаза, он оглядел комнату, не поднимая головы с подушки, и понял, что цветастый мир и безумное приключение не были дурным и странным сном. На ладонях остались царапины ещё после первого лабиринта в заброшенном саду, мышцы тут и там тянуло назойливой болью не то из-за постоянного изменения роста, не то из-за долгой ходьбы и многочисленный лазаний по шкафам и прочим предметам мебели, тут и там пестрели яркие пятнышки синяков. Несмотря на весь этот дискомфорт Кен себя чувствовал отдохнувшим.
Как бы ни хотелось остаться в постели, подольше полежать и не попадать в очередные неприятности, встать всё же пришлось. Выбора не было, ведь Лили всё ещё была где-то здесь, и её нужно вернуть домой, да и самому обратно хотелось.
С сожалением осознав, что вся эта страна… чудес ему не приснилась, он первым делом нашёл в груде брошенной одежды карманные часы, за ходом которых ему велел приглядывать Гусеница. Золотистые стрелочки продолжали двигаться, пусть и в разные стороны, а под прозрачным стеклом в середине циферблата всё ещё крутились и тихонько щёлкали крохотные шестерёнки. Этот звук несколько обнадёжил и успокоил, потому что что нечто страшное, о чём говорил Алекс, в ближайшее время не должно случиться. Снова посмотрев на остатки своей одежды, которые бесформенной кучей валялись на полу, Алиса озадачился поиском новой. К счастью, в комнатах для прислуги, даже нежилых, всегда лежала новая чистая форма, которая могла вполне сгодиться на какое-то время.
Перебрав одежду, Кенни нашёл одежду, которая ему подошла. Всё в шкафу было в бело-красной гамме: для слуг, которые работали в залах, жилых комнатах и ухаживали за гостями. Теперь он мог хотя бы на время затеряться среди карт, обитавших и работавших в замке, пока кто-нибудь не заметит, что форма находится в небрежном состоянии и вообще не соответствует правилам.
Рукава белой рубашки Кен по привычке закатал до локтя, и алая внутренняя сторона манжет торчала наружу, три верхние пуговицы были расстёгнуты, а воротничок не стягивал положенный шёлковый алый галстук. Поверх рубашки был наполовину белый, наполовину красный жилет. Спереди правую красную половину украшал узор в виде роз, а на левой белой на груди у сердца была вышита одна крупная алая роза. Вся спина была из красной атласной ткани, а на пояснице пришит небольшой ремешок, чтобы стянуть жилет на талии. По форме лакеям и дворецким ещё полагался фрак или пиджак, но он так и остался висеть в шкафу. Тёмно-алые брюки и светлые туфли на шнуровке завершали образ, хотя к нему не доставало ещё белых перчаток, которые тоже были за ненадобностью оставлены в ящике.
Посмотревшись напоследок в зеркало и положив в карман жилета свои часы, Кен решился всё же выйти из комнаты, чтобы продолжить поиски. В коридоре уже стихло: все слуги разбежались по замку или находились в саду, где королевская чета и их гости общались и наслаждались приёмом. Сначала Алиса решил побродить по замку в надежде найти Кролика, а уже потом выбираться наружу и думать о том, что делать дальше. Но всем радужным планам, в соответствии с законом подлости, сбыться не суждено, особенно в подобных приключениях, где оказываешься не просто главным героем, а буквально двигателем всего и вся. Во-первых, Кролика уже не было в замке: она с самого утра бегала по поручениям по всей округе. Во-вторых, избежать очередного приключения несчастному Алисе не удалось.
Кенни прошёл несколько коридоров, поднялся на этаж выше и начал осматривать комнаты. В одной из них его застали врасплох.
– Ты. Вот ты-то мне и нужен. – Откуда-то сзади послышался женский голос, и звучал он весьма твёрдо и громко, эхом отскакивая от стен и улетая под высокий каменный потолок. С другого конца зала, куда шотландец только-только заглянул, широкими шагами прямо в его сторону шла девушка с алыми волосами и в чёрном мундире. Кен уже видел её однажды рядом с домом Герцога, но и она его видела, и это не могло пройти бесследно.
Кенни хотел сначала быстро ретироваться, но было уже поздно. Девушка достала из ножен на поясе шпагу и направила её конец в его сторону.
– Стой на месте, попрыгунчик, – Валет, а именно им Виктория и являлась, пусть и казалась хрупкой, но была вооружена. – Я уже устала за тобой бегать. Ты постоянно то появляешься, то исчезаешь. Но стоит тебе появиться, ты постоянно попадаешь в неприятности, – она сделала небольшую паузу, – или из-за тебя в них попадают другие…
– О чём ты? – застигнутый врасплох Алиса не понимал, о каких неприятностях говорила девушка, но её грозный вид не особо располагал к разговорам: она пришла выполнить то, что ей было приказано.
В пустом зале голос Валета отражался от украшенных лепниной стен, отделанных деревянными тёмно-красными панелями, и гулким эхом звучал где-то под потолком. Кен сделал шаг назад, слегка шаркнув носком туфли по тёмному лакированному паркету, и понял, что лишний раз провоцировать эту воинственную особу не стоит.
– Не тебе здесь задавать вопросы. Девчонки здесь уже нет. – На этих словах по спине побежали мурашки из-за страха, что с Лили что-то случилось. Это беспокойство сразу же отразилось на лице Кена, но страх резко сменился на злость.
– Где она? – Кен сжал кулаки, но не сдвинулся с места, так как лезвие шпаги всё ещё почти упиралось ему в шею.
– В замке её уже нет, – Валет сделала шаг назад, но не опускала шпагу, – а скоро её не будет и в королевстве. Но не о ней тебе нужно беспокоиться сейчас, попрыгунчик.
– Тогда и мне тут делать нечего, – он сделал шаг в сторону и попытался убрать от себя клинок, но девушка быстро среагировала, и теперь на коже ощущался холод стали и острый кончик шпаги. – Что тебе нужно?
– Не мне. Будь хорошим мальчиком, и всё узнаешь. – Алиса не видел смысла больше задерживаться в замке, но Валет явно не собиралась просто так его отпускать. Пришлось смириться, и он молча кивнул головой в знак согласия. Убедившись, что Алиса её послушает, что он успокоился и не выкинет какую-нибудь глупость, девушка убрала оружие в ножны. – Иди за мной.
Валет повела его в сад через пустой зал и несколько коридоров, украшенных жуткими скульптурами, будто взятыми с кладбища. Каблуки её сапог гулко стучали по отполированному паркету и каменным лестницам, на поясе тихонько позвякивала гарда шпаги. Девушка шла быстрым шагом, чеканя каждое движение. Кенни шёл за ней тихо и неуверенно, только еле слышно шурша тканью брюк. По сюжету сказки вот-вот должна состояться встреча с Червонной королевой.
Лестница за лестницей, дверь за дверью – последний коридор вывел Валета и Алису в небольшой сад. Несмотря на разгар дня на улице висели какие-то неясные зыбкие сумерки. Каменные стены закрывали деревья и кусты, из-за чего можно было увидеть только их верхнюю кромку. Верхушки заострённых, местами повреждённых, стрельчатых арок торчали над листвой, образуя замысловатый узор. Вокруг просторной лужайки, изрезанной дорожками из тёмной плитки, стояли высокие, похожие на журавлей, птицы с тёмно-серым оперением и держали в клювах лампы. Растения в саду были ухожены и всё ещё цвели, но выглядели так, будто уже находились в осенней дрёме: листья были блёклого жёлтого или красного цвета, кора деревьев и кустов – тёмной и сухой, а трава – слегка жухлой. Тут и там стояли придворные в вычурных нарядах в чёрно-бело-красной гамме. Дамы, валеты, рыцари были при полном параде, стараясь соответствовать хозяевам вечера.
По периметру лужайки тут и там стояли круглые столы с напитками, накрытые бордовыми и чёрными шёлковыми скатертями, а рядом с ними – лакеи в таких же как у Кена красно-белых костюмах, только надетых как положено. Некоторые лакеи ходили по лужайке, прислуживая гостям. Пара лакеев находилась при королевской чете: они держали наготове какие-то деревянные шкатулки, обитые изнутри красным бархатом.
Валет провела Кена сквозь толпу гостей к хозяевам замка. Червонный Король, высокий широкоплечий мужчина с выбритыми висками, которые прикрывали чёрные недлинные пряди, будто возвышался над всем двором. Удлинённый чёрный пиджак с тонкой тёмно-красной вышивкой делал его ещё выше, а из-под его рукавов виднелись манжеты шёлковой чёрной рубашки. Самым ярким в этом образе был красный жилет с пуговицами в форме сердечек, верх которого был прикрыт коротким чёрным жабо. Образ был будто нарочито готическим, но в то же время он не выглядел вычурным, а скорее подходящим особе Короля. Рядом с ним стояла миниатюрная женщина, Червонная Королева. Даже на высоких каблуках она не доходила Королю до плеча. Её образ состоял преимущественно из красного цвета: красные волосы до плеча, завитые на концах, алое платье без рукавов с чёрным сердцем, украшавшим лиф и закрывавшим его наполовину; пышная двухслойная юбка из блестящей плотной ткани заканчивалась у боковых швов, оставаясь незавершённой и открывая ноги. Под длинной юбкой со шлейфом показывалась чёрная короткая узкая юбка, а ноги обуты в чёрные туфли с кружевной алой окантовкой. Плечи прикрывали чёрное атласное болеро без рукавов с нашитыми по краям тёмно-красными камнями, а на запястьях надеты короткие кружевные перчатки из красного гипюра, подвязанные чёрными ленточками. Но у Королевы на голове всё же была маленькая корона из тоненьких металлических прутиков с красными камешками, прикреплённая к волосам скорее не как символ власти, а как украшение в завершение образа. Веки и губы Королевы были тоже выделены красным с чёрными контурами.
Когда Валет подошла к этой величественной паре, Король разговаривал с кем-то из гостей, а Королева держала в руке маленький яркий дротик, готовясь метнуть его в приготовленную мишень.
– Ваше величество, – начала говорить девушка, кланяясь, – я нашла его.
Королева сначала метнула дротик, с лёгкой улыбкой убедилась, что он попал в цель, а только потом обратила внимание на пришедших. За спиной послышались аплодисменты придворных и несколько восторженных восклицаний, посвящённых прекрасному броску.
– Вики, что ж так долго? Мы уже начали.
– Извините, ваше величество.
– Ладно, мы привыкли, что она опаздывает вечно. Крис, – обратилась Королева к Королю, выдернув его из разговора.
– Да? – ответил мужчина, поворачивая голову. – Вот такая, значит, у нас Алиса. – Король выразительным взглядом смерил Кена во весь рост. Его тёмные глаза были ярко подведены чёрным, отчего в его они выделялись на бледной коже. – В чём тебе не откажешь, так это в «пунктуальности».
Кенни не знал, что сказать и как себя вести в присутствии августейших особ. Поэтому он стоял молча и пытался смотреть куда угодно, только не на обращающегося к нему короля, хотя это было не совсем вежливо.
– Хватит тратить время на болтовню, – оживилась королева, у нас игра простаивает. – По местам!
Весь двор пришёл в движение. Придворные встали полукругом вокруг королевской четы, а лакеи принесли ещё несколько деревянных шкатулок. Оказалось, Королева стояла возле черты, нарисованной красной краской прямо на траве, а в направлении от её броска в шахматном порядке на разном расстоянии стояло ещё несколько слуг в однотонных тёмных куртках, похожих на тех, что были у садовников, с нарисованными красно-чёрными мишенями.
«Если мишени тут люди, то что же тогда служит дротиками?» – задался вопросом Кен, но ответ недолго заставил себя ждать, и ему подали открытую шкатулку. Внутри лежали, каждая в своём углублении, маленькие разноцветные птички, очень похожие на колибри. Они тихонько попискивали и пытались пошевелить прижатыми крылышками.
– Давай, бросай, – сказал Король. В его голосе было что-то, от чего хочешь не хочешь, но подчинишься.
У Кена внутри всё сжалось от одного только взгляда на хрупкую птичку, но она боялась не меньше. Ему уже случалось играть в дартс, но не живыми же птицами в качестве дротиков!
– Бросай, – повторил Король.
– Хорошо… – Кенни одними кончиками пальцев взял птичку, чувствуя кожей, как билось её крохотное сердечко. Он не мог взять её как следует в руку, боясь раздавить. Перехватив «дротик» в правую руку, Алиса метнул его наугад. Птица почувствовала свободу и сразу же, расправив крылья, скрылась за замковой стеной.
– Неудачный бросок. Ещё раз.
Кен обречённо тихо вздохнул, стараясь, чтобы этого не заметили, и взял ещё одну птицу. Её он метнул чуть сильнее, чтобы колибри летела быстрее и не могла раскрыть крылья. Но бросок был снова не очень хороший: птичка впилась клювом в руку одной из «мишеней».
– Неплохо, – Король одобрительно улыбнулся и тоже взял дротик из шкатулки.
– Ваш бросок, ваше величество.
– Да, – Крис бросил дротик почти вслепую, у него не было шансов попасть, но птичка раскрыла крылышки и полетела прямиком в центр ближайшей мишени. Снова посыпались аплодисменты придворных, но Кен заметил эту хитрость, хотя понял, что лучше промолчать.
Какое-то время эта игра с метанием колибри продолжалась своим чередом, и Кену приходилось в ней участвовать. Не сказать, что он делал успехи: держать в руках трепетавшую живую птичку было тяжело, потому что он всё боялся ей навредить. Остальные же придворные совсем об этом не думали и метали «дротики», не обращая внимания, что эти крошки вертели головками и попискивали, явно недовольные своим положением. После нескольких бросков Королю и Королеве надоело наблюдать это жалкое зрелище и неумелую игру, поэтому они решили отойти от игровой зоны.
Кенни чувствовал себя растерянно и тоже решил ускользнуть оттуда. Среди гостей он снова увидел Клааса, но не стал подходить к нему, вспомнив, как тот с ним обошёлся. Алиса отошёл на другой край двора, чтобы понаблюдать за происходящим со стороны и подумать, что делать дальше. Одиночество длилось недолго.
– Ну-у, как дела? – из ниоткуда прозвучал голос Кота. – Развлекаешься? – сначала материализовалась широкая, даже слишком, улыбка, потом голова, виляющий хвост и наконец всё тело.
– Развлекаюсь не то слово… – Кенни уже начал уставать от этой реальности, и ему ещё больше захотелось вернуться домой.
– Смотрю, подрос, – Кот слегка потянул за рукав его рубашки, – одёжку новую раздобыл. Неплохо.
– Пришлось, а то совсем существовать было неудобно.
– Неудобно выносить шуточки от окружающих? – Кот опять засмеялся.
– В том числе, – пробурчал Кен.
– Не принимай так близко к сердцу. Здесь слишком серьёзные долго не живут, – Кот засмеялся.
Поблизости послышались шаги.
– Ой, кажется, мне пора, – Чешир взмахнул хвостом и, посмеиваясь, растворился.
– Куда? – Кенни в раздражении даже повысил голос и не обратил внимания на подошедших Короля и Королеву.
– С кем это ты разговариваешь? – спросила Королева.
– А… неважно.
– Не доверяю людям, который говорят сами с собой: то, что они скажут себе, обязательно долетит до ушей других. Так можно и государственную тайну выдать и предать кого-то, не зная об этом, – методично вставил Король, подходя вплотную.
– Даже у стен есть глаза и уши, не забывай.
– Я запомню. – Кену было неловко от такого пристального внимания со стороны хозяев замка, он будто снова чувствовал себя маленьким, хотя сейчас был ниже Короля всего на полголовы.
– Вот что у этих Алис не меняется из раза в раз, так это их пронырливость, – отметила Королева, осматривая Кена с ног до головы и узнавая форму слуг, которую он позаимствовал.
– Скорее уж сказать наглости, скажем прямо. Врываются со своими проблемами, нарушают равновесие, лезут, куда не просят, делают, что хотят, и не думают о последствиях… Сплошные неприятности и никакой заботы о других.
– И сплошные потери. Лишаемся равновесия, лишаемся спокойствия, лишаемся привычных вещей.
Кену даже нечего было сказать. Он чувствовал себя пристыженным за то, что попал в этот мир и теперь вынужден набивать в нём шишки, стараясь всего лишь найти своего ребёнка и вернуться домой.
– Вообще-то я не планировал разрушать вашу идиллию, – он всё-таки сумел перебить эту тираду.
– Не планировал? Если здесь кто и может здесь что-то планировать, так это мы! – Королева резко повысила голос.
– Ули, не нервничай, – попытался успокоить её супруг и положил руки ей на плечи.
– Я ещё не нервничаю, – она вырвалась из-под его рук и стряхнула их с плеч. – И не смей меня успокаивать! Иначе кому-то не поздоровится.
Пока происходила эта сцена, Кенни решил попробовать улизнуть из сада и из поля зрения королевской четы. Он поглядывал вдоль стен, пытаясь найти какое-то убежище, где можно хотя бы на время скрыться, или дверь, позволявшую вернуться внутрь замка. Вроде даже на глаза попалось что-то полезное, и он сделал пару шагов.
– Куда это ты? Мы ещё не закончили. – Королева всё ещё была на взводе и говорила немного повышенным тоном.
– Слушайте, – обвинённый во всех смертных грехах Алиса всё-таки собрал волю в кулак и решил постоять за себя. Вместе с этим он осознал, что раз этот мир такой универсальный, что тут все говорят о многих Алисах, и подстраивается в данном случае под него, то он имеет право голоса. – Мне жаль, что я для всех вас ходячая катастрофа и от меня у вас одни проблемы, но я здесь не для того, чтобы вам насолить. Я всего лишь хочу найти… – он замялся, – Кролика. И мне нужно выбраться отсюда, хотя все и так хотят меня выжить. И единственная причина, по которой я сюда попал, – нужда найти Кролика, которой здесь, очевидно нет.
Стойко выслушав ответное недовольство, Король слегка улыбнулся:
– Кролика? А зачем она тебе?
– Не ваше дело.
– Смелый, значит, интересно. Но это неважно: девочки тут нет.
– Где она? – Кенни начинал уже злиться, потому что он устал от этой погони, от этого безумия.
– Уже не здесь.
– Хватит с меня загадок, чёрт возьми! Куда вы её отправили? Я знаю, это ваших рук дело.
– Остынь, крошка, – вклинилась Королева, наконец охладив свой пыл, – мы её отправили по другую сторону зеркала, чтобы разнести несколько приглашений. Но вряд ли ты её дождёшься.
– Как туда попасть? – голос Кена оставался жёстким: ему хотелось закончить это путешествие как можно скорее, и он уже устал выносить бесконечные насмешки.
Королева позвала Валета и велела ей сопроводить Алису к зеркалу. Король же только снова усмехнулся на это, но ничего не сказал. Вики приняла приказ кивком головы и молча смерила его взглядом.
– Ладно, пойдём.
Кенни послушно пошёл следом за Валетом. Они шли по каменным коридорам, петлявшим друг за другом. Понемногу они спускались всё ниже и ниже. Казалось, что под замком есть ещё один, содержащий в себе ещё больше страхов, чем тот, что наверху. Валет торопливо чеканила каждый свой шаг, стук каблуком отдавался гулким эхом под сводами, и им в ритм позвякивала гарда шпаги. Один из коридоров уже явно глубокого подземелья заканчивался тяжёлой деревянной дверью.
– Тебе сюда. – Вики достала из кармана брюк ключ и отпёрла замок. Толкнув дверь, она сняла со стены масляную лампу, висевшую здесь на цепочке будто специально, и протянула его Кену. – Возьми, пригодится.
В этот момент Алиса понял, почему усмехнулся Король на приказ отвести его сюда. Скорее всего, это сделали с целью избавиться от него. За дверью зияла непроглядная темнота, поэтому он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Но выбора у него, похоже, не было.
– Иди. – Вики ждала, пока она сможет наконец избавиться от роли провожатой, снова запереть дверь и забыть об этом.
Кенни вздохнул и направился к двери.
– Один совет: не потеряйся, – Валет сказала это без какой-либо усмешки или издёвки.
– Буду иметь в виду.
Сразу же за дверью начиналась лестница, которая спускалась ещё ниже, но конца её не было видно в темноте. Валет какое-то время смотрела вслед Кену, а потом закрыла дверь и заперла её снова на ключ.
Кен остался один в темноте, нарушаемой только слабым светом от лампы. Лестница казалась бесконечной: ступеньки, ступеньки и снова ступеньки. Вокруг было настолько тихо, что было слышно, как подошвы туфель касались деревянного покрытия, из-за чего он почти крался, стараясь не создавать лишнего шума. Слабый мягкий свет лампы не позволял видеть дальше своего носа, поэтому продвигаться приходилось ещё и наощупь. Наконец деревянные ступени закончились, и Кенни ступил на каменный пол. Впереди находился только проход между двумя стенами. Пути назад не было: дверь наверху заперта на ключ, а Валет уже явно на другом конце замка и не услышит его зов (даже если бы она стояла под дверью, толстое плотное дерево едва ли пропустило звук). С тяжёлым вздохом осмотрев как получилось стены, он всё же ступил в проход.
Блуждание в темноте выглядело бессмысленным и бесцельным, потому что фонарь давал настолько мало света, что даже было непонятно, где заканчивалась одна стена и начиналась другая. Кенни держался рукой за ближайшую стену, чтобы иметь хоть какой-то ориентир в пространстве, но постоянно тыкался в углы и тупики.
«Опять лабиринт…», подумал он, нащупывая впереди себя очередную стену. «Издеваетесь, что ли?!»
Это слепое блуждание, казалось, длилось вечно и шло по кругу. Но вокруг всё же будто немного посветлело. Заметив это, Кенни оглянулся в поисках дополнительного источника света, но только повернувшись в сторону, испугался собственной тени. Оказалось, на одной из стен висело старое треснувшее и подёрнутое паутиной зеркало. В этот момент он понял, что имела в виду Червонная королева, когда велела отвести его к зеркалу. Видимо, ему придётся найти какой-то другой выход отсюда, воспользовавшись зеркалом, но каким? Скорее всего, это старое зеркало не было тем, которое отведёт его к Лили, он надеялся, что он его сразу же узнает и выберется отсюда. Далее на некоторых стенах начали попадаться зеркала разного размера и формы: в золочёных тяжёлых рамах, со сломанными деревянными рамками, без рам вовсе, разбитые, треснутые, покрытые пылью, со стёршейся краской с другими многочисленными дефектами.
Со временем застрявший в очередном лабиринте Алиса привык к бликам света, отражающиеся в стекле и мелким обманам зрения из-за множества отражений. Но расслабляться точно не стоило. Где-то в глубине лабиринта послышался стук каблуков, будто кто-то бежал. Кен двинулся в ту сторону, откуда предположительно шёл звук, но только ещё больше заблудился.
Зеркал становилось всё больше. Судя по всему, сюда приносили все зеркала королевства, которые отслужили своё: так их было здесь много и такие они были разные. Благодаря множеству отражений света было больше, но ориентироваться в пространстве становилось труднее, так как было непонятно, где отражение, а где настоящее. Нахождение в таком пространстве понемногу отрывало от реальности. Кенни уже начинал думать, что какие-то отражения двигаются сами по себе, выглядят будто не так, как выглядит он на самом деле. Свет, звуки и изображения искажались за каждым поворотом всё сильнее. Возможно, у зеркал тоже есть срок службы, по истечении которого они перестают давать точное отражение действительности, и чем старее зеркало, тем хуже в нём изображение.
В глубине лабиринта было душно и пахло затхлостью. Кен начал чувствовать головокружение, на которое накладывалась игра света и тени. Ему постоянно слышались посторонние шорохи, шаги, стуки, из-за чего нервы в итоге не выдержали. Возможно, эта эмоциональная вспышка ожидала своего часа в течение всего пребывания здесь, но психика хваталась за образ дочери, который то появлялся, то ускользал. Теперь же он остался в темноте и одиночестве, и его эмоции вышли наружу.
Подкосились ноги, перехватило дыхание, в глазах потемнело. Кен старался нащупать стену, чтобы не упасть в обморок и не удариться при падении головой о каменный пол. Страх взял за горло мёртвой хваткой и не хотел отпускать. Опыт панической атаки был для него в новинку, поэтому он не знал, как с этим справиться, как прийти в норму. Он пытался восстановить дыхание и сосредоточиться на нём, что помогало иногда при волнении, но затхлый воздух не позволял глубоко дышать, из-за чего приступ только усиливался. Перед глазами всё плыло, и сфокусировать взгляд хоть на чём-то было сложно. Тело почти не слушалось, и Кенни медленно сползал по стене на пол, пытаясь не уронить лампу и не лишиться своего единственного источника света.
В голове была настоящая мешанина из всех увиденных образов, из несуразицы, которую ему здесь наговорили, из всплывших воспоминаний, накопленной злости, чувства бессилия и страха. Он не понимал, чего боялся, ведь клаустрофобией, боязнью темноты и другими подобными фобиями Кен не страдал. Это чувство состояло из боязни потерять контроль и потерять себя, боязни, что его часы перестанут тикать, а он останется здесь в одиночестве и темноте, после чего окончательно сойдёт с ума. Видимо, именно об этом предупреждала его Валет перед тем, как он вошёл в дверь. Окружающий мрак был настолько угнетающим, что наводил только на худшие и худшие мысли. Кенни думал, что эта темнота преследовала его всегда, особенно в последнее время, он понимал, что давно уже бродил по такому лабиринту, но только сейчас сумел зайти глубже и увидеть эту пустоту, норовившую поглотить его целиком.
Тело всё ещё не слушалось и всё больше приходило в оцепенение. Руки дрожали, мышцы находились в сильном напряжении, что даже диафрагма с трудом двигалась. Кен старался сфокусироваться хоть на какой-нибудь мысли, на каком-нибудь ощущении, но всё ускользало или заглушалось липкими и склизкими щупальцами страха.
Где-то за стеной снова послышался стук, но он не долетел до его ушей, потому что он слышал только сильный гул. Казалось, что вокруг шумело всё: звенели зеркала, шуршали каменные стены и пол, в голове говорили десятки голосов – звуки смешивались в адскую какофонию, которая разрывала голову изнутри. Один из голосов всё же сумел прорваться хотя бы на мгновение. Это был голос Лили, которая звала его. Сначала это были какие-то отголоски на задворках сознания, но Кенни прислушивался к ним, двигался за ними, и голос стал слышен всё отчётливее и громче. В попытках приблизиться к зову, Кен пытался отзываться, вдыхать настолько глубоко, насколько возможно. Сначала это был только слабый шёпот, потом хриплый из-за пересохшего горла голос, и в конце он перешёл на крик. От этого крика он начал приходить в себя и слышать собственный голос. Под пальцами появилось ощущение холодного шершавого камня, он обрёл контроль над руками, хотя его всё ещё пробивала дрожь. Глаза смогли сфокусироваться на лампе, где всё ещё горело крохотное пламя. В нос снова ударил запах сырости и масла.
Попытки встать по началу были неудачными. Мышцы тела начали расслабляться после паралича, и на новую нагрузку они отвечали неохотно. Кен весь дрожал и всё ещё дышал с трудом. Вдруг он почувствовал на щеке что-то холодное: из глаз текли слёзы. Но от них была своя польза: они провоцировали рецепторы на коже, возвращая сознание к реальности, и в то же время давали душе облегчение.
Где-то за стеной снова стук. В этот раз Кенни его услышал. Двигаться было всё ещё трудно, поэтому ему сначала приходилось только медленно ползти, опираясь на стену. Теперь стук звучал отчётливее, а эхом ему вторил голос Лили, звавший за собой. Тело и сознание ещё были слабы, но Кен с присущим ему упрямством боролся с этим, делая один шаг за другим и следуя за голосом дочери, который спас его. Он уже не смотрел в зеркала, почти не оглядывался на свои отражения и тени, а только слушал и шёл за звук. Несколько поворотов, коридоров, и наконец он нашёл то самое зеркало, которое ему было нужно.
Это огромное зеркало занимало всю стену и единственное из всех выглядело как новое. Но не только новизна отличала его: вместо тёмного смазанного отражения подземелья, за ним виднелось что-то другое. Из-за того, что в глазах не до конца прояснилось и свет из Зазеркалья слепил, разглядеть что-то было трудно, но было похоже, что зеркало стоит где-то на возвышенности, а внизу разложена огромная шахматная доска.
«Я иду за тобой, дочка».
С этой мыслью Кенни приложил руки к стеклу и, поменявшись со своим бледным отражением местами, оказался по другую сторону стекла.
На полу подземелья осталась стоять забытая масляная лампа, огонёк которой резко погас от ветерка, прорвавшегося из Зазеркалья.