Спустившись со станции, Кенни оказался в горной долине. Это было живописное место, но его омрачала лёгкая тёмно-серая дымка, покрывавшая вершины гор. Вокруг было бы спокойно, если бы не ощущение какой-то насторожённости, которую она вызывала. Кен спускался в долину. Тень от холмов и гор немного нагнетала и давила. Солнца почти не было видно: оно с трудом пробивалось сквозь рваные тучи, разбрасывая размытые пятна света на земле.
В глубине долины стоял небольшой дом, похожий на шале, что кучками роятся в альпийских деревушках. Но этот домик имел неряшливый вид и мало был похож на те яркие картинки, пестрящими на туристических сайтах в интернете. Светлый камень, из которого был сложен первый этаж, и дерево, из которого был сложен второй, потемнели и сейчас были одинакового неопределённого серого оттенка. Крышу будто не чинили уже несколько лет, и её покрытие было изъедено проливными дождями. Да и сам дом выглядел как-то нескладно: косые окна и двери, поломанные перила балкона на втором этаже, покатая под неправильным углом крыша.
Перед домом играли двое мальчишек десяти-двенадцати лет. Они с шумом сражались на деревянных мечах и кричали друг на друга. Когда Кенни подошёл ближе, он разобрал, что они кричали на немецком. Заметив незнакомца, дети прервали своё сражение и с интересом посмотрели на него.
Один из мальчиков, что помладше, был сухопарый со светло-зелёными глазами и светло-русыми волосами со спадающей на лоб длинной чёлкой, которая от драки приобрела неряшливый вид. В чертах его лица присутствовала если не острота, то какая-то зарождающаяся прямота. Старший брат был покрупнее, шире в плечах, у него было округлое лицо и тёмные волосы с похожей чёлкой, прядки которой выбивались из-под полей шляпы. Оба мальчика были одеты в пёструю одежду, похожую на традиционный баварский костюм: зеленоватые шорты до колен с подтяжками с вышивкой, белые рубашки с короткими рукавами и небольшие шляпы с перьями. На младшем был ещё расстёгнутый тёмно-красный жилет, а его шляпа с пером того же оттенка лежала где-то на траве, вероятно, сброшенная во время драки.
Кенни рассматривал мальчишек и видел в их чертах что-то знакомое, но не мог понять, кого они напоминали.
– Wer ist das? – спросил младший.
– Keine Ahnung, – ответил старший, пожав плечами. – Neue Alice, vielleicht.
– Alice?
– Das Mädchen, wer immer hier kommt.
– Das ist kein Mädchen. Das ist keine Alice, – младший явно не понимал, о чём говорил его брат.
– Du bist Dumm, Rudi.
– Was? – младший резко повысил голос и явно обиделся на это.
– Du bist Dumm. – Последнее слово было особо выделено, что вывело младшего из себя, и он взялся за своё деревянное оружие.
Снова завязалась драка. Братья уже забыли о пришедшем Алисе, увлёкшись своим столкновением. Кенни чувствовал себя неловко по двум причинам. Во-первых, он не понял практически ничего из их диалога и почему младший, Руди, так разозлился. Во-вторых, он чувствовал себя лишним в этой батальной сцене и уже хотел уйти, но не успел.
– Halt! – резкий оклик вслед остановил бегство Кена, хотя он всё ещё не понимал, что от него хотели. Голос принадлежал Руди, из-за чего тот пропустил удар от старшего брата в плечо.
– Ich habe gewonnen!
– Nein! Ich hab’ mich abgelenkt!
В ответ «победитель» только дёрнул своего соперника за торчащее ухо, отчего тот вскрикнул и ударил рукой в ответ, начиная очередную драку.
Кенни решил наконец вмешаться, иначе эти двое никогда не перестали бы лупить друг друга. Он решил оттащить разозлённого и уже дважды обиженного маленького Руди. Мальчик кричал и пытался вырваться:
– Lass mich! Lass mich, falsche Alice!*
Эту фразу Кенни худо-бедно понял, но не стал ослаблять хватку и отпускать мальчишку.
– Руперт, успокойся наконец. – Только это имя слетело с его губ, как всё сразу встало на свои места. Но времени на размышления пока не было: нужно было остановить драку. Этот момент Руперт умудрился ударить старшего брата ногой, отчего он упал на землю, и под ним что-то треснуло. Деревянный меч с инициалом «R», неаккуратно вырезанном на рукояти.
После этого даже Кен не смог удержать Руперта, который начал плакать и с силой резко вырвался из хватки. Мальчик бросился на Юргена (уже не было сомнения, что это он) и оттолкнул его в сторону, чтобы увидеть своё сломанное пополам оружие.
– Ты его сломал!
– Ты сам меня толкнул, а я упал на него!
– Ты первый начал!
«Неправильный» Алиса начал наконец понимать их речь. Не то они заговорили по-английски, не то Кен начал вдруг понимать по-немецки. Стоило новым персонажам обрести имена и личности в его сознании, они сразу ему стали понятны. Хотя раньше подобного не происходило, как ни странно. Другие люди, которых он тут встречал, тоже были немцами и далеко не со всеми он был когда-то знаком, но проблем с их понимаем не было. Они определённо изначально говорили по-английски. Гусеница и Шляпница с Мартовским Зайцем упоминали, что эта реальность подчиняется Алисе, которой в данный момент являлся Кенни. Значит, и языковая среда подстраивалась под него. Но именно на этих «двойняшках» произошёл сдвиг. Их язык был для Кена чужим, а их образы совсем далекими от реальности. Если другие были весьма узнаваемы даже в формах, приближенных к животным, то эти двое, будучи детьми, поначалу совсем не воспринимались рассудком.
Пока Кенни думал об этом, маленький Руперт всё ещё плакал над своим сломанным мечом, а Юрген сидел рядом с виноватым видом. Ханлону было неловко в этой сцене, потому что с одной стороны нужно было что-то сделать, а с другой он не знал, как себя повести, потому что этими людьми были те, кого он знал взрослыми, а с одним из них работал в течение нескольких лет.
– Руперт, ничего страшного не случилось, не стоит так расстраиваться.
Мальчик отвлёкся от рыданий и посмотрел на «неправильную» Алису.
– Это всего лишь игрушка.
– Но он был совсем новый, – Руди продолжал всхлипывать. – Он сам мне его сделал, а теперь сломал!
Кен посмотрел на Юргена, который всё ещё хранил молчание и виновато смотрел на стенания брата. На первый взгляд простые детские конфликты могли обернуться чем-то более серьёзным.
– Он всегда всё ломает! – продолжал причитать младший. – И всегда меня обижает!
Ситуация не сбавляла своей напряжённости, и из потока мыслей Алису постоянно вырывал очередной новый всхлип мальчишки.
– Может, это можно как-то исправить? – он обратился к мальчикам в надежде, что этот конфликт всё же разрешится.
Ни слова ни говоря, Руди встал с земли, с самым серьёзным видом, что стал очень похож на взрослого себя, взял Кена за руку и повёл в дом. Старший брат собрал обломки меча и угрюмо пошёл следом.
Внутри шале выглядел таким же неопрятным, как и снаружи. Но здесь жили два мальчика, так что они не обременяли себя поддержанием порядка в доме. Везде были разбросаны игрушки, посуда, фантики от конфет, одежда; полки были покрыты пылью, на окнах стояли глиняные горшки с засохшими растениями. По левую руку виднелась маленькая кухня, в которую вёл широкий проход, окаймлённый резным карнизом и деревянными колоннами. Деревянный тёмный пол вытерся, белые занавески на окнах посерели, большой прямоугольный стол был захламлён, покрыт пятнами и царапинами, возле него стояло всего два стула, а несколько других были расставлены вокруг всего помещения.
По правую руку была дверь, ведущая, вероятно, в ванную. За кухней находилась гостиная, тоже находившаяся в беспорядке. В нише у левой стены стоял почерневший от золы и покрытый паутиной камин, который явно уже давно не топили. На вид дорогая и когда-то красивая обивка кресел и дивана вытерлась, а потёртости и дырки были небрежно закрыты подушками и покрывалами. Хотя было в этом «гнезде», на которое была похожа комната, что-то уютное. Она была напоминала те самые самодельные палатки и крепости из подручных средств, что мы делали в детстве. В дальней стене комнаты находилась ещё одна дверь, ведущая наружу.
Мальчики повели Кена на второй этаж по широкой угловой лестнице. Мансарда представляла собой большую комнату, которая совмещала в себе спальню, мастерскую и рабочий кабинет. Здесь было уже что-то похожее на порядок. Книги вперемешку стояли на полках большого шкафа во всю стену, загораживающего окно, и лежали на рабочем столе, но не были нигде разбросаны. На другом конце комнаты между двумя большими окнами была открытая нараспашку дверь, которая вела на балкон. По обе стороны от неё стояло два массивных рабочих стола с металлическими лампами на длинных гибких ножках. Стены вокруг них были обклеены рисунками, схемами, нотными листами и записками на разноцветной бумаге. Под столами и рядом с ними в ящиках находились различные инструменты и материалы: бумага, бруски дерева, ножницы, ножовки, молотки, даже кусочки металла и множество всякого прочего.
Руперт подвёл Кена к одному из столов, дождался, пока брат принёс остатки меча, и показал на него рукой.
– Сделай.
– Я?
– Да. Сделай.
– Но как?
– Здесь всё есть, – наконец Юрген подал голос и начал выдвигать ящики стола и коробки под ним, демонстрируя их содержимое. Но тем не менее он не стал перечить желанию младшего брата и вызываться сделать меч самому.
– Ладно… Я попробую.
Это оказалось сложнее, чем он думал. Стол был низким для его роста, а инструменты, прямо сказать, детскими, маленькими, и работать ими было не очень удобно. Вдобавок постоянно не хватало чего-то, поэтому приходилось выкручиваться и импровизировать. На время работы у Кена появилось возможность, чтобы немного подумать над происходящим.
Детские образы Юргена и Руперта всё ещё ставили в тупик, потому что это были люди, которые в его жизни находились достаточно долго. В особенности это касалось Руперта, ведь они вместе работали над одним проектом несколько лет, и он был весьма успешен. Но в какой-то момент всё пошло под откос…
Из памяти всплыли не совсем приятные, даже противоречивые воспоминания о событиях около годовой давности. Фестиваль M’era Luna в 2017 году. Его последнее выступление в составе Darkhaus и последнее выступление за прошедший год в целом. Шоу было потрясающим, принесло множество эмоций, добавило в биографию группы очередной приятный эпизод даже несмотря на несчастный случай, произошедший с Гэри накануне. Darkhaus выступили в полном составе, снова порадовали фанатов своей музыкой и, возможно, даже привлекли новых.
Но неопределённость появилась где-то на горизонте…
– Скоро закончишь? – к столу подошёл Руперт. Он уже успокоился, но глаза были до сих пор немного красные от слёз. Мальчик с любопытством смотрел на пока что бесформенный кусок дерева, ожидая появления нового оружия.
– Мне нужно ещё немного времени.
– Немного времени не бывает. Ждать всегда долго.
Эти слова зацепили Кена. А ведь маленький австриец был в чём-то прав. Ожидание, сколько бы оно ни длилось по факту, кажется бесконечным.
– Но всё же нужно подождать.
Руперт будто обиделся и ушёл вглубь комнаты.
Кенни вернулся к своим размышлениям о прошлом.
…Неопределённость и то самое бесконечное ожидание результата внесли в жизнь напряжение. В результате терпение просто лопнуло, и пришлось сделать вынужденный и немного отчаянный шаг прочь от всего. Это было похоже на прыжок в бездну, побег от проблем. Сейчас Кенни находился в поиске новой сферы, где смог бы найти себе применение. Поэтому здесь его ждали бесконечные лабиринты, а часы его шли хаотично.
Алиса чувствовал себя потерянным что в реальной жизни, что в этом странном мире. Ему нужно было здесь найти не столько дочь, сколько самого себя, хотя он пока этого не осознавал. Образы из прошлого натолкнули на мысли о том уходе и его последствиях.
Поток мыслей снова был прерван, но уже другим братом. Юрген наблюдал за работой Кена уже с чем-то похожим на профессиональный интерес.
– Держи, это тебе пригодится, – мальчик поставил на стол ещё одну коробку с материалами. Он всё ещё выглядел угрюмо и виновато.
– Спасибо, – мужчина решил попробовать наладить контакт и положил ему руку на плечо. – Юрген, ты не виноват, это была случайность.
– Ничего, мелкий постоянно дуется из-за ерунды. Он иногда такой плакса.
– Младшие всегда такие, – Кенни улыбнулся, вспоминая своего младшего брата, с которым несмотря на большую разницу в возрасте и расстояние почти в полмира он был очень близок особенно в последнее время.
Юрген снова стал серьёзным. Когда он отошёл от стола, Ханлон увидел в его руках маленького плюшевого мишку с тёмным шарфиком на шее. Эта деталь снова немного отослала в прошлое, в более раннее. Первые туры, новые места, новые люди и обстановка… Всё тогда было наполнено драйвом, движением, эмоциями, всё имело смысл и цель. А сейчас Кену нужно было найти или создать что-то новое, что имело бы для него смысл. Все вокруг в этой странной реальности имели своё место и делали то, что им положено (пусть и с отступлениями от изначального канона): Шляпница и Заяц пили чай, Гусеница продолжал курить сигары, Король и Королева играли с гостями в дартс, эти братья постоянно ссорились и так далее. А Алиса, чуждый этому миру, не имел своего места, поэтому шёл от места к месту, от персонажа к персонажу в поисках вечно ускользающего Кролика.
– Отдай! – из глубины комнаты снова послышался голос младшего брата.
– Это моё! Уйди! – отвечал ему старший.
– Я хочу посмотреть!
– Ты берёшь без разрешения, поэтому я тебе его не отдам.
«Опять началось…», – подумал Кенни. – «Наверняка из-за медведя подрались».
В самом деле Руперт пытался отобрать игрушку силой, а Юрген тянул её обратно, но боялся испортить, потому не дёргал резко, хотя имел преимущество в силе.
– Руперт, перестань. Вы так его порвёте, и уже Юрген без любимой игрушки останется.
– Он первый начал! – запротестовал зачинщик.
– Неправда, ты взял без спроса. – Ответ Кена прозвучал безапелляционно.
– Ты не видел, так что не лезь!
– Руперт! – Юрген прикрикнул на младшего. – Здесь посторонний, а ты ведёшь себя хуже, чем обычно. Играешь на публику?
Слово «посторонний» стало болезненным уколом в сторону Алисы. Оно будто укрепило его в качестве лишнего и чужого здесь.
– Может, и играю. Что ты пристал ко мне?
– Теперь понятно, почему ты так выделывался, когда та девчонка тут была в очередной раз.
Руперт не выдержал этого упрёка и опять кинулся на брата. Кену не оставалось ничего, кроме как снова разнимать этих двоих, поэтому он направился в их сторону с тяжёлым вздохом. Остановив драку, он решил поспрашивать про девочку, о которой упомянул Юрген. Как и ожидалось, это была Лили.
Кролик и правда была в гостях у этих братьев. Она как всегда торопилась по своим делам, но у них девочка задерживалась время от времени, потому что только они и могли составить ей компанию в детских шалостях, которых ей не хватало на должности посыльного. Кролик и сама бралась за деревянный меч, участвуя в сражениях, лазала с братьями по горам, приносила им сладости из замка (само собой, она не путешествовала через то страшное подземелье, а имела собственное зеркало для перехода). И в этот раз, по закону подлости, девочка, наигравшись, покинула это место до прихода Кена.
Само собой, Алиса спросил, куда умчалась Кролик, но братья наотрез отказывались отвечать, пока его работа не окончена. Платой за информацию был деревянный меч для Руди. Кенни в свою очередь поставил мальчикам условие, что они будут вести себя тихо и не устроят очередную потасовку.
На какое-то время в шале и правда наступило спокойствие. Оба мальчика занимались своими делами, а Кен смог доделать игрушку. Поток мыслей уже много раз сбивался, поэтому вернуться к каким-то размышлениям оказалось сложно. В течение работы Алиса только краем глаза наблюдал за братьями и поглядывал на улицу через балкон.
– Закончил? – Руди снова подошёл к столу. Но в нём будто что-то поменялось. Вокруг глаз не осталось красноты от слёз, в голосе не было резкости, а чистое детское любопытство.
– Да, почти. Осталось только сделать его твоим, – Кенни неожиданно для самого себя ответил ему с заботливой мягкостью. – Юрген, чем можно вырезать?
– В верхнем ящике есть стамески, – старший брат тоже направился к столу, чтобы посмотреть на результат.
После нескольких хитрых манипуляций на рукоятке нового меча появился инициал «R». Он выглядел совсем не так, каким его сделал когда-то Юрген, будто написанный другим почерком, хотя всё ещё далёкий от идеала.
– Держи. – Как только Кен отдал меч, он почувствовал, что у него упал камень с души. Будто он только что отпустил что-то, что его давно угнетало и беспокоило. А может, он просто почувствовал облегчение, что конфликт этих двоих исчерпан, и он наконец мог двигаться дальше.
– Спасибо. – Глаза Руперта светились от радости. – Даже лучше, чем был.
– Да, хорошо получилось, спасибо, – беря во внимание последнюю фразу брата, Юрген ответил будто с обидой.
– Не расстраивайся, у тебя получится ещё лучше со временем, – Руперт утешающе погладил брата по плечу, на что тот улыбнулся.
– Я свою долю выполнил, теперь ваша очередь. Где девочка?
– Она побежала в театр, к Кукольнику, – младший брат всё не мог оторвать взгляд от нового меча, поэтому с радостью выдал всё, что знал.
– Спасибо, Руди. Как туда попасть?
– Это пятая клетка, тебе нужно пересечь реку, а потом через поле, и увидишь.
– «Клетка»?
– D5. Алиса – всегда пешка, она ходит прямо по одной линии, – объяснил старший из мальчиков.
– Понятно… – и в голове Кен продолжил «…что ничего не понятно».
Вдалеке послышался гром. Снаружи будто немного потемнело, и тёмная дымка начала спускаться с вершин. Руперт задрожал и испугался.
– Что случилось?
– Он проснулся, – холодно ответил Юрген, обнимая брата.
– Кто проснулся?
– Это из-за тебя всё! Уходи! – крикнул младший, прижимаясь к старшему.
Кен опешил, не понял, что происходит, но спрашивать больше не решался.
– Пешке пора делать ход. – Голос Юргена уже не принадлежал двенадцатилетнему мальчику. Возражать ему было невозможно. Кену ничего не оставалось, только подчиниться и уйти.
Только Алиса покинул шале, он ощутил какой-то неприятный осадок будучи выставленным за порог. Обидно было скорее из-за непонимания, по какой причине его выгнали. Но пути назад не было, нужно делать ход и идти на следующий рубеж.
Кенни направился из долины к реке, про которую говорил Юрген. Сейчас он понял, почему ему стало легче. Он отпустил эмоциональный груз прошлого, принял всё произошедшее и почувствовал, что сможет двигаться дальше и смотреть в будущее без страха. Хотя в то же время его дальнейший путь выглядел пугающе, потому что вёл в темноту.