Я выбежал в подъезд и забарабанил в дверь Влады, из-за которой доносились приглушённые голоса. От моих ударов створка немного отошла от косяка, и я понял, что замок не был закрыт. Не раздумывая, я влетел в помещение, где меня абсолютно не ждали.

Влада, заплаканная и перепуганная, стояла у стены, к которой её прижимал один из тех мужиков, которых я уже видел раньше — именно они приходили тогда за наркотой и выпрашивали дозу в долг.

Сейчас тот, что выглядел постарше, коротко стриженный невысокий блондин, держал прямо у её глаза зажжённую сигарету. Второй тип, мрачного вида, с татуировкой на шее, сидел на диване.

Влада вся тряслась и в ужасе лепетала, что ничего не знает, но увидев меня, закричала:

— Стас, помоги мне! Я не знаю, что им нужно от меня!!!

Те повернулись в мою сторону, я сделал шаг вперёд. 

— Вы чё нахуй, уебаны? Охуели в край? Съебались к хуям отсюда!

— Ты, блять, пидор малолетний, говори, где у этой шалавы вес заныкан? — тип с окурком отпустил Владу и подошёл ко мне вплотную, обдавая запахом перегара. Я скорчил изумлённую физиономию.

— Где у неё что?

— Ты нахуй дуру не врубай? Где скам, блять, ты, петушня?! — В моё плечо прилетел резкий тычок. Я судорожно соображал, что мне делать. Драться было плохой идеей, во-первых, каждый из них превосходил меня в ширину раза в полтора, во-вторых, их было двое. Если с тощим, хоть и высоким Андреем, я вполне мог справиться, то с двумя озлобленными огромными мужиками — точно нет, даже пытаться не стоило. Нужно было действовать иначе.

— Да я даже не ебу, чё это такое! — я пиздел, глядя ему в глаза, прилагая максимум усилий, чтобы голос не дрогнул. Любой косяк — и пизда нам обоим, я это понял с первой же секунды. Влада рыдала до приступов удушья, не отходя от стены. Сидящий на диване подал голос:

— Он пиздит, смотри, он объёбанный же! Говори, сука, где вы прячете отраву? Что ты юзаешь?

— Да мефом балуюсь, ребзя, вы чё? Беру прикопами через бота, чё мне прятать?

— Ты, блять, знаешь же, что она барыжит, блять, людей губит, уëбище! Отвечай, нах! Эта шалава по кругу пойдёт, если не признается! Сука, в тайгу вывезу лично и там оставлю по частям в канаве!

Я продолжал держать голову ровно и стойко держал позицию. Сплоховать нельзя.

— Кто барыжит, Влада? Вы чё? Себе берёт, покуривает. Вы, ребзя, чёт попутали, валите-ка нахуй, напугали девчонку блять, нахуй так делать?

Влада всхлипнула, за моей спиной хлопнула дверь. Я обернулся.

Позади меня стояли два дядьки. Клянусь, это были именно дядьки. Затянутые в чёрные кожаные куртки. Один нерусской внешности, с густой чёрной бородой, среднего роста и довольно крупный, особенно в районе выдающегося живота. Другой рыжий, высокий и тощий, как жердь. В тот момент я почувствовал, как моё очко в прямом смысле сжимается до размеров атома. Одного взгляда на них хватало, чтобы понять, что мы в полнейшей жопе.

Бородатый закрыл дверь на замок, и они оба прошли в комнату, потеснив меня. Уселись на диван, по-хозяйски развалились. Рыжий сразу же завтыкал в экран телефона, бородатый достал из кармана толстую коричневую сигарету, закурил и, наконец, подал голос:

— Это чё за чудо солевое? — его палец тыкнул в мою сторону. Я, не дав никому раскрыть рта, тут же перешёл в наступление:

— Это ты мне скажи, чё за хуи мою подругу тут прессуют и за что? Угрожают, блять, сигаретами в глаза тыкают. Это чё? Беспредел, получается, ага? — я орал на него, понимая, что сейчас мне дадут пизды. Не разъёбанной Ленкиной, не тугой Маринкиной, а мощной мужицкой пизды, после которой я, скорее всего, больше не встану. Либо же это сработает, и ситуация хоть как-то обернётся в нашу сторону.

Бородатый почесал репу и воззрился на сидящего рядом с ним мужика с татуировкой на шее.

— Не понял. Вы тут чё устроили? Я вас поговорить отправил или девку морщить? Слышь, зая, а ну иди сюда! — последняя фраза была обращена к Владе. Та, словно под гипнозом, отлипла от стены и приблизилась к нему. Он протянул ей руку и представился:

— Саид меня зовут. Ты, дорогая, прости этих упырей, я с ними ещё пообщаюсь. Беспредел тут учинили, верно твой друг говорит.

Влада пожала ему руку, и тот рывком дёрнул её, заставляя сесть рядом с собой. Тут же обвил своей лапищей за талию, от чего его куртка немного распахнулась, и я очень чётко разглядел под ней кусок пистолета. Она, тоже заметив его, ещё сильнее побледнела и затряслась. Я подлетел к ним и выдернул Владу с дивана, вставая между ней и «бородой».

— Руки убрал, блять! — я буквально кипел от злости, и это было очень, очень плохо. Надо контролировать ситуацию, а не впадать в истерику, но я был напуган не меньше Влады, хоть и не подавал виду. Кстати, краем глаза я заметил, что те двое, которые изначально её прессовали, сели в углу комнаты и молча курили, прижав хвосты. Шестёрки ебучие.

Саид картинно поднял руки вверх, словно сдаваясь.

— Я же ничего, просто поболтать. Подружка твоя делами занимается нехорошими, ты это знаешь? Людей травит, так же не делается. Вот, поболтать надо. Ты ступай, раз не при делах, мы тут справимся!

— Щас, блять, я её с вами здесь не оставлю!

— Значит, пусть при тебе рассказывает, что да как. Где брала, кому продавала. Обычная дружеская беседа. Не скажет сейчас — придётся ведь по-другому разговаривать, сам понимаешь. У меня друзей много, девочка она хорошенькая. Жалко будет такую на толпу отдавать, а выбора-то не останется. Да, кисунь?

Влада только беззвучно шевелила губами и тряслась. Я не упустил момента воспользоваться этим.

— А ты посмотри, до чего твои черти её довели! Она, блять, двух слов не свяжет сейчас! Короче, Влада, ты прости меня, но я скажу им. Сама же знаешь, так будет лучше.

Я видел в её глазах панику, она буквально онемела и в ужасе смотрела на меня. Я же, стараясь вести себя максимально естественно, закурил и начал рассказ, чувствуя, как Саид не сводит с меня тяжёлого взгляда. Он был из той категории людей, которые шутят, смеются, валяют дурака, но глаза остаются жестокими и ледяными. Страшный человек.

— Себе она брала. С этими просто делилась тем, что было у неё. За ту же сумму, что и сама покупала, не навариваясь. — Я ещё никогда не врал так убедительно. Влада, сообразив, что к чему, вынырнула из ступора и закивала.

— Да, честно… Я только им и отдавала за те же деньги, только потому, что знакомые. Никому больше ничего не продавала! — её захлестнула новая волна истерики. Саид ухмыльнулся.

— Ну хорошо. Миша сейчас посмотрит, где ты трусики хранишь, а там и подумаем, что делать. Мишань, давай, не тяни кота за жабры.

Рыжий лениво поднялся с дивана и засунул телефон в карман. Достал нож — у меня немного поплыло в глазах. Влада вцепилась в мою руку, её пальцы были ледяными. Миша с абсолютным покерфейсом принялся распарывать подушки и обшаривать их содержимое. Потом он обыскал диван, заглянул под него, прощупал плинтуса и подоконник. Посветил фонариком за батарею. Вывернул все полки шкафа на пол, вытряхнул каждый ящик.

Я стоял буквально в ступоре. Сейчас он найдёт запас химки и нам пизда. У Влады её всегда было просто абзац сколько, а где она её прятала я не знал, поэтому с каждой новой локацией поиска моё сердце билось всё чаще и чаще. Но я усиленно держал лицо и курил.

Перевёрнуты были все банки, пакеты с крупами, кухонные шкафчики. На пол полетело содержимое Владиного рюкзака. Наконец, Миша развёл руками.

— Походу, реально нет нихуя.

Саид выпятил нижнюю губу, секунду подумал и выдал вердикт:

— Ага. Ладно, красота моя, я тебе поверю. Тогда сейчас ты звонишь барыге и покупаешь, усекла?

Влада отрешённо кивнула, глядя в пол. Я понимал, что она сейчас чувствует, выбор у неё стоял не дай бог никому — либо слить человека, которому наверняка придёт пиздец от этих милых парней, либо самой оказаться в их мерзотных лапах.

— Я тебе сейчас даю денежку, ты пока звони и договаривайся. Поедешь и возьмёшь, денежку я помечу. Сделаешь всё красиво — с тебя спросу больше не будет. Не подведи, ласточка моя.

Влада вытащила телефон и негнущимися пальцами набрала номер. Поставила на громкую.

Гудок, другой.

— Алло? — хриплый, заспанный голос.

— Я приеду сейчас, хочу у тебя рыбу всё-таки купить, приготовь мне сразу на… — Влада кинула взгляд на купюры в руках Саида, — на пятёрку.

— Окей, это тогда два кило. Нормально?

— Да, отлично, я скоро буду. — Влада держалась молодцом, у неё даже не дрожал голос, когда она разговаривала. Я уже знал, что на их языке «рыба» означает дурь для себя, в маленьком количестве, а не в шприце. А вот «мясо» означало, что нужно было кубов сорок-пятьдесят, не меньше.

Саид почиркал ручкой по купюрам и протянул их Владе. Она несколько секунд смотрела на них — я успел заметить едва различимые зелёные галочки на изображении птичек — и убрала их в карман.

— Поехали, — скомандовал бородач, и рыжий Миша тут же подорвался с дивана. Все вместе, вшестером, мы вышли в подъезд. Меня с собой брать отказались весьма однозначно, поэтому я лишь проводил бледную, как мел, Владу глазами. Зашёл домой, услышал, как под окнами взревел мотор и рванула с места машина. И только тогда я смог дать волю эмоциям и завыл в голос, уронив голову на руки. Так страшно мне не было ещё никогда. И ещё страшнее была мысль о том, что Влада может больше не вернуться.

***

Я пил водку, сидя за столом на кухне. Прямо из стакана, не разбавляя и не запивая. Только курил и вливал в себя всё новые и новые порции спиртного, почти не чувствуя вкуса. Прошёл уже час, я боялся звонить, прислушивался к шагам в подъезде, вглядывался в окно — она не появлялась.

Меня охватило отчаяние. Сначала Саша бросил меня здесь и съебался в свою Москву, потом умер Герман, следом за ним практически в тюрьму угодил Илья, а теперь вот Влада, возможно, уже лежит где-то закопанная! Почему все, кто был мне хоть как-то дорог, в итоге пропадают? Умирают? Бросают?

Водка ударила в голову, я плакал, сжимая в пальцах тлеющую сигарету и подрывался на каждый шорох. В итоге, не выдержал усталости и задремал, приложившись щекой к столешнице. И почти сразу же распахнул глаза — в дверь стучали. Я за какую-то секунду оказался возле неё и, не глядя в глазок, распахнул дверь — Влада вернулась. Она стояла зарёванная, опухшая и мокрая насквозь — явно вымокла под дождём, который херачил вот уже второй день.

— Всё… Больше они меня трогать не будут… — вяло улыбнулась она.