— За то, чтоб было ахуительно! — мы чокались стаканами с ебейше дорогим виски, сидя в вип-зоне на балкончике, расположенным над залом. Даня весьма любезно утащил нас туда после крышесносного поцелуя на танцполе, и теперь Влада как кинодива развалилась в мягком кресле и посасывала фруктовый кальян на красном вине, обдавая нас облаками ароматного дыма, а Костя то и дело подливал ей алкоголя в регулярно пустеющий стакан. Кстати, я давно заметил, что крепкое бухло она может вливать в себя практически литрами, реально гром-баба. Мы же с Даней расположились на диванчике напротив. Он лишь изредка касался меня, поправляя мокрые от пота волосы, то и дело падающие на лицо. Больше никаких поползновений в мою сторону не происходило, что было бы даже обидно, будь я трезвее. Но меня разъебало в сопли, я громко ржал, орал какую-то хуйню вместо тостов и хлестал стакан за стаканом. Мне было пизда как весело, а энергия продолжала бить ключом. Время летело со скоростью света, давно уже перевалило за два часа ночи, но наша пьянка и не думала заканчиваться.

Заиграл какой-то медляк, и Костя, ожидаемо, утащил едва передвигающую ноги Владу на танцпол, та хохотала, цепляясь за перила крутой лестницы, и что-то ему рассказывала. Даня проводил их глазами и повернулся ко мне. Я сидел на диване, поджав под себя одну ногу, и уже без тени смущения разглядывал его, то и дело подсвечиваемого разноцветными бликами в полутьме клуба.

— Хорошо себя чувствуешь? — он вытер тыльной стороной руки пот с моего виска и слегка похлопал по щеке. Я резко мотнул головой и довольно сильно ухватил его зубами за указательный палец, на что он только рассмеялся и щёлкнул меня по носу.

— Да, пап, хорошо, спасибо, что беспокоишься, — издевательски протянул я пьяным голосом и вытянул ногу, на которой сидел, вперёд, нагло расположив её на коленях Дани. — Ногу только отсидел, прикинь?

Тот хмыкнул и, ухватив меня за лодыжку, дёрнул на себя, от чего я не удержался и шлёпнулся спиной назад, подъехав на собственной жопе вплотную к нему. Он перекинул конечность себе за спину, оказываясь между моих раздвинутых ног, и наклонился надо мной так низко, что по телу снова пробежала крупная дрожь, и я, сам того не ожидая, как-то жалко скульнул.

— Откуда же ты такой взялся, малой? Наглый, блять, дерзкий, — рука мягко проскользила вниз по моей груди и не сильно царапнула ногтями живот, от чего я не смог сдержать пошлого стона. Каждое его прикосновение словно прошибало током, а пристальный взгляд светлых глаз гипнотизировал, лишая способности двигаться. — Где твоя наглость теперь?

Даня почти касался моих губ своими, от чего я едва не терял сознание, задыхаясь не то от руки, находящейся в чувствительном месте, не то от такой близости. Секунда — и он уже целует меня, вдавливая своим весом в мягкий диванчик и обвивая руками, а я обхватываю его ногами за талию, постанывая сквозь поцелуй от безумного желания. Похуй на камеры, похуй, что люди снизу могут увидеть — когда обжигающе горячие губы прихватили кожу на моей шее, наверняка оставляя метку, и тут же их сменил влажный гибкий язык, я едва не взмолился вслух о том, чтобы он выебал меня прям здесь, на ебаном узком диване в лучах стробоскопа.

— Фоточку на память! — раздался над нами радостно-пьяный голос Влады. Даня оторвался от меня, и я увидел подругу с телефоном в руках. Костя, посмеиваясь, стоял позади неё с трубкой кальяна во рту. Я тут же отполз от Дани, поджимая к подбородку колени, чтобы скрыть едва не разрывающий джинсы стояк, и выругался. Даня поднялся с дивана и допил остатки виски прямо из бутылки, затем взглянул на часы.

— К сожалению, мне пора, приятно было познакомиться.

— Да мы тоже, наверное, домой, мне ещё на работу через четыре часа вставать, а я в говно! — Влада потянула меня за футболку. — Вставай, пьянь, я тебя тут одного не оставлю, ты ж конченый дебил. Домой, спатки.

Я послал её нахуй, залпом махнул то, что оставалось в моём стакане — добрых сто пятьдесят чистого вискаря и… Проснулся дома.

***

Поначалу, приоткрыв глаза, я несколько секунд вспоминал обрывки сна, в котором моя подруга, элегантная словно Мерелин Монро томно курила кальян, а меня одним взглядом доводил до исступления ебаный демон-соблазнитель. Затем воспоминания прервала ноющая боль в районе скулы, и я коснулся лица кончиками пальцев. И тут же резко сёл, увидев на запястье браслет-пропуск с позолоченной надписью «Leon».

— Да ну нахуй?!

Мой вопрос отозвался эхом от стен комнаты и остался без ответа. Я кое-как спустил ноги на пол и в ахуе уставился на кеды, блять. Я спал в кедах. А ещё во всей одежде, которая была на мне в ту ночь. Потянулся к лежащему на полу телефону, но оказалось, что он разряжен в ноль, пришлось встать, чтобы дойти до розетки и оживить страдальца, но меня хватило только на пару шагов, после которых я кулём свалился на грязный пол. Если до этого у меня просто слегка ныло лицо, то сейчас словно кто-то нажал тумблер включения тела, и я охуел от гаммы ощущений.

Меня трясло так, что я слышал, как стучат друг об друга мои зубы. Пальцы скрючились и застыли в одном положении, голова взрывалась изнутри, перед глазами сверкали искры и разноцветные круги, вызывающие дикую тошноту и панику, всё тело болело так, словно мною играли в футбол. Я даже не мог закричать, лишь хрипел и скрёб одеревеневшими пальцами по полу, но вскоре не мог делать даже этого — все силы организма ушли на обратную перистальтику. Я так и отрубился в скудной луже своей блевотины.

Кажется, я приходил в себя. Помню, что плакал, помню, что видел родителей, которые ходили мимо меня и что-то кричали, а потом превратились в чудовищ с пустыми глазницами и ледяными длинными руками. Кто-то из них орал голосом Влады, что я никчёмный опущенный кусок дерьма, и я задыхался от слёз, не в силах пошевелиться. Потом снова терял сознание, а очнувшись, видел перед собой идеальное лицо Дани, которое словно тянулось за поцелуем, а потом разевало пасть с миллионами острых стальных зубов и обгрызало кожу с моих щёк. Я даже чувствовал, как натягиваются и отрываются ткани на моём лице и как по нему стекает кровь горячими тягучими каплями. И я орал от боли, пока чудище пожирало куски оторванной от меня плоти и снова терял сознание.

***

В очередной раз открыв глаза, я увидел как надо мной нависает уже призрак Влады. На удивление, я обрёл возможность двигаться и что было сил зарядил видению с кулака в челюсть, ожидая, что морок развеется и оставит меня в покое. Однако рука врезалась в что-то тёплое, и видение охнуло, сваливаясь в бок. 

— Ты сдурел, блять? — вопль подруги резанул уши, и я приподнялся на локтях, всё так же не понимая, реальность это или нет. Но паника уже не накрывала, и это однозначно было плюсом.

— Ты настоящая, что ли? — я едва мог разглядеть её из-под опухших век. — Блять, прости! Думал…

— Жопой ты думал, Стас. Что сейчас, что в клубе. — Влада потирала ушибленную челюсть и явно была очень зла. — Ты вазелин какой предпочитаешь?

Я, которого всё ещё пидорасило, сути вопроса не понял вообще.

— Чё?

— Ты расхуярил стеклянные двери в Леоне. Просто на кристаллы сваровски, блять!

— Я?!

— Ты! Я не знаю, как ты сумел так перекрыться, но когда мы уже выходили из клуба вместе с этим твоим типом, ему на шею кинулся какой-то чувак, и ты с катушек слетел. Сломал ему нос раньше, чем мы тебя оттащили, а потом швырнул в него бутылкой и попал в стекло.

Я в ужасе закрыл глаза и простонал:

— Боже, блять… Скажи, что это неправда, пожалуйста… Как я это всё возмещу?

— Владелец клуба визитку дал и сказал, чтобы ты позвонил, когда очухаешься. И что тогда уже будете решать финансовую сторону. Взгляни.

В моей ладони оказался кусочек плотного картона. Я поднёс его к глазам и прищурился, разбирая текст, напечатанный на чёрном фоне золотыми буквами: Фирсов Даниил Евгеньевич.