Казалось бы, всё немного устаканилось. Близилась очередная проверка знаний, и Франциск нервничал. Он мог бы продолжать валять дурака, но в этом не было смысла. Не было смысла и вкалывать по учёбе, но запоминалось всё само собой — он привык обрабатывать большие объёмы информации. Так и не приняв решение, что ему делать, Бонфуа решил отвлечься от всего этого и провести приятный вечер... за подглядыванием за девушками, конечно.
Это было вообще сомнительное решение — сделать окна в женском общежитии такими большими. Ещё и снаружи, прямо у окон, как будто специально толкая на грех, — металлический каркас лестниц и широкие этажи, где можно остановиться, расслабиться, облокотиться и порадовать взор эстетикой красивых женских тел. На мужские Франциск вдоволь насмотрелся, а ведь интересовался и теми, и теми, и ему слегка надоело, а потому он решил разнообразить ежедневный "рацион".
Даже в своей комнате Брагинская качалась. Это сюрпризом не стало. К тому же она была полностью одета, и с глубоким вздохом Франциску пришлось перевести взгляд ниже. Тут девушки переодеваются, а вот здесь... душевая! Бонфуа отдыхал душой, попивая пронесённое с помощью Ловино вино из фляги и глазея на обнажённых красавиц, принимающих душ. Нервы успокаивались, тело пело, душа была в раю.
Но длиться вечно это не могло. К сожалению, Артура он заметил только тогда, когда тот подобрался вплотную к нему и прожигал злобным взглядом. Он только открыл рот, чтобы попытаться оправдаться, а потом закрыл. Если даже крикливый Кёркланд молчал... И ясно почему — переполошил бы девушек!
Лейтенант отобрал флягу с вином и, прищурившись, наблюдал, как стушевавшийся Бонфуа быстро покидает место преступления. Выдохнув, он отвёл взгляд. "Я думал, он гей... Бисексуал, что ли?"
Внезапно раздался женский визг. Вынырнув из своих дум, Артур обнаружил, что смотрит невидящим взглядом прямо в женскую душевую! Перепугавшиеся девушки, которые его заметили и подняли крик, тут же прикрылись полотенцами. Запаниковав, Кёркланд вышвырнул вино и с позором сбежал.
***
— Артур, на тебя нажаловалось всё женское общежитие. У меня есть целая стопка с заявлениями на тебя.
Брагинский с весельем в глазах смотрел на покрасневшего от возмущения и стыда лейтенанта.
— Сучий француз! Это всё из-за него! — выпалил он.
— Ну, конечно, — со смешком подтвердил Иван.
— Да нужны мне они! Я даже не смотрел!
— Пятеро девушек написали обратное, — Брагинский начал перебирать заявления. — Говорят, смотрел очень пристально.
— Ты издеваешься, да? — Кёркланд прищурился. — Ты, блять, издеваешься!
— Не кричи, испугаешь Хому, — попросил комендант.
— Да в жопу ебать тебя и твоего хомяка! — возмутился Артур. — Ты, блять, надо мной издеваешься! Ты же знаешь, что мне нахуй они все не сдались!
Брагинский невинно улыбнулся, поднимаясь со своего места.
— Конечно, — он быстро обошёл Артура и положил руки ему на плечи. — Я знаю, ты правильный мальчик, ты бы так не сделал.
Кёркланд злобно рыкнул.
— Это Бонфуа стоял и пялился на голых курсанток! Я ещё и отобрал у него алкоголь! Какова наглость!
— Да-да-да, — тихо рассмеялся Иван. — Он само зло во плоти.
Серьёзно разозлившись, Кёркланд отстранился от Брагинского и, развернувшись, толкнул его в грудь так, что тот охнул.
— Значит, блять, так. Ещё хоть раз об этом упомянешь — сломаю руку! И ближайший месяц на мою компанию не рассчитывай! — Артур пулей выскочил из кабинета. — Байльшмидта и Джонса живо ко мне!
***
— Прости, друг, но в этот раз ты его реально разозлил, — хихикнул Гилберт, таща за собой упирающегося Франциска. За последние две недели они сдружились, чему поспособствовало то, что Альфред с Ловино стали уж больно много общаться на свои задротские темы: теории заговора, инопланетяне и прочий бред. Этим двоим более ничего не оставалось, как сблизиться. Но дружба дружбой, а служба службой. Артур требовал крови, приказ выполнять пришлось. И в этот раз он взял в руки пистолет. Вряд ли, конечно, будет убивать, но сам факт немного пугает. Альфред остался, чтобы его успокоить, а Байльшмидт, не торопясь, отправился за Бонфуа. Тот понимал, что ему задница, и не высказывал желания идти к тигру в пасть, а потому приходилось тащить силком.
— Я не виноват, что он неудачник, — чуть не плача сказал Франциск. — Я без проблем подглядывал, это у него начались какие-то проблемы!
— Слушай, это никому не интересно, — заметил Байльшмидт. — Но тут может быть и что-то хорошее!
— Что меня наконец отправят на небеса?..
— Учитывая, сколько проблем ты создаёшь, возможно, это и впрямь неплохой исход, — Гилберт пожал плечами и затащил испуганно пискнувшего Франциска в кабинет Кёркланда, а оттуда забрал Джонса и прикрыл дверь. — Всё, дальше не наши заботы.
— Жалко парня, молодой совсем, — вздохнул Альфред.
— Ты что, не смог его хоть немного успокоить? — шикнул Байльшмидт.
— Я попытался, — признался Джонс. — Но дело гиблое, он злой, как собака. Как свора собак. Диких собак, страдающих бешенством.
— Да видел я, уточнение не требуется... Ох, — Гилберт покачал головой. — Надо на всякий случай мешки приготовить, что ли...
— Да ну тебя! — возмутился Альфред. Байльшмидт рассмеялся.
***
Франциск сидел за столом, очень надеясь на светлую голову Кёркланда, которая однозначно не позволит ему сесть за решётку из-за убийства своего самого не любимого курсанта. Артур, направивший на него дуло пистолета, его оптимизм разделял.
— Я бы не пожалел того следующего месяца, чтобы разорвать тебя на части и сделать пазлы из твоих ошмётков. Но ты меня достал. Если из других ещё можно сделать людей, можно сделать полицейских, то ты — насквозь прогнившее дерьмо, и ты годишься сырьём лишь для такого же дерьма!
Рявкнув, Кёркланд всё же отвёл пистолет от парня и сел за стол напротив него.
— Знаешь, никогда не был сильно верующим, но теперь я уверен: ты дьявол. Выглядишь невинным ангелочком, добрым парнишкой, дружелюбным соседом, но это ложь. Ты зло во плоти! Ты состоишь из одного лишь греха, и таким, как ты, тут не место.
Приободрившийся Бонфуа закивал. Неужели его всё-таки выгонят?
— Согласен с вами, сэр.
— Меня тошнит от одного твоего вида, — продолжал Артур.
— Всех тошнит, сэр, — ещё бодрее ответил Бонфуа. Кёркланд скрипнул зубами. Может, доводить его сейчас — всё же плохая идея?
— Значит так, говнюк. Я звоню твоему капитану Каррьедо, а ты лично попросишь его прекратить эту ужасную затею. Ты его, блять, уговоришь. Понял меня?
— Конечно! — просиял Франциск. — Сделаю всё от меня зависящее!
— Уж я не сомневаюсь, — пробурчал Кёркланд, подняв трубку телефона и набирая номер.
Почти отвоевавший себе свободу Бонфуа расслаблено выдохнул. Осталось поканючить в трубку доброму дядюшке Каррьедо, тот, как всегда, растает, и вот уже можно будет собирать вещички и валить отсюда! Пока Артур просил капитана Каррьедо к телефону, Франциск поднялся и подошёл к окну. Чудесный летний день!
Но тут Бонфуа приник к стеклу. Он видел, что во дворе остановилась уже смутно знакомая чёрная машина и оттуда вышел начальник городской полиции, рыжий красавчик, на которого у него в прошлый раз почти встал. Вау!
— Лейтенант Кёркланд, не напомните, а ведь Скотт Кёркланд — ваш брат, так? Я могу его...
Пискнув, Артур тут же положил трубку и обернулся.
— С чего ты вдруг о нём заговорил?
— Да вот, он приехал, — немного заторможено ответил Франциск, жадно наблюдая за каждым движением мужчины внизу. Видимо, вчерашний перерыв на девушек сделал своё дело, и Бонфуа был в полной боевой готовности. — Так...
Кёркланд взвыл и схватил вскрикнувшего от неожиданности Бонфуа за шкирку.
— Вон, блять, отсюда, и как можно быстрее! — он вышвырнул парня за дверь, как котёнка, и удивлённый Бонфуа пожал плечами и решил немного подождать в коридоре. Он не ошибся в своих догадках: Скотт шёл именно сюда.
— Здравствуйте! — широко улыбнулся Франциск, встретив старшего Кёркланда. — Есть пара минут на интимный разговор?
— Пошёл нахуй, вообще не до тебя, — буркнул Скотт и обошёл парня, а потом быстро вошёл в кабинет Артура. Бонфуа, решив, что этим утром у Кёркландов какое-то затмение, быстро ушёл. У него будет ещё не один шанс попытаться завоевать этого красавчика.
Тот, увидев старшего брата, глубоко вздохнул.
— Что?
— Артур, я услышал о твоём вчерашнем приключении! — объявил Скотт. Почему-то радостно. Предчувствуя, куда дует ветер, Артур поджал губы. — Наконец-то ты ведёшь себя, как настоящий мужик!
— А что раньше было не мужского? — склочно фыркнул младший, приподняв брови.
— У тебя не было баб, Артур, — ухмыльнулся Скотт. Артур цокнул языком. — Я не знаю ни об одной твоей девушке после школы. Ты до сих пор не был женат. Ладно Брагинский, он псих, с ним явно ни одна женщина связаться не рискнёт, — Артур на этих словах шумно выдохнул. — И то, что он что-то скрывает, неудивительно. А вот ты портишь репутацию семьи. О тебе пока не говорят, но уже задумываются в наших кругах, знаешь. Так что, давай, продолжай. Трахни пару баб, наконец, расслабься, присмотрись к кому-то и женись.
— Лучше быть с четырьмя разводами, как ты? Нет. Ты вообще не думал, что я не хочу выставлять личную жизнь напоказ? — Артур хлопнул ладонью по столу. — Вы все меня достали. Всем надо залезть со своим носом ко мне в постель, блять!
— Да, таковы люди, — Скотт развёл руками. — А ты полицейский, Артур, лицо закона, на тебя смотрят все и по тебе меряют твоих коллег и государство.
— Вокруг десятки, сотни полицейских, пусть меряют по ним, — огрызнулся Артур.
— Ну а мне интересен лично ты. Ты идёшь правильным путём, продолжай! — радостно окончил Скотт. — Пока, братишка! — Старший Кёркланд вышел из кабинета, а младший скрипел зубами от злости. Так, блять, не будет.