Мир задрожал, оплавился по краю, взорвался чёрными искрами, завертелся, как сумасшедшая карусель. Джеффри растеряно поднял руки на уровень глаз – пальцы стали совершенно прозрачными и почти ледяными. На секунду мир перестал кружиться. Подростка подхватила неведомая сила и повлекла куда-то за собой. Проще было закрыть глаза, чем смотреть по сторонам. От высоты и огромной скорости «полёта» закружилась голова.

Под закрытыми веками яркие вспышки света сменялись чернильными провалами темноты, уши закладывало от свистящих потоков холодного ветра. Сколько длился этот страннейший полёт Джеффри определять не взялся бы и за деньги. Но вот его поставили на ноги. Невидимая, но вполне ощутимая сила придержала его, оправила сбившийся свитер и потрепала по бесцветным прядям.

Ощутив твёрдую землю под ногами и потеряв опору, подросток попытался оглядеться. Но организм был явно против любых резких движений. Джеффри качнуло назад. Не сумев устоять на ногах, он упал нелепо взмахнув руками. Благо, что падать оказалось невысоко, хоть и очень, очень больно. Щиколотка неудачно повернулась, в раскрытые ладони впились мелкие осколки и щебёнка. Ныли рёбра. Где-то он это уже видел.

Место, где он оказался, было явно заброшено и залито ярким светом голубоватой луны. Когда голова перестала кружиться, Джеффри разглядел заваливающийся забор. В сетке около столбика была огромная дырка, сквозь которую не составит труда пролезть наружу. Устало откинувшись спиной на покосившийся столбик, подросток перевёл сиплое дыхание и отёр тыльной стороной ладони лоб. Из рассечённой ладони слабо сочилась кровь. Неприятно, но не смертельно. С каждой минутой холодало.

От ощущения сюрреалистичности Джеффри отвлекли ощущение тепла и тихий звук тиканья. В кармане с первого раза удалось нащупать часы на длинной цепочке. Следом выпала сложенная в несколько раз бумажка. Раньше её там не было. Что там, раньше и часов в кармане не было. Пропали ещё в зеркальном лабиринте. Машинально щёлкнув крышкой и посмотрев, сколько времени, Джеффри сунул часы в карман и потянулся за бумажкой. На ощупь та была шершавой и очень тёплой. Внутри оказалась накарябанная от руки записка. Чернила слегка светились.

«Поздравляю с успешно прошедшим испытанием! – рядом радостно скалилась забавная рожица. – Не повторяй своих ошибок!

В следующий раз, если опять попадёшь в Корпорацию, советую выбрать пространственно-временной континуум. Хоть тени и являются бюрократическими занудами, думаю, они смогут объяснить что произошло.

P. S. Расскажи Гвен свою историю сам. Она поймёт и сможет помочь. Удачи, пацан!

Г. Фокс»

С последним словом записка развалилась на множество золотистых искорок, медленно растаявших в морозном воздухе. Изо рта вырывались маленькие облачка пара. Невдалеке послышались чёткие шаги. Раз, два, три. Из-за поворота показалась высокая женская фигура. Из-за полуприкрытых ресниц Джеффри видел, как полупрозрачные силуэты каких-то духов сдувает в разные стороны, а женщина подошла к нему.

– Кто здесь? – голос неприятно осип. Подросток облизнул пересохшие губы и уставился на присевшую Гвендолин.

– И кто тебя так? Не сломал ничего? Зачем вообще на улицу в такое время сунулся?

Она осторожно протянула руку, продолжая свои расспросы.

– Где ты живёшь? Есть телефон родителей? Скорая сюда не поедет, сам понимаешь.

Джеффри хмыкнул яркому ощущению дежавю.

– Не надо родителям, я совершеннолетний.

Гвен замерла, обдумывая складывающуюся ситуацию.

– Хорошо, родителей не трогаем. Но и здесь остаться ты не можешь. И что будем делать?

Не получив в ответ никакой реакции, кроме гримасы боли, женщина устало вздохнула.

– Ладно. Сегодня переночуешь у меня. Подлечим тебя, потом будем решать, что делать дальше. Ты согласен?

Мальчишка прикрыл влажно блестящие глаза и кивнул, соглашаясь.

– У тебя что-то сломано? Идти сможешь? – повторила свой вопрос Гвен.

– Нога… болит. Сильно! Идти… не смогу.

Женщина осторожно ощупала щиколотку, вызвав судорожное шипение и приглушённый вскрик боли.

– Нога целая, скорее всего, ты потянул связки. Я… – она помолчала, обдумывая, что собирается сказать дальше, – я могу на время выключить боль. Растяжение и прочее никуда не денется, но боль ты чувствовать перестанешь. Но потом какое-то время болеть будет сильнее. И, хоть отсюда до моего дома недалеко, способ перемещения будет мм… довольно специфическим. Постарайся не сильно испугаться.

Джеффри сильнее наклонил голову, спрятав лицо за растрепавшейся чёлкой и шало улыбнулся. Это всё он уже проходил. И непонятные пассы руками, которые на удивление помогли. И крепко держащие за плечи руки, и стремительное перемещение-падение. И высокую кованную ограду, оплетённую побегами девичьего винограда, посеребрённого инеем.

Дом внутри тоже ничем не отличался от того, который был в самом начале. Когда он закрылся в предложенной ванной, оглянулся на большое старинное зеркало. Бесцветные пряди, выцветшие глаза. Интересно, а это вообще пройдёт?

На невысокой тумбочке, аккуратно сложенная, лежала его одежда.