2005

— ...безумие.

— Вся наша жизнь — чья-то безумная постановка, Поттер. Что тебя удивляет?

— ... что я на это согласился...

Пауза.

— Это было разумно с твоей стороны. В противном случае я — да и другие тоже не дали бы скучать — сделал бы это без твоей помощи и полностью вопреки твоей воле.

— А так — "вопреки" лишь частично?

— Ты становишься очень понятливым. Что не может не радовать.

Молчание. Скрип пера.

— У меня есть вопрос...

— В прошлый раз ты заявил, что он у тебя "лишь один".

— ...когда ЭТО началось, я не уловил?

Пауза.

— Что "это", ребенок?

— Я не ребенок! Хватит меня так называть. Ну... это.

— Если ты желаешь получать ответы на свои вопросы, тебе не только следует выражать свою мысль корректнее, но и называть вещи своими именами.

— Как назидательно. Будто ты не понимаешь, что я имею ввиду.

— Бурчишь как первокурсник. Не ты ли яростно отрицал наличие того самого загадочного "этого", пока всё не стало настолько очевидным, что даже ты не смог закрывать глаза, хотя достиг в мастерстве игнорирования небывалых высот?

— Так ты скажешь?

Продолжительное молчание, нарушаемое скрипом пера. Или мысли. Это как посмотреть.

— Это... знаешь ли... мучительно.

Без сомнения.

— Все тело болит. Невыносимо. И люди смотрят... по-другому. Будто... со мной в очередной раз всё не так, хотя никто не может знать правды! Кроме тебя, так ведь?

Безусловно.

— Скажи же что-нибудь!

Пауза.

— Некоторые вопросы до поры до времени не должны получать ответов. А теперь — брысь! И не лезь со своим. Мне надо работать.

***

1993

Яд... старый добрый способ, как сам жестокий мир. Даже романтичный в каком-то смысле. Быть отравленным своим врагом, как будто они в какой-то маггловской пьесе. Впрочем, срежессированной весьма третьесортно: его шестнадцатилетнему воплощению не хватило ни шарма, ни терпения сделать всё как надо, но хватило куража затащить их в сердце подземелий и наследие великого предшественника, устроив шоу, где главные действующие лица были и зрителями, и крикливым хором, и протагонистом с антагонистом, и руководителями постановки. Подобный уровень и способ разрушения не был сравним ни с самыми мощными проклятиями, брошенными от всего сердца, ни даже с маггловской серной кислотой. Невыносимая боль, скручивающая внутренности, которых нет. Наверное, так ощущала себя на смертном одре эта рыжая девчушка, влюбленная в Него. Которую любовь едва не привела в могилу. Впрочем, узнать теперь вряд ли дано, и не потому что невозможно, а потому что нет нужды узнавать — бесполезно.

Это происшествие обсасывалось в кулуарах Министерства и Хогвартса как ещё одна попытка вернуться к жизни. Но проблема, как и в большинстве случаях, заключалась в самих обсуждающих, понятия не имевших, что они обсуждают. По сути, произошедшее в самом глубоком подземелье школы осталось в голове одного человека — и то фрагментарно. Поттер не смог запомнить ввиду непросвещенности. Он сам — ввиду неполноценности.

Душа, вопреки представлениям, предмет темный и изучению поддается плохо. Какие-то ее свойства открыты косвенно, какие-то — ничтожно малая часть! — вследствие "бесчеловечных" экспериментов в попытке постигнуть человеческую сущность, ибо знания — сила, о чем стыдливо умалчивается, дабы не гневить Создателя. Интересно, почему вдруг Природа была бы против того, чтобы ее творение познавало самое себя? Бессмысленный вопрос, Природа все равно на него не ответит. Люди не готовы смотреть в глаза истине, особенно если она страшна. А она страшна — в человеческом понимании.

Когда-то он пришел к своему учителю и неимоверно осторожно, лишь бы не нарушить его ДУШЕВНЫЙ покой, спросил, как же разорвать душу.

Ответом стало убийство.

Забавно.

Животные убивают животных. Животные убивают людей. Люди убивают людей. И все должны ходить с разорванными душами? Если, конечно, предположить вслед за старыми поверьями, что у других земных созданий есть нечто подобное — а то и идентичное — человеческой душе, что адепты большинства современных религий сочли бы ересью. Однако опираться на культурное наследие в поисках совершенно материальной истины чревато заблуждениями. К тому же у магии свои законы, которые те — иные — интерпретируют в своих духовных изысканиях весьма смутно и противоречиво, лишь слегка, как и маги, нащупывая простую, но невероятно пугающую истину: смерть естественна, но для человеческого мозга, изобретшего философскую концепцию бессмертия, она стала самым страшным кошмаром. Сколь бы ни кичились некоторые личности, утверждающие, что смерть — это лишь ещё одно "приключение" "для высокоорганизованного разума", следует признать, что мозг в его физическом воплощении понятия не имеет, что будет "после". Любые предположения — лишь плод фантазии. Весьма увлекательный плод весьма увлекательного процесса фантазии. А многочисленные религии — вариации на тему.

Если он желал достичь успеха, фантазии не годились. Однако несведущий мозг оказался единственным рабочим инструментом на пути к цели. Инструментом, использующим исключительно материальные методы претворения задуманного в жизнь.

Если представить себе душу как некое целое, сконцентрированное, например, в голове, или распространенное по всему телу, то можно условно разделить ее на несколько частей. Но чтобы корректно поделить целое, необходимо представлять себе, из чего оно состоит если не вплоть до молекулярной структуры, то хотя бы примерный состав. У него же — лишь смутные догадки, ибо попытки извлечь чужую душу и изучить не увенчались успехом даже с привлечением дементоров и их возможностей. Будто сама Природа препятствовала замыслам, а чем запретнее плод, тем он слаще. К тому же свое первое разделение он совершил задолго до первых серьезных изысканий в этой области. Юношеская спешка и необузданная уверенность, что ему море по колено. Впрочем, оно и впрямь оказалось по колено, ведь разделение прошло успешно. Но детали процесса разделения, его "внутренняя кухня" — то, ради чего все это вообще затевалось! — оказались вне зоны досягаемости. И результат оказался предсказуемым.

Большая неудача, хотя с виду все казалось до наоборот. Душа — не пирог, который можно нарезать на сколь угодно частей. Ещё древние с позволения сказать исследователи сей субстанции полагали, что её дробление может привести к разрушению структуры и смерти человеческого индивида в "вечности" без возможности перерождения. О последнем задумывались даже магглы, беря, сами того не ведая, на вооружение магическую теорию праведной жизни. Им нечего было опасаться, потому как лишь магическое вмешательство способно было навредить целостности их "самого ценного", но никак не аморальные поступки, но разве людей переубедишь? Да и "нарезанные" части, обрети они волю, не сулили пугающей перспективой "встречи с самим собой", так как часть души не может репрезентовать целое, равно как и целая душа не подобна обломку...

Но это была лишь теория... с лихвой подтвердившая себя на практике.