Ю Лянсин был не из тех, кто отступает, согласившись на просьбу, а это означало, что даже если Кан Шэнчжэ закатит истерику и будет кататься по полу, это будет бесполезно; он состроил гримасу и Кан Шэнчжэ мог остановиться только после того, как приставал к нему некоторое время, потому что не было никаких результатов.

Первоначально Ю Лянсин думал, что он потерял интерес, и ему было слишком лень устраивать ещё один скандал, но он не ожидал, что, когда он засобирается уходить в восемь часов, этот человек внезапно появится в его комнате, чтобы помешать ему. Его слова не только звучали праведно, но и он был особенно безупречен и уверен в себе.

«Если ты уходишь, я тоже пойду». Кан Шэнчжэ серьёзно сказал: «Ты должен привести меня».

Там были бы призраки, если бы Ю Лянсин привёл его.

Особенно когда он так красиво оделся!

Ю Лянсин решил посетить вечеринку одиночек 11 именно с условием, что Кан Шэнчжэ не будет на ней; если бы Кан Шэнчжэ пошёл, разве Ю Лянсин не стал бы волноваться просто так?

Но отвергать это было совершенно бесполезно — Кан Шэнчжэ был сродни липкому кондитерскому изделию, и он следовал за ним от общежития до музыкального корпуса, где проходила вечеринка, и от него было невозможно отмахнуться.

«Ю-сюэчжан!»

Поскольку обе стороны зашли в тупик, студентка, которая ранее пригласила Ю Лянсина, подбежала в приподнятом настроении, и, увидев, что Кан Шэнчжэ тоже присутствует, её глаза стали такими яркими, что почти могли излучать свет. «Кан Шэнчжэ тоже пришёл! О боже мой, это здорово! Позже здесь определённо будет особенно оживлённо!»

Ю Лянсин намеревался уточнить, пришёл ли Кан Шэнчжэ сюда для того, чтобы присутствовать на вечеринке, но студентка уже вела их за кулисы в нетерпеливом и жизнерадостном настроении. «Услышав, что Ю-сюэчжан будет присутствовать, люди заняли первые ряды до краев, и мы можем войти только через запасной вход».

Поскольку возможность была упущена, для Кан Шэнчжэ было вполне логично остаться, и парень сиял от восторга. Чувствуя всё большее раздражение от его отношения, Ю Лянсин не смог удержаться и свирепо посмотрел на него.

«Вечеринка уже началась, но вы, ребята, можете присоединиться, когда начнётся второй раунд игр. Когда вы услышите, как ведущий объявляет детали мероприятия и зовёт людей, вы оба можете выйти вместе, хахаха, я не ожидал, что Кан Шэнчжэ тоже захочет присутствовать, дайте мне минутку, мне нужно сообщить ведущему».

Несмотря на то, что он был всего лишь ещё одним гостем в игре, его присутствие требовало особого уведомления, что, очевидно, показало, что не было преувеличением заявить, что популярность Кан Шэнчжэ взлетела до небес за время отсутствия Ю Лянсина в школе.

Когда он подумал об этом, уровень досады Ю Лянсина стал на ступеньку выше.

Хотя они находились за кулисами, Кан Шэнчжэ всё ещё мог видеть ситуацию на сцене, выглядывая из-за поднятых занавесей под углом. На его губах играла улыбка, и всё его тело излучало определённое чувство самодовольства.

Вероятно, из-за того, что люди под сценой заметили «выглядывающего из-за занавеса» Кан Шэнчжэ, какофония женских голосов выкрикнула его имя.

Кан Шэнчжэ поспешно протянул ему руку, на лице его сияла улыбка.

Ю Лянсин сказал: «…Зачем ты держишь меня за руку».

Кан Шэнчжэ: «Я видел Ляо Су и Лян Чулиня, они…» Сказав это, он внезапно обнаружил, что тон Ю Лянсина звучит странно. Повернув голову назад, он спросил: «Лян Лян, на что ты злишься?»

Получив его запрос, Ю Лянсин сделал паузу на две секунды, прежде чем сказал: «Я не злюсь».

«Ты злишься, твои брови выдают тебя, расстояние между ними сейчас на три миллиметра короче, чем обычно», — сказал Кан Шэнчжэ.

Прямо на его глазах этот большой и рослый парень наклонился ближе, и Ю Лянсин оттолкнул его, как муху. Прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, ведущий впереди крикнул: «Ю Лянсин и Кан Шэнчжэ».

«Йи, так быстро?»

Это, конечно, было быстро. Студентка бросилась к ним в порыве, энтузиазм был виден в её жестах и выражении лица, когда она убеждала их: «Мальчики, мальчики! Время подниматься на сцену!»

Ю Лянсин кивнул и толкнул дверь, проходя сквозь темноту, чтобы выйти на сцену.

От задней части сцены до передней горели светодиоды. В тот момент, когда Ю Лянсин и Кан Шэнчжэ несколькими шагами поднялись на сцену, ведущий сразу же расплылся в улыбке и обратился к людям возле сцены: «Вы узнаете этих двоих?»

Реакция аудитории была подобна приливу: «Ю-сюэчжан!!! Ааааааааа Ю-сюэчжан!!!»

«Кан Шэнчжэ!»

Включая их, на сцене также были два студента второго и третьего курсов; студенческому союзу и ассоциации управления университетом удалось пригласить в общей сложности четырёх гостей. Каждый из них входил в пятёрку самых красивых парней школы, но популярность Ю Лянсина и Кан Шэнчжэ была значительно выше. Когда начались крики, во всех перекрывающихся шумах можно было различить только имя Ю Лянсин и Кан Шэнчжэ.

Несмотря на их недавнее появление, крики в их адрес разносились по всему залу, и градус накала был намного выше, чем представлял ведущий. Такого рода атмосфера была чрезвычайно заразительной, и даже ведущий не избежал её влияния, поскольку его слова становились всё смелее и безудержнее.

«11-й день одиночек, позвольте мне посмотреть, сколько людей всё ещё холостяки и холостячки! Айо, те, кто ниже сцены, все одинокие собаки, если это не так, пожалуйста, поднимите руки повыше! Есть ли люди, поднимающие свои руки! Ух, к счастью, их нет! Если они есть, этот ведущий лично спустится и выгонит их!»

Волна смеха прокатилась по аудитории, и ведущий повернул голову назад, чтобы указать на четырех человек на сцене: «Достаточно ли силен этот состав, и достаточно ли они красивы!»

Зрители ответили положительно: «Достаточно красивы!»

«Самые красивые!»

Что касается популярности, Ю Лянсин был подавляющим лидером номер один, но в такого рода сценах все были более внимательны и громко кричали: «Все красивы!»

Посреди сотрясающих небеса криков очень узнаваемый голос со сцены прокричал: «Ю Лянсин самый красивый!»

Ведущий повернул голову назад. С взволнованным лицом, которое могло бы соперничать с девушками под сценой, Кан Шэнчжэ в данный момент кричал: «Ю Лянсин — самый красивый! Ю Лянсин — самый красивый!»

Все взгляды на этой сцене были прикованы к Кан Шэнчжэ, но у Кан Шэнчжэ не было никакого желания каяться или исправляться. Обладая своим двухметровым ростом, он выделялся как фанат, который был смелым и уверенным в себе, поскольку был уверен, что справедливость на его стороне.

Сразу же вокруг поднялась волна шипения и насмешек. В кампусе всё ещё обсуждали вопрос об особых отношениях Кан Шэнчжэ и Ю Лянсина, и теперь, когда они увидели это вживую, некоторые люди визжали, в то время как другие аплодировали.

Всё пошло не по плану, заставив Ю Лянсина напрячься. Его гнев вспыхнул, но когда он обернулся, чтобы увидеть самодовольное отношение Кан Шэнчжэ, его сердце снова расслабилось, восторг вытеснил его предыдущие эмоции без весомой причины.

Ю Лянсин не понимал привлекательности того, что ему кто-то льстит, но его тело и эмоции были более честными, что снова поднимало его настроение.

Однако это был первый раз, когда он стал объектом хулиганских насмешек на самом деле, и Ю Лянсин не знал, какое выражение он должен был сделать в данный момент. К счастью, ведущий вовремя рассмеялся и очень быстро сменил тему.

«Количество поклонников, которые есть у Ю-сюэчжана, действительно ужасает, похоже, что помимо фанаток, у него тоже много фанатов ~»

Аудитория разразилась многозначительным смехом.

Ведущий позволил атмосфере накаляться, как людям заблагорассудится, прежде чем, следуя программе, начать второй раунд игр, пригласив пятьдесят студентов из толпы подняться на сцену для участия в игре.

Отбор участников игры занял очень много времени. Хотя прерывистые радостные крики раздавались в непосредственной близости от его ушей, Кан Шэнчжэ начинал чувствовать сонливость, пока он ждал, и единственным способом, которым он мог сохранять трезвость, было украдкой поглядывать на Ю Лянсина, который был на расстоянии одного метра от него.

Говоря об этом, размещение на сцене было не очень обоснованным, он должен быть тем, кто стоит рядом с Ю Лянсином.

Через некоторое время все участники игры были выбраны, и под руководством ведущего пятьдесят студентов мужского и женского пола поднялись на сцену. Когда все собрались, некогда просторная сцена стала немного переполненной.

Ведущий сказал: «Я буду объяснять правила игры всем… это не сложно, вы поймете, как только услышите. До этого мы часто играли в эту игру, и она приносит много материальной выгоды, ах! Дамы, приготовьтесь, возможность быть в тесном контакте с вашим богом выпадает только раз в голубую луну!»

Внезапные радостные крики окружающих студенток заставили Кан Шэнчжэ в шоке очнуться от своего дремотного состояния. Сразу же после того, как он усвоил инструкции, вся его личность начала чувствовать себя немного потрясенной.

В начале игры пятьдесят четыре участника должны были образовать круг и танцевать под музыку, а когда музыка смолкала, ведущий зачитывал номер, под который участники должны были сгруппироваться в соответствии с указанным номером. И в конце ведущий подаст им сигнал остановиться, и те, кому не удалось создать успешную группу, будут постепенно исключены.

С такого рода играми человеку, пользующемуся наибольшей популярностью, не о чем было беспокоиться. Даже если бы он не пошёл и не собрал других, люди, естественно, подошли бы и обняли его.

И очевидной проблемой здесь были «объятия*».

*抱团 (пиньинь: бао туань) — в слове «группировка» первый иероглиф также может означать «объятие».

Неужели Ю Лянсину не хватало людей, которые хотели бы его обнять? Ни в коем случае!

Губа Кан Шэнчжэ выпятилась, и банка старого консервированного уксуса тут же поднялась и перевернулась. Позволять разным студенткам обнимать Лян Ляна или что-то ещё… Ни за что, продолжайте мечтать, вы слишком много думаете.

Вспылив, Кан Шэнчжэ быстро решил, что он никому не позволит прикоснуться к Ю Лянсину даже пальцем. Ещё до начала игры он стоял в боевой готовности, ожидая начала действий.

«Все должны были понять правила, верно? Тогда мы начнем ~ Все, держитесь за свои шансы, найдите цель, которую вы хотите обнять, о! Хорошо, обратный отсчёт от трёх, три—два–один, начинаем!»

Зазвучала музыка, и пятьдесят студентов и четверо красивых гостей образовали круг и начали медленно двигаться под оптимистичную музыку. Глаза Кан Шэнчжэ остановились на Ю Лянсине, и он продолжал строить планы, танцуя наугад.

Десять человек, расстояние не считалось большим. Он бросился бы к нему в тот момент, когда им сказали остановиться, и, возможно, он даже был бы первым, кто обнял бы Ю Лянсина и загородил бы всех позади себя.

Чем дольше Кан Шэнчжэ обдумывал это, тем более осуществимыми казались ему его планы, и это было до такой степени, что ему даже захотелось открыть окно и крикнуть, чтобы поднять свой собственный моральный дух.

Сожги эти калории!

Кан Шэнчжэ — ты можешь это сделать!

Внезапно музыка смолкла, и все напряглись. Громким голосом ведущий крикнул: «Пять!!!»

Пятьдесят четыре человека составляли группу из пяти человек, четыре человека должны были выбыть в первом раунде. Кан Шэнчжэ был подобен стреле, вылетевшей из лука, когда он в одно мгновение устремился вверх.

И затем… его окружили четыре девушки и прижали к земле, и он не успел сделать и полшага.

Кан Шэнчжэ: «......»

В одно мгновение четыре человека были устранены. Ситуация Ю Лянсина едва ли отличалась от ситуации Кан Шэнчжэ; когда Ю Лянсин был сердцем формирования, четыре человека крепко обнимали его.

И человек, который обнял его крепче всех, был студентом мужского пола, который был необычайно взволнован, потому что после того, как он закончил обнимать Ю Лянсина, и прежде чем ведущий смог даже заговорить, он крикнул: «Вы это видели! Хотя этот Лаоцзы не мог найти себе подругу за последние два года, этому Лаоцзы удалось обнять Ю Лянсина! Разве я не потрясающий!»

Все друзья студента мужского пола из общежития под сценой захлопали в ладоши и заулюлюкали: «Чертовски круто! Старший брат, хорошее шоу!»

Теплый смех разразился во всей сцене.

Получив стимуляцию, Кан Шэнчжэ почувствовал недомогание во всем теле, но он отказался от своей решимости обнять Ю Лянсина в следующем раунде! Когда игра, наконец, завершилась с восемью игроками, оставшимися от первоначальных пятидесяти четырех, Кан Шэнчжэ издал рыдания, похожие на собачьи, на том месте, где он стоял.

«Ты в порядке?»

Рядом с Кан Шэнчжэ стояла симпатичная девушка с первого курса. Она уставилась на Кан Шэнчжэ блестящими глазами, и Кан Шэнчжэ опустил голову, чтобы сказать: «Ничего страшного».

Расстояние между ними нельзя было считать таким уж большим, но с точки зрения Ю Лянсина они были практически склеены вместе. Ю Лянсин долго смотрел острым взглядом в сторону Кан Шэнчжэ, прежде чем молча отвел глаза, сердитый и холодный смех сорвался с его губ.

Как только раунд игры завершился, Ю Лянсин и Кан Шэнчжэ, оба из которых были приглашены повторно, удалились после победы. Хотя Ю Лянсин не произнес ни единого слова на сцене, он все равно соблюдал правила игры и покорно позволил нескольким студентам мужского и женского пола обнять себя, чего было более чем достаточно, чтобы разжечь пыл аудитории.

Когда они вошли за кулисы, Кан Шэнчжэ сразу же бросился к Ю Лянсину, и его сердце было переполнено горем, вызванным необходимостью наблюдать, как Ю Лянсина обнимают разные студенты.

Ю Лянсин уставился на него, не говоря ни слова, а Кан Шэнчжэ пробормотал себе под нос: «Лян Лян слишком хорошо принят».

Ю Лянсин ответил: «Ты тот, кто…»

Последняя половина его предложения была едва слышна, и Кан Шэнчжэ сказал: «Что ты сказал?»

Ю Лянсин сказал: «Ничего».

Кан Шэнчжэ несколько секунд пристально смотрел на него. «Мгм? Почему мне кажется, что сейчас ты злее, чем до того, как вышел на сцену?»