Весь день Косима дрейфовала между сном и реальностью. Раннее утро оставляло после себя цепкую лень — в этом ему помогал крепкий косяк, который она выкурила. Она пыталась не заснуть с помощью послеобеденной книги, но едва успела закончить главу, как её глаза начали опускаться, и она изо всех сил пыталась осознать то, что только что читала.

Образы приходили к ней сначала как во сне: не в фокусе и сбивающие с толку, как будто густой туман мешал ей ясно видеть. Вечер клонился к закату, и тёплые человеческие тела двигались вокруг неё по большой улице, не обращая никакого внимания на её маленькое тело, проходящее между ними. Её разум был загроможден неясным шепотом, доносящимся со всех сторон: тёмными мыслями, которые ей не принадлежали. Именно вкус свежей крови на её языке заставил её проснуться, а зверь внутри неё зашипел при воспоминании о нектаре, который она так долго отвергала.

Она мгновенно вскочила на ноги, несколько раз моргнула и, когда её маленькая квартирка снова исчезла, она сосредоточилась. Она увидела дорогу и сразу же узнала улицу, на которой живёт Дельфина. Как в немом художественном фильме, образы обострялись, и в поле зрения появилась светловолосая доктор, идущая по знакомой Косиме тропинке. И вдруг, словно в ускоренном режиме, Косима увидела, как блондинку подбрасывает в воздух: она широко раскрыла глаза от шока, разинув рот, издавая беззвучный, удивлённый крик, который вампирша, всё ещё находящаяся в своей собственной квартире, никак не могла услышать. В голове Косимы мысли о крови и насилии заглушали её собственные, но вокруг всё было тихо, и единственный звук, который она слышала — это громкое жужжание старого холодильника.

«Это ловушка», — бушевал её внутренний голос, перекрывая шум. Она наблюдала, как Дельфину поднимали с земли, держа за шею: обе руки доктора сжимали запястье нападавшей в тщетной попытке освободиться.

Косима знала, кто это: только одна персона была способна так проникнуть в её сознание и вторгнуться в её чувства. После перерождения Косимы её создательница могла вторгаться в сознание молодой вампирши, посылая ей образы, мысли, звуки и даже вкусы. В первые годы, пока Косима ещё не научилась мыслить здраво, сопротивляться создательнице было бесполезно, и ей потребовалось почти полвека, чтобы защитить свой разум от Шэй. А до тех пор, когда бы ни пожелала её создательница, разум Косимы был для неё открытой книгой, которую она могла читать, когда ей заблагорассудится.

Теперь это был единственный способ Шэй контролировать её. Косима надеялась, что расстояние ослабит эту связь, уменьшит её способность применять подобные уловки. Она даже смела надеяться, поскольку Шэй отсутствовала в тот момент, когда она покинула свою семью, не оглядываясь назад.

Как глупо!

Быстро обувая туфли и устремляясь к двери, Косима не могла перестать ругать себя за глупость. Предупреждение Феликса пришло слишком поздно, и винить в этом она могла только себя. Косима думала о том, что она должна была предвидеть это — думала уже в сотый раз с тех пор, как её старый друг пришёл к ней со своим посланием. Она была ещё более глупа, полагая, что Дельфина будет в безопасности, как только она отступит назад после того, как проявила такой острый интерес к ней. Косима должна была догадаться, что Шэй так легко не сдастся. За те два с лишним столетия, что Косима провела бок о бок со своей создательницей, она более чем отчетливо ощутила решимость другой женщины и её навязчивые наклонности.

Снаружи улицы были всё ещё полны людьми, направляющимися домой на целый день, и Косима делала всё возможное, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. Она шла быстро, но не бежала. Если бы было совсем темно, она бы использовала сверхъестественную скорость, которая осталась в ней с тех дней, потому что её способности не притупились от лечения.

В любом случае это не имело значения. Шэй будет ждать её — вот и весь смысл этого урока. Дельфина — не добыча. Она — приманка.

***

Шэй улыбнулась, и довольная улыбка приподняла уголок её губ.

— Может быть, ты и не так важна, как я думала — она, конечно же, не торопится.

Вампирша намеренно понизила голос, но результат оказался совсем не таким, как она ожидала. Этот слабый человек ещё не проявил никаких признаков настоящего страха… но, с другой стороны, она ещё не испытала настоящую силу старого вампира.

— Ты ведь никогда не можешь рассчитывать на то, что она появится вовремя, верно? — прокомментировала она, издавая легкий смешок, забавляясь собственной шуткой.

Человек не ответил и не проявил никакой реакции. Карие глаза потускнели, почти заскучали, как будто это всё было не что иное, как досадная помеха. Это вызвало гнев Шэй: не было никакого удовольствия, когда она не чувствовала сладкого запаха страха в своих жертвах, проникающего в её ноздри, или когда она не могла прочитать ужас в их глазах. Ей приходилось сопротивляться искушению свернуть женщине шею, страстно желая увидеть, как жизнь вытекает из этого наглого взгляда.

— На твоём месте я бы не чувствовала себя так спокойно, — добродушно проговорила Шэй, проглотив свою ярость. — В конце концов, сегодня ты умрешь… это всего лишь вопрос времени.

— Если бы ты хотела убить меня, то уже сделала бы это, — человек даже не вздрогнул, не веря в угрозу вампирши.

Это усилило её гнев, ярость опасного зверя внутри неё резко возросла. Она сжала левую руку в кулак и нанесла сухой удар доктору в живот, не со всей силы, но достаточно, чтобы выбить из неё дух.

— Ты думаешь, я шучу? Ты думаешь, это игра? — Шэй отпустила свой гнев, когда её глаза ярко вспыхнули от обещания крови, а клыки полностью обнажились, готовые к убийству.

Человек попытался свернуться калачиком, его дыхание напряглось, голодные глотки воздуха становились всё более трудными из-за того, что рука сжимала её дыхательные пути всё сильнее, чтобы удержать её в вертикальном положении. Она скоро точно потеряет сознание, но Шэй больше не волновал её первоначальный план. Косима всё равно придёт к ней, даже если добрый доктор погибнет.

***

Косима отказалась от своего спокойного шага и начала бежать. Видение событий прекратилось, но гнев её создательницы, пылающий в груди самой Косимы, указывал на то, что человек, все ещё скрывающийся внутри Шэй, был полностью вытеснен зверем, жаждущим крови. И Косима знала, что единственная предсказуемая вещь в другой вампирше — это её ярость. Шэй не любила, когда ей бросали вызов, и казалось, что равнодушный доктор делал именно это.

Когда Косима наконец добралась до тёмного переулка, она увидела человека, парящего над землей — чья-то рука душила её, а она слабо цеплялась за сильную руку нападавшей.

Шэй зловеще улыбнулась, зверь полностью контролировал ситуацию, играя со своей добычей так, как любила Шэй, прежде чем нанести последний, смертельный удар.

— Долго же ты. Впрочем, неважно, ты как раз вовремя.

Низкий голос донёсся, как лёгкий ветерок, пока не достигнул Косимы у входа в переулок; её разум оценивал степень опасности, в которой находился доктор. Должно быть, когда она вошла, хватка ослабла, потому что Дельфина смогла слегка повернуть голову, чтобы увидеть Косиму. Выражение лица доктора стало жёстче при виде её пациентки, глаза уже не были тусклыми, а пристально смотрели на вновь прибывшую.

— Что, по-твоему, ты делаешь, Шэй? — спросила Косима со спокойствием, которого она не ощущала, игнорируя враждебный взгляд Дельфины.

— А на что это похоже? — нараспев ответила Шэй, откровенно забавляясь сложившейся ситуацией.

Она блефовала, и Косима знала это, но она решила пойти безопасным путём. — Почему бы тебе не отпустить её, чтобы мы могли поговорить… — предложила она, сохраняя спокойствие в голосе.

Шэй широко улыбнулась, но улыбка, вместо того, чтобы успокоить беспокойство Косимы, только усилила его. Потеряв на мгновение интерес к Дельфине, она толкнула её к железному забору, и доктор упала на грязный тротуар. Приземлившись на руки и колени, она закашлялась, когда её голодные лёгкие наконец вдохнули воздух в её организм.

Косима сделала несколько шагов в их сторону, переводя взгляд с одной женщины на другую.

— Ладно, — она кивнула на ходу, — ты привлекла моё внимание. Чего ты…

Косима резко остановилась, когда до неё дошёл запах крови, перекрывая запах мусора, исходящий от контейнеров. Она зашипела и сделала шаг назад. Прошло слишком много времени с тех пор, как она в последний раз соприкасалась со свежей кровью, и этот запах сразу же зажёг центр удовольствия вампира. Её клыки обнажились, зрение затуманилось только для того, чтобы сфокусироваться на предплечье Шэй, испачканном красным. Косима сразу поняла, что это кровь Дельфины, но что-то тут было не так. Даже если она никогда не нюхала её раньше, она знала, что та испорчена, но терпкости было недостаточно, чтобы унять жажду. То ли это из-за её многолетнего воздержания, то ли из-за того, что это кровь Дельфины — она не была уверена — но ей требовалась каждая унция её немалой силы, чтобы не прыгнуть на доктора, которая всё ещё пыталась подняться на ноги.

— Любопытно, не так ли? — голос Шэй звучал как-то отстранённо, словно их разделяла стена. — Мне было интересно, почувствуешь ли ты, но твоя реакция говорит сама за себя.

Косима снова сосредоточила внимание на своей создательницы. — Чего ты хочешь? — спросила она сквозь стиснутые зубы.

— Сейчас, сейчас… — поддразнила её Шэй, покачивая указательным пальцем из стороны в сторону. — Мы ведь не так встречаем старых друзей, правда? — она игриво насмехнулась. — Неужели ты так быстро забыла о хороших манерах?

— Мы ведь не совсем друзья, верно? — раздражённо проговорила Косима, врастая ногами в землю и не в силах приблизиться к ним.

— Думаю да, не совсем, — другая вампирша весело согласилась, подходя ближе к Косиме, а её приманка осталась, казалось бы, забытой. — Мы — семья, и именно поэтому тебе пора возвращаться домой.

Косима невесело засмеялась. — Если ты пришла сюда именно за этим, то, боюсь, это была напрасная поездка.

— Да ладно тебе, Косима. Я дала тебе более чем достаточно времени для экспериментов, — Шэй звучала снисходительно. — Я позволила тебе позаниматься своими пустяками. Общаться с этими… — она оглянулась с выражением отвращения на лице через плечо на человека, всё ещё приходящего в себя, — этими жалкими людишками уже достаточно долго.

Внимание Косимы переключилось на Дельфину, которая наконец-то встала на ноги, но всё ещё держалась за забор позади неё, а здоровая рука нежно потирала больную шею.

— Но какое отношение она имеет ко всему этому? — спросила Косима, кивнув подбородком в сторону доктора.

— Средство для достижения цели, — Шэй пожала плечами. — Я думала, это лучший способ привлечь твоё внимание. Я действительно не понимаю, что ты нашла в этом слабом существе, но мне показалось, что это хороший способ привести тебя ко мне, — она продолжила, тыча пальцем через плечо.

— Оставь её в покое, Шэй! — Косима старалась, чтобы её голос звучал как можно более угрожающе. — Если я снова увижу тебя рядом с ней…

Смех Шэй оборвал её. — Я тебя умоляю… Ты никогда не была бойцом, Косима, и я сомневаюсь, что ты начнёшь сейчас.

— Держись подальше, Шэй, я тебя предупреждаю! — Косима зарычала, обнажая клыки, и сделала самое угрожающее выражение лица, подходя ближе к другой вампирше.

Это не помешало Шэй продолжать смеяться — даже не только не помешало, но и усилило её веселье. — Я сомневаюсь, что ты захочешь начать войну из-за этого несчастного… человека, но ладно, — Шэй подняла обе руки и обошла Косиму. — Я оставлю тебя наедине с этим… пока что.

Взгляд Косимы проследил за маленькой фигурой, не доверяя её словам, пока та не дошла до конца переулка.

— Но если только ты не стала такой же глупой, как и благопристойной, — бросила Шэй, как будто спохватившись. — Тебе действительно стоит задуматься, какими судьбами появилась твоя хозяйка.

Косима нахмурилась, глядя, как её создательница свернула за угол и исчезла. Выражение лица вампирши смягчилось, когда она снова обратила своё внимание на доктора, которая была пугающе тихой во время всего этого разговора. Жёсткое выражение лица Дельфины встретилось с глазами Косимы, но это была лишь короткая связь, потому что после она быстро опустила взгляд, чтобы найти свою брошенную сумку. Она схватила её и грубо перекинула ремень через плечо, когда начала уходить, не говоря ни слова, избегая Косимы и смущённого выражения на её лице.

— Дельфина… — позвала Косима, когда доктор прошла мимо неё.

Блондинка никак не отреагировала, как будто не слыша вампира и полностью игнорируя её. Косима заколебалась, прежде чем дотянуться до руки Дельфины; кровь, всё ещё льющаяся из пореза на ладони Дельфины, захватила внимание вампирши на короткое мгновение: ровно настолько, чтобы заставить её сжать челюсти; её клыки болезненно жаждали утолить голод, нарастающий внутри неё. Сильным рывком Дельфина высвободилась и повернулась, свирепо глядя на маленькую женщину.

— Прости, — Косима старалась говорить как можно мягче, отводя глаза от источника своего вожделения. — Это…

— Это на твоей совести! — быстро парировала Дельфина, останавливаясь только для того, чтобы обвиняюще ткнуть пальцем в вампиршу.

— Эй! Я ведь пришла, чтобы помочь тебе, — Косима ответила с раздражением, вызванным усилием держать голод под контролем, и в её голосе отчетливо слышалось обвинение доктора.

— Я бы вообще не нуждалась в твоей помощи, если бы ты не решила преследовать меня, — гнев вспыхнул в голосе Дельфины, и она снова повернулась, чтобы уйти.

Косима вздохнула, её раздражение спало вместе с правдивостью слов другой женщины. — По крайней мере позволь мне проводить тебя домой, — сказала она, сделав несколько шагов, чтобы последовать за ней. — Я хочу убедиться, что ты благополучно доберешься домой.

— По-моему, ты уже сделала достаточно! — рявкнула на неё Дельфина, ускоряя шаг.

Косима отпустила её, решив не давить, но только позволила ей пройти квартал или около того, прежде чем спокойно последовала за ней на разумном расстоянии. Дельфина могла быть расстроена и жаждала обособиться, но это не значило, что она в безопасности. Поэтому Косима издали наблюдала за ней, пока доктор входила в свой дом, и стояла там, наблюдая, не загорится ли какое-нибудь из окон, но пять минут прошли без перемен. В конце концов она ушла, уверенная, что если бы случилось что-то плохое, то она смогла бы это хотя бы услышать. Кроме того, вряд ли Шэй вернется.

Не сегодня.

***

Дельфина зашла в свой дом, убедившись, что дверь надежно заперта. Она проигнорировала выключатель: света от уличных фонарей, проникающих через окна, было достаточно, чтобы она могла видеть и положить сумку на диван по пути к окну. Она старалась не подходить слишком близко к окну, посмотрела на улицу и, конечно же, заметила вампиршу на тротуаре, смотрящую на её дом.

Она наблюдала, как Косима, похоже, теряла терпение, расхаживая взад-вперёд несколько раз. Она не была уверена, должна ли она быть довольна или же обеспокоена настойчивостью вампирши, пытающейся сохранить её в безопасности. После всего, что произошло сегодня, возможно, не так уж и плохо держать её рядом, даже если Косима виновата в том трудном положении, в котором оказалась Дельфина. Создательница Косимы никогда не сдастся — если только ты не разрушишь всю свою жизнь и не исчезнешь бесследно. «Возможно, на этот раз всё будет по-другому», — думала она, беспокойно шевеля губами, пока её глаза следила за шагами вампира вверх и вниз по улице. Это существо не было заинтересовано в Дельфине — Косима была той, кого оно хотело.

Она глубоко вздохнула, когда увидела, что Косима наконец уходит, задёрнула занавеску, прежде чем пройти дальше в квартиру, и щёлкнула выключателем, чтобы осветить комнату. Она прошла на кухню и схватила полотенце, которым обмотала свою раненую руку; белая ткань тут же стала ярко-красной, когда она пропиталась кровью.

С годами Дельфина стала экспертом в игнорировании мыслей, которые переполняли её разум. Ей пришлось сделать это, чтобы не сойти с ума. Дельфина отключила голоса, кричащие у неё в голове, и направилась в ванную. Там она сняла с себя одежду, небрежно разбросав её по полу.

Вода была настолько горячей, насколько она могла выдержать, поток почти болезненно жёг её кожу. Наконец её разум опустел, и она тупо смотрела на воду, розовую от крови из-за её порезанной руки, кружащуюся вокруг слива, прежде чем исчезнуть. Несколько шрамов на её спине сердито протестовали, но это была просто ещё одна вещь, которую она научилась игнорировать, зная, что всё это у неё в голове. Они были слишком стары, чтобы причинять настоящую боль. Большинство из них были бесформенны: атака была слишком яростная, а нападавший набросился на неё слишком молодым — почти новорождённым — чтобы действительно вонзить клыки в плоть. Тем не менее, они болели, и память о нападении возвращалась к ней: путаница всхлипов и криков о помощи, которые оставались без ответа, казалось, целую вечность.

Дельфина выключила душ и вытерлась полотенцем. Не заботясь об одежде, она упала на кровать, то же самое полотенце было обёрнуто вокруг её руки, всё ещё кровоточащей, но уже гораздо меньше, и натянула одеяло на голову.

Она слишком боялась закрыть глаза.

Эту ночь Дельфина не спала.