Косима не сразу вернулась домой. Она думала о том, что, наверное, так и следовало бы сделать, но удалялась всё дальше от своей квартиры. Может быть, лучше было проспаться и оставить радикальные решения на другой день. Но презрение на лице Дельфины преследовало её, выжигало мозг, и она явно не могла ясно мыслить. Неправильный мотив управлял её намерениями, и, возможно, она просто делала это, чтобы не рассматривать все возможности, стоящие за презрением доктора.

Зверь грыз её изнутри, отчаянно пытаясь вырваться наружу. Запах крови ещё ощущался, он был всего лишь обонятельным воспоминанием, но достаточно сильным, чтобы затуманить её рассудок. Вампирша не помнила, когда в последний раз её голод был так силен — если вообще был. В прежние времена она не стала бы откладывать момент насыщения в долгий ящик и, как только она начала лечение, та же самая решимость внутри неё помогла ей держать голод под контролем: её собственная воля была намного сильнее, чем воля животного, обитающего в её глубинах.

В «Ночном Змее» в ту ночь царила совершенно другая атмосфера. Тишина, которую Косима наблюдала утром, сменилась оглушительным смехом, громкими голосами и удушливым теплом, которое при обычных посетителях показалось бы неожиданным. Но вампирша знала эту атмосферу, испытала её на себе и даже внесла свой вклад в течение многих лет, до её самостоятельно навязанного уединения.

Она оглянула комнату и улыбнулась про себя, когда заметила, что её предположения оказались верными. Тем не менее, она оставила объект своего внимания в угловой кабинке, окружённого двумя другими вампирами мужского пола и человеком, который, вероятно, получит больше, чем он ожидал. Судя по всему, ночь Феликса только начиналась, и Косима предпочитала разобраться с ним, как только он поест.

По пути к бару она заметила Сару, обходящую столики, и слегка кивнула ей головой.

— Я не ожидала увидеть тебя снова так скоро, — Шивон подошла к ней в тот момент, когда Косима села на табурет у стойки бара. — Особенно в столь поздний час.

— Хотела посмотреть, кто тут есть, — ответила Косима, улыбнувшись. — Никогда не стоит так долго оставаться в стороне от событий.

Волчица прищурила свои яркие глаза. — Не натвори здесь никаких проблем, Косима, — предупредила она. — Мне бы очень не хотелось выгонять тебя отсюда.

— Не, — Косима махнула одной рукой. — Не беспокойся.

Подозрения Шивон не исчезли полностью, но она немного расслабилась и положила обе руки на столешницу. — Что будешь?

Блеск в глазах другой женщины не ускользнул от Косимы. Этот вопрос, хотя и простой, имел большое значение, особенно в свете визита вампирши ранее в тот же день. В клубе имелся огромный выбор пакетов с кровью, которые могли быть поданы клиентам по запросу. Косима никогда не была фанаткой, несмотря на качество упомянутых припасов и доверие к бармену: она всегда предпочитала пить прямо из источника.

— Джин тоник, — сказала Косима, кладя несколько купюр на стойку, полагая, что алкоголь поможет ей снять напряжение, вернувшееся в её тело после встречи с создательницей.

Волчица улыбнулась и кивнула, поворачиваясь, чтобы начать готовить напиток.

— Ёбаные кровопийцы! — сердито прошептала Сара, яростно прижимая поднос к тёмной деревянной стойке рядом с Косимой.

— Это по-расистски, ты в курсе, — прокомментировала вампирша, сдерживая своё веселье.

— Как будто мне не плевать! — раздражённо бросила Сара. — И не тебе учить меня политкорректности, когда ты всего несколько часов назад назвала мой вид собаками.

— Это был комплимент, — усмехнувшись, подчеркнула Косима. — Я люблю собак!

— Ага, да, — Сара уселась на табурет рядом с Косимой. — И вообще, что ты здесь делаешь?

Косима оглянулась и заметила, что Феликс ведёт своего человека в уборную. 

— Просто встречаюсь со старыми друзьями.

Сара посмотрела в том же направлении. — Я рада, что у нас есть бригада уборщиков, которая приходит каждый вечер после закрытия, — сказала она. — Я бы не хотела убирать тот беспорядок, который твой старый друг оставляет в туалетной кабинке каждый вечер.

Косима подняла бровь. — Какие-нибудь… инциденты?

— Не совсем, — ответила другая девушка. — Я имею в виду не мёртвые тела. Разве что несколько бессознательных.

— Это очень небрежно.

Вампирша удивилась, услышав это. Шэй никогда не была особенно осторожной, но она не терпела действий, которые могли бы привести к ней, и все знали, с кем связан Феликс.

— Всё стало хуже с тех пор, как ты ушла, это уж точно, — сказала ей Сара, спускаясь со стула, как только Шивон снова наполнила ей поднос. — В один прекрасный день произойдет катастрофа.

— Ну, если этот день когда-нибудь наступит, им лучше самим позаботиться об этом, — проговорила Шивон, опершись локтями о стойку и прислушиваясь к разговору. — Я определённо не буду лгать властям от их имени.

— Мне кажется странным, что она позволила ему так свободно бегать, — вампирша размышляла вслух.

— Я не думаю, что она даже в курсе этого. Шэй почти не бывает здесь, и я сомневаюсь, что кто-то захочет ей рассказать, — сказала волчица.

Косима промурлыкала себе под нос, потягивая свой напиток. — Она не очень хорошо воспринимает плохие новости.

Шивон улыбнулась и кивнула, уходя, чтобы принять еще один заказ от соседнего клиента.

Никто не приближался к Косиме, и она спокойно наслаждалась своим напитком, не сводя глаз с двери уборной, ожидая появления Феликса. Ни одно существо здесь не участвовало в лечении, и она поймала больше, чем несколько презрительных взглядов в её сторону, но все они знали, что лучше не раздражать её. Её столетия даровали ей уважение, если не страх. Косима знала, как защитить себя, несмотря на раннюю оценку Шэй — она просто не любила, когда ей приходилось это делать. Но даже в этом случае — при благоприятных обстоятельствах, и даже с уменьшением её силы в результате лечения — Косима вполне могла одолеть любого в баре.

Прошло почти двадцать минут, прежде чем Феликс, наконец, вернулся к своему столику, практически неся неловко ступающего человека. Её старый друг выглядел достаточно удовлетворённым, по крайней мере сейчас, он широко улыбался и громко разговаривал со своими спутниками — человек же был почти без сознания, положил голову на плечо Феликса, но его рука скользила к выступающей выпуклости между ног вампира.

Косима закатила глаза и без колебаний пошла к угловому дивану, где они сидели. Феликс был слишком не в себе, чтобы заметить её, а она просто стояла и молча смотрела на него, ожидая, когда он обратит на неё своё внимание.

В конце концов один из других вампиров посмотрел на неё с хмурым видом. — Я могу чем-то помочь?

— Нет, ты не можешь, — Косима едва взглянула на мужчину, который её спрашивал, и не сводила глаз с Феликса, который, узнав её голос, сразу же выпрямился. — Пойдём, — сказала она и тут же повернулась на цыпочках.

— Нахуй её! — кто-то из сидящих за столом насмехался. — Ты не должен никуда идти!

Но Косима знала своего старого друга: у него бы не хватило мужества бросить ей вызов, и она не удивилась, когда услышала, что он пошёл за ней через заднюю дверь на боковую улицу.

— Почему сейчас? — спросила она, как только они вышли на улицу, не оборачиваясь к нему.

Феликс не ответил ей, и, когда Косима наконец посмотрела на него, она увидела, что он поднял голову к небу и закрыл глаза, явно наслаждаясь лёгким ветерком на своей потной коже. Он всё ещё гудел после кормления — очевидно, она недооценила силу тощего человека. Она набросилась на него в мгновение ока, положила руку ему на шею, но не для того, чтобы причинить боль, а чтобы запугать и заставить протрезветь.

— Почему сейчас, Феликс? — она зарычала, теряя терпение.

— Что за… блять, Косима? — он вскрикнул и слегка отшатнулся. — О чёт ты вообще говоришь?

— Она потом пошла за ней, угрожала ей! — Косима продолжала сердитым голосом, вбивая в него немного здравого смысла.

— Кто? — его глаза открылись шире, всё ещё сверкая тёмно-синим.

— Шэй! — она злобно огрызнулась. — Она пришла за Дельфиной.

— За доктором? — у него хватило наглости улыбнуться. — Не могу сказать, что я тебя не предупреждал, — он потёр шею, когда Косима отпустила его. — Она её убила?

— Нет, — ответила Косима более спокойным тоном. — Это не совсем то, что она хотела.

— Тогда что?

— Она хотела привлечь моё внимание, — Косима закатила глаза и сделала шаг назад.

— Рискну предположить, что ей это удалось, — он прокомментировал, возвращая часть своего обычного высокомерия. — Что она хотела?

— Хотела вернуть меня назад, что же ещё?

— Не могу сказать, что это меня удивляет, — он откинулся назад, приподняв одно колено, чтобы опереться ногой о стену, расслабился, порылся в карманах, пока не достал косяк и не закурил. — С тех пор, как ты ушла, всё стало довольно сумбурно.

— Это объясняет, почему ты так беспечен в своих… занятиях, — она прокомментировала, беря косяк, который протянул ей Феликс. Младший вампир только пожал плечами и улыбнулся, явно не особо обеспокоенный её замечанием. — Что не имеет смысла, так это почему именно сейчас. Уже три года прошло. Почему она решила принять такие активные меры, чтобы вернуть меня?

Феликс молчал и не смотрел ей в глаза. Что-то было не так. Косима понимала это по тому, как он избегал её взгляда: он всегда был ужасным лжецом. Старшая вампирша также знала, что ему не потребуется слишком много времени, чтобы сломаться под её давлением.

— Не вынуждай меня заставлять тебя говорить, Феликс!

Угроза прозвучала достаточно небрежно, чтобы не показаться чересчур требовательной, но она была, и он смотрел на неё искоса, возможно, чтобы понять, осуществит ли она её. Косима пристально смотрела на него, но не собиралась силой навязывать своё превосходство — если только это не станет абсолютно необходимым. Она чувствовала себя опустошённой, если не физически, то эмоционально. День был слишком долгим, слишком утомительным, чтобы она могла не обращать внимания на усталость, сковывающую её кости. Она подошла к стене рядом с Феликсом и сделала глубокий вдох. Возможно, она была права с самого начала, и было бы лучше отложить своё расследование.

У Феликса был задумчивый вид, он покуривал косяк и глядел в ночное небо.

— Даже если бы я хотел тебе сказать, то не смог бы, — он говорил это как раз в тот момент, когда Косима уже начала верить, что ничего от него не добьётся, не заставив его сделать это силой. — Я знаю недостаточно. Всё было довольно скрытно. И ты знаешь, что она сейчас никому не доверяет.

Косима смотрела на него, а Феликс не оборачивался — на безупречном лице было то же задумчивое выражение.

— Что тебе известно?

Он снова пожал плечами. — Были встречи, — сказал он тише. — Главы семей восточного побережья собирались вместе.

— Это не ново, — сказала Косима, вспоминая, что в своё время она часто ходила с Шэй на такие встречи. Обычно несколько ковенов собирались вместе, чтобы пообщаться и обменяться информацией.

— Но не с такой регулярностью, — объяснил Феликс. — Два, а иногда и три раза в месяц.

— А Шэй всегда напряжена, особенно перед собраниями, — он продолжил. — Она ходит одна, ты знаешь… берёт с собой эскорт для охраны — в основном новоприбывших — но они остаются за дверью. А когда она возвращается, то становится ещё хуже и огрызается на всех подряд.

— Когда ты сказал «новоприбывшие», ты имел в виду новообращённых? — спросила Косима, начиная беспокоиться из-за этой информации.

С тех пор как люди ввели свои законы, число недолеток резко сократилось. Даже если оно не исчезло полностью, мало кто рискнул бы получить пожизненный срок, если бы его поймали. К вампирам относились терпимо, но расширение вида было строго запрещено и строго наказывалось.

— Что-то происходит, Косима. Что-то глобальное, — голос Феликса звучал невероятно трезво, в его глазах читался плохо скрываемый страх. — И я не думаю, что это что-то хорошее.

— Да, пожалуй, нет.

***

В течение следующих нескольких дней Дельфина была одержима шарфом на шее, постоянно поправляя его, чтобы убедиться, что он правильно закрывает уродливый, фиолетовый синяк, оставленный хваткой Шэй. Когда Кристал спросила её о порезе на руке, то та обвинила несчастный случай на кухне.

Доктор ни словом не обмолвилась о том нападении и не пропустила ни одного рабочего дня, хотя и знала, что ей это крайне необходимо. Но её ошеломляющая решимость продолжать свою работу и профессионализм превалировали над личными потребностями. Неважно, что она почти не спала по ночам или что её мозг постоянно требовал отдыха.

Она была постоянно чем-то занята: её мысли забиты работой, какой бы скучной она ни была, и когда она была дома, то просматривала свои личные записи снова и снова, пока они не становились просто словами, лишёнными всякого смысла. Всё, что угодно, лишь бы не возвращаться к событиям, вызвавшим те противоречивые чувства. С одной стороны, у неё было знание, которое она собрала за эти годы, которое уберегало её от опасности — и теперь эта новая и запутанная мысль, что, возможно, она могла бы найти добровольного союзника на другой стороне лагеря. Это, конечно, лишь предположение, что намерения Косимы были вызваны чем-то иным, кроме желания поесть, но это казалось таким долгим отрезком времени, что Дельфина едва ли задумывалась об этом.

С другой стороны, соблазнительная вампирша, похоже, сдержала свое слово. Доктор больше не чувствовала её присутствия, но там кто-то был. Не Косима — она в это не верила — но Дельфина всё ещё чувствовала, что её движения отслеживались. Хотя к ней больше никто не приставал — тот, кто преследовал её, держался на расстоянии. Она даже не знала, какая именно сторона следила за ней: вампиры, DYAD или «Компания». Может быть, это был кто-то, кого она даже не знала.

В ту ночь, когда она слишком много выпила и почти ничего не ела, Дельфина задавалась вопросом, сошла ли она с ума или она просто параноик. Возможно, столько лет жизни в бегах наконец-то настигли её.

Через две недели после нападения она с удивлением обнаружила, что её без предупреждения вызвали на верхний этаж здания, где находились кабинеты самых высокопоставленных сотрудников DYAD. Она уже полчаса сидела в неудобном стуле и смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Хорошенькая рыжеволосая секретарша подняла глаза только для того, чтобы пробормотать: «Пожалуйста, присаживайтесь». А затем оставила её гадать, не раскрыли ли её, и если да, то что её выдало и что с ней сделают.

Её беспокоила не потеря работы — это едва ли её волновало — а то, как они заставят её замолчать. У неё не было семьи, и единственная персона, которая знала, где она находится — это Фердинанд, и Дельфина прекрасно понимала, что этот человек не должен заботиться о ней. Вероятно, после нескольких дней молчания Дельфины его единственной проблемой будет найти кого-то другого, чтобы занять её место. Предпочтительно кого-то более результативного.

Когда рыжеволосая даровала ей разрешение войти в угловой кабинет, Дельфина ожидала самого худшего.

— Пожалуйста, закройте дверь и присядьте, доктор Кормье.

Женщина за столом, вероятно, была лет на десять старше самой Дельфины. Она была безупречно одета: тёмно-синяя блузка и длинная лента, незаметно привлекающая внимание к её пышной груди. Длинные тёмно-каштановые волосы, почти чёрные, были идеально ухожены, лёгкий макияж излучал профессиональный, но располагающий к себе вид. Верхняя часть стола — продолжение женщины, всё на своих местах, никакого ожидаемого беспорядка.

— Боюсь, мы пока что не встречались, — спокойным голосом сказала женщина, — но я с большим интересом следила за вашей работой.

— Благодарю вас, — Дельфина кивнула, но вздох облегчения отложила на потом. — Хотя я не понимаю, чем она могла заинтересовать. Моя работа довольно рутинная.

— Совершенно верно, — женщина мягко улыбнулась. — И мне очень жаль, что я подвергла вас такому монотонному опыту, особенно учитывая те рекомендации, с которыми вы сюда пришли, — продолжила она спокойным голосом. — Но, видите ли, нам пришлось принять некоторые меры предосторожности. Мы должны быть уверены, что человек заслуживает доверия, прежде чем мы переместим его в более… конфиденциальные области.

— Я всё прекрасно понимаю, — Дельфина натянула на лицо улыбку, зная, когда ей нужно быть очаровательной и, конечно же, оказалась на высоте.

— Хорошо! К сожалению, ваш предшественник оказался недостойным такого доверия, и я боюсь, что вы были обделены, — женщина в возрасте пренебрежительно махнула руками, отмахиваясь от своих опасений. — Неважно. Я Марион Боулз и я возглавляю один из наших исследовательских проектов здесь, в DYAD.

— Какого рода исследования? — спросила Дельфина, но её голос остался ровным, а тревога — под контролем.

— Ну… для того, чтобы мне это рассказать, вам надо подписать довольно много соглашений о конфиденциальности, — сказала Марион, протягивая руку за несколькими листами бумаги, аккуратно разложенными на столе рядом с экраном компьютера. — И именно поэтому я позвала вас. — Я хочу, чтобы вы присоединились к моей команде, — продолжала она, скользнув листами перед Дельфиной. Но вы должны понимать, что этот проект чрезвычайно прецизионный и подойдёт далеко не всем.

Марион остановилась, выражение её лица, хотя и спокойное, было безошибочно серьёзным, и у Дельфины возникло ощущение, что она находится под строгим, анализируемым и оцениваемым наблюдением другой женщины, возможно, с того момента, как она вошла в офис. Дельфина рассеянно пролистала документ, не обращая внимания на мелкий шрифт, и без колебаний взяла колпачок авторучки, которая удобно лежала в пределах её досягаемости. Только вытянутая рука и идеально наманикюренная ладонь, лежащая поверх документа, заставили её остановиться.

— После этого пути назад уже не будет, доктор Кормье, — предупредила Марион Боулз, но в её взгляде промелькнуло удовлетворение. — Вы уверены, что не хотите немного подумать об этом?

Дельфина быстро подписала документ и положила на него ручку. — Уверена.