После Косимы Феликс вернулся в помещение, его опьянение полностью исчезло, и его стали раздражать слова старой подруги. Он задумчиво сел, и молодой человек, который так охотно предоставил ему предыдущую трапезу, откинулся на спинку стула, рука его заскользила вверх по бедру Феликса в попытке снова привлечь его внимание. Но вампир был не в настроении и ударил его по запястью, чтобы тот убрал руку. Мальчик легко подчинился его воле, но продолжал упираться в худое тело. Феликс пытался восстановить своё прежнее расположение духа, но не мог: разговор с Косимой, прокручивающийся у него в голове, не позволял ему расслабиться и наслаждаться остатком ночи.

Расстроившись, он сдался, оставив своих спутников и еду позади, не сказав ни слова. По обычным меркам Феликс уже заслужил право грубить, когда захочет. Приблизившись к столетию существования, он не так уж сильно чувствовал себя обязанным относиться с почтением. Большинство вампиров не доживали до первых двадцати лет, и он бы, вероятно, тоже. Если бы не Косима, он нашел бы способ умереть в свои первые пять лет. Трансформация приносила невообразимую силу, и когда человек был достаточно молод и глуп, она могла принести ложное чувство безопасности, веру в непобедимость. Во многих отношениях жизнь становилась более опасной сразу после обращения, и вместо того, чтобы продлить срок жизни, она имела тенденцию резко сократить его для многих.

Шэй нашла Феликса, бродящим по тёмным улицам Лондона в начале двадцатых годов прошлого века, но Косима была его настоящей покровительницей. Она была той, кто показал ему все тонкости его нового существования, удерживая его от дикости, как молодого вампира, поглощённого жаждой крови и пленённого силой, которую приносило кормление. Она научила его питаться, не отнимая жизни, и тому, как важно жить среди людей, не вызывая подозрений. Что жить лучше, не оставляя за собой следа из тел в его пробуждённом состоянии. Что его обаяния достаточно, чтобы найти добровольного кормильца вместо того, чтобы использовать свою недавно обретённую силу. Тем временем Шэй управляла шабашем железным кулаком, замаскированным под семейную любовь.

Когда Косима покинула их, Феликсу захотелось пойти с ней, но, возможно, она слишком хорошо постаралась, чтобы познакомить его с этой жизнью. По правде говоря, он слишком сильно любил это место и не хотел оставлять его в пользу неопределённого и гораздо менее захватывающего существования. Добавьте громкое неодобрение Шэй к переменам — и потому он решил остаться.

Первые два года Феликс считал, что принял правильное решение. После ухода Косимы он занял её место рядом с Шэй. Даже если он знал, что никогда не сможет заменить Косиму, он всё равно был уверен, что справляется достаточно хорошо. Но пять месяцев назад всё изменилось. Шэй медленно отталкивала его в сторону и окружала себя новыми и неопытными вампирами. Постепенно он был отстранён от важных решений и больше не имел своего места за главным столом. Несмотря на потерю своей значимости, Феликс сохранил то же количество обязательств, например, нянчиться с новообращёнными, как те двое, которых он только что оставил в баре.

Феликс был крайне недоволен этим новым порядком, и, вероятно, именно поэтому он сомневался в себе и в своём выборе.

У ворот большого особняка двое охранников почти не посмотрели на него. Феликса хорошо знали, даже если он уже почти никого не узнавал. Дом был почти пуст, если не считать пары обитателей, небрежно болтающихся в большой гостиной. В конце концов, ночь ещё только начиналась, и охотничьи угодья находились в самом лучшем состоянии, когда клуб начинал выбрасывать пьяных посетителей на улицу прямо в ожидающие объятия голодных существ. Кроме того, сейчас было новолуние, и очень маловероятно, что найдется хоть какая-то конкуренция среди тех немногих оборотней, которые всё ещё ищут добычу. По крайней мере, их вид приспособился к этому новому миру гораздо лучше, чем ликаны, чьё присутствие в ночи становилось всё меньше, а их численность заметно уменьшалась. Феликс как-то упомянул об этом при Шэй, как о чём-то незначительном, но она быстро отмахнулась от него. «Тем лучше для нас», — сказала она, и на этом разговор закончился.

Она, видимо, вышла; дверь в её кабинет осталась приоткрытой, и он остановился, чтобы заглянуть внутрь, испытывая искушение войти и утихомирить своё любопытство, но в конце концов решил не делать этого. Два вампира в большом зале смотрели на него с подозрением, и он понимал, что не сможет сделать это, не привлекая внимания Шэй.

И всё же идея засела. Косима всегда была великолепна в том, чтобы посеять семена любопытства в его разуме, заставить его думать и сомневаться в своей уверенности. План начал созревать.

***

Косима никогда не думала, что будет сожалеть о своём выборе, и на самом деле она сожалела не о решении уйти, а обо всех дверях, которые она закрыла. По-видимому, из-за того, что некоторые считали, что она повернулась спиной к своим людям, не особо играло ей на руку, когда ей нужна была информация. Все её попытки связаться со своими прежними знакомыми не приводили ни к чему, кроме молчания. Всю последнюю неделю она пыталась собрать информацию о необычных маневрах старейшин вампиров, но безуспешно. Проблема с этим, помимо очевидного, заключалась в том, что Косима даже не знала, почему её игнорировали: только из-за её пониженного статуса или потому, что всё происходящее было настолько секретно, что никто не осмеливался даже шептать об этом.

Она, конечно, могла бы всё разузнать с помощью более… агрессивного подхода, но это был не лучший способ получить информацию, не привлекая нежелательного внимания к своей деятельности. И всё же, несмотря на то, что она понимала это, она находилась на грани того, чтобы прибегнуть к таким методам. От этой тишины ей становилось не по себе, внутри неё нарастало ощущение, что что-то совершенно не так, и она не могла от него избавиться.

Это очень раздражало её, и дело было не только в недостатке информации. Она бросила свою семью и никогда не оглядывалась назад по определённым причинам. Постоянные требования Шэй изматывали её, и чувства, которые Косима когда-то питала к своей создательнице, давно исчезли, а весь лоск испарился всего за десять лет. Оглядываясь назад, Косима на самом деле удивлялась, что это продолжалось так долго. Возможно, это из-за той власти, которую всегда имел родитель над своим творением, или новизна всего этого, или благодарность за ту жизнь, которую Шэй подарила ей. Если бы не Шэй, Косиму, наверное, повесили бы в тридцать с небольшим. Если бы её не поймали за профессиональную деятельность, то личная жизнь привела бы её на виселицу, накинув петлю на её маленькую шею. По какой-то причине Косима оставалась там до тех пор, пока не перестала дышать свободно; её единственным утешением была семья, которую она нашла по дороге.

Однако, когда она решила уехать, это стало необратимым решением. Да, она хотела уйти от Шэй, но также и от политики, связанной с общиной. Возраст Косимы дал ей власть, которой она никогда не хотела и с которой не чувствовала себя комфортно. Очутиться в паутине политики, которую она так ненавидела, и не иметь возможности выбраться из неё — это очень обескураживало.

Вот почему Косима всерьёз рассматривала возможность принятия более радикальных мер, когда в её дверь постучалась помощь.

— Уходи, Элисон! — громко сказала она, полагая, что соседка вернулась с очередной порцией лазаньи.

— Какая ещё нахуй Элисон?!

Мужской голос поднял её с дивана, где она растянулась с забытой книгой в руках, и быстро привёл к двери.

— Феликс! Какого чёрта ты здесь делаешь? — спросила она, совершенно сбитая с толку.

— Это ты виновата, что заставила меня думать о том дерьме, что происходит, — прокомментировал он, входя внутрь и сразу же садясь на диван.

— Ужасно сожалею об этом, — саркастически проговорила Косима, закрывая дверь и поворачиваясь к нему лицом.

— У тебя случайно нет чего-нибудь выпить в этой твоей дыре? — спросил он, оглядывая маленькую квартирку с выражением лёгкого презрения.

Косима нахмурилась, но пошла на кухню за бутылкой красного вина, открыла её и разлила по двум бокалам.

— Я имел в виду что-нибудь покрепче! — указал Феликс, свирепо глянув на протянутый ему бокал.

Косима не ответила, только бросила на него раздражённый взгляд, с которым молодой вампир был знаком слишком хорошо. Он скривил губы, но взял бокал, и Косима села рядом с ним, терпеливо ожидая, пока Феликс выпьет всё содержимое и встряхнет бокал в руке, прося наполнить его снова. Исполнив своё желание, он сделал на этот раз гораздо меньший глоток и расслабился на мягких подушках.

— Вот в чём дело, — он вздрогнул, смотря прямо перед собой, но ни на что конкретно не глядя. — Я думаю, что ты была права, когда забеспокоилась о том, что я тебе сказал.

— Очевидно! — Косима снова села рядом с ним и сделала маленький глоток из своего бокала.

— Да, верно, — Феликс улыбнулся и посмотрел на неё. — Итак, я думал о том, что могу сделать, чтобы помочь.

— Помочь с чем? — ответила Косима. — Я никогда ни о чём тебя не просила.

Она была раздражена, чувствуя, что её втягивают в то, чего она не хотела. Она беспокоилась об этом, да, но это не значило, что она хотела быть вовлечённой в это — она просто хотела знать, что происходит, вот и всё.

— Ты думаешь, что всё происходящее не повлияет на тебя! — Феликс стал серьёзным, словно прочитав мысли Косимы. — Только потому, что ты сказала, что не хочешь быть частью семьи, ты думаешь, что ты в безопасности?

— Нет никаких причин, почему бы этому не быть правдой, — заметила она. — Я вне игры! С какой стати мне ввязываться во всё это безобразие?

— И ты думаешь, она тебе позволит? — парировал молодой вампир. — После того, что случилось с твоей леди-доктором?

Косима неловко заёрзала на диване, слова друга взбудоражили что-то внутри неё, смутно напоминающее гнев, и зверь внутри зарычал из-за этого воспоминания. Феликс ухмыльнулся: реакция Косимы не осталась незамеченной, и он знал, что находится на правильном пути.

— Если Шэй хочет, чтобы ты была в деле, то она заполучит тебя… так или иначе, — начал он с уверенностью. — Ты думаешь, она остановится на этом, если не получит того, чего хочет? Её первая попытка вернуть тебя не сработала — так что, она сдастся? Ты же лучше её знаешь! — он выдвинул свой аргумент, опираясь на диван лицом к ней, рука с бокалом покоилась на подголовнике, в то время как другой рукой он энергично жестикулировал, напоминая Косиме, как много она может увидеть в нём, если потрудится посмотреть. — То, что она сделала с доктором — ничто по сравнению с тем, что она действительно может сделать, если захочет.

— Думаешь, я этого не понимаю? — Косима огрызнулась. — Я знаю, какая она… лучше, чем ты, лучше, чем кто-либо другой, кого я могу себе представить. Как ты думаешь, почему я не хочу иметь ничего общего с Шэй?

— Она заставит тебя сделать это, если понадобится, Косима, — сказал Феликс мягче. — Ты действительно хочешь узнать, как далеко она готова зайти?

Косима сидела очень тихо, обдумывая свои варианты, но потом поняла, что у неё вообще не было выбора. Её старый друг был прав: если она нужна Шэй, ничто её не остановит. И если первая попытка вернуть Косиму — это что-то стоящее, то не Косима будет страдать от последствий своего отказа. Несмотря на то, что она не знала, насколько она может доверять Дельфине — если она вообще может доверять ей — было бы нечестно по отношению к молодому доктору быть использованной в качестве рычага между Косимой и её создательницей. Особенно когда Дельфина ничего не делала, чтобы оказаться в таком положении, и всё это было делом рук Косимы. Она одна была ответственна за это, так что, естественно, именно она должна это исправить.

— Ладно! — Косима нерешительно уступила. — Что у тебя на уме?

Улыбка Феликса вернулась, его клыки едва раскрывали свой полный потенциал. — Я думал получить кое-какую информацию из офиса Шэй, но не мог войти туда, не подняв вопрос об отстранении, — сказал он. — Но я знаю, что сегодня вечером будет собрание, и я подумал, что мы могли бы проследить за ними.

— И что же это нам скажет? — Косима с сомнением посмотрела на него. — Нам не нужно знать, где они собираются, нам нужно знать, что происходит на этих собраниях. Что они обсуждают? Что, черт возьми, происходит, что все так нервничают?

Феликс выругался. — Ну… у тебя есть идея получше?

Косима ухмыльнулась. — По сути дела…

***

— Я в этом не уверена, — нервно прошептала вампирша.

Они втроём сидели в машине: Косима за рулём, даже несмотря на то, что машина принадлежала Элисон, которая неохотно согласилась поехать с ними и в настоящее время нервничала, глядя на дверь дома в конце улицы. Это было массивное угловое здание в старой части города, построенное вскоре после окончания Гражданской войны, когда Нью-Йорк начал привлекать большие инвестиции. Шэй любила свои дома с историей, и когда деньги не имели значения, она могла позволить себе всё хорошее, что могла предложить жизнь.

Косима хорошо знала этот большой дом, поскольку жила там почти двадцать лет, когда семья покинула Европу. Она знала произведения искусства, украшающие стены, богатую мебель, которая была доставлена со всего мира, чтобы удовлетворить дорогой вкус её создательницы. В основном Косима помнила, как она чувствовала себя скованной во время второго этапа своего пребывания в большом особняке, как ей было душно каждый день.

— В этом я с ней согласен, — предположил Феликс с переднего сиденья рядом с ней. — Она ни за что это с этим не справится, — он ткнул большим пальцем через плечо, указывая на женщину на заднем сиденье.

— Она единственная, кто сможет подобраться так близко, чтобы её не узнали, — сказала Косима Феликсу, прежде чем оторвать взгляд от здания и развернуться в кресле. — Ты сможешь, Элисон. Тебе просто нужно оставаться спокойной, — Косима попыталась её убедить. — Мы будем следить за каждым твоим движением.

— И если они решат напасть, то всё, что вы сможете сделать — смотреть! — ответила Элисон, её тревожный взгляд не отрывался от чёрной деревянной двери. — Даже если бы вы смогли добраться до меня вовремя, что вы сможете сделать? Здесь вас только двое и… сколько их? — она наконец-то посмотрела на Феликса.

— На самом деле их не так уж и много, — ответил мужчина. — Шэй никогда не устраивает у себя больших вечеринок, их трое или четверо.

Косима хмыкнула под нос и кивнула. — Она не хочет привлекать к себе много внимания, — она прокомментировала. — К тому же, они молоды, так? — спросила она, ожидая подтверждения от Феликса, которое пришло почти мгновенно. — Ты можешь быть либо в безопасности, либо быть осмотрительной. Шэй выбрала последнее, и это ещё одна причина, почему мне это совсем не нравится.

— И всё же ты без колебаний бросаешь меня на растерзание волкам, — Элисон запротестовала, скрестив руки на груди и тяжело откинувшись на спинку сиденья.

— Я не бросаю… — Косима фыркнула и сделала глубокий успокаивающий вдох. — Слушай, ты просто заходи так далеко, как тебе удобно. Если что-то начнёт казаться неправильным, убирайся оттуда, ладно?

— Великолепно! — Феликс драматично вскинул руки в воздух. — Так она вообще не выйдет из этой чёртовой машины.

Элисон бросила на него уничтожающий взгляд, но проигнорировала его слова. — И как, по-твоему, я смогу убедить их впустить меня внутрь?

Косима ухмыльнулась. — Ты красивая женщина, — подметила она на недоверие Элисон. — Я уверена, что ты найдёшь способ.

Смех Феликса наполнил маленькую машину, и лицо Элисон исказилось от негодования.

— Ты же не ждёшь от меня этого, — она снова начала протестовать, но замолкла, заметив движение на улице.

— Посмотри на этих придурков! — сказал Феликс, наблюдая, как трое здоровяков выходят на улицу, а за ними и Шэй. — Выходить наружу ещё до того, как машина приехала.

Косима согласилась с его оценкой, но промолчала. Гнев загорелся в её груди при виде создательницы, ожидающей на тротуаре, когда большой, блестящий, чёрный внедорожник повернул из-за угла и остановился перед ними. Она завела мотор, но не включила фары, а ждала, пока они войдут в большую машину; один из них открыл заднюю дверцу, оглянулся и подождал, когда Шэй войдёт внутрь, прежде чем последовать за ней — двое других сели впереди.

Косима чувствовала напряжение в машине, как будто она обрела телесную форму. Она не сводила глаз с машины, катящейся впереди на умеренной скорости, стараясь держаться на приличном расстоянии, но не настолько, чтобы потерять их из виду. Никто не произнёс ни слова в течение двадцати минут езды, и когда Косима выключила двигатель в конце квартала, где припарковался внедорожник, никто не пошевелился.

— Не стоит ли тебе припарковаться поближе? — проговорила Элисон после нескольких минут молчания, пока они смотрели, как Шэй входила в дом с одним из мужчин, а двое других остались у машины.

— Я не могу допустить, чтобы они нас заметили, — сказала Косима, но в данный момент даже она была не очень уверена в этом плане.

Судя по всему, встреча проходила в отеле — это что-то новенькое. Во времена Косимы семьи по очереди проводили собрания в своих официальных резиденциях. Кроме того, этот отель далеко не являлся туристической достопримечательностью, это место было лишь для вампирских дел, как и многие по всему городу. Принадлежало и управлялось вампирами только для вампиров. В этом не было ничего необычного, и, насколько ей было известно, такое существовало всегда.

— Было бы полезно знать, всегда ли здесь проводятся собрания или они каждый раз меняют место проведения, — Косима думала вслух, в её голове начинал расти другой план.

В некотором смысле это облегчало задачу, и им не нужны были оправдания, чтобы получить доступ в здание. Элисон легко могла выдать себя за посетительницу, ищущую безопасное место для отдыха в течение дня. Но, с другой стороны, уровень опасности возрастал. Такого рода места использовали одиночки, вампиры без принадлежности, которые бродили из города в город с небольшим или полным отсутствием уважения как к человеческим законам, так и к вампирским обычаям.

Крепко вцепившись руками в руль, Косима чувствовала себя расколотой. Было бы гораздо легче принять решение, которое не подвергало бы риску других, она без колебаний пошла бы сама — даже Феликс, войдя туда, дал бы ей больше утешения — она знала, что в случае необходимости он сможет постоять за себя, но об этом не могло быть и речи. Её или Феликса сразу узнают, поэтому оставалась только Элисон.

Косима сделала глубокий вдох и повернулась лицом к другой женщине. — Ты могла бы войти и притвориться гостьей, — медленно начала она.

— Я могу сделать это, — ответила Элисон, кивнув головой несколько раз.

Старшая вампирша грустно улыбнулась, находя слабое утешение в том, что, по крайней мере, Элисон была готова приложить усилия. К сожалению, Косима не могла принять это, не предоставив ей всю информацию, которая ей была известна о таких местах.

— Я не буду лгать тебе, Элисон, это не похоже на «Четыре Сезона», — сказала Косима и наблюдала, как выражение лица Элисон становилось всё более озабоченным. — Тип клиентов, которых привлекают эти места, не особо себя зарекомендовал. У вампиров, которые обычно останавливаются здесь, не спрашивают удостоверения личности, ты знаешь… ну, скажем так, при наличии возможности и при правильном стимуле они свернут шею кому угодно.

— Срань господня, Косима! — громко перебил Феликс. — Ты хочешь, чтобы она пошла или нет?

— Разумеется я хочу, чтобы она пошла, Феликс! — Косима закатила глаза на своего старого друга. — Но она должна знать, во что ввязывается.

— Вы будете ждать здесь, пока я выйду? — вопрос Элисон прервал их.

— Да! — Косима удивилась готовности другой женщины, но не колебалась. — Ты войдешь, снимешь комнату на день и постараешься узнать как можно больше, не слишком бросаясь в глаза.

— И как она это сделает? — спросил Феликс, прозвучав уже более спокойно.

— Садись в баре. Я предполагаю, что именно там будут охранники, — инструктировала Косима, не сводя глаз с Элисон. — Но не вступай ни с кем ни в какие разговоры. Держись особняком и, если появятся подозрения, что кто-то следит за тобой, уходи. Заходи в комнату и звони мне. Если из этого ничего не выйдет, мы можем попробовать в следующий раз, — она остановилась и посмотрела на Феликса. — Ты ведь скажешь нам, если узнаешь, когда будет следующая встреча, верно?

— Можно и так! — он согласился.

— Верно! — решительно повторила Косима. — В следующий раз мы будем лучше подготовлены.

— И ты хочешь, чтобы я осталась на весь день? — спросила Элисон.

— Так лучше. Мы не хотим, чтобы ты вышла посреди дня и заставила людей задавать вопросы.

— Маленькая проблемка с твоим планом, Косима, — вмешался Феликс. — Ты будешь сидеть рядом с грёбаной кучей пепла, если я останусь здесь с тобой.

— Дерьмо! — старшая вампирша не смогла сдержать небольшой улыбки. — Тогда, я думаю, тебе следует уйти до восхода солнца.

— Пешком?! — он повысил голос.

Косима отмахнулась от него и снова посмотрела на заднее сиденье. — Ты не обязана этого делать, Элисон, — она очень медленно уверила. — Это не твоя борьба, и я пойму, если ты захочешь остаться в стороне.

Элисон долго сидела молча — так долго, что Косима подумала, что потеряла её.

— Я могу сделать это! — сказала Элисон с удивительной решимостью. — Ты спасла мне жизнь, Косима, если бы не ты, я не знаю, что бы со мной случилось. Я у тебя в долгу.

Даже если бы Косима захотела изменить мнение молодой вампирши, Элисон никогда не даст ей такой возможности. Произнеся эти слова, она вышла из машины без предупреждения, Косима и Феликс могли только смотреть, как она пошла по тротуару уверенными шагами, перекинув через плечо ремешок сумочки и высоко подняв голову. Два изумленных вампира в машине наблюдали, как Элисон прошла мимо охранников, нисколько не смутившись и даже не взглянув в их сторону, толкнула стеклянные двери и исчезла внутри здания.

— Это будет катастрофа, — довольно мрачно предсказал Феликс.

Косима ухмыльнулась. — Она может тебя удивить.