Дельфина вошла в дом и включила свет. Сбросив пальто, она приблизилась к окну: как раз вовремя, чтобы увидеть, как вампирша украдкой бросает последний взгляд на здание и уходит. Она вздохнула и задёрнула шторы, когда внутренняя борьба начала обретать форму.

Последние две недели были изнурительными, поскольку она изо всех сил пыталась догнать своих коллег, которые были вовлечены в улучшение вакцины гораздо дольше, чем она: некоторые с самого начала, когда правительство обеспечило услуги института. Они не очень хорошо восприняли новое пополнение в своей команде. Несмотря на слова доктора Боулз, её рабочее окружение больше напоминало среднюю школу, наполненную злобными ребятишками, чем семью. Не то чтобы Дельфина купилась на остальную ободряющую речь женщины. Каждая идея, которую она предлагала, немедленно отвергалась старшими учёными: они игнорировали её вклад, потому что не считали её достаточно компетентной.

Она скучала по Кристал и её более легкомысленному подходу. Она больше не попадала на кофе и перекуры, во время которых она могла свободно погрузиться в медленное утро, которые она использовала, чтобы сосредоточиться и найти силы идти вперёд. Она даже скучала по общению с эклектичным вампирским сообществом. Косима тоже несколько раз приходила ей в голову. Дело не столько в том, что она скучала по ней и их напряжённым взаимодействиям, но привлекательная вампирша регулярно проникала в мысли доктора — особенно если учесть информацию, к которой у неё был доступ через Марион Боулз. Эта постоянная тревога была в глубине её сознания, и иногда она всплывала на поверхность её главных мыслей.

Косима, как и все остальные пациенты, была вовлечена в программу, о которой на самом деле ничего не знала, не осознавала её конечной цели и того, насколько она опасна для её собственного вида. Она неосознанно являлась частью заговора, который, по сути, был направлен на уничтожение её вида. Тем не менее это было не так, как с другими пациентами, у доктора была глубинная озабоченность последствиями лечения, почему-то это казалось личным. Связь дельфины с Косимой вышла за рамки отношений между пациентом и врачом, даже если она этого не хотела, и последствия казались всё более реалистичными. Дельфина могла разобрать то, что DYAD вытворял со своими пациентами с аналитической точки зрения, и она могла бы работать над этим, не беспокоясь о реальных последствиях своих действий, если бы не Косима. Во многих отношениях Косима усложнила ей жизнь, сделав почти невозможным для неё сохранять отстранённый, безличный взгляд на то, что она делает.

Её мотивация была не в том, чтобы спасти другие виды, не в том, чтобы спасти вампиров от вымирания, что явно казалось конечной целью лечения, независимо от того, что утверждал DYAD. Конечно, их первоначальная идея могла состоять в том, чтобы держать население вампиров под контролем, но конечная цель была весьма очевидна. Дельфина была практична. Она не видела в этом никакого ужасного исхода, если бы это произошло бы в какой-то момент в будущем, но она предпочла бы не принимать активного участия в создании из вампиров — или ликанов, если уж на то пошло — отголосков прошлого, потерянных для истории. По правде говоря, это совершенно не имело к ней отношения, даже если она предпочла бы не вмешиваться в пользу того или иного исхода.

Но Косима всё усложняла. Эта конкретная вампирша не имела никакого отношения к Дельфине. Хотя она ещё не определила причину своего беспокойства, она не была совсем равнодушна к судьбе Косимы. Опытная вампирша в данный момент — её лучший возможный союзник. Как и у неё, у Косимы не было определённой поддержки, и, возможно, именно поэтому она беспокоилась о вампирше, если та по какой-то причине решит приостановить своё лечение и встретить ту же судьбу, что и другие в подобной ситуации.

Последствия отказа от инъекций были разрушительны. Всё начиналось лишь с лёгкого дискомфорта, но быстро перерастало в невыносимую физическую боль. Дельфина ещё не наблюдала результатов лично, но отчёты, которые она видела, рисовали ужасный сценарий. Вероятность того, что Косима будет поймана и использована в качестве морской свинки в программе стерилизации, была ещё хуже.

Программа была печально известна в институте среди учёных своими разрушительными результатами, но это не считалось веской причиной, чтобы прекратить эксперименты. На самом деле именно это исследование имело самую большую долю финансирования. Правительство было преисполнено решимости добиться успеха независимо от того, сколько денег они на это выбросят. Но даже все деньги мира не смогут заставить науку подчиниться их воле. Получив доступ ко всему исследовательскому проекту, Дельфина была убеждена, что из этого ничего не выйдет. Похоже, что ген, который отвечал за передачу мутации, был жизненно необходим и не мог быть просто удалён без серьезных последствий для психической и, в меньшей степени, физической целостности вампира.

Молодая врач высказала свои опасения непосредственно доктору Боулз и объяснила свои убеждения, но встретилась со скептицизмом. «Если вы не можете удалить его», — сказала старшая ученая, — «вы можете мутировать его. У всего есть решение». Дельфине было предложено игнорировать свои первые предположения и продолжать работать с остальной частью своей команды в поисках решения проблемы, которая, как она в действительности думала, не существовала.

Всё это безмерно расстраивало её, и она понимала, что это отвлекает внимание от её истинных намерений. Дельфина теряла свою объективность, а это всегда было плохо.

Очевидно, это усугублялось её неопределёнными отношениями с Косимой. А теперь она только копала себе яму поглубже. Встреча с вампиршей — не лучший ход, если она хотела оставаться объективной. Это только заставит её быть более эмоционально запутанной, но Дельфина не могла позволить, чтобы Косима появилась на её пороге, особенно когда она не имела понятия, насколько тщательно отслеживались шаги вампирши. Доктор даже не знала, попала ли она уже в беду или нет, хотя тот факт, что ей всё ещё было разрешено работать над самым деликатным проектом для института, говорил о том, что по крайней мере сейчас она была в безопасности.

***

Тело Косимы оставалось напряжённым, когда она уходила от дома Дельфины. Её клыки болели, когда она покусывала внутреннюю сторону щеки, зверь рычал в груди, а голод пытался вырваться наружу. Тем не менее она сжимала челюсти, желая, чтобы животное снова заснуло. В течение многих лет она держала его под контролем и теперь не выпустит его.

Даже когда она вошла в «Ночной Змей», напряжение ещё не полностью рассеялось. Она всё ещё чувствовала, как оно пряталось в тени её души, ожидая идеальной возможности, чтобы она ослабила свою защиту, чтобы оно могло вырваться наружу. И если она не была уверена в этом, если это чувство не было так очевидно для неё, реакция окружающих давала ей все необходимые подсказки.

Бар был набит битком. Создания ночи делали всё возможное, чтобы подтвердить название заведения. Несколько голов повернулись в её сторону, когда она проходила мимо, и те немногие, кто посмотрели ей в глаза, быстро отвели взгляд, чтобы опасность в виде древней вампирши не обернулась против них.

— Выглядишь как дерьмо! — Сара была явно не из тех, кто осторожничал, наблюдая с другой стороны стойки.

— Спасибо! — саркастично ответила Косима. — Мне нужна услуга, — сказала она без задержек.

Молодая волчица ухмыльнулась и кивнула без вопросов. Она повернулась и потянулась за бутылкой.

— Не такая! — нетерпеливо проговорила Косима, когда поняла, что её просьбу неверно истолковали.

Сара прекратила откупоривать бутылку и подняла бровь. — Ты уверена? — надавила она. — Потому что, похоже, что тебе это действительно нужно. Уверяю тебя, мы поставляем всё только хорошее, все добровольцы.

— Мне не нужна кровь, мне нужна твоя подсобка, — объяснила вампирша, и её взгляд устремился к двери, которая вела к её просьбе.

Сара поставила бутылку обратно на полку и посмотрела прямо на Косиму. — Ты знаешь… обычно я бы не беспокоилась, но ты действительно не в лучшей форме, так что мне нужно знать зачем.

Косима свирепо посмотрела на неё. Такого зрелища было бы достаточно, чтобы устрашить почти всех, но Сару было трудно запугать, так что она даже не вздрогнула, а просто продолжала поднимать надоедливую бровь. Вампирша сделала глубокий вдох, чтобы сдержать себя в руках, зная, что это не поможет, и наклонилась вперёд через стойку. Её взгляд проскользил по посетителям вокруг, чтобы увидеть, обращает ли кто-нибудь на них внимание, но люди знали, что лучше не совать нос в её дела.

— Мне нужно уединённое место, чтобы кое с кем встретиться, — тихо прошептала она, когда Сара наклонилась к ней.

— И этот кто-то из женского человеческого вида? — спросила волчица с блеском в карих глазах.

— Какая разница? — вызывающе бросила Косима, терпения ей уже не хватало.

— Большая! Потому что это мой грёбаный дом, и я имею право знать, придётся ли мне иметь дело с трупом в ближайшие несколько часов! — Сара не отступила.

— Я не убивала никого веками… буквально, — сказала Косима, стараясь, чтобы её голос звучал более приемлемо.

— Да? Ну, я никогда не видела тебя такой, так что извини, если мне не хочется верить тебе на слово, — волчица упрямо скрестила руки на груди.

— Я буду у тебя в долгу, — Косима сказала более мягким голосом, её спина расслабилась, а поза стала менее угрожающей.

Тем не менее другая женщина внимательно смотрела на неё, оценивая внешность вампирши. — Я запишу! — в конце концов она сдалась. — И я буду чувствовать себя лучше, если ты это выпьешь.

Косима покачала головой. — Спасибо, но нет, — она сказала. — Сомневаюсь, что это поможет. На самом деле, это, вероятно, сделает всё ещё хуже.

  — О… теперь я чувствую себя так уверенно, — Сара закатила глаза и насмешливо прижала руку к груди. Затем она жестом пригласила Косиму следовать за ней и вышла из-за стойки.

— Она войдёт через заднюю дверь, так что тебе не нужно беспокоиться об этом, — умиротворяюще проговорила Косима, когда они пересекали холл, ведущий в уединённую комнату.

— Да, это очень помогает моему беспокойству по поводу всей этой ситуации!

Косима проигнорировала это замечание и попыталась завязать светскую беседу. — А где С?

— Укладывает Киру спать, — ответила другая женщина. — И если это дерьмо произойдёт у меня перед носом, тебе придётся иметь дело с Шивон!

— Разумеется! — Косима кивнула и вошла в комнату, когда Сара открыла дверь.

— Просто… типа… не убивай её, ладно? — сказала волчица перед тем, как закрыть дверь перед лицом Косимы.

— Да, это определённо было бы отстойно… — промямлила вампирша себе под нос.

***

Дельфина нервничала. Она чувствовала, как её внутренности сжимаются от беспокойства, а мозг работает слишком быстро, чтобы она могла собраться с мыслями. Тем не менее она была уравновешена, внешне казалась спокойной, а её шаги были непоколебимы, когда она шла сквозь ночь. Она держалась оживлённых улиц, где чувствовала себя в безопасности, пока не свернула в тёмный переулок, ведущий к задней части бара с дурной репутацией.

Её нерешительность проявилась только тогда, когда она подняла кулак, чтобы постучать в тяжёлую ржавую дверь — и именно тогда сомнения настигли её. Косима никогда не давала ей повода чувствовать угрозу, однако, правда и то, что они никогда не встречались наедине. В институте охрана всегда была на расстоянии одного крика, и даже если они встречались снаружи всего в нескольких шагах от её собственного здания, у неё было какое-то пространство для манёвра, чтобы убежать от вампира. Но не сейчас. На этот раз они встречались на территории Косимы, и, несмотря на то, что сам человек предложил эту встречу, она была всё равно на условиях вампирши. Если Дельфина позовёт на помощь, никто не придёт, чтобы её спасти.

«О, какая это ужасная идея», — она думала, одновременно качая головой и дважды стуча в дверь. Не прошло и пяти секунд, как дверь открылась: Косима явно ждала её. Доктор заколебалась во второй раз, как только её взгляд упал на маленькую женщину. Хорошо освещённая задняя комната позволила ей увидеть то, что она упустила ранее вечером, когда уличный фонарь давал только затенённый вид на Косиму. В жестах вампира чувствовалось напряжение, а клыки, хотя и не полностью обнажённые, всё ещё были видны, но именно взгляд заставил её остановиться. Тёплый, манящий карий цвет почти полностью исчез, и сквозь линзы её очков уже были видны брызги ледниковой синевы. Они двигались неловко, рассеянно, не встречаясь взглядом с блондинкой, но, похоже, не в силах оторваться от неё слишком далеко.

— Входи, — голос Косимы звучал как всегда, когда она пригласила Дельфину войти, даже если её жесты были не такие плавные, как обычно. — Я, наверное, не буду кусаться.

При этих словах доктор широко открыла глаза и сделала шаг назад, руки надёжно спрятала в карманы пальто, а правой сжала телефон, даже если она не знала, кому позвонить в случае необходимости. Её тело было готово к быстрому бегству.

— Прости, — Косима покачала головой и положила руку на лоб. — Плохой вампирский юмор… не надо было этого говорить.

Дельфина всё ещё не двигалась, её глаза сузились в направлении вампирши, осознавая опасность. Маленькое тело казалось гибким, почти нежным, компактная форма легко проскользнула в сторону, чтобы позволить Дельфине пересечь порог. Но она не была настолько глупа, чтобы поверить, что может одолеть Косиму: вампирша была сильна, несмотря на её миниатюрное тело — сильнее, чем большинство мужчин, с которыми Дельфина сталкивалась в своей жизни, также сильнее, чем большинство вампиров. Долгая жизнь Косимы — доказательство этому, и в то время как вампирша изо всех сил пыталась казаться как можно менее угрожающей, Дельфина полностью осознавала, что это было не что иное, как уловка, чтобы заставить её чувствовать себя в безопасности.

— Дельфина, я не причиню тебе вреда, — уверила Косима тихим голосом, в её тоне даже был намёк на печаль, глаза опасно блестели, но в то же время показывали привязанность.

Это было невероятно противоречивое зрелище, и Дельфина не знала, стоит ли принимать его за чистую монету. Но это была её идея, и если Косима хотела причинить ей боль, она легко могла это сделать независимо от того, решит ли Дельфина войти в комнату или нет. Она сознательно вошла в логово льва одна, и отступить сейчас означало бы признать свою слабость.

Вампирша сделала глубокий вдох, когда доктор наконец вошла внутрь, не произнеся ни слова. Сердце Дельфины начало колотиться о рёбра, когда она услышала, как за её спиной захлопнулась дверь, и оно продолжало сильно колотиться, когда она обернулась и увидела приближающуюся к ней Косиму с яркими глазами. Но она прошла мимо Дельфины, не касаясь её, и небрежно прислонилась к столу, аккуратно поставленному в центре комнаты. Только тогда Дельфина по-настоящему обратила внимание на пространство. Похоже, оно использовалось как своего рода хранилище. Столы и стулья, сложенные друг на друга, занимали большую часть пространства, у одной из стен стояли два старых шкафа. Исключение составляли только стол, аккуратно поставленный в самом центре комнаты, и два стула, придвинутые к нему, по одному с каждой стороны. Без сомнения, дело рук Косимы.

— Ничего, если я закурю? — были первые слова Дельфины, и она уже искала в сумке пачку сигарет.

Косима пожала плечами. — Не похоже, что это убьёт меня.

Дельфина хмыкнула и смотрела на то, как Косима нашла пепельницу, пододвинула её по столу и села на самый дальний от двери стул, освобождая путь к отступлению. Вампирша удобно откинулась назад и скрестила лодыжки под столом. Они пребывали в неловком молчании. Дельфина закурила и выгнула бровь, наблюдая за другой женщиной с нескрываемым любопытством. Она не очень удивилась, когда Косима пассивно посмотрела на неё, на её губах появилась тень улыбки, она слегка сжала челюсти и приподняла бровь.

— Итак… Дельфина… — Косима начала, её голос выражал некоторое веселье, которое она, без сомнения, ощущала. — Что мы здесь делаем?

Блондинка докурила сигарету и раздавила её в пепельнице, но продолжала стоять, не обращая внимания на стул, который Косима поставила для неё.

— Я не могу позволить тебе слоняться у моего дома, — говорила она не так строго, как следовало бы. — Ты знаешь это.

— Ладно… я перестану, — Косима кивнула, и обе её руки поднялись в знак понимания. — Конечно, это не объясняет, почему ты просто так и не сказала, а вместо этого предложила встретиться в другом месте.

Дельфина задумчиво прикусила нижнюю губу и тут же заметила, как вампирша опустила взгляд на её рот и поменяла позу, костяшки её пальцев побелели, когда она вцепилась в подлокотники кресла. Даже ритм её дыхания поменялся и стал более быстрым. Всё это она заметила за те несколько секунд, что её мозг обдумывал варианты. Сколько она готова рассказать Косиме? И почему она вообще чувствовала себя обязанной ей что-то рассказывать? И если она всё же решится что-то рассказать, с чего она начнёт?

— Я получила повышение, — в конце концов она выпалила.

Косима нахмурилась и выглядела слегка смущённой. — Так я слышала, — тем не менее сказала она. — Полагаю, тебя следует поздравить. Значит ли это, что ты больше не хочешь общаться с такими, как я?

Доктор твёрдо кивнула. — Да! Ну… нет, не совсем, — она отступила, и на лице Косимы появилась весёлая улыбка. — Это значит, что они следят за мной более пристально, — Дельфина решилась на что-то настолько близкое к истине, насколько это возможно. — У тебя будут неприятности, если они узнают, что ты следишь за мной.

— Как и у тебя, док! — вампирша ответила быстро, но самым небрежным образом. — Что бы сказали твои начальники, если бы узнали, что мы вот так встречаемся? В подсобке такого места, как это?

Мозг Дельфины колебался, её ответы были далеко не так готовы, как у вампирши. Ей нужно было ориентироваться в мутных водах, очерчивать контуры полуправды, чтобы донести свою точку зрения. Косима имела преимущество прямолинейной честности.

— Итак, я спрошу снова, — Косима надавила, улыбка исчезла, и её пристальный взгляд вперился в Дельфину, сияя ярче каждый раз, пока человек набирался сил, чтобы посмотреть ей в глаза. — Что мы здесь делаем, Дельфина?

— Тебе нужно продолжить лечение, — доктор сказала непреклонно и поняла, что это был неверный шаг, как только услышала, как её собственные слова сорвались с губ, словно загипнотизированные её взглядом.

Это не ускользнуло от вампирши, чьи глаза засветились напряжённым любопытством, её тело наклонилось к столу, а сильные руки легли на его поверхность, переплетая пальцы друг с другом.

— Не то чтобы я думала об этом, — проговорила Косима сильным, ясным голосом. — Но теперь ты заставляешь меня думать, почему именно я не должна.

Блондинка отвернулась, пряча взгляд от тревожащих, изучающих глаз. Она покусывала нижнюю губу и искала разумное объяснение своей оплошности. Это было даже не осознанное решение предупредить Косиму, но если она собиралась сделать это, она должна была быть осторожна в том, как она это скажет, удерживая вампиршу на правильном пути, не намекая на то, как опасно может быть отклониться от него. Только так она могла избежать неприятных вопросов подобных тому, что ей только что задали, вопросов, на которые она не может или не хочет отвечать.

— Дельфина, что ты мне недоговариваешь? — настаивала Косима нежным, но твёрдым тоном.

Человек, наконец, поднял голову, её глаза изучали вампиршу, и, хотя Косима продолжала сидеть, её поза была далека от расслабленности. Её тело было напряжено, она наклонилась вперёд, как будто была готова быстро встать и атаковать. Её руки, всё ещё переплетённые друг с другом, напряженно сгибались, костяшки пальцев побелели. Похоже, Косима делала всё возможное, чтобы не напугать Дельфину, сдерживая свой ответ, сохраняя дисциплину.

— Это из-за твоей новой должности? — вампирша продолжала настаивать, приближаясь к ответу сама, просто читая реакцию Дельфины. — Ты что-то выяснила? Что произойдёт, если я прекращу лечение?

— Они чем-то приправили лечение, — раскрыла карты Дельфина, но тщательно подбирала слова и сосредотачивалась на реакции вампирши. — Так что если ты прекратишь, то у тебя случится ломка.

— Вы меня отравили?! — на этот раз Косима встала.

Стул, на котором она сидела, проскользил назад и громко процарапал пол, прежде чем упасть. Но волна гнева прошла так же быстро, как и появилась, руки Косимы сжали край стола, и она опустила голову, печально качая ею.

Внутри Дельфина дрожала, но она сжала челюсти и проглотила дрожь страха. — Я не знала, — сказала она твёрдо. — Я узнала об этом только тогда, когда начала работать в лаборатории.

— Она была права… — Косима что-то бормотала себе под нос, продолжая мотать головой из стороны в сторону, словно не слышала оправданий Дельфины, а, может, и действительно не слышала их. — Она была права с самого начала. Я не должна была доверять вам, я не должна была верить в добрые человеческие намерения… — она горько и невесело усмехнулась. — Столетий общения с такими, как ты, и разочарований снова и снова было недостаточно, чтобы я усвоила урок.

Дельфина медленно сделала несколько осторожных шагов по направлению к вампирше. Она протянула руку, намереваясь положить ладонь на спину маленькой женщины, желая обеспечить хоть какое-то утешение, но остановилась и опустила руку.

— Не все из нас такие, Косима, — сказала она мягко. — Некоторым из нас всё ещё не всё равно.

Это произошло так быстро. Следующее, что она помнила, это то, что её прижали к двери, а сильные руки схватили её за запястья. Лицо Косимы было так близко, что она ощущала яростное дыхание существа на своей коже. Ледяные голубые глаза сверкали гневом, а клыки были обнажены — ярко-белые и угрожающие. Дельфина тщетно пыталась бороться с хваткой, которая не поддавалась, как бы сильно она ни отталкивала её.

На мгновение её охватил шок, возможно, даже больше, потому что она не ожидала, что Косима набросится на неё так быстро, особенно из-за того, что этого не произошло сразу после того, как Дельфина сделала своё откровение. И именно в это время между «тогда» и «сейчас», когда она позволила своей защите ослабнуть и поверила, что Косима не отреагирует таким образом, вызвало ужас, нарастающий в её животе. Одно мгновение ослабленной защиты — и она совершенно беспомощна.

— И кто же из них ты, Дельфина? — голос Косимы опасно стих, она кипела, стиснув зубы. — Ты работаешь на них, выполняешь их приказы, травишь меня!

— Я не знала! — если Дельфина не могла дать отпор физической силой, она сделает это своими словами. Чего она не могла сделать, так это позволить Косиме видеть в ней уязвимую жертву. — А ещё мне не нужно было тебе этого рассказывать! Но я рассказала.

— Почему я должна тебе доверять? — Косима колебалась в своей уверенности, её хватка значительно ослабла. — Почему я должна тебе верить?

— Моё слово — это всё, что я могу тебе дать, если ты мне не веришь, я ничего не могу с этим поделать, — Дельфина возразила, её собственный голос терял силу, и она взывала к разуму Косимы, зная, что он там… где-то. — А теперь не могла бы ты меня отпустить?

Косима тут же опустила руки и сделала шаг назад. Растерянный хмурый взгляд окрасил её лицо. Гнев рассеялся, но не полностью. Её глаза сияли ярче, чем когда-либо, а клыки всё ещё не спрятались.

— Прости, — она прошептала, — я не хотела…

Дельфина разгладила пальто и провела руками по волосам, пытаясь восстановить самообладание. Всё ещё был страх, лёгкая дрожь в руках. Она посмотрела на вампиршу, которая отошла от неё ещё на несколько шагов, и в выражении её лица было что-то, что Дельфина интерпретировала как стыд. Косима позволила своим эмоциям вырваться наружу и чувствовала себя виноватой.

— Что случится, если я прекращу? — спросила вампирша тихим, побеждённым голосом. — Если я каким-то образом смогу сопротивляться этому?

Дельфина покачала головой, отошла от стены, вернулась в центр комнаты и на этот раз села. — Мы не знаем… — призналась она. — Никто и никогда… они всегда возвращаются, рано или поздно.

«Так или иначе», — подумала она, но не сказала. — Вакцина была разработана так, чтобы вы приходили за добавкой.

— Как наркотическая зависимость? — прокомментировала Косима. — Чтобы контролировать нас, сдержать, приручить.

Тишина повисла в комнате. Гнев Косимы, казалось, утих, но Дельфина не знала, что сказать. Она не могла отрицать слова Косимы, потому что та была права. Кроме того, она ничего не могла сказать, чтобы это прошло. Реакция Косимы была бурной, но не беспочвенной. Любой на её месте почувствовал бы себя преданным, разница лишь в том, кем она была и в степени опасности, которая с этим была связана.

— Почему ты рассказываешь мне об этом? — спросила Косима, её голос слегка сорвался, когда она посмотрела на Дельфину, которая избегала взгляда брюнетки, опустив глаза. — Я имею в виду… как ты и сказала, ты не обязана была говорить мне об этом, — вампирша продолжала давить, даже если не так настойчиво. Она всё равно не примет молчание за ответ. — Или ты взяла на себя миссию проинформировать всех своих пациентов об этой крошечной особенности этих проклятых инъекций?

— Ты бы предпочла, чтобы я ничего тебе не рассказала? — Дельфина нашлась, что ответить, но в голосе не было резкости.

— Я бы предпочла, чтобы ты ответила на мой ёбаный вопрос! — потребовала Косима, и, хотя её слова прозвучали резко, в её интонации было мало огня.

Человек вздохнул, но продолжал избегать взгляда. — Наверное, я боялась, что ты перестанешь ходить после того, как я уйду.

— Ты очень высокого о себе мнения, не так ли? — горечь вернулась к Косиме, когда она усмехнулась.

Доктора ужалило это обвинение, и она одним быстрым движением встала со стула. — Я поняла, что это было ошибкой, — сказала она более громко и уверенно. — И да, я не обязана была рассказывать.

— Ооо, да, верно! — продолжила Косима с мрачной иронией. — Пусть они продолжают мне вводить этот яд без моего или чьего-либо ведома. Бог знает, что ещё они с нами делают! — а потом вдруг замолчала, как будто только что что-то поняла. — Что ещё они делают с нами? — спросила она с жёстким взглядом.

Но Дельфина не ответила на это. После того, как Косима отреагировала на информацию, которую она разгласила, не было никакого способа узнать, что произойдёт, если доктор расскажет всё, что она знает.

— Это должно быть очень плохо, верно? — Косима продолжала свой монолог, по мере того как ей приходили в голову новые мысли. — Если ты думала, что можешь рассказать мне это, то я могу только представить, что ты думаешь, что не можешь рассказать.

— Даже если бы было что-то ещё, почему ты думаешь, что я расскажу тебе после того, как ты отреагировала? — Дельфина встретилась с вампиршой лицом к лицу. Если она не могла отрицать этого, она, конечно, могла быть жестоко честной. — Я всего лишь ёбаный посыльный. Я в этом не участвовала.

— Я тебя напугала? — спросила Косима, и в её глазах, всё ещё опасно ярко-голубых, промелькнуло удовлетворение. Они не вернулись к своему естественному коричневому цвету с тех пор, как Дельфина увидела её после прибытия в этот богом забытый бар. — Хорошо! Ты должна быть напугана! Я буду наименьшей из твоих проблем, если то, что ты мне рассказала, просочится наружу.

— Это угроза? — твёрдым голосом спросила доктор, подошла немного ближе к вампирше, и одни лишь эти действия ясно показывали, что она не чувствовала ни малейшей угрозы со стороны существа, стоящего перед ней — и это вполне могло быть её самой большой ошибкой. Воспоминания о ярости Косимы всё ещё присутствовали, её руки слегка дрожали, и всё же вот она — искушала на ещё одну вспышку гнева.

— Это констатация факта! — поправила её Косима, встречаясь взглядом с другой женщиной. — Тебе лучше надеяться, что эта информация не попадёт к остальным вашим пациентам или, что ещё хуже, к тем, кто отказался от лечения. Они ждали только одной маленькой возможности закрыть его, и я не имею в виду мирно, а ты только что дала им колоссальную возможность.

— Я?! Я не имею к этому никакого отношения, — Дельфина защищалась, ей не нравилось, что её свалили в одну кучу с остальными. — Я всего лишь винтик в механизме.

— Была! — быстро ответила вампирша. — Ты всегда была одним из винтиков, но теперь… с твоей новой должностью… — Косима потрясла своей головой. — Не думай, что они не знают, что там происходит и кто где работает.

— Ты хочешь сказать, что у вампиров есть крот внутри института? — блондинка нахмурилась и сделала шаг назад, чтобы дать себе немного времени подумать.

— Я говорю, что у них есть способы узнавать разное, — сказала Косима. — Ясно, что не всё.

«Нет, не всё. И даже не половину всего». Кто бы ни был информатором, это должен был быть кто-то низкого уровня: охранник на верхних этажах или, возможно, кто-то, кто работает в кафетерии. Поскольку лабораторные халаты были разных цветов, чтобы определить, кто в какой области работает, нетрудно было понять, кто есть кто. Ни для кого не секрет, что у DYAD имелось исследовательское крыло, что они всё ещё работали над улучшением своей формулы. Что не было известно, так это то, что означало улучшение. Хотя люди считали это прогрессом, если вампирское сообщество узнает, к чему те стремятся, возмездие будет грозным и, скорее всего, жестоким. Если программа стерилизации станет достоянием общественности, неизвестно, что может произойти.

— Я думала, что ты другая, Дельфина, правда.

Доктор услышала тихий голос вампирши и подняла на неё глаза. Голова той опустилась, медленно покачиваясь.

— Когда мы впервые встретились… я думала про себя, что тебе там не место, — Косима признавалась, не встречаясь с пристальным взглядом высокой женщины. — Ты была так неформальна во всём этом, как будто… я не знаю… — она замолкла и снова горько засмеялась. — Я имею в виду… я ведь не совсем ошиблась, верно? Ты действительно другая, просто не в лучшую сторону.

— Ты слишком всё утрируешь, — сказала Дельфина, и в груди у неё что-то неприятно сжалось. — Это намного сложнее, чем хорошие ребята против плохих.

— Утрирую? — вампирша издевалась и наконец подняла голову, чтобы встретиться взглядом с блондинкой. — Что ж, позволь мне сказать тебе, исходя из моего опыта — а я рискну сказать, что он более обширен, чем твой — всё всегда чертовски просто. Но люди создают эти условия, эти переменные, чтобы чувствовать себя лучше и очистить свою совесть, чтобы хорошо спать по ночам. Так что извини, если я скажу своё большое «пошло нахуй» твоему дерьму «это не мы против них». Потому что это действительно так! Есть только одна сторона, пытающаяся контролировать другую.

— Верно! Потому что твой вид так пиздецки миролюбив! — Дельфина кипела, слова вампирши задели уязвимый нерв глубоко внутри неё. — Вы никогда ни на кого не нападали без разбора. Вы никогда не убивали, не подумав о последствиях. Вы никогда не оставляли целые семьи разбитыми из-за своей иррациональной жажды крови!

Косима, казалось, была поражена внезапным взрывом, гневом в её словах, страстью в выражении лица, пылающим огнем в её ярких карих глазах. И Дельфина не отступила, видя, как вампирша сделала шаг назад, уступая в своём споре.

— Не проповедуй мне о том, как хорошо спать по ночам, — продолжала она ещё твёрже. — Не думай, что я не знаю, о чём говорю! Не тогда, когда ты понятия не имеешь, каково это — просыпаться среди ночи с криком ужаса, боясь, что они вернулись, чтобы закончить то, что начали. Или чувствовать, как твоё сердце подпрыгивает каждый раз, когда из соседней комнаты доносится малейший шум.

— Дельфина, я… не… — Косима попыталась протянуть руку, но её тут же отбросили.

— Нет, ты не знала и не должна была знать, — сердито перебила её Дельфина, раздражённая тем, что слёзы застилали ей глаза. — И всё же я знаю разницу между тобой и ними, я всё ещё знаю, что не все вы одинаковы. Я знаю, что до этого, когда инстинкт взял над тобой верх, ты не наслаждалась этим, это не было чем-то, чего ты хотела, — Дельфина продолжала, эмоции давили на её голос, и она изо всех сил пыталась сохранить спокойствие. — Но, возможно, я ошиблась, поскольку ты явно не окажешь мне такой же любезности, — она быстро направилась к двери, не желая дать вампирше время среагировать, пользуясь тем, что Косима всё ещё была потрясена. — Может быть, мне стоит поблагодарить тебя за то, что ты показала мне это.

Дельфина ушла и захлопнула дверь.

***

Марион Боулз вытянула ноги на своём длинном белом кожаном диване. Она потягивала очень добротный Пино Нуар. Её последний поклонник, в настоящее время находящийся в душе, хорошо разобрался в том, что лучше принести. Она просматривала некоторые отчёты о последних результатах тестов, к сожалению, показывающих лишь небольшое улучшение, когда её ноутбук, стоящий на стеклянном обеденном столе, подал звуковой сигнал, сообщая ей о входящем вызове.

Она вздохнула, раздражённая тем, что её прервали, но понимала, что если кто-то имел наглость потревожить её дома, то это должно было быть срочно. Поэтому она встала, сходила в спальню, надела красный шёлковый халат и села перед компьютером.

— Да! — потребовала она, принимая вызов от начальника службы безопасности.

Грубый на вид мужчина на мгновение заикнулся, увидев едва одетую женщину. — Мы нашли кое-что, что может вас заинтересовать, — в конце концов он выпалил. — Это касается одной из ваших учёных…

— И?.. — спросила Марион, её раздражение возрастало, когда мужчина не перешёл прямо к делу.

— Я пересылаю вам кое-какие файлы, — сказал он, почёсывая свою тёмную, ухоженную бороду. — Если вы откроете их, вам будет легче понять.

Марион на мгновение проигнорировала тот факт, что этот человек предположил, будто ей нужны фотографии, чтобы понять что-либо, почувствовав толику любопытства. Она открыла свой почтовый ящик и нажала на.jpeg файлы, которые прислал ей мужчина. Это оказались скриншоты того, что она распознала как их программное обеспечение для отслеживания, но у неё было мало терпения, чтобы анализировать каждую из нескольких карт, заполняющих экран её компьютера одну за другой, пока она нажимала на кнопку «вперёд».

— На что я смотрю? — наконец-то Марион сказала чуть более дружелюбно.

— Ранее сегодня я заметил, что один из наших субъектов… ээ… 324B21, — он сделал паузу, чтобы прочитать ID, — она была рядом с зарегистрированной резиденцией вашей учёной… доктора Кормье, — он снова прочитал имя, но на этот раз с ужасающим акцентом.

— И? — Марион терпеть не могла, когда люди просто не доходили до сути, а этот мужчина вот-вот узнает, насколько сильно, если быстро не объяснится. Насколько она знала, 324B21 — один из их лучших активов: самая древняя из её вида в программе и чрезвычайно сотрудничающая, если не считать неудач там и сям. Она — образцовая испытуемая.

— Ну… она не просто мимо проходила… — он наконец добрался до сути, его нерешительность, которая была барьером для плохих новостей, исчезла после того, как он увидел нетерпение во взгляде своей начальницы. — Она стояла там довольно долго, почти 30 минут. И я взял на себя смелость проверить предыдущие записи, чтобы узнать, повторялось ли это поведение ранее.

Теперь он полностью завладел вниманием Марион. — Хорошо… — подбодрила она.

— Несколько проходов мимо здания за последние несколько месяцев, хотя раньше это не было частью её обычного или даже полурегулярного маршрута. В одном из случаев субъект быстро переместился в эту область и оставался там значительное количество времени, — он рассказывал ей, не отрывая глаз от своих записей. — Не так регулярно в последнее время — до сегодняшнего вечера.

Женщина некоторое время молчала, маленькими глотками пила вино, обдумывая сказанное. Она ненавидела делать поспешные выводы, любила неопровержимые доказательства, прежде чем принять решение. В конце концов, если кто-то попадал в чёрный список Марион, это никогда не кончалось ничем хорошим для нарушителя. Хотя это, безусловно, выглядело подозрительно, вряд ли этого было достаточно, чтобы сделать какие-либо окончательные выводы.

— Вы хотите, чтобы мы захватили субъект? — предложил мужчина после долгого молчания. — Привести её на допрос?

Марион прекрасно понимала, какого рода допрос он предлагал, и, хотя он мог оказаться эффективным, она испытывала странное отвращение к этим варварским методам.

— Нет! — проинструктировала она, допив вино. — Я думаю, что эта ситуация требует немного большей утончённости.