Боль была почти невыносимой. Она заставляла Косиму бодрствовать и уединяться дома с закрытыми шторами, погружаться в темноту, которая, как она надеялась, поможет притупить агонию.

Она никогда не думала, что может быть чувство хуже того, что она испытала, когда приучала свой разум и тело отказываться от регулярного приёма крови. В те дни Косима впервые испытала настоящие страдания, даже учитывая её трудное воспитание — или, возможно, её ранняя жизнь была так давно, что она была почти позабыта, отступила в тёмные закоулки разума. В любом случае, насколько она помнила, этот первобытный голод, разрывающий её изнутри, рвущийся наружу, был худшим периодом, который она пережила… до этого момента.

Голод был здесь, безжалостно гложил её, возвращался с удвоенной силой из-за того, что им слишком долго пренебрегали. Вместе с ним пришла и физическая боль. Всё начиналось как незначительное, постоянное, неослабевающее напряжение в её мышцах, которое Косима почти могла игнорировать.

Однако по мере того, как проходило время без лечения, это ощущение начало обостряться. Сначала была такая болезненность, как будто она стала жертвой жестокого избиения, её кости болели так, как будто они были сломаны, а затем их ломали, снова и снова. Через несколько дней начались мышечные спазмы, судороги охватили самые большие мышцы её тела. Несмотря на всё это, она постоянно чувствовала тошноту и не могла есть. По её мнению, только одно средство казалось подходящим, чтобы всё это прошло: кровь.

Кровь была решением всех её проблем.

Несмотря на свою слабость, Косима всё ещё была в состоянии встать с постели, полная решимости положить конец своим страданиям. Так что впервые за много лет она вышла на охоту. Она придирчиво отнеслась к выбору места и цели, понимая, что большая часть сил покинула её. Она решила подождать поздно вечером возле кампуса колледжа, где, как она знала, найдёт ничего не подозревающего студента, возвращающегося с ночной вечеринки в городе.

Спрятавшись в тени боковой стены, не сводя глаз со входа, она поджидала свою добычу. В течение этого времени вампирша размышляла о нарушении кодекса поведения, который она сама же и приняла в свои первые дни: никаких жертв, только добровольцы. Это был простой кодекс, который было реально соблюдать, когда ты здоров и способен увлечь добровольного поставщика крови, а не когда буквально умираешь от желания поесть.

Идеальная цель появилась всего через двадцать минут ожидания, Косима была уверена, что конец боли близок, что её удача вот-вот повернётся к ней. Маленькая девушка, почти её роста, явно пьяная, нетвёрдыми шагами приближалась к воротам. Косима двигалась медленно и бесшумно, предпочитая скрытую атаку, чтобы застать девушку врасплох, затрудняя человеку возможность дать отпор. У жертвы не было времени закричать, Косима, может быть, и слаба, но она всё равно была опытным охотником. Вампирша пронзила мягкую, хрупкую кожу ещё до того, как её руки обхватили туловище девушки сзади, чтобы удержать её на месте. С первым глотком Косима ощутила, как к ней возвращаются силы, её руки крепче обнимали слабеющее тело, притягивая его ближе. Но что-то было не так. Как будто кровь гнила у неё во рту, вонь разлагающейся плоти наполняла её ноздри.

Косима едва успела сделать несколько глотков, как оттолкнула девушку и наклонилась вниз, выплёвывая то, что она только что съела, на покрытую травой землю. Человек, стряхивая с себя потрясённое оцепенение, с криком убежал в здание. Косима успела только подняться на ноги, все ещё чувствуя тошноту, и скрыться до прибытия полиции.

Она вернулась домой так быстро, как только могла — в общем, не очень быстро. Косима потратила много иссякающей энергии на неудачное нападение. Смятение охватило её разум: что бы ни пошло не так, это не имело никакого отношения к жертве. Девушка была пьяна, но это был не первый раз, когда вампирша вкушала кровь, пропитанную алкоголем; на самом деле, если только человек не был полностью ослаблен, это обычно был приятный опыт. Косима наслаждалась лёгким опьянением, которое сопровождало это, как начинкой аппетитного блюда с отличным выдержанным послевкусием. Нет, это что-то внутри неё мешало ей получить то, в чём она больше всего нуждалась.

После этого Косима теряла часы в бреду, несколько раз боль давала ей мимолётную передышку, она могла закрыть глаза, мечтая насытиться, наверстать упущенное. Однако, когда она полностью осознала, что эта идея вызывает воспоминания о нападении, отвратительный вкус гнилой крови касался её языка, и этого было достаточно, чтобы отговорить её от ещё одной попытки. Она продолжала слабеть. Каждый день, который проходил без крови, показывал, как остатки сил покидают её, а мучительная боль усиливается.

Тем не менее, Косима ещё не полностью потеряла контроль над своими способностями. Она всё ещё была в состоянии заверить Элисон, хотя и через закрытую дверь, что всё в порядке, и отослать Феликса подальше. Несколько раз за последние недели они пытались связаться с ней, их расследование деятельности старейшин всё ещё продолжалось, но у Косимы были другие приоритеты, она не доверяла самой себе и не могла выходить из дома в таком состоянии.

Она решила переждать, возможно, после того, как наркотики покинут её организм, она полностью восстановится, к ней вернутся силы. Она смирилась с мыслью снова потерять солнце, если только сможет вернуться к тому, чем была до начала лечения.

Однако она становилась только слабее, периоды расстройства становились всё более частыми, и она понимала, что скоро у неё закончится время, зверь возьмёт верх и будет контролировать каждый аспект её существования, контролируя каждую её мысль, и у неё больше не было энергии или ясности, чтобы остановить это. Она становилась зверем. Косима сходила с ума.

С полностью задёрнутыми шторами, то приходя в сознание, то теряя его, Косима потеряла представление о времени, о ночи и дне. На своей кровати, полностью укрытая одеялом, она дрожала от холода, от которого не могла избавиться, потому что он рождался внутри неё. Её разум колебался между вымыслом и реальностью. Где-то вдалеке она слышала телефонный звонок, но не была уверена, реальность это или плод воображения. Она не двигалась, пока громкий, раздражающий звонок продолжался, казалось, несколько часов.

Дельфина оглянулась вокруг. Кладовка не изменилась с тех пор, когда она была здесь в последний раз, возможно, ещё один слой пыли покрыл брошенную мебель. Она неловко стояла посреди замкнутого пространства, поминутно поглядывая на часы. Прошло пять минут, а она всё ещё была совсем одна, запертая внутри, насколько ей было известно. Десять минут. Когда прошло ровно семнадцать минут, она подошла к двери, готовая проверить свою теорию о том, что она была заперта, но та быстро распахнулась, чуть не ударив её по лбу.

— Что-то не так! — Сара ворвалась с взволнованным выражением лица и озабоченно нахмуренными бровями. — Она не берёт трубку.

После этого Сара пересекла комнату и направилась к двери, ведущей наружу, с очевидной поспешностью в движениях. Дельфина несколько раз моргнула: после долгих минут бездействия эта срочность совершенно застала её врасплох, она тупо смотрела на открытую дверь и темноту переулка.

— Ну? Быстрее! — голова Сары показалась на пороге, уже в нетерпении.

Дельфина наконец начала двигаться, быстро зашагав, чтобы не отставать от оборотня. — Куда мы идём? — спросила она на ходу, плотно застёгивая куртку.

— Мы идём к ней домой, разумеется, — ответила Сара через плечо.

Человек заколебался, её шаги замедлились. — Что, если она не дома?

Почувствовав, что другая женщина засомневалась, Сара обернулась. — Косима не особо интересная, — она прокомментировала. — У неё весьма стандартный распорядок дня, и она довольно часто навещает нас. Ты заставила меня задуматься… Я не помню, чтобы она так долго не появлялась. Ей нужна постоянная поставка… кое-чего, — пришло время Саре заикаться, и она повернулась обратно, продолжая идти.

— Ты снабжаешь её кровью? — спросила Дельфина, считав колебания волчицы.

— Что? — Сара посмотрела назад. — Нет! Травкой! Мне жаль вам это сообщать, доктор, но ваша пациентка любит дунуть.

— О! — Дельфина выдохнула с облегчением.

Она была хорошо осведомлена о привычке Косимы, было бы невозможно игнорировать её со всеми анализами крови, которым подвергалась вампирша. Что её действительно беспокоило, так это возможность того, что Косима лгала ей относительно её… диеты.

Они приблизились к углу переулка, ведущего на главную улицу, но, прежде чем Дельфина успела добраться до него, чья-то рука надавила ей на ребра, толкая её назад к кирпичной стене.

— Дерьмо! — Сара пробормотала себе под нос, быстро двигаясь, чтобы встать очень близко к Дельфине, с едва уловимой угрозой в её сияющих карих глазах. — Скажи мне, что ты не имеешь к этому никакого отношения! — потребовала она, указывая рукой на главную дорогу.

— Что?! — спросила Дельфина, смутившись и немного испугавшись. — О чём ты говоришь?

Почти минуту оборотень ничего не говорила, изучая лицо доктора в поисках правды. — За тобой следили! — заявила она, решив довериться словам человека.

— Что?! — прошептала Дельфина, ещё больше смущаясь, и попыталась выглянуть из-за угла, чтобы посмотреть, о чём говорит Сара, но рука, всё ещё лежащая у неё на груди, мешала ей это сделать.

— Я предполагаю, что это ваши люди — сказала Сара и отступила, идя в том направлении, откуда они пришли, нащупывая в кармане связку ключей. — Они не особо благоразумны.

— Ты в этом уверена? — Дельфина по-прежнему сомневалась, но последовала за Сарой обратно внутрь.

— Да… — проговорила Сара, закрывая дверь, как только Дельфина оказалась внутри. — У вас у всех… отчётливый запах.

Дельфина понимающе хмыкнула, инстинктивно сморщив нос. — Что теперь? — спросила она, всё ещё следуя за Сарой, которая вышла в холл и теперь поднималась по ступенькам, удаляясь всё дальше от бара.

— Там есть ещё один проход, — она объяснила, не останавливаясь по пути. — Мы используем его для доступа в частную часть здания. Надеюсь, за ним никто не следит.

Дельфина больше ничего не комментировала, следуя за Сарой. Они пересекли гостиную, прошли мимо низкого столика, заваленного чистыми листами бумаги и несколькими цветными мелками. Диван был задрапирован розовым одеялом, украшенным мультяшными животными, оставленным для того, чтобы его сложили взрослые. Затем они прошли кухню и несколько детских рисунков, которые на холодильнике удерживали магнитики. Тем не менее, несмотря на все свидетельства того, что здесь живёт ребенок, Дельфина не делала никаких комментариев по этому поводу, держа свои мысли при себе, опасаясь, что её интерес будет неверно истолкован. Доктор чувствовала, что она ходила по очень тонкому льду с этими людьми, и любое неверное движение или неуместное слово могли означать конец тому небольшому доверию, которое она заслужила.

У входной двери Сара снова остановила её, выглянула наружу и одним жестом пригласила Дельфину следовать за ней, после того, как она была удовлетворена увиденным. Они спустились по пролёту ржавой металлической лестницы и прошли пару кварталов, прежде чем волчица поймала такси и дала водителю адрес, который находился в десяти минутах езды.

Краем сознания Косима услышала невнятный глухой удар. Она застонала и натянула одеяло на голову, мышцы её рук заныли от этого простого жеста. Но шум продолжался, становился всё громче, его стало невозможно игнорировать, но вампирша всё ещё не двигалась. Через некоторое время к звуку присоединился голос, низкий и грубый, неразличимые слова произносились с нервной выразительностью.

— Если ты не откроешь эту гребаную дверь, клянусь богом, я вышибу её! — за громкими словами последовал сильный удар по дереву.

По крайней мере, это возымело эффект. Косима смогла опознать несносную взломщицу.

— Уходи, Сара! — она попыталась закричать, не поднимая головы, но её голос был слишком слаб, чтобы донестись до непрошенной гостьи.

Снова удар в дверь, потом ещё один. Косима не сомневалась, что оборотень исполнит свою угрозу. С огромным усилием Косима преодолела боль, каждый сустав её тела заныл, когда она встала на ноги и пошла к двери, всё ещё завёрнутая в одеяло.

— Ладно, ладно… — она пробормотала слабым голосом, волоча себя через комнату.

Наконец она добралась до двери и отперла её медленными, трудными движениями, приоткрывая её совсем чуть-чуть, намереваясь лишь прогнать настойчивого оборотня. Однако что-то заставило её остановиться… этот запах.

В ослабленном состоянии вампирше потребовалось открыть дверь, чтобы почувствовать его, но, когда он до неё дошёл, это произошло с внезапной силой, так неожиданно, что её чувства обострились. Зрение Косимы, ранее затуманенное, проигнорировало волчицу перед ней и сразу же зафиксировалось на человеке в паре шагов позади с такой ясностью, которой у неё не было уже несколько недель. Её взгляд проскользил по потрясённым светлым глазам и твёрдо остановился на быстро бьющемся пульсе на длинной бледной шее. Инстинктивно она сделала шаг вперёд, но быстро потеряла равновесие, потому что больше не опиралась на стену рядом с дверью, на которую до этого она опиралась плечом.

— Эй, ты чего… — - сказала Сара почти нежным голосом, быстро протягивая руку, чтобы не дать ей упасть. — И куда ты собралась?

Только тогда Косима обратила внимание на Сару, выражение лица которой выглядело потрясённым: она смотрела на вампиршу с широко открытыми глазами и приподнятыми бровями, прежде чем повернуться и посмотреть через плечо на доктора.

— Что вы с ней сделали? — она обвинила громким, сердитым голосом.

— Я… — Дельфина заколебалась, её глаза застыли на вампирше, которую теперь держала в объятиях волчица. — Она слишком слаба, давайте перенесём её внутрь, — предложила она, осторожно делая один шаг вперёд, чтобы помочь.

Сара усмехнулась. — Да неужели?!

Оборотень не была заинтересована в её помощи, сильная и ловкая, Сара практически подняла миниатюрную вампиршу на руки и переместилась обратно в квартиру. Почувствовав враждебность Сары, Дельфина решила держаться на расстоянии, закрывая за собой дверь и позволяя оборотню отнести Косиму в её постель, оставаясь в нескольких шагах позади, но её взгляд не отрывался от вампирши.

Косима была слишком бледна, её кожа покрылась морщинами, а глаза утратили тёплые и живые оттенки коричневого и стали дымчато-голубыми. Она каким-то образом выглядела ещё меньше, едва держалась на ногах, её плечи поникли, а позвоночник изогнулся сам по себе. Она — всего лишь печальная версия той женщины, которую помнила Дельфина. И всё же угроза была, она присутствовала в обнажённых клыках и ещё больше выражалась в сморщенном выражении лица.

Дельфина никогда не видела вампира в таком ослабленном состоянии. Все её предыдущие контакты были только со здоровыми особями, хотя она знала, что в DYAD была и изрядная доля нездоровых представителей вида. Она слышала слухи об этом в коридорах, за них отвечала команда учёных с высоким уровнем допуска. В чём именно заключалось их работа, Дельфина не знала, но теперь она подозревала, что это могло быть связано с тем, что происходило с Косимой. Слишком долгое отсутствие крови или какой-либо другой жизнеспособной замены имело разрушительные последствия для организма Косимы, её некогда сильная иммунная система могла быть под угрозой, и, хотя Дельфина не была уверена, сколько это займет, она понимала, что у них не так много времени, прежде чем тело Косимы полностью сдастся.

— Как она? — спросила Дельфина, хотя ответ был прямо перед ней.

— Сама как думаешь? — ответила Сара с той же враждебностью. — Что вы с ней сделали? — она повторила.

Дельфина покачала головой, желая подойти ближе, но выражение лица оборотня удерживало её на расстоянии. — Она пропускала свои инъекции, — объяснила она, снова переводя взгляд на вампиршу, лежащую на кровати и смотрящую на неё с отсутствующим выражением лица. — Я предполагаю, что она ещё и не ела…

— С чего бы ей так поступать? — голос Сары стал скорее обеспокоенным, чем сердитым.

— Я не знаю, — Дельфина ответила. — Я думала, что она вернулась к питанию кровью, что она… — она остановилась и продолжила качать головой.

Всё это не имело никакого смысла. Дельфина была уверена, что, как только испытуемые покидают программу, они возвращаются к употреблению крови, переходя непосредственно к источнику. Им это было необходимо, чтобы выжить, как людям нужен воздух, и без плазмы из DYAD у них не было других вариантов. Причина, по которой Дельфина решила выяснить местонахождение Косимы, заключалась в том, что она боялась, что DYAD пошлёт команду за вампиршей и захватит её, используя трекер в чипе. Дельфина не ожидала найти Косиму полумёртвой в её квартире.

Нахмурившись, Дельфина нашла в себе мужество оттолкнуть Сару и подойти к Косиме, игнорируя протесты и предостережения волчицы. В конце концов, вампирша была слишком слаба, чтобы представлять реальную опасность, независимо от того, насколько голодна она была. Косима была едва в сознании: она потратила слишком много энергии, чтобы добраться до двери. Взяв правую безвольную руку, Дельфина ощупала холодную кожу в поисках чипа, чтобы убедиться, что он всё ещё имплантирован. Шрама не было, но это особо не имело значения, учитывая способность вампирских клеток к регенерации. Однако Дельфине не потребовалось много времени, чтобы обнаружить небольшой выступ под кожей Косимы, и, если он всё ещё работал, у DYAD не было причин не прийти за ней.

Это казалось неправильным. У Дельфины свело нутро от беспокойства, смешанного со страхом, она гадала, во что играет DYAD, какова их мотивация. Она поймала себя на том, что заметила, как её рука всё ещё поглаживает руку Косимы, но уже менее по-врачебному, а более нежно, и сразу же отпустила её, спрятав её под одеяло и убедившись, что всё тело вампирши накрыто, за исключением головы. Сделав это, Дельфина почувствовала, как Сара смотрит на неё с любопытством, но, о чём бы ни думала волчица, она держала это при себе.

Идея пришла к ней внезапно, теперь она казалась такой очевидной, учитывая то, что Дельфина знала о DYAD и их методах. Они, должно быть, напали на её след и использовали ослабленное состояние Косимы, чтобы поймать Дельфину с поличным.

— У тебя есть какой-нибудь способ выяснить, следят ли всё ещё те люди за вашим баром? — спросила она, повернув голову к Саре.

Сара поняла, на что она намекала, и без дальнейших объяснений вытащила телефон из кармана. Дельфина слышала только одну сторону разговора с той, кого она считала старшим оборотнем, но этого было достаточно, чтобы понять суть. Когда Сара повесила трубку, она просто кивнула Дельфине, прежде чем подойти к окну и раздвинуть шторы ровно настолько, чтобы выглянуть наружу.

— Кажется, мы от них ускользнули, — проинформировала волчица, задёргивая шторы обратно.

— Да, но надолго ли… — сказала Дельфина себе под нос, возвращая своё внимание к слабой вампирше, которая начала неразборчиво стонать. — Ей нужна кровь, — продолжила, не сводя глаз с Косимы, кладя руку на её вспотевший лоб, как будто это могло принести хоть какое-то облегчение.

— Не смотри на меня, — Сара быстро подняла руки и отступила на шаг назад. — Моя кровь ей не подойдёт.

— Я не это имела в виду, — Дельфина покачала головой. — Я знаю, что вы подаете её в своём прекрасном заведении, может быть, ты могла бы попросить кого-нибудь принести её сюда.

— Или мы можем воспользоваться твоей! — предложила Сара.

— Ей нужно слишком много, — Дельфина говорила так, будто действительно считала это разумным решением. — Мне нужно оставаться в сознании, если я хочу присматривать за ней.

— Да, потому что до сих пор ты проделывала такую замечательную работу, — Сара усмехнулась.

— Не могла бы ты просто прекратить это! — настрой Дельфины испортился, у них не было времени на подобную чушь.

Оборотню тоже не особо нравилось это вынужденное сосуществование, но она знала, что Дельфина — её лучший вариант на данный момент, чтобы помочь Косиме. — Элисон может это сделать, — ответила она. — Она живёт сверху, — Сара подняла свой палец вверх. — Я действительно удивлена, что она не спустилась после всей этой суматохи.

— У Элисон чип, они отследят её, — Дельфина покачала головой. — Ты всегда можешь сделать это сама, ты же знаешь…

— Ага… как будто я оставлю тебя с ней наедине, — проговорила волчица, её большой палец скользил по экрану телефона, который она всё ещё держала в руке. — Я знаю, кто может это сделать.

— Ты действительно думаешь, что я причинила бы ей какой-нибудь вред после всего этого? — спросила Дельфина.

Однако она не получила ответа, так как Сара уже прижимала телефон к уху и повернулась спиной к человеку.

— Мне нужно, чтобы ты оторвал свою задницу и занялся чем-то помимо того, чтобы трахаться и сосать у арендаторов, — Сара сказала по телефону без каких-либо приветствий. — Да? Что ж, мне плевать, если сейчас неподходящее время. Просто иди в бар и принеси два литра хорошего пойла Косиме, — она продолжила, снова посмотрев на Дельфину, ожидая подтверждения, которое получила в виде кивка головы.

Доктор посчитала, что для полного выздоровления Косиме потребуется больше времени, но пока этого должно было быть достаточно. Как только Косима почувствует себя лучше, она сможет добыть больше самостоятельно. Дельфина также не была уверена, что это хорошая идея — дать Косиме сразу всю кровь, которую она может съесть за один присест. Вся эта ситуация для неё была в новинку, и Дельфине придётся импровизировать по ходу дела. Она обдумывала всё это, когда Сара заканчивала разговор, отмахиваясь от всех вопросов, которые наверняка исходили с другой стороны.

— Это не займёт много времени, — Сара сообщила ей об этом, когда повесила трубку.

— Ты доверяешь этому человеку? — спросила Дельфина, оглядывая тёмную комнату и находя стул, который она придвинула поближе к кровати Косимы.

— Я доверяю ему больше, чем тебе! — враждебность оборотня не ослабевала, несмотря на сложившуюся ситуацию.

Дельфине это начинало надоедать, но она решила не тратить свою энергию на борьбу с другой женщиной. Она должна была сосредоточить своё внимание на том, чтобы Косиме было как можно удобнее, пока они не найдут решение. Кроме того, часть её понимала нежелание Сары доверять ей — ей даже доставляло некоторое облегчение осознание того, что есть люди, которые так сильно заботятся о Косиме. Кроме нескольких взаимодействий, которые у неё были с вампиршей, доктор очень мало знала о её жизни или её друзьях. Она даже не знала, что две её пациентки были соседками. Всё, что касалось личной жизни испытуемых, было отредактировано, ограничено клиническим аспектом их существования. Если бы не необходимые личные консультации, эти существа значили бы для неё ненамного больше, чем цифры в медицинской карте. Однако она понимала, что путь, который выбрала Косима, вероятно, нелёгок. Знала, что чаще всего вампиры, решившие принять участие в программе, оказывались с очень небольшой системой поддержки или вообще без неё. Должно быть очень одиноко, когда человек отвергает всё, что он знал очень давно или, в случае Косимы, веками.

— Я не знала, что это случится, если она прекратит лечение, — Дельфина предложила это в качестве жеста доброй воли. — Как только я узнала, я рассказала ей.

— И она перестала приходить, — сделала умозаключение Сара.

Человек кивнул и перевёл взгляд на Косиму, её пальцы слегка убрали дреды со лба вампирши. — Возможно, было бы лучше, если бы я ничего не рассказывала.

— Ты рассказала об этом кому-нибудь ещё из своих пациентов? Элисон? — спросила Сара уже не так воинственно.

Дельфина покачала головой. — Нет… я… я не хотела поднимать панику в обществе, — оправдалась она.

— Но ты рассказала ей… — сказала Сара, приближаясь к кровати. На это она не получила никакого ответа. — Они делают это намеренно? — продолжила она.

Дельфина кивнула. — Это сделано для того, чтобы заставить их вернуться за добавкой.

— Ну, это не объясняет, почему Косима сама не приняла немного крови, когда была в состоянии, — размышляла оборотень.

— Нет, не объясняет, — Дельфина задумчиво согласилась.

Сара была права. Косима, должно быть, заболела довольно быстро после того, как пропустила лечение в первый раз, но симптомы воздержания проявлялись постепенно, насколько Дельфина могла понять из отчётов, к которым у неё был доступ. Должно быть, было время, когда Косима осознавала своё состояние, но была достаточно сильна, чтобы выйти и попытаться найти решение своей проблемы. Чем больше Дельфина думала об этом, тем меньше в этом было смысла. Если бы кровь действительно была решением, то тогда что заставило бы вампиров, отказавшихся от лечения, вернуться в DYAD, а не исчезнуть бесследно. Несомненно, поиск другого источника крови должен был быть в приоритете.

— Что, если кровь — не решение? — Сара озвучила мысли Дельфины после нескольких минут молчания.

Сердце доктора затрепетало. Если требовалось другое решение, то какое именно и как они смогут определить, какое направление является правильным? Единственное, о чём Дельфина могла думать — это вернуть Косиму на лечение, но, даже если бы Дельфина смогла это провернуть — что маловероятно, учитывая, что DYAD преследовал её по пятам — она сомневалась, что Косима одобрила бы это. Вампирша, возможно, была и не в состоянии отказаться, но Дельфина не хотела снова подвергать Косиму лечению без её согласия.

— Эй! Блондиночка! — Сара вновь привлекла к себе блуждающее внимание.

— Мы этого не знаем, — Дельфина ответила тихо, ещё не совсем приходя в себя. — Мы должны попробовать.

— Да, нихрена себе! Но что, если это не сработает? Ты сможешь это исправить, верно? — надавила волчица.

— Я не знаю, что с ней не так, — призналась Дельфина. — Я изучила несколько отчётов, я знаю симптомы и то, что их вызывает, но с физиологической точки зрения я не знаю, что не так с её телом… похоже, её иммунная система отключается, я просто не…

— Да, да… ты не можешь это исправить! — грубо перебила Сара, теряя терпение.

— Я этого не говорила! — возразила доктор.

Телефон в руке Сары зазвонил, оповещая о новом сообщении. — Я думаю, скоро мы это выясним, — сказала оборотень, одновременно читая текст и выходя из комнаты.

Дельфина наблюдала, как та подошла к входной двери и открыла её, стоя на пороге и ожидая того, кто принесёт кровь. Рядом с собой она услышала, как Косима снова застонала, ворочаясь в постели. Она становилась беспокойной, её глаза распахнулись, чтобы посмотреть на человека расфокусированным взглядом. Вампирша пыталась заговорить, её губы шевелились, но не издавали ни звука.

— Всё будет хорошо, — Дельфина мягко её успокоила, одна её рука вернулась ко лбу вампирши, в то время как другую она использовала, чтобы удержать Косиму в постели, когда та попыталась встать. — Помощь на подходе.