Отчёт о событиях прошлой ночи ждал Марион Боулз на её столе с 5 утра. Она не контролировала свой отдел досконально, и прошлой ночью, когда начальник службы безопасности в очередной раз вторгся в её личное время, она просто сказала, что ожидает отчёт на своём столе на следующее утро. Она мало что могла поделать с одной из своих самых многообещающих учёных; она уже приказала службе безопасности незаметно следить за доктором Кормье и не вмешиваться.

Поэтому, когда она прочитала отчёты, повествующие о гибели трёх человек от рук банды вампиров, Марион Боулз была вне себя от злости. Какую часть из «незаметно» они не поняли? Оказаться рассекреченными было, по её мнению, гораздо большей трагедией, чем потеря людей. Остальная часть доклада была столь же неожиданной. Сначала они потеряли учёную из виду, как только она вошла в печально известный бар. Только час спустя они решили последовать за другим субъектом — 327b24 — когда она появилась на их радаре, зная, что она была приятельницей 324b21. Они последовали за ней в многоквартирный дом, где проживали обе вампирши, и осматривали помещение, когда их застала врасплох группа неопознанных вампиров.

Вспомогательная команда была своевременно направлена на место, поэтому они успели увидеть, как та же группа вампиров переносила субъект в чёрный внедорожник. Группа безопасности начала преследование, но, боясь подойти слишком близко и не имея маяка слежения, они потеряли цель.

Что касается учёной, её видели возвращающейся в своё здание позже той же ночью в компании оборотня, и остаток ночи она никуда не выходила. И эта последняя информация оставила Марион в нерешительности между двумя выводами: либо учёная не знала, что находится под наблюдением, либо знала и, похоже, не беспокоилась о том, что её «внеклассные занятия» были обнаружены. Последнее казалось более вероятным, поскольку Марион не могла себе представить, что Дельфина не знала о слежке за ней, но это также заставило её заподозрить, что молодая учёная что-то замышляла.

Как оказалось, это не заняло у неё слишком много времени. Марион едва закончила пить свой утренний кофе, читая ужасающий отчёт, когда позвонила её ассистентка, сообщив, что доктор Кормье просит о срочной встрече.

Слежка и деятельность Дельфины держались в секрете, только команда безопасности и сама Марион знали об этом. Таким образом, её ассистентка не понимала, насколько непредсказуемым был этот запрос. Однако она, конечно, удивилась, когда Марион, которая не соглашалась на заранее незапланированные встречи, сказала ей, чтобы доктор Кормье явилась без промедления.

Марион Боулз осталась сидеть, когда Дельфина оказалась внутри. Молодая учёная не проявляла никаких признаков, обычно ассоциирующихся с чувством вины, и не была похожа на кого-то, кто был пойман с поличным; Дельфина вместо того, чтобы избегать пристального взгляда, уверенно встретила глаза Марион. Она шла медленными, уверенными шагами, расправив плечи, высоко подняв голову, пока не достигла стула напротив Марион и не дождалась кивка пожилой женщины, чтобы сесть.

— Спасибо вам за то, что приняли меня так быстро, — начала Дельфина ровным голосом. — Я знаю, что здесь всё так не делается.

Марион не сводила глаз с блондинки, она с трудом скрывала своё любопытство, внимательно наблюдая за Дельфиной. — Я действительно имела в виду, что моя дверь всегда открыта для вас, Дельфина, — вежливо ответила Марион.

Дельфина откинулась на спинку стула, скрестила ноги и положила руки на колени. — И всё же… я бы подождала и записалась на приём, если бы думала, что это может подождать.

— И что же это?

— Как вы, возможно, уже знаете, у меня был довольно… исключительный вечер, — Дельфина ответила под пристальным взглядом своей начальницы. Она говорила ровным голосом, слова давались ей легко: она ведь практиковалась всю ночь, ворочаясь в постели, репетируя этот разговор. Её поза была расслаблена, каждое движение она делала размеренно.

Единственный признак удивления, который продемонстрировала Марион — приподнятая бровь. — Возможно, я что-то слышала о ваших ночных похождениях, — сказала она. — Мы потеряли там людей.

— Да, я знаю, — Дельфина кивнула и заметила отсутствие эмоций в ответе Марион. Потерянные жизни не стояли на первом месте в списке её забот. — К сожалению, я ничего не могла с этим поделать.

— Я и не ожидала от вас этого. В конце концов, вы всего лишь человек, в отличие от компании, с которой вы связались, — другая женщина обыденно наблюдала, несмотря на притворное обвинение.

— Я знаю, как это выглядит, — сказала Дельфина, не отреагировав на колкость. — Но я надеюсь, что вы дадите мне возможность объясниться.

На губах Марион заиграла лёгкая ухмылка. — Я могу сказать с абсолютной честностью, что вы завладели моим безраздельным вниманием, — она сделала жест рукой, побуждая молодую учёную заговорить.

— С тех пор, как я начала здесь работать, я заметила, что одна из испытуемых проявила особенно вызывающий беспокойство интерес к моей деятельности, — Дельфина начала, её голос намеренно дрогнул, а тело слегка напряглось, как будто это была неудобная для неё тема.

— Речь идёт о 324b21, — уточнила Марион. — Косима Нихаус.

Дельфина снова кивнула. — Она следила за мной до моего дома, по крайней мере, пару раз.

— Почему вы не пришли к нам, когда это произошло? — спросила Марион, откидываясь на спинку стула. — Вы знаете, что мы не поощряем контакты за пределами нашего заведения.

— Я знаю, что должна была, — призналась Дельфина, придав своему лицу выражение сожаления. — Но Косима казалась безобидной. Кроме слежки за мной, она никогда не делала ничего, что я бы сочла за угрозу. Я подумала, что смогу сама поговорить с ней, попросить её остановиться, — она замолчала и покачала головой, опустив глаза на руки, лежавшие у неё на коленях. — По правде говоря, я не хотела, чтобы у неё были неприятности.

Прошлой ночью, лежа в постели и размышляя о том, как лучше убедить Марион поверить в её историю, Дельфина решила, что лучший подход — проявить немного симпатии к вампирше. Таким образом, её действия звучали бы более правдоподобно, несмотря на то, что ей пришлось бы поставить под угрозу часть своего профессионализма.

— Кроме того, как я и ожидала, она действительно остановилась, — продолжила Дельфина. — Я поговорила с ней об этом во время одной из наших встреч, и Косима больше никогда не следила за мной.

Понимая, что DYAD следил за Косимой, молодая учёная ничего не скрывала, зная, что упущение в её рассказе каких-либо событий только вызовет недоверие. Чтобы придать этому ещё больше правдоподобности, Дельфина также решила раскрыть как можно больше правды.

— У меня всё было под контролем, не было никаких причин впутывать в это DYAD, — объясняла Дельфина, а Марион слушала, наверняка ожидая момента, когда она сможет уличить блондинку во лжи. — К сожалению, Косимин… интерес привлёк внимание её создательницы, которая, по-видимому, была не очень довольна этим делом.

Она сделала короткую паузу, наблюдая за Марион в поисках какого-либо проявления беспокойства на её лице, но ничего не заметила. — Однажды вечером она напала на меня по дороге домой. Я не знаю как, но Косима узнала об этом и пришла мне на помощь.

— Может быть, она была в этом замешана, — предположила Марион, наконец заговорив. — Как бы ещё она узнала? Возможно, они вместе это подстроили.

— Нет, я так не думаю, — Дельфина покачала головой, но её слова не показывали того, насколько она не была согласна с этой теорией. — Как я поняла, её создательница была против участия Косимы в нашей программе. На самом деле она не собиралась причинять мне вред, она просто использовала меня, чтобы привлечь внимание Косимы.

— И, похоже, это сработало, — сказала Марион.

— Это было до того, как меня назначили на новую должность, после этого мы встречались только один раз, — продолжила Дельфина.

— Только не говорите мне, что на вас снова напали, — Марион слегка ухмыльнулась. — Может быть, нам следует приставить к вам охрану.

Насмешка в её голосе вызвала тревогу в голове Дельфины. Марион будет трудно убедить. — Нет, это была ошибка в суждениях с моей стороны, — призналась Дельфина с наигранным смирением. — Вскоре после того, как меня перевели в другой отдел, она пришла ко мне, и мы договорились встретиться позже.

— И в чём именно была цель этой встречи? — спросила Марион с серьёзным выражением лица, насмешливый тон исчез.

Дельфина знала, что этот вопрос возникнет, и понимала, что это самая деликатная часть разговора. Поиск правдоподобного объяснения того, почему она пошла против правил и добровольно встретилась с вампиршей, не давал ей уснуть большую часть ночи. В конце концов, как бы Дельфина ни старалась, она так и не пришла к подходящему умозаключению. Она не могла придумать ничего, что могло бы одурачить Марион, учитывая, как далеко простиралось её влияние, с информацией, находящейся от неё всего на расстоянии одного телефонного звонка. Вдобавок к этому, Дельфина не уверена, как долго она находилась под наблюдением. Лгать было опасно, а говорить правду — ненамного безопаснее, но это был её единственный вариант, чтобы выйти из этого невредимой.

— Наверное, я думала, что я ей чем-то обязана, — ответила Дельфина через некоторое время, как будто раздумывая, что сказать. Признать свои упущения казалось самым безопасным путём, независимо от того, насколько ей это не нравилось. — В конце концов, Косима пришла мне на помощь. В то время встреча с ней не казалась такой уж плохой идеей.

— Да, это всё очень мило… но это не говорит мне о том, что вы двое обсуждали, — указала Марион с раздражением в голосе.

— Она… ну… она была довольно расстроена сменой места моей работы, — нерешительность Дельфина была отработана. Она хотела, чтобы Марион поверила, что ей неловко говорить об этом, и, возможно, так оно и было на самом деле.

— Потому что она больше не смогла бы с вами видеться, — Марион закончила за Дельфину, следуя логической цепочке.

— Да… — Дельфина кивнула, снова потупив взгляд. — Я полагаю, Косима думает, что у нас есть какая-то… связь.

— В романтическом смысле? — Марион приподняла бровь.

— Наверное… — прошептала молодая учёная. — Я ясно дала понять, что не заинтересована в этом. Что я не потерплю, чтобы она снова искала меня за пределами института, — быстро добавила она, повысив голос.

Марион хмыкнула и подняла глаза к потолку в притворном созерцании. — Тем не менее, прошлой ночью именно вы пришли к ней, — на этот раз обвинение было менее тонким. — Даже после нашего последнего разговора, когда я недвусмысленно велела вам не вмешиваться.

— Я подумала, что могла бы использовать ту связь, которая, по её мнению, у нас есть, чтобы вернуть её к нам, — объяснила Дельфина. — Я знаю, что это противоречило вашим инструкциям, но я думала, что оно того стоило. Наличие кого-то вроде Косимы может сыграть важную роль в моих исследованиях. Она доказала, что может быть чрезвычайно сговорчивой, и, несмотря на свой возраст, она добровольно пришла в программу. Я верю, что она действительно хочет, чтобы мы лучше понимали друг друга.

— Учитывая, как развивались события прошлой ночью, я рискну предположить, что это была ещё одна ошибка в суждениях с вашей стороны, доктор Кормье, — отполированный лоск в чертах Марион начал давать трещины, выражение её лица менялось с вежливого на раздражённое. — Похоже, у вас их слишком много.

— Косима была в очень плохом состоянии, когда я наконец смогла её разыскать, — Дельфина продолжила, заставляя себя игнорировать комментарии своей начальницы относительно её выбора.

— Я полагаю, что так, как долго она не посещала приёмы? — спросила Марион, но на самом деле ответ ей был неинтересен, ведь она и сама очень хорошо его знала.

— Слишком долго, — ответила Дельфина. — Я уверена, вы знаете, насколько разрушительными будут последствия, если один из испытуемых прекратит лечение, — она сделала паузу, и Марион коротко кивнула. — Когда я увидела её, то подумала, что уже ничего нельзя сделать, особенно после того, как мне сообщили, что её организм отвергает кровь.

— Досадная необходимость. Если бы, выпив кровь, они могли избавиться от побочных эффектов… что ж, это было бы не очень эффективно, не так ли? — сказала Марион, но её поза изменилась, её интерес возрос, когда Дельфина продолжила рассказывать о событиях прошлой ночи. — На самом деле, потребление крови только усугубляет симптомы. Мы, по очевидным причинам, не любим это афишировать, но я не удивлена, что вампиры осведомлены об этом. Как вы знаете, у нас была изрядная доля тех, кто покинул программу.

— Что ж, у них есть решение, лекарство от синдрома отмены, — Дельфина была невозмутима, но она внимательно следила за реакцией другой женщины. — По их словам, эффекты лечения полностью исчезают, а они возвращаются в своё первоначальное состояние.

Реакция Марион была мгновенная и, казалось, искренняя. Пожилая женщина наклонилась вперёд, её глаза широко открылись, руки на столе сжались в кулаки. Как и надеялась Дельфина, для Марион это стало откровением.

— Насколько мне известно, лечение необратимо, — сказала Марион с некоторой тревогой в голосе, но либо она не запаниковала окончательно, либо она очень хорошо это скрывала. — Даже симптомы синдрома отмены могут быть купированы только в том случае, если субъект вовремя возобновит лечение.

— Это не то, что я видела прошлой ночью, — с уверенностью сказала Дельфина. — Один из друзей Косимы связался с её создательницей, у которой был доступ к лекарству. По её словам, потребуется ещё несколько циклов непосредственных внутривенных инъекций. Как и наше собственное лечение, оно также требует некоторого времени, чтобы сработать, — продолжила Дельфина. Прошлой ночью она размышляла, стоит ли ей раскрывать всё, но решила, что это был единственный способ убедить Марион встать на её сторону. — Но Косима смогла покормиться после первого укола, хотя и оставалась очень слабой.

Наступила долгая пауза, во время которой Марион развернула свой стул вбок и безучастно смотрела в окно. Она барабанила пальцами по крышке своего стола, её мысли лихорадочно бегали. Дельфина понимала это по отстранённому взгляду, сурово сжатым губам и глубокой складке между бровями. На мгновение блондинка задумалась, не следует ли ей уйти, чтобы дать другой женщине время осмыслить информацию, но наблюдать эту небольшую демонстрацию уязвимости было слишком хорошо, не хотелось упускать такой возможности.

— Я не была уверена, знали ли вы о существовании этого… противоядия, — тихо сказала Дельфина, пристально глядя на свою начальницу. — Но, судя по вашей реакции, я вижу, что это новая информация.

— Абсолютно, — ответила Марион, даже не взглянув на неё. — Могу с уверенностью предположить, что они не поделились с вами, откуда они его взяли.

— Без понятия, — Дельфина покачала головой. — Но было очевидно, что они знакомы с этим процессом. Я не думаю, что предположение о том, что они уже делали это несколько раз, будет совсем уж невероятным, — блондинка продолжила, в то время как Марион снова посмотрела на неё. — Я не хочу рассказывать вам, как выполнять вашу работу, но было бы неплохо точно знать, след скольких субъектов потерял DYAD, поскольку первое, что они делают — это отключают, а затем удаляют чип.

— Я поговорю с тем, кто отвечает за это, — задумчиво ответила Марион.

Удивление по большей части исчезло, и её внимание снова переключилось на Дельфину. Мудрый взгляд упал на молодую учёную, Марион пыталась прочесть девушку, которая, как она думала, могла бы стать её протеже. Дельфина оставалась безмятежной, она не проявляла той нервозности, которую можно было бы ожидать при таких обстоятельствах, и именно поэтому Марион считала этот шаг просчитанным. Должна была быть причина, по которой Дельфина по своей воле поделилась этой информацией, причина, по которой она добровольно призналась в нарушении правил. Ошибочность суждений или нет, у откровений Дельфины была цель, но Марион пока не знала, какая именно.

— Однако ещё важнее выяснить, кто поставляет такой препарат, — вслух подумала Марион. Она не доверяла Дельфине, но была готова поделиться с ней некоторыми своими опасениями: будет интересно посмотреть, как Дельфина отреагирует и что она сможет предложить. — Потому что я сомневаюсь, что у вампиров где-то есть лаборатория, где они неустанно проводят исследования лекарства.

Дельфина подняла бровь. — Вы думаете, что есть возможность того, что оно поставляется из наших лабораторий?

— Если это так, то это явно неофициальный проект. Но в этом есть смысл. Существует не так много учреждений, которые располагали бы ресурсами, необходимыми для разработки такого рода лечения, — сказала Марион. — Возможно, у одного из наших учёных есть частный сторонний проект.

— Может быть, я могла бы помочь вам это выяснить, — предложила Дельфина, и это именно то, чего она хотела добиться

— Как? — не особо удивилась Марион. Она знала, что у Дельфины был план, причина, по которой блондинка призналась в своих действиях.

— Через Косиму, — ответила Дельфина. — У её создательницы, похоже, очень хорошие связи. Если я укреплю свои отношения с Косимой, я смогу убедить её выяснить это для нас.

— И вы думаете, она настолько вам доверяет? — спросила пожилая женщина, только теперь полностью развернув свой стул, чтобы повернуться лицом к Дельфине и взглянуть на неё поближе.

— Я могу, по крайней мере, попытаться, — ответила Дельфина. — Стоит рискнуть.

— Мне вот интересно, — сказала Марион после небольшой паузы, — почему вы так хотите это сделать? В чём ваша выгода?

Дельфина знала, что её мотивы будут подвергнуты сомнению, но для этого ей не нужно было слишком много думать.

— Я хочу, чтобы на мои исследования было выделено больше ресурсов, — она говорила твёрдым, но не слишком требовательным тоном. — Я хочу, чтобы оно действительно считалось жизнеспособной альтернативой… изначальному исследованию. По крайней мере, ещё три учёных, больше субъектов, отобранных мной лично, и полностью оборудованная лаборатория в моём распоряжении.

Марион слегка усмехнулась с таким выражением лица, как будто это её позабавило. — Это довольно сложная задача, доктор Кормье, — сказала она. — Особенно после той маленькой выходки, которую вы вытворили. Вы должны понимать, что из-за этого мне очень трудно так сильно доверять вам.

Дельфина несколько раз покачала головой. — Я всё равно буду докладывать вам о своих результатах, — она решительно продолжала. — Я просто не хочу спрашивать вашего разрешения на каждый маленький шаг, который я делаю. Я не думаю, что прошу так уж много.

— Но так оно и есть, если вы ничего не предлагаете взамен, кроме пустых обещаний, — указала Марион. — Вы говорите, что постараетесь убедить Косиму попытаться выяснить, кто является потенциальным кротом, — она произнесла это слегка насмешливым тоном. — На данный момент давайте проигнорируем тот факт, что связаться с ней сейчас практически невозможно, поскольку, насколько я знаю, Косиму забирала группа незарегистрированных вампиров. Даже если так, что заставляет вас думать, что она согласится предать свой собственный вид, свою собственную создательницу ради вас? Особенно зная, что вы работаете на нас?

— Позвольте мне самой побеспокоиться о том, как связаться с ней. У меня есть способы, — уверяла её молодая учёная. — Что касается крота, то он у вас определённо есть, она это подтвердила. Кто бы это ни был, даже может быть, не учёный, поставляющий лекарство, но у вампиров определённо есть глаза внутри института. Они знают многое из того, что здесь происходит, — Дельфина постукивала указательным пальцем по столу. — Они ещё не знают о самых… секретных проектах, но, как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы это просочилось? И что, по-вашему, произойдёт, когда что-то вроде программы стерилизации станет достоянием общественности?

— Я очень надеюсь, что это не угроза, доктор Кормье… — прокомментировала Марион, и черты её лица стали недружелюбными.

— Ни в коем случае! — уверенно сказала Дельфина. — Но это то, что нам нужно обдумать. Они уже знают о трекерах в чипах и в курсе, что происходит, когда субъект решает прекратить лечение. Одного этого достаточно, чтобы они возненавидели нас. Если они обнаружат, что мы работаем над планом прекращения распространения их вида, это может означать открытую войну.

— Я, например, хотела бы избежать этого, доктор Боулз, — Дельфина продолжила спокойно, но решительно. — Я не знаю, какая сторона победит или кто выиграет от этого, однако я уверена, что это может принести слишком много жертв. Лучший способ предотвратить такой исход — выяснить, кто передаёт эту информацию другой стороне, и заставить его замолчать.

Нас, мы. Речь Дельфины, хотя и выглядела пылкой, на самом деле была обдуманна. Она делала себя одной из приспешников DYAD. Прикрываясь высшим благом, Дельфина не так уж бессознательно выбирала чью-то сторону, сторону DYAD, даже если только для того, чтобы получить то, что она хотела. Доступ. Из всех требований, которые она выдвинула, только одно действительно имело значение: доступ ко всей базе данных DYAD о вампирах. Это была прекрасная возможность, которую она так долго ждала, чтобы пробиться. Компания, возможно, и помогла бы ей занять достойное положение, но возможность воспользоваться этим преимуществом и получить то, что ей было нужно, упала ей прямо в руки. Если она разыграет всё правильно, одним выстрелом Дельфина убьёт двух зайцев и получит доступ к информации по обе стороны баррикад. Косима могла бы стать её человеком в сообществе вампиров, при условии, что она готова доверять Дельфине и работать с ней, в то время как та сама завоюет доверие DYAD и, следовательно, поднимется в их рядах, отыскав им крота.

Дельфина осознавала, что игра, которую она затеяла, опасна: один неверный шаг, одно неверное слово, и всё провалится. Ей нужно получить всё это и отказаться от своей страховки. Сделает всё правильно и выиграет, или потерпит неудачу — и это будет означать её полное падение.

— Возможно, мы сможем достичь компромисса, — задумчиво произнесла Марион. — Вы просите слишком многого, а мне нужны какие-то гарантии. Сначала свяжитесь с Косимой, узнайте, готова ли она работать с вами, а потом возвращайтесь, и мы обсудим стратегию.

— И после этого я получу то, что попросила, — подсказала Дельфина.

— Насколько я могу судить, ваши исследования всё ещё находятся на очень ранней стадии, — сказала Марион с лёгкой улыбкой на губах. — Вы получите своё место и ещё одного учёного… пока что. Но у вас всё ещё есть бюджет, с которым можно работать. Вы можете выбрать любое количество субъектов, с которыми, по вашему мнению, сможете справиться.

— И Кристал, — запоздало добавила Дельфина. На самом деле, это единственная просьба, которая не была запланирована.

— И Кристал Годрич, — Марион согласилась кивком и широкой улыбкой, довольная тем, что они пришли к соглашению.

На самом деле обе женщины были довольны тем, что они получили. Дельфине дали доступ к базе данных, в то время как Марион сможет сдержать амбиции молодой учёной. В помещениях института было достаточно места для размещения новой небольшой лаборатории, и, хотя ей и не нравилось, что ей придётся выделить ещё одного учёного для проекта, который, как ей казалось, был лишь несбыточной мечтой, по крайней мере, Марион сможет выбрать надёжного человека. Возможно, так даже лучше, она не доверяла, что Дельфина будет по-настоящему отчитываться перед ней, но зато это сделает кто-нибудь другой, кто-то, кого она сама выберет.

— Я понятия не имела, что это исследование так важно для вас, — Марион прокомментировала, вставая и этим указывая, что встреча подходит к концу. — Из нашего предыдущего разговора у меня сложилось впечатление, что вы не совсем согласны с тем, чего мы здесь пытаемся достичь.

— Дело в методах, по поводу которых у меня есть серьёзные сомнения, — Дельфина ответила со всей искренностью, на какую только была способна, и тоже встала. — Цель не оправдывает все средства. Использовать вампиров в качестве лабораторных крыс… — она остановилась и покачала головой. — Мы должны, по крайней мере, попытаться сделать это как можно более гуманным способом. Должна признать, чтение отчётов о проведении экспериментов повлияло на меня.

Марион остановилась у двери, положив руку на ручку, но ещё не открывая её. — Они не такие, как мы, Дельфина, — она указала, прищурив глаза.

— Нет, не такие, — признала Дельфина. — Но они чувствуют боль так же, как и мы. Нет причин заставлять их страдать, если возможно другое, менее агрессивное лечение.

— Ну… — Марион наконец открыла дверь и натянуто улыбнулась Дельфине. — Похоже, вы на правильном пути, чтобы воплотить это в реальность.

***

У Рэйчел Данкан всегда был особенно исключительный вкус к власти. Ей никогда не приходилось бороться, чтобы заполучить её, она была дана ей с рождения, но это не значило, что она не могла оценить по достоинству способности человека, которому пришлось обрести её тяжёлым трудом. На самом деле ей так нравилось, что власть была той силой, которая направляла её во всех аспектах жизни, постоянно присутствовала в каждой мелочи, которую она делала. Движущей силой всех её действий, начиная с постели и заканчивая её профессиональными устремлениями, была власть. Когда она была обращена, ещё не прошло и 30 лет, эта её черта обострилась.

Фердинанд, с другой стороны, ценил отказ от той же власти в спальне, в то время как в своей общественной жизни он предпочитал поддерживать хотя бы иллюзию власти. Он мог быть послушным, его человечность позволяла ему иметь хорошую черту быть покорным, ровно настолько, чтобы дать Рэйчел то, чего она хотела.

Каким-то странным образом они оба идеально подходили друг другу.

С руками, связанными за спиной узким чёрным кожаным ремнём, который он носил, и в одних облегающих тёмно-бордовых боксёрах Фердинанд сидел на стуле, с нетерпением ожидая следующего удара хлыста, который рассечёт его грудь и оставит ещё одну красноватую полосу. Чего он не знал, так это того, что эта сессия, хоть и была похожа во многих отношениях на предыдущие, всё же несколько отличалась. Он действительно заметил более агрессивные удары хлыста, их более быстрый темп, но он не знал, в чём была причина этого.

— Уфф! — наконец пожаловался Фердинанд, когда был нанесён новый удар. — Всё закончится довольно быстро, если ты продолжишь в том же духе.

Ярко-голубые глаза Рэйчел взглянули на него сверху вниз, ухмылка на её губах обнажила блестящие клыки. — Вот… это нехорошо, — она сказала мягким голосом с шикарным британским акцентом, скрывая свой гнев. — Я хочу, чтобы ты запомнил это надолго.

Вампирша обошла стул, к которому был привязан Фердинанд, подняла руку и нанесла ещё один удар, который попал ему в плечо. — Потому что либо ты ведешь себя небрежно, либо что-то скрываешь от меня, — она продолжала, её правая рука легла на недавно ушибленное место и погладила его. — И то, и другое неприемлемо.

— О чём ты говоришь, моя дорогая? — он ответил после стона, в котором смешались удовольствие и боль. — Ты же знаешь, я ничего не могу от тебя утаить.

— Тогда почему одна из твоих сотрудниц суёт свой нос куда не следует? — спросила Рэйчел тем же мягким голосом, кончик хлыста коснулся его груди, когда она встала перед ним. — Кормье задавала вопросы, которые слишком опасны для нас, — вампирша объяснила, когда мужчина бросил на неё озадаченный взгляд. — Изначально предполагалось, что она будет снабжать нас информацией о том, что происходит внутри этого несчастного института, не подвергая опасности нашу работу, не разыскивая наших информаторов и, конечно же, не рассказывая о нашем противоядии.

— Я никогда не приказывал ей делать что-то подобное, — впервые голос Фердинанда дрогнул, как будто он только сейчас осознал всю серьёзность ситуации.

— С другой стороны, теперь она в идеальном положении, чтобы получать ещё больше информации об исследованиях DYAD, — Рэйчел никак не отреагировала на колебания Фердинанда. Она, не сводя с него ледяного взгляда, подняла левую ногу, пока её ступня, всё ещё облачённая в красную туфлю на шпильке, не оказалась у него между ног. — Держи Кормье в узде, — она чеканила каждый слог, а её нога постепенно увеличивала давление.

— Ай, ай… — слегка зашипел Фердинанд. — Хорошо, я поговорю с ней.

Пока её нога сохраняла давление, вампирша наклонилась к человеку, хватая его за лицо правой рукой, её длинные ногти впились в плоть его щёк. — Ты не просто поговоришь, — сказала Рэйчел едва ли в дюйме от его лица. — Ты заставишь её понять, что в её интересах отказаться от поисков крота и забыть о существовании противоядия.

— Да… да… — Фердинанд слабо ответил, пытаясь кивнуть головой, но крепкая хватка мешала ему это сделать.

— Хорошо… — похвалила она. — Потому что, если ты потерпишь неудачу, Фердинанд, я буду бессильна, когда тебе придётся столкнуться с гневом совета, — твердила Рэйчел, её ногти впились глубже, пока она наклоняла его голову в сторону, обнажая шею. — И ты знаешь, как сильно я ненавижу чувствовать себя бессильной, — она прошипела как раз перед тем, как её клыки вонзились в разгорячённую кожу.