Комната Косимы была точно такая, какой она её помнила, лишённая какого-либо комфорта. Кровать была маленькая и жёсткая, а из узкого окна открывался удручающий вид на переулок, мусорные баки в задней части дома и стену соседнего здания. Даже шкаф был слишком маленький, недостаточно большой, чтобы вместить всю её одежду — не то чтобы она планировала оставаться здесь так долго, чтобы не хватило места. Здесь не было ни письменного стола, ни полок для её драгоценных книг, которые в наши дни находились уже не в огромной библиотеке на нижнем этаже особняка, а в её квартире. У стены стоял только один старый деревянный стул, который скрипел всякий раз, когда она им пользовалась. В огромном доме имелось несколько красивых спален, ни одна из которых не была отведена ей по прибытии. Именно так Шэй убеждала Косиму почаще делить ложе со своей создательницей.

Дискомфорт был чем-то, без чего Косима могла бы и пожить, но, конечно, не являлся достаточной мотивацией для того, чтобы план Шэй сработал. За свою долгую жизнь Косима сталкивалась с гораздо более ненадёжными условиями. Кровать, которая едва позволяла ей перевернуться, была ничем по сравнению с тем, что она уже испытала.

Косима на самом деле не помнила, как она сюда попала. Все её воспоминания были расплывчаты, а последовательность событий не совсем понятна. Такое чувство, что она очнулась от долгого, лихорадочного сна, наполненного образами испуганного взгляда Дельфины, высокого тела, бьющегося под сильной хваткой Косимы. А потом пришло воспоминание о первом за несколько недель моменте без боли, когда голод больше не был зверем, пытающимся вырваться из неё, затем пришло чувство вины, тяжёлым грузом лежащее на её вновь обретённой совести. Следующее, что она помнила — то, как она проснулась в своей старой спальне.

Она понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как она приехала, только вышла из спальни, чтобы пройти через две двери по коридору в ванную. Не то чтобы она особенно стремилась выбраться и провести время со всеми людьми, которых она оставила позади. Её единственные посетители, Феликс и Шэй, были последними, кто поил её кровью, когда Косима была слишком слаба, чтобы от неё отказаться или даже задаться вопросом, откуда та взялась. Первый перекинулся с ней парой слов, но, к сожалению, и несмотря на настойчивость Косимы, никаких новостей из внешнего мира не было. Её друг утверждал, что её приоритетом должно быть восстановление сил, прежде чем она будет беспокоиться о чём-то ещё, но Косима подозревала, что корни уклончивости Феликса происходили из чего-то гораздо более мрачного.

В доме было тихо, все ставни закрыты, настенные светильники освещали путь из ванной, но Косима знала, что сейчас день. Она слышала болтовню на улице, машины, управляемые нетерпеливыми людьми, сигналящими снаружи. После того, как её несколько раз покормили, она заметила, что к ней возвращалась неестественная сила, а чувства обострились сильнее, чем за последние два года. Запах немного знакомого человека, доносящийся из её спальни, проник в ноздри. Она на самом деле не была уверена, чего ожидать, когда открывала дверь.

Долговязый, неуклюжий молодой человек обернулся с испуганным выражением на лице. Он ничего не сказал, явно поражённый, и прижал к груди маленькую чёрную кожаную сумку, словно щит.

— Чем я могу вам помочь? — спросила Косима, делая один маленький шаг в его направлении, но остановилась, когда человек сделал два шага назад.

— Я… я Скотт… — он начал, заикаясь, его глаза за толстыми стёклами очков были широко открыты. — Доктор… доктор Смит, — поправил он сам себя.

— Хорошо, доктор Смит, — Косима кивнула, говоря тихо, чтобы не напугать мужчину ещё больше. — Что вы делаете в моей спальне?

— Она прислала меня, — он ответил, сделав один маленький шаг и оторвавшись от стены, к которой он прислонялся, но его глаза продолжали нервно метаться по комнате.

— Кто? — спросила Косима, наклонив голову. — Шэй?

— Ага… да! — он ответил более твёрдо. — Вам нужна ещё одна доза антидота.

— Понятно… — пробормотала Косима, медленно подходя к своей кровати и садясь на неё. — И как много времени прошло с первой дозы

— Девять дней, если быть точным, — человек ответил, по-видимому, менее нервно, как только вампирша села. — Сейчас вы должны чувствовать себя намного лучше.

Косима кивнула. — Так и есть, — она согласилась, закатывая рукав и прислоняясь к железной раме кровати. — Ну что, давайте приступим.

Она была не в восторге от того, что её усилия за последние два года были сведены на нет, но, учитывая обстоятельства, это казалось лучшим вариантом. Кроме того, чем скорее она наберётся сил, тем скорее сможет вырваться из-под контроля Шэй. Сейчас она заставила себя не беспокоиться о том, что будет дальше, что она будет делать со своей жизнью, когда вернется к своей прежней сути, и как ей справиться с желаниями, которые, насколько она могла судить, можно удовлетворить только одним способом.

О возвращении в программу DYAD не могло быть и речи: ни после всего, что она узнала, ни после ужасного испытания, через которое она только что прошла. Однако думать о том, чтобы жить так, как она жила до лечения, было столь же непривлекательно. С ранних лет Косима воздерживалась от убийства ради пропитания, и найти человека, готового утолить её голод, было не так уж сложно. Но идея заманивать наивных людей, чтобы они утолили её жажду, уже не была так желанна, как когда-то. Возможно, ей придётся прибегнуть к помощи Сары и Шивон, используя их связи, чтобы поддерживать постоянные поставки крови для поддержания своего существования. Но эту проблему она решит потом, когда она полностью поправится. И, чтобы это произошло, ей нужно позволить молодому человеку делать свою работу.

Скотт остановился перед ней, положил сумку на тумбочку и стал искать то, что ему нужно. Он подошёл с двумя флаконами и двумя шприцами, которые аккуратно поставил рядом с вампиршей, пока надевал латексные перчатки.

— Зачем вам два таких? — спросила Косима, переводя взгляд с одного флакона с полупрозрачной жидкостью на другой.

— Хммм… первый… — человек снова заикался. — Ну, первое — это успокоительное, а второе — сам антидот.

— Успокоительное? — замешательство Косимы продлилось недолго, поскольку она быстро связала всё воедино в своём всё более подвижном уме.

— Ну… да… — сказал он, распаковывая стерильные марлевые диски, которыми протёр сгиб правого локтя вампирши. — Второй этап лечения не менее агрессивен, чем первый, — он продолжил объяснять. — Это стандартная процедура: сначала успокоить…

— Ладно, хорошо… Я поняла! — перебила его Косима, изо всех сил стараясь сдержать свой гнев и не напугать его ещё больше, чем он уже был напуган. — Полагаю, мне не следует удивляться… — пробубнила она.

Молодой врач посмотрел на неё извиняющимся взглядом с оттенком вины, но ничего не добавил к своему предыдущему заявлению. В любом случае, какой в этом смысл? Косима уже всё поняла. Для Шэй не имело значения, если Косима, даже в таком изменённом состоянии, начнёт убивать, кормясь любым, кто попадётся ей на пути. Косима не представляла угрозы для Шэй. Со своей полной силой Косима могла бы достойно сражаться, возможно, даже победить, но не в том состоянии, в котором она была, не тогда, когда она не могла использовать свой интеллект как преимущество.

Косима благодарна, что Сара была там и отреагировала так быстро. Сам бой был как в дымке, но синяки и боли продолжались несколько дней, помогая затуманенному разуму вампирши вспомнить его. Если бы не оборотень, кто знает, что бы могло случиться. Косима не хотела думать об этом, не хотела думать о том, что бы она сделала с Дельфиной. То, что произошло — уже достаточно плохо, и этого вполне могло быть достаточно, чтобы поставить под угрозу то хрупкое доверие, которое они построили друг между другом. И не похоже, что Косима могла что-то с этим поделать, не тогда, когда за каждым её шагом следили Шэй и люди, которые верны главе семьи и считали её предательницей. Единственный друг, к которому у неё был доступ — это Феликс, и, по его словам, за его передвижениями следили так же тщательно, как и за её собственными. Руки Косимы связаны до тех пор, пока она не сможет выбраться.

Она смотрела на молодого человека, который трясущимися руками тянул поршень шприца, пока узкий цилиндр наполовину не заполнился жидкостью, и задавалась вопросом, может ли она доверить ему передать сообщение для неё. Но ей не потребовалось много времени, чтобы отказаться от этого сценария: даже если бы она могла доверять ему, она бы не хотела подвергать его безопасность риску в том случае, если его раскроют.

Поэтому Косима ничего не могла сделать, кроме как откинуться на спинку стула и позволить ему работать.

***

Верная своему слову, Марион выделила место для проекта Дельфины, полностью оборудованное всем необходимым в разумных пределах. На случай, если ей понадобится какой-либо другой тип оборудования, которое из-за стоимости или площади не сразу могло быть доступно для её лаборатории, Дельфина имела необходимое разрешение на временное использование таких ресурсов из других отделов. На первый взгляд могло показаться, что Марион полностью поддерживала проект Дельфины, но молодая доктор знала, что не стоит доверять этим показным приличиям.

Её дни проходили в лаборатории в компании её небольшой команды. Доктор Вальдес, который делал то, что ему говорила Дельфина, но не более того, и явно не разделял того же энтузиазма по поводу того, чего они пытались достичь. С другой стороны, Дельфина считала, что энтузиазм, которого ему не хватало на проект, хорошо компенсировался тем, как он стремился сообщать Марион о каждой мелочи, которую они делали. Кристал — полная противоположность. Она была благодарна Дельфине за эту возможность и не стеснялась выражать свою благодарность почти ежедневно, вплоть до того, что Дельфина была вынуждена самым вежливым образом, на какой только была способна, попросить её остановиться. У неё были добрые намерения, однако Кристал не хватало научных знаний, чтобы предложить существенную помощь, независимо от того, насколько эффективно она вела журналы и держала под контролем основную бумажную работу. На самом деле Дельфина не нуждалась в помощи Кристал, но было приятно видеть дружелюбное лицо среди всех косых взглядов, которые она получала от других учёных, не скрывающих своего недовольства её новым положением.

Дельфина могла справиться с ненавистью, которую испытывали к ней коллеги. Она могла справиться с апатией Вальдеса. С чем она не могла смириться, так это с завышенными ожиданиями Марион. Не касательно самого проекта, конечно, а по поводу того, чтобы Дельфина выполнила свою часть сделки.

С благословения Марион связаться с Косимой наблюдение за Дельфиной значительно сократилось, и она, безусловно, могла избежать его, если понадобится. Однако до сих пор в этом не было необходимости, поскольку все её попытки связаться с Косимой были обескураживающе бесплодными. Уже несколько раз доктор заходила в «Ночной Змей» только для того, чтобы через несколько мгновений уйти с пустыми руками. Сара ничего не слышала, и даже Феликс отсутствовал, что было нехарактерно для него. Дельфина зашла так далеко, что даже спросила Элисон о местонахождении вампирши, когда та пришла на приём, но результат был тот же.

После очередного долгого, разочаровывающего дня в лаборатории Дельфина покинула институт и обнаружила, что наступила ночь, луна уже была высоко в небе, хотя девушка могла видеть только бледный круг, скрытый высокими белыми облаками. В воздухе пахло дождём ещё до того, как он начал падать. Это был один из тех дней, когда Дельфина почти не видела солнца. Когда она уходила на работу в то утро, густой туман сделал мир вокруг неё белым, а высокие здания города скрывали то немногое, что могло дать слабое зимнее солнце, и после того, как она провела весь день в подвале института без окон, даже холодный ветер, обещавший дождь, приносил облегчение.

Она ускорила шаги, выходя через дверь сбоку здания, в надежде, что сможет избежать надвигающегося дождя. Она остановилась у своего любимого тайского ресторана и через десять минут уже несла еду навынос, которая прекрасно сочеталась с бутылкой вина, которую она открыла вчера вечером — и которая всё ещё была наполовину полной. План на ночь был прост: она даст себе передышку, съест сытную еду и выпьет немного вина у своего окна, тишину будет нарушать только ритмичный звук дождя, барабанящий по внешней стороне здания. Ранняя, расслабляющая ночь, которая восстановит силы и приведёт в порядок мысли для следующего дня, которые, как она надеялась, принесут новые идеи о том, как связаться с Косимой.

Вопреки здравому смыслу и в отличие от предыдущих ночей, Дельфина игнорировала блокнот, лежавший на маленьком столике перед диваном в гостиной, направившись прямо на кухню, чтобы наполнить свой бокал обещанным вином. Она принесла его вместе с коробками с едой на вынос к столу у окна, по пути приглушив свет. Она подозревала, что её ждало ещё одно сообщение, как и в течение последних двух недель, на которое она ещё не ответила.

Фердинанд требовал от неё отчёта, услышав о её новой должности и новом проекте. Как, Дельфина понятия не имела, но он запрашивал телефонную конференцию, чтобы «обсудить изменение стратегии». Дельфина понятия не имела, что он под этим подразумевает, но её инстинкты подсказывали ей, что ничего хорошего это не предвещает. Раньше она была полезна для Компании. Если бы не они, у неё не было бы работы в DYAD, но их польза утратила свою актуальность, и они стали помехой, без которой она уже могла обойтись.

Дельфину не интересовал корпоративный шпионаж, она не была заинтересована в передаче информации о DYAD и их проектах. Она не хотела быть частью того, что делала Компания, и её не волновало, зачем им нужно знать, что происходит внутри института. С другой стороны, она также понимала, что не может просто игнорировать требования Фердинанда. Она была у них в руках, и им не составит труда сжечь её, чтобы все высокопоставленные люди в DYAD узнали, что она — подсадная утка, или что она уже передавала конфиденциальную информацию в прошлом. Единственная причина, по которой Дельфина считала, что они ещё этого не сделали, заключалась в том, что они думали, что всё ещё могут использовать её, воспользоваться её новым, более высоким положением.

Если Дельфина разыграет свои карты правильно, она сможет добиться успеха, предоставив Компании достаточно информации, чтобы они были заинтересованы в том, чтобы её защищать, но тщательно отобранной, чтобы её нельзя было по ней отследить. Это хрупкий баланс, которого будет трудно достичь, если вообще возможно. Именно поэтому Дельфина не торопилась связываться с Фердинандом: ей нужно быть очень осторожной в том, что она собирается ему сказать. Однако она понимала, что должна принять решение, лучше раньше, чем позже, потому что она также осознавала, что они вряд ли будут очень терпеливы с ней, независимо от того, как высоко она поднимется в рядах DYAD.

Но сегодня вечером она оставила эти заботы позади, ела еду одного из своих любимых ресторанов, пила вино и рано легла спать. Только сон всё не приходил, её разум не способствовал этому. И это была единственная часть ночи, вышедшая из-под её контроля. Безразличный к её потребности в отдыхе, разум отказывался замолкать. Утром она чувствовала себя более отдохнувшей, чем в предыдущие дни, но улучшение было явно меньше, чем она надеялась.

Она проснулась ни свет ни заря, кофеварка работала, пока она принимала душ; кружка с крепким напитком уже была в её руках, пока она выбирала наряд на день: небесно-голубая рубашка на пуговицах, свободные брюки пепельно-серого цвета и чёрные туфли на высоких каблуках. Она нанесла лёгкий макияж, ровно настолько, чтобы скрыть мешки под глазами и придать щекам немного оттенка румянца, чтобы убрать уставший вид. Губная помада немного вернула жизни её потрескавшимся от ветра губам. Дельфина была не особенно изобретательна в том, как она укладывала светлые локоны своих волос, которым требовалось всего несколько заколок, чтобы оставаться под относительным контролем. Длинное чёрное пальто она надела поверх пиджака, который подходил к её брюкам, и с ключами в руке Дельфина ушла, заперев входную дверь.

Она делала всё это каждый день, уже даже особо не задумываясь. Её следующая остановка — кофейня, примерно на полпути к работе, где она купила цельнозерновой рогалик и вторую за день дозу кофеина. Вот где она шла без спешки, у неё было полно времени, так как она вышла пораньше, чтобы избежать часов хаоса, которые заставили бы её ждать двадцать минут, чтобы выпить чашечку кофе. Сегодня вернулся густой туман. Прошло несколько часов с тех пор, как дождь прекратился, но влажный воздух не давал земле высохнуть. Солнце представляло собой полупрозрачный круг, скрытый низкими белыми облаками и нескончаемым туманом. Дни, казалось, сливались друг с другом, как будто природа имитировала её собственную жизнь и отсутствие прогресса, которое она ощущала.

Дельфина вышла из кофейни, её правая рука в перчатке согревалась кофейной чашкой, в левой болтался маленький пакетик с завтраком. Она даже не заметила чёрный лимузин, припаркованный перед магазином. Только после того, как она сделала несколько шагов по тротуару, а машина медленно проехала рядом с ней, она осознала, что за ней следили. Наступил краткий миг паники. Дельфина играла на стольких фронтах, что уже не была уверена, у кого было бы больше причин делать что-то подобное. Но затем её рациональная сторона взяла верх: вампиры, безусловно, являли собой самую опасную угрозу, они могли преследовать её сколько угодно, но не смогут схватить её днём, независимо от того, насколько скрыто солнце; DYAD могли быть преступниками, но, по крайней мере, они лишь пытались запугать её и заставить действовать, как будто это имело какое-то значение. Последним подозреваемым осталась Компания, и ещё до того, как она увидела лицо Фердинанда через открывающееся тонированное окно, Дельфина уже знала, кто виновник.

— Залезай! — сказал он серьёзно.

— Это не может занять слишком много времени, я не хочу опаздывать, — сказала Дельфина, садясь в машину, когда та остановилась и мужчина открыл заднюю дверь.

— Я думаю, ты в состоянии уделить нам несколько минут, — начал он, скользнув на кожаное сиденье, и повернулся, чтобы с любопытством осмотреть её. — Ты не пишешь, не звонишь… мы уже начали сомневаться в тебе, Дельфина.

Это всего лишь второй раз, когда она встречалась с этим человеком лично — первый раз был, когда её завербовали. У него мягкий голос, изысканные манеры, но в его тёмно-синих глазах было что-то тревожащее, чего не могли скрыть приятные черты лица. По какой-то причине Дельфина считала, что этот довольно вежливый мужчина был способен на вспышки ярости, а его мягкие руки с тщательно наманикюренными ногтями, в данный момент покоящиеся у него на коленях, способны на неописуемое насилие. Он может покалечить, его маска вежливости может упасть, а его ярости стоит опасаться.

— Мне очень жаль это слышать, — ответила Дельфина. — К сожалению, моя новая должность не оставляет мне много времени.

— Я думаю, что мне не нужно напоминать, кому ты обязана этой должностью, — как ни в чем не бывало сказал Фердинанд.

Дельфина решила не напоминать ему, что эта должность была достигнута её собственным трудом, что Компания, возможно, открыла для неё двери, но её новый статус был обусловлен её собственной инициативой. — Да, я знаю, но сейчас, больше, чем когда-либо, мне нужно быть осторожной со своими… действиями, — она выбрала дипломатический путь. — Они держат меня под наблюдением, я не могу делать ничего, чего бы они не заметили. Даже находясь здесь с тобой, я рискую.

— Ааа, да, твои поклонники… мы позаботились о том, чтобы они не увидели, как ты зашла, — сказал он, пренебрежительно махнув запястьем. — Тебе не нужно об этом беспокоиться. Конечно, у тебя бы не было кого-то, кто следил бы за каждым твоим шагом, если бы ты держалась в тени. Но, к сожалению, ты делала слишком много ходов, привлекая слишком много внимания. Вряд ли ты можешь винить их за то, что они не спускают с тебя глаз.

Дельфина молчала, слушая, как мужчина говорит с непринуждённой уверенностью, в то время как машина медленно двигалась в утреннем потоке машин. Она бы солгала, если бы сказала, что была удивлена тем, что говорил Фердинанд, но она сохраняла бесстрастное самообладание, черты её лица не выдавали мыслей, проносящихся в её голове.

— Ну же, Дельфина, ты же не думала, что ты наш единственный информатор в DYAD, не так ли? — Фердинанд добавил, взглянув на неё.

— Если у тебя есть другие люди, то, возможно, будет лучше, если ты освободишь меня от моих обязанностей, — спокойно сказала она.

— Я бы мог… — Фердинанд размышлял вслух, постукивая указательным пальцем по краю своего заостренного подбородка, как будто это было чем-то, что он серьёзно обдумывал. — Но так уж получилось, что ты оказалась в привилегированном положении, предоставив нам информацию, которую мы не смогли бы получить иначе, — он продолжил. — Я думаю, пришло время тебе вернуть нам свой долг, и я не имею в виду информацию, доступную любому, у кого есть доступ к низкому уровню секретности, — он сделал паузу и посмотрел на молодого доктора с тревожащим блеском в глазах, но отвёл его всего через пару секунд, сосредоточив свое внимание на галстуке, который он крутил в пальцах правой руки. — Ты работаешь непосредственно под руководством Марион Боулз, и нам очень интересно узнать о специальном проекте, над которым вы работаете.

В голове Дельфины вертелось несколько мыслей. Во-первых, она была удивлена, что у DYAD вообще была какая-то возможность получать государственные контракты такого типа, как у них, учитывая, что в их системе больше дырок, чем в швейцарском сыре. У вампиров был кто-то внутри, даже если этот человек, похоже, не имел доступа к секретке, но всё же этой информации было достаточно, чтобы знать о том, как работает устройство слежения в чипе. Ещё Компания, у которой также был один или несколько человек, проникнувших в институт помимо неё самой. Дельфина понятия не имела, какую информацию они могли заполучить в свои руки, и маловероятно, что Фердинанд расскажет ей, однако её не могло быть так уж много, раз они настолько ценят её положение. Тем не менее, они были в курсе, что она работает над новым проектом и находится под постоянным наблюдением. Тот факт, что этот человек или группа людей не смогли передать информацию о том, над чем именно она работает, не очень помогала и позволяла ей исключить только двух людей: доктора Вальдес, чья преданность, похоже, принадлежала Марион, и саму Марион. Даже Кристал не знала, о чём этот проект.

Однако знание того, что за ней ведётся наблюдение, действительно помогло ей весьма существенно. Опять же, Марион, очевидно, знала об этом, поскольку Дельфина была уверена, что именно она это и поручила. Но, кроме её начальницы, об этом знала только служба безопасности, и, вероятно, именно там крылась утечка.

— Знаешь, Дельфина… — Фердинанд начал после долгой минуты молчания, преодолевая напряжение, которое нарастало в маленьком отсеке задней части автомобиля. — Я никогда не подвергал сомнению твои мотивы, никогда не терял времени на размышления, почему ты хочешь работать на нас. Честно говоря, у меня нет проблем с тем, что ты используешь нас, чтобы проникнуть внутрь DYAD до тех пор, пока ты подыгрываешь, — он продолжил без осуждения в голосе. — Но теперь это не так, и, как я уверен, ты понимаешь, я должен начать задаваться вопросом об этом: о том, почему ты так была полна решимости найти работу в DYAD. Очевидно, что ты не истинно верующая, — он сделал паузу, чтобы усмехнуться своим собственным словам. — В противном случае ты бы не передавала нам информацию в течение почти шести месяцев. Так в чём же дело, а? — он повернулся лицом к блондинке и заглянул ей в глаза. — Что есть у DYAD, чего ты так сильно хочешь?

Дельфина приподняла бровь, с любопытством посмотрела на мужчину, задаваясь вопросом, правильно ли она оценивает ситуацию. — Ты предлагаешь свою помощь? — спросила она, сомневаясь в намерениях Фердинанда, но не в силах отвергнуть их.

— Как я могу тебе помочь, если я даже не знаю, чего ты хочешь? — Фердинанд сказал, пожав плечами, подняв руки, как бы показывая, насколько он бессилен.

Последовавший за этим смешок беспокоил Дельфину больше всего. Он не был бессилен, он вёл её за собой, говорил ей то, что она хотела услышать, чтобы удержать её в рамках. Дельфина не доверяла ему, она не настолько глупа, чтобы совершить такую ошибку, но она также была недостаточно сильна, чтобы отмахнуться от протянутой к ней руки. Она просто не могла, не тогда, когда сама ничего не могла добиться. Как бы сильно она это ни ненавидела, ей нужна была любая помощь, которую она может получить, даже если это означает, что она попадётся в ловушку Фердинанда.

Дельфина сделала глубокий вдох. Она могла ошибаться, но предположения, которые она сделала, в её голове казались самым правильным вариантом. Или, может быть, она установила связи там, где их не было, но её мозг был натренирован на это, чтобы выявлять причины и анализировать происхождение любой имеющейся в её распоряжении информации. И хотя человеческий разум не являлся точной наукой, он мог быть сложным, он работал не так, как биология, так что чаще всего более простой ответ был правильным.

— Мне нужно, чтобы ты связал меня с Косимой, — она сказала твёрдым, непоколебимым голосом. — Ты сделаешь это, а я расскажу всё о проекте, над которым я работаю.

Фердинанд действительно был хорош, он почти идеально симулировал замешательство, но удивление от её просьбы оказалось слишком велико, чтобы он мог полностью скрыть его, даже если он засмеялся, услышав её слова. — И что заставляет тебя думать, что я могу это сделать? — спросил он между фальшивыми смешками.

— Ты был бы более убедительным, если бы притворился, что не понимаешь, о чём я говорю. Но ладно… Я могу подыграть, — Дельфина расплылась в хитрой ухмылке. — Ты можешь это сделать, потому что работаешь на них, — она небрежно заявила. Они те, кто стоит за Компанией. Косима как-то сказала мне, что у вампиров есть глаза внутри DYAD, и кому интереснее всего знать, что там происходит и над чем они работают? Я просто не осознавала, что я была одним из этих глаз, что я была той, кто передавал им информацию, — теперь была очередь Дельфины хихикать, когда эта мысль осела в её голове. — На самом деле это довольно иронично.

— Ты, кажется, очень уверена в своей безумной теории, — сказал Фердинанд, но ничего не отрицал.

— Ой, да ладно, Фердинанд, прекрати нести чушь! — убеждённость Дельфины стала только сильнее. — Как ты сказал, я не истинно верующая, нет смысла продолжать это представление.

Фердинанд ничего не говорил, и Дельфина пользовалась случаем, чтобы продолжить давить. — Мне любопытно узнать о других людях, которые работают на вас: знают ли они, для кого они шпионят? Или они это игнорируют, как я? — сказала она, её глаза блестели, наблюдая за каждым его движением. — Я отвечаю за поиск крота, ты в курсе? Я сказала Марион, что у них утечка информации, и она хочет, чтобы я выяснила, кто это.

— Ты собираешься сдаться? — спросил Фердинанд, используя сарказм, чтобы скрыть свою горечь.

— Конечно нет, но я ведь не одна, ты сам сказал, — ответила Дельфина, выражение её лица отчего-то было довольным. — Но я могу направить их в неправильном направлении. Например, я могу утверждать, что утечка произошла от одного из учёных, а не от кого-то из службы безопасности, как есть на самом деле.

Фердинанд прищурил глаза, лёгкая фальшивая улыбка исчезла. — Ты не настолько умна, как ты думаешь, Дельфина. Это слишком опасное положение.

Угроза была очевидна, Дельфина понимала это, но она также знала, что сейчас уже слишком поздно отступать. — Может быть, и нет, но я ведь права насчёт этого, — ответила она.

— Шэй Давыдов обладает слишком большой властью в Совете, — Фердинанд перестал притворяться. — Она не отпустит Косиму, если сама того не захочет. Никто не заставит её это сделать.

«Совет, конечно же у них есть Совет», — подумала про себя Дельфина и поборолась с тем, чтобы не закатить глаза. — Убеди их, что это того стоит, — деловито заявила Дельфина, пожав плечами. — Совет захочет услышать то, что я расскажу.

Раскрыть план DYAD по стерилизации вампиров, включённых в программу — это крайняя мера. Дельфина на самом деле не хотела этого делать: не потому, что ей казалось, что в таком случае она была бы нелояльна к DYAD, а потому, что она боялась последствий. Ненависть, которую вампирское сообщество испытывало сейчас к действиям института — ничто по сравнению с тем, что произойдёт, если Дельфина раскроет всё, что она знала. Война, которой, как утверждала доктор, она хотела избежать, вполне может начаться по её вине.

Выйдя из машины там же, где её подобрали, Дельфина задалась вопросом, не ведёт ли она себя эгоистично. Она ощущала себя в ловушке, как будто её заставляли это делать, но ведь всегда есть другой вариант, всегда есть другой путь. Она сделала выбор — нелёгкий, но тем не менее выбор. Она могла пожертвовать собой, своей безопасностью ради общего блага. Она могла бы отказать Фердинанду в просьбе и сказать ему разрушить её прикрытие в DYAD, она бы справилась с последствиями, рискуя собственной жизнью, но остальной мир, вероятно, был бы в безопасности ещё чуточку дольше. Вместо этого она предпочла сохранять спокойствие, возможно, даже вырвать Косиму из когтей Шэй, но какой ценой?