Зато в понедельник хотя бы появилось дело: надо было съездить в библиотеку в корпус математиков на красной ветке, потому что только, сука, там была нужная монография, от которой довольно много зависело в этом семестре. Поэтому, надев линзы, нарисовав на глазах художественные пустые стрелки на всё веко, на карем голубым цветом, а на голубом — коричневым, и кое-как нормально одевшись, Женя на своих костылях, привлекая внимание всего ВДНХ, поковылял на трамвайную остановку, слава Богу, совсем не далеко, метров триста всего. Полчаса на двух трамваях, и Женя вынул из уха один из наушников и вышел с своим одногруппницам на остановку. Ну, как вышел, скорее вывалился, потому что спускаться с большого порога на костылях он ещё не научился.
-Женя! Что случилось?!
Женя одёрнул свой плащ, откинул дреды за плечо и восстановил технику ходьбы.
-Растяжение. В пятницу получил, пока надо на костылях, ну или не двигаться вообще, я выбрал наименьшее из двух зол.
-Наименьшее ли?
-Для меня да, просто не задевайте мою ногу, а то я умру от боли.
-Мы могли бы привезти тебе книгу в общагу, ну ты чё?
-Вик, отстань, что сделано, то сделано, просто пошли в корпус. От ваших упрёков мне легче не станет.
-Зато нам станет.
-Резонно. Но всё равно перестаньте.
Удивительно, но на художественно-графической специальности парни были в меньшинстве. Помимо Жени было три представителя мужского пола — Илья, Дима и Ваня, с которыми Женя не особо общался, его круг составляли девочки, зато все. Обделённым по этому поводу он себя точно не чувствовал. А вот у математиков, по логике вещей и ситуации в общаге, должно было быть наоборот, по крайней мере парней в одном только холле было побольше. Слегка неуютненько.
Хвала всему, библиотека находилась на первом этаже, не пришлось с костылями корёжиться на лестнице, а нога и так перманентно болела из-за ботинка и подвешенного состояния. К лодыжке, кстати, добавилось ещё и колено, потому что приходилось держать на весу согнутую ногу с тяжёлым ботинком. Единственное, что Женя смог сделать, это осторожно поставить ногу на пол, на перенося на неё ни грамма веса, пока девочки выстроились перед окном выдачи книг.
-Ев-в-вгений Васильевич, не соблюдаете инструкции врача?
Земля из-под ног внезапно ушла, Женя оказался поднятым в воздух чужими руками поперёк своего живота.
-Кондрашов, поставь меня на землю!
-Как электронку просить, так Гриша, а как остальная часть жизни, так Кондрашов.
Но тем не менее Гриша поставил Женю на пол и поправил ему плащ и дреды.
-Сравнил божество с яичницей. Нихуя ты байкер.
Если в прошлый раз у Гриши был свитер и вполне себе растрёпанные волосы, то сейчас это была чёрная большая рубашка с короткими рукавами, серебряная цепь на шее, продетая под воротник, и волосы, завязанные в хвостик, а-ля как у Эрена Йегера. Зато хоть джинсы остались, такие же чёрные и рваные.
-Я да, а ты принц вампиров.
-Не всё, что с плащом и большими ботинками, — принц вампиров.
-Ой-ой-ой, — Гриша опять уселся на корточки перед Женей. — Лучшие ботфорты для растяжения, Жень, во, секси.
-Тебе щас этим ботфортом в лоб прилетит.
-Прелесть, — Гриша поднял взгляд на Женино лицо. — А если по правде, то как нога?
-Болит. Но таблетки я не пил пока. Сегодня прийти сюда мне было надо, прям надо, мне нужно книгу взять, а она только у вас в корпусе есть.
-Повторяю, мы могли… — возникла от окошка Вика.
-Вик, тщ, я тебя не звал.
-Думаю, Егорка бы с радостью взял тебе книгу, я тем более, но нет, ты же хотел побыть самодостаточным, правда?
-Ну вот ты чего такой?
-Какой?
-Отстань.
Гриша улыбнулся и встал, складывая руки на груди. И Женю опять переклинило, потому что на правой Гришиной руке красовалось чёрно-зелёное кольцо из бисера, на том же пальце, на который Гриша изначально его надел.
-Пойдём к нам? Мы тут всей группой щас сидим над матанализом, слёзы роняем.
-Какая гадость. Чё, хочешь притащить «соседа Егорки»? Хотя нафиг тебе, ты же и так сам Григорий Кондрашов.
-Да, я. Девчонки, вы тоже приглашены, но только если вот это чудище уговорите.
-А чё уговаривать, бери и неси, он всё равно на 50% сопротивляться не сможет.
Женя тут же развернулся, хлестнув дредами по воздуху, и уставился на крайне довольную Таю, от которой это довольство расползалось на остальных девочек.
-Тай.
-Ну, а чего?
-Не начинай, я же знаю к чему это. Я ещё Макса не забыл, ох как не забыл, а ещё ни разу вам всем не припомнил, где моё «благодарим покорно, Сейнт Евгений»?
-Вот именно, что не забыл! А мы тебе про что говорили!
-Да я не про…да я…да ёб твою мать, где эти твои математики?! — Женя на костылях развернулся и зло пошёл в читательский зал.
Искать долго не пришлось, единственный заваленный стол, за которым толпилось дохера народу, был нужным. Женя даже не сразу разглядел знакомые по общаге лица.
-Опа, Маугли! Ты чего тут делаешь, в настолько несвойственном тебе месте?
-В данный конкретный бешусь, а вообще за злоебучей монографией пришёл.
-Злоебучих монографий тут полно, это да. А чё бесишься?
-А мне чё, повод нужен?
-И правда, — Егор покивал.
-Если ты злобно съебался, хлопнув дверкой, это не значит, что тебя восприняли всерьёз, — оповестил пришедший к столу Гриша.
-Иди знаешь куда?
-Какая капризная штука. Сядь, тебе ногу ампутировать придётся скоро.
Женя фыркнул и уселся на стул около Гриши, складывая больную ногу на здоровую, а костыли опирая на стол.
-Жажду увидеть слёзы, Гриш, твои в особенности.
-Реально Маугли, пацан, выращенный волками.
-А ты Гриня, поговорим об этом?
-Не-е-е надо, ладно.
-А чё я пришёл вообще?
-Со мной побыть.
-Ну обязательно, — Женя закатил глаза, откинул дреды за плечи и попытался встать. — Мне нужна монография.
-На, — Вика бухнула перед ним книжку в немного обветшалой обложке. — Пользуйся. Всё для любимого одногруппника и друга, Жень.
-Ого, а к нам перевёлся новый парень?
-Тц, о-о-ой. Мы вон на ту сторону стола, приятно оставаться.
Женя дёрнул бровями и уставился в стол через книгу.
-Ты можешь ерепениться, но правда ведь неподходящая обувь, — Гриша почти на плечо Жене уложился, чтобы говорить шёпотом.
-В ней нога меньше дискомфорта чувствует, чем в остальной обуви, я пробовал. Они хоть и узкие, но поддерживают ногу более-менее.
-Правда?
-Честно, я сам не люблю боль.
-Эх ты, Жень. Всё равно не очень классно, что ты потащился сюда, хоть и на костылях.
-Да хоть у Егорки спроси, я все выходные лежал, сейчас не такие риски.
-Знаю я, он мне все мозги промыл сегодня, пока пытался выяснить что мы с тобой делали.
-Чё сказал?
-Ничего, не собираюсь я его натуру поощрять.
-Если бы ты не собирался её поощрять, Гриша, — Женя продел палец под Гришину цепь на шее и притянул его к себе почти вплотную, — ты бы себя сейчас так со мной не вёл. А так ты невероятный контент всем вокруг делаешь.
-Ты тоже, — Гриша усмехнулся. — Показные твари немножко.
-Attention whores называется.
-Мур-мяу.
Отпустив Гришину цепь, Женя предложил ему свой наушник. Всё равно уже нечего терять, плюс не хотелось признаваться, но Жене понравилось, как Гриша слушает его музыку. Внимательно и в себя, что ли. Быстро сунув наушник в ухо, Гриша подвинул стул с Женей вплотную к своему, чтобы провод хоть немного провисал, и вернулся к бумагам и книгам на столе. Женя же наоборот стащил со стола свою монографию, открыл и принялся читать. Правда на первом же абзаце он чуть не умер от скуки, потому что звучал он как «Основным объектом исследования в монографии выступают произведения художественной культуры. Коммуникативные возможности произведений позволяют формировать картину мира человека-зрителя, вступающего с ними в диалог.». Уже на объекте исследования у него случилась клиническая смерть. Но тем не менее пришлось читать дальше, потому что зачёт по монографии сам себя не закроет. «Обращаясь к диалогу с произведениями художественной культуры, человек тем самым приближается к средоточию всего культурного организма», Господи, ужас, а это только введение.
Помучив себя введением и половиной первой главы, Женя вздохнул, отложил книгу и наклонился к столу с целью найти там что-то более интересное.
-Вот это да, полукольца, матрицы, интегралы Римана, не-е-е, в пизду.
-Ты откуда такие слова знаешь, если всю математику «циферками» называешь? — сдвинул брови Гриша.
-Я математическую школу в Архе и математический лицей тут с двумя красными закончил так-то. Там углубление в математику и физику было похлеще, чем в них Перельман углубился с его доказательством гипотезы Пуанкаре.
-Пуанкаре?
Тут Женя понял, что каким-то слишком прошаренным кажется.
-Ой, да дяденька какой-то что-то про циферки и сферки придумал, я не ебу. Я, вон, это, красками по бумажкам малюю, не моя сфера.
-Что такое явление Гиббса?
-Некоторое особое поведение частичных сумм ряда Фурье в окрестности точки разрыва разлагаемой функции. Гриш, пошёл нахуй, не выводи меня на матан, чё вам вообще матрицы на втором курсе дают, вы реально группа детского сада что ли? Они даже с матанализом не связаны. У вас ТФДП и ТФКП на носу, а вы матрицы обсасываете. Так всё!
-Что такое ряды Фурье не спрашивать? — Гриша многообещающе улыбнулся.
-Нет, а то рискуешь получить костылём в лицо и вечный игнор от меня. Не зря же я после этих всех школ ушёл на учителя ИЗО учиться.
-Поразительное ты чудище, Шевченко.
-Спасибо.
Поёрзав, Женя смог дотянуться до своего рюкзака и достал оттуда «походный» скетчбук и такой же «походный» пенал. Комплект, так сказать, который использовался Женей вне общаги, дома и квартиры тёти Лизы, мамина знакомая которая. Ему совершенно всегда нужно было с собой место, на котором можно было бы рисовать, и что-то, чем рисовать. Причём нужно было не как прихоть, а по-настоящему жизненно важно, но это другая история.
В плейлисте включилась очередная песня, которую Женя даже не распознал сразу из-за задумчивости. Зато с первым же словом он рванулся к лежащему на столе телефону с целью переключить песню, но дрожащий палец завис над кнопкой перемотки. Чего-то у Жени не хватало, чтобы всё же нажать на кнопку, его уже захлестнуло, сердце разогналось до слишком ненормальных скоростей. Откинувшись обратно, он принялся рисовать что-то новое, с силой нажимая на страницы. В груди рвалось, металось и горело, а перед глазами уже почти не было реального мира. Вдалеке, в конце читального зала кто-то что-то громко уронил на пол, и реальный мир пропал полностью, уступая место пустынной остановке МЦД Красный Балтиец. Пьяный лепет, какая-то музыка из колонки, названия песни Женя не знал. Они слишком долго ждали электричку, один парень решил проверить самым доступным способом — пойти к рельсам и повертеть головой по сторонам. Споткнулся, пьяный, не успел подняться, вывернувшая из-за поворота электричка издала громкий гудок и с отвратительным звуком проехалась по телу. Очень сильно запахло кровью, она была везде, такая тёмная и въедливая, не отмыться никак, она впиталась всюду, куда попала. Прибежала откуда-то куча людей в жилетах, чем-то занимались, суетились, пыхтели. Электричка уехала, и все увидели тело, точнее, его остатки. Первое, что Женя подумал, увидев их — это «мягкие». И наверняка горячие.
Тёмная картинка перед глазами выцвела, Женя обнаружил себя сидящим на лестнице на улице у входной двери. Ещё немного времени понадобилось на то, чтобы разум окончательно вернулся в тело и применил на себя нужную реальность, тогда Женя смог понять, что у него слишком сжаты кулаки.
-Кровь есть? — он разжал пальцы и протянул ладони в сторону стоящих у противоположных перил одногруппниц.
-Есть.
-Бля.
Женя уронил руки на колени и улёгся туда же головой. Сердце до сих пор стучало быстрее нормального, из-за этого ещё и дыхание участилось, надо было сначала восстановить его, а потом уже начинать какую-то деятельность. Через несколько секунд его ладони осторожно перевернули и приложили к отметинам от ногтей знакомый материал, рулонный пластырь Женя всегда узнает, даже если на него мёртвого его клеить будут. Когда начала обматываться вторая рука, он всё же немного поднял голову.
-Всё, крови нет, одной проблемой меньше.
-Гриша.
Гриша улыбнулся.
-Монографию забрал, поехали в общагу. На машине, не на трамвае.
-На машине? Опять такси?
-Неа, каршеринг. У меня в этот раз с собой есть права, довезу ваще с кайфом, можем кальянный рэп включить, просто разрыв.
Женя слабо рассмеялся.
-Ну, раз уж обещаешь с кайфом, то можно попробовать. Судя по тому, что у тебя мой пластырь, вещи мои из библиотеки изъяты?
-Ага, всё в рюкзаке, правда, костыли не влезли, пришлось в руках тащить. Твой телефон с наушниками тоже там. Девчонки тебя, так уж и быть, мне доверили.
-Выпендрёжному поцу с цепурой на шее? Не ценят меня, конечно, вообще.
-Мальчику в свитере поверили бы больше. Встаём?
Женя получил в распоряжение костыли и, не без Гришиной помощи, смог встать, немного покачиваясь от слабости в теле.
-Есть Шкода Рапид и Шкода Октавия, благосклонно разрешаю тебе выбрать.
-Ну мой ты рыцарь, конечно. Рапид звучит круче, но пошли к Октавии. Девочки, пока, встретимся в чате группы минут через десять.
-Пока, Жень!
-Гриш, отдай рюкзак.
-В машине отдам, сейчас тебе сложно его надеть будет. Обещаю никуда с ним не убегать, не так уж и ценна твоя монография.
-Вообще-то знания — это самая большая ценность.
Нормально «колко» отвечать после флешбэка Женя не мог, так что соскрёбывать размазанные слова приходилось со стенок мозга. Да и сил хватало либо чтобы думать, либо чтобы двигаться, а Гриша и так слишком свой шаг замедлил, чтобы от Жени не отрываться.
Машина оказалась совсем недалеко, белая, с опознавательными знаками каршеринга. В машинах и всём, что было с ними связано, Женя не разбирался просто в максимальной степени, коробка на колёсах, ездит, и слава Богу, а как, что и зачем — не Женино дело. Гриша забрал у него костыли, положил их на заднее сиденье, потом по-джентльменски открыл самому Жене дверь на переднее пассажирское, дождался, пока тот усядется, и прискакал за руль.
-Нормально, староватая машинка правда.
-Это она сама тебе сказала?
-Да нет, просто вижу, — Гриша посмотрел по зеркалам и выехал на дорогу. — Салон года этак 2016, да и поюзано всё.
-Зачем я спросил, давай не про машины, я это не люблю. Мужики, которые прям сильно разбираются в машинах, обычно отбитые.
-Ну, слава всему сущему, что я в машинах разбираюсь не прям сильно. Так, на уровне.
-Тебе просто повезло, что ты красивый, это перебивает тачки.
-Такой я везучий.
Женя немного помолчал, рассматривая указатель на 3-е кольцо, МКАД и Нижнюю Красносельскую Улицу.
-Не нужно было тратить столько денег мне на энергетики и одноразки. Спасибо, конечно, огромное, но не стоило.
-Мои деньги, как хочу, так и трачу. Вон к примеру, на наушники тебе, чтобы у них провод нормальный был.
-У всех неработающих москвичей есть свободные десять косарей каждый день?
-Хотелось бы, конечно. Десяти косарей каждый день у меня нет, но есть сорок каждый месяц. Предупреждая твои вопросы о том, что я не работаю, но имею деньги, скажу, что я наёмный киллер.
-Сорок тысяч в месяц у наёмного киллера? Мальчик, ты не знаешь сколько стоят твои услуги.
-Ну так у меня ещё универ, а это так, подработка. На мороженое.
-На мороженое или…
-Да, на энергетики едва знакомому пацану. Фетиш у меня такой, Жень, найти красивенького парня младше меня, завалить его странными подарками и раз, он мой полностью. А вот что с ним происходит дальше я не скажу — это ты сам узнаешь.
Женя отвлёкся от окна и глянул на Гришу.
-Шутишь?
-Кто ж знает…
-Гриш!
Гриша рассмеялся.
-Да шучу-шучу. Наверное.
-Эй!
-Женечка-Женечка. После пятнадцати тысяч все сдаются.
Женя впал в ступор, немного шокировано пялясь на Гришу. И в конце концов Гриша сдался.
-Ладно, правда шучу, расслабься. Никого я никакими подарками не заваливаю и моим никто не становится, я даже встречался меньше, чем с пятью людьми в жизни. Да и не нужен мне никто, кто меня за деньги и подарки полюбит, это я и сам могу.
-«Даже», — хмыкнул Женя, переводя взгляд за окно. — Да в любом случае, тебя и без материальной составляющей любить легко, благодари гены и характер. Красивый, добрый, весёлый, открытый, людям сразу нравишься, что ещё желать?
-Ну, всем всегда мало того, что они имеют. Если бы я был таким, каким ты описываешь, чувствовал бы я себя постоянно одиноким? Вряд ли. Но вот она я, твоя роковая ошибка.
И опять Женя повернулся от окна на Гришу. Странно было даже представить, что он приходит домой, садится на кровать и просто чувствует, что никому не нужен и никем не любим настолько, чтобы о нём вспоминали не в тему. У самого Жени так вся жизнь проходит, но Женя ведь другой, ему так положено, что ли. А Гриша не должен так себя чувствовать.
-Что ж, тогда вот она я, твоя трижды судьба. Так уж и быть, повспоминаю о тебе без причины иногда.
-Спасибо, моя судьба, как мне с тобой повезло.
-И я о том же.
Больше до общаги они не разговаривали, потому что Женя снова задремал.
-Жень, подъём.
Женя вздрогнул и вытащил себя из дремоты, сразу открывая дверь машины.
-Ясно, слава Богу, что не на ходу тебя разбудил.
-Угу.
Развернувшись в сторону улицы, Женя упёрся локтями в колени, а ладонями с силой нажал на глаза.
-Что такое?
-Косит очень сильно. Такое бывает, хоть и редко.
-Что сделать?
-В идеале не оставлять меня одного, чтобы я не сделал плохого, но не издавать никаких звуков.
-Ок. Костыли.
Женя разогнулся, взял костыли и, опять не дожидаясь Гриши, пошёл в общагу. Его тошнило от звуков, они не позволяли ему нормально думать, а на улице их было адски много. Плюс, Женя не знал через сколько в общагу соизволят явиться остальные, а уж от Егора тишины ждать, как от рыбы превосходного перформанса на роликах.
В комнате он быстро переоделся в майку и шорты, отодрал пластыри с рук, сменил линзы на очки и по своему столу залез на подоконник с электронкой, поджимая ноги. Гриша же, насколько он успел заметить, упал на его кровать и зарылся в свой телефон. Звуков он и правда старался не издавать, даже позу менял осторожно и медленно. Ого, уважение чужой зоны комфорта, как непривычно. Какой-то Гриша неземной.
-Жека! Слушай, а ты всем понравился даже с закидонами своими! — Егор ворвался в комнату и бросил рюкзак на свою кровать. — Реально, девчонки про тебя обспрашивались, ты их видел? Они у нас классные, тебе понравился кто-нибудь? Хоть раз бы ты о них заговорил, Жек, ну так понравился?
-Егор, отстань, — до его прихода Жене стало лучше, но не идеально.
-Да подожди, ну правда! Я же видел, ты поднимал взгляд на Алину часто, она тебе понравилась, да?
-Не сводничай, это бесит.
-Алина тоже о тебе спрашивала, она такая…
-Да не нравятся мне девушки, блять, Филатов! — Женя схватил со стола какой-то учебник и швырнул им в Егора. — Не нравятся, никаким образом, я гей, всё! Разрешу моментально написать это в чате, если перестанешь ебать мне мозг!
Что ж, Егор хотя бы заткнулся, удивлённо моргая. Он раз четыреста перевёл взгляд с Жени на Гришу и обратно, несколько раз открыл и закрыл рот.
-А вы двое…
Гриша в ответ только усмехнулся, а Женя взял со стола новый учебник с целью кинуть, но Егор уже испарился из комнаты. Учебник Женя откинул и со вздохом вытянул ноги на стол.
-«Прикиньте, Жека по парням», капсом. «Чё, серьёзно?». «Я те базарю, он только что мне сказал». «Да он не похож». «А как он должен быть похож?». «Ну хз, шмотки женские носить, хотя он красится и ногти красит». «Ты еблан? Не геи женские шмотки носят». Какая радость, секс просвет не отходя от кассы, — Гриша лежал на животе, мотая ногами в воздухе, и весело читал общажный чат, в котором тоже, почему-то, состоял. — «Бля, стремновато как-то». «Кто ещё тут по пацанам, признавайтесь сразу».
Женя немного послушал чтение чата и решил завязать дреды в пучок.
-А ты как к этому относишься?
-Просто надеюсь, что у тебя не настолько отвратный вкус, чтобы влюбляться в вот этих вот, — Гриша продемонстрировал чат с экрана своего телефона. — А так я даже не сказать, чтобы удивлён.
-Да?
-Малыш, ты свою инсту, прикреплённую к Тиндеру, видел вообще? Я как-то срастил факт тамошних фоток и твоих рассказов о парнях в том же Тиндере, так что сейчас не удивлён. Гей и гей, не пришелец же. Поделись электронкой, меня моя мята заебала немного.
Женя перекинул Грише электронку.
-Хочешь, чтобы про тебя и дальше думали, что ты со мной встречаешься? — Женя сполз с подоконника, перелез через Гришу и уселся на кровать.
-Мне это льстит.
-Хо.
-Как твоё «косит»?
-Да после Егорки у меня всё равно весь организм умер, «косить» нечему. Вопрос.
-Хм?
-Ты будешь теперь расценивать все мои виды контакта с тобой со стороны моей ориентации?
-Боже, Жень, — Гриша развернулся на спину и заложил руку за голову, видимо, привычка у него эта была крайне прочной. — Ты сам в себе эти стереотипы поддерживаешь. Почему гетеро возвышенно любят только некоторых людей, а ЛГБ кидаются на каждого и пытаются трахнуть просто потому, что человек подходит под их ориентацию? У тебя лично такое сколько раз было?
-Да как-то ни разу.
-Ну так и почему я должен думать, что все твои контакты со мной имеют вот такой смысл? Я на недалёкого долбоёба похож?
-Не в этом заплёт.
Гриша засмеялся и уронил Женю около себя, тот сразу перевернулся на живот и локти, чтобы было удобнее.
-Дурачьё ты, «Жека».
-Хочешь совет?
-Конечно, обожаю советы.
-Если хочешь со мной нормальные отношения иметь — не зови меня Жекой, Жендосом и остальными производными, я это не люблю.
-Принято, Евгений Васильевич.
Женя усмехнулся, снова запуская цепочку передачи одноразки. Всё же Гриша вот прямо какой-то нереальный. Не в плане «о Боже, он такой потрясающий, хочу от него детей, внуков и собаку», а в плане ненастоящий, на самом деле из манги, игры или сериала. Гриша — персонаж, а не человек.
-Слушай, у тебя нет сестры случайно?
-Сестры нет. Есть младший брат долбач. А что такое?
-Ты сказал ЛГБ. Не ЛГБТ. Почему-то я подумал, что это женское влияние.
-А-а, — Гриша выдохнул дым в воздух. — Ну, частично ты угадал, это от девушки. Она вкинула, мы расстались, и разбирался я сам. Не факт, что правильно, конечно, но что-то понял, вроде.
-М, — зачем-то Женя поджал губы и уставился в стену. — Понятно.
-Что не так сказал?
-Ничего.
-Жень, по тебе видно, клянусь.
Оторвав взгляд от стены, Женя перевёл его на Гришу.
-Я не знаю что тебе ответить, Гриш. Я редко свои ощущения и реакции анализирую, их что-то вызывает, они случаются и уходят, похуй категорически.
-Хм. А у тебя были парни, с которыми прям всё серьёзно? Или, может, сейчас есть?
-Сейчас вообще никого нет. «Всё серьёзно» был один. Андрей. Мы встречались, получается, чуть больше года, когда я в Москву в школу поступил, он был моим одноклассником. Не особо красивый, не особо умный, не особо добрый, но, раз уж я встречался с ним, то что-то я в нём нашёл. Передай-ка мне энергетик и трубочку из тумбочки, раз уж я тут сторителлинг начал.
Весь перекрутившись, Гриша достал из Жениной тумбочки Бёрн и фиолетовую трубочку. Женя открыл банку, перевернул открывашку, сунул туда трубочку и отпил.
-Будешь тоже?
-Буду.
Женя передал банку Грише.
-До Андрея в Архе у меня было три парня, но там это было так, на первом я себя изучал, на втором удостоверивался, нет такого слова, а третий передруг-недопарень, просто нравилось целоваться, так скажем.
-Нравилось целоваться?
-Ага. Мне нравится.
-Опять уши покраснели.
-Да отъебись ты, это из-за энергоса, — Женя смущённо отвернулся.
-Как мило, малыш не может нормально признать, что любит целоваться.
-Потеряйся.
Гриша засмеялся.
-Ладно, продолжай про парней, Андрей и трое в Архангельске.
-Да, там и рассказывать особо нечего, я мало что помню. И, честно говоря, большую часть времени с ними я был пьян, может, если не был бы, то и не встречался бы, особенно с Андреем, он был классическим офником.
-Как-то я поторопился с выводами о твоём вкусе на парней.
-Ну ебать, а где я тебе джентльменов найду? Лишь бы был не на сто процентов гомофобным, не слишком конченым и красивее наполнения биотуалета, всё же я не на помойке себя нашёл.
-Не хочу быть геем, если у вас настолько низкие стандарты.
-Выбирать не приходится.
-Ебано вообще-то.
-А то я не знаю.
-Но ведь ты сам настолько выше своих стандартов, думаешь, тебе не нужен кто-то…кого ты не будешь натягивать и кому не будешь придумывать достоинства?
-Нужен, кто ж спорит. Но это утопия, а я реалист. Это ж ведь не как у гетеро, только вместо девушек парни. Меня столько раз пытались в асфальт вбить за мои предпочтения, я со счёта сбился, так что либо ты встречаешься с кем есть, либо тусишь в одиночестве.
-Пытались?
-Угу. У меня есть некая защита в виде почти пяти лет кикбоксинга. Только не спрашивай, ладно?
-Попробую. Смена темы, а дреды у тебя с нарощеным цветом?
-Нет, вся длина моя. И цвет на волосах, всё моё, в общем.
У Гриши аж глаза расширились.
-Типа, если их расплести, то у тебя волосы прям ниже лопаток будут?
-Будут, даже сильно ниже будут. И густыми до ебени они будут, но это уже от природы, проклятье моё.
-Как-то сложно представить тебя с волосами. Ну, в смысле, с обычными, распущенными. Их же расплетать с твоей длиной лет сорок.
-Ну, не сорок, но, мне кажется, часов двадцать минимум. Это ещё и больно, говорят.
Передав энергетик Жене, Гриша вытащил у него из пучка один дред и, как смог, вытянул руку с ним назад, чтобы оценить его длину. Остался под впечатлением.
-А сколько ты их носишь?
-Эм-м-м, — Женя задумался. — Получается, год, ещё год, где-то два с половиной года. Около того.
-Ого…
Дальше Гриша рассматривал и ощупывал дред в тишине, будто это самая интересная вещь в мире — скатанные, грубо говоря, в большой колтун, убитые фиолетовые волосы. Сгибал через палец, разгибал, слушая, как волосы немного скрипят, завязал узелок, развязал, подкинул, посмотрел, как дред шлёпнулся ему на руку, ещё немного порассматривал и, в конце концов, отстал, заправляя его Жене за ухо.
-Наигрался?
-С одной — да.
-А если я тебе три дам для косички — ты с ума сойдёшь?
-Может быть.
Женя, опять перегнувшись через Гришу, поставил банку энергетика на тумбочку и вытащил из пучка аж целых пять дредов вдобавок к вытащенному ранее. Распускать весь пучок он был не готов, но выдать Грише поле для деятельности — пожалуйста.
-Кушай, не обляпайся. Только телефон мне мой подай, плиз, там в чате группы умирает кто-то.
Гриша быстро сел, нарыл у подушки Женин телефон и отдал ему.
-А Егорка долго бродит после твоих взрывов?
-Регламент у него час минимум, — Женя почитал немного сообщений из чата и принялся записывать голосовое. — Народ, чё за ебланство опять? Мне, группе и преподу срать что у вас там, бабка рожает, кошка умерла, или отец Нобелевку получает. Если вы взяли тему — вы обязаны её сделать. Или передать другому так, чтобы он взял. А не просто вкинуть и съебаться, клянусь, ещё кто-то так сделает — я ему в жопу насру и заставлю сожрать чайной ложкой, мне эта дурость уже надоела, вы не детский садик «Паровозик», в конце концов.
-Ты такой милый ребёнок, Жень.
-Спасибочки, — Женя бросил телефон на кровать, продолжая смотреть чат.
Ещё немного понаблюдав за появлением сообщений, Женя краем глаза глянул на Гришу. Такой сосредоточенный с этой косичкой, чуть ли не язык высунул, как ребёнок. На шее цепь, на запястьях браслеты какие-то, а сидит плетёт косичку, старается, чтобы ровно было, хоть и явно не очень умеет. Такой уютный. Наверное его очень классно обнимать, а ещё лучше чувствовать, когда он обнимает тебя.
-Во!
Жене пришлось потрясти головой, чтобы прийти в себя.
-А?
-Косичку сделал, — Гриша гордо продемонстрировал своё творение. — Не идеал, но пять за старание.
-Однозначно. Делай вторую.
-Стилистом стать что ли…
-Лучшая мысль.
Женя вернулся в телефон. Через несколько секунд его опять ударила вина, захотелось извиниться. Затем в голове всплыла мысль, которую ему постоянно внушала мама: не извиняйся постоянно, иначе твоё извинение перестанет иметь вес. Но ведь Женя правда чувствовал вину, почему за неё нельзя извиняться? И просил прощения он искренне, а не для галочки. Но в то же время он не хотел, чтобы конкретно для Гриши его слова ничего не значили.
-Ты минуту смотришь в погасший телефон. Интересно?
-М-м.
-Же-е-еня.
-М-м.
-Женя!
-А! — Женя сильно вздрогнул и повернулся на Гришу. — Чего орёшь?
-Потому что ты не слышишь.
-А, да, я тут, — Женя собрал себя и сел. — Слушаю.
-Ой, ты чего?
Быстро отвернувшись, Женя ладонью вытер слезу со щеки, а потом принялся протирать очки майкой.
-Такое бывает, перевозбуждение вегетативной нервной системы. Любую эмоцию гиперболизирует.
-Мой ты нежный. Можно тебя обнять?
Женя отвлёкся от очков и поднял глаза на размытого Гришу. Посмотрел немного, опустил голову и еле заметно кивнул. Ему правда было нужно, чтобы его поддержали, ведь объятие — это про доверие и попытку помочь, ну, для Жени. И оказалось даже лучше, чем Женя представлял, тепло, комфортно, безопасно, Гриша был больше него, поэтому создавал собой эффект чего-то типа утяжелённого одеяла. Только вот в голову ворвался голос, не очень громкий, но настойчивый, который твердил, что так нельзя, что Женя этого не заслужил. Другой парень его обнимает, ему это нравится, его это успокаивает, а не должно, ему должно быть плохо. Он должен себя мучить трупом на рельсах. Уперевшись рукой Грише в грудь, Женя отстранился, снова опуская голову.
-Извини. У меня немного напряг с межличностными отношениями, я сам не знаю, как отреагирую в следующую секунду.
-Эх, художник.
Женя надел очки и криво усмехнулся.
-Ну да.
-Слушай, Жень, — Гриша опустил взгляд в свои руки. — Ты сказал не выводить тебя, но я всё же хочу спросить, буквально два вопроса.
-Спроси.
-Ты хотел связать свой жизнь с математикой?
-Ага, она у меня классно получалась. А ещё прикольно делать с циферками что-то запутанное, а потом получать другие циферки.
-А почему тогда пошёл на художественную специальность?
Пришлось подумать.
-Потому что мне надо рисовать.
-Надо?
-Мы на два вопроса договаривались, это третий.
-Ладно, — Гриша поднял руки. — Хорошо.
-Я пришёл в себя, кстати говоря. Твоё присутствие больше не очень обязательно.
Поджав губы, Гриша кивнул и встал с кровати, вешая на плечо свой рюкзак.
-Было очень круто, спасибо. Пока.
-Пока, — Женя сам себя едва услышал.
Гриша кивнул и вышел из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. Медленно сняв и сложив очки, Женя положил их на тумбочку, лёг на кровать лицом к стене и накрылся одеялом по глаза. Отталкивать от себя Гришу оказалось противнее всего. Не только потому, что самому было больно, но и потому, что Гриша мог не дистанцироваться, как все парни в общаге и группе, а просто на самом деле оттолкнуться. А они вдвоём уже выяснили, что он присутствует в Жениной жизни довольно плотно, так что теперь этот разрыв однозначно почувствуется.
Иногда Жене хотелось стереть свою нынешнюю личность и уехать в другой город или страну. Сменить имя и фамилию, удалить все соцсети, кардинально поменять внешность и гардероб и уехать. И всё, Евгения Васильевича Шевченко больше не существует, как и его проблем, его вины и его барьеров. У, например, какого-нибудь Киселёва Алексея нет навязчивого голоса в голове, который ему всё запрещает, а флешбэков нет тем более. Он крутой и всем нравится, как Гриша, располагает к себе сразу. Шевченко Евгений с первого раза за свои почти двадцать лет не понравился никому, даже маме.
Это же очень просто, на самом деле. Удалить соцсети за минуту, в скорые двадцать лет сменить фамилию и имя, сбрить дреды, переодеться в толстовку от Levi's и узкие синие джинсы и готово. Без дредов Женя уже сам себя не узнает, значит, остальные тоже.
Когда Егор пришёл, Женя всё ещё неподвижно лежал лицом в стену, не реагируя ни на что. На его удивление, Егор даже свет не включил и не начал сразу же говорить. Сначала минуту его не быстро слышно совсем.
-Понимаю, что у тебя опять депрессивный эпизод, но хочу сказать, что никто против тебя не настроен, вот.
И снова замолчал. Женя за это время подсобрал силы.
-Спасибо.
Он правда постарался сказать это так, чтобы Егор услышал. Туповато, конечно, что со стороны казалось, будто Женя хандрит из-за такого себе каминг-аута, хотя он ещё даже не осознал до конца, что сделал его.