Антонио бежал, стремительно минуя угловатые скалы, что лежали на берегу. Впереди уже виднелся уголок грязного паруса и вроде бы даже слышались обрывистые голоса людей. Возможно, он даже смог различить среди подвижных тёмных пятен Сару, хотя и не был полностью уверен в том, что это могла быть именно она. Впрочем, это не важно, главное, что он смог, он добрался. Остался последний рубеж.
— Антонио? — Варгас увидела его раньше остальных. Заметив на одежде своего капитана следы грязи и крови, она без лишних слов бросилась ему навстречу, ловко перескакивая крупные холмы и мягко отталкивая людей со своего пути. Не прошло и секунды, как она уже стояла возле своего учителя и судорожно стискивала в ладонях его лицо, которое на ощупь было мокрым и холодным.
— Что случилось? — с нервным шёпотом спросила она.
— Чёрт возьми, не томи! — гаркнул на испанца Чарли, появившийся тут же за спиной итальянки. — Ты выглядишь так, словно вылез из могилы.
— Антонио…- в голосе Сары проскользнуло сомнение. Отстранившись от Антонио, она решительно заглянула в его широко распахнутые глаза, чтобы найти там ответы на свои вопросы. Однако то, что она в них увидела, повергло её в ещё большее смятение.
Антонио изо всех сил пытался вытолкать из себя хотя бы слово, однако образ умирающей Френсис мешал ему мыслить хотя бы отчасти здраво. Гнев болезненно сжигал горло и требовал слёз. Он ничего не мог с собой поделать — чувства сами лезли наружу.
К тому же, ему было откровенно страшно видеть панику в лицах матросов и Сары. Что будет с ними, когда он решится рассказать им об увиденном в той пещере?
Между тем он заметил в толпе Тома. Честно говоря, на него сложно было не обратить внимание — хоть юнга и был самым маленьким и щуплым в команде, однако эти недостатки совсем не мешали ему быть в любой бочке затычкой. Он проворно пихал моряков локтями и отчаянно вставал на носочки, чтобы оказаться впереди всех.
Антонио убрал от себя руки Сары и вздохнул. «Нет, — подумал он. — Я ничего им не скажу. Не при ребёнке».
Однако, что бы он ни пытался решить для самого себя, маленький юнга, как и Сара, всё понял и без слов.
***
Артур обошёл стороной очередную мраморную колонну. Ноги казались свинцовыми и непослушными, а тело почти умоляло лечь на землю и наконец предаться сладкому покою. Сквозь смертельную усталость Артур чувствовал, что позади него происходило какое-то движение. Шорохи. Рокот. Голоса, похожие на тихий щебет. Существа из пещеры осторожно следовали за ним по пятам, изучали его, но не пытались нападать. Возможно, просто выжидали удобного момента. В любом случае, Артуру было плевать на их мотивы. Да что уж там — ему было плевать на весь этот серый мир. Ему было плевать на оружие, на силу, которым оно обладало.
Он не мог точно сказать, когда именно осознал для себя этот простейший факт — оно случилось само по себе и вело себя так просто, словно жило в нём с самого начала.
Теперь весь его смысл жизни вертелся вокруг Френсис Бонфуа и только вокруг неё. Он не видел перед собой иной цели — лишь её улыбку, похожую на свет, которая вела его вперёд, звала за собой.
— Фре-енсис, — простонал он и едва не споткнулся о какой-то выступ. Кровь и пот тонкими нитями потекли по его обнажённым рукам. — Френсис!
Она ждала его на том месте, где когда-то парил лазурный шар.
Одежда скатилась по её золотистой коже и упала на землю, словно что-то ненужное. Теперь она была полностью обнажена. Её улыбка была широкой и прохладной, а в глазах — чёрных и бездонных — ощущалась странная пустота. Ореол яркого света обрамлял её волосы и тоненькие плечи, по которым блуждали тёмные силуэты древних и непонятных рисунков.
— Френсис, — Артур облегчённо вздохнул, когда увидел, что она жива. — О, Френсис!
Ошейника при ней не было видно — очевидно, он ушёл под кожу, чего, впрочем, и следовало ожидать.
— Наконец-то. Я думала, ты не придёшь.
— Что ты! — пират протянул к ней орошённые кровью руки. — Я бы никогда… Я… Клянусь, я не хотел этого, Френсис. Я не хотел, чтобы всё так получилось…
— Ш-ш, — Френсис окунула его в свои мягкие и словно бы воздушные объятия. — Не стоит лишних слов. Всё, что ты хотел сделать и что уже сделал — больше не имеет значения, понимаешь?
— Да, — он почувствовал живое тепло её тела. Такое странное, такое… неестественное, но всё равно родное и любимое. — Ты права.
Её горячее дыхание коснулось мочки его уха, и Артур вздрогнул от удовольствия. Он был счастлив. О, боги, это было чудесно — видеть, что Френсис жива и невредима. А то, что её внешний вид вызывал лёгкие сомнения, уже и вовсе не имело никакой значимости. Главное, что она снова дышала, говорила с ним, помнила его. Честно говоря, Артур больше всего боялся именно этого — что после соединения её тела с ошейником, сила полностью нахлынет на её ослабевший разум и, воспользовавшись её замешательством, полностью подчинит Френсис себе. То же самое вполне могло случиться и с ним, но, к счастью, Артур был к этому готов и, вопреки множеству сомнений насчёт правильности своего поступка, он сумел обуздать эту капризную силу, когда впервые столкнулся с ней на персидском корабле.
Сквозь поток этих мыслей ему внезапно послышался тихий смех.
Френсис держала его так крепко и так неистово, словно боялась, что тот от неё уйдёт. Её руки напоминали железные прутья, и даже если бы Артур хотел вырваться, у него бы ничего не вышло. Несмотря на то, что он всё ещё доверял Френсис, где-то в глубине души его тронуло волнение. Зачем она использует против него такую хватку?
Заглянув в её чернильные глаза, Артур внезапно осознал, что не видит в них ничего. Люди говорили, что в глазах человека кроется отражение их души, но, глядя в эти две бездонные точки, пират не видел там мыслей, никаких желаний, он не видел там Френсис вообще. На него из-под оболочки прекрасного божества смотрело нечто… монстр, лишённый имени и своего личного тела. Злой дух, вызванный когда-то древним народом и вскоре, будучи опасным для всего земного, заключенный в простой ошейник. И теперь это нечто злорадствовало, оказавшись в чужом теле.
— Мы свободны, — прохрипело оно, пристально вглядываясь в бледнеющее лицо Артура. — Ожидание было очень долгим и томительным, но также и остро необходимым… оно нас закалило… научило терпению. Ты ведь сам понимаешь, каково это — находиться в постоянном напряжении. Ожидать, когда твои мечты, которыми ты ежесекундно грезил, станут явью. Это было ужасно болезненная мука. Мы думали, что ты проникнешься нашим положением и, благодаря тебе, мы наконец обретём свободу. Ты был нашим единственным шансом, Артур Кёркленд. Мы вели тебя по заготовленному пути и пытались уберечь от всяких случайных невзгод, которые могли расстроить наши ожидания. К несчастью (а может и нет), на последнем рубеже всё вдруг пошло не по плану. Ты избавился от звезды раньше уготовленного часа и пожертвовал нашей силой ради умирающей женщины. Мы… не думали, что ты додумаешься сотворить такое, но ты это сделал. В любом случае, мы всё равно освободились — с тобой или без тебя, а ты… хм… ты нам больше не нужен.
Прежде, чем Артур сумел что-то сказать или хотя бы понять, рука существа обратилась в тонкий золотой луч света, который в тот же миг прошёл сквозь его тело. Это случилось настолько быстро, что пират даже не сразу почувствовал какую-то боль в области живота. Только кровь хлынула изо рта горячим и горьким потоком.
Френсис подняла руку — копье над собой, и пират повис на ней, словно воткнутый на палку жук.
Божество в последний раз холодно посмотрело на мужчину, после чего равнодушно выбросило тело подальше от себя. Артур перекатился на земле, кашляя и задыхаясь от забившейся в горле крови и пыли. Дышать было совсем невыносимо. Рванувшая из прорванных жил кровь загородила ему доступ к воздуху.
Артур открыл переполненные влагой глаза и косо посмотрел на золотую фигуру, которая плавно двигалась по залу и с интересом разглядывала здешнюю архитектуру. Вероятно, оно ещё пыталось привыкнуть к новому телу. К её телу. К телу его прекрасной Френсис. К телу, что хранило в себе его ребенка.
Существо вдруг остановилось и плавно развело руками в стороны. От его тонких пальцев по воздуху прокатились волны золотистой силы. Они миновали все сокровища, что лежали в пещере, снесли на своём пути толпу чудовищ, которые неспешно подбирались к эпицентру событий, и позже закончили своё путешествие, вонзившись в плотные каменные стены сокровищницы. Когда это случилось, божество подняло руки вверх, и сила последовала следом за жестом её хозяина. По потолку пошел ряд глубоких трещин, и тот треснул, будто большое и очень сухое печенье.
Артур наблюдал за всем этим действом, находясь в томной полудреме. Его тело давно смерилось со своей кончиной, мышцы постепенно расслабились и перестали реагировать на чужие приказы. Под телом росла огромная и горячая лужа крови.
После стольких удивительных приключений его ожидала такая убогая кончина. В это и правда верилось с большим трудом. Его мысли и всё, что происходило вокруг него, больше напоминали какой-то дурной сон, чем реальность.
Обнажённое тело Френсис плыло по воздуху и совершало какие-то манипуляции с местным убранством, скорее всего, готовя это место к ритуалу. А Артур ничего не мог с этим поделать.
Благодаря его глупости Френсис навечно будет заперта в своём теле. Пожалуй, её судьба складывалась куда ужаснее, чем судьба пирата.
— Ну уж нет! — он изо всех сил принудил своё тело подняться. Когда же ему удалось это сделать, ему показалось, что он совершил подвиг. Ноги едва ли стояли на твёрдой почве, постепенно теряя в себе силу и постоянно сгибаясь. Из живота продолжала обильно течь тёплая и липкая кровь.
— Френсис! — позвал он одним выдохом, и божество невольно переглянулось. — Это моя вина. Прости меня. Умоляю… Девочка моя… я совершил страшную, непоправимую ошибку…
— Взгляни только на себя, — небрежно ответила девушка. — Ты, Посланник, больше не имеешь права указывать нам. Мы не в твоём теле, и ты не наш хозяин. К тому же, ты жалок.
Существо подняло вверх руку, и от его взмаха на пирата накинулись потоки безжалостного, леденящего ветра. Артура сразу же унесло на несколько метров от площадки на гору сокровищ.
Новая волна боли накрыла его с головой, и он даже ослеп на какое-то время, и решил, что всё же умер. Но нет — уши продолжали слабо улавливать скрежет передвигающихся камней и странный звон… звон поднявшегося из ниоткуда ветра. Он чувствовал, как кровь растекалась по его животу, щекоча его кожу.
— Френсис… — прошептал он, протирая онемевшими кистями глаза.
Существо пустила в небо сноп света, который быстро прочистил сгустившиеся облака, показывая наружу чёрный небесный купол. Свет уходил куда-то вглубь, буквально протыкая мрачную материю и струясь все дальше и дальше, уже выходя за рамки этого сказочного мира.
Артур приоткрыл заплывшие глаза и увидел, что Френсис стояла к нему спиной — по её изящному женскому телу плыла тонкая плёнка, похожая на золотую пыльцу. Это было чудовищно красиво, сколько бы Артур не силился, он не мог испытывать к этому существу ненависть. Он обожал это существо, он обожал Френсис, и он не винил её в том, что он умирает.
Взяв в руки небольшого размера камушек, Артур швырнул его в сторону божества. Не для того, чтобы как-то обидеть его, а чтобы оно снова обратило на него внимание. Камень закрутился при полете, но так и не смог долететь до своей цели. Пират попробовал кинуть ещё один камень, и на этот раз его взмах оказался удачным. Услышав стук под ногами, божество дёрнулось, словно ощетинившись, оглянулось назад и с натянутой улыбкой посмотрело на тело пирата.
— Не волнуйся, Посланник, — сказало оно своим бесцветным голосом.- Осталось немного, и ты увидишь свою Френсис.
— Она не умерла! — упрямо возразил Артур, и его ноздри судорожно затрепетали от гнева. — Не умерла! Она в тебе!
Божество это явно разозлило, ибо волосы его вновь задвигались в хаотичном движении, подобно кучки маленьких змеек.
— Она мертва, — твердо сообщило оно, не отрывая от пирата своего стального взгляда. — Она умерла, Посланник, и, как бы это прискорбно ни звучало, ты помог ей умереть.
***
Поток света пополз вдоль берега, коснулся своими лучами края корабля, быстро пробегая по его рисункам, прорезанным на дереве, и потёк дальше, по воде, играя на её глади яркими бликами. Антонио прикрыл лицо ладонью, чтобы не ослепнуть от этого света, а Сара продолжала упрямо что-то говорить.
— Томас убежал. Нам нужно срочно его найти и вернуть на корабль, — говорила она, немного испуганно смотря на то, как растёт за её спиной чёрная тень. Свет в небе всё рос и рос, словно оттуда поднималось долгожданное солнце. Солнце? Сара сильно сомневалась в том, что огненный шар был именно солнцем. Она чувствовала всем телом, что сейчас произойдет необычный восход. Будет что-то ужасное, что-то, несущее с собой много страданий. Иначе интуиция не била бы в её разуме тревогу.
— Антонио, слышишь? — она дёрнула испанца за рукав. — Нужно идти за мальчиком!
— Что? Снова в пещеру? Ты рехнулась!
Рассердившись, итальянка обошла его стороной и направилась к борту корабля, чтобы от него перекочевать на берег и самостоятельно отыскать в пещере Тома. Юнга был слишком слаб, и потому не мог далеко убежать.
Немного привыкнув к свету, Антонио убрал руку от лица. С одной стороны он боялся: он чувствовал, как от вида этого огненного шара у него по спине пробегают мурашки… Но с другой стороны, он не мог прекратить восхищаться увиденным. Он так соскучился по солнцу.
Внезапно, это странное солнце начало выстреливать в разные стороны золотыми лучами, которые стрелой долетали до воды и рубили тёмную стихию в куски. Так плавно, без всяких препятствий лучи проходили в воду, пенили её и нагревали, словно для них это была простая игра.
Вскоре, выстрел повторился, и на этот раз лучи пролетели совсем неподалеку от корабля. Антонио внимательно проследил за тем, как один из них исчез в воде в паре метрах от их борта. И перед тем, как раздался третий выстрел, что-то необычайно сильное подтолкнуло его к решению покинуть судно. У него не было времени говорить об этом команде, желание спасти собственную шкуру билось в нём сильнее всяких благородных мыслей.
Третий луч впился точно в нос корабля: морской змей треснул, разделившись на две ровные половинки. При виде этого Сара испугалась и застыла на месте. На секунду она полностью позабыла о том, что должна была сделать — страх сковал её члены.
Ясно чувствуя в коленях нарастающую боль от старых ран, Антонио еле доковылял до итальянки, быстро схватил её за талию, и, закинув к себе на плечо, кинулся прочь от палубы.
— Что… что ты делаешь? Антонио! — Саре было больно лежать вниз головой на остром плече испанца. Она задыхалась.
— Спасаю нам жизнь! — крикнул Антонио, сопя от тяжести ноши. Главное добежать до крыльца, а там…
Пираты разбегались в разные стороны, кое-как уворачиваясь от смертоносного луча, который постепенно уничтожал их судно. Корабль устало заскрипел, медленно погружая свои останки в кипящую воду. Антонио остановился у борта, отдышался, затем перешагнул через перила и прыгнул с кричащей в руках итальянкой в почерневшую от бури воду. Удар оказался настолько неожиданно сильным и болезненным, что парень на какое-то мгновение потерял сознание и начал уходить на дно. А Сара, вынырнув из воды, не могла понять, куда же делся её горе-спаситель. Она увидела, что корабль был полностью раздроблен на две половинки и постепенно уходил под воду. Тогда она поняла, что стало с её наставником.
Нырнув обратно в воду, Сара принялась искать взглядом знакомую фигуру. Пока она активно разводила руками непокорную стихию, мимо неё проходили сгустки света. Она не слышала в воде ничего, кроме слабого журчания, с которым она отталкивалась и плыла ко дну. Свет был здесь безусловно красив, особенно на морском фоне, но Сара старалась не задумываться о среде, что окружала её. Она должна была найти Антонио.
Вскоре вода стала ощутимо прохладной, руки итальянки начали быстро коченеть. Девушка гребла уже не так активно, а скорее принуждённо. Даже свет лучей погас, оставив Сару одну посреди этого зловещего океана. И когда в лёгких почти не осталось воздуха, Варгас вдруг увидела испанца. Антонио медленно опускался на дно, раскинув ноги и руки, как неживая кукла. А за ним в темноте происходило какое-то движение.
«Воронка…» — подумала Сара, на мгновение переставая грести.
Испанца тянуло туда. Но он не мог ничего поделать — он был без сознания. Поэтому девушка поспешно пришла в себя от мыслей и принялась быстро навёрстывать расстояние между ней и Антонио.
Она в два счёта сократила между ней и Карьедо расстояние и проворно схватила юношу за кисть. Сара почувствовала восторг, гордость за себя, за то, что она преодолела эту планку. Она догнала его.
Но не тут-то было. Пока Сара пыталась подтянуть к себе обмякшее тело испанца, который почему-то даже в воде оказался невыносимо тяжёлым, воронка продолжала неумолимо расти, и вскоре даже Сара почувствовала, что её тело невольно тянется ко дну. Девушка обхватила Антонио за грудь. Она не собиралась его отпускать. Даже находясь на краю смерти, даже осознавая тот факт, что уже поздно спасаться, она ни за что бы не разжала пальцы. Вскоре чёрная спираль добралась до ног Сары, постепенно и упрямо всасывая девушку в себя.
«Помогите…» — последнее, о чём подумала Сара прежде, чем воронка их поглотила.
***
Существо испытывало Артура своим прямым взглядом. С того момента, как между ними наступило молчание, прошло много времени.
— Ты многим пожертвовал ради нас, и… мы должны испытывать к тебе… как это у вас говорится? Благодарность. Мы не станем обманывать тебя, — внезапно раздавшийся вибрирующий в воздухе голос существа вынудил мужчину вздрогнуть. Артур попытался приподняться на локтях, но острая боль, прошедшая крупными волнами по телу, насильно придавила его обратно к земле. — Да, она жива. Точнее, она не жива и не мертва. Мы чувствуем, как бьётся её сердце, но в себя она не придёт. Она слишком слаба, чтобы проснуться. И ты ей ничем не поможешь… Ты сам уже давно не жилец.
Артур раздраженно засопел. Перед глазами всё темнело, зал обращался в холодный мрак и лишь единственный светлый образ существа продолжал яро врываться ему в сознание, протискиваться сквозь эту черноту. По взмокшей от пота коже пробежались мурашки, его начинало знобить. С одной стороны внутри него всё горело, словно там разожгли огонь, а снаружи его одолевал нездоровый холод. И этот холод, подобно морским волнам, то окутывал собою пирата, забирал в свои холодные объятия, то на мгновение отпускал, давая Артуру возможность передохнуть и попытаться согреться. «Дыхание смерти. Ну-с, теперь я понимаю, каково это…» — иронично подумал Артур.
Но он не хотел умирать. Он не знал, что ждало его на том свете. А есть ли этот свет вообще? А вдруг там, за пределами его хрупкой жизни, нет ничего? Пустота? Очередной хаос… Он просто исчезнет.
А Френсис…
Это имя моментально отрезвило его разум. Англичанин поднял голову, и существо заметило на его лице коварную усмешку. Конечно, существо не способно было испытывать страха, однако эта усмешка заставила его невольно настораживаться. Совсем чуть-чуть.
— Какие же вы жалкие создания, — тихо произнёс Кёркленд, наклонив голову набок. — Уверяете меня, что полны могущества. Что вас… нельзя остановить. Однако для того, чтобы это могущество имело какое-то существование, вам приходится жить в чужом теле, как… как паразиту. Вас это не смущает?
Существо не отвечало. Оно внимательно вглядывалось в грязное лицо пирата и словно пыталось прочесть его мысли.
— И разве после этого вы опасны? Гм? Вам приходится жить за счёт жизни чужого тела, — продолжал говорить Артур. — У вас даже… нет своей жизни. Вы никогда не будете свободны. Вы не сможете распоряжаться собой в полной мере, а если тело Френсис погибнет, то… что же будет с вами, хм? Погибнете и вы, не так ли?
Существо всё ещё молчало, но Артур заметил, как сильно поменялось его лицо. Губы стали тоньше, бледнее, злее. Как, собственно, и глаза. Казалось, что скажи он ещё хоть слово, и тварь взорвётся от нахлынувшего гнева.
— Вы держите Френсис в бессознательном состоянии не потому, что считаете её разум бесполезной пешкой в вашей игре, а потому что попросту боитесь её. Боитесь, что она возьмёт над вами вверх. Ведь я же мог обуздать вас, когда вы жили во мне. Признаться, это ведь даже было не сложно. Как отнять конфету у младенца. Ловкость рук и холодность ума. Проще простого, если уж говорить совсем откровенно.
Это была последняя капля. Правая рука Френсис вновь заполнилась золотистым светом и вскоре превратилась в знакомое тонкое копьё. Существо уже собиралось сделать размах и снова проткнуть тело Артура, как вдруг остановилось и оцепенело.
— Ты… — оно запнулось и удивлённо заморгало, словно удивилось собственной нерешительности. — Ты не прав. Тело Френсис Бонфуа отныне также и наше тело. Мы стали с ней одним целым. Её жизнь — наша жизнь. Её судьба — наша судьба. Твоё утверждение насчёт нашего паразитизма в корне не верно.
— Пусть будет так, — Артур готов был пойти на уступки. Он был слишком слаб для того, чтобы устраивать новые дебаты. — Но позвольте мне увидеть Френсис. Вы ведь сами сказали, что я давно не жилец.
Существо нерешительно опустило копьё. Несколько секунд, на его лице царила целая смесь эмоций. Как будто оно не знало, что делать дальше.
— Хорошо, — в конечном счёте существо кивнуло и подошло к Артуру практически вплотную. Оно наклонилось к окровавленному и почти мёртвому телу, чтобы прикоснуться к нему нормальной — человеческой — рукой. Пальцы божества были тёплыми и пульсирующими. Они словно вошли сквозь липкую кожу мужчины, потянулись к его мозгу, оплели его, как тёплые и гибкие лианы. После этого проделанного действа Артур закрыл глаза и мгновенно провалился во тьму.
***
Он очнулся посреди затемнённой каменистой дороги. Кругом было подозрительно тихо, круглая луна плыла по чистому небосводу и освещала листву садовых деревьев.
«Где я, чёрт возьми?» — подумал он, поднимаясь на ноги и стряхивая с себя назойливые полы плаща. Это место и эта боль в ладонях и колене были похожи на какое-то давнее и забытое воспоминание. И Артур был бы счастлив не возвращаться к нему никогда, однако…
Позади него раздался тонкий скрип дерева. Когда Артур обернулся, он увидел, как навстречу ему на ватных ногах и пьяно покачиваясь, идёт худая фигура. Молодой человек, который был очень сильно похож на наследника престола, вынул из-под голубого ремня покрытую золотом саблю и неуверенным, даже, можно сказать, дрожащим, жестом направил её на пирата. Артур был изумлён.
— Кто ты такой? — спросил он охрипшим голосом.
— Лучше мне следует задать этот вопрос, — ответил ему принц. Его лицо выглядело очень помятым, а на хорошо запудренной коже виднелись алые ссадины. Карета, из которой вышел этот человек, была придавлена к огромному и крепкому дереву. Уже ничто не было способно заставить её ехать дальше — она была расколота, как грецкий орех.
И тут Артура осенило — Лондон!
Он вернулся в то время, когда, ослеплённый дурной ненавистью к французской короне, решился совершить своё первое убийство.
Это была его первая встреча с Френсис.
С Френсис…
В его руках тут же появилась блестящая сабля, другая рука судорожно сжимала раскалённый мушкет. В этот день он намеревался убить французского посла и предотвратить злосчастную дружбу между двумя странами.
— Лучше отойдите, сэр, — осторожно попросил он принца. Тот всё равно не был настроен на бой — его качало, как при сильном ветре. Любой удар — и он упадёт на землю и лишится сознания. Что, собственно, Артур и совершил. Он не собирался убивать принца — не тогда и не сейчас. Даже если всё это было реальностью или обыкновенным сном.
Дверь в карету была нараспашку открыта, и оттуда медленно выплывало облако пыли. Артур шёл так осторожно к своему сокровищу, словно боялся спугнуть дичь. Сабля бесшумно упала на мятую траву и исчезла. Исчезла также легко, как, собственно, и появилась.
Оказавшись в маленьком проёме, Артур с опаской осмотрел обшитый мягкими панелями салон кареты. В тенях, что блуждали по богатой мебели, он увидел хрупкую фигурку Френсис. Она была ещё совсем дитя — восемнадцатилетняя девица сидела в углу кареты, отчаянно обхватив тоненькими ручками пышную ткань дорожного платья. Она смотрела на англичанина из-под завесы золотистых прядей, и в её взгляде читался испуг.
— Не бойся, — Артур был поражён тем, с какой мягкостью он обратился к своей любимой. — Не кричи, умоляю, не зови стражу. Я хочу спасти тебя.
— Не убивайте меня, — пропищала девушка, сильнее вжавшись в угол и готовясь к насилию. — Прошу, не убивайте… оставьте меня в покое. Я ничего не сделала…
— Я знаю, — Артур попытался говорить спокойно, но голос дрожал. Он очень хотел обнять Френсис и доказать ей своей нежностью, что он не опасен. — Возьми меня за руку. Всё будет хорошо, обещаю. Только сделай так, как я тебя прошу. Я не причиню тебе вред. Я никогда не причиню тебе вред.
Какие-то несколько секунд, которые были похожи на вечность, Френсис смотрела на Артура с недоверием. Она больше не дрожала, но и верить какому-то незнакомцу, появившемуся в ночи в вороньем одеянии, она не желала. Однако, вскоре она с сильной неохотой позволила Артуру достать её из разрушенной кареты.
Кругом всё ещё было тихо — стража короля была очень далеко от сада. Артур решил не медлить и повёл запуганную Френсис по знакомой тропинке. Он шёл почти уверенно, так как уже когда-то это делал. Только в прошлый раз Френсис кричала и брыкалась. Она молила его остановиться, а он мог нещадно отлупить её, потому что тогда был слишком глуп и молод, а его чёрное сердце жаждало лишь какой-то мести. Теперь же Френсис не пыталась убежать. Она шла за ним практически послушно, лишь иногда спотыкаясь на невидимых камнях и тихо всхлипывая то ли от боли, то ли от страха перед неизвестностью.
Итак, Френсис он нашёл. Не сказать, что это было сложно — ему нужно было лишь следовать по строкам давно изготовленного сценария. Оглушить принца, забрать девушку из кареты и как можно более незаметно вывести её с эпицентра событий. Но что делать потом? Судя по тому, как холодно она встретила его, Френсис не помнила Артура.
«Может, это не моя Френсис? — с холодным ужасом на сердце подумал Кёркленд. Он чувствовал её тоненькие пальчики на своей ладони и точно не мог сказать, были ли они плодом его фантазии или нет. — А что если нет?»
Он хотел уже отпрянуть от девицы, как вдруг Френсис с ним заговорила. И не так испуганно и невинно, как там, в карете, а очень твёрдо, словно она знала его уже очень давно.
— Получив тело человека, получаешь и его чувства. Они не учли этого простого правила, когда выбрали меня в качестве сосуда.
Артур громко сглотнул и опасливо посмотрел назад. Френсис стояла позади него, наклонив голову вниз и спрятав своё лицо в копне волнистых волос. Её пальцы крепко и уверенно стискивали ладонь пирата.
— Они воспылали к тебе интересом. Теперь они не хотят твоей смерти. Они… они сами не знают, чего хотят. Они запутались в новых чувствах и мыслях, которыми обладало моё тело. Чтобы разобраться с ними, у них уйдет очень много времени.
— Но как мне от них избавиться?
— Обмани их.
— Как?!
Френсис немного помолчала, продолжая прятать лицо в волосах.
— Они наблюдают Арчи. Изучают нас с тобой. Придумай что-нибудь. Пожалуйста, придумай.
И стоило Артуру открыть рот, чтобы сказать что-то ещё, как вдруг Френсис подняла голову и посмотрела на него прежним непонимающим взором. Тонкие линии слёз ползли по её румяным щёчкам и скрывались за круглым и маленьким подбородком.
— Пожалуйста, мсье, — защебетала она с лёгким акцентом. — Отпустите меня… Мой отец — званный человек во Франции. Он озолотит вас, если вы оставите меня в живых.
Артур тяжело вздохнул — ну вот и снова заготовленный сценарий.
— Нам нужно идти, — это всё, что он мог сказать испуганной девушке. Крепче взяв её похолодевшую руку, он быстро повёл её вдоль густых кустов и извилистых деревьев, где пахло ночными цветами и влажной травой. Пока до заброшенного домика было ещё далеко, он усиленно пытался придумать план спасения. «Обмани», — слышал он в уме вкрадчивый голос Френсис. Но как?
Существо… или существа (Артур всё ещё не мог понять, сколько их было в теле его любимой) не ожидали, что когда-нибудь испытают на себе человеческие чувства. Что их разум будет разъедать простецкое любопытство, что они будут чему-то сомневаться, или… или даже бояться.
Впереди появилась крыша прогнившего домишки — именно здесь прежний Артур Кёркленд задумывал убить свою жертву. Гнев кипел в его жилах, и зубы его скрипели от едкого желания совершить запретное. Он хотел чужой крови, но не знал, было ли это желание подлинным. Может, он был просто одурманен…
— Зачем вы ведете меня т…туда? — Френсис попыталась выдернуть руку, но Артур не позволил её намерениям свершиться. Тогда девушка закричала. — Хватит! Я не пойду в эту хижину!
Её крик был похож на лезвие ножа, который нещадно резал душу Артура на куски. Ему очень хотелось кричать вместе с Френсис.
— Пожалуйста, — простонал он, вталкивая непослушное дитя в затхлое помещение. — У меня нет иного выхода!
Когда он увидел, что Френсис упала на скрипучие доски и вскрикнула от боли, его сердце сжалось от горя. Он не хотел, чтобы история повторилась снова. Он и так ненавидел себя за этот мрачный эпизод в жизни.
— В…выход есть всегда! — в слезах крикнула на него молодой посол. — Вы можете всё исправить! У вас ещё есть время, мсье!
Артур приложил ладонь к своему животу, где совсем недавно он ощущал тёплую влагу. Интересно, насколько реален был этот мир? Может, настоящий Артур Кёркленд был давно уже мёртв?
— Нет, милая, — прошептал он, нехотя запирая за собой дверь на засов. — У меня нет выхода.
— Но как же…
Он направил на неё мушкет.
— Прости меня.
Френсис пронзительно закричала. Слёзы с новой силой хлынули из её больших, голубых глаз, а руки затряслись, покраснели, скрючились от страха.
— Не надо!
Артур остановился. И правда — стоит ли дальше следовать сценарию? Попытаться выстрелить во Френсис, довести до обморока, а потом бежать прочь из сада? Неужели существа действительно хотели досмотреть это воспоминание до конца?
«Если отныне тело Френсис принадлежит им, значит… — англичанин вдруг осёкся. — Значит, им принадлежат и её чувства. Гм. Как интересно».
Френсис перестала кричать — теперь она сидела перед ним на коленях и молча следила за мушкетом. Руки дрожали, глаза блестели, а губы стали синими и тонкими. Она наблюдала за Артуром и как будто ждала от него решающих действий.
— Меня зовут Артур Кёркленд, — зачем-то представился Артур. И правда — негоже убивать человека, не зная его имени. И Френсис, казалось, была очень обескуражена его словам. Её рот открылся, очертив ровную букву «о».
— А я…
— Френсис Бонфуа, знаю.
В ответ девица хищно ему улыбнулась. Теперь всё стало ясно — она знала, чем должен был закончиться этот сценарий.
Тогда Артур совершил то, чего, как ему казалось, было логичнее всего. Он приложил мушкет к своему виску и решительно нажал на курок. Выстрел прозвучал, словно глухой хлопок, и стены вместе с запертой дверью окрасились в светло-красные тона.
Глаза Френсис в изумлении расширились. Она поднялась на ноги, попыталась сделать шаг, но затем снова осела на пол. Она не могла поверить в увиденное. Вернее, не она… они. Они не могли понять, что именно пошло не так, ведь сценарий был, как они думали, идеален.
Что-то внутри них надломилось. Они хотели кричать, метать, агония сжирала их души изнутри. Они не могли понять этого сильного и горячего чувства, которое так упорно переполняло их жилы. Но оно было ужасно и невыносимо.
Они не могли жить с этим чувством в одном теле — им казалось, что пройди ещё одна секунда, и боль от неожиданной утраты сожжёт их в чёрной пепел. Они не были готовы мириться с ней, предаться ей или попытаться жить с нею. Их разум в отчаянии пытался найти решение, но не мог, ибо всюду их ждала эта ядовитая боль. И тогда они отступили.
Френсис подняла заплаканные глаза и тихо охнула от увиденного зрелища. Затем она осторожно подползла к телу Артура и крепко взяла его за обмякшую руку. В глубине своего сердца она всё ещё надеялась на то, что это был очень удачный блеф, но… лицо мужчины поражало её своей мертвецкой бледнотой, да и кровь, что обрамляла его худое лицо, казалась очень реальной.
Френсис не нашла ничего более разумного, кроме как лечь рядом с ним и положить голову ему на грудь.
— Самопожертвование, — прошептала она. — Удивительная штука. Они не знали, что это такое, — она закрыла глаза и тяжело втянула носом пропахший сыростью воздух. — Нам нужно вернуться домой, Арчи.
***
Том неуклюже взобрался на горку огромных валунов и уже планировал перекинуть ногу, как вдруг почувствовал, что под ним завибрировал камень. Мальчик застыл на месте, а затем испуганно крикнул во мрак:
— Капитан! Френсис…! — в ответ он почувствовал, что камень заскакал под ним, словно обезумевший. Понимая, что сейчас произойдёт что-то страшное и необъяснимое, юнга поспешно сполз обратно на землю и бросился бежать в обратном направлении. Он осознал, что землетрясение принесёт вместе с собою очередной камнепад. Но почему…?
***
Вот-вот сокровищницу должно было затопить камнями.
Артур схватился руками за ошейник, который появился из-под кожи Френсис и с удивительной лёгкостью вырвал его из девичьей плоти. Стоило ему это сделать, как из глаз миледи вытек поток чёрного дыма. Он плавно поднялся над головой Артура и начал принимать некий облик.
Ещё мгновение, и на него сверху смотрело нечто с головой какого-то животного — то ли быка, то ли козла. Морда существа была сильно вытянута, вместо носа на конце её виднелись две острые щелочки, из которых равномерно выползало тёмно-рыжее пламя. За протянутым, плоским черепком виднелись огромные бычьи рога, направленные острыми, тонкими концами куда-то вверх. Крупные, горящие глаза с презрением смотрели на пирата. И тут-то Артур замешкался. Он никогда не верил в бога, он не принимал веру, которой пичкала его любимая семья. Однако это существо — безусловно, зловещий дух… оно было реально.
Дух разинул свою широкую пасть, хвастаясь ровным рядом острых, как у акулы, зубов. Артур почувствовал, как спина его покрылась мелкими мурашками.
Затем, за головой духа появилась вторая голова — ещё одно нечто, похожее на козла с мощными, как и у его соседа, рогами и странным багровым окрасом на вытянутом зверином лице. После него, не дав Артуру опомниться, явился третий дух с крысиной головой и парой выпуклых глазок. Все те существа были обращены только к Артуру, больше ничто их не интересовало. Они недобро смотрели на англичанина, словно пытались что-то ему сообщить.
— Я сильнее вас! — в отчаянии крикнул на них англичанин.
— Мы подарим тебе власть, Посланник, — довольно бесцветно изрекло одно из существ, при этом даже не раскрывая своей пасти. Однако Артур словно чувствовал, откуда шёл голос. — Власть и бессмертие. Ты станешь Богом своего мира.
— Ну нет! Ступайте обратно в ад! — он швырнул ошейник себе под ноги и раздавил его каблуком.
В следующий же миг, пока Артур пытался в полной мере понять, что он натворил, духи закинули головы назад и принялись поочередно завывать, словно стая волков. Они осознавали свою гибель, всё было предрешено. Они медленно испарялись, а ошейник терял свою неповторимую силу.
Существа исчезли, даже их вопль исчез, слышался лишь свист раскалённого воздуха, который поднялся из ниоткуда. Артуру на секунду показалось, что всё это было лишь плодом его большой фантазии.
Затем, он почувствовал, как чьи-то мягкие, приятно тёплые руки улеглись ему на плечи, нежно сжали пальцами плечи. Его опасливый взгляд встретился со знакомым, переполненным тоской и любовью взглядом голубых глаз. И весь мир снова ушёл на задний план, воронка из огня и ветра затихла, крики умолкли, всё померкло в один миг, и перед взором осталась лишь Френсис.
— Не волнуйся, — прошептала она, томно улыбаясь ему и осторожно притягивая в свои объятия. Не сказать, что Артур был рад увидеть миледи. Нет, он был готов расплакаться от счастья. Он обнял её так крепко, словно опасался, что это была их последняя встреча. — Артур, всё хорошо, — несмотря на то, что ошейник утерял свою силу, кожа Френсис продолжала испускать золотистое свечение. — Ты весь дрожишь.
— Я не хочу тебя потерять, — ответил честно он, прижимая девушку ещё крепче к себе. Настолько, насколько у него хватало сил. — Я не найду себе покоя, если что-то посмеет тебе навредить.
Улыбнувшись, Френсис прикоснулась губами к его затылку, затем тонким пальцем приподняла мужчину за подбородок, чтобы снова посмотреть в его зелёные глаза. Ему показалось, словно она смотрела не на него, а куда-то гораздо дальше — в саму душу. Впервые в жизни по-настоящему увидела то, что скрывалось за этим грубым мужским телом. И на этот раз всё было взаимно.
Френсис снова широко улыбнулась.
— Ты больше меня не потеряешь, — заверила она пирата и легко поцеловала его в приоткрытые губы. Огонь, что кружил вокруг их тел, стал вдруг седым и словно бы тонким.
— Я… теперь я умру? — признаться, Артура очень давно мучил этот вопрос. Вместе с силой, которую утянуло куда-то в небытие, исчезла и его телесная боль. Больше он не чувствовал слабости в мышцах. А в голове почему-то было очень чисто, спокойно и легко. Ничего подобного он не ощущал с самого… рождения, наверное. Ему совершенно не хотелось бояться, переживать или злиться. Он был спокойнее и тише камня. И это было хоть и чудесно, но всё-таки странно.
— О нет, — Френсис ласково погладила его по волосам, игнорируя их неопрятность. — Ты переродился, мой милый, и стал другим. И сейчас… — она остановилась и подняла светящиеся глаза к небу, которое было похоже на разбитый стеклянный купол. Блестящие осколки сверкали тут да там, манили к себе любопытный и искушённый взор. — Сейчас мы отправимся в наш мир. Твой и мой.
После резкой вспышки неведомой силы хаос пустил облегчённый вздох, и вскоре наступило осторожное затишье.
***
Том убрал руки от ушей и с испугом прислушался. Как странно. Камнепад прекратился слишком внезапно. Вибрация под ногами утихла. Ещё немного просидев в своем убежище, юнга все же решился выйти на тропинку и оценить ситуацию. Естественно, ему было крайне интересно узнать причину всех этих происшествий. Он был уверен, нет, он твёрдо знал, что во всём этом был виноват его шеф.
«Если он это сделал, то у него были на то явные причины!» — думал он, подымая глаза на образовавшуюся перед ним из валунов стенку, что перекрывала ему тропу к сокровищнице. Один раз он уже пытался через неё перебраться. Однако сейчас проход был доверху завален камнями.
«Я должен попытаться им помочь! Вдруг им плохо?» — подумал юнга, желая уже запрыгнуть на стену, как вдруг что-то или кто-то схватил его сзади за руки и силой одёрнул от стены.
— Тише! Не кричи! — услышал он взволнованный голос Чарли.
— Нам надо идти к ним! — юнга не переставал брыкаться. Из его глаз невольно брызнули слезы. — Они там, Чарли! Помоги мне убрать эти камни!
— Им не помочь, Том, — произнёс с сочувствием парень, отходя от стены ещё на один шаг. И чем дальше он утаскивал Тома, тем громче тот начинал плакать. — Ты разве не видишь, что этот путь закрыт?
— Мы не бросим их!
— Мы нашли выход из этого места, Том, — продолжал устало говорить Чарли. — Врата. Команда уже ушла через них обратно в наш мир. Нам нужно спешить, я уверен, что они долго не продержатся.
— А капитан? А Френсис?
Чарли остановился и невольно выпустил юнгу из своих объятий. Моментально воспользовавшись обретенной свободой, мальчик приземлился ногами на землю, затем развернулся и со всей дури саданул Чарли по коленке. Парень в ответ закричал от боли и запрыгал на здоровой ноге.
— Ты же был верен своему капитану! — Том с ненавистью посмотрел на помощника кока. — Почему же ты ничего не хочешь предпринять? Ты хочешь бросить их там…
— Да потому…- перед тем, как сказать, Чарли отдышался, подождал, когда боль в коленке утихнет. — Потому что я жить хочу! Вот почему.
— Но ты же… — Том осёкся, когда обратил внимание на скрюченное тело Чарли. Словно он только что осознал что-то, во что верил с большущим трудом. После чего на его детском личике появилась тень презрения.
— Я хочу жить, — повторил более спокойно Чарли. — И, к несчастью, моё желание притупляет мою преданность капитану. Я не хочу оставаться здесь больше. Не хочу больше ничем жертвовать. Не хочу, просто не хочу, понимаешь? Если бы… если бы я был уверен хотя бы процентов на сорок, что они живы, я бы всё же постарался их достать оттуда. Но ты сам видел эту воронку. Если они и оказались в самом её центре, то… им ничто уже не поможет.
Том резко прислонил руки к ушам, почувствовал сильное давление в черепе. Острота в горле лишь усилилась. Том понимал, что в некотором роде Чарли прав, будь он только проклят.
Глядя на грозные валуны, коими был завален проход в пещеру, он знал, что убрать их в одиночку не сможет. А если и сможет, то на это уйдет несколько суток. Но надежда, как говорится, умирает последней.
Его же надежда не переставала ярко гореть в душе, он с затаённым дыханием ожидал чуда, продолжал с детской надеждой верить в своего капитана, что вот, он сейчас проломит кулаком эту толстую стену и явится перед ними — весь такой великолепный, испускающий потоки нечеловеческой силы. Всё тот же всеми ненавистный, но восхитительный Посланник. Том верил в это, и он ненавидел Чарли за то, что тот не разделял его веру.
Чарли протянул ему свою руку. На его лице читалась полная уверенность в своём решении.
— Пошли уже, — прошептал он с раздражением. — У нас почти не осталось времени на споры. Капитана больше нет. Он исполнил свою мечту — добрался до этого места, и пора бы нам подумать о себе, малыш. У тебя ещё вся жизнь впереди, и… честное слово…ты очень дорог мне, как брат, я не хочу терять тебя. Смирись с этой утратой. Просто смирись. Прошу тебя, Том.
Мальчик с сомнением посмотрел на его мозолистую ладонь, затем молча переглянулся, обратил свой взор на груду камней, за которыми — как бы он ни надеялся — не раздавалось ни единого звука. На секунду, он уловил какое-то движение, но тем источником оказался лишь маленький камушек, потерявший равновесие. Том снова посмотрел на Чарли.
— Ты…- Том хотел сказать слово «прав», однако не смог этого сделать. Слёзы всё ещё душили его, а на щеках осталась пара мокрых следов. Но он старался больше не плакать. Он ведь мужчина, а у мужчин каменные сердца, они обязаны держать все свои эмоции, всю боль, принесённую этим жестоким миром, в себе и ни за что в жизни не выпускать её наружу. По крайней мере, так говорили взрослые. И, возможно, они были в чём-то правы. А, может, и нет.
«В любом случае, я постараюсь быть таким же, как мой капитан», — вот такие мысли поселились в голове юнги, когда его дрожащие пальчики коснулись холодной ладони Чарли. Слабо улыбнувшись правильному решению Томаса, помощник кока осторожно повёл его к вратам, за которыми их ожидал людской мир.