***

 — Северус, я рад, что ты пришёл, — раздался голос, похожий на шипение, из дальнего угла комнаты, когда я закрыл за собой дверь.

Единственным источником света в маленьком помещении, куда я только что вошёл, были лунные лучи, проникавшие сквозь огромные, по сравнению с комнаткой, окна. Я сделал пару шагов к тяжёлому письменному столу, стоявшему у противоположной стены, а фигура в строгом чёрном классическом костюме, наоборот, поднялась из кресла в дальнем углу и подошла к окну, а затем задумчивым тоном, как бы из вежливости, не отрывая взгляда от улицы, поинтересовалась:

 — Ты узнал что-нибудь интересное?

Я рассказал ему всё, что касалось работы Ордена Феникса из того, что разрешил мне рассказывать Дамблдор. И во время моего доклада меня не покидало ощущение, что Тёмный Лорд меня попросту не слышал, пребывая в глубоких раздумьях. В итоге когда я закончил говорить, в воздухе повисла тяжёлая пауза. И лишь спустя несколько минут полной ощутимого напряжения тишины до моего слуха донёсся следующий вопрос:

 — А что происходит в Хогвартсе?

 — В Хогвартсе, мой лорд? — осторожно переспросил я, старательно вслушиваясь в каждый звук, ведь интонация, порой, могла сообщить гораздо больше информации, нежели само по себе слово.

 — Да, Северус, что происходит в школе? — скучающим тоном повторил свой вопрос Тёмный Лорд, не отрывая взгляда от темноты за окном.

 — Как вы и предполагали, никто не верит Гарри Поттеру, заявляющему, что вы вернулись, мой лорд. Долорес Амбридж, как и всё министерство, делает всё возможное, чтобы выставить его умалишённым. Ваш план работает, — я в общих чертах обрисовал ситуацию, аккуратно выбирая слова, чтобы не раскрыть лишнего.

 — А что Дамблдор?

 — Он избегает мальчика, милорд. Всё так, как вы и планировали, — невозмутимо ответил я, стараясь сохранять хладнокровие.

Тёмный Лорд наконец повернулся ко мне, и я смог разглядеть горевшие красным глаза с вертикальными зрачками и бледное, похожее на череп, лицо.

 — Я так ценю твою преданность, Северус, — глядя мне в глаза, прошептал он, — к нашему общему делу. Ко мне.

 — Мне приятно это слышать, милорд, — тихо ответил я, но, несмотря на произнесённые слова, в воздухе витало ощутимое напряжение, как будто перед бурей. И я ждал её начала.

 — Северус… — всё так же тихо начал говорить Тёмный Лорд, подойдя к письменному столу и присев на его край, и мне пришлось развернуться на пол-оборота влево, чтобы по-прежнему смотреть ему в глаза. — До меня дошли слухи, что в Хогвартсе новая ученица на пятом курсе… Это правда?

Услышав эти слова, я напрягся. «Откуда он мог узнать об этом? Неужели мои догадки подтвердились, и она была одной из Пожирателей? Или как-то ещё была с ним связана? Но зачем тогда она пыталась узнать у меня о нём, если она ему помогает?» Но сейчас был не самый подходящий момент для подобного рода рассуждений, поэтому, моментально взяв себя в руки, я небрежным тоном произнёс:

 — Да, мой лорд, это действительно так. Мисс Тина Велль, Когтевран. Она может помочь нам в выполнении задуманного?

Я изо всех сил старался сохранять прежнюю невозмутимость, но сердце начало стучать на пять ударов чаще. Ровно на полминуты Тёмный Лорд словно снова оказался в трансе, невидящим взглядом смотря куда-то за моё плечо. Казалось, что последним вопросом я снова ввёл его в непростые раздумья, из которых я его, видимо, вырвал своим приходом. Вдруг он посмотрел мне прямо в глаза, словно просверливая в черепе дыры, но я, ни разу не мигнув, встретился с ним взглядом, догадавшись, что тот в очередной раз проверял мою выдержку. Тёмный Лорд усмехнулся и отвёл взгляд, как бы подтверждая, что я прошёл проверку на стойкость.

 — Нет, Северус, ничем не может, — растерянно ответил он, отстранившись от стола и снова подойдя к окну, а моё сердце вновь стало биться в привычном ритме. Мне пришлось опять повернуться, уже вправо, чтобы не терять Тёмного Лорда из виду. — Тебе не кажется странным, что она вот так пришла посередине обучения? По-моему, такого ещё не было, если я не ошибаюсь?

Произнеся последние слова, он снова повернулся спиной к окну, и я опять встретился взглядом с багряно-красными глазами.

 — Да, милорд, это странно. Такого ещё не было, — невозмутимо подтвердил я, немного удивлённый растерянностью, промелькнувшей в голосе этого хладнокровного убийцы.

Тёмный Лорд словно ждал этого ответа, поэтому, едва я закончил предложение, быстро прошептал:

 — Покажи мне её.

Это была не просьба. Это был приказ. Мне уже не впервые было показывать воспоминания, но в этот раз я на секунду потерял самообладание. «Какое выбрать? Как не выдать, что я общаюсь с ней?» Но все раздумья заняли не больше двух секунд, и я снова посмотрел ему в глаза, открывая сознание.

Она не видела, что я наблюдаю за ними. Долгопупс активно добавлял что-то в котёл, параллельно рассказывая про какое-то недоразумение, случившееся с ним на днях. Тина же тихо смеялась после каждой реплики. Она была далеко не красавицей, немного полнее, чем школьницы на пятом курсе, с длинными каштановыми волосами, собранными на макушке в конский хвост, и грубыми, но симметричными чертами лица. Но её улыбка, светлая и искренняя, заставляла сжиматься моё сердце. Она перебивала Долгопупса и задавала вопросы, а тот всё больше от этого смущался, но во время каждого приступа смеха он смеялся вместе с ней. 

Внезапно воспоминание переменилось. Я попытался закрыть его, но у меня не получилось.

Я стоял на верхней площадке Астрономической башни, скрытый Маскирующими чарами. Было начало октября, перед самым рассветом. Тина сидела полураздетая на холодном полу напротив того места, откуда начинало появляться солнце, и смотрела на горизонт. Казалось, что она была в каком-то трансе, что пребывала в ином мире, ведь она ни разу не шевельнулась, хотя было достаточно холодно. Я тоже перевёл взгляд в ту сторону.

Небо, от линии соприкосновения с землёй, было мягкого розового цвета, постепенно переходя в оттенки голубого и синего, и завершалось на западе чёрной синевой. Затем постепенно начало всходить солнце. Едва кроваво-красный кусочек показался над верхушками деревьев Запретного леса, небо тут же стало играть всеми возможными и невозможными оттенками красного и розового. Туман озарился солнечным светом и стал золотым, обволакивая, словно тёплое одеяло, каждое дерево, что было видно с башни. Открывшийся вид полностью захватил меня. Во мне возникло необъяснимое чувство, что рождается что-то большее, чем просто новый день.

Через некоторое время, когда солнце наполовину показалось над землёй, я снова посмотрел на Тину. Её лицо в свете красных лучей выглядело спокойным и умиротворённым, словно всё, что она хотела от этой жизни, — это видеть этот самый рассвет. Вдруг она прошептала в пустоту: «Может быть, это мой шанс начать всё заново? С чистого листа?» — и повернула голову влево, смотря невидящим взглядом прямо сквозь меня. 

Воспоминание закончилось, и я едва заметно выдохнул. Я абсолютно не понимал, как оно могло всплыть из памяти, поскольку надёжно спрятал его и другие в глубине сознания. Никогда до этого ситуация не выходила у меня из-под контроля настолько. Но я тут же осознал, что не выдал ничего, что касалось бы наших взаимоотношений и её личных тайн. И уж тем более это было не самое опасное воспоминание, в которое Тёмный Лорд мог бы заглянуть. И именно поэтому я моментально взял себя в руки и спокойно взглянул в красные глаза, стараясь показать этим, что выскользнувшее воспоминание, невольным зрителем которого он оказался, для меня не значит ровным счётом ничего.

На лице Тёмного Лорда снова показалась задумчивость, и только спустя несколько минут молчания он рассеянно произнёс:

 — Благодарю, Северус. Ты можешь идти.

Я медленно развернулся и вышел из тёмной комнаты. И когда я покидал Малфой-Мэнор, меня не оставляло ощущение, что Тёмный Лорд знал намного больше меня о ней. «Зачем же он тогда хотел её видеть? Зачем она хотела узнать о нём?»

***

 — Что ж, профессор, какие тайны скрывает ваша тёмная душа? — со смехом полюбопытствовала я, когда мы вновь встретились на старом месте и поприветствовали друг друга. Северус, одетый в неизменный строгий чёрный костюм, уселся рядом со мной, но на достаточном расстоянии, чтобы я могла его разглядеть, слегка повернувшись вправо.

 — Тина, называйте меня Северус, — мягко попросил он, улыбнувшись моему приветствию.

 — Северус, ты опять уходишь от ответа, — с лёгким укором напомнила я, не переставая улыбаться. К моему удивлению, мне было настолько приятно находиться в его обществе, приятно было разговаривать с ним, что улыбка всё никак не хотела покидать меня во время наших ночных встреч. — Начинай делиться секретами.

 — Если честно, я не знаю, что тебе рассказать, — просто ответил Северус, повернув голову набок и улыбаясь в ответ.

 — Ну же, пожалуйста. Я же излила тебе душу, мне даже стало легче, — на этих словах я ему подмигнула, поскольку моё настроение становилось лучше и лучше с каждым днём, — может быть, и у тебя есть история, которую ты никому больше не рассказывал? История, которая сидит занозой и бередит душу? Расскажи, вот увидишь, тебе станет легче.

Я посмотрела на него, и взгляд, которым Северус встретил мой, был оценивающим. Он, так же как и я два дня назад, размышлял, стоит мне доверять или нет. Но видимо, решив, что доверять мне всё-таки стоит, спокойно начал рассказывать:

 — На самом деле, есть одна история, ты права. Только она не очень радостна.

 — По-моему, это подразумевалось, — немного съязвила я, но решила больше не перебивать его и не ехидничать. Откровения требовали понимания, а не злобных шуточек, и поэтому я настроилась внимательно слушать.

 — Да, то, что ты рассказывала в прошлый раз, тоже было не очень весело. Если честно, я почти никому не говорил об этом… Я имею в виду свою историю, — было видно, что мой собеседник пытался подобрать нужные слова и как только нашёл их, продолжил говорить: — Была одна девушка, к которой я испытывал чувства. Точнее, я её любил… люблю до сих пор.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения, ведь пока было мало что понятно.

 — Пожалуй, надо начать с начала. Я вырос… моё детство было не очень радостным. Отец был очень жесток со мной… в общем, ты понимаешь. Но именно тогда я познакомился с одной девочкой, жившей по соседству, её звали Лили Эванс. Лили была одной из немногих окружавших меня людей, кто проявил ко мне доброту. И я тянулся к ней, как почти засохший росток тянется к солнцу. Она тоже была волшебницей. Мы проводили много времени вдвоём, болтали, играли. Она заменила мне всех: родителей, друзей. Понимаешь? — на этих словах я коротко кивнула. — Прошло время, и мы поступили в Хогвартс. Я — на Слизерин, Лили — на Гриффиндор. И я был очень расстроен, что она не поступила на мой факультет. Но мы продолжали общаться. Она по-прежнему была для меня всем. Так продолжалось четыре года, а потом, на пятом курсе, я обидел её.

Зельевар замолчал ненадолго, а я отчётливо услышала боль в его голосе. Это была именно та история, которую я просила. История, которая бередила его душу все эти годы.

 — Надо мной часто издевались мальчишки с Гриффиндора. Не знаю, за что, может, за мой не очень опрятный вид в то время, может, за мою нелюдимость и скрытность. Людей всегда раздражает всё, что они не понимают. В тот раз, когда они измывались надо мной, Лили хотела помочь мне, пыталась их урезонить. Но мне было так стыдно, так унизительно получить от неё помощь именно в тот момент, что я крикнул ей: «Отстань, грязнокровка!»

 — Я не понимаю, Северус…

 — В мире волшебников это очень обидное высказывание. Так называют тех, кто родился в семье маглов, но имеет магические силы. А она как раз была из простой семьи. Лили не простила мне этих слов. Как бы я ни пытался вымолить у неё прощение, у меня ничего не вышло. И весь мой мир разбился на части. Ещё более невыносимо стало, когда на последнем году она стала встречаться с тем самым мерзавцем, который издевался тогда надо мной. Он отнял её у меня дважды. Я тогда был в отчаянии. Мою душу заполнили гнев и злость. И ненависть. И поэтому я не придумал ничего лучше, чем после школы стать Пожирателем Смерти. Я ненавидел всё живое вокруг и мог таким образом использовать свою ненависть.

 — Стать кем?.. — недоуменно уточнила я, так как была не до конца уверена, что правильно услышала… этот термин.

 — Знаешь, меня уже начинает раздражать, что ты не в курсе основных событий из мира магов, — резко ответил он, не сводя с меня своего обжигающего взгляда чёрных, как ночь, глаз.

 — Прости, но Дамблдор — это единственное, что я знаю из вашего мира. Мне никогда не было интересно жить среди волшебников, Северус. По крайней мере, до этой осени… — я с надеждой посмотрела на него, и к нему вернулась прежняя невозмутимость.

 — Пожиратели Смерти — так называли себя те, кто примкнул к Тёмному Лорду.

 — То есть ты хочешь сказать, что вместе с ним издевался над людьми?

 — Да, — коротко ответил Северус, смотря в темноту перед собой, а я молча ждала продолжения. — Я старался никого не убивать. Но нужно было быть таким же, как они. Тогда я хотел быть таким же. Лили вышла замуж, у неё родился сын. К сожалению, в то время я подслушал одно пророчество… касающееся Тёмного Лорда. В нём говорилось… в общем, суть была в том, что убить его может только младенец, родившийся в конце июля, и которого он признает, как равного себе. Ты уже поняла, да?

 — А когда родился сын Лили? — тихо уточнила я, уже догадавшись, что услышу в ответ.

 — Тридцать первого июля. К сожалению, когда я показывал в своих воспоминаниях Тёмному Лорду кусочек пророчества, я тогда не услышал его целиком, но он уловил в моём подсознании, кто может быть ему помехой. Тогда я ещё не мог защитить своё сознание так, как могу сейчас. А остальное ты знаешь.

 — Подожди, как я могу?.. — начала говорить я, но осеклась на половине фразы. «Тёмный Лорд погиб, когда пытался убить Гарри, значит…»

 — Мать Гарри Поттера — это твоя Лили? — вслух озвучила я своё умозаключение, потрясённо посмотрев на Северуса.

 — Да, — с болью в голосе ответил он, а я была действительно ошеломлена услышанным. А ещё мне было жаль его. Даже можно сказать, что мне было больно за него.

 — Северус…

 — Я тогда пытался её спасти, понимаешь? Я пытался. Я перешёл на сторону Дамблдора, помогал ему противостоять Тёмному Лорду, шпионил для него. Я пытался сделать всё, чтобы остановить его. Но у меня не получилось. Не получилось… — Северус наклонил голову и закрыл руками лицо.

Я пододвинулась ближе и слегка прикоснулась пальцами руки его левого запястья. В этот момент мне очень хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы ему стало легче. Внезапно он посмотрел на меня, а затем расстегнул пуговицу чёрной рубашки на запястье своей левой руки и засучил рукав.

 — Ты спрашивала, почему я знаю, что он вернулся. Смотри, — передо мной была ужасная чёрная татуировка на всю внутреннюю сторону предплечья со змеёй, вылезающей из полости черепа, — смотри, Тина! Это Чёрная Метка. Его знак. У всех Пожирателей Смерти есть такая метка. Когда он погиб в ту ночь, четырнадцать лет назад, она стала бледной. Но в прошлом году она начала чернеть. Когда он вернулся, метка снова стала чёрной. С помощью этой метки он призывает остальных. И меня он тоже вызвал.

Мне было нечего сказать на это, и я с ужасом продолжала смотреть на левое предплечье. Внезапно мне настолько сильно захотелось прикоснуться к чёрной змее, что я быстро провела кончиками пальцев по левому предплечью. Северус тут же отдёрнул руку в сторону и с ужасом посмотрел на меня.

 — Ты вызвала его! — прошептал он, а в его голосе сквозил такой сильный испуг, что я невольно и сама испугалась.

 — Что? — удивлённо переспросила я, но потом поняла, о чём он говорил: метка, похоже, была двусторонним каналом связи. — Нет! Не беспокойся, всё в порядке. Я не могу вызвать его. Я вообще не могу колдовать.

 — Что? — теперь была очередь Северуса удивляться услышанному. — Этого не может быть!

 — Северус, ты хоть раз лично видел, чтобы я произнесла заклинание, и у меня что-то получилось? — с усмешкой в голосе спросила я.

 — Нет… Мерлинова борода! Как же!.. — воскликнул он, не веря себе.

 — В этом всё и дело, — улыбнулась я его искреннему изумлению. — Вы так привыкли, что вокруг вас исключительно волшебники, что даже не замечаете, что кто-то может быть другим. Никто не замечает. Все зациклены на себе. А особенно с учётом того, что творится в этом году, до меня никому нет абсолютно никакого дела. Это так забавно. Ну и к тому же я хорошая актриса.

Северус ещё минуты две продолжал потрясённо смотреть на меня, а я всё это время тепло улыбалась в ответ.

 — Так что можешь не беспокоиться, никого я не вызвала. Но то, что ты мне рассказал — ужасно. Мне правда искренне жаль, — моя улыбка мигом угасла, но мне нужно было узнать кое-что ещё, поэтому я задала ещё один вопрос: — Северус, если он вернулся, то на чьей ты стороне?

 — Я на стороне Лили, Тина. И я сделаю всё, чтобы её смерть была не напрасна, — тихо, но уверенно ответил Северус, и я почему-то не сомневалась, что это были далеко не пустые слова.

***

Это было словно ожог. Это прикосновение кончиков пальцев к моему предплечью. Я знал, чьё оно было. Прекрасно знал. Оперевшись лбом о холодное стекло, я судорожно размышлял. Был всего только один человек рядом с ней, имевший метку на своей руке. Имевший связь со мной.

Наивный, неужели он действительно считал, что я не чувствую его ненависть ко мне? Что он хочет отомстить мне за смерть своей Лили? Он в самом деле сильный окклюмент, но скрыть такие чувства неподвластно даже ему. И всё же я впервые глубоко проник в его сознание, ведь мне просто необходимо было узнать, как близко он подпустил её к себе. И сейчас я получил ответ на свой вопрос.

«Вот ты и попал в капкан, Северус, — начал я обращение к невидимому собеседнику. — Ты попал в её ловушку. Она отравит тебя. Отравит тебя своим ядом, как когда-то отравила меня, и ты умрёшь. Да, ты либо умрёшь, медленно истекая кровью, либо выживешь и станешь чудовищем. Чудовищем, каким стал я».

Я отошёл немного от окна и посмотрел в отражение. И два багряно-красных глаза с ненавистью уставились на меня.