***

Когда мы вернулись в квартиру Тины, было уже поздно. Хоть Тина и просила меня поехать туда сразу же после посещения моего родительского дома, но я уговорил её немного прогуляться, а затем и поужинать вместе. И в итоге мне удалось достигнуть своей цели — настроение Тины заметно улучшилось.

 — Ты всё ещё хочешь говорить о моей жизни в роли Пожирателя Смерти? — шёпотом как бы невзначай поинтересовался я, помогая ей снять тёплое зимнее пальто. Услышав это, Тина повернулась ко мне лицом, улыбнулась и приобняла меня.

 — Ты же этого и добивался, не так ли? Ты же прекрасно знал, что в таком настроении я не захочу обсуждать с тобой эту тему?..

 — Может быть… — всё так же тихо согласился я, уже целуя нежные губы.

Тина сразу ответила мне на поцелуй, и я уже почти потерял остатки разума, как вдруг она в один момент отстранилась от меня и, посмотрев в точку за моей спиной, удивлённо воскликнула:

 — Арман?!

От неожиданности я резко обернулся: в двух шагах от меня действительно стоял молодой человек, я бы даже сказал, что ему ещё не было и восемнадцати, с такими же непослушными кудрями до плеч, как и у Лестата, только насыщенного каштанового цвета, и невероятно бледной кожей.

 — Что ты здесь забыл?! — возмущённо набросилась на него Тина, сделав пару шагов ему навстречу.

Но вампир не проронил ни слова, лишь с выражением ужаса на лице смотрел ей в глаза. Тина сразу уловила его настроение и обеспокоенно спросила:

 — Что случилось?

 — Он в зале, — коротко ответил Арман и исчез из виду.

Услышав это, Тина рванула в просторную комнату, в которой она недавно вместе с Лестатом играла в покер. Я зашёл туда почти сразу же за ней, и меня передёрнуло от увиденного.

На огромном кожаном диване лежал Лестат. Я понял, что это был именно он, только по его одежде, потому что почти всё его лицо было покрыто отвратительными ожогами, которые распространялись вниз по правой половине шеи на руку и почти на всю правую половину туловища. Он был без сознания и почти не двигался, тяжело дыша приоткрытым ртом.

 — Лестат, какого чёрта?! — закричала Тина, бросившись к дивану. — Господи…

Она с ужасом осмотрела его раны, слегка повернув брата на здоровый бок.

 — Чёрт возьми, во что ты опять вляпался?! Арман, нож! — не успела Тина произнести последние слова, как тот моментально появился за её спиной и протянул ей блестящий кухонный нож.

Я не мог понять, что Тина собиралась им делать, но она в это же мгновение разорвала рукав платья на своей левой руке, полоснула остриём вдоль внутреннего края плеча и вскрикнула от боли. Я хотел тут же кинуться к ней, но Арман остановил меня, мёртвой хваткой вцепившись за мой локоть.

 — Не подходи близко, это опасно, — ровным голосом предупредил он. Я хотел вырваться из его тисков, но в следующую секунду ошеломлённо замер, не веря своим глазам.

Из раны на плече Тины мощной струёй брызнула ярко-алая кровь. Она поднесла свою руку к губам Лестата, и кровь начала стекать ему в рот. Так продолжалось не больше минуты, а потом Тина наклонилась вперёд и потеряла сознание. Я резко дёрнулся, но Арман железной хваткой продолжал удерживать меня на месте. В этот же самый момент ожоги Лестата стали чудесным образом затягиваться. Через тридцать секунд он пришёл в сознание, а его внешний облик снова стал таким же, как и во время нашего знакомства.

Лестат моментально приподнял сестру, надкусил острыми зубами кожу своего левого запястья и поднёс руку к её губам, чтобы густые капли тёмно-вишнёвой крови попали внутрь. Из раны на плече всё также продолжала течь кровь, но спустя буквально мгновение края стали затягиваться, как по волшебству. Лестат крепко сжал Тину в объятиях, и в тот же миг она резко дёрнулась и посмотрела на меня.

От её взгляда я в страхе отступил на два шага назад. Радужка её глаз была насыщенного красного цвета, и Тина с ненавистью смотрела прямо на меня, словно хотела… напасть. Она дёрнулась ещё раз, а потом я заметил, как цвет её глаз опять начал меняться, переходя в оттенки бордового, а затем снова вернулся к прежнему цвету молочного шоколада. Тина обессиленно обмякла и опять потеряла сознание, а Лестат наконец разжал объятия. Подняв её на руки, он вышел из зала и направился вглубь квартиры, а Арман ослабил руку, и я сразу последовал за Лестатом. Тот принёс сестру в её спальню и аккуратно положил на кровать.

 — Ты чудо, дорогая… — прошептал он и, наклонившись, поцеловал её в лоб, а затем повернулся ко мне и тихо произнёс: — Она потеряла много крови, дай ей отдохнуть, хорошо?

Всё ещё пребывая в шоковом состоянии, я кивнул, а Лестат снова обратился ко мне:

 — Я рад, что теперь у неё есть ты, Северус. Я уж думал, что после Тома никогда не увижу её такой… живой. Тина должна очнуться через несколько часов, будь рядом, ладно? Ты нужен ей, — он похлопал меня по плечу и в это же мгновение исчез.

Я подошёл к кровати, на которой неподвижно лежала Тина, и только равномерные движения грудной клетки в такт слабому дыханию могли дать понять, что Тина была жива. Осторожно расположившись рядом, я обхватил её за плечи и положил её голову себе на грудь. Кожа Тины была холодной как лёд. Ещё крепче обняв её и пытаясь согреть, я сам не заметил, как погрузился в глубокие раздумья. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как Лестат принёс сестру в спальню, но в какой-то момент я вдруг ощутил слабое движение.

Тина едва заметно шевельнула рукой, а потом до меня донёсся почти неслышный шёпот:

 — Вот он получит у меня завтра…

Услышав это, я улыбнулся: она наконец пришла в себя.

 — Северус, прости, не надо было тебе это видеть… — едва слышно продолжила шептать Тина, но я её остановил:

 — Поговорим потом, хорошо? Тебе нужно отдохнуть…

 — Я отдыхаю, правда. Мне уже лучше, — голос Тины действительно стал немного громче, но я всё ещё боялся за неё. — Я хочу поговорить с тобой о чём-нибудь. Пожалуйста. Мне нравится слушать твой голос.

 — О чём ты хочешь поговорить? — улыбнувшись и всё так же крепко обнимая её, ласково спросил я.

 — Не знаю… — Тина прижалась к моей груди.

 — У тебя такое длинное имя… — сказал я первое, что пришло мне в голову, чтобы хоть как-то отвлечься от тех мыслей, что вдруг поселились в голове.

 — Да, — усмехнувшись, подтвердила Тина и едва заметно шевельнула рукой. — Я редко им пользуюсь, только тогда, когда хочу произвести впечатление на собеседника, особенно когда этот собеседник мне очень неприятен.

 — У тебя это получилось. Даже я впечатлён… Тиана… Почему ты не представляешься так?

 — Мне больше нравится Тина, — задумавшись, пояснила она, проведя рукой вдоль пуговиц моего пиджака. — Хочешь послушать, как получилось такое длинное имя?

 — Да, — просто ответил я, и мне действительно было интересно.

 — Лестат, ещё до того, как стал вампиром, принадлежал к семье бедных аристократов. Это настоящий титул, граф Д’Лионкур, у него даже есть фамильный замок на севере Франции. Поэтому, когда я вышла за него замуж, то титул передался и мне. И даже после того, как мы уже официально вместо супругов стали родственниками, титул остался со мной. В то время меня звали Клодетта. А после того путешествия в Тибет… после того, как я попала в Россию… Я не знала русского, да и уже забыла все имена, которыми меня когда-то называли, поэтому Максимилиан стал называть меня Татьяной, в честь пушкинской Татьяны из «Евгения Онегина». Мне понравилось это имя, но когда я вернулась в Англию, то решила его немного переделать на западный манер, потому как мало кто может его выговорить. Тиана. Сокращённо — Тина или Ти. Все близкие звали меня Ти… раньше. Как-то так.

 — Надо же, в таком длинном имени такая длинная история… — удивился я, когда она замолчала.

 — Да… Том знал меня как профессора Д’Лионкур. А ты как доктора Велль. Точнее, даже как мисс Велль. Знаешь, порой мне кажется, что это два совершенно разных человека.

 — Почему ты не оставила его фамилию в этот раз? Ты же потом была профессором Реддл?

 — Потому что, как бы это ни звучало, юридически наш брак не имеет больше силы, — тяжело вздохнув, пояснила Тина. — Как сейчас помню свою клятву у алтаря: «Пока смерть не разлучит нас». Это как раз тот самый случай. Смерть нас и разлучила. А снова быть доктором Д’Лионкур мне не хотелось, слишком много воспоминаний… вот и пришлось придумывать себе фамилию.

Тина замолчала ненадолго, словно задумавшись о чём-то, а потом вдруг тихо засмеялась. Я наклонился немного вперёд и вопросительно посмотрел ей в глаза, и она раскрыла мне причину своего смеха:

 — Я просто только сейчас осознала, что ни разу не выходила замуж по любви. По расчёту — да, по глупости — тоже. Даже знаешь, по глупости — целых два раза, и один из этих раз находится сейчас в этой квартире. Даже полтора раза, — после того, как она закончила последнее предложение, до нас донёсся громкий смех из глубины квартиры. Я тоже усмехнулся, а Тина продолжила шептать: — Я даже умудрилась один раз выйти замуж назло другому человеку. А вот чтобы осознанно и по любви — нет.

 — Но ты же была счастлива в тот, последний раз? — задумчиво спросил я, хотя мне было немного не по себе от осознания того, что Арман с Лестатом прекрасно слышали наш разговор. Но Тина не придавала этому никакого значения, так что я тоже старался об этом не думать.

 — Да, это так. Но согласилась я всё равно из-за желания насолить ему. Кто же мог тогда знать, чем всё закончится… — сделав небольшую паузу, Тина повернулась ко мне лицом и посмотрела в глаза. — Знаешь, ведь это именно благодаря ему я сейчас такая, какой ты меня знаешь. Это Том сумел снять с меня тот защитный слой титана, которым я покрыла себя после всех событий, о которых тебе говорила. Для этого ему понадобилось целых четырнадцать лет. До сих пор не могу понять, что же тогда заставило его это сделать. Что он увидел во мне такого… Но после того как мы… расстались, во мне будто что-то сломалось. Он убрал всю мою защиту, и мне теперь нечем закрыть ту рану, которая возникла у меня…

 — Тина… — я не знал, что мне сказать на эти слова, мне было больно слушать всё это, но она меня перебила:

 — Северус, послушай меня внимательно. Я не буду врать тебе, что я когда-нибудь забуду его. Это не так. Но я не хочу всё время жить прошлым. Я уже устала жить одними лишь воспоминаниями целых долгих десять лет. Знаешь, на одну секунду мне показалось, что это Том вчера был со мной в операционной, и что это он танцевал со мной в «Амортенции». Буквально на мгновение. Но это абсолютно точно невозможно, и я это знаю. Я просто видела то, что хотела видеть. А когда я рассказала тебе обо всём, когда наконец смогла дать всей этой боли выйти наружу, мне стало легче. И знаешь, сейчас мне кажется, что… что я готова отпустить всё это. Не забыть, а именно отпустить. Готова перевернуть эту страницу, и начать новую главу с чистого листа. Всегда есть выбор, Северус. Я могу всю оставшуюся жизнь жить в боли и печали, могу забыть всё это и бежать от себя, а могу… могу просто смириться с тем, что всё так, как оно есть, и просто жить дальше. Я благодарна Тому за всё, что он для меня сделал. И он всегда будет значить очень много для меня, но… мы с тобой можем попытаться построить своё будущее, ведь ты стал так близок мне… Если ты, конечно, готов принять меня со всем этим прошлым… и с моим несносным братом.

Тина закончила говорить, и я изумлённо посмотрел на неё. Её длинный монолог проник в самую глубину моей души. Я же и сам прекрасно знал, что значит жить прошлым: вся моя жизнь из года в год состояла из серых будней и печали по Лили. Долгие двадцать лет. А теперь, за эту бесконечную неделю я вдруг начал жить. По-настоящему. И я так боялся, что Тина сама откажется быть со мной, что она просто не сможет, но вот она была рядом и сама же предлагала мне будущее. Сама предлагала то, чего я вдруг так безумно хотел.

 — Конечно, — прошептал я, крепче обхватив её ледяные руки. — Я готов принять тебя такой, какая ты есть. Ты правда чудо.

 — Это Лестат меня так назвал? — усмехнувшись, спросила Тина, а затем снова устроилась на моём плече.

 — Да, — с улыбкой ответил я, проведя ладонями по её рукам. — И я с ним согласен. Тина, ты можешь всё-таки пояснить мне, что произошло там, в зале?

 — Да, конечно, — спокойно ответила она и, немного помолчав, словно набираясь сил, начала объяснения: — Знаешь, вампиры, конечно, бессмертные, но убить их всё-таки можно, если постараться. Они могут сгореть на солнце или в пламени, например. Лестат как раз и получил вчера такие ожоги. И единственное, что могло спасти его, — это кровь. Моя. Не знаю почему, но она действует на него сильнее, чем кровь обычных людей. А его кровь действует на меня.

 — Значит, тебя можно исцелить с помощью его крови?

 — Да, но только небольшие раны. Ты сам видел, в кого я превращаюсь, как только его кровь попадает в меня. У меня вдруг появляется непреодолимая… жажда. Это… это происходит буквально на несколько минут, но порой их достаточно, чтобы совершить непоправимое. Господи, ты был в такой опасности…

 — Ты рисковала своей жизнью ради него? — задумчиво спросил я, пытаясь проанализировать ситуацию с учётом вновь полученной информации.

 — Конечно, он же мой брат. Единственный человек, который рядом несмотря ни на что. И я знаю, что он сделал бы то же самое для меня. Но это не сможет спасти тебя от завтрашнего разговора, Лестат, — последнее предложение было сказано немного громче остальных, и я опять улыбнулся, гадая, что же завтра будет его ждать.

 — Тебе нужно отдохнуть, Тина… хватит на сегодня разговоров, — ласково проговорил я, осознав, что мы уже достаточно долго беседуем, и она, наверное, устала.

 — Хорошо, — прошептала Тина, прижавшись ко мне. — Ты такой тёплый… Можно я ещё погреюсь?

И она положила свою ледяную руку на одну из пуговиц моего пиджака и хотела его расстегнуть, но у неё не хватило сил сделать задуманное.

 — Подожди одну минуту, ладно? — приподнявшись, попросил я и немного отстранил её от себя.

Я сам расстегнул пиджак и рубашку и положил одежду на прикроватную тумбочку. Вернувшись на прежнее место, я приобнял её за плечи и пригласил снова лечь мне на плечо. Меня всего передёрнуло, когда её ледяная щека и руки прикоснулись к моей голой коже, но я только крепче прижал её к себе. В тот момент мне показалось, что её кожа была сделана из снега, настолько белой и холодной она была.

Тина расслабленно лежала в моих объятиях, и всего через минуту или две я заметил, что она заснула. Её умиротворение постепенно перешло и мне, и я, укутав нас одеялом, тоже провалился в забвение.

***

Этот день был последним днём наших каникул, и после обеда нам предстояло вернуться в Хогвартс. Тина проспала до часу дня, настолько обессиленной она была после случившегося накануне, а я в это время не хотел даже шевелиться, чтобы не потревожить её. И всё же я почувствовал, что Тина проснулась, когда она вдруг крепко обняла меня.

 — С добрым утром, — улыбнувшись, прошептал я, уткнувшись лицом в её волосы.

Красавица приподнялась и улыбнулась мне в ответ, а я изумлённо посмотрел на неё. Её загорелая кожа всего за одну ночь словно превратилась в снег, настолько белой она была.

 — С добрым утром, — прошептала Тина и, заметив моё удивление, обеспокоенно спросила: — Что-то не так?

 — Твоя кожа…

 — Ах да… опять нужно будет загореть как следует. На следующие каникулы поедем отдыхать ко мне в Мельбурн, договорились?

 — Договорились, — согласился я и поцеловал её.

Несмотря на то что я всю ночь пытался согреть Тину, её губы были всё такими же ледяные. После продолжительного поцелуя она мягко отстранилась от меня и бодро вскочила с кровати. Отдых явно пошёл ей на пользу, и энергия в ней била ключом. Быстро переодевшись в платье тёмно-фиолетового цвета классического кроя и длиной до колена, Тина вышла из спальни и строго крикнула:

 — Лестат!

Я тоже быстро оделся и направился следом за ней, потому что моментально сообразил по её тону, что намечалось что-то очень интересное. В итоге я нашёл всех троих в зале поменьше, в котором как раз стоял тот самый рояль, чьи звуки мы недавно слышали. Все шторы были плотно задвинуты, и в комнате царил полумрак, лишь только один светильник едва-едва разгонял темноту.

 — Лестат, какого дьявола?!.. — разъярённо начала говорить Тина, как только вошла в помещение, но тот мигом её перебил:

 — Тина, любимая моя, как же я благодарен тебе за спасение моей грешной души! Спасибо, спасибо! — он подошёл к сестре и хотел было обнять её, но она его оттолкнула.

 — Во что ты опять ввязался? — с угрозой в голосе прорычала Тина, уперев руки в бока.

 — Тинь-Тинь, это всего лишь небольшое недоразумение…

 — Небольшое недоразумение?! — повысив голос, повторила она, а я невольно засмеялся, увидев, какой моя… девушка может быть в гневе. И я был очень рад, что не находился сейчас на месте Лестата. — Северус мог погибнуть из-за твоего «небольшого недоразумения»! Ты сам, чёрт возьми, мог погибнуть! Ты хоть думаешь своей непутёвой головой, какой это был бы удар для меня?!

 — Дорогая, успокойся, всё ведь обошлось… — невозмутимо ответил Лестат, но судя по его лицу, он всё же немного испугался.

 — Нет, Лестат, не обошлось. Я в последний раз спасаю твою задницу! — всё в таком же недовольном тоне продолжила возмущаться Тина, скрестив руки у себя на груди. — В следующий раз даже пальцем не пошевелю, не то, что…

 — Тина, дорогая, ты самая добрая душа, которую я когда-либо видел!.. — Лестат активно пытался задобрить сестру, но получалось явно не очень: она всё ещё готова была рвать и метать. Тут Тина повернулась к Арману, сидевшему молча в просторном кресле всё это время, и тем же угрожающим тоном обратилась к нему:

 — А ты что здесь забыл?!

 — Клоди… — очень спокойным и мелодичным голосом начал говорить второй вампир, но она так разъярённо на него посмотрела, что он мигом поправился: — Тиана. Триста лет прошло, неужели ты всё ещё злишься на меня?

Но по выражению лица своей бывшей… подруги он сразу же без слов получил ответ на свой вопрос, поэтому невозмутимо заметил:

 — Знаешь, вместо того, чтобы набрасываться на меня с обвинениями, лучше бы сказала «спасибо» за то, что я вытащил его из того несчастного Хаммера, рискуя своей жизнью.

 — Спасибо. А теперь исчезни отсюда, — со сталью в голосе произнесла она уже более тихим голосом, а потом опять повернулась к Лестату: — Ты разбил мой Хаммер?

 — Ну, разбил — это не совсем подходящее слово, но ездить он теперь точно не сможет… — теперь уже с явным выражением ужаса на лице осторожно пояснил Лестат.

 — Отдай мне ключи от Беллы, — очень тихо и очень чётко произнесла Тина, протянув брату руку и смотря своим убийственным взглядом прямо ему в глаза.

 — Что ты собираешься с ней делать? — с опаской спросил тот, всё же положив ей на ладонь ключи.

 — Я лично разберу её на запчасти, как только будет свободное время, и продам на разных аукционах, так что ты ещё лет десять будешь её собирать по болтику, — уничижительно прошептала она, сжав ключи от машины в белоснежной ладони.

 — Нет! — воскликнул он и тут же осёкся, снова попав под тот самый взгляд. — Тина, умоляю тебя!

Лестат чуть было не упал перед ней на колени, но Тина невозмутимо отвернулась от него и, уже выходя из комнаты, сердито заявила:

 — Чтобы через пять минут вас двоих здесь не было.

Я был ошеломлён увиденной мной сценой. Свернув по коридору, Тина направилась на кухню, и я уже собрался пойти за ней, но Лестат остановил меня.

 — Северус, я слышал, вы сегодня уезжаете. Приятно было познакомиться, — он протянул мне руку, и я, усмехнувшись, пожал её в ответ. — И знай, я искренне тебе сочувствую. Такую стерву, как моя любимая сестричка, ещё поискать надо. В общем, не падай духом! Боже, моя Белла…

И, произнеся последние слова, Лестат словно испарился в воздухе. Спустя секунду Арман тоже исчез из виду, и я медленно направился в сторону кухни, пытаясь переварить произошедшее. Пройдя в столовую, я увидел, что Тина как ни в чём не бывало сидела за столом и жевала оладьи, принесённые Паттерсоном. Она сразу же подняла на меня взгляд, и я удивлённо посмотрел ей в ответ.

 — Что? — недоуменно спросила она, отрезав ножом небольшой кусочек.

 — Знаешь, мне сейчас искренне посочувствовали, что я связался с такой стервой, как ты… — улыбнувшись, я присел за стол прямо напротив неё и пододвинул к себе вторую тарелку.

Тина закатила глаза, а потом, прожевав, ответила:

 — На самом деле, в каждой шутке есть доля правды, Северус, — она отпила немного сока из бокала рядом. — И любой из тех, кто хорошо меня знает, подтвердит, что характер у меня не сахар. Так что про стерву можешь не сомневаться.

Пока Тина говорила, я тоже начал завтракать, поэтому, помолчав немного, она добавила:

 — К слову, про наш вчерашний разговор. Знаешь, у меня правда тяжёлый характер, и я прекрасно понимаю, что далеко не всякий будет это терпеть. Так что если ты после увиденного сейчас считаешь, что не сможешь быть со мной рядом…

 — Тина, всё в порядке, — невозмутимо возразил я, тоже начав разрезать оладьи ножом. — Я хочу быть с тобой рядом, даже несмотря на твой взбалмошный нрав. Я привык справляться с трудностями, а не бежать от них.

 — Знаешь, «трудности» — это, мягко говоря, не то слово, которое подойдёт в этой ситуации, — рассмеялась Тина, и я широко улыбнулся в ответ.

 — Тина, давай спокойно позавтракаем, ладно? — предложил я, потому как у меня было ещё одно незаконченное дело. — А после я хотел бы отдать тебе кое-что перед отъездом. Подарок.

 — Я крайне заинтригована, профессор, — хитро посмотрев на меня, она приняла моё предложение, и мы продолжили трапезу.

Сразу же после завтрака я повёл её в спальню, и Тина, нетерпеливо глядя на меня, присела на краешек своей кровати. А я достал из внутреннего кармана своей мантии, которая всё это время висела в шкафу, объёмный свёрток и протянул его ей.

 — Что там? — полюбопытствовала она, внимательно разглядывая его со всех сторон.

 — Открой и посмотри, — улыбнувшись, предложил я, и Тина незамедлительно разорвала упаковку.

В её руках оказалась невесомая струящаяся ткань серебристого цвета. Тина всё тем же непонимающим взглядом посмотрела на меня и, взяв мантию в одну руку, осторожно накинула на вторую ладонь. Ладонь сразу исчезла.

 — Северус?! — восхищённо воскликнула Тина, не веря своим глазам, а я усмехнулся, ведь мои догадки оказались верными.

 — Это мантия-невидимка. Их очень трудно раздобыть, особенно такого качества, — пояснил я, сев рядом, но Тина всё ещё изумлённо смотрела на меня.

 — Но как такое возможно?

 — Тина, чары наложены не на тебя, а на ткань. Маскирующие чары делают ткань невидимой, а под ней находишься ты. Так что смело можешь ею пользоваться.

Моя «ученица» тут же встала и, полностью накинув на себя мантию, исчезла. До меня донёсся только её смех. Я и сам рассмеялся, так как был рад, что нашёл выход из сложившейся ситуации. Нащупав Тину рядом, я сдвинул мантию в стороны и пододвинул её к себе.

 — Теперь ты можешь свободно приходить ко мне вечером, не боясь, что кто-то что-то заподозрит, — прошептал я, обняв её за талию.

 — Ах вот оно что, профессор Снейп! — опять рассмеявшись, Тина наклонилась ко мне и поцеловала. — Получается, что подарок вовсе не мне, а вам.

 — Подарок нам обоим, — поправил я её, уже более крепко прижимая её тело и почти непрерывно целуя ледяные губы.

 — Северус, нам уже пора в дорогу… — прошептала красавица, сев ко мне на колени и обхватив руками мою шею, но всё так же страстно продолжая целовать меня.

 — Я думаю, не случится ничего страшного, если мы немного задержимся… — невозмутимо заметил я, стаскивая с неё плотное платье.

Тина легко толкнула меня, и я упал спиной на центр кровати, а сама она наклонилась ко мне, и копна её длинных волос закрыла мне лицо. Мне так хотелось хоть ещё немного побыть в этой сказке, побыть с ней рядом. Быть просто самим собой. Впервые в жизни мне так не хотелось возвращаться в Хогвартс, который я всю свою жизнь считал домом, ведь теперь мой дом был рядом с ней. Где бы она ни была.