***

Я действительно не заметила, как всего за несколько недель успела изучить всю школьную программу за курс «Зельеварения», причём и на уровне СОВ, и на уровне ЖАБА, настолько я вдруг заинтересовалась этим вопросом. Конечно, у меня не было абсолютно никакого практического опыта, так что о соперничестве, какое, например, было между мной и Томом во время его учёбы и даже работы, не могло быть и речи. Но Северусу, несомненно, льстил мой внезапно появившийся искренний интерес к его предмету, и мне это было прекрасно видно.

Вот уже две или три недели сразу после ужина мы с Северусом довольно быстро проверяли всю имевшуюся у него «корреспонденцию», а потом просто наслаждались обществом друг друга в его апартаментах. Чаще всего мы непринуждённо разговаривали: делились друг с другом какими-то моментами своего прошлого или взглядами на будущее, или я читала ему вслух стихи, те, что знала наизусть. А иногда было наоборот, и уже Северус читал мне что-то из магической литературы. В такие вечера я, как заворожённая, наслаждалась таким глубоким и выразительным бархатным баритоном, лёжа обычно поперёк широкой кровати и раскинув руки в стороны.

В один из таких вечеров, в первых числах марта, я как всегда раскинулась поперёк кровати и мечтательно разглядывала изумрудный балдахин, погружённая в мысли, навеянные прочитанным произведением. И как всегда Северус, подложив себе под спину подушки, сидел на кровати и нежно проводил рукой по моим распущенным волосам.

 — О чём ты думаешь? — поинтересовался он спустя минут десять тишины.

 — Не знаю… — беспечно ответила я, продолжая разглядывать старинный изумрудный бархат. — Просто мелькают какие-то мысли, но я ни на чём не могу сосредоточиться… Мне так нравится, когда ты читаешь мне. У тебя определённо талант к чтению вслух.

 — Спасибо, — усмехнулся Северус моей похвале. — Но мне ещё далеко до таких обширных познаний мировой литературы, как у тебя, Тина.

 — Как сказал профессор Дамблдор, просто «необходимо больше практиковаться», — улыбнулась я в ответ, повернувшись к нему лицом. — Знаешь, если бы ты как-нибудь зашёл к нам с Лестатом в тот самый замок, который принадлежал его семье, то с вероятностью в девяносто девять процентов нашёл бы меня или в гараже, измазанную машинным маслом и копающуюся в очередном автомобиле или байке, или в библиотеке, взахлёб читающую что-нибудь. Ну, или в госпитале неподалёку, резво бегающей в хирургическом костюме по отделению между операционной и реанимацией.

 — А как же длинные платья, каблуки, игра на рояле? — с теплом в голосе полюбопытствовал он, проведя кончиками пальцев по моей щеке.

 — Нет, — рассмеялась я, уже всем оставшимся телом повернувшись на бок к нему лицом. — Я, конечно, могу принарядиться при острой необходимости, но женственность — это далеко не сильная моя сторона. Мне проще ходить или в хиркостюме, или в джинсах и футболке. Как ты уже успел достаточно убедиться, я не очень люблю привлекать к себе лишнее внимание. И для меня главное — это комфорт, а уж красота… это так, дело десятое.

 — Ясно, — улыбнувшись, произнёс Северус. — И какие же у тебя тогда самые сильные стороны?

 — М-м-м… — на минуту задумалась я, а потом начала перечислять: — Я хороший хирург, преподаватель тоже, кстати. Я прекрасно разбираюсь в автомобилях, могу за несколько часов разобрать и собрать двигатель, причём так, что машина потом будет мурлыкать. Я знаю очень много языков хотя это не из-за врождённого таланта, а просто потому, что я много путешествовала за свою невероятно долгую жизнь. Хорошо разбираюсь в мировой литературе, как ты до этого сказал. И у меня очень обширная коллекция холодного оружия, которая как раз и находится в Rougemont-le-Château[1], и абсолютно любым предметом из неё я умею в совершенстве пользоваться.

 — Ничего себе! — удивился он, повернув голову немного набок. — Да ты опасный человек, Тина!

 — Неужели ты наконец-то это понял?! — съязвила я и с улыбкой посмотрела ему в глаза. — Если коротко, то я высококлассный специалист в трёх областях: медицина, оружие и алкоголь. И немного хуже, но тоже на довольно высоком уровне разбираюсь в автомобилях, литературе и бриллиантах. И если, услышав эту информацию, ты вдруг захочешь взять своё предложение обратно, то…

 — Нет, не захочу, — сразу перебил меня Северус, взяв мою холодную ладонь в свою горячую. — Я люблю тебя такой, какая ты есть. И хочу, чтобы ты стала моей женой. Я думаю, что мои сильные стороны немного уравновесят тебя.

 — И какие же сильные стороны у вас, профессор Снейп? — заинтриговано спросила я, положив ладонь сверху на его руку.

 — Как ты уже могла отметить, я не зря ношу звание Мастера Зелий, — начал говорить он, и я со смехом подтвердила:

 — Да, я определённо могу сказать, что не зря!

 — Так вот, — продолжил перечислять Северус с широкой улыбкой на лице, — в своё время я также довольно глубоко изучал Тёмные искусства и даже многие годы претендовал на роль преподавателя Защиты от Тёмных искусств, но Дамблдор, по причине, известной ему одному, не хочет отдавать мне эту должность, хотя кандидатов на неё с каждым годом становится всё меньше и меньше.

 — Надо же, а я и не знала! — удивлённо воскликнула я, а Северус тем временем продолжил говорить:

 — Также ты прекрасно знаешь, что я на высоком уровне владею окклюменцией и легилименцией. И ещё, наверное, стоит добавить, что я самостоятельно изобрёл довольно большое количество заклинаний, полезных и не очень. К твоему сведению, в мире живёт очень мало людей, способных на такое. И я также могу пользоваться некоторыми заклинаниями без помощи волшебной палочки.

 — Но как такое возможно? — изумлённо переспросила я и, немного приподнявшись, облокотилась на колено Северуса и внимательно посмотрела в чёрные глаза. Несмотря на то что до поступления в Хогвартс мне казалось, что это на самом деле очень просто, ведь Том редко доставал волшебную палочку, хотя магией мухлевал довольно часто, теперь я поняла, что подобное в магическом мире было сродни чуду. И я лишний раз поразилась тому, как же мой нынешний любовник был похож на… предыдущего.

 — Тина, я знаю всего двух человек, которые способны на такое: Альбуса Дамблдора и Лорда Волан-де-Морта. Это два действительно великих мага, причём с обоими я по стечению обстоятельств весьма близко «общаюсь». И я сумел подсмотреть кое-что у них.

 — Ладно, про Дамблдора, допустим, я знаю, — нетерпеливо согласилась я, оперевшись щекой на ладонь. — Но что ты сумел перенять от Волан-де-Морта?

 — А ты знала, что Волан-де-Морт может парить в воздухе, абсолютно не пользуясь волшебной палочкой? Это очень ему помогает быстро перемещаться с одного места на другое, потому что не всегда есть возможность трансгрессировать из определённых мест и на большие расстояния.

 — Хочешь сказать, что ты тоже умеешь вот так передвигаться по воздуху, не пользуясь палочкой? — ещё более изумлённо уточнила я, и Северус рассмеялся:

 — Да, Тина. Это было непросто, но я всё же догадался в чём секрет. И теперь я тоже так могу.

 — Я хочу это увидеть! — сразу заявила я, выпрямившись и сев к нему на колени.

 — Хорошо, Тина! — рассмеявшись моей реакции, ответил он, приобняв меня за талию. — Только давай не сегодня, ладно? Погода не очень-то располагает к подобного рода занятиям.

Я перевела взгляд с его лица на одно из заколдованных окон и сразу убедилась, что тот был прав: за окном лил дождь, один из первых в этом году.

 — Но ты обещаешь мне, что как только погода улучшится, я увижу это? — нетерпеливо потребовала я, и Северус, тепло улыбнувшись, произнёс:

 — Конечно. Мы обязательно полетаем, если тебе этого так хочется.

 — Я верю вашему слову, профессор Снейп! — с улыбкой воскликнула я, приобняв его за плечи.

 — Я всегда держу свои обещания, Тина, — спокойно ответил Северус, а мой взгляд в этот момент зацепился за расстёгнутую мной в начале вечера чёрную рубашку. — Ты можешь не переживать по этому поводу.

 — Знаешь, мне кажется, что на сегодня разговоров было достаточно… — хитро улыбнувшись, я наклонилась к его лицу, одновременно проведя руками по сильным плечам, и отодвинула тем самым ещё больше края рубашки.

 — Да, меня сейчас посетила та же самая мысль, — уловив моё настроение, страстно прошептал Северус и обхватил меня уже обнажёнными руками, крепко прижав к себе. — Люблю тебя, Тина.

 — И я тебя… — выдохнула я, всё сильнее и сильнее целуя такие желанные губы, всё сильнее и сильнее растворяясь в любви к нему, в его любви ко мне. С каждым разом всё сильнее и сильнее.

***

 — Северус, а ты видел человека под действием зелья, в состав которого входит экстракт белладонны? — задумчиво спросила я, когда мы сидели с ним по разные стороны его рабочего стола и проверяли работы в четверг вечером.

 — Тина, экстракт белладонны входит в состав многих зелий, например, любовных. И ты сама могла наблюдать их эффект в больничном крыле в День святого Валентина, — скользя взглядом по пергаменту, задумчиво ответил он.

 — Я тогда сбежала оттуда с самого утра, — с улыбкой пояснила я, и Северус, оторвавшись от свитка, вопросительно посмотрел на меня. — Я вот что хотела спросить, ты никогда не замечал, расширялись ли зрачки у человека при приёме подобного зелья?

 — Ты сейчас читаешь про Приворотное зелье? — догадался он, поскольку именно эту тему задал студентам шестого курса, уж не знаю, затем ли, чтобы старшекурсницы наконец-то научились правильно пользоваться им.

 — Да. Так что?

 — Да, замечал. Это типичный эффект для настойки белладонны, — Северус продолжал озадаченно смотреть на меня, всё ещё не понимая цели моего интереса.

 — Точнее, это типичный эффект не от самой белладонны или Atrорае belladоnnае, а от алкалоида, содержащегося в ней, атропина, — поправила я его, а потом начала долгожданные пояснения: — Просто в составе Приворотного зелья экстракт белладонны в таком количестве, что запросто может наступить отравление этим веществом, а оно очень опасно, к твоему сведению. Типичные симптомы отравления атропином — это бред и галлюцинации, светобоязнь, мидриаз, то есть расширение зрачков, нарушение аккомодации, или способности фокусировать взгляд на предметах, и много других вплоть до развития коматозного состояния и смерти.

 — Да, знаешь, я наблюдал подобное пару раз, когда девицы очень уж сильно превышали дозировку зелья, — задумчиво согласился он. — Хочешь сказать, что это не магическое действие?

 — Нет. Атропин — это лекарственное вещество, М-холинолитик, широко применяющееся в больницах, например, для премедикации во время операции. Как думаешь, ты бы мог поработать над рецептурой этого зелья так, чтобы магический эффект от него остался, а вот концентрация атропина, то есть экстракта белладонны, существенно понизилась? — поинтересовалась я, искренне опасаясь за здоровье тех несчастных, кто попробует эту отраву.

 — Да, я думаю, это вполне возможно, — задумчиво протянул Северус, а потом изумлённо посмотрел на меня. — Знаешь, Тина, это так удивительно, что мы с тобой имеем об одних и тех же вещах совершенно разные знания.

 — Да уж, — усмехнулась я в ответ, закрыв учебник за шестой курс. — На самом деле, вы, волшебники, недооцениваете маглов, и очень зря. Живём-то мы всё равно в одном мире.

 — Да, наверное, ты права, — улыбнулся Северус, вернувшись к проверке пергамента, который всё это время держал в руках. — Ты уже закончила с шестым курсом?

 — Да, почти, — сказала я, заканчивая проверять последнюю работу. — Всё! На сегодня всё.

 — Спасибо тебе. Ты так выручаешь меня! — искренне поблагодарил меня он, поставив оценку и взяв на проверку следующую работу. — У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы?

 — Да, — быстро ответила я, вспомнив кое-что. — Ты помнишь, какое зелье мы делали во вторник?

 — По-моему, это был Животворящий эликсир? — немного подумав, пробормотал Северус, не отрывая взгляда от писанины седьмого курса. — У вас с Долгопупсом получился отличный экземпляр, я давно таких не видел. Что-то не так?

 — Нет, ничего, просто у него такой интересный состав… — с усмешкой ответила я, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Вот уж точно «животворящий»…

 — Тина, я тебя не понимаю, — он с недоумением посмотрел на меня, положив пергамент на рабочий стол. — Чем тебе не нравится состав Животворящего эликсира? В нём тоже есть какой-то сильный яд?

 — Ну… как посмотреть на это всё… — всё больше улыбалась я, видя искреннее недоумение на лице зельевара. — А в твоих запасах есть настойка полыни, которая входит в состав этого… «эликсира»?

 — Да, конечно, — всё ещё не понимая моего искреннего оживления, ответил Северус, обмакнув перо в чернильницу и всё же поставив очередную оценку. — Она нужна не только для него, но и ещё для многих других зелий. Например, для приготовления Эйфорийного эликсира или Напитка живой смерти. Зачем ты спрашиваешь?

 — Ещё два подходящих названия, — уже рассмеявшись в голос, еле выдавила из себя я, закрыв рот рукой, а Северус, увидев это, вскочил с места и, подойдя ко мне, серьёзно посмотрел на меня.

 — Тина, ты не могла бы объяснить своё поведение? Я не понимаю, почему это всё вызывает такой безудержный смех у тебя, это весьма серьёзные зелья.

 — Конечно, конечно, — немного успокоившись, ответила я, закинув ногу на ногу. — Только дай мне задать тебе ещё пару вопросов, хорошо? И ты всё поймёшь, обещаю.

 — Хорошо, задавай, — терпеливо предложил он, присев на край стола и внимательно смотря мне в глаза.

 — У тебя ведь хранится спиртовая настойка, не так ли? — задала я первый вопрос и сразу же получила ответ на него:

 — Да.

 — А какой в ней процент этилового спирта? — мигом задала я второй вопрос, и изумление вновь охватило зельевара.

 — В целях экономии пространства я покупаю её довольно концентрированной, примерно восьмидесяти пяти процентов. А непосредственно перед приготовлением зелий разбавляю до нужной концентрации. Тина, зачем тебе всё это?

 — И много её у тебя хранится на данный момент? — оживлённо поинтересовалась я, подперев рукой щёку, и по лицу Северуса начала догадываться, что его терпение подходило к концу.

 — Да, достаточно. Несколько литров точно. Зачем ты меня об этом спрашиваешь, Тина?!

 — Северус, подожди ещё немного, пожалуйста! — снова рассмеявшись, попросила я и на всякий случай решила уточнить: — То есть у тебя в запасах хранится несколько литров восьмидесяти пятиградусной настойки полыни горькой, а если быть точнее, то Artemisiae absinthii?

 — Да, полыни горькой, именно. Ты даже её название на латыни знаешь! — немного рассержено воскликнул Северус, и по его скрещённым на груди рукам я поняла, что запасы терпения были почти исчерпаны. — Тина, я жду объяснений!

 — Ты их получишь, я тебе обещаю, — ласково промурлыкала я и, встав со своего места и подойдя ближе, нежно поцеловала. — Последняя просьба, пожалуйста!

 — Какая? — обречённо вздохнув, поинтересовался он, успокоившись от прикосновения моих губ.

 — После ужина я приду сразу к тебе в спальню… — шёпотом начала говорить я, приобняв его за плечи. — Ты не мог бы принести немного этой настойки туда же и ещё пару кусочков сахара?

 — Тина, зачем?.. — хотел возмутиться Северус, но я перебила его поцелуем.

 — Пожалуйста… — прошептала я и получила весьма многообещающий ответ:

 — Хорошо, я выполню твою просьбу. И ты сразу всё мне расскажешь, договорились?

 — Конечно! — с улыбкой произнесла я, поцеловав его в щёку. — Ты получишь долгожданные объяснения и даже больше того…

 — Что? — заворожённо переспросил он, но я только загадочно улыбнулась в ответ.

 — Сразу после ужина! Не опаздывай…

И, рассмеявшись своим мыслям, выбежала из личного кабинета декана Слизерина, торопясь на тот самый несчастный ужин.

***

 — Тина, я жду объяснений! — нетерпеливо проговорил Северус, когда я вошла в его спальню уже после ужина.

Он сидел на стуле рядом со столом у стены справа, а на самом столе стояла небольшая бутылка из тёмного стекла и сахарница, доверху заполненная белыми кусочками.

 — Да-да, конечно, — весело заявила я, с удовольствием отметив про себя, что все мои просьбы были выполнены, а потом добавила: — Так, не хватает только бокалов и маленькой ложки…

 — Зачем?..

 — Северус, пожалуйста, такая малость! — попросила я, и на столе как по волшебству оказались два небольших бокала из прозрачного стекла и аккуратная ложечка. — Чудесно!

Я подошла непосредственно к столу, за которым сидел зельевар, и села на стул рядом. Затем, взяв бутылку в руки, я аккуратно открыла пробку и сразу ощутила знакомый аромат.

 — Прекрасный запах! — воскликнула я, поднеся пробку немного ближе к лицу. — От него одного можно опьянеть!

 — Тина, ты же не собралась пить эту настойку?! — изумлённо воскликнул Северус, только сейчас догадавшись о моих планах, но я невозмутимо произнесла:

 — Ещё как собираюсь, и ты, между прочим, тоже! Ты помнишь, в каких трёх областях я первоклассный специалист?

 — Медицина, оружие и… — с крайним изумлением смотря мне в глаза, проговорил Северус два слова и остановился, поэтому мне пришлось закончить фразу за него:

 —…и алкоголь. Всё верно. И чтоб ты понимал, восьмидесяти пятиградусная спиртовая настойка полыни горькой или Artemisiae absinthii, что ты так любезно принёс из своих запасов, в простонародье называется «абсент», хотя некоторые знатоки называют её «Зелёная фея» или «Зелёная ведьма».

 — Абсент? — в состоянии, граничившем с шоком, переспросил Северус.

Я невозмутимо пододвинула к себе один из бокалов и налила в него немного изумрудной жидкости.

 — Да. Северус, ты вообще пил в своей жизни что-нибудь, кроме огневиски и вина?

 — А ты как думаешь? — съязвил он, и его ответ невероятно меня рассмешил.

 — Ясно-понятно. То есть ты незнаком с такими чудесными словами как «ром», «текила», «коньяк», «бренди», «водка» и, разумеется, «абсент»?

 — Нет, незнаком, — отойдя немного от шока, ответил Северус. — Тина, это же чистый спирт, ты ведь пошутила про то, что собираешься вот так его выпить?

 — Нет, не пошутила. Но вот так я его, конечно, пить не буду. Абсент нужно пить с умом. И, между прочим, при желании его можно разбавить до небольших градусов, но мы с Лестатом предпочитаем не заниматься подобными вещами. Абсент прекрасен в своём исходном состоянии.

Произнеся последние слова, я положила на края бокала ложку, а на неё кусочек сахара, тоже пропитанный настойкой. Затем я взяла свечу, стоявшую неподалёку, и подожгла сахар. Всё это время Северус ошеломлённо наблюдал за моими действиями, а тем временем карамель начала медленно стекать из ложки и капать в напиток. Я наклонила ложечку и помешала ей, чтобы сахар равномерно перемешался с напитком.

 — Хочешь попробовать? — любезно предложила я, но Северус лишь растерянно помотал головой из стороны в сторону, видимо, не веря до конца, что я рискну выпить один из ингредиентов его зелий. Я усмехнулась этой мысли и залпом выпила всю зелёную жидкость, что находилась в бокале. — А так?

Я встала со стула и подошла к своему «жениху» в одной из моих любимых чёрных шёлковых рубашек и, наклонившись, начала страстно целовать, пропитывая его губы горьким вкусом напитка. Северус сразу сжал меня в крепких объятиях и остервенело ответил на поцелуи. Через несколько мгновений я отстранилась от него, и он прошептал:

 — Я, пожалуй, всё же рискну…

Соблазнительно улыбнувшись, я повторила процедуру и протянула ему второй бокал с насыщенного зелёного цвета жидкостью. Северус залпом выпил её, так же как и я несколько минут назад, и, встав со своего места, подошёл ко мне и принялся с ещё большей, чем до этого, страстью целовать меня. И теперь уже я пьянела от горького вкуса абсента, который просачивался ко мне.

Не знаю, от чего я тогда быстрее опьянела: от абсента или от той страсти, что разгорелась между нами в тот вечер, но то, что творилось между нами в ту ночь, просто неописуемо. Никогда ещё я не была с ним такой раскрепощённой. Никогда ещё и Северус не был таким раскрепощённым со мной, хотя и до этого мы не отличались особой скромностью. Эта ночь надолго останется в моих воспоминаниях, окутанная зелёным туманом абсента.

***

На следующий день я проснулась довольно поздно и обнаружила, что Северус уже покинул спальню. Я быстро переоделась, немного удивившись, как всего за две или три недели почти весь мой гардероб перекочевал в шкаф декана Слизерина, а затем направилась в Большой зал, чтобы хоть немного перекусить перед занятиями.

Настроение в то утро у меня было прекрасным, а ещё больше радовало то, что в пятницу с утра у нас была пара по моему самому любимому предмету. Только вот когда мы, совместно с гриффиндорцами, зашли в класс в подземелье, я с удивлением заметила, что не все в помещении разделяли радость того чудесного весеннего дня.

 — Что это с профессором Снейпом? — шепнул Невилл, когда мы уже расселись по своим местам.

Я подняла взгляд на зельевара и отметила про себя, что выглядит он очень… интересно. С каменным лицом в полном молчании он раздал на каждую пару по заданию, написанному на небольшом листке пергамента, и сразу же вышел прочь из класса. Все удивлённо посмотрели ему вслед, а я растерянно пробормотала Невиллу:

 — Не знаю, может, приболел…

 — Никогда до этого не видел, чтобы он болел… — протянул Симус, сидевший от нас неподалёку, услышав мою фразу.

 — Невилл, я, кажется, забыла кое-что нужное в своей спальне! — воскликнула я, картинно хлопнув ладонью по лбу. — Ты пока начинай без меня, а я приду попозже, ладно?

 — Хорошо, Тина, — тихо ответил тот, открыв учебник и начав искать нужный рецепт зелья, написанного на пергаменте. — Только не задерживайся, ладно?

 — Да, конечно! — заверила я его и быстрым шагом вышла из кабинета.

Я действительно направилась в спальню, внезапно догадавшись о причинах ухудшения самочувствия так всеми любимого профессора Зельеварения. Взяв из аптечки необходимые лекарства, которые мне совсем недавно прислал Лестат, я опять вернулась в подземелье и дошла до личного кабинета декана Слизерина. Вежливо постучавшись, я открыла дверь, проникла внутрь и сразу заметила Северуса, сидевшего за своим столом и с неподдельным мучением на лице державшегося за голову.

 — Как самочувствие, профессор Снейп? — бодро поинтересовалась я, и он сразу поморщился от боли. — А я думала, такой талантливый зельевар, как вы, никогда не будет знаком с таким словом, как «похмелье»!

 — Видимо, абсент оказался намного крепче, чем моё зелье против него… — прошептал в ответ он, и я хотела рассмеяться в голос, но сразу вспомнила, какое это мучение — слышать громкие звуки в таком состоянии. — А вот ты как будто и не пила его вчера со мной…

 — Конечно, пила, — заверила я Северуса, присев к нему на колени. — Только ты забываешь, что я не менее талантливый врач, и у меня есть несколько хитростей в рукаве. Вот, держи.

Я положила рядом с ним упаковку с таблетками и поцеловала в щёку.

 — Две таблетки, запить водой. Конечно, не сразу подействует, не то что твоё зелье, но к концу занятия ты точно оживёшь, — я улыбнулась ему и добавила: — Теперь ты понимаешь, почему я смеялась вчера над названиями Эйфорийного и Животворящего эликсира и Напитка живой смерти, в состав которых как раз и входит абсент?

 — Да, кажется, я начинаю догадываться… — едва заметно улыбнувшись, ответил Северус и, взяв в руки блистер с лекарством, спросил: — Ты уверена, что мне это поможет?

 — Разумеется! — весело заверила его я, приобняв за плечи. — Причём абсолютно без помощи магии. Поверь мне.

 — Спасибо, — прошептал он.

 — Не за что! — ответила я и, поцеловав на прощание, встала с его колен. — Всё, мне пора бежать, а то вдруг в кабинет придёт мой преподаватель по Зельям, а меня там нет!

И, подмигнув улыбавшемуся Северусу, быстро выскочила из кабинета и отправилась обратно в класс.

«Ну надо же, кто бы мог подумать! — пронеслось в сознании, когда я шла по тёмным коридорам подземелья. — А мне вот очень понравилось! Надо будет ещё как-нибудь повторить, когда Северус немного отойдёт от… Животворящего эликсира».

И, рассмеявшись своим мыслям, я открыла дверь и вошла в класс.