***
Как я и обещала, всё утро среды я провела в компании Северуса, который опять собственноручно приготовил просто потрясающий завтрак, и мы почти до самого обеда непринуждённо болтали обо всём на свете. А непосредственно перед обедом мой муж с загадочной улыбкой напомнил о своих важных делах после обеда и пообещал, что заглянет ко мне немного позже. А буквально через десять минут после его ухода в лазарет пришёл Том, и уже он до пяти вечера активно пытался меня развлечь, вспоминая всякие забавные случаи из нашей прошлой жизни.
И я старательно пыталась не вспоминать о вчерашнем, так что была только рада подобному времяпрепровождению, тем более что и Том тоже извлёк из вчерашнего дня урок, и больше обстановка не накалялась. Только вот мне всё никак не давала покоя та самая загадочная фраза Северуса насчёт сегодня и его не менее загадочная улыбка перед уходом.
Наконец, в пять часов Том вдруг предложил мне:
— Знаешь, Тинь-Тинь, я думаю, что ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы выйти из своей темницы и немного погулять по замку. И я бы с радостью составил тебе компанию…
— Неужели? — полным недоверия голосом уточнила я, ожидая, что он сейчас рассмеётся и скажет, что это была всего лишь шутка. Но нет, Том серьёзно кивнул и, взяв под руку, повёл в сторону входной двери.
Мне было так непривычно, так странно идти по залитым почти летним солнцем коридорам Хогвартса, опираясь на Тома, который три недели назад хотел разрушить этот замок из-за меня же. И к тому же я так боялась осуждения со стороны учащихся, ведь несмотря на то, что каждый день у меня было достаточно посетителей, я всё ещё не знала, как ко мне относилась бо́льшая часть обитателей школы после всего произошедшего в начале мая. Но все, кто нам встретился в этот день, приветливо улыбались и искренне интересовались моим самочувствием, а я робко отвечала им, каждый раз всё больше и больше смущаясь.
И я была абсолютно удивлена, когда Том спустя какое-то время привёл меня к Выручай-комнате. Я озадаченно посмотрела на него, а он, с не менее загадочной, чем была с утра у Северуса улыбкой посмотрел на меня и, открыв двери, пригласил первой зайти внутрь. Я осторожно сделала пару шагов и тут же была чуть ли не оглушена громким возгласом:
— С днём рождения!
Полным изумления взглядом я обвела комнату, красиво украшенную розами и праздничными флажками и почти полностью заполненную людьми, причём не только моими друзьями-студентами, но и преподавателями и некоторыми членами Ордена Феникса, всё ещё находившимися в замке.
— Как же?.. — ошеломлённо хотела спросить я, но дар речи пропал, как только я увидела столько радостных лиц вокруг, с таким счастьем смотревших на меня.
Тут в центр комнаты вышел Северус, держа в руках огромный шоколадный торт, украшенный изящными розами из белого и молочного шоколада, на котором было какое-то количество свечек.
— Так это всё твоя идея?.. — прошептала я, готовая в любой момент разрыдаться от такого внимания к себе.
— Не совсем, — широко улыбнувшись, ответил он. — Но я тоже приложил немало усилий для организации этого праздника. Том попросил Паттерсона прислать рецепт твоего любимого торта…
— И Северус благородно испёк его для тебя, — с улыбкой закончил фразу Том, всё это крепко державший меня за предплечье, словно боялся, что я в любой момент упаду в обморок. — И мы дружно решили, что тебе исполняется двадцать четыре, ты же не против, дорогая?
— Двадцать четыре? — рассмеялась я, а пара слезинок всё-таки скатилась по моим щекам.
— Можешь считать каждую свечку за десяток, — предложил Лестат, тоже подойдя к нам и крепко приобняв меня, — ну или за сотню, ты же всё ещё темнишь насчёт своего реального возраста! С днём рождения, дорогая!
— Да ну на тебя! — со смехом воскликнула я и, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, разом задула все свечки под дружные аплодисменты.
— Я надеюсь, что ты не забыла про желание?.. — шёпотом спросил Том, и я ошеломлённо посмотрела на него, поняв, что забыла.
— Тина! Вот что ты за человек?! — звонко рассмеялся он в ответ.
— Ладно, мне всё равно желать нечего, у меня всё есть и даже больше! — философски заметила я, смирившись со своей патологической невезучестью. — И я хочу уже получить свой законный кусочек этого восхитительного торта!
И с этими словами все мои гости расселись за большим столом, и каждому я самостоятельно положила по кусочку торта, хоть Том с Северусом и отговаривали меня от такой чрезмерной активности. И теперь мне стало окончательно понятно, почему Северус с утра попросил меня надеть лёгкое светлое платье, а не футболку с джинсами, как обычно.
Мальчики на самом деле основательно подошли к подготовке праздника: было продумано всё до последней мелочи, в том числе и развлечения моих гостей. После чаепития и непринуждённой беседы мы поиграли в весьма забавные игры, которые были очень популярны в волшебном мире и о которых я ничего не слышала, а спустя несколько часов Лестат сел за рояль, и начались танцы.
Первым меня пригласил Северус, потом Невилл, затем Дамблдор, тоже затесавшийся среди гостей. Правда, танцевала я со всеми очень медленно, поскольку мне пока было достаточно сложно двигаться в такт музыке, но никто не обращал на это особого внимания. Последним меня на танец пригласил Том, и я, оказавшись в таких знакомых, крепких объятиях, смущённо прошептала ему на ухо:
— Потрясающий вечер, спасибо…
— Не за что, Тинь-Тинь, — донёсся до меня едва слышный шёпот в ответ. — Ещё не поздно загадать желание… что бы ты хотела больше всего на свете?..
— Я хочу, чтобы все были счастливы… — тихо ответила я. — Только вот как?..
— Желание ты загадала, а всё остальное уже не твоя забота, — спокойно заметил Том. — Судьба обязательно услышит тебя.
— Надеюсь, ты прав… Хочешь, я сыграю что-нибудь на рояле, ты же ещё ни разу не слышал мою игру?
— Ты умеешь играть? — удивился он, и я широко улыбнулась в знак согласия. — Конечно, хочу!
Когда Лестат закончил спокойный вальс, уже я села за инструмент и стала наигрывать различные мелодии. Первой мне пришла в голову та самая колыбельная, наша с Северусом колыбельная. Потом — танго, под которое я, оказывается, танцевала с Томом зимой. Затем я поиграла ещё немного и постепенно начала запинаться, так как после такого насыщенного вечера усталость небывалой тяжестью навалилась на меня. Мои гости тоже это заметили, так что всё планомерно решили, что пора завершать наш чудесный праздник, тем более что буквально через пять минут зазвонил мощный колокол, сообщавший, что пришло время отхождения ко сну.
Несмотря на протесты, обратно в лазарет я попала уже на руках Северуса. Когда он только-только положил меня в кровать, я тут же прижала его к себе и принялась страстно целовать, как бы пытаясь выразить всё моё счастье от сегодняшнего дня.
— Спасибо тебе за этот день! — прошептала я, немного отстранившись от таких мягких губ. — Спасибо…
— Не за что, любимая… — опять поцеловав меня, выдохнул он. — Я же обещал тебе тогда, что…
— Да, я помню! И ты сдержал своё слово, это был просто потрясающий день рождения! Я даже не помню, когда у меня был такой замечательный праздник…
— На самом деле, я думал, что всё будет по-другому… — приобняв меня и положив мою голову к себе на плечо, прошептал Северус. — Я действительно долго готовился, думал, что мы сможем провести несколько дней в Париже… но получилось… как получилось.
— Ты был когда-нибудь в Париже? — так же шёпотом спросила я, почувствовав его грусть.
— Нет. А ты?
— У нас с Лестатом там квартира, недалеко от центра, — с улыбкой пояснила я, проведя рукой по его груди. — Я почти два века прожила там, прежде чем переехать в Англию. Потрясающий город. Там обязательно стоит побывать…
— Что ж, в следующий раз… — замявшись, ответил Северус, а я из последних сил сдерживала себя, чтобы не зарыдать прямо у него на плече.
— Да, конечно! — тут же обхватив его лицо руками, прошептала я. — Обязательно. Обещаю.
— У кого интересно лучше получился торт: у меня или у Паттерсона? — широко улыбнувшись, спросил он в попытке сменить тему, и я, рассмеявшись в ответ, сразу же выпалила:
— Конечно, у тебя! Торт Паттерсона даже рядом не стоял!
— Мне приятно это слышать… — с довольной улыбкой проговорил Северус, а я с ещё большей страстью стала целовать его, из последних сил сдерживая слёзы, которые душили всё сильнее и сильнее.
***
После такого замечательного подарка, какой устроили для меня мальчики, работая совместно (что удивительно!), я очень старалась, чтобы обстановка больше не накалялась. В четверг, правда, я опять устроила какое-то подобие опроса, но бо́льшую часть времени сама объясняла интересные и любопытные вещи, о которых решил уточнить у меня Том. Только вот когда я рассказывала, то у меня было такое ощущение, что из двадцати человек, присутствовавших в лазарете, понимал меня только один, будто я говорила на иностранном языке. И я в очередной раз почувствовала себя не… комфортно, хотя до этого у меня проблем с коммуникацией не было. Может, дело было в том, что до этого у меня не было человека, точно так же, как и я, болевшего медициной…
Как бы то ни было, но четверг прошёл на удивление спокойно, и после моей лекции Том галантно дал нам с Северусом побыть вместе, словно в компенсацию за украденное ранее время и несколько поцелуев. А в пятницу, тридцатого мая, Том должен был провести уже своё занятие по ЗОТИ, правда, вечером, но ребята начали подтягиваться заранее, примерно за два часа. И мои друзья были удивлены, когда застали в лазарете меня и Тома, сидевших по разные стороны стола и игравших в шахматы, правда, в обычные, потому что волшебные показались мне слишком… жестокими.
— Тина, а я и не знал, что ты умеешь играть в шахматы! — воскликнул Невилл, подойдя к нам и с интересом оценив обстановку на поле, так как и сам неплохо разбирался в них. — Может, ты и со мной сыграешь, когда вы закончите? Времени ещё много…
— Невилл, ты даже не представляешь, сколько у меня скрытых талантов! — загадочно улыбнувшись Тому, произнесла я, а в это время он сделал свой ход. — Только вот не знаю, будет ли у меня потом вдохновение…
Я картинно закатила глаза и откинулась на спинку стула, а в этот момент к нам подошёл Северус, неспешно меривший шагами лазарет всё это время. Наклонившись над моим плечом, он тоже оценил обстановку на поле и, подумав две минуты, прошептал мне на ухо, какую фигуру и куда надо поставить. Точнее, он прошептал мне набор букв и цифр, которым соответствовало две клетки: одна была той, на которой находилась нужная фигура, а вторая — куда её нужно было поставить, поскольку я ещё пока путалась в названиях фигур, не говоря про всё остальное.
Получив указания, я опять загадочно улыбнулась Тому и передвинула фигуру, сделав вид, будто у меня был невероятно коварный план в голове, как можно выиграть, хотя я даже не понимала, в какую сторону движется игра и кто вообще побеждал. Невилл сразу уловил, кто и с кем на самом деле играл, поэтому звонко рассмеялся и присел рядом, уже не повторяя просьбы сыграть с ним перед занятием.
Через пару ходов к нам заглянул Дамблдор, тоже с интересом присутствовавший на занятиях Тома, и, увидев, с кем играл его новый «преподаватель», тоже удивлённо поинтересовался:
— Тина, а почему ты мне раньше не говорила, что играешь в шахматы? Мы могли бы сыграть с тобой как-нибудь…
— Да я и сама не знаю, что вдруг на меня нашло… — широко улыбнувшись Альбусу, картинно вздохнула я, а Северус опять подошёл к нам и указал мне следующий ход.
— Всё ясно! — рассмеялся он. — Том, и как тебе игра с профессором Снейпом?
— Знаешь, Дамблдор, я даже и представить не мог, что когда-нибудь мне будет так приятно играть… с профессором Снейпом, — наклонив голову вбок и так же хитро улыбнувшись, произнёс мой противник, передвинув белую фигуру на одну клетку вперёд.
В этот раз Северус, только подойдя к нам и взглянув на доску, удивлённо посмотрел на Тома, но тот невозмутимо посмотрел в ответ и махнул рукой, приглашая сделать ход. Я сразу заметила этот странный обмен взглядов, поэтому обеспокоенно спросила:
— Что-то не так? Я проигрываю?
— Не беспокойся, любимая, — усмехнулся Северус, вглядевшись в доску, — у меня есть пара запасных вариантов, как можно исправить ситуацию.
Потом он снова прошептал мне на ухо комбинацию, и наша с Томом партия продолжилась. Правда, продолжалась она не очень долго, потому что через восемь ходов мой противник широко улыбнулся мне и всё никак не делал следующий ход. Я вопросительно на него посмотрела, а Том не выдержал и рассмеялся. От такой реакции я недоуменно посмотрела на Северуса, стоявшего за моей спиной, и тот, тоже рассмеявшись, пояснил:
— Тина, это мат. Ты выиграла.
— Что? — удивлённо переспросила я. — Ты шутишь?
— Ах, Тинь-Тинь, если бы ты ещё могла по достоинству оценить, как красиво ты выиграла! — ответил Том вместо Северуса и протянул мне руку. — Поздравляю с победой, профессор Снейп.
Широко улыбнувшись внезапной победе, я пожала ему руку, прекрасно понимая, что выиграл на самом деле совсем другой человек с точно таким же именем. А потом до меня дошло…
— Так нечестно, ты поддался! — возмутилась я, догадавшись, что всё-таки значил этот странный обмен взглядов. — Поэтому ты так странно посмотрел на него?
— Тина, на месте Тома я поступил бы точно так же, — с улыбкой произнёс Северус, приобняв меня.
— Кстати, Северус, я крайне удивлён тем обстоятельством, что ты смог заставить эту упрямицу сесть за шахматную доску! Я не мог сделать этого пять лет, а ты… вот где настоящая победа, мой друг.
— Спасибо, Том, — вежливо улыбнулся он. — Тина, если ты хочешь, то я могу ещё раз объяснить тебе правила игры и показать пару комбинаций, чтобы ты смогла играть уже сама…
— Конечно, хочу! — рассмеялась я. — Мне понравилось побеждать этого шахматного гения!
— Дорогая, не обольщайся, сама же догадалась, что я поддался… — протянул Том, ещё шире улыбнувшись.
— Думаешь, я не смогу выиграть без посторонней помощи?! — с вызовом произнесла я, и Том ещё сильнее засмеялся в ответ.
— Северус, потрясающе! Вот это талант! Я снимаю шляпу! — с этими словами он изящно взмахнул рукой над головой, и на ней действительно появился чёрный цилиндр. Том снял её и поклонился. — Блестящая победа, профессор Снейп!
— Как ты это сделал?! — ошеломлённо воскликнула я, ведь Том даже не доставал палочку.
— Дорогая, у меня тоже есть пара скрытых талантов. И я с нетерпением буду ждать нашей следующей партии… Северус, может, я ещё чего-то не знаю о своей бывшей жене?
— Не знаю, в курсе ты или нет, — начал говорить Северус, обойдя наш стол, — но Тина ещё и вполне неплохо готовит…
— Что?! — Том даже повернулся вокруг своей оси, чтобы посмотреть ему в глаза. — Да она даже сэндвич не может сделать, чтобы не порезаться!
— Ошибаешься, Том, — спокойно возразил Северус. — Мы с ней однажды вместе готовили ужин, и он получился весьма неплохим…
— Она готовила ужин? — полным недоверия голосом переспросил Том и даже указал рукой в мою сторону, чтобы окончательно уточнить, что речь шла всё-таки обо мне.
— Северус, перестань, это же неправда… — смущённо попросила я, но Северус меня перебил:
— Почему «неправда», любимая? Ты действительно помогала мне с ужином…
— Скорее мешала, чем помогала…
— Брось! — тепло улыбнулся в ответ Северус. — Как однажды сказал наш любимый директор: «Просто необходимо больше практиковаться».
— Северус, я сражён! — удивлённо воскликнул Том и лично пожал зельевару руку в знак поражения и искреннего восхищения.
— Знаешь, дорого́й, если бы ты отпускал в мою сторону поменьше колкостей и верил в меня, как некоторые, то, может, однажды тоже увидел бы меня на кухне! — высокомерно заметила я.
— Я усвоил урок, профессор Снейп, — с широкой улыбкой произнёс Том, и все в этом помещении сразу поняли, кому реально была адресована эта фраза. — Кстати, Тинь-Тинь, хочешь, я покажу тебе ещё один фокус?
— Какой? — сразу поинтересовалась я, нисколько не сомневаясь, что увижу как минимум очередное чудо.
Том загадочно усмехнулся, а после достал что-то из внутреннего кармана пиджака и сразу спрятал под столом, так, чтобы я не видела. Моя заинтересованность росла с каждой минутой, и он ещё раз загадочно улыбнулся, а затем посмотрел в точку за моим плечом и сказал:
— Добрый вечер, профессор Байер.
Я с крайним изумлением быстро оглянулась и чуть не упала в обморок, ведь за моим стулом действительно стоял высокий мужчина пятидесяти лет с белоснежными от седины волосами и малахитовыми глазами, горевшими за покрытом морщинками лице, — мой наставник, профессор Генри Байер, про которого без преувеличения можно было сказать, что он заменил мне отца. Словно не веря своим глазам, я на ватных ногах встала с места и подошла к Генри, ожидая, что это был какой-то мираж или галлюцинация, но Генри тепло улыбался мне в ответ. Осторожно дотронувшись до его руки, я вдруг поняла, что он действительно был настоящим, из плоти и крови, и стоял сейчас прямо передо мной.
— Господи, Генри! — зарыдала я, бросившись его обнимать, и мой наставник, крепко обняв меня, прошептал:
— Ти, я уже и не надеялся тебя увидеть…
— Этого просто не может быть… — сквозь рыдания выдавила из себя я, не в силах отпустить из рук этого человека. — Ты же умер, в тот самый день! Господи, прости меня, Генри, ведь это из-за меня у тебя случился тот приступ, прости меня, ради бога…
— Вот уж не думал, что когда-нибудь ещё увижу слёзы своей железной Ти, — с улыбкой заметил Генри, продолжая крепко обнимать меня. — Ничего страшного, ты же сама часто говорила, все мы когда-нибудь умрём, и я не исключение… Но вот как ты… какой сейчас год?
— Ох, Генри, — выдохнула я, а в этот момент за моей спиной раздался ещё один знакомый голос из давно забытого прошлого:
— Том, дружище, чёрт возьми, как я рад тебя видеть!
Я удивлённо обернулась на голос и увидела, как пожилой довольно грузный мужчина на десяток лет старше моего наставника бросился обнимать Тома, а я воскликнула:
— Дэнни?!
— Профессор Реддл, и вы здесь! — Дэнни обернулся на мой возглас и лучезарно улыбнулся мне, и я не смогла удержаться и подошла к нему и крепко обняла. — Надо же, вы с Томом ни капли не изменились, как такое может быть? Или вы тоже умерли?..
— Умерли… но не совсем, — поджав губы, ответила я, отстранившись от него, а Том, буквально сиявший от счастья, приобнял старинного друга за плечи и насмешливо сказал:
— Эх, Дэнни, как же я хотел бы, чтобы твои слова были правдой! Дорогая, ты не напомнишь своему бывшему работнику свою фамилию?
Дэнни крайне заинтересованно посмотрел на меня, но я перевела взгляд на Генри, в глазах которого тоже отчётливо читалось любопытство, а потом начала медленно говорить, прекрасно понимая, что мои слова будут восприняты… не очень радостно:
— Эм… Генри, сейчас тысяча девятьсот девяносто шестой год, мы находимся в… школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, это директор этой школы — профессор Альбус Дамблдор, мой хороший и очень давний друг, — на этих словах я указала рукой на Дамблдора, и тот, поднявшись на ноги, подошёл к нам и пожал руку моему наставнику.
— Приятно познакомиться, профессор Байер, — улыбнулся он, и Генри так же тепло ответил:
— Мне тоже очень приятно, профессор Дамблдор.
— А это… — неуверенно продолжила говорить я, и Генри вновь посмотрел на меня в ожидании представления ещё одного человека, — Генри, позволь тебе представить, мой муж, профессор Северус Снейп.
— Что?! — воскликнул Дэнни, поражённо посмотрев сначала на меня, а затем на Тома, но тот одним только взглядом выказывал всё своё недовольство, и я, поджав губы, обратилась к Северусу, стараясь не обращать внимания на бурную реакцию Дэнни:
— Северус, это мой наставник, человек, научивший меня буквально всему, и не только нейрохирургии, профессор Генри Байер.
— Приятно познакомиться, профессор Байер, — вежливо улыбнувшись, сказал Северус, тоже встав с места, чтобы пожать Генри руку. — Том много про вас рассказывал.
— Взаимно, профессор Снейп, — немного ошеломлённо произнёс тот, ответив на рукопожатие. А после изумлённо посмотрел на меня, ожидая комментариев, потому как Том сейчас стоял рядом со мной, такой же, каким был сорок лет назад, и я прекрасно понимала, что мои слова были немного… бредовыми.
— Так… сложились обстоятельства… — неуверенно протянула я, а потом возмущённо выпалила: — Это он во всём виноват!
— Я?! — так же возмущённо воскликнул Том, поскольку указала я именно на него. — Это не я заставлял тебя венчаться с Северусом, дорогая! Более того, если бы я знал, что так и будет, то…
— Да ты и так знал! — перебила я его, но и Том не дал мне договорить:
— Я узнал уже после того, как вы поженились, так что…
— Профессор Байер! — рассмеялся Дэнни, сев на стул, на котором до этого сидел Северус. — Сорок лет прошло, а эти двое до сих пор ругаются! Господи, как же я рад, что в этом мире есть хоть какая-то стабильность. Приятно познакомиться, профессор Снейп, но я вам очень не завидую, вряд ли наш ревнивец оставит вас в покое!
— Мне тоже приятно познакомиться… — Северус тактично пропустил мимо ушей последнюю фразу Дэнни и выразительно посмотрел на него, но я взяла инициативу в свои руки:
— Северус, это доктор Дэнни Льюис… эм… лучший друг моего… бывшего мужа… мы все работали вместе сорок лет назад…
— Боже, Том, вот уж не думал, что меня когда-нибудь так представят! — снова громко засмеялся Дэнни, а я была готова от стыда провалиться под землю. — Не могу поверить! Помнится, это профессор Реддл всё время боялась, что ты сбежишь от неё, а на самом деле…
— Да, дружище, я тоже не мог представить такое даже в самом страшном сне, — рассмеялся в ответ Том, сев рядом с другом и насмешливо смотря мне в глаза. — А я же, дурак, всё ещё люблю это ветреное создание!
— Ветреное создание?! — возмущённо повторила я, уперев руки в бока. — А когда ты вообще узнал, что я приехала в Хогвартс?! Помнится, ты мне говорил, что он ещё зимой интересовался мной, не так ли?
Последние слова были адресованы Северусу, и тот, правильно почувствовав, что может сейчас помочь мне выйти из этой непростой ситуации, сказал:
— Тина, Том знал, что ты вернулась… с начала октября, если не раньше.
— С начала октября! — воскликнула я, зло посмотрев на бывшего мужа. — А поженились мы в марте! И где ты был всё это время?! Ах да, у нас же были планы по уничтожению Англии, да ещё и Беллатриса всё это время была рядом! Вы не хотите рассказать об этом своему другу, ваша тёмная милость?
— Что? — теперь Дэнни заинтересованно смотрел на Тома, и пришла его очередь оправдываться:
— Дэнни, честное слово, это всё какое-то недоразумение… так… сложились обстоятельства… а про Беллу не напоминай, я уже десять раз говорил тебе, что она ничего для меня не значит!
— Недоразумение?! — повысив голос на октаву, повторила я. — Обстоятельства?! Да ты чуть не сверг магическое правительство, ты чуть не разрушил этот замок, ты чуть не убил Северуса, в конце концов! Конечно, я сразу поняла, что она для тебя ничего не значит, как только её нож проткнул мою грудную клетку!
— Том? — изумлённо обратился к нему Генри, всё это время стоявший от меня в одном шаге, и Том, тяжело вздохнув, дипломатично заметил:
— Даже не знаю, чему я расстроился больше, дорогая… твоей смерти или твоей свадьбе… И я же зашил твою рану, и вместо благодарности ты сейчас стоишь и орёшь на меня!
Я хотела было ответить ему, но Дэнни вновь со смехом уточнил:
— Подожди, подожди, а разве не тебе профессор Реддл поставила два нуля за раны сердца? А ещё на экзамене…
— Да, Дэнни, представь себе, я зашил рану сердца этой стерве, а она до сих пор чем-то недовольна! — зло воскликнул Том, но я не менее зло ответила:
— Из-за тебя я эту рану и получила, мерзавец!
— Тина! — рассерженно воскликнул Генри, и я удивлённо посмотрела на него, поскольку случаев, когда он говорил со мной в подобном тоне, практически не было. — Господи, как же мне это всё надоело! Вы четырнадцать лет ругались в отделении, а теперь, встретившись снова, опять начинаете за старое! Это же твой ученик, ты же сама его всему научила, но почему-то вместо гордости за него ты его опять унижаешь!
После этих слов я виновато опустила взгляд в пол, и Том вновь хотел сказать какую-то колкость в мой адрес, но Генри обратился и к нему:
— Том, хватит, — сурово одёрнул его он, и Том не рискнул сказать то, что уже собрался сказать. — Ты уже не тот восемнадцатилетний мальчик, что пришёл к нам в отделение. Будь мужчиной, ты семь лет был женат на этой женщине, а до сих пор не можешь сказать ничего, кроме «стерва»! Я думал, что ты когда-нибудь поумнеешь, но…
— Простите, профессор Байер, — вдруг тихо произнёс Том, когда Генри сделал паузу в конце. — Я был неправ. И это из-за меня Тина получила ту рану, я… даже поседел, когда думал, что снова потерял её…
— Прости, Генри, — так же тихо добавила я, прекрасно понимая, что виноват был не только один Том. — Я… не знаю, как так всё получилось, господи…
— Ти, — мой наставник, увидев, что я опять плачу, подошёл ко мне и прижал к себе, — ты же невероятно мудрая женщина, воспитала столько блестящих врачей, действительно профессионалов своего дела, а самый блестящий твой ученик стоит сейчас рядом с тобой… Том, я очень горжусь тобой, даже я не уверен, смог бы зашить рану сердца в… полевых условиях или нет… Это действительно заслуживает уважения…
— Генри, что мне делать? — прошептала я сквозь слёзы, нисколько не сомневаясь, что он правильно поймёт мой вопрос. — Я не понимаю, как так могло получиться… Я не знаю, что мне делать…
— Хватит плакать, железная Ти, — с улыбкой сказал Генри, вытерев мои слёзы тыльной стороной ладони. — Слезами горю не поможешь…
— Я уже больше не железная Ти, Генри, — прошептала я, немного успокоившись от его слов. — Я сломалась, и такой, как прежде, уже не буду…
— Знаешь, что-то я не заметил в твоём взгляде, когда ты разгневанно смотрела на Тома пять минут назад, что ты сломалась, — с мягкой улыбкой возразил он, продолжая медленно гладить меня по спине. — Это был тот самый взгляд, которым ты могла присмирить кого угодно… У каждого в жизни бывают трудности, но это не значит, что ты сломалась. Отдохни немного, а сердце тебе само подскажет, как стоит поступить. Я думаю, это будет самое верное решение: прислушаться именно к своему сердцу.
— Ты как всегда прав, — прошептала я в ответ, а слёзы уже против воли снова хлынули из глаз. — Как же я по тебе скучаю!
— Я тоже, Ти, — тихо ответил Генри, тяжело вздохнув. А затем вдруг тепло улыбнулся мне и спросил: — Так как же всё-таки так вышло, что ты сейчас выглядишь так же, как и сорок лет назад? И Том…
— Эй, Тинь-Тинь, ты опять льёшь слёзы, — насмешливо сказал Лестат, появившись словно из воздуха, а потом увидел наших гостей с того света и ещё более радостно воскликнул: — Дэнни, профессор Байер! Давно не виделись!
— Лестат! — Дэнни изумлённо уставился на братца, а потом наигранно возмутился: — Да что это за чертовщина такая! Как так получилось, что вы трое нисколько не постарели?!
— Я вампир, — весело ответил Лестат, сев на одну из кроватей неподалёку. — Том… кажется, он продал душу дьяволу… а Тинь-Тинь…
— Лестат, — со смехом возразил Том, скрестив руки на груди, — я не просто продал душу дьяволу, я был женат на нём целых семь лет!
Все дружно рассмеялись этой фразе, а на меня вновь начало накатывать возмущение, но Генри не дал нам опять начать ругаться и выразительно посмотрел на Тома.
— Простите, профессор Байер, я не удержался. Но насчёт души… может быть, я действительно занимался очень… тёмной магией, так что можно и так сказать. А моя жена… бывшая жена, она просто перерождается заново, как-то так. И я не знаю, почему так происходит и кому она продала свою душу.
— Том, — сделав глубокий вдох, обратился к нему Генри, но тот сразу его перебил, видимо, догадавшись, что Генри хотел ему сказать:
— Профессор Байер, я больше не буду, честное слово. Я осознал все свои ошибки и теперь буду паинькой. Я просто был… я был раздавлен смертью Тины и Макса, так что… не знаю, что на меня нашло.
— Я верю твоему слову, Том, — мягко произнёс Генри, в то время как я всё ещё продолжала к нему прижиматься. — И я верю, что ты всё же поумнел за это время и… поступишь по совести. В конце концов, не зря же я назвал сына в твою честь! Вы, кстати, не забыли про крестника?
— Томми? — удивлённо повторил Том, словно действительно только сейчас вспомнив о нём. — Господи, я его видел в последний раз, когда этому мальчугану было пять лет! Сколько же ему сейчас?..
— Сорок три, — ответила я, с улыбкой смотря в угольно-чёрные глаза. — Разве ты его не видел? Такой солидный мужчина под два метра ростом, он заведующий кардиохирургией. И по-моему, в тот день, когда мы оперировали с тобой зимой, он приходил в отделение. Только я спряталась, не хотела, чтобы он меня узнал…
— Господи, так это был он? — удивлённо воскликнул Том, посмотрев сначала на меня, а потом на Генри. — Да, точно, у него ваши глаза, профессор Байер. Я просто… как-то не ожидал…
— Значит, тоже пошёл в хирургию? — с улыбкой спросил Генри, и я, улыбнувшись, ответила:
— Да, он один из лучших в своей области. Весь в тебя… Ди сейчас вроде уже не оперирует, да и понятно почему, ей уже… восемьдесят… восемь, получается… но она вроде как ещё отлично себя чувствует, я узнавала летом… её вообще ничего не сломает! Как-то так…
— Ти, очень тебя прошу, навести всё-таки крестника, а ещё передай ему, что я очень им горжусь, — попросил Генри, и я поняла, что он уже хочет… обратно в свой мир, путь куда мне был заказан… — И тобой я тоже очень горжусь, ты всё ещё невероятно мудрая женщина и обязательно со всем справишься. Том… я тебе всё сказал, не подведи меня.
— Конечно, профессор Байер, — улыбнулся тот в ответ, а я крепко обняла Генри и прошептала:
— Спасибо, Генри. Ты как всегда вовремя…
— Да, Том, дружище, нам пора! — воскликнул Дэнни, снова пожав руку своему другу. — Про моих тоже не забывай, в моей семье тебе всегда будут рады. Профессор Реддл…
— Дэнни, — рассмеялась я, а затем подошла к нему и тоже приобняла. — Или Тина, или… по новой фамилии.
— Ну уж нет, я семь лет так к вам обращался, так что простите, — усмехнулся в ответ он, когда я немного отстранилась. — Профессор Снейп, простите, но… я за этого суицидника! Я семь лет слушал их ругань, и ещё столько же с удовольствием послушал бы!
— Ничего страшного, доктор Льюис, — вежливо ответил Северус, тоже пожав Дэнни руку. — Приятно было познакомиться лично, профессор Байер.
— Береги её, Северус, — тихо сказал Генри, но я и все остальные всё равно услышали его слова. — Ти, она… замечательная. Упрямая, правда, до невозможности, и характер у неё… сложный, но ты даже не представляешь, как тебе повезло.
— Представляю, — так же тихо ответил Северус, а Генри в последний раз посмотрел на Тома и сказал:
— Я в тебя верю.
А потом они вдруг исчезли. Я изумлённо уставилась на Тома, совсем не понимая, как же ему удалось провернуть такое, ведь Генри и Дэнни были самыми настоящими, живыми, хотя и давно умерли. Но Том лишь усмехнулся на мой взгляд, а затем весело заметил:
— Эх, Тинь-Тинь, заметь, я не только твой самый лучший ученик и талантливый хирург, но и ещё очень сильный маг. Ты была рада их увидеть?
Я лишь активно закивала в ответ, боясь, как бы мне снова не расплакаться, и Том с ласковой улыбкой сказал:
— Я тоже. И наверное, всё же стоит навестить как-нибудь Томми, как ты считаешь? Какой-никакой, а сын…
— Мерзавец, — сквозь слёзы выдавила я, поняв, что это был немой упрёк в мою сторону, поскольку это я должна была родить ему сына. Том же лишь усмехнулся моим словам, а после подошёл ко мне и крепко обнял. — Конечно, как только я… поправлюсь, обязательно навестим.
— Северус, я вас обязательно познакомлю, в конце концов, это же ещё и крестник твоей жены…
— Спасибо, Том, — усмехнулся в ответ Северус, а я, снова почувствовав себя последней дрянью, ведь мне было так хорошо в объятиях Тома, всё-таки отстранилась от него и села рядом с Северусом, взяв его за руку.
— Что ж, кажется, все уже собрались, так что пора начинать наше занятие, — чтобы как-то замять получившуюся неловкость, произнёс Том, и все собравшиеся к тому времени в лазарете студенты стали внимательно слушать его объяснения.
А я продолжала крепко держать за руку Северуса, думая в этот момент о словах Генри: «Отдохни немного, а потом сердце тебе подскажет, как стоит поступить».