Клаессон, Коскинен, Корхонен, Керлиш, Ларсон, Лим, Ло…
«Случайность, это случайность», – твердил Мандарин, уставившись в списке пассажиров, на строчку, озаглавленную: «Керлиш Фрэнк, №2794, США». Бонусом шли штат и дата рождения, номер брони, номер палубы, номер каюты, номер авто. Целая математическая модель приставучей букашки.
«Это однофамилец», – Мандарин вылетел из ресторана, – «Просто совпала фамилия. И возраст. И страна. Он же не кретин чтобы использовать настоящее имя».
В то, что Ледибаг соврал в клинике, Мандарин не верил. Слишком он был вдохновленным, слишком открытым, слишком… сияющим.
«Это. Не. Ебаный. Ледибаг. Он не имеет к этому отношения. Незачем беспокоить человека», – Мандарин постучал. Никто не отзывался, можно было уходить. Он постучал еще и еще.
– Подождите, – раздался наконец глухой, недовольный голос все таки «кретина».
Все же будет нормально? Он достал пистолет из папки, вынул магазин и положил в карман, руку с пистолетом завел за спину и стал ждать. Через несколько минут Мандарин поймал вдруг себя на том, что так и хочется почесать кругляш шрама над ключицей, вместо этого он постучал еще раз.
– Иду, иду.
Раздался щелчок и дверь открылась. Ледибаг. Прямиком из душа, с мокрыми волосами, с которых срываются сверкающие капли и падают на ворот белого махрового халата.
– Керлиш, – Мандарин, захлопнув дверь, бросил папку со списками на пол, схватил Ледибаг за ворот. Тот удивленно и как-то обиженно вздохнул, когда ему под ребра ткнулось дуло пистолета. Мандарин протащил его к кровати, опрокинул на нее и навис сверху. Ледибаг молча подтянул руки к голове.
– Есть мысли почему ты еще жив?
– Потому что меня не за что убивать?
– Потому что, есть вероятность, что тебя не за что убивать, Фрэнки, – Мандарин особо выделил слово «вероятность».
– Можно просто спросить. Обязательно сразу тыкать пистолетом?
– Пока я тыкаю в тебя пистолетом, есть шанс, что ты не устроишь злоебучий перфоманс, в котором я снова превращаюсь в труп.
– В прошлый раз пистолет тоже был у тебя, – Под взглядом Мандарина он стушевался, – Ладно, я помню уговор. Не буду больше об этом. Перфомансов, кстати, устраивать тоже не буду. Если помнишь, мы договорились не убивать друг друга. Не знаю как для тебя, но для меня это важно. Может, успокоимся? Я знаю отличную дыхательную гимнастику. Ты уберешь пистолет, мы подышим, возьмем эмоции под контроль, поговорим. В такой ситуации важно подумать над решением, а не над самой проблемой…
Ледибаг не знает вообще ничего. Влажно – теплый, расслабленный, он явно не ждал подвоха. Без вопросов открыл дверь, улыбнуться даже успел, прежде чем оказался прижатым к кровати, теперь вот болтает без остановки, перешел на важность коммуникаций и доверия. Мандарин окинул взглядом номер, ничего лишнего или подозрительного, кучка одежды у изголовья, дорожная сумка там же. Панама, очки, часы с кучкой украшений на столике. Ледибаг ни разу не дернулся. Мандарин засматривается на разбегающиеся от глаз ниточки морщинок и выжидающий взгляд.
– Что? – Мандарин пропустил мимо ушей, что говорил Ледибаг.
– Меня не Фрэнк зовут. Просто забавное совпадение с фамилией в документах. Я Ричард.
– Ты охуенно везучий, раз дожил до своих лет с такой беспечностью и такой работой, Ричард, – да, про беспечность Ледибаг Мандарин мог рассказать уйму всего интересного.
– Я в отпуске. Имею право, – пробурчал он в ответ на удивленный взгляд Мандарина. Вдруг его взгляд изменился. Он хитро прищурился, и спросил:
– Тебе удобно?
– Ты о чем сейчас?
– Ну… – Ледибаг дергает бровью и ведет головой. И снова улыбается, зубы сияют белизной, хоть сейчас на рекламу стоматологической клиники, – Там что-то упирается мне в бедро, но тебе не кажется, что сначала надо решить проблему с пистолетом, потом сходить выпить кофе, позна…
– В кармане лежит магазин, – возмутился Мандарин, – Ты серьезно думаешь, что я сейчас озабочен этим?
– То есть пистолет не заряжен?
– Нет.
Мандарину кажется, что Ледибаг сейчас извернется, пнет по ноге, перехватит руку, врежет по челюсти, начнет ебаный ад. Но вместо этого он интересуется:
– Не хочешь поболтать?
Мандарин смотрит в льдисто-голубые глаза, в попытке выяснить, замыслы чертовой букашки. Нашел лишь то, что чертова букашка на самом деле задумала поговорить.
– Может и хочу, – Мандарин отпустил воротник, и слез с Ледибаг, – И не вздумай дурить. У меня нет на это времени.
– Да не собираюсь. Я в отпуске,– он встал, одернул халат и пошел к столику.
– И совершенно случайно твой отпуск проходит под боком у сраной секты? – Мандарин заглянул в сумку. Тоже одежда, сверху ключи, зарядка от смартфона.
– Я же говорил, мне частенько везет, – Ледибаг показал в воздухе кавычки, – Представь только, здесь сегодня работает Резчик. Постой-постой, секта?
– Резчик?
– Чувствуешь, какая засада? Вот последняя работа, «зайди – возьми – выйди». И что случилось? Этап «выйди» превращается в «не дай покусать себя псу, выпади из окна, протарань микроавтобус». Ну хоть этаж был первый, но плечо я все равно ушиб. И теперь, мы снова впутались в паршивую историю. А я ведь когда узнал про Резчика, даже из номера решил не выходить. Водички? – Ледибаг вытащил из холодильника, спрятавшегося под столиком пластиковую бутылку.
Мандарин покачал головой. Ледибаг пожал плечами, открутил крышку и сделал несколько глотков. Мандарин смотрел не отрываясь. Неожиданное «Мы вляпались» тепло откликнулось в груди. Сколько они провели времени вместе? Всего ничего. Но у него были все те случайные слежки. Как у последнего извращенца. Но он же не виноват, что подлюка-вселенная подсовывала Ледибаг ему чуть ли не на тарелке! Надутый официант, с облачком из пустоты и россыпью тлеющих звезд вместо головы, говорит: «Ваше блюдо, сэр. Могу я порекомендовать вам бинокль? Этот прибор поможет вам получить высококачественное изображение, которое усладит самого пристрастного зрителя». Бинокль Мандарин не берет. Качество картинки и так на высшем уровне.
***
Грег и Чак в Рио. Забились в одну из квартир в фавеле Сан-Паулу. Здесь они чужаки, бельмо на глазу, но, за них поручились, разрешили подождать новых документов, подлататься.
– Ну что, видно поле? Алехандро сказал, что каждый вечер кто-нибудь играет, – Чак заносит в квартиру чемоданы.
Грег стоит на крошечном балконе. Поле действительно было. Удивительно зеленое, забитое подростками, гоняющими мяч, судья то кричал, то дул в свисток. Замечательная картина. С физиономией Габриэля Жезуса на фоне.
– Пиздец, Бро, – тихо сказал подошедший Чак.
Они стояли на балконе и смотрели на дома напротив. Лицо нападающего Манчестер Сити растянулось на три этажа в высоту. Он счастливо улыбался, глядя в затянутое облаками бразильское небо.
– Охуенный блять пиздец. И сколько нам на это смотреть?
– Три недели.
Грэг издал страдальческий стон. Он неприхотливый, ему плевать на запах от мелкой речушки, в которую сливают канализацию, на дожди, идущие чуть ли не каждый ноябрьский день, на дерьмовый душ. Но вид на рожу Габи Жезуса из каждого окна квартиры?
Через неделю поводов для бешенства становится еще больше. Когда Грэг прихрамывая, опираясь на трость, идет с едой из ближайшей забегаловки, в десяти метрах от него проходит Ледибаг. Грэг на всякий случай тянется к пистолету под футболкой, но Ледибаг, поразительно беспечный, уходит и оставляет после себя паранойю, от которой чешется выпуклый багряный шрам на шее.
Он появляется через неделю в той же забегаловке, ее видно с балкона квартиры. Болтает с продавцом, покупает еду и исчезает. Продавец позже сообщает, что гринго спрашивал, как сесть на автобус, а купил фарофу.
Просто образцовый турист.
В фавеле.
Спрашивает автобус.
Как же…
– Может ты обознался, бро?
– Эту сволочь я узнаю везде, всегда и при любом раскладе.
Больше он не появляется, а братья переезжают в Рио-де-Жанейро.
***
Он же говорил, что узнает. И узнал.
– Блять, блять, падла, – прошипел сквозь зубы Мандарин. Он отпрыгнул за угол, надеясь, что Ледибаг его не увидел. Мышцы на ноге очень неприятно потянуло.
– Что там, бро? – спросил Лимон в его ухе.
– Ебучий Ледибаг.
– О, как он?
– Как он? Ты думаешь, я подойду к нему и просто начну болтать о жизни? Привет! Какими судьбами? А… Так это тебя наняли убить меня. Ну, давай, не стесняйся, вот тебе спина, чтобы было удобно втыкать в нее нож, или тебе снова шею подставить? Что предпочитаешь?
Ледибаг тем временем покупает кофе и садится за столик. Из-за перегородки, увитой зеленой лозой Мандарину прекрасно видно как он грызет трубочку, роется в телефоне и без конца треплется, в ухе торчит черный наушник. Наконец он спускается с террасы кафе, садится в авто и сматывается. Мандарин устраивает всем причастным допрос с пристрастием. «Что пил, что говорил?»: кофе и радовался хорошей погоде, не слишком жаркой по меркам тропиков и не слишком прохладной по сравнению с ноябрем.
***
Два месяца тишины, никаких внезапных гостей на пороге с пистолетом наперевес, Керлиша Грэг учитывать не стал. Нога чувствует себя сносно, физиотерапия проходит прекрасно, ребра зажили превосходно, шрам багровеет уродливой блямбой. Чарльзу выпал новый сезон «Паровозика Томаса» и парочка местных мультсериалов, он научился готовить фейжоаду и утку с тукупи. К Рождеству они решили выбираться с Бразилии. За пару дней до праздника прилетели в аэропорт Джона Кеннеди.
Ледибаг был и там. Шел в паре десятков метрах от них, к багажной ленте. И ведь наверняка с их самолета, в этом Мандарин не сомневался. Он допускал, что они могли не увидеться в самолете. Но их было два! Даже на чертовой пересадке в Сан-Паулу, никакого Керлиша он не видел. А вот нате, вылез из ниоткуда со своей дурацкой панамкой. Хотя, его гардероб заслуживал отдельного порицания. Мандарин понадеялся, что Ледибаг подготовился и в чемодане у него есть одежда для Нью-Йоркского холода. Прогноз погоды обещал около нуля, а приставучая букашка, в ярко-зеленой тонкой кофте на молнии и летних брюках, одним своим видом вызывал озноб.
– О, смотри кто там! – Лимон показал на Ледибаг и уже хотел закричать, привлечь к ним внимание, но Мандарин одернул брата.
– Нож, спина, помнишь?
– Да не будет он втыкать тебе нож в спину. Он же типичная Эмили.
– И что это, черт возьми, значит?
– А это значит, что он хороший друг, который выслушает и поможет. Эмили вместе с Томасом даже помогала Дизелю.
– Ему не забудь сказать, чтобы поступал в соответствии с твоей Томасофией. И вообще, с каких пор ты заделался в его группу поддержки?
– С тех самых пор как у нас не проходит ни одной недели без разговоров про него.
– Да не было такого, – Мандарин фыркает.
– Было. Вот позавчера, ты снова припомнил ту несчастную тысячу йен. Неделю назад пытался увязать его с парочкой из Токио. Вышло? Нифига! Бро, в этот раз тебе не победить, даже не пытайся.
Он и не пытается. Не выйдет. Лимон хорошо читает людей, а своего брата он читает лучше всех. Не раз Мандарин устраивал долгое перечисление всех недостатков Ледибаг, от вкусов в одежде до любви к психологической шелухе. Чак в такие моменты сначала плохо скрывал издевательские смешки, потом раздраженно вздыхал, теперь вот высказался.
Чертова букашка уже далеко не ублюдок, который чуть не убил его. Он перестал им быть еще тогда, в клинике, просто сейчас Грэг принимает это окончательно.
Керлиш тем временем снимает свой чемодан с ленты, выдвигает ручку и идет к выходу. Они с братом ждут свой багаж, и Грэг размышляет, как ему быть с новоприобретенной частью собственной жизни.
***
Мандарин не ждал ничего. Хотел только убедиться окончательно, что Ледибаг не причастен к покушениям и похищению, ну а если да… К черту, об этом можно уже не думать.