– Постой, а где Лимон? 

– Он должен быть на пароме. 

Ледибаг надел очки. На первый взгляд Мандарин выглядел хорошо: волосы уложены, усы аккуратно подстрижены, одет с иголочки. Только вот осунувшийся, будто потускневший, даже золотое колечко в левом ухе не блестит. Нос стал острее чем помнил Ледибаг, того и гляди проткнет дыру в пространстве. Мандарин сел на диван, уставился в иллюминатор. 

– Должен быть? 

– Помнишь день, когда приходил ко мне? 

– Конечно. Жаль… 

– Помнишь медсестру? 

– Еще бы, вот по… 

– Ты ушел, и через пару минут после этого она попыталась меня убить. Хотела отравить. Пропитала повязку чем-то. Но я уже понял, что за дерьмо происходит. Фамилия, она налажала с чертовой фамилией. Это же какой профаншей надо быть?

У Ледибаг неприятно потянуло в затылке. Всего пара минут. Он уже ехал в лифте, створку любезно придержал благообразный старичок. Шум наверняка был на весь этаж, а он уехал на лифте. Зараза. 

– В общем, у меня получилось отбиться. Потом появилось еще двое. С ними уже разобрался Лимон, – Мандарин теребил медальон на длинной цепочке.

– Так поэтому вы исчезли? 

Ледибаг пришел в больницу на следующий день. Палата оказалась пуста, на стойке регистрации администратор сказал, что никакого мистера Ле Домаса здесь и в помине не было. Он хотел показать палату, но администратор начал грозиться вызвать охрану. Ледибаг предпочел не связываться. 

– Да. За год на меня было еще двенадцать покушений. 

– Неудивительно что ты такой нервный.  

Мандарин посмотрел так, что Ледибаг решил заткнуться на неопределенный срок. 

– Это, конечно, профессиональные риски и мы всегда с ними справлялись, да и все прекратилось уже как три месяца. Но в этот раз Лимона похитили. Мы на футбол пошли, Вест Хэм – Манчестер Сити. Какие вообще шансы у Вест Хэма? – Мандарин нервно засмеялся, – Но ведь мы наконец в Лондоне, первую игру сезона пропустили, уж на вторую грех не пойти. Он позвал девушку на свидание. Вроде миленькая, не слилась после того как он начал донимать ее паровозиком Томасом. Они несколько месяцев переписывались. Ушли после матча в Болейн. Неделю о нем ни слуху ни духу не было. Вчера пришло это.

Мандарин вытащил из кармана телефон и протянул его Ледибаг. Светлая комната. Стул и кресло. На стуле Лимон. Его руки заведены за спину, рот перевязан синим шарфом. На вид он в порядке, только яростно мычит что-то сквозь шарф, злобно пучит глаза и дергается. Кресло накрыто красным пледом, седовласая женщина, с удивительно добрыми глазами и мягкой улыбкой, выглядит на нем королевой. 

– Мистер Ле Домас, – чистый, хорошо поставленный голос с легким акцентом, полился из динамика, – Наверняка вы заметили, что время от времени вас посещают мои орудия. Вы прекрасно избегаете судьбы, мистер Ле Домас, но эти усилия тщетны. Ваш удел стать нашим агнцем, нашим даром Року, – женщина сделала драматичную паузу. Наверняка чтобы мистер Ле Домас осознал насколько высока честь, – Это только ваша судьба и вашему брату не обязательно становиться ее частью. Но… иногда людям нужна мотивация и поэтому, я буду вынуждена убить его, если вы не придете к нам. Я буду ждать вас завтра на вечернем пароме «Слава викингов». Билет на самолет уже выслали на вашу почту. – Женщина напоследок улыбнулась и видео остановилось.

– Что еще культ судьбы? 

– Понятия не имею. И никто не имеет. Все, кому бы я ни задал вопрос ни черта не знают. 

Мандарин уперся локтями в колени, обхватил голову руками и рассказал, как на следующий день не мог дозвониться до брата, и на следующий день тоже. Как искал девчонку. Как перерыл всю переписку в тиндере Чака, в надежде найти хоть какую-то зацепку. 

Голос Мандарина звучал совсем отчаянно. Ледибаг сел рядом хотел взять его за руку. Он надеялся, что это поможет, хотя бы самую малость. Ему помогло однажды. Но Мандарин встал и подошел к иллюминатору. Снаружи стремительно темнело и Ледибаг уже видел только отражение бледного лица. 

Ле Домас узнал только, что Джиен тоже живет в Стратфорде, работает аналитиком данных в АИ-Лондон. Конечно же выяснилось, что нет там никакой Джиен. Его знакомый проверял аккаунт и почту, ноль результата. Женщину с видео тоже не удалось обнаружить, да и времени было совсем мало. 

– Слушай, я видел ее раньше. У меня хорошая память на лица. Вот только где? – Ледибаг задумался. Ему не хотелось разочаровывать Мандарина, который разом как-то подобрался, расправил и так широкие плечи. Он развернулся и смотрел с надеждой. Ледибаг перебирал в уме города, страны, дела, но знакомое лицо не хотело с ними ассоциироваться. 

– Ну и? 

– Черт, не могу. 

– Хорошая память, да? 

– Просто нужно чуть больше времени. Рано или поздно я вспомню. 

– Уж постарайся, чтобы не было поздно. 

– А ты не думал, что его уже…, – Он не стал говорить слово «убили». 

– Конечно думал! Главное, есть шанс, что он жив. Остальное… Неважно… Что там с Резчиком? Как он связан с этим дерьмом? 

– У него здесь работа, черт знает какая. Хотя, это же Резчик. Мой куратор сейчас пытается выяснить.

– Охуительно, никто ничего не знает. Высший класс! Ладно, пойду… Пойду делать хоть что-то. – Мандарин сделал шаг, полный решимости, протянул Ледибаг разблокированный телефон, – Набери свой номер и перезвони, если вспомнишь что за дамочка на видео. 

– Перезвони? 

– А что еще? Прекрасного отпуска тебе пожелать? Ну хорошо, прекрасного отпуска. 

– «Прекрасного отпуска»? Я иду с тобой. 

– Зачем? Хотел отсидеться, так сиди, хороший план. Выйдешь в Мариехамне. 

– Все мои планы — это раритетное авто на выставке. Смотри, но не вздумай ездить, иначе придет охрана и начнется мордобой, – Ледибаг встал с дивана и достал из сумки футболку и джинсы, – Так что, пункт первый: допустим, мне все еще стыдно. Считай, что покупаю у тебя прощение. Пункт второй: хочу спасти Лимона. 

На самом деле он хотел бы сказать другое. Например, о том, как думал о нем весь год. И да, Барри сказал, что все в рамках нормы, никакой одержимости. Немного тоски, рефлексии, угрызений совести и импритинга. Но какие разговоры по душам могут быть сейчас? 

– Допустим. Почему ты думаешь, что я тебя не подставлю? Думаешь мне можно доверять? – Мандарин смотрит пристально.

– У тебя был шанс, – Ледибаг показал на кровать. Он натянул джинсы и развязал пояс халата. 

– Может я все еще думаю, как превратить тебя в козла отпущения. 

– Года не хватило чтобы проявить фантазию? Знаешь, у тебя проблемы со взаимодоверием, – Ледибаг скинул халат и заметил, как Мандарин внимательно осматривает его грудь. Смотрит на шрам, оставшийся после автомобильной аварии весной, – К счастью, у меня их нет. Хотя, предупреждаю, я обязательно во что-то вляпаюсь. Но, ты можешь на меня рассчитывать. 

Мандарин удовлетворенно хмыкнул и спросил: 

– Бронежилет, пистолет? 

– Нет и нет. Но в машине есть несколько мелочей: струна, нож, порошок, тазер… – Ледибаг натянул футболку. 

– Тазер? Подрабатываешь охранником в торговом центре? 

Ледибаг горестно вздохнул. Мария, узнав про тазер, сказала: «А, то есть теперь инфаркты будет вызывать не снотворное, а пятьдесят тысяч вольт. Какая прелесть».

– Если бы ты хоть раз его использовал, то понял, насколько это крутая вещь. Человек вырубается мгновенно, да еще и жив остается, – Ледибаг расчесал все еще мокрые волосы и перехватил их резинкой. 

– Мы не пойдем на парковку за каким-то сраным электрошоком. Зайдем ко мне. Есть пара ножей, раз уж ты так «любишь» пистолеты, и я прихватил бронежилет для Лимона, одолжу его тебе. Для справки, все остались живы? 

– Ну… нет, но он был первостатейным мудаком, убить меня хотел, – оправдался Ледибаг. Он застегнул часы на запястье, надел любимое кольцо на палец и браслет «на удачу», подаренный дочерью этой весной. Телефон и наушники положил в карман. 

– Ну, идем. 

Ле Домас уже стоял у двери. 

Он подобрал папку и отстукивал по ней пальцами. 

Как сердце Ледибаг, бум-бум-бум <footnote>Miss Li - My Heart Goes Boom</footnote>.