Когда в дом входит год молодой,

А старый уходит вдаль,

Снежинку хрупкую спрячь в ладонь,

Желание загадай,

Смотри с надеждой в ночную синь,

Некрепко ладонь сжимай,

И всё, о чём мечталось, проси,

Загадывай и желай.

По цеху разносился металлический звон и стук инструмента. На лбу выступил пот, волосы то и дело лезли в глаза. По всему столу были разложены схемы, начерченные угольным карандашом. Часы мерно отстукивали время. Антон мастерил.

Своим волшебным зеркалом Арсений вдохновил его. Вечером того же дня у Антона появилась прелюбопытная задумка, и с того же момента он работал над её реализацией в любую свободную минуту. Всю первую ночь Антон прокорпел над чертежом, воспользовавшись тем, что соседи по комнате снова были в отъезде, и на следующий день на работе клевал носом. Димка в шутку спросил, не с барышней ли он по ночам гуляет, а Серёжа предложил уйти пораньше и отоспаться. Несмотря на это, Антон ушёл позже их обоих и просидел в цеху до полуночи. 

В это утро просыпаться было тяжело. Антон даже подумал сперва, не пропустить ли ему работу или хотя бы опоздать на часок-другой. Но тут же осознал, насколько немыслимо это звучало. А если кто-нибудь вдруг успеет сочинить точно такой же прибор, изобрести его и представить ГСВ, пока он тут прохлаждается?! Верилось в это с трудом. Антону отчего-то казалось, что такое прийти в голову могло только ему. Но всё же это помогло подняться с кровати. 

На работе сонливость отступила. Можно было бы, конечно, сказать, что благодаря увлечённости делом, но всё объяснялось намного прозаичнее. Видя, что сотрудники задерживаются на рабочих местах дольше положенного и как это влияет на их производительность, руководство НИИ ИМПРО на базе Отдела Снабжения увеличило содержание кислорода в воздухе во всём Институте на восемь целых тридцать семь сотых процента, и буквально через неделю чародеи из четырёх отделов представили к рассмотрению в общей сложности семнадцать новых разработок. Безусловно, полностью проблему это не решало. Антон всё равно периодически зевал в тот день. Но в сон клонило гораздо меньше, чем дома или на улице. 

Весь день он, как и всегда, вместе с Серёжей и Димкой чинил объекты из Китежграда. Сколько их было и что это были за объекты, Антон не запоминал. Мыслями он весь был погружён в предстоящую вечером работу. Он пропустил даже обед и, пока его товарищи были в столовой, снял покрывало, притащенное из дома, с его намёток изобретения. Полноценным изобретением он его ещё не называл. Это были пока только отдельные детали, никак между собой не соединённые. Антон держал его в углу под тканью и раньше времени показывать его или хотя бы рассказывать о нём никому не хотел. Ему уже хватило лампы. О ней он в первый же день рассказал коллегам, и вскоре она перестала работать. 

— Ты точно хочешь остаться ещё? — спросил Димка, закутываясь в шарф. — Завтра испытания, помнишь? Не проспишь?

— Всё в порядке, — улыбнулся Антон. — Уйду в одиннадцать, дома сразу лягу и к испытаниям буду огурцом.

— Ну, смотри мне, — Серёжа шутливо потряс кулаком. 

Как только они ушли, Антон вытащил разработку в центр цеха и расположился поудобнее. Сперва он попытался устроиться на полу, но через некоторое время спина затекла и заболела шея, поэтому он переместился за стол. 

По его расчётам, основных деталей должно было понадобиться немного, если не считать винтов, гаек, шурупов и прочих крепёжных элементов. У него было в избытке проводов, но все они либо были спутаны в тугие узлы, либо представляли собой обрезки, оставшиеся от основной работы. Спустя несколько безуспешных попыток развязать один из узлов, он оставил эту затею. Нужны были новые. Хотя бы один моток. Антон планировал дойти до рынка в воскресенье. Там, говорили, детали хорошие продавались. Но мало, на всех желающих из ИМПРО обычно не хватало. Бóльшая часть заканчивалась к обеду, поэтому Антон собирался идти с утра, если, конечно, завтрашние гуляния не затянутся до ночи. 

И по поводу гуляний. Что конкретно ему нужно будет делать завтра? Хотелось верить, что его позвали не только за компанию, но весомых причин быть ему там не находилось. Антон вообще думал вместо этого посидеть в цеху, пока Димки и Серёжи не будет.

Но на испытаниях будет Арсений. Не то чтобы это хоть как-то воодушевляло Антона поехать, но, если вдруг выдастся такая возможность, он мог бы расспросить Арсения о том, какие материалы для его изобретения подошли бы лучше. Да и вообще хотелось рассказать Арсению о задумке. Антону казалось, что ему рассказывать можно. Он ведь из Группы Свежих Веяний, ещё и старший изобретатель. Мог бы посоветовать чего путного.

Часы на стене пробили. Антон не обратил на них внимания, занятый гораздо более важным, как он считал, привариванием одной алюминиевой трубы к другой. В корпусе часов открылось окошко, и из него вылетела и приземлилась на плечо Антону синичка. Синичка была, разумеется, настоящей. Более того, она числилась в штабе, в Отделе Поддержания Дисциплины, получала зарплату – мешок зерна ежемесячно, – и звали её Елена Васильевна. 

— Антоша, – ласково позвала она, — ты засиделся, по-моему. Одиннадцать уже. Ты друзьям обещал. Шёл бы домой. 

Антон улыбнулся и погладил её по спинке. 

— Ладно, тёть Лен. Пойду. И вы идите… Летите. 

Елена Васильевна вернулась в её небольшой домик. Пора была и Антону идти в свой. Он наскоро прибрался в цеху, вернул прибор на место в углу под покрывалом, оделся и вышел. 

Даже оживлённый НИИ ИМПРО к вечеру утихал. Встречались ещё пара-тройка особо исполнительных чародея, но несравнимо с тем, что происходило в Институте днём. Путь Антон решил срезать через Пустой Коридор, тот самый, где он так глупо заблудился в первый день. Идти по нему было уже не страшно, но Антон всё ещё закрывал глаза, проходя сквозь стены. 

В вестибюле свет уже не горел: макродемоны Вход и Выход уходили в семь, у них семьи были. 

На небе не висело ни облачка, и оттого, казалось, было ещё холоднее. Антон подумал, что крупные градины звёзд, одиноко смотрящие на него, – и те бы замёрзли. Но холод в те первые минуты, что он выходил из Института, начал ему нравиться. Начал, надо полагать, недавно, когда он взялся за своё изобретение. Помогал ненадолго отвлечься. После этого мысли в порядок приходили. Только перебарщивать с этим нельзя было. Так и переохладиться недалеко. Мысли заледенеют. 

Дверь позади открылась.

— Меня ждёшь, Антошка? — за спиной раздался знакомый голос.

Антон обернулся.

— Тебя, конечно. Стою и жду, пока руководитель Группы Свежих Веяний не выйдет.

Антон не хотел, но прозвучало довольно резко. Антон быстро вдохнул. Морозный воздух защипал в ноздрях.

Арсений легко посмеялся и подошёл.

— Ну, тогда идём домой вместе, — показалось, что иронии в этих словах он не заметил. 

Антон кивнул и зашагал рядом. Спрашивать, где Арсений живёт, не нужно было. Все сотрудники НИИ ИМПРО жили в одном общежитии, только в разных условиях. Младших, таких как Антон, селили в трёхместные комнаты. Чародеи юношеской категории, как Серёжа и Димка, жили в отдельных комнатах с небольшой ванной. Старшим выделяли собственную квартиру со всеми удобствами, вроде телевизора и оборудованной кухни. Арсений, должно быть, жил на одном из последних этажей. Антону думалось, что у него в квартире был большой балкон, с которого весь Трёхсосновск можно было рассмотреть. 

Если бы они встретились в других, более формальных (а не тех, где Арсений учил его проходить сквозь стены) обстоятельствах, если бы Димка так о нём не отзывался, Антон был уверен, что обращался бы к Арсению только на «вы» и называл бы его исключительно «Арсений Сергеевич». Даже сейчас он чувствовал – буквально плечом, – что рядом идёт кто-то важный, кто-то умнее его, значительней. Лучше. От этого даже потрясывало немного. Хотя последнее скорее объяснялось холодом на улице. Выросший на юге Антон всё ещё не привык к морозу за тридцать.

— Утепляйся, — сказал Арсений и остановился, чтобы поправить Антону шарф. Антон в тот момент старался на него не смотреть. Арсений поглядел ему на ноги. Скорее всего потому, что Антон с одной на другую переминался. — Валенки – вещь, а ботинки свои на весну оставь. Заболеешь ещё. Медицина у нас в порядке, но не советую на себя испытывать последние достижения нашего здравпункта. Одни Драконьи Слёзы чего стоят, — он ощутимо, но не больно стукнул Антона по спине и ускорил шаг. 

Антон даже не сразу сдвинулся с места. Он легко потряс головой. Стало немного теплее. Он решил, что завтра перекантуется как-то, а в воскресенье на рынке глянет валенки поприличней. 

— Это из настоящих драконов что ли? — спросил он, нагнав Арсения.

— Нет, из плюшевых! — Арсений всплеснул руками. — Эх ты! Младший реставратор! — он посмеялся.

Антон отвернулся. «Младший реставратор». Звучало пренебрежительно, хоть и было правдой. Может, ему и не стоило этой машиной заниматься? Куда уж ему? Пусть сидит, ВПшки свои чинит. А потом уже, когда чего-то да понимать начнёт, вот тогда и можно будет задумываться.

— Будет тебе, — Арсений взял Антона под локоть. — Тебе лет-то сколько? 

Сперва захотелось Арсения оттолкнуть. Противоречиво он себя вёл. То ехидничал, то вдруг такое. Но Антон подумал, что сердиться на него по большому счёту не за что. Арсению, вероятно, как и людям, мало-мальски из себя что-то представляющим, многие вещи были давно очевидны. И посмеялся он не со злобой. Будет он ещё волноваться, как Антон его безобидные шутки воспринимает.

— Двадцать четыре. 

— Ну вот! Я в двадцать четыре не мог параболоид от гиперболоида отличить, — Арсений наконец отпустил его локоть. — А ты молодец – Димка рассказывал, как ты стараешься. 

Антон посмотрел на него. Нет, сердиться нельзя было ни в коем случае. Глаза Арсения искрились практически детским любопытством. Сохранить такой с его-то должностью и в его-то годы мог бы не каждый. 

Антон поругал себя за эту мысль. Ну, какие годы?! Арсений был немногим старше его и выглядел между прочим ничуть не хуже. Всегда гладковыбритый, в аккуратной одежде. Антон, хоть никаким руководителем не был, позволял себе прийти с трёхдневной щетиной или в неглаженом. А работы у него наверняка в разы меньше было. Правильно Арсений сказал, руководить самим собой сложнее всего. Антон пока не научился. 

— Арсений, — тихо позвал он. — А ты давно чародей?

Вопрос про возраст всё же не давал Антону покоя, но спрашивать прямо он не хотел. Арсений громко вздохнул. 

— Чародей я, Антошка, всю жизнь. Чародеем вообще надо быть не по должности, а по сути. Запомни на всю оставшуюся жизнь. А лучше запиши куда-нибудь, — он погрозил пальцем, а затем убрал руки в карманы. — А работаю я уже семь лет. Почти юбилей!

Антон засмеялся, и сразу стало легко. И даже почти не холодно, пока на лицо не опустилось несколько снежинок. Антон посмотрел вверх. В чистом до этого небе теперь висела одна-единственная худенькая тучка, из которой редко падал снег. Тучка висела практически над ними двумя, и метрах в двадцати снег уже не падал. 

— Опять Отдел Погоды не доглядел, — Арсений качнул головой. — Ну, что же, ладно. Сейчас покажу кое-что. Протяни руку. Только варежку сними.

— Зачем? — Антон вжал голову в плечи и нахмурился. 

— Да не бойся! Ты чародей! Чародеи ничего не боятся!

— Да кто боится?! — воскликнул Антон. — Просто не понимаю зачем, — добавил он уже тише. 

— Тебе сложно?

Антон пожал плечами и снял варежку. Да нет, несложно было. Засунув её в карман, он недоверчиво посмотрел на Арсения, но руку, сжатую в кулак, всё-таки вытянул.

— Да не так! — Арсений шлёпнул его по кулаку. — Ладонь.

Антон тихо прорычал и раскрыл ладонь. Крохотная снежинка упала ему на руку и тут же растаяла. Ладонь у Антона была тёплой, даже пар от неё шёл, поэтому удивляться было нечему. 

— Ещё одну поймай! — скомандовал Арсений. 

Антон специально поймал ещё одну снежинку, но и та растаяла, оставив на ладони маленькую каплю. 

— Ещё раз! — Арсений не унимался.

— Да зачем?! — не выдержал Антон и уже полез за варежкой. — У меня сейчас рука отмёрзнет. Что должно произойти? 

Арсений цыкнул и обошёл Антона. Антон уже хотел повернуться и сказать, как ему надоела эта затея, когда почувствовал, что Арсений стоял совсем рядом. Позади него он почти прижался к нему всем телом и взял в свою руку ладонь Антона. 

— Всему вас учить надо! Расслабь руку. Расслабь тебе говорю! 

Антону казалось, что у него перекрыло дыхание. Пальцы почти задубели от холода. Он расслабил руку, как мог, положив её на ладонь Арсения.

— Если снежинка не растает… В твоей ладони не растает, — уточнил Арсений, — любое твоё желание исполнится. Не сразу, конечно, но обязательно исполнится. Попробуй! 

Антон медленно кивнул. На его ладонь опустилась очередная снежинка. Она не таяла и как будто подмигивала ему, сверкая под слабым светом фонаря.

Столько волшебства было вокруг. Не только в работе. Даже в этой маленькой снежинке крылось что-то, никому, кроме чародея, непонятное. И необъяснимое. Так как будто и должно было быть. Снежинка как будто и не должна таять на чьей-нибудь руке. Как же ею тогда любоваться?

Антон спохватился. Нужно было загадать желание. Любое, если верить Арсению. Но вот только почему-то, кроме имени Арсения, ничего в голову не приходило. Антон произнёс его одними губами, и снежинка растаяла.

— Ну вот, — обрадовался Арсений. — Теперь точно исполнится. Только жди. 

— Подожду, — ответил Антон. — Сколько будет нужно подожду...