— Джино, что ты бы хотел поесть? — из кухни высунулся Ловино. Скучавший мальчик, которому надоел телевизор, приободрился и побежал туда же.

— А что мы можем приготовить? — живо поинтересовался он.

— Да, в принципе, что угодно, мы же только вчера всё закупили, — пожал плечами итальянец.

— Тогда хочу лазанью! — Глаза мальчика загорелись огоньком. Он знал, что это будет хлопотно, но всегда выходило так вкусно, что это того стоило. Хихикнув, Ловино кивнул и достал из шкафа и холодильника всё необходимое.

Они готовили вместе почти всегда, когда Феличиано был свободен, присоединялся и он. С Варгасами было весело и уютно, Джино не жалел о том, что три года назад его привезли сюда и отдали им на воспитание.

Честно говоря, он плохо помнил, как всё это произошло. Что он помнил хорошо, так это злую и крикливую тётку Петунью, её мужа Вернона, вспыльчивого и жестокого, и их сына Дадли, такого же злющего, как и эти двое, поросёнка. Все они ненавидели его, в доме держали за прислугу, часто шпыняли и наказывали лишением еды. А ещё тогда его имя было Гарри Поттер, а жил он в Англии. Но однажды, когда ему стукнуло шесть, с ним что-то случилось. Что-то, что он не мог вспомнить. Пробел в памяти заканчивался тем, что он очнулся в доме братьев Варгасов, в Риме.

Молодые парни были почти близнецами (хотя прямо говорили, что ими не являются), но отличались внешне, пусть и совсем немного: у Ловино были светло-зелёные глаза, в то время как у Феличиано — карие, нос Ловино был чуть тоньше, чем у брата, а губы, напротив, пухлее. А ещё самую каплю Феличиано был выше, а Ловино — смуглее. А ещё последний был старше. Но все эти мелочи можно было отследить, только живя с ними бок о бок.

Феличиано очень часто уходил на работу, скучную, как он сам говорил, связанную с кучей важных бумажек. Мальчику это казалось неинтересным, поэтому он и не настаивал на том, чтобы тот рассказал подробнее. В конце концов, намного больше его интересовал окружающий мир, который теперь ему никто не мешал исследовать, запирая в доме.

Тогда его спросили, хочет ли он поменять имя. Гарри согласился и официально стал Джино Варгасом. Новое имя ему очень нравилось, как и фамилия его опекунов. Почему и как он оказался у них, они не говорили подробно. Феличиано лишь развёл руками:

— Один наш друг сказал, что знает мальчика, которому нужна опека, так как его родня над ним издевается. Мы и согласились. Дело в том, малыш, что ты волшебник, и жить у тех, кто ненавидит лично тебя или магию в целом, очень и очень вредно. И для тебя, и для них.

Вот так Джино узнал, что является магом. Правда, Варгасы ничего не могли сказать о его семье, так как их друг весьма занят и никак не может выделить время на то, чтобы у них погостить да разъяснить поподробнее, как так всё вышло.

И пусть братья сносно говорили на английском, учить итальянский пришлось. Правда, учителя из Варгасов были очень так себе, а вот разговорная практика очень помогла. Невозможно жить в Италии и ни с кем не разговаривать. На поход по трём-четырём магазинам можно потратить весь день, заговорившись с каждым из продавцов на несколько часов. Люди тут очень приветливые и болтливые, и это помогло малышу освоиться в новой языковой среде.

В новой школе он завёл пару друзей. Дети тут оказались намного более дружелюбными, хотя не обходилось, конечно, и без задир, но в этот раз рядом не было кузена, чтобы указать на Джино и сделать его мишенью для издевательств сверстников. Мальчик влился в компанию ребят, которые и сами травлей не занимались, но и вступались за кого-то редко, предпочитая сразу докладывать учителям или другим взрослым. Это оказалось и впрямь самым здравым из всех возможных решений.

Правда, с доверием у него было тяжко, скорее всего, из-за семьи тёти, поэтому друзьями он этих ребят только называл, но не считал, да и Варгасы не уставали напоминать лишний раз, что не всем можно безоговорочно верить.

— Быть приветливым и дружелюбным важно, — наставлял Джино перед школой Феличиано.

— Но если что, кричи, ругайся, бей, — уверенно дополнил Ловино.

В такие моменты наиболее всего раскрывалась непохожесть этих двух братьев. Если Феличиано не любил идти на конфликт, предпочитая всё сгладить и замять, то Ловино был более чувствительным к любым даже намёкам на нападки. Впрочем, оба были дружелюбны по отношению к незнакомцам, гостеприимны и щедры. А ещё осторожны, ведь главный совет...

— И беги, если дело попахивает дракой! — говорит Феличиано, помогая поправить рюкзак на плечах Джино. Тот фыркает: за лето он уже не раз это слышал.

— Главное остаться целым, а не правым, — закивал Ловино. — Надо знать, когда стоит уносить ноги. Не бойся жаловаться взрослым, это они должны принимать меры!

Тогда Джино подумал, что эти двое мыслят таким же образом и причисляют себя далеко не ко взрослым. Да, они выглядели лет на двадцать максимум, с точки зрения шестилетки — старики! Но пары недель хватало, чтобы отметить: взрослыми они могут считаться только номинально.

При любом намёке на серьёзную работу эти двое начинали ныть и жаловаться. Быт их был своеобразный: готовить оба любили и делали это виртуозно, возиться на кухне с этими двумя всегда было очень весело, а вот убираться братья не любили, делали это исключительно по настроению, растягивая процесс всеми возможными способами, но всё равно это становилось забавно и интересно. Тётя Петунья, напротив, когда убиралась, старалась делать всё быстро, раздавала налево и направо затрещины, а ещё очень, очень много кричала. Раньше мальчик терпеть не мог уборку, но сейчас...

В общем, жить с этими двумя было легко и приятно, Варгасы всегда умели ободрить, рассмешить, поддержать. Но с другой стороны...

Джино всегда называл их по имени. Пусть они и числились его опекунами (он понятия не имел, как эти двое всё провернули, ведь, как он узнал позже, есть немало условий для того, чтобы взять ребёнка под опеку, которые были просто проигнорированы, и никто этого не заметил), пусть за это время мальчик к ним привязался и очень сильно полюбил, он не мог бы сказать, что они стали его родителями. Он их просто не воспринимал, как отцов или дядей, скорее, как очень близких друзей. Почему-то оставалось стойкое ощущение, что они и сами всё ещё дети, точно такие же, как и он, которым бы не помешал присмотр взрослых.

Кстати, о взрослых.

Это Джино осознал, познакомившись поближе с друзьями братьев Варгасов, которые изредка заглядывали в гости. Вот уж кто выглядел взрослым и ответственным, способным решать проблемы. Потому что как только в доме Варгасов что-то не ладилось, звали на помощь Людвига. Первое время мальчик думал, что фраза: "Людвиг, помоги!" какая-то волшебная, что-то вроде заклинания на удачу, а потом оказалось, что примерно так оно и есть, потому что немец по первому же зову срывается с места и делает всё, что его просят. Очень мило с его стороны. И очень удобно для итальянцев, которые не собирались "взрослеть".

И всё же, на самую малость, Ловино был чуть более серьёзным, чем его брат. И поэтому он предупреждал:

— Пожалуйста, следи за Феличиано, если меня не будет рядом. И не дай этому немецкому ублюдку делать всё, что ему вздумается!

Джино тогда всё запомнил и, подумав, пришёл к выводу, что Ловино прав. Феличиано намного более наивный и доверчивый, а значит, его надо защищать. Вот он и прицепился к Людвигу с тем водяным пистолетом. А что? Всё равно высохнет! А его узурпаторские планы надо было узнать. Ну ладно, не сознался в этот раз — сознается в другой. Джино умеет ждать, когда надо... Подождал три года — подождёт ещё.

Как раз к тому моменту, когда лазанью доставали из духовки, вернулся Феличиано.

— Джино, Ловино, у меня новости! Мы скоро переедем в Венецию!

— Венецию?! Круто! — мальчишка запрыгал на месте от радости.

Он обожал Рим, где они сейчас жили, всем сердцем, но и Венецию, которую они посетили прошлым летом, тоже. Это был удивительный город, "жемчужина Адриатики" прочно обосновалась в его сердце. Утончённой красоты архитектура, старые ветвистые улочки, лагуна — всё это вместе выглядело безумно привлекательно.

Ловино же не совсем разделял его оптимизм.

— А что по поводу работы?

— Да мы на пару недель махнём, ведь у Джино скоро день рождения! Встретим его там! — отмахнулся Феличиано. — Я договорился, мне дали отпуск.

После ужина начались суетливые, беспорядочные сборы. Будь рядом Людвиг или Кику, второй друг Варгасов, который производил впечатление скучного взрослого, конечно, всё было бы иначе, но без "присмотра" все трое веселились, шутливо перебрасываясь вещами и устраивая бои.

— Бойтесь меня, я настроен серьёзно!

Феличиано "надел" шлёпки на руки, делая вид, что это боксёрские перчатки, и задиристо посмотрел на Ловино. Тот быстро осмотрелся и довольно вскрикнул:

— Ха! Думаешь, я не смогу тебя победить?! Смотри, какой у меня трофей!

Он поднял водяной пистолет и направил на Феличиано, удерживая двумя руками. Ойкнув, тот начал тактическое отступление.

— Что, не так тебе легко в дальнем бою, а?! — Ловино весело рассмеялся, продолжая наступление. Но тут к нему под ноги метнулся Джино, отчего тот потерял равновесие и упал назад, на кучу разбросанной и измятой одежды. — А-а-а-а! В наших рядах предатель!

Феличиано весело завопил и присоединился к потасовке. В итоге, более или менее они собрались только к следующему вечеру.

***

— Зачем было звать его? — недовольно буркнул Ловино.

Людвиг разбирал вещи итальянцев, решительно запретив им заниматься этим. Они уже обустраивались в домике в Венеции, который, видимо, принадлежал Варгасам, поскольку они беспрепятственно въехали, даже никого не предупреждая, а слои пыли, украшавшие все видимые поверхности, явно накопились за всё то время, что их не было, а именно год.

Джино, впрочем, был не против, что позвали Людвига, который явно им поможет с уборкой, к которой все трое Варгасов относились с прохладой, а тот был таким чистоплюем, что его чуть инфаркт не хватил, когда он увидел всю собравшуюся в доме грязь. Вот и займётся работой... Тем более, что он прекрасно осознаёт, что если не хочется затягивать, итальянцев допускать к этому процессу нельзя, а к шалостям он нетерпим. Зануда.

— Да ладно тебе, ему тоже нужен отпуск, а сам бы он в жизни его не попросил, — чуть виновато улыбнулся Феличиано. Братья разговаривали на кухне, но любопытный мальчишка, устроившись у двери, бессовестно подслушивал. А что? Интересно ведь. — Вот я и попросил его побыть с нами.

— Сказал бы ему прямо, что хочешь провести с ним время... Я, конечно, против его кандидатуры, он тебя не достоин, но если сильно хочется, иногда можно, — буркнул Ловино.

Он правда относился к Людвигу отрицательно и не уставал напоминать об этом самому немцу, но, кажется, тому было всё равно. Он был удивительно стойким и обладал серьёзной выдержкой. За это его можно было уважать. И втайне Джино это делал, но Ловино бы никогда не признался.

Но, тем не менее, искры между Феличиано и Людвигом не заметил бы только слепой. Ловино пришлось на конкретном примере объяснять Джино: вот, бывает и такое, что любить друг друга могут люди одного пола, только это не всем по нутру. Почему — потому что люди глупые и иногда злые. Такому объяснению мальчик легко поверил.

И если доставать Людвига Ловино считал своей прямой обязанностью, то вот огорчать брата он не особо любил. Пусть немцу он не доверял, но капризы брата иногда были для него весомее остального.

— Он глупый, — смущённо потупившись, пояснил Феличиано. — Он не поймёт.

— Будто ты сильный умный — ему верить. Два сапога пара!

Внезапно во входную дверь раздался стук. Джино зябко повёл плечами, тут же отпрыгивая от своего наблюдательного поста, и забежал в гостиную. Почему-то у него было плохое предчувствие.

Из кухни выглянул Ловино, ворча:

— Кого ещё принесло на нашу голову?

Людвиг выглянул из дальней комнаты, с которой начинал уборку. Отставив швабру, он вышел коридор и встал у стенки, сложив руки на груди. И правда, гостей никто не ждал и рад им особо не был. Джино выглядывал из конца длинного коридора, ему было и любопытно, и страшно, и немного тревожно из-за странного предчувствия.

Дверь открылась, впуская внутрь светловолосого молодого парня, выглядевшего немногим старше самих Варгасов, с высокомерно-презрительным выражением на лице, прищуренными зелёными глазами и поджатыми тонкими бледно-розовыми губами. Ловино явно узнал его и испуганно отшатнулся от него.

— Артур?! Ты что тут делаешь? Что-то серьёзное? — спросил он почему-то на английском. Джино вздрогнул, снова услышав этот язык. Выглянувший из кухни Феличиано ойкнул и запрятался обратно вглубь кухни. Его телодвижения, впрочем, не укрылись от внимательного взгляда гостя, да и Ловино почти сразу юркнул туда же. Незнакомец двинулся в том направлении, но Людвиг успел быстрее, перекрыв ему путь.

— Давно тебя не видел. Зачем ты здесь?

К удивлению мальчика, и Людвиг заговорил на английском. Даже почти без акцента!

— Забрать того, кто тут не должен быть. Где Гарри?! — требовательно спросил гость. Джино опять вздрогнул. Вот и всё, заберут его обратно в Англию и отдадут Дурслям на растерзание! Нет-нет-нет, пожалуйста, нет! Что угодно, но не это!

Мальчик попятился, но было поздно: осмотревшись, Артур заметил его и направился в гостиную. Людвиг пошёл за ним, плохо понимая, что происходит, какой Гарри нужен Англии и почему этот мальчик привлёк его внимание.

— Вот ты где...

— Оставь его в покое! — закричал из кухни Ловино, и оба итальянца выбежали, намереваясь остановить гостя.

— Объясни, в чём дело! — настаивал Германия. — Я не позволю тебе просто так унести ребёнка отсюда!

Спрятавшийся за диваном Джино выдохнул с облегчением. Кажется, Людвиг и впрямь может отстоять его, если понадобится.

Мальчик испуганно пискнул, когда диван оказался за мгновение отодвинут, а грозный незнакомец стал пристально его рассматривать. Голова немного закружилась.

— Ты нормальный, применять такое к ребёнку?! — одёрнул того Людвиг. Странное состояние прошло, а Джино всё ещё не мог понять. Этот человек тоже маг, что ли? Что вообще происходит?