С того момента, как Рейстлин оставил друзей и улетел на Циане в сторону Палантасской Башни, прошло около года. В его жизни многое изменилось: он стал новым хозяином заброшенной и проклятой ее прошлым властелином Палантасской Башни, из которой практически не выходил, предпочитая проведение опытов, ознакомление с древнейшими магическими собраниями книг обществу, и обрёл ученика, которого подослал ему Конклав. Великий маг лишь иногда покидал свои владения, посещая древний город Палантас. Ему нужно было пополнять запасы компонентов для зелий и ритуалов.
Последнее письмо от Карамона пробудило в Рейстлине затерянные и потускневшие чувства. Белый конверт был наполнен словами братской любви и заботы. Карамон не мог представить жизнь без близнеца, а Рейстлин, решив, что старший брат будет ему мешать, оттолкнул и вытеснил его из своего сердца, заполнив оставшуюся пустоту магией и собственными целями. Воин все с тем же упорством пытался вернуть брата домой, не понимая, что это было уже невозможно. Вмиг взбудораженные чувства, возникшие в разуме младшего близнеца были погашены, не успев воспылать, а письмо было отправлено прямиком в камин.
Едва ли по поступкам Рейстлина можно было понять, что он любил брата. Но он любил. Ровно так, как позволяли ему его чувства, пусть и не показывал этого никому, в том числе брату, прячась за язвительными ответами на заботу близнеца. Карамон был единственным человеком, который принимал близнеца таким, какой он есть, упуская истинные намерения братца, единственным, кто первым спешил подставить своё плечо. А темный маг вдоволь пользовался этим. А когда Рейстлин понял, что старший будет ему помехой — отпустил. Сделал все, чтобы тот перестал стремиться к встрече с ним, но было напрасно. Карамон продолжал настаивать на воссоединении, отправляя тонны белых конвертов по одному единственному направлению. Эти послания либо высылались обратно нераспечатанными, либо растапливались под натиском кислотных зелий.
Черный маг замышлял грандиозные планы и не мог отвлекаться на лишние сантименты, поэтому даже не обращал внимания на приходившую кипу бумаг. Все его мысли были заняты идеей, воплощение которой несомненно принесет ему несоизмеримое могущество, которое обычным смертным даже и не снилось. Но решение этой задачи пока не находилось, поэтому он продолжал углубляться в изучение собраний книг, которые он унаследовал от бывшего владельца Палантасской Башни.
***
— Безумие, — усмехнулся Рейстлин, читая строчку, написанную великим темным магом, — перемещение в другой мир без Ока Дракона? Невозможно. — негодование в мыслях мага сменилось интересом и желанием претворить прочитанное в жизнь, — Или все же возможно?
Темный маг давно искал способ открыть врата в Царство Темной Госпожи. С помощью древнего артефакта, которым он завладел ещё во времена Войны Копья, сделать это было возможно, но вот то, что запечатлел в своем творении Фистандантилус, навело мага на мысль, что получить желаемое вполне возможно. Если величайший магический ум за историю Кринна полагал или, вернее — знал, что есть способ переместиться в другой мир, то спуститься в Бездну можно было и подавно.
Досадное чувство собственной глупости одолело разум мага. Все это время ответ лежал на полках и ждал своего часа, у него под носом, а он так и не удосужился до него добраться.
И вот наконец перед его глазами блистал ритуал по сотворению Врат — заклинание высочайшего уровня сложности, которое могли претворить в жизнь только самые искушенные чародеи, к коим относился Рейстлин и к коим относили его собратья.
— Для этого ритуала я использовал семь двенадцати каратных бриллиантов, несколько перьев птицы феникс, стружку из копыт единорога и … — закончил читать Рейстлин, ибо дальше записи обрывались. — Пожри тебя Бездна. — ругнулся маг, не найдя финальных компонентов, необходимых для ритуала.
Он перелистнул страницу в надежде отыскать продолжение, но тщетно. На следующей обветшавшей странице были хаотично расписаны абсолютно иные формулы. Темный маг из прошлого либо подшучивал над теми, кто возьмётся за эту книгу, либо подогревал интерес достойных провести ритуал магов. Ибо недостойные просто закрыли бы рукопись и даже не пытались отыскать ответ.
Рейстлин же, полный желания обрести неизмеримое могущество, наоборот стремился найти ответ на заданную загадку. Он изучал следующие тома из личных записей Фистандантилуса, но так ничего и не отыскал. Пришлось додумывать самому.
Идея претворения подобного заклятия в жизнь мучила мага все эти дни. Он пытался сопоставить какое количество компонентов ему понадобится для совершения задуманного, и какой же недостающий в фолианте элемент нужно было использовать. Днями и ночами он сидел над этим, меняя пропорции нужных для ритуала составляющих и перечисляя всевозможные варианты пропавшего из записей компонента.
— Что, если использовать порошок рубина, — с досадой подумал маг, — нет, слишком тривиально для такого мага. — Толченое серебро? Стоит попробовать…
Поиски затянулись. Он перебирал множество вариантов неделями. Любопытный ученик, зная, что в момент сосредоточения мастера лучше оставить одного, не тревожил его, лишь иногда пересекаясь с ним в библиотеке. Об уроках пришлось позабыть. Как бы Даламар не пытался выяснить, что замышлял шалафи, у него не выходило. Конклав же требовал докладов, которых подопечный темного мага дать не мог. Тем более после недавно произошедшего события.
***
Правление трех лун сменилось их противоположностью — солнцем. Рейстлин все с прежним упорством сидел за столом и вертел идеи о ритуале, который так и засел в его мыслях, терзая мага любопытством. Казалось невозможные в исполнении строчки впечатались в мысли мага и не покидали его с тех пор, как только он их прочел.
Маг перелистывал, казалось, бесконечные страницы обветшавших со временем книг самого Фистандантилуса в поисках заполнения досадного пробела. Попутно смешивал уже известные компоненты, добавляя к ним те, которые он считал вероятно пропущенными, чтобы подтвердить свои догадки. Сидя за рабочим столом, он потерял счет времени и даже не замечал смены дня и ночи.
В одно утро, уже собираясь идти в свою спальню, ибо последние недели он практически не спал, он наконец отыскал ответ. Упущенный ингредиент был раскрыт и даже имелся в запасе у мага, но Рейстлин отложил проведение ритуала. Конечно, он желал провести его как можно быстрее. Но то, к чему он стремился, было сложно достигаемой задачей и требовало всех доступных ему сил и полной концентрации, которых Рейстлину на тот было не занимать.
Все эти недели ослабили и без того хилое здоровье и маг был вынужден выделить часы для отдыха, дав себе обещание не проводить подобного до того, как его силы не восстановятся. Рациональность и здравомыслие взяли вверх над нестерпимым желанием наконец совершить то, что никому досель не удавалось.
Шелест мантии и постукивание посоха, служившего уставшему магу опорой, раздавались эхом по башне, в которой находилось только две живых души — он сам и мирно спящий Даламар.
Минуя, казалось, бесконечные, мрачные коридоры, Рейстлин наконец дошел до своей комнаты. Маг так давно там не появлялся, что все обросло слоями пыли, которая стала раздражать чувствительные дыхательные пути. Эта комната, как и кабинет с лабораторией, оставались недосягаемыми Даламаром, и поэтому никогда им не убирались.
Рейстлин сам сохранял чистоту и порядок помещения, где он мог восстановить силы, поэтому его давнее отсутствие было заметно. Пылинки раздражали итак истерзанную недугом гортань и чтобы спокойно уснуть, магу пришлось потратить оставшиеся силы на заклинание уборки. Он прошептал нужные слова и комната вмиг преобразилась. Полы заблестели, камин зажегся, а полки утратили нападающих на них маленькие частички «сероты», которые медленно, но верно овладевали ими.
В груди все свело от предвкушения подступающего приступа, Рейстлин схватился за грудь, сжимая черную бархатную ткань от боли и досады. От использованного магического приема и от уже успевшей досадить чувствительной слизистой пыли, маг начал кашлять. Приступ валил его с ног и он стремительно зашагал к постели, на которую обессилено присел.
Даламар спал чутко и внезапный шелест мантии, постукивания жезла пробудили его от неглубокого сна. Притаившись, он услышал ужасный кашель, который стал досаждать его шалафи. Вмиг телепортировавшись к учителю, темный эльф неуверенно терся у двери с заранее приготовленной кружкой обжигающего целительного отвара.
— Входи, Даламар. — повелительно прошелестел маг среди приступов.
— Держите, шалафи. — ехидно сказал Даламар, поклонившись и двинувшись к двери.
— Что говорит Конклав? — задал вопрос Рейстлин между досаждающими порывами кашля. Уголки его тонких губ приподнялись, застыв в ожидании реакции и ответа ученика.
Даламар старался не убегать от ответов, но в этот раз инстинкт самосохранения сработал быстрее, чем разум, и он мигом улизнул в сторону библиотеки, оставив мастера без ответа. Он просто не знал что ответить, чтобы не раскрыть себя вконец. Ученик буквально испарился, даже не удосужившись закрыть дверь. Из пустынных пространств Башни повеяло холодом.
Маг, укутавшись в мантию, поднялся, чтобы закрыть дверь. Он устало закрыл ее и наконец улегся в кровать. Убедившись в том, что его больше ничего не беспокоит, укрывшись теплым одеялом, он принял объятия сна.
Камин потух, выполнив свою задачу и согрев помещение комнаты мага, а чародей окунулся в спокойный сон.
***
Даламар сидел в библиотеке, изучая каждую страничку и впитывая частички знаний, запечатленных опытными магами прошлого и настоящего. Ему было дозволено брать любые книги, которые он мог найти на нескончаемых деревянных полках. За исключением тех, что находились в дальнем углу библиотеки. Но и предоставленных к изучению изданий ему хватило бы на жизнь вперед. Коллекция Палантасской Башни была поистине огромной.
Листая страницу за страницей, он проводил утра, дни и вечера в компании бумажных изданий, чередуя этот род занятий с уборкой или короткими путешествиями в Палантас за нужными для экспериментов учителя компонентами. Свои опыты он проводил довольно редко, особенно в последнее время, ибо в большинстве из них эльф выполнял роль ассистента.
Этот день должен был стать одним из важных в его жизни, но обстоятельства сыграли против него, поставив ощутимую подножку в амбиции темного эльфа. Шалафи впервые предлагал ему провести ритуал такой необычайной сложности, но кто же знал, что правда раскроется так резко и неожиданно. Поэтому темный эльф смиренно продолжал изучать книги и старался избегать разгоряченного наставника.
Время было позднее и темный эльф, закончив читать фолиант, с которым он не расставался уже на протяжении недели, поспешил к себе в комнату. Его путь проходил либо через лабораторию, где шалафи обычно проводил все свое время, не считая того, когда он находился в своем рабочем кабинете, либо через противоположные той стороне коридоры, через который предпочитал ходить ученик, минуя лишнего контакта с учителем.
На прошлой неделе мастер раскрыл шпионаж своего подопечного и с тех пор Даламар старался не попадаться ему на глаза. Оставленные раны все еще кровоточили и он пытался свыкнуться с этой болью, которая останется с ним до конца длинной эльфийской жизни, напоминая ему о предательстве, об уроке, которому научил его маг Маджере.
Первое время он не находил в себе сил выйти из комнаты — рана терзала и мучала тело молодого эльфа настолько сильно, что он не мог подняться из кровати. Спустя пару дней он все же нашел себе в силы выйти, поскольку обучение у величайшего мага Кринна было нелегкой задачей — давать слабину было нельзя; огромные задания по изучению магических книг, иные поручения черного мага должны были выполняться в срок, иначе это бы грозило отречением, а Даламар, жаждавший знаний и мечтавший учиться у лучшего мага, не мог допустить такого исхода событий.
С того момента он старался избегать общества шалафи, чтобы не попасть под горячую руку снова. И именно поэтому от затеи провести загадочно интересный ритуал вместе с шалафи пришлось отказаться. Раздосадованному эльфу вновь нужно было добиться доверия, которое висело на волоске. Он продолжал помогать своему мастеру, но прежнего отношения так и не получал.
В судьбоносный вечер Даламару все же что-то подсказало пройти мимо лаборатории учителя. После долгого рабочего дня, проведенного за фолиантами, он решился подойти близко к двери, за которой всегда происходило что-то интересное. Нестерпимое любопытство и жажда впитать каждый кусочек знаний и опыта от шалафи заперли страх в потаенных частях разума темного эльфа и он решился пройти через те самые коридоры.
Темный эльф осторожно, чтобы в лишний раз не побеспокоить тишину, проходил по длинным темным коридорам Башни, а затем остановился у большой двери в заветное место. Сквозь узкую щелку, которая расстилалась на каменном полу и образовывала собой градиентный прямоугольник, Даламар заметил необычное мерцание.
Загадочность мастера всегда настораживала темного эльфа, поскольку его шалафи всегда был непредсказуемым, а диапазон его знаний вообще отбивал любые догадки, что могло происходить за деревянным заслоном. И вот Даламар, терзаемый сомнениями и догадками о происходящем в лаборатории, застыл в мрачном коридоре.
Нервно ощупывая пальцами охранительные руны, темный эльф с трепетом приблизился к двери в лабораторию мага. Он не догадывался, что его ждет в этой неизвестности, и нашептывал в уме охранительные заклятия. Несмотря на этот трепет, Даламар понимал, что это пройдет как только дверь распахнется перед ним: небеспричинный страх сменится всепоглощающим восторгом.
Он начертил в воздухе магический знак, чтобы убедиться в том, что на двери не наложено заклятие. Но оно было — значит, мастер проводил ритуал, который хотел скрыть и вряд ли жаждал, чтобы его кто-то отвлекал. Даламар приложил кончики пальцев левой руки, пытаясь снять заклинание, но касание обожгло его. Затем, неожиданно для него, произошло невиданное: дверь сама распахнулась перед любопытным учеником и он услышал громогласно прошептанное повеление.
— Даламар, блок! — не громко, но пронзительно прокричал Рейстлин.
Даламар, удивленный происходящим, оцепенел, неспособный произнести ни слова. Он смотрел как ослепляющее мерцание переливается разными красками и покрывает все пространство вокруг. Потоки чистой энергии разбивали склянки. Бумага, ранее покоившаяся на столе, летала по всей комнате. Все это завораживало темного эльфа. Собравшись с мыслями, Даламар начал проговаривать заклинание, блокирующее любой ритуал. Одна небольшая ошибка в слове в корне изменила суть заклинания и блок не сработал.
Сила, вырвавшаяся из образовавшегося кольца, ударила в Даламара, развернула и отбросила его к стене. Рейстлин бесследно исчез. Портал захлопнулся, разрушив заклинание. Оглушенный Даламар, принимая объятия беспамятства, смотрел как учителя затягивает в неизвестность, а после — все покрылось мраком, глаза сомкнулись, и он уснул.
***
Головная боль и вновь кровоточащие шрамы, подаренные Рейстлином, пробудили темного эльфа на следующий день. Даламар лежал на холодном каменном полу, найдя себе место около стены. Солнце, находившееся в зените и озарявшее все пространство лаборатории, ослепляло дезориентированного темного мага.
Даламар пытливо оглядел лабораторию, пытаясь понять, что произошло вчерашним вечером. Он по-прежнему был один. В разуме всплыла пара ярких воспоминаний: он вошел в лабораторию и стал свидетелем того, как ослепляющий свет образовывал кругло-овальные врата, ведущие в какой-то мрак; шалайи, который стоял возле образовавшегося портала, пытался закрыть эти врата, он сам он сам громогласно произносящий слова, и на этом все. Только это удалось ему восстановить в памяти.
Он осторожно поднялся и подошел ко столу, где покоилась раскрытая книга. Было страшно ее трогать, потому что издания, находившиеся в руках шалафи, были ему недоступны и защищены заклинаниями. Последнее такое проявление любопытства выжгло темному эльфу нежные руки. Повторять сей опыт он не горел желанием, но по-другому отыскать ответы на свои вопросы эльф не мог. Пришлось рискнуть.
Раскрытая книга оказалась незащищенной. Видимо учитель временно снял чары, чтобы если вдруг что, ученик смог разобраться с тем, что случилось. И не прогадал.
Даламар взял обветшавший фолиант и стал изучать страницы, которые были распахнуты Рейстлином. Однако, в написанном он не мог найти что-то похожее на произошедшее. Видимо чистая энергия создала вихрь, который перелистнул нужные страницы.
Он не терял надежды отыскать ответ и принялся изучать стопку книг из личного собрания бывшего властелина настоящего и будущего. Книги, на счастье Даламара, были написаны в большинстве своем на Общем языке, прерывались отрывками, записанными на эльфийском и на языке магии — расшифровывать текст было проще. Но нужное заклятие как будто бы бегало от внимательных и цепких глаз талантливого темного эльфа.
***
Думая, что решит возникшую проблему сам, Даламар не доложил о произошедшем Конклаву. Собрание магов же будто бы и вовсе не заметило отсутствие сильнейшего мага из ныне существующих. Эльф дал себе слово — если через неделю не найдет решение, то пойдет в Вайретскую Башню Высшего Волшебства и лично поведает Пар-Салиану о случившемся. Тот, впрочем, может дать стоящий совет и точно решит такой сложный вопрос, если, конечно, возжелает. К тому же, он не единственный, к кому мог обратиться растерянный эльф — двум прекрасным главам магов разных одежд и, в конце концов, Астинусу.
Минула неделя с того момента, как его учитель не возвращался обратно. За это время Далемов так и не смог найти желанный ответ.
Темный эльф прошел все стадии осознания произошедшего. Недоумение сменилось стремлением, стремление обернулось унынием, уныние — чувством вины, ведь он не сумел правильно произнести блокирующее заклинание, которое наверняка остановило уже практически неконтролируемое заклинание. После принятия вины Даламар взял себя в руки и намеревался продолжать поиски.
Он, одолеваемый желанием вернуть шалафи обратно в Башню, все продолжал штудировать книги, раскрывающие секреты ритуалов перемещения. Но ни в одной из них не было расписано нечто похожее, а в книге, которую использовал при ритуале его учитель, удалось отыскать нужное заклинание, только вот оно было неполным. Времени испытывать судьбу, перебирая разные компоненты, мягко говоря не было. Сейчас Рейстлин Маджере — его шалафи находился неизвестно где, неизвестно когда.
Даламар все же рискнул пойти на крайние меры и отправился к тем, кому прислуживал. Прибыв в Вайретскую Башню Высшего Волшебства, тёмный эльф был тепло встречен магами черной ложи. Но у него не было времени на, как ему все тогда казалось, — пустую болтовню. Он запросил аудиенции Главы Конклава и его просьба была удовлетворена в тот же день.