Вернувшись с длительной ночной охоты вместе с адептами, Вэй Усянь не сразу заметил, что что-то не так.

Обычно его, уставшего, грязного и голодного, всегда встречали, купали и кормили; он мог засыпать на ходу, но оставаться уверенным, что утром обязательно проснется в теплой постели вместе с мужем. В то утро он проснулся. Однако грязным, голодным. И без мужа.

Вэй Усянь махнул на это рукой, подумав, что Лань Ванцзи занят обучением адептов, и позаботился о себе сам, верно ожидая прихода мужа. Лань Ванцзи не явился ни через час, ни через два. Класс пустовал, младшие адепты занимались самообучением, а на вопросы все как один отвечали, что Ханьгуан-цзюня не видели со вчерашнего утра.

Кролики молчали, словно бравые воины в плену врага; Лань Цижэнь только прошёл мимо, будто Вэй Усяня вообще не существовало. Оставался только Лань Сичэнь.

— Цзэу-цзюнь!

Вэй Усянь ввалился в покои Лань Сичэня «поистине нагло и бесцеремонно» (по меркам Гусу), однако тот, казалось, давно привык к этому и ничего не сказал.

— О, Цзян Чэн, ты тоже тут?

Лань Сичэнь и Цзян Чэн сидели за столом друг напротив друга и медленно потягивали уже которую чашку чая, обсуждая насущные вопросы насчет предстоящей церемонии. До свадьбы оставались считанные недели, поэтому будущие супруги проводили много времени вместе то в Юньмэне, то в Гусу. Лань Цижэнь свадьбу ещё одной парочки «обрезанных рукавов» не одобрял и без устали угрожал, что если племянник женится на мужчине, то он навернёт флакон яда и впадет в искажение ци. Сказать коротко, дел у них невпроворот.

Вэй Усянь встал в дверях, всем своим видом давая понять, что задерживаться на чай не станет.

— Молодой господин Вэй, что-то случилось?

— Цзэу-цзюнь, вы не видели Лань Чжаня? Я нигде не могу его найти.

— Ванцзи? — переспросил Лань Сичэнь слегка удивленно. — Кажется, в последний раз я с ним пересекался вчерашним утром. Я думал, он пошёл встречать вас.

Сердце Вэй Усяня в то же мгновение рухнуло вниз.

— Лань Чжань ничего вам не сказал? — спросил он, нахмурившись.

Лань Сичэнь ненадолго задумался.

— Ничего о том, что он собирается покинуть Гусу. Ванцзи только спросил меня о каком-то цветке.

«Цветок? С чего бы Лань Чжаню интересоваться цветами?»

Вэй Усянь мотнул головой, избавляясь от навязчивых мыслей. Какая вообще может быть связь между пропажей мужа и разговорами о растениях? Глупость, не иначе!

— Вэй Усянь, нечего переживать, — Цзян Чэн сделал последний глоток и со звоном поставил чашку на стол. — Наверняка Ханьгуан-цзюнь проводит время со своими демон…ическими побратимами.

— Точно, молодой господин Вэй, — кивнул в подтверждение Лань Сичэнь. — Если местонахождение Ванцзи кому-нибудь и известно, то только его лучшим друзьям.

— Ты хотел сказать «странным» друзьям.

От одного воспоминания о том дне на Тихой горе у Цзян Чэна табун мурашек по всему телу. Демоны грозные, неприятные, суровые, чем-то смутно напоминающие Старейшину Илин в былые времена.

Лань Сичэнь в ответ вздохнул, положив свою руку на руку будущего супруга.

— Ваньин.

— Что? Тебе же они тоже не нравятся.

— Не могу сказать, что это не так, но…

Дальнейший их разговор Вэй Усянь уже не слышал.

***

От Хуа Чэна по сети духовного общения уже второй день не было ответа.

Се Лянь еле отмахивался от роя навязчивых дурных мыслей, стараясь держать себя в руках. Порой от волнения он весь дрожал, и только взгляд на тонкую красную нить на пальце давал надежду на то, что муж просто играет с ним в прятки, дурачится, как и всегда. Только на этот раз, сколько бы Се Лянь ни просил, Хуа Чэн не появлялся.

Се Лянь старался не поднимать на уши Призрачный город и очень осторожно осматривал каждый уголок. Резиденцию Хуа Чэна он прочесал от и до: слуги все до единого отвечали, что градоначальника видели вчерашним утром в библиотеке.

— Градоначальник велел найти каждую книгу, где есть упоминание о цветах.

— Цветы? — удивился Се Лянь ответу служанки-демоницы.

В библиотеке меж тем творился полнейший хаос. По словам демоницы, градоначальник не выдержал и начал поиски сам, раскидывая книги где попало. Служанки удивились, однако перечить не стали.

— Он нашёл искомую книгу?

— Да, — кивнула служанка. — После этого он куда-то ушёл, прихватив ее с собой.

Цветы. Книги. Книги о цветах. Какое это вообще имело отношение к пропаже мужа?

***

Рассекая воздух, Шэнь Цинцю на всех парах мчался к Тихой горе, моля всех существующих богов о том, чтобы Ло Бинхэ сейчас находился в особняке и занимал себя бытом. Но каково же было его разочарование, когда вместо бледного лица своего демонического супруга он увидел поникших Вэй Усяня и Се Ляня.

В подобной ситуации вопросы были излишни, потому Шэнь Цинцю молча двинулся к столу, за которым уже сидело двое мужчин.

Прервать тишину спустя некоторое время решился Вэй Усянь.

— Вы не заметили никаких странностей за своими супругами перед их пропажей?

Мужчины долго раздумывали над его вопросом, стараясь в деталях вспомнить события минувших дней.

— Нет, — наконец мотнул головой Шэнь Цинцю. — Мы вернулись на Цинцзин пару дней тому назад. Бинхэ вёл себя, как и обычно. Но позавчерашним утром я проснулся, а его и след простыл. Я ждал, — он сглотнул, отведя взгляд. — Долго ждал, но Бинхэ всё не объявлялся. Никому не известно о том, куда он ушёл. В последний раз его видели ранним утром тремя днями ранее.

— Сань Лана тем же утром видели в библиотеке, — Се Лянь задумчиво нахмурил брови. — Он всё искал какую-то книгу о цветах.

— Цветы? — удивился Вэй Усянь. — Перед уходом Лань Чжань спрашивал о каком-то цветке своего брата.

Мужчины переглянулись и вдруг осознали: единственная подсказка заключалась в неизвестном цветке, которому они ранее не придавали значения.

— Пропажа наших благоверных как-то связана с глупыми цветами? Что ещё за…

Шэнь Цинцю внезапно замолк, словно о чем-то вспомнив. Он принялся рыскать по карманам и наконец достал маленький свернутый листочек.

— Я нашёл это на полу перед входной дверью.

— «Радость от встречи», — прочел Се Лянь.

— Строчка из стихотворения, известного лишь братцу Шэню?

— Я подумал о том же и не придал этому значения, — ответил Шэнь Цинцю. — Почерк принадлежит Бинхэ, но что же означает эта строчка?

— И Сань Лан, и Лань-гунцзы перед пропажей искали информацию о цветке… — Се Лянь задумчиво потер подбородок. — «Радость от встречи»…

— …это название цветка! — воскликнул Вэй Усянь.

Потихоньку всё становилось на свои места.

— Тем утром они, очевидно, одновременно узнали название цветка и договорились о встрече, — предположил Шэнь Цинцю. — Ушли вместе, но куда? И почему нам ничего не сказали?

— Сперва нам стоит побольше разузнать об этом цветке.

— Его Высочество прав, — кивнул Вэй Усянь. — Найдём цветок — найдём и мужей.

***

Поиски цветка среди местных любителей растений ничего не дали: цветочники лишь пожимали плечами, а продавцы, торгующие лекарствами, на все вопросы доставали лишь шкатулки с неким порошком, «восстанавливающим мужскую силу». Поэтому, пораскинув мозгами, Шэнь Цинцю полетел к родному хребту, решив: кто и сможет ему помочь, то только тот, кто всю жизнь изучал целебные свойства растений.

— «Радость от встречи»? — переспросил Му Цинфан. — Для чего шисюну понадобилось столь опасное растение?

Сердце вдруг пропустило удар.

Шэнь Цинцю нахмурился, стараясь прогнать дурные мысли, и заговорил:

— Опасное? Шиди хочет сказать, что оно ядовитое?

— Не просто ядовитое, — начал Му Цинфан, потерев глаза. — Достаточно лишь нескольких вдохов, чтобы лишиться чувств. Обычному человеку пыльца «Радости от встречи» грозит остановкой сердца уже через несколько минут после нахождения с ним в одном закрытом помещении. Совершенствующиеся высокого уровня впадают в искажение ци.

— И где же его найти?

— К счастью, в наших краях оно не водится. Более того, вывозить его из родных земель незаконно. Шисюн, — вздохнул Му Цинфан, — этот скромный лорд не знает, почему ты вдруг заинтересовался этим растением, но на деле оно ничего собой не представляет. «Радость от встречи» не обладает никакими целебными свойствами. Ядовитый сорняк, не более.

Почему же тогда Ло Бинхэ заинтересовался этим «ядовитым сорняком»? Столь опасный цветок можно применить лишь в качестве яда, раз недуги оно излечить неспособно. Ло Бинхэ не глуп (не всегда глуп), наверняка о яде, который содержится в цветке, он прекрасно знал. Однако это не остановило его. Почему? Неужели…

Шэнь Цинцю мотнул головой, избавляясь от подобного рода мыслей. Его муж не мог рисковать собственным совершенствованием ради убийства неугодной персоны. Он каждый день угрожает заживо закопать Лю Цингэ, разве способен его кто-нибудь, помимо Шэнь Цинцю, остановить?

Шэнь Цинцю встал.

— Благодарю шиди за помощь.

И медленно скрылся за дверью. Тут определенно что-то не так.