Когда Чонгук нехотя просыпается на следующее утро, он понимает, что ему непривычно очень жарко. Он очень долго фокусируется, сначала на потолке, потом опускает взгляд на черную кудрявую макушку, лежавшую на его груди. События прошедшей ночи потихоньку возвращались к нему лёгкими растянутыми обрывками. Но почему-то очень хорошо он помнил драку с Туаном и... этот невесомо-мягкий поцелуй, произошедший по инициативе Тэхёна, с которым в итоге они уснули непривычно близко друг к другу. Обычно они сразу перекидывались в свои звериные формы, потому что того требовал волк, и так засыпали, но это был первый раз когда они заснули людьми.

Чонгук приподнял руку, задумчиво запустил кончики пальцев в мягкие кудрявые волосы, пропуская сквозь них прядки. Он чувствовал, как медленно вздымается и опускается омежья грудь, как Тэхён слабо ерзает и, возможно, это была самая очаровательная картина из всех увиденных ранее. Такого Тэхёна не трогали внутренние переживания. Такой Тэхён не болел прямо на глазах, заставляя Чонгука, хоть и молча, но всё же переживать за него.

— Дыши, лисёнок.

Омега слабо дёргается, приподнимая голову и удивлённо хлопая большими серыми глазами.

— Как ты понял, что я не сплю?

— Ты начал делать слишком ненатуральные прерывистые вдохи, когда я запустил пальцы в твои волосы.

Тэхён разочарованно поморщил кончик носа, поджал пухлые искусанные губы и приподнялся на вытянутых руках, чтобы получше разглядеть лицо Чонгука, в чьих объятиях провёл целую ночь. Это было чем-то странным, но в то же время таким правильным и необходимым после всего того, что произошло прошедшей ночью на поляне, что у омеги просто не находились аргументы против того, что ему не нужно было давать такую слабину перед чёрным волком. Но в конце концов, Чонгук никогда не осуждает его просто так, журит по делу и даёт советы. Растит из своего маленького лиса прекрасное аристократичное создание. Он, вообще-то, очень много для Тэхёнового благополучия делает, но Ким в ответ ему не в состоянии ничего вернуть.

— Ночью ты сказал, что теперь я могу выходить из дома, так? И я что, правда могу попробовать помочь кому-нибудь? Ты не шутил?

— Раннее утро, но, боги, ты что, уже сомневаешься в моих словах? — Чонгук устало закатывает глаза, вздыхает, но в его тоне нет ни намёка на раздражение или упрёк, скорее неловкую шутку.

Но Тэхён её не понимает, обиженно альфу в плечо пихает и резво от него откатывается.

— Я, вообще-то, серьёзно.

— Так я тоже, лисёнок. Я всегда абсолютно серьёзен в своих словах. Ты можешь попробовать, начать с чего-то простого, просто чтобы мои волки увидели, что ты не увиливаешь от работы и готов трудиться на их благо. И, как я говорил, легко не будет, потому что заслужить их доверие возможно, но придётся постараться. Пока что ты для них новый неизвестный... Объект грубо звучит, да? — Он видит как омега кивает и вновь вздыхает. — В общем, ты понял, что я имею ввиду. Но не переживай об их словах, хорошо? Потому что я всё ещё тут, я всё ещё приглядываю за тобой и не выпускаю из поля зрения. Рядом с тобой Чимин и Хосок, и, пожалуйста, если нужна будет помощь — обращайся к кому-то из нас, хорошо?

Тэхён не мог этого обещать на все сто процентов, но на всякий случай всё равно кивнул, чтобы у альфы не возникло лишних вопросов. Но он всё равно продолжил:

— Я знаю, что ты привык не к тому. Да что греха таить? Я тоже. Но это не так сложно. Не нужно нести на себе груз ответственности в одиночку, хорошо? Мы все стая, мы все один организм, и что бы там не думал Туан — ты часть нашего организма и мой омега, и им же останешься.

Лис не нашёлся с ответом, прикрыв веки.

Они ещё какое-то время провели в кровати, обсуждая возможные дела которыми мог бы начать заниматься Тэхён, прежде чем переоделись и спустились вниз. И вновь привычная картина: омега у плиты, с продуктами, на днях принесёнными Чимином и Хосоком по Чонгуковой просьбе, и альфа, со стороны наблюдающий за тем, как лис оживал. Ночью он на мгновение подумал, что Тэхён вновь замкнётся, вновь будет копаться в себе, винить себя в том, что произошло. Но этого не последовало. Напротив, он вел себя даже активнее обычного. Много спорил, громко возмущался, поясняя свою точку зрения, казалось бы, мыслями в тот момент даже не возвращался к южному волку. Но проблема в том, что в голову младшего Чонгук залезть не мог, даже при огромном желании он не мог узнать о его истинных мотивах и думах, которые омега мастерски, в чём волк не сомневался, умел прятать за маской напускного безразличия. Но как бы умело Тэхён не манипулировал мнением людей о себе, Чон всё больше, после каждого проведённого рядом с ним дня начинал понимать его. Понимать, что Тэхён — ребёнок, лишённый детства. Ему всего-то двадцать, казалось бы, лишь на семь лет младше Чонгука, но какая разница взглядов. Тэхёну всего двадцать, но на него уже взвалили ответственность и тяжелую ношу в виде нежеланного замужества и долга перед родителями. Его лишили возможности выбора. И, на поляне он обмолвился, что сбегал в свой домик на дереве не только ради того, чтобы отдохнуть. Тогда альфа не углубился в смысл брошенной фразы, но сейчас, задумавшись, в действительности понимал её настоящий посыл.

— Чонгук? — Только сейчас альфа замечает, что Тэхён отошёл от плиты с двумя тарелками в руках и пытался дозваться до него, но, кажется, вожак настолько глубоко ушёл в свои размышления, что не сразу заметил рядом с собой присутствие омеги.

— Что-то случилось?

— Не бери в голову, это так, мелочи. Лучше расскажи, что ты всё таки думаешь делать сегодня?

Тэхён понимает, что альфа всего лишь переводит тему с нежеланной, на более нейтральную, чтобы не было причин объяснять своё состояние. И, если честно, лис и рад был бы по голове ему настучать за это, но разве можно? Он переглядывается со своим зверем, вздыхает и вновь принимает правила их своеобразной дуратской игры, потому что того требует ситуация.

И рассказывает. Тэхёну хочется поговорить с Хосоком о возможных делах по укреплению домиков в поселении. Лис не боялся тяжёлой работы, которую, возможно, всё же следовало выполнять альфам. Ему наоборот было интересно посмотреть на то, что он может придумать. Омега облизывается от удовольствия и Чонгук его рвение, ожидаемо, поощряет, потому что в первую очередь нужно подумать об укреплении детских домиков. В ближайшие дни должны были появиться волчата у некоторых взрослых омег, остальные, обычно беременели в начале лета, в наиболее удачный период для вынашивания волчат. Детским домикам нужен был тщательный уход и утепление.

После завтрака они вдвоем вышли из дома и там же, возле порога разминулись. Чонгук легонько поправил свою черную футболку, которая немного была великовата омеге в плечах и направился в сторону выхода из поселения, чтобы, как он объяснил, наведаться на тренировочные поляны, а Тэхён направился на поиски Хосока.

Яркое июньское солнце приятно слепило глаза, но было ещё достаточно прохладно. Или просто на северных территориях всегда стоит такая температура. Но омега начинал потихоньку привыкать к этому состоянию и даже почти не ёжился от очередного налетающего порыва ветра, бегая глазами по поселению волков. Все занимались своими привычными делами. Старшие альфы что-то мастерили из дерева и верёвок, рубили дрова, более молодые подсматривали за ними со стороны. Омеги следили за своими волчатами, стирали бельё, некоторые молодые парочки уединялись по углам и беседовали о чём-то своём. Но неизменным оставалось только одно. При виде Тэхёна она останавливались, замолкали и долго преследовали его внимательными взглядами, пока он не пропадал из поля их видимости. Кто-то шептался, но омега старался не зацикливаться на звучавших словах, чтобы не портить себе и без того шаткое настроение. Чонгук просил не переживать об этом. Тэхён и не будет. Он выуживает запах кедра из большого множества других и торопится к Хосоку, за чью спину сразу же зацепляется взглядом.

— Хосок хён!

— О? — Альфа, до этого разговаривавший с двумя какими-то омегами, оборачивается через плечо и приподнимает уголки губ в улыбке. — Не ожидал увидеть тебя так скоро, потеряшка, неужели устал от компании Чонгука?

— О нет, вовсе не... — Тэхён осекается, столкнувшись взглядом с двумя омегами. Они были младше лиса, наверное, на год или на два, и были удивительно похожи друг на друга, словно близнецы. Единственным их различием был цвет глаз. У одной — светло-зелёные. У другой — более жёлтые. И что самое удивительное — они не смотрели на Тэхёна враждебно, скорее просто с любопытством, будто новый омега был диковинным зверьком.

— О... Ты, наверное, хотел попросить у меня работу? — Лис не смело кивает и Хосок улыбается ещё шире. — Это Минджу и Дончжу. Они братья одного из омег, который скоро должен разродиться. Помогают мне с детскими домиками. Присоединишься к нам?

— О, да, было бы неплохо, — Тэхён давит в себе неловкую улыбку, натягивая более простую и добродушную. Два брата стали первыми, кто после Чонгука, Хосока и Чимина не относились к нему с подозрением. Наоборот, задавали вопросы и искренне интересовались тем кто он, как оказался в стае, и даже если Хосок аккуратно осаждал их, не говоря, но явно намекая, что юноше может быть неприятно, Тэхён всё равно терпеливо рассказывал им всё, пока помогал починить и смазать скрипучую дверь одного из домиков. Хосок пояснил, что некоторые волчата так любят качаться на ручке, или резко хлопать ей, чтобы напугать братьев, сестрёнок или других детёнышей, что иногда верхние или нижние петли просто слетают, а доски гнутся. Тэхён на это лишь слабо посмеиваются.

Минджу и Дончжу оказываются действительно хорошими ребятами. Минджу рассказывал, что ему очень нравится наблюдать за тренировками альф и он сам иногда пробует отрабатывать некоторые их приёмы.

— Но я понимаю, что если что случится, то от меня мало толку будет на боевой линии...

— Никогда нельзя сбрасывать себя со счетов, Минджу, — отзывается Хосок, прилаживая на место последнюю досочку, — ведь любая сила нужна и важна. Никогда не знаешь каким боком повернётся к тебе ситуация и чья помощь тебе потребуется.

А Дончжу рассказывает, что ему нравится наблюдать за работой целителя. За тем, как Чимин сидит порой на ступеньках своего дома и перебирает свои запасы, за тем, как он помогает раненым или просто больным волкам справиться с их недугом. Но подойти и прямо сказать об этом целителю у него не хватает смелости.

— Знаешь, я думаю он будет рад, если ты поговоришь с ним, — аккуратно замечает Тэхён, прощупывая почву. Если он омега вожака, то ему, вероятно, лучше знать о подобных мелочах и тонкостях волков его стаи, чтобы помогать им. Он помнит, что Чимин говорил, что первые несколько месяцев после того, как он стал целителем, ему было очень тяжело из-за недоверчивого отношения стаи.

Его стая... Как странно звучит.

Когда Хосок просит его принести несколько верёвок, чтобы перевязать ими палки, из которых они потом сделают карниз, под которым молодые омеги могут прятаться от солнца, чтобы наблюдать за своими волчатами, Тэхён резво соглашается и даже забывает о своих тревогах, сбегая по ступенькам.

Он обводит взглядом часть поселения, подмечая небольшую группу волков, что что-то негромко обсуждали и плели верёвки из каких-то нитей и, немного замедлившись, направляется к ним. Он видел, что рядом с ними лежат уже готовые и надеялся, что для них не будет проблемой отдать ему их.

— Извините за беспокойство! — Тэхён останавливается перед одним, достаточно крупным черноволосым и загорелым альфой, пытаясь привлечь к себе внимание. — Извините, но я хотел бы...

— Слушай, проваливал бы ты, а? — Этот альфа резко прерывает Тэхёна на полуслове и подается в его сторону, заставляя омегу отпрянуть. — Ты и так доставляешь нам слишком много хлопот, почему мы должны тебя слушаться?

Он прав, у них нет абсолютно никаких причин для этого, поэтому что кем бы омега сейчас не был по статусу — он всё же чужой в этой стае и вряд-ли может раздавать приказы как Чонгук. Но Тэхён не сдается, делает глубокий вдох и выравнивает тон голоса настолько, насколько может:

— Послушайте, я понимаю причину вашей агрессии, — на этих словах альфы самодовольно хмыкают, но Тэхён даже ухом не ведет, — но эти верёвки нужны мне для укрепления детских домиков. Домиков, где будут рожать и какое-то время жить ваши омеги и ваши дети. Разумно ли будет с вашей стороны отказывать мне в том, чтобы облегчить жизнь вашим возлюбленным и вашим будущим волчатам?

— А не много ли ты берёшь на себя, а? — альфа тыкает в него пальцем. — Думаешь, если ты омега нашего вожака, то тебе всё можно?

— О, нет, я всего лишь забочусь о благополучии тех, кто важен вам так же сильно, как я нужен вашему вожаку.

Волки нехотя, но все же отдают некоторые из уже сделанных верёвок омеге и больше не говорят ему ни слова, будто Тэхёна для них уже не существует. Омега не может понять, резко звучало это или наоборот правильно. Альфы начинают вновь переговаривать только тогда, когда лис делает несколько шагов от них, намереваясь уйти. Он молча возвращается к Хосоку, а наблюдавший за ним издалека Чонгук, который вернулся за несколько минут до образовавшейся стычки, думает, что омега слишком быстро схватывает все его советы на лету.

Хосок видит, что вернувшийся лис чем-то расстроен, но чем именно не спрашивает, не хочет ухудшать это состояние, пытаясь вновь завести разговор на отвлеченную тему. Рассказывает о своём детстве, о том, как один раз закатился волчонком под ступеньки домика, протиснувшись в дырку и долго сидел там, потому что обратно уже никак не мог выбраться. Он очень боялся, что родители начнут ругать его и, собственно, они и ругали, но всего лишь пару минут. Все же, сильно перепугались, когда в какой-то момент маленький альфа не стал отзываться и не вернулся в домик с другими волчатами.

И эта история правда помогает Тэхёну отвлечься, он посмеивается, даже делится своей историей из детства, как он часто любил убегать от папы ночью, чтобы посмотреть на луну или падающие звёзды, которые хорошо были видны возле морской полосы. И эту тему подхватили и Минджу с Дончжу.

***

Когда по небу расползаются ленивые оранжево-алые полосы, Тэхён уже терпеливо сидит на ступеньках, ведущих к домику Чонгука, ожидая возвращения альфы. Он знает, что старший давно вернулся в поселение, но сейчас занимался какими-то мелкими делами, пару раз вновь покидал его, чтобы с другими альфами проверить их поля. Сборка урожая обычно приходилась на конец июля, но что-то можно было собрать уже сейчас. Пару часов назад они с Хосоком закончили первые работы по укреплению детских домиков. Отремонтировали козырьки, занавесили окна, чтобы в особо солнечные дни не мешал лишний свет, натаскали дров и Хосок даже показал как сделать несколько простых игрушек из ткани. Никого из детей они так и не встретили. Как пояснил альфа, все волчата и другие омеги сейчас спускаются к реке.

— Но разве вода ещё не холодная?

— Они не проводят к ней много времени, — посмеивается альфа, — омеги приводят волчат на реку, чтобы те постепенно привыкали к воде и тренировали мышцы. Знаешь, купаться в реке, в самые жаркие дни — то ещё удовольствие, но мы всё никак не можем сделать лягушатник для волчат, ближе к берегу, чтобы они не совались на глубину.

Мысль о возможности сделать маленькое место, где дети могли бы плавать, а их родители не волновались бы о них так сильно, всё никак не давала Тэхёну покоя и он надеялся поделиться ей с Чонгуком, когда он вернётся. Но альфа только пару раз мелькнул в поле его зрения и вновь ушёл наводить порядки.

Прошло ещё порядка пяти минут прежде чем лис оживился, когда нос пощекотал знакомы запах цикория и мёда и он не встретился взглядом с Чонгуком, который спешил к нему. Выглядел альфа усталым, но определённо довольным проделанной работой.

— Почему не в доме? Я думал тебе не нравятся наши температуры? — Чонгук хмыкает, приседая на корточки перед сидящим на предпоследней ступеньке Тэхёном, чтобы удобнее было держать контакт. Омегу хочется расспросить о дневной стычке, но в действительности альфа ждёт, когда Тэхён сам расскажет. — Как провёл день в моё отсутствие? Судя по тому, что ты даже не плачешь, а Чимин и Хосок ни разу не прибегали ко мне — всё было неплохо?

Тэхён кусает губу, на мгновение смотрит куда-то поверх альфы, будто надеется разглядеть среди волков того самого альфу, с которым сцепился языками из-за каких-то верёвок.

— Да, всё... Было относительно неплохо. Я помог Хосоку и ещё двум омегам с детскими. Кажется, у меня появились новые друзья? — На самом деле сложно ещё было назвать двух братьев таковыми, но определённо за эти несколько часов Тэхён успел к ним привязаться. Они не смотрели на него как на козла отпущения, не грубили, не огрызались и искренне помогали советом, чтобы Тэхён быстрее смог адаптироваться.

— О, это прекрасно, лисёнок, а ещё? Давай, рассказывай всё, я вижу, что было что-то ещё, — Чонгук старательно кусает свой язык, чтобы не рассказать о том, что он знает о стычке и краем уха слышал ответ Тэхёна. И омегу правда, искренне хочется похвалить за ответ и сдержанность.

— Да, было ещё кое-что, — Тэхён вновь переводит взгляд на Чонгука, который сидел перед ним и кратко пересказывает момент со стычкой, пересказывая всё, что было сказано им и ему.

— Знаешь, Тэхён, это правда хороший ответ и я рад, что ты не растерялся, встретившись первый раз с отказом. В конце-концов, не всё нам даётся легко и сразу, понимаешь? Если ты хочешь чего-то добиться от людей, не забывай напоминать им о том, что в первую очередь ты делаешь это не только для себя, но и для них. Никто не будет подчиняться тебе просто потому, что ты выше их по статусу, всякое доверие необходимо заслужить. Волки, они ведь, ну, разные, понимаешь? Кто-то охотнее идёт на контакт, кто-то нет и совсем не важно, альфа это или омега. Не важно каким вторичным полом наградили нас наши боги и мать природа, важно то, что у нас вот тут, — альфа легонько подаётся вперёд, чтобы одной рукой опереться на коленку Тэхёна, а второй постучать его по груди. — понимаешь?

Лис слабо кивает.

— Прекрасно, что ты нашёл новых друзей, помимо нас. Всегда нужно начинать с малого. Да, двое волков это не вся стая, но и я строил их доверие к себе не за один год.

— А по тебе и не скажешь...

Чонгук устало хмыкает, растягивая губы тонкой линией.

— Значит я хороший вожак?

Лучший, хочет сказать Тэхён, но вовремя кончик языка прикусывает и лиса своего придерживает, чтобы тот к чёрному волку не дернулся. Ему правда много чему стоит поучиться у Чонгука, но, как альфа сам намекнул, он уже делает первые успехи. На поляне старший попросил его расти, расти и становиться таким же благородным, как и его зверь, попросил оставаться рядом. Попросил быть достойным.

— Кстати, — юноша удивлённо хлопает глазами, понимая, что забыл о самом главном, — мы тут с Хосоком хёном немного поговорили в процессе работы, — он увидел, как взгляд альфы стал более заинтересованным и продолжил: в общем, он рассказал о том, что вы никак не можете сделать лягушатник для маленьких волчат, чтобы они плавали в нём и старшие омеги о них не беспокоились.

— Ну и... я придумал одну идею, но я не знаю как лучше её реализовать, вот, — Тэхён ждёт.

Но альфа внезапно поднимает глаза на небо, у них есть ещё час или два прежде чем окончательно стемнеет, поэтому он поднимается и тянет удивлённо пискнувшего омегу за собой.

— Идём, расскажешь сразу там, — быстро поясняет Чонгук, ведя Тэхёна к выходу из поселения в лес.

Лес встречает их лёгкой сыростью и привычной прохладой, высокие гиганты ели и сосны уходят высоко в небо и кажутся бесконечными, а трава приветливо шуршит под ногами. На самом деле Чонгук планировал вывести омегу в лес сразу же, как тот сможет выходить из его дома, но нужно было решить несколько накопившихся проблем, к которым прибавилась усиленная подготовка альф, на случай, если у Туана совсем поедет крыша и он решит напасть на лагерь. Ничего нельзя предугадать, но ко всему нужно быть готовым.

— Красиво... — Тэхён останавливается, высоко задирает голову, смеётся, наблюдая за облаками. А Чонгук наблюдает за ним, ловит себя на мысли, что такой Тэхён удивительно красивый. Нет, даже не сколько внешне, сколько внутренне. Такой умиротворённый, удивляющийся и радующийся мелочам, таким как шишки, вспархивающие то тут, то там птицы, к которым наверняка прислушивался его зверь. Тэхён всё же ребёнок, который с искренним трепетом и любопытством относится ко всему, что его окружает.

Когда они приходят на просторную поляну, где кончается лесная полоса и которую с противоположным лесом разделяет широкая река, омега приходит в неописуемый восторг. Дыхание ему возвращают руки Чонгука, которые альфа кладёт ему на бока, чтобы придержать, и голос, раздающийся прямо над ухом.

— Если ты заметил, эта река течёт восточнее нашего поселения. Это граница с востоком и эта поляна считается общей. Пока мы не вступаем на их территорию, а они на нашу — мы можем приходить сюда и отдыхать. Я думаю, как-нибудь ты увидишь восточных волков, они тебе понравятся. Юнги прекрасный вожак и я во многом учусь у него. Он воспитал своих волков достаточно умными и гостеприимными, но в бою они всегда свирепы.

— А как вообще выглядит вся территория четырёх стай? Как я понял, вы все расположены по сторонам света, так? — Тэхён спросил это гораздо тише, чем хотел, но альфа всё равно услышал его.

— О да, ты прав. Всего стай четыре, а наша территория представляет собой круг, разделённый на четыре сегмента. Точкой пересечения сегментов в центре круга является наша Священная Поляна. Там мы все каждый год собираемся в одно и то же время, в один и тот же день на Совет. Ты тоже направишься туда вместе со мной совсем скоро.

Мысль о том, что омега должен будет встретиться с представителями других стай немного будоражила сознание, но потом он вспоминал, что помимо западных и восточных волков там так же будут и южные. Там будет и Туан, который не упусти момента как-то задеть или оскорбить Тэхёна. Успокаивало только то, что вряд-ли альфа вновь нападёт, да и рядом будет Чонгук.

— Так, — в тон альфы вновь вернулись привычные спокойные нотки и тон выровнялся.

— Что ты говорил про лягушатник для волчат?

Весь последующий час, вплоть до момента когда начало окончательно темнеть, оба волка возятся на берегу, думая как лучше поступить. Обычному волку река в самой её середине доходит почти до пояса, если установить в дно деревянные штыри на небольшом расстоянии от берега, прочно закрепить и натянуть сетку, получится складное ограждение, которое можно хранить в поселении, если вдруг оно будет ненужно, и устанавливать, если день будет очень жарким. Когда они вернулись в поселение, уже окончательно стемнело и территория освещалась лишь слабым светом из окон и фонариками, развешенными на нижних ветках деревьев. Было в этом моменте что-то невероятно чарующее и таинственное. Хотелось подольше постоять и понаблюдать за тем, как мерцают в ночной мгле светлячки, тянутся на свет редкие мотыльки и в кустах шуршит какая-то мелкая живность. Но и волк, и лис очень устали, поэтому быстрее вернулись в дом.

Чонгук сразу же направился в гостиную, чтобы затопить камин, а Тэхён на кухню, чтобы заварить чай. Пару раз им пришлось искупаться в реке прямо в одежде, чтобы Проверить все варианты установки штырей и возможные подводные камни.

Когда омега заканчивает с чаем, на кухню заходит Чонгук, уже в сухой одежде.

— Я оставил в ванной чистую, переоденься сразу и потом будем пить чай.

В ванной комнате Тэхён и правда находит комплект одежды. Теплую толстовку с подкладкой из какого-то пушистого меха, широкие штаны и тёплые носки. Когда он быстренько натягивает одежду на себя, тепло постепенно начинает расползаться от груди и затрагивать каждую клеточку тела на своём пути. Он, будто находился в объятиях Чонгука. И пахла эта толстовка всё им же. Тэхён накинул на голову капюшон, окинул себя взглядом и поспешил вниз, в гостиную, где его уже ждал альфа, сидящий в кресле и завёрнутый в один из двух пледов, принесённых, наверное, из спальни.

— Мы всё ещё делим один гардероб, — замечает омега, садясь рядом, накидывая на плечи плед и беря в руки кружку, которая всё ещё легонько дымилась из-за горячего чая.

— Мне казалось ты не против? — Чонгук выгибает бровь дугой, переводя взгляд с пламени в камине на омегу.

— Не против, — Тэхён согласно кивает, лениво зевает и делает неторопливый глоток согревающей тело жидкости. — Я чувствую на твоей одежде твой запах и это успокаивает меня, понимаешь? Даже сейчас мне кажется, что ты сидишь не просто рядом со мной, но ещё и обнимаешь меня. Так мне кажется, что ты всегда рядом, даже если ты далеко. Не могу объяснить это чувство.

Он делает ещё один глоток чая, но Чонгук внезапно откладывает свою кружку в сторону и полу ложится.

— Иди сюда, хитрая лисица, теперь я хочу обнимать тебя.

И Тэхён поддается, лис его довольно скулит, наверняка чёрному волку вторит, довольный тем, кто они вновь так близки друг к другу. Тэхён ложится на грудь альфы, устраиваясь мимо разведённых ног и кутается в оба пледа, любезно накинутые Чонгуком сверху.

— Ты удивительное создание, Тэхён, ты знал? Я нахожу забавным то, как ты за относительно короткий промежуток времени стал мне невероятно дорогим, важным и нужным и это не просто шутка или типо того, чтобы успокоить тебя. Я сам не понимаю как это происходит. И там, возле дерева, я не понимал почему дерево выбрало нас. Влюбляться это страшно.

— Я знаю, но мы не обязаны торопиться, ты сам сказал мне это, верно?

— Верно. Только проблема в том, что я уже в тебя влюбляюсь.