Асирпа проснулась от солнца, которое светило ей прямо в глаза. Голова была такой тяжелой, что ее невозможно было ни повернуть, ни тем более поднять с подушки. Веки склеило отвратительной корочкой, и, когда она попыталась открыть глаза, та осыпалась ей на щеку. Во рту было так сухо, как будто туда никогда не попадало ни капли воды. Язык почти что присох к небу. В голове раздавался звон, оглушающий в такой тишине. Тело прижимало вниз каким-то неведомым давлением. Ничего не хотелось, но что-то определенно нужно было делать, как и всегда. Асирпа выпустила злой звук полный страдания и попыталась заворочаться в кровати. Стоило ей открыть глаза, их слепило лучами солнца: даже когда она отворачивалась, теперь, когда она уже проснулась, было слишком светло, чтобы уснуть дальше. Чертова Энонока решила не закрывать шторы, промелькнуло у нее в голове, но потом пришло внезапное осознание. На окнах не было штор. Это было не ее окно. Не ее комната. И не ее кровать.

Асирпа сделала попытку резко вскочить и тут же ее провалила: головная боль никуда не делась. Полулежа, она оперлась на локти – встать казалось сейчас невозможным. В голове вертелось так много мыслей, но ни одна из них не облекалась в слова. Паника накатила волной тошноты. Кровь стучала в висках, звон в ушах не смолкал ни на секунду. Руки сжались в кулаки. Сердце неистово билось, и с каждым ударом прогоняло все слова, все идеи, пока не осталось только одно судорожное: «Не снова».

 «Только не снова».

Во рту пересохло еще сильнее, хотя это казалось ей невозможным. Она могла лишь лежать и пытаться хватать воздух. Где она?

На глазах почти наворачивались слезы. Обида и старая боль захлестнула ее, наслоилась на новые тревоги и утреннюю головную боль. Нет, не здесь. Ей надо успокоиться и взять себя в руки. Она обещала, что больше не будет из-за этого плакать.

Она силой сжала кулаки и впилась в кожу ногтями. Она держала пальцы так, пока на коже не остались розовые полумесяцы. Боль немного привела ее в чувство, но тревога пока и не думала отступать.

Асирпа выдохнула и одним движением руки скинула с себя белое одеяло. На ней была не ее одежда. Черная футболка без рисунка была на несколько размеров больше, так что опускалась почти до колен. Штанов не было, но она, по крайней мере, была в белье. Это не то чтобы сильно радовало, но немного ее успокаивало.

Она осмотрела комнату. Интерьер был похож на отельный: строгий, недружелюбный, как будто стерильный в каком-то смысле. Белые стены, белое постельное белье на двуспальной кровати посередине комнаты, белое окно без штор, небольшая тумба справа от нее, небольшой письменный стол со стулом – вот и вся мебель. Ничего не выделялось, ничего не бросалось в глаза. Словно все было сделано так, чтобы редкие гости, посещавшие это место, не горели желанием остаться.

Ее взгляд привлек стакан, который стоял на тумбе рядом. Она вспомнила про жажду и облизала пересохшие губы. Кто-то оставил ей здесь воду. Это уже хорошо.

Асирпа взяла стакан (зачем-то на всякий случай понюхав жидкость внутри) и выпила почти залпом. Вроде действительно вода. Она почти сразу почувствовала себя лучше: одного стакана ей не хватило, чтобы напиться как следует, но было вполне достаточно, чтобы встать с кровати.

Она медленно перевалилась к краю и опустила ноги на прохладный пол. Дверь в другую комнату была приоткрыта. Асирпа прошла дальше, пытаясь двигаться как можно тише. Следующая комната выглядела более знакомо, чем спальня. В просторном зале ее ждал сюрприз, который нельзя было назвать неожиданным.

На длинном диване спал Огата.

Какие-то фрагменты начали выстраиваться в картинку.

Не самый первый человек, которого она ожидала (да и, по правде говоря, хотела бы) видеть сейчас. На нем была обычная белая футболка и пижамные штаны в красноватую клетку, – абсолютно не та одежда, в которой она привыкла его видеть. Это было логично, с раздражением она поправила себя: не будет же он дома носить свои водолазки? Он спал, одна рука под головой, другая – на животе. На лице было безмятежное выражение – никакой ехидной усмешки или презрительно сощуренных глаз. Он выглядел необычно и странно, так странно, что Асирпа не могла перестать на него смотреть. Как могут разгладиться все эти черточки на лице? Куда пропали синие тени под глазами, которые всегда были с ним, вне зависимости от дня и времени суток, когда она видела его? Как он может выглядеть так…спокойно? Это же Огата.

Красиво, прошептало что-то в голове. Она отпустила эту мысль – сейчас не об этом стоило думать.

Асирпа подошла чуть ближе и всмотрелась в него. Точно спит. Может, ей стоит уйти, пока он не проснулся? Нет, остановила она себя. Она не может так поступить: во-первых, это было бы очень некрасиво с ее стороны, а во-вторых…Во-вторых, ей бы хотелось узнать, почему она почти не помнит вчерашний вечер, и как именно судьба завела ее сюда.

Она огляделась. Справа от нее был небольшой коридор, который вел к еще одной комнате. Может, стоит сначала пойти умыться…

–Ты проснулась? – хриплый голос с дивана заставил ее почти что подпрыгнуть на месте. Асирпа снова повернула голову. Огата потирал рукой глаза и сонно морщился.

Не зная, как ответить на такой очевидный вопрос, который явно был произнесен просто как вежливая фраза, она кивнула.

–Как самочувствие? – он продолжал лежать, потягиваясь руками вперед. Как кот, подумала Асирпа отстраненно.

А как ее самочувствие, действительно?

–Не очень, – «не очень» было сильным преуменьшением – желудок горел и переворачивался каждые несколько минут, а голова была такой тяжелой, что она удивлялась своему решению встать с кровати.

–Ну, это неудивительно, – он зевнул и кивнул на другой конец дивана, отодвинув оттуда ноги, – Садись.

–Огата… что? Что?...– Асирпа села и слабым жестом руки обвела комнату: она все никак не могла собрать все мысли в кучу и осилила только этот пространный вопрос.

Он смотрел на нее снизу, не моргая, как будто ожидая панчлайн для несмешной шутки, которой не последовало.

–В смысле? – у него было обычное выражение лица, но почему-то сейчас Асирпе стало страшно задавать вопросы. «Только не снова».

–Где..?– остаток предложения застрял в горле нервным комком.

–Мы у меня дома. Ты же сама согласилась вчера, – он как будто излагал очевидные факты, но для нее это казалось чем-то абсолютно новым.

–Согласилась на что?

Огата зевнул и сонно потер лоб. Недосып снова начал возвращаться ему на лицо: вот легли тени под глаза, вот появились морщинки внизу.

–Ты сказала, что не можешь уехать к себе, и я предложил остаться на ночь здесь. Ты помнишь? – Асирпа тревожно замотала головой, и он уточнил, – Ты хоть что-нибудь про вчерашнюю ночь помнишь?

И она с ужасом поняла, что не может ответить. 

Огата раздраженно потер переносицу и вздохнул. Асирпа почувствовала себя виноватой. Конечно же, по всем законам она должна проснуться после бара с похмельем именно так. Как сцена в романтической комедии, где обязательно должна присутствовать пьяная амнезия и пробуждение в кровати незнакомца (или почти незнакомца). Он встал, выпустив еще один вздох, подошел к кухонной стойке, позвенел стеклом и через минуту снова появился со стаканом воды.

Огата подошел, сел рядом с ней на диван и протянул ей стакан.

–Окей, давай так: что последнее ты можешь вспомнить?

Асирпа сделала несколько больших судорожных глотков: прохладная вода приятно охлаждала воспаленное тело, медленно растекаясь по засохшему горлу, проливаясь внутрь, редкими небрежными каплями стекая по губам. Ей снова стало немного лучше.

Огата выжидающе смотрел на нее. Она опять вспомнила, насколько тяжелым бывает его взгляд, особенно наедине

–Последнее, последнее… Мы пошли в бар? Я пила… Сколько я выпила?

–Слишком много для первого раза, – усмехнулся Огата, – но это было уже потом.

Асирпа фыркнула и скорчила недовольную рожицу. Это был не первый раз для нее, но поправлять его она не стала.

–Мы были в баре, пили… И потом пришел Сугимото. Это ты помнишь? – она кивнула, и он продолжил, – Вы с ним немного…поспорили, и ты решила принять мое весьма заманчивое предложение.

Весьма заманчивое предложение. О, нет. Внезапной вспышкой к ней вернулось самое яркое воспоминание того вечера. Она была удивлена, что не сразу смогла это вспомнить. Асирпа бессознательно облизнула губы. Ей же это не приснилось? Нет, нет, явно не приснилось.

Огата увидел это движение и улыбнулся самыми уголками губ. Конечно, он довольный. Ему-то от этого ни горячо, ни холодно. Взбесил всех и радуется.

–А Сугимото? Что было потом? – все затевалось ради его реакции, и от этого зависела, как ей казалось, ее судьба.

–Сугимото? – Огата в задумчивости провел кончиком языка по уголку рта, – а, точно. Он выбежал сразу же, как только это увидел.

Ее сердце упало. Она не могла понять, как могла не запомнить самого главного, что было тем вечером. Это же было для нее самым важным. Или нет?..

Огата подвинулся к ней чуть ближе.

–Ты разочарована? Ну, это было вполне ожидаемо. Это же Сугимото, что еще он мог сделать? Он не способен сразу же переварить такое, – Огата пустил хриплый смешок, но сразу же закашлялся, и Асирпа передала ему обратно стакан с водой. Она и правда чувствовала разочарование, и в себе, и в Сугимото, и в Огате. Все прошло не так, как она это задумывала. Идеи, конечно, у нее были достаточно размытые, и, если посмотреть объективно, малоприменимые к жизни. Реакция Сугимото была естественной для него, и сейчас Асирпа это прекрасно видела. К сожалению, трезвая Асирпа не присутствовала в баре, и решения вчера принимала пьяная Асирпа.

Она потерла пульсирующий от боли висок и произнесла:

–Ну и что было дальше?

Огата сделал глоток воды и опустил полупустой стакан себе на колени. Он принялся пересказывать ночные события, которые затерялись у нее в алкогольном тумане. Она помнила какие-то вещи, но обрывочно, как будто все происходило во сне. Какие-то детали казались знакомыми, какие-то нет.

Когда он дошел до момента, как они приехали к нему, Асирпа инстинктивно натянула футболку на колени. Она хотела услышать, что произошло, но также она очень не хотела этого узнавать. Он наклонился к ней ближе и произнес:

–…и тебя тошнило несколько часов.

От неожиданности, Асирпа резко повернула голову, и они глухо стукнулись лбами. Вода разлилась на его штаны и стекла на диван. В ушах у нее снова начало звенеть, уже не только от стресса. Огата тихо выругался.

–Чего? – в ней боролись удивление и облегчение. 

–Того, – он смахнул с пальцев капли воды на пол, –Ты заблевала мне весь унитаз. И все, что было вокруг. И еще немного в коридоре, пока мы шли, – она почувствовала, как пульсируют уши от стыда, – мне пришлось тебе волосы держать, откачивать, а потом укладывать спать. Все по классике. Хорошо, что ты хоть смогла помыться сама, – он потер лоб указательным и большим пальцем. Теперь там виднелось красноватое пятно.

Она сжала губы. Асирпа не думала, что их знакомство будет включать в себя такие интимные моменты вроде рвоты после пьянки. С другой стороны, она также не думала, что оно будет включать в себя пьяные поцелуи с целью вызвать ревность.

–И-извини. Я все уберу, обещаю

Он отмахнулся.

–Я уже все убрал. Когда тебя уложил, потом пошел отмывать ванну.

Казалось, сильнее смущаться было уже некуда.

–Извини… Ты хотя бы спал? Сколько вообще времени?

Огата кивнул на часы на стене. Они показывали половину десятого.

–Я спал… ну, пару часов точно. Пока все убрал, пока помылся сам…

Его взгляд скользнул по ее плечам и упал ниже. Асирпа внезапно осознала, что на ней нет штанов, и сделала попытку прикрыть ноги футболкой еще сильнее. Какой же стыд.

–Спасибо. За все.

–Не стоит, – видя, что она хочет извинятся дальше, он сразу перебил ее, – Серьезно, все нормально. С моей стороны было бы очень негостеприимно дать тебе захлебнуться в собственной рвоте, не думаешь?

Асирпа кивнула. Она не любила оставаться в долгу у других, тем более принимать у них такую помощь. Оставаться же в долгу у Огаты почему-то казалось ей ужасной затеей. Она не могла описать это чувство, но даже после всех этих событий ей казалось, что у него есть свои скрытые мотивы. Да, он повел себя неожиданно обходительно, но довериться ему все равно не выходило. Асирпа все никак не могла расслабить руки, которые то и дело сжимались в кулаки.

А точно ли все было так, как он говорит? Может, он все придумал? Они не держались за руки, не целовались на глазах у Сугимото, она не напивалась до потери сознания…

Огата зевнул, прикрыв рот рукой, а затем медленно поднялся с кровати.

–Ты как хочешь, а я иду курить. Будешь завтракать или ляжешь спать дальше?

–Завтракать, – спать дальше после такого она точно не сможет. Лучше бы ей уехать отсюда как можно скорее. И достучаться до Сугимото, – только я приготовлю сама, если можно. Я хочу хоть как-то…

Огата снова отмахнулся.

–Да, да, я понял. Кухню видишь, бери все, что есть в холодильнике, – только сейчас она всмотрелась в его лицо и увидела, насколько сильно он устал. Круги под глазами были гораздо темнее, чем обычно, хрипотца в голосе никак не пропадала, и разговор с Асирпой, казалось, утомлял его все больше с каждой минутой. Это, в какой-то степени, играло ей на руку: чем меньше у них будет неловких разговоров, тем лучше. 

Огата встал, сделал несколько шагов, но внезапно обернулся к ней.

–Я тут подумал…Вчера даже не спросил тебя. Это же был не первый твой поцелуй, правда?

Асирпа на мгновение задохнулась. Нашел, конечно, что у нее спрашивать.

–Нет, конечно! – на ее ответ он прищурился, как будто не мог понять, врет она ему или нет. Ну что ж, пусть думает, что хочет. Асирпа уже давно устала играть в эти игры. Даже если она врет, какая разница? Что сделано, уже сделано. Он-то явно ни о чем не жалеет.

–Ну и славно.

Он отошел к себе в комнату, а она осталась на диване. В голове был рой мыслей, который гудел так сильно, что в итоге складывался в белый шум, абсолютно бессмысленный. Пустота. Ничего не хотелось решать, не хотелось никуда ехать, ничего объяснять. Даже двигаться или просто думать ей не хотелось. Бесполезно было даже надеяться, что виной всему ее похмелье и недосып: причина крылась явно не в этом, но Асирпа не хотела признаваться даже самой себе.

Ничего не хотелось, но вставать ей все равно придется. Приготовить такой завтрак, чтобы Огата хотя бы ненадолго забыл о ее позоре.

Асирпа нехотя поднялась на ноги. Надо бы найти штаны.

…

Огата завернул за порог и остановился, прислонившись к стене. Ему нужно было несколько секунд чтобы прийти в чувство. Он не мог не улыбнуться от своих мыслей. Похоже, его рассказ устроил настоящий бардак у неё в голове. Он всё ещё не мог поверить, что она на это согласилась. Интересно, что было тому причиной, алкоголь или злость? Это стоило ему ночи спокойного сна, но Огата не жалел о том, что произошло.

Выражение лица Сугимото было бесценным по сравнению с такой мелочью.

Ему казалось, что он не был до конца честен с Асирпой, хоть ни разу ей не соврал. У него сложилось впечатление, что она увидела в его действиях то, чего там не было. Она не верила ему. По её напряжённому лицу было понятно, что она взвешивала каждое слово. Но всё действительно произошло так, как произошло. Асирпа злилась и начала пить. Сугимото не делал то, что она хотела, чтобы он делал. Он не реагировал так, как ей нужно было. И даже её детские выходки, по сути, ничего не изменили. Почему-то Огата был уверен, что их поцелуй не произвел на Сугимото такого впечатления, на которое она рассчитывала.

Но, по крайней мере, это было ужасно весело. Для него точно.

Напрашивался усталый вздох, но Огата сдержался. Ему не хотелось, чтобы Асирпа его услышала. Вздох, однако, был оправданным – он практически не спал. Присутствие Асирпы давило сильнее, чем он предполагал. Он хотел лечь рядом с ней, чтобы хотя бы расслабить уставшую спину, но не смог. Она была слишком близко.

Он не боялся её реакции по пробуждению. Наоборот, его бы это знатно повеселило. Хотелось бы, конечно, посмотреть на её лицо, заглянуть в синие глаза, полные стыда и отчаяния, улыбнуться в ответ и пообещать никому ничего не говорить. Но было все-таки в ней что-то такое, что мешало ему так поступить. Может быть, это была её незрелая наивность, которую она пыталась скрыть. Может быть, причина была в её дружбе с Сугимото. А может быть, он уже успел к ней привязаться.

Наверное, поэтому он не сказал ей всего, что мог. Огата решил умолчать о том, как именно она приняла душ.

От её падения стоял жуткий грохот. Наверное, она поскользнулась и не удержала равновесие. Это было ожидаемо в её случае. Асирпа не отвечала на его стук в дверь. И когда он вошел, она лежала на полу. Он испугался, по-настоящему испугался, что с ней что-то могло быть не так. Ушиблась? А если она сломала себе что-то? Ударилась головой при падении? Получила сотрясение?

Когда он подбежал к ней, то обнаружил, что она упала, но решила после этого просто не вставать. Синяков и ушибов он на первый взгляд не нашёл, и не старался слишком пристально их высматривать. Так же, как он старался не смотреть, когда пытался натянуть свою футболку на неё. Асирпа не стала задаваться вопросами одежды. И к лучшему: это могло бы плохо сказаться на их уже и так неустойчивых отношениях.

Медленно и осторожно, не издавая практически никаких звуков, он отошёл от двери, взял пачку сигарет и зажигалку, вышел обратно в зал и двинулся в сторону балкона. Скрипуче хлопнула стеклянная белая дверь – на улице было морозно, но сейчас ему не мешало взбодриться. Утром ему не помог даже обычный холодный душ, а значит, нужны были меры посерьезнее.

Щёлкнула зажигалка. Огата закурил и медленно выдохнул облако дыма вверх, которое сразу же растворилось в воздухе. Он проверил сообщения. Последнее, что виднелось – недовольные восклицания Шираиши.

Сообщения от него пришли почти сразу после того, как они приехали к нему домой. Сугимото, должно быть, в состоянии полного шока шёл домой пешком. Больше часа по ветру и дождю. Огата мог только представить себе, что творилось у него на душе. Он мог представить себе и довольно улыбнуться.

pussyhahanter: Огата!!!!! Че было??????

lynx_111:?

pussyhahanter: Сугимото только что вернулся и мне кажется он шел пешком он почти синий от холода

pussyhahanter: что у вас там было вообще

lynx_111: Я не знаю, как он добирался обратно. Он ушел почти в самом начале.

pussyhahanter: че вы с ним сделали то скажи

pussyhahanter: он пришел с серым лицом сразу пошел и лег в подушку

pussyhahanter: я боюсь проверять дышит он или нет

pussyhahanter: Огата?

pussyhahanter:?????????

pussyhahanter:ты уснул чтоли

pussyhahanter:бля окей он живой

pussyhahanter: он яростно ворочается

pussyhahanter: так че было??

После этого Асирпу стало тошнить, и Огата отвлёкся от этого увлекательного диалога. Зная Шираиши, он сам способен вытянуть информацию, которая ему нужна. Если не скажет Огата, скажет кто-то другой.

Он пролистал чуть ниже и увидел другие сообщения, которые пропали из его поля зрения. Огата раздражённо выдохнул дым носом. Только его сегодня не хватало.

…

Асирпа умыла лицо холодной водой, но это не особо помогло ей взбодриться. Во рту еще оставалось мерзкое послевкусие чего-то, что она могла распознать как смесь всего, что она выпила, которое потом было не очень хорошо переварено и выброшено обратно. Отвратительно. Она пыталась соскрести это ощущение водой, но это не особо помогло. Нужна была щетка. Ей очень хотелось убрать эту мерзость изо рта, но не настолько, чтобы она брала чужую щетку, еще и без спроса; сойдет и зубная паста.

Теперь кислотность на языке была немного разбавлена мятой, и существовать стало чуть легче. Асирпа осмотрелась. Ванная казалась ей одновременно знакомой и незнакомой: она смутно помнила какие-то очертания и ощущения, но они не складывались в полную картинку, которая представала перед ней сейчас.

Это была обычная ванна с обычной комплектацией, туалет, раковина, зеркало и душ – ничего особенного. Что привлекло ее внимание, это полочки у раковины. Такого количества баночек она ни у кого раньше не видела. Судя по названиям брендов, они все вместе стоили просто невообразимое количество. Первым вопросом, возникшим у нее в голове, было: «откуда у него столько денег?». Потом она остановила себя: считать чужие деньги было не очень вежливо. Дальше пришел другой вопрос, не особо вежливее предыдущего: «Если у него столько штук для лица, почему он выглядит не очень?».

Отвечать на них, естественно, она не собиралась.

Асирпа побрела на кухню и первым делом решила изучить холодильник. К ее огромному удивлению, он был практически пуст. На полке красовалось одно яйцо сомнительного происхождения, полупустая упаковка молока (явно прокисшего, судя по сроку годности) и несколько пачек кофе зерна. Сразу назрел третий вопрос: «если у него столько денег на банки с кремом, то где еда?». К кофе претензий не было.

Так она завтрак точно не приготовит. Если даже попытаться сделать омлет, то ему будет обеспечено то же развлечение, что было у нее ночью. От этих мыслей в животе что-то перевернулось и упало. Основная тошнота уже прошла, но последствия еще давали о себе знать.

Она огляделась в поисках хозяина квартиры. Наверное, он еще на балконе. Теперь ей точно надо было найти штаны. 

…

Скрипуче хлопнула стеклянная белая дверь – на балкон заглянула Асирпа. Огата сделал движение рукой в её сторону. Она вздрогнула, почти незаметно. Он не знал, за что она приняла его действие – он просто потянулся к двери, чтобы закрыть её с этой стороны. Хоть он постоянно курил, ему не нравился запах дыма от сигарет в квартире.

Асирпа потирала руки. Ей явно было некомфортно выходить в футболке в такой холод. Он затянулся и вопросительно на неё посмотрел.

–У тебя нет еды в холодильнике.

Точно, действительно нет. Он совсем забыл об этом на фоне происходящего.

–Ага. Я нечасто ем дома.

Наверное, с его стороны это выглядело, как издёвка – конечно, готовь, что хочешь. Если что-то обнаружишь, конечно же.

–Я не хочу тебя напрягать, но я думала всё-таки приготовить что-то…

Как мило с её стороны. Он бы растаял, если бы мог.

–Сейчас что-нибудь придумаю.

Он ещё раз просмотрел недавние сообщения.

pavlichenko_md: Я зайду за теми документами?

pavlichenko_md: Если я правильно помню, ты мне их обещал.

pavlichenko_md: Я хочу еще кейсы прихватить.

lynx_111: Тебе нужно прямо сейчас? Я занят.

pavlichenko_md: Хотелось бы сейчас

pavlichenko_md: Не можешь отвлечься на две минуты?

lynx_111: Я не один.

pavlichenko_md: Две минуты…

Последнее сообщение так и осталось без ответа. Огата надеялся, что его собеседник поймет намек и отстанет на время. Сейчас у него возникла другая идея. Он бросил Асирпе:

–Что нужно?

–В плане?

Он поднял глаза.

–Из продуктов.

Она принялась загибать пальцы на руке:

–Ну вообще было бы классно купить рис, яйца нормальные, соевый соус – у тебя вроде не было, как я посмотрела, если есть, то не надо, потом овощей ещё, я правда не знаю, какие ты ешь…

Эта тирада продолжалась и продолжалась. Огата старательно записывал все в сообщение, которое потом отправил своему собеседнику:

lynx_111: Вот это все купи, пожалуйста, по дороге и заходи. Я жду.

pavlichenko_md: Серьезно?

pavlichenko_md: Я тебе не курьер.

lynx_111: Жаль. Эти файлы так сильно тебя ждали. Не ожидал, что ты такой мелочный…

pavlichenko_md: Какая ты мразь.

Огата улыбнулся. Он наконец-то докурил очередную сигарету и махнул Асирпе в сторону зала.

–Пойдём. Нам всё принесут.