Собор Дома До’Урден. Как же много лет прошло с тех пор, как Вирна видела эти полутемные своды, эту большую комнату для ритуалов Паучьей Королевы, освещенную красными свечами и зажженными жаровнями… И вот она снова будто бы оказалась здесь. Словно вернулась в прошлое, в далекое прошлое, когда Дом До’Урден был еще Девятым Домом Мензоберранзана и вот-вот готовился стать Восьмым, Правящим Домом. Вирна стояла в кругу, который составляли, помимо нее, еще Мать Мэлис, сжимающая в руке жертвенный кинжал с рукоятью в форме паука, и сестры — Бриза и Майя. Дайнина и Риззена не было, из мужчин Дома в зоне видимости был только один дроу, который лежал в центре круга на алтаре и что-то шептал. Закнафейн До’Урден. Оружейник Дома, наставник Вирны и… ее отец. Ее и ее кощунственного брата, Дзирта. И сейчас Закнафейна готовились принести в жертву Ллос, чтобы умилостивить богиню, разгневанную поступком Дзирта, пощадившего девочку-эльфа — маленькую Элани… Комок стоял в горле у жрицы, она изо всех сил сдерживалась, но все же чувства впервые взяли верх над силой воли, и Вирна горестно вздохнула. Что не укрылось от чутких ушей Зака. Он медленно повернул голову в сторону Вирны и, посмотрев на ее лицо, констатировал:

— Ты опечалена.

— Мне очень жаль… — начала было жрица, но, посмотрев на суровые лица Матери и сестер, тут же будто бы спохватилась, рвано выдохнула и как можно равнодушнее, чтобы никто из семьи не заметил ее реальных эмоций, продолжила: — Дому До’Урден придется многим пожертвовать за кощунство второго сына. Мне бы доставило удовольствие видеть вас обоих в бою.

— Не плачь, дочь моя, — улыбнувшись, ответил Зак. — Дому Ган’етт не понравилось бы наше с Дзиртом мастерство…

Но в следующий миг произошло неожиданное. Мать Мэлис вместо того, чтобы жестом дать сигнал о начале обряда восхваления Ллос, вдруг перевела взгляд с жертвенного алтаря, на котором лежал Зак, на Вирну. Та, испугавшись, что выдала себя, поспешно надела на свое лицо маску равнодушия. Но Мать Мэлис не сводила взгляда с дочери. И Бриза с Майей, как по команде, тоже обратили взоры горящих, словно угольки, красных глаз на сестру. Вирна ощущала некий дискомфорт, словно в предчувствии чего-то очень нехорошего. Похоже, после Закнафейна следующей жертвой станет его дочь, ведь она не смогла скрыть своей скорби по отцу, тех эмоций, которые для дроу считались неприемлемыми и даже святотатственными. Дроу приготовилась к худшему. А дальше… дальше началось вообще нечто невообразимое. На глазах у Вирны эбеновая кожа Матери Мэлис стала зеленеть. Из эбенового цвет становился ярко-зеленым, волосы собирались в прическу и окрашивались в коричневый цвет, а лицо… Некогда прекрасное лицо матроны стало каким-то… некрасивым, а жреческие одеяния превратились в некое подобие доспеха, который не очень-то и прикрывал тело. Жертвенный кинжал в руке бывшей матроны обернулся мечом. Единственное, что осталось без изменений, — это заостренные уши. Вирна припомнила, что видела подобную тварь, в которую превратилась Мэлис, в Западной Гавани. Существо это пришло в Королевства из астральных миров и называлось, кажется, гитиянки.

Немного спустя такую же постепенную трансформацию претерпели и сестры Вирны — сначала Бриза, а потом и Майя. После чего новоявленные гитиянки стали медленно приближаться к Вирне, обнажая клинки. Та, отступая, хотела взяться за булавы, но их… не оказалось. При ней даже не было змеехлыста. Еще бы, ведь в комнату для ритуалов жертвоприношения было строго запрещено приносить любое оружие, кроме одного жертвенного кинжала, который из шкатулки должна была извлечь матрона Дома и только она, чтобы совершить жертвоприношение во славу Ллос.

— Они не оставят тебя… — вполголоса, но явственно говорил Закнафейн, чуть подергиваясь на алтаре. — Они ищут то, что ты хранишь при себе. Не дай им забрать это у тебя… дочь моя!

Вирна понимала, о чем говорит отец. О том серебряном осколке, из-за которого все и началось. Он был зачем-то нужен этим существам из астрала, и Вирна надеялась, что в Невервинтере она сможет узнать все, что касается осколков. Между тем гитиянки с клинками наголо уже почти вплотную приближались к дроу. Когда за спиной Вирны оказалась стена ритуальной комнаты, женщина поняла, что ей, безоружной жрице, оставалось только отступать к выходу. Она рассчитывала, что сможет выйти через дверь, вернуться в главный зал Дома и взять хлыст, чтобы было чем давать отпор. Но дверь оказалась запертой. Вирна поняла, что она в ловушке. А гитиянки все приближались и приближались… И самая главная из них, та, что прежде была Матерью Мэлис, шипела:

— Калак-Ча… Отдай то, что ты украла… Отдай…

***

Со сдержанным вскриком Вирна поднялась на кровати, прикладывая руку к груди и ощущая бешеное сердцебиение. В темной, едва освещенной парой свечей комнате, отведенной бывшей жрице на корабле, на котором они с Нишкой, Келгаром и Элани плыли в Невервинтер, стояла тишина, которую нарушал разве что громкий, раскатистый храп Келгара в комнате напротив. Судорожно вздыхая, дроу стала искать глазами свою одежду. Наконец найдя свои жреческие одеяния на верхней полке шкафа, Вирна оделась, медленно, со скрипом отворив дверь, вышла в коридор кают-компании и тихо зашагала в направлении к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Проваливаться в сон, который, несомненно, будет наполнен новыми кошмарами, эльфийке не хотелось. Конечно, Вирне снились кошмары еще до того, как в ее руках оказался серебряный осколок, — в ночь после Ярмарки Жатвы бывшей жрице приснилась почти вся семья До’Урден — Мать, сестры, брат Дайнин и отец, которые потом обернулись тенями… После получения осколка ситуация с кошмарами стала только ухудшаться. В том сне, что привиделся темной эльфийке сейчас, ее Мать и сестры превратились уже не в теней, а в гитиянки, которые называли Вирну уже до боли знакомым словом «Калак-Ча» и требовали вернуть «украденную» вещь. Несомненно, гитиянки говорили о проклятом осколке, покоившемся в походной суме дроу.

С этими мыслями Вирна поднималась наверх, надеясь подышать свежим морским воздухом и хотя бы на время забыть о страшных видениях. Поднявшись, эльфийка с удивлением обнаружила, что она не единственная, кто предпочел бодрствование сну. Облокотившись о фальшборт, подпирая щеку и глядя на звездное небо, на верхней палубе стояла не кто иная, как Нишка. Вирна вздохнула с облегчением — в компании провести бессонную ночь будет значительно приятнее и комфортнее, чем в одиночестве. Особенно если эта компания — девочка-полудемон, с которой у нее, Вирны, так много общего.

Между тем тифлинг, мельком заметив, что она не единственная, кто не спит этой ночью, была вынуждена отвлечься от созерцания и сделать несколько шагов к дроу.

— Что, тоже не можешь уснуть из-за этого пивного бочонка? — поинтересовалась Нишка, в качестве поддержки кладя руку на плечо подруге. — Понимаю тебя. Этот Келгар так жутко храпит, что спать в комнате по соседству с его апартаментами — то еще «удовольствие»… Удивляюсь, как наша друидесса это терпит.

— Честно говоря, я проснулась не из-за храпа, — проговорила Вирна, пока они с Нишкой подходили к фальшборту. — Мне… ох, тяжело говорить об этом… Ниш, мне снился кошмар.

— Кошмар? — на лице тифлинга отразилось неподдельное беспокойство. — Какой кошмар?

— Как будто бы я снова в Мензоберранзане в соборе Дома До’Урден, — отрешенно бормотала дроу, вглядываясь в рисунок звезд. — Мы с моей Матерью, Мэлис До’Урден, и сестрами, Бризой и Майей, готовимся провести ритуал жертвоприношения во славу Паучьей Королевы. Но потом…

— Что потом? — взволнованно и одновременно заинтересованно переспросила Нишка. — Расскажи, Вирна, не томи.

— Потом Мать Мэлис, а за ней и мои сестры превратились в зеленокожих phindaren… гитиянки, кажется, так ведь их зовут? — дождавшись ответного кивка полудемонессы, Вирна продолжила: — Так вот, гитиянки, в которых превратилась моя семья, называли меня проклятым словом «Калак-Ча» и требовали вернуть «украденное». Очевидно, они говорили об осколке, который у меня до сих пор в суме покоится, — бывшая жрица Ллос рвано выдохнула и повернулась в пол-оборота к Нишке. — Ниш, ты когда-нибудь слышала это слово — Калак-Ча? Что оно значит?

— Не, не слышала, — покачала головой тифлинг. — Это слово явно не из языка демонов. Может быть, имеет смысл поймать одного из гитиянки и спросить у него? — Нишка весело рассмеялась и подмигнула Вирне. Но та даже не улыбнулась и скептически заметила:

— Скорее гитиянки перережет мне горло и заберет осколок, чем мы у него хоть что-то узнаем.

— Вирна, ну ты же понимаешь, что я шучу, — отмахнулась воровка. — Плюнь ты на это. Давай лучше звезды созерцать. Все же это лучше, чем засыпать под храп дуболома-дворфа. Да и днем от них с эльфийкой тоже покоя нет. «Ой, в животе бурчит, эта лодка прыгает, как колыбель»… «Ой, эти воды совсем не похожи на Топи»… — передразнивала тифлинг то Келгара, то Элани, чем вызвала у Вирны едва прикрытый смешок.

Так они стояли, опираясь руками о фальшборт. Периодически Вирна жмурилась, особенно когда на небе показался большой и яркий полумесяц. Но все же какими удивительно красивыми казались ей звезды на небе, многие из которых были соединены в особые созвездия… Это была умиротворенная обстановка, тем более после недавнего ночного кошмара, и Вирна понемногу расслабилась.

— Скорей бы уже оказаться в Невервинтере… — проговорила она, томно вдыхая и выдыхая морской воздух. — Не хочется постоянно оглядываться за спину и ожидать, что тебя вот-вот настигнут гитиянки.

— О да, Невервинтер мне стал как дом родной, — усмехнулась Нишка и щелкнула чертячьим хвостом. — Правда, не исключено, что меня там ждут старые друзья…

— Что за друзья такие? — вопросительно изогнула бровь Вирна.

— Видишь ли, Вирна, я когда-то была в банде одного типа по имени Лелдон, — начала рассказывать тифлинг, прислонившись спиной к фальшборту. — Около года назад, еще до того, как ты объявилась на поверхности, мы с ним провернули крупное дельце… Весьма крупное, скажу тебе. Добычи столько, что и за день не продашь… — глаза у Нишки загорелись, она будто бы наяву видела кучу золота и вещей, которые можно было выгодно пристроить. — Короче, сорвали мы большой куш и собрались в хранилище, чтобы по-братски все разделить. Однако старина Лелдон ни с того ни с сего начал требовать львиную долю добычи.

— Iblith совсем обнаглел? — сурово сдвинула брови Вирна. — У нас в Мензоберранзане за подобную дерзость мужчин хлестали змееголовыми хлыстами. И у меня тоже был такой хлыст до того, как я… — дроу резко оборвалась и вздохнула. Перед ее глазами вновь встала та схватка, ставшая в какой-то степени ключом к новой жизни Вирны До’Урден. Битва, в которой верховная жрица потеряла развращенную безжалостным божеством часть себя и утратила расположение богини. — До того, как мой братец, Дзирт, победил меня, и я, потеряв милость Паучьей Королевы, вынуждена была бежать на поверхность.

— Не знаю, чем там карают за наглость в вашем Мензоберранзане, но факт остается фактом — Лелдон вовсе не заслуживал того, чего требовал! — безапелляционно заявила Нишка, бросив на подругу взгляд через плечо. — Я провела его в хранилище мимо стражников и ловушек, а этот пес заявляет, что он все это «спланировал». Хороший же это план, если не знаешь ни маршрута патрулирования стражи, ни местоположения ловушек… В общем, Лелдон потребовал долю больше, чем поровну, но я категорически отказалась и сбежала. Но я-то знаю Лелдона — он не успокоится, пока не получит то, что желает. Наверняка его дружки уже ждут меня где-нибудь в городе, чтоб принести мои рожки своему боссу в бочке с солью.

— Если они и вправду встретят тебя с клинками наголо, я буду защищать тебя, Нишка, — пообещала Вирна и зловеще ухмыльнулась. — Если понадобится — оберну расовые предрассудки наземников себе на пользу…

— Спасибо! — улыбнулась Нишка и взъерошила белые волосы дроу. — Знаешь, я очень рада, что встретила тебя тогда, возле форта Локке. Ты меня всегда выслушаешь, поддержишь, если надо, а оскорбляешь гораздо меньше, чем некоторые вроде дворфа. Если быть честной — совсем не оскорбляешь.

— Тебе тоже спасибо, khal’abbil, — Вирна тоже улыбнулась, но лишь уголком рта. — У нас с тобой немало общего в плане того, как нас принимают на поверхности. И я тоже рада, что ты с нами. Ты стала одной из первых, кто при виде таких, как я, не хватается за оружие… и не думает про нас плохое, руководствуясь предрассудками, — говоря о последнем, дроу имела в виду встречу с Келгаром у «Плакучей ивы», когда дворф ненароком заподозрил, что Вирна наверняка прищучила донимающих его амбалов, только чтобы самой потребовать денег с него, Келгара.

Оставшуюся ночь дроу и тифлинг посвятили периодическому созерцанию звездного неба и дружеской беседе. Разговаривали они вполголоса, чтобы не разбудить Келгара и Элани, а иногда то Вирна, то Нишка поднималась к носу корабля, чтобы посмотреть, далеко ли еще до Невервинтера. Они проплыли уже полпути, а большого города пока еще не было видно на горизонте. Тем не менее, дроу хотя бы на время могла не думать об опасности, которую несет серебряный осколок у нее в суме. Не станут же блейдлинги или там гитиянки гоняться за кораблем по морю — все равно не догонят.

***

Из воспоминаний Нишки:

Да, если бы год назад кто-нибудь сказал мне, что я стану путешествовать на одном корабле с лесной эльфийкой и дворфом, я бы подняла этого шутника на смех. Они и днем вызывают подчас раздражение: один сетует на расстройство желудка из-за качки, другая пытается сравнить море и Топи, где она выросла. А ночью… Ох, ночью нормально заснуть не получается. Как только Элани уживается в комнате по соседству с комнатой храпящего Келгара? Может быть, она когда спит, то спит очень крепко? Мне бы такой крепкий сон… А то не каждую же мне ночь бодрствовать только из-за жуткого храпа за стенкой, сон иногда тоже нужен!

Зато уж чья компания мне была действительно приятна во время путешествия, так это компания Вирны. Как оказалось, темная эльфийка тоже не может спать по ночам. Но не столько из-за нашего друга-коротышки, сколько из-за кошмаров. Судя по тому, что она об этих кошмарах рассказывала, виной всему тот самый осколок, который она с собой носит. Честно говоря, я не понимаю, зачем тратить время на глупый кусок серебра, и что в нем нашли гитиянки, что охотятся за нашей подругой только из-за чертового осколка. Даже если в нем есть какая-то магия, даже если это осколок какого-то меча… Можно толкнуть его на черном рынке за неплохую сумму — и дело с концом.

Мы все были рады, когда капитан, наконец, возвестил о том, что корабль прибыл в порт Невервинтера. Может, хоть в этом городе решится вопрос с осколками… и, возможно, мы сможем как-то насолить Лелдону, если он все еще скрывается в Невервинтере. У меня уже зреет план…

***

Жемчужина Севера. Именно так люди прозвали город Невервинтер, один из крупнейших на Берегу Мечей. Конечно, эпидемия чумы, да еще загадочные туманы, накрывшие намедни квартал Черного Озера, изрядно пошатнули величие города. История с туманами вообще была мистической. Когда в Черном Озере только начало нарастать туманное облачко, никто не придал этому особого значения. Всем казалось, что это просто испортилась погода. Никто не был готов к тому, что случилось дальше… Но о том, что именно случилось, смогли рассказать людям из других кварталов лишь те, кто выжил после этого события. Один из выживших торговцев, гном по имени Джиннис, даже рассказывал, что в том мире, куда и забросили благородных граждан Невервинтера таинственные Туманы, своими глазами видел колдунью с волосами цвета огня, и что именно она поспособствовала прекращению мистических Туманов и предотвратила дальнейшие жертвы в Черном Озере. Хотя, конечно, верили этой истории из гномьих уст поначалу не все, но со временем история о колдунье-победительнице стала легендой. В числе выживших был и сам лорд Нашер Алагондар, правитель Невервинтера. Дабы избежать новых напастей, которые могли окончательно уничтожить квартал невервинтерской знати, Нашер приказал закрыть ворота в квартал Черного Озера и не пускать туда никого.

Но те странные пассажиры, которые только что приплыли в этот крупный город, об этом не знали. Нишка, которая в Невервинтере играла далеко не последнюю роль и знала не понаслышке о том, что прошла эпидемия чумы, никогда не была в квартале Черного озера, да и бежала из города еще до того, как Туманы поглотили квартал знати, поэтому конкретно этого бедствия, настигшего Невервинтер, попросту не застала. Вирну вообще мало волновали проблемы наземников. В первую очередь она в этот с виду заурядный, не шедший ни в какое сравнение с Мензоберранзаном город прибыла по делу о серебряном осколке. Помнится, Дэйгун Фарлонг из Западной Гавани говорил, что в Невервинтере его брат, Дункан Фарлонг, содержит трактир под названием «Утонувшая фляга», и что у Дункана есть второй, практически такой же осколок, как у Вирны. «Интересно, — подумала Вирна, — если у этого darthiir есть такой же серебряный осколок, преследуют ли и его гитиянки с воплями «Калак-Ча»? Или это я такая… особенная?» Бывшая жрица отчего-то представила, что в обычный, ничем не примечательный день к Дункану в таверну наведываются нежелательные гости с клинками наголо и криками «Калак-Ча! Убить!»… И с трудом подавила смешок.

— Значит, это и есть Невервинтер? — от смешных мыслей Вирну отвлек риторический вопрос Келгара. — Для человеческого города терпимо.

Элани чувствовала себя в большом городе как не в своей тарелке. Лесная эльфийка обожала природу, недаром ведь она постигала друидизм в Топях. Будучи друидессой, Элани могла разговаривать с животными и даже с деревьями. Но цивилизованные миры казались ей такими чуждыми… Местная природа будто бы… молчала. Ни шелеста деревьев, ни птичьего пения. Все будто бы замерло. Зато Нишка была в прекрасном расположении духа. Какие бы воспоминания ни связывали ее с Невервинтером — приятные или не очень, — она в любом случае считала этот город родным домом.

— Ну что, куда пойдем сейчас? — бодро поинтересовалась тифлинг, пробежавшись взглядом по спутникам.

— Я бы поискал монастырь, — первым высказался Келгар. — Хочется знать, примут ли меня в монахи, исполню ли я свою мечту.

— Тебя — в монахи? — прыснула со смеху Нишка. — Да ты же выпить любишь. Пьяных в монахи не берут! — назидательно подняла указательный палец вверх тифлинг. Хотя она сама точно не знала, влияет ли степень трезвости на вероятность вступления в монахи, но сказала, чтобы подразнить Келгара.

— Ха, это мы еще не знаем! Вот стану монахом, тогда посмотрим, кто будет смеяться, рогатая воровка! — не остался в долгу Железный Кулак и в подкрепление своих слов грозно потряс секирой.

— «Рогатая воровка»… Тьфу, это даже не оскорбление. Это моя сущность… нахлебник-недомерок, — Нишка показала дворфу язык и затем перевела взгляд на Вирну. — А ты что думаешь, Вирна?

— Я бы пошла в таверну «Утонувшая фляга», — недолго думая, предложила дроу. — Дэйгун из Гавани говорил, что у его брата Дункана есть второй серебряный осколок, подобный моему. Надо взять этот кусок серебра у Дункана и оба осколка показать какому-нибудь faern.

— В таверну, говоришь? Я только за! — гаркнул Келгар. — Мне лично не помешает хорошенько выпить да сытно поесть. Ну и драку хорошую устроить.

— Конечно, я бы на твоем месте просто толкнула этот осколок с дункановским впридачу на черном рынке… но воля твоя, Вирна, — тифлинг только развела руками. — Кто знает, может, вы, темные эльфы, можете видеть в подобном предмете нечто большее, чем просто кусок серебра… Короче, во «Флягу», так во «Флягу», — бойко заключила Нишка. — Я поведу вас.

— Конечно, — согласно кивнула Вирна, — ты же знаешь город лучше нас.

Таверна «Утонувшая фляга» оказалась не так уж далеко от порта. Путешественники, ведомые Нишкой, распознали здание трактира по вывеске, на которой была изображена фляга из-под спиртного. Внутри царила атмосфера типичной таверны в Королевствах. Посетители отдыхали на полную катушку, выпивали, играли в азартные игры, обсуждали свежие сплетни. Некоторые даже устроили настоящую потасовку, к которой Келгар, зашедший первым в трактир, был не прочь присоединиться… да только его планам помешал вовремя появившийся хозяин таверны — Дункан Фарлонг собственной персоной. Эльф зычным голосом призвал посетителей к порядку и прикрикнул на официанта Сэла за то, что тот недостаточно усердно драит столы и барную стойку. Но все изменилось, когда порог таверны переступила Вирна До’Урден. Драка мигом сошла на нет, посетители смотрели на новоприбывших путешественников с удивлением, смешанным со страхом. А Дункан смерил Вирну подозрительным взглядом.

— Да уж. Сначала чума, потом смертельные туманы в Черном Озере… а теперь еще и нашествие дроу, — хмуро скрестил руки на груди эльф-трактирщик. — Возвращайся обратно в Андердарк, темная эльфийка. Здесь нет мест для таких, как ты.

— Я не удивлена такой реакции, darthiir, — ровным голосом выплюнула Вирна. — Однако тебе повезло — я не собираюсь здесь никого убивать. Я пришла от твоего брата, Дэйгуна. Должно быть, тебе знакомо вот это, — и бывшая жрица, наполовину прикрыв глаза, нащупала и выудила из походной сумы серебряный осколок. — Мы с дочерью Дэйгуна, Шианни, нашли этот осколок в руинах среди Топей. Твой брат сказал, чтобы я взяла у тебя такой же осколок. У тебя же он еще есть?

— Эм… Дункан, — услышав про осколок, включился в беседу Сэл, оттирая очередной стол от разлитого вина, — кажется, ты говорил, что в осколке есть магия, не так ли?

— Не я говорил, а волшебница, которая тут недалеко лавку содержит, — бросил внимательный взгляд на официанта Фарлонг. — Эльвина установила, что на осколке есть след каких-то чар. Но вот каких именно чар — она не сказала. Может, след огненной магии, может, ледяной… Не знаю. Я в этом не специалист.

— Эльвина? — переспросила явно заинтригованная Вирна.

— Да, лунная эльфийка, волшебница, — пояснил Дункан, коротко вздохнув. — Она раньше содержала лавку в квартале Торговцев, а потом у нее что-то пошло не так, и она переехала сюда. Мы с Дэйгуном когда-то отнесли ей осколок, но она лишь обнаружила на нем следы какой-то магии, не более того.

— Возможно, если сейчас предъявить ей оба осколка, она сможет изучить их более тщательно, — осторожно вмешалась в беседу Элани.

— Вот, — эльф вынул из кармана серебряный осколок, весьма схожий с осколком в руках Вирны. — Я всегда его близко к телу держал. Не хотел, чтобы он пропадал.

— А не опасался ли, что за тобой начнут охотиться блейдлинги там, или гитиянки? — красные глаза темной эльфийки, принявшей из рук трактирщика второй осколок, превратились в узкие щелочки.

— Гитиянки? Это из астральных миров, что ли? С чего бы им охотиться за мной? — на лице Дункана отразилось явное непонимание.

— С того, что с подобными phindaren сталкивалась я лично, — мрачно сказала Вирна. — И из-за чего? Из-за осколка, который я носила с собой по дороге в Невервинтер, — для наглядности она демонстративно потрясла руками, в которых было зажато по одному осколку. — Скажи мне, darthiir, тебе ни о чем не говорит слово «Калак-Ча», которым они меня называли?

— Калак-Ча? Нет, я никогда этого слова еще не слышал, — отрицательно помотал головой Фарлонг. — Это явно не из эльфийского… Но давайте все-таки вернемся к осколкам. Да, можно попробовать предоставить Эльвине оба осколка, только вот что я тебе скажу — не плати ей наперед, да и вообще держись подальше. Если ей пришлось из квартала Торговцев переселиться в самое поганое место Невервинтера — это уже о многом…

— Так-так, — вдруг услышали они за спиной женский голос, манерно растягивающий слова. Вирна обернулась первой. На пороге таверны, уперев одну руку в бок, стояла наземная эльфийка в ничем не примечательной мантии — очевидно, это и была та самая Эльвина, о которой говорил Дункан. Ее темные волосы были собраны в аккуратную прическу, сзади закрепленную шпильками, кожа была бледной, даже — можно сказать — белой, а взгляд — надменным, в какой-то степени даже презрительным. — Кажется, я вовремя пришла. Как раз вовремя, чтобы опровергнуть очередные клеветнические высказывания местного тавернщика… и посмотреть на весьма необычных гостей «Фляги», — говоря о необычных гостях, Эльвина имела в виду Вирну До’Урден и ее спутников — Келгара Железного Кулака, Нишку и Элани. — Я всегда подозревала, что ты, Дункан, общаешься с разумными существами куда выше тебя, но чтобы принимать в своей таверне дроу… — проговорив это, волшебница покосилась на Вирну. — Я удивлена твоей смелостью… или глупостью. Не боишься ли ты, что гостья из Андердарка тебе прямо сейчас разнесет всю твою хваленую таверну?

— А, Эльвина, — ухмыльнулся Дункан, не подавая виду, что явно не ожидал ее появления. — Все продаешь местным свои пергаменты с заклятием хорошей погоды по два медяка за свиток?

— О, да ты еще не настолько пьян, раз узнал меня, — высокомерно хмыкнула магесса и принюхалась. — Но если учесть запахи несвежего пива, уксуса, несбывшихся надежд и уже который год нестиранной туники… Похоже, ты все-таки немного перебрал. Это так же объясняет и то, почему ты не проявляешь должного уважения к моим способностям. Поверь мне, ты бы и две недели не протянул бы без моего слабительного. Тебя бы похоронили в Гробнице Предателей вместе с остальными изменниками Невервинтера, как предателя барной стойки.

— Ну ладно, обменялись любезностями — и хватит, — категорично заявила Вирна. — Нам тут нужна помощь с осколком. Точнее, с осколками, — с этими словами воительница-дроу протянула Эльвине два куска серебра. — И кстати, меня зовут Вирна До’Урден.

— До’Урден? — выразительно посмотрела на дроу лунная эльфийка. — Я слышала о необычайно благородном темном эльфе, который носил эту фамилию. Кажется, Дзирт его звали. Вы с ним брат и сестра?

— Совершенно верно, darthiir, — выдохнула Вирна. — Но давайте уже к осколкам приступим.

— К осколкам? — недоверчиво хмыкнула Эльвина и покосилась на Дункана. — К тому куску серебра, который ты мне давным-давно показывал? Ты еще говорил, что он тебе дорог, как память… что вполне понятно, если оценить твое заведение.

— Теперь у нас в руках оба осколка, — кивнул Фарлонг в сторону Вирны. — Мы хотим, чтобы ты еще раз взглянула на них. Только смотри мне, как следует изучи!

— Ну ладно, давайте их сюда, — со вздохом произнесла Эльвина. Она взяла оба осколка из рук дроу, затем сделала несколько шагов поближе к центру и начала шептать слова какого-то заклинания. Под действием этого шепота осколки стали медленно подниматься наверх. При этом от них исходило едва заметное мерцание. Дункан и столпившиеся возле барной стойки необычные гости все ждали, когда же волшебница, столь гордившаяся своими способностями, хоть что-нибудь опознает в осколках. Пока не произошло нечто совсем неожиданное. Осколки вдруг столкнулись, и случился такой взрыв, что Келгар отлетел налево, Элани с ее барсуком на руках — направо, Вирна — к ближайшему из столиков, чем изрядно напугала посетителей, сидевших за ним, Нишка завертелась волчком, а Дункан знатно ударился головой. Что до самой Эльвины, то она просто потеряла сознание. На целых десять секунд.

— Что ж… — тяжело дыша и поднимаясь на ноги, пробормотала волшебница. — Похоже, осколкам не нравится, как их изучают. В них теперь гораздо больше силы, чем было… раньше. Возможно, в ком-то из вас, — она оглядела всю пеструю команду путешественников, — есть нечто, что заставляет осколки резонировать. Но мне пока неизвестно, что.

— Скорее всего, дело в нашей подруге-дроу, — предположила Нишка, махнув хвостом. — Твари, охотящиеся за осколком, преследуют именно ее, а вот Дункана не трогали, хотя у него был точно такой же осколок. Может быть, Вирна действительно особенная?

— Может быть, — согласилась Вирна, поднимая оба осколка с пола, — но я не успокоюсь, пока не разгадаю тайну этих осколков. Кто сможет мне помочь в этом?

— Я, конечно, не сомневаюсь в своих умственных способностях, но, боюсь, тут я ничем тебе помочь не смогу, — развела руками Эльвина. — Ты могла бы попытаться поговорить со стариком Алданоном… Да вот только проблема одна — квартал Черного Озера закрыли.

— Закрыли? — изогнула бровь Нишка. — Почему? В чем там дело?

— Говорили о каких-то загадочных туманах, поглотивших квартал, — приступила к объяснениям волшебница. — После того, как эти туманы прошли, количество дворян Невервинтера и преподавателей в Академии знатно поредело. До меня дошла лишь часть того, о чем рассказывали выжившие.

— Ну и о чем они рассказывали? — небрежно поинтересовался Дункан.

— О каком-то мрачном, неведомом мире… и о колдунье с огненными волосами, которая вроде как причастна к прекращению туманов и предотвращению дальнейших жертв в Невервинтере. Если эта колдунья и вправду существует, то мы все ей премного обязаны. Вот только после того, как закончилась история с туманами, лорд Нашер в целях безопасности приказал запереть ворота в Черное Озеро.

— И как же теперь быть? — мрачно спросила Вирна. — Не сможем же мы пробить ворота?

— Девочка, поверь мне, если бы я мог вот этой секирой выломать ворота, Нашер бы серьезно задумался о безопасности граждан Невервинтера, — хохотнул в ответ Келгар. — Похоже, должен быть другой выход.

— И он есть, — обнадежил их Фарлонг. — Нужно вступить в ряды городской стражи.

— Дункан, чем больше я с тобой говорю, тем больше понимаю, что даже дворф гораздо умнее тебя, — скрестив на груди руки, покачала головой Эльвина. — Ну вот скажи мне, неужели стражи такие идиоты, что, не раздумывая, примут в свои ряды темную эльфийку без задней мысли, что она их предаст и приведет целую армию своих сородичей с целью стереть Невервинтер с лица земли?

— Да… мне не хочется признавать этого, но ты, пожалуй, права, — сразу как-то сник Дункан. — Но если в стражу этой дроу путь заказан, тогда… надо как-то наладить отношения с гильдией воров. Кажется, ее возглавляет леди Мойра, если мне не изменяет память.

— О да, Дункан, вот это действительно достойная идея, — саркастически рассмеялась волшебница. — Хотя, конечно, для дроу это будет хоть какой-то шанс попасть в квартал Черного Озера. Остается только найти связного, того, кто мог бы представить Вирну Мойре. Ну, а я, пожалуй, вернусь к жизни одинокой торговки. Если понадобится моя профессиональная помощь — просто скажите… а еще приготовьте побольше золота, — эльфийка улыбнулась уголком рта и, отвесив короткий поклон, неспешно направилась к выходу из таверны.

— Ну, а пока вы здесь, чувствуйте себя как дома, — торжественно заключил Дункан. — Для сестры пресловутого благородного Дзирта и для ее друзей — все что угодно. Можете здесь отдыхать в любое время.

Так таверна «Утонувшая фляга» стала новым домом для Вирны До’Урден и ее компаньонов. Конечно, с одной стороны дроу была недовольна, что история об осколках еще долго будет скрыта за завесой таинства, но с другой стороны, скиталица была рада, что наконец-то нашла дом получше, чем примитивная хижина Фарлонгов в Западной Гавани. В «Утонувшей фляге», как справедливо отметил Келгар, напитки были отменные, да и кушанья тоже. Правда, один посетитель, угрюмый следопыт по имени Бишоп, зашедший в таверну со своим волком, вызвал у Вирны желание угостить его хорошенько булавой, да посильнее. Да и Нишка тоже была настроена по отношению к этому «гостю» отнюдь не дружелюбно, даже пошутила:

— С ним вообще разговаривать должна только наша Элани. Друиды умеют разговаривать с животными.

Тут даже всегда спокойная и сдержанная Элани не смогла сдержать улыбки, ведь сама-то она сомневалась, что может хоть как-то повлиять на лишенного манер следопыта.

Впрочем, во «Фляге» путники задерживаться не стали — нужно было прогуляться по городу. Кто знает, возможно, они встретят того человека, который поможет Вирне наладить контакт с бандой Мойры… Если, конечно, он согласится выслушать темную эльфийку. А если… Нет, никаких «если». Этому связному в любом случае придется выслушать дроу, даже если придется убеждать его не словами, а силой. Если вариант со стражей отпадает, то с гильдией воров наладить отношения нужно обязательно, если хочешь попасть в квартал Черного Озера и разгадать тайну серебряных осколков любой ценой.