В предместьях горы Муси царило буйство огненных красок и мирное, практически сонное течение жизни обитателей природы. У корней деревьев шуршали мелкие зверьки, где-то среди золотисто-рыжих крон слышалось переливчатое пение птиц, бодро журчала узенькая речка, спускающаяся практически с самой вершины. Прекрасная, умиротворяющая картина.

Однако чем ближе подбираешься к самой горе, тем всё сильнее спокойствие начинало оборачиваться чем-то более мрачным и пугающим. Вэнь Нин сказал бы, что если предместья Муси восхищали красотой и великолепием, то горная вершина внушала непонятную тревогу. Тишину, что покрывала эти места, можно было назвать мёртвой. И — Цюнлинь чувствовал — это слово являлось самым подходящим.

Вэнь Нин неслышно передвигался между деревьев, стараясь не попадаться на глаза группе заклинателей, уже разыскивающих вход в пещеру. Громкие голоса адептов Цишань Вэнь, прикрикивающих на учеников, больно хлестали по чувствительному слуху и вызывали глухое раздражение, но Цюнлинь привычно отгородился от эмоций и замер, слившись с тенью одного из крупных деревьев.

Среди всего хаоса, устроенного охотниками, напряжённая фигура молодого господина Вэнь походила на скалу, гордо возвышающуюся над штормовым морем. Обычно подвижное, богатое на мимику лицо Чао не выражало практически ничего, а правую руку он не убирал с рукояти своего меча. Обычно обладающий пружинящей ловкой походкой, сейчас он ступал тяжело и скованно, словно боялся того, что земля под ним расколется и поглотит его в любой момент.

Вэнь Нин неосознанно подался вперёд — и тут же скрылся в тени вновь, едва не столкнувшись взглядом с молодым господином. Сердце заколотилось в груди, словно безумное, и в окружающей тишине этот звук казался оглушающе громким. Цюнлинь на несколько мгновений прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться, а затем всё так же неслышно ступил вглубь леса, окончательно теряясь среди кустов и деревьев.

Пока что ему нужно было наблюдать. А затем — ожидать. Казалось бы, невероятно простое задание, особенно для человека, который привык прятаться от окружающих большую часть своей жизни, вот только Вэнь Нину всё равно было жутко неспокойно.

Молодой господин Вэнь — вернее, Алиса — сказал, что с ним всё будет в порядке. Однако в его нынешнем напряжении не ощущалось ни капли той уверенности, с которой он убеждал Вэнь Нина. Значит, он сам не знал, каков будет исход этой ночной охоты. И хоть Цюнлинь не мог разглядеть с этого расстояния выражение глаз Вэнь Чао, он чувствовал его нервозность и постепенно подступающую к горлу панику так, словно и сам испытывал подобные эмоции.

Выходит, молодой господин солгал ему, чтобы Вэнь Нин не отвлекался на посторонние вещи во время выполнения своего задания. И раз так, то ему стоило сделать вид, что он поверил в эту игру и принял её правила.

Послание, написанное рукой Чао, буквально жгло кожу. Цюнлинь то и дело проверял, на месте ли ещё письмо, и нервно стискивал пальцами хрупкую бумагу. Безумно хотелось заглянуть внутрь и узнать, что же такого важного он хотел сказать главе ордена Юньмэн Цзян, однако Вэнь Нин никогда не посмел бы заглянуть в чужую переписку. Неизвестность мучила его, но он не имел права поддаться любопытству. Не тогда, когда на кону стояло нечто, что Вэнь Чао оценивал намного выше своей собственной безопасности.

Молодой господин Вэнь… Вернее, дух, который захватил его тело. Он был странным. Цюнлинь помнил, с каким смятением увидел первый взгляд, брошенный на него Алисой. Вэнь Чао никогда не смотрел ни на него, ни на кого-либо вообще с таким детским восторгом — и безумной теплотой, нежностью, которая искрилась в тёмной радужке солнечными искрами. И выражение лица его было таким мягким, озорным, практически ребяческим, что меняло черты настолько, что Вэнь Нин в первое мгновение даже подумал, будто видит перед собой совершенно другого человека.

Как оказалось, в своих ощущениях он не обманулся. Вот только вместо желания немедленно изгнать тварь, захватившую тело сына главы ордена, Цюнлинь почувствовал нечто прямо противоположное. Ему захотелось защитить это создание — кем или чем бы оно ни являлось на самом деле.

Поначалу он решил, что в нём взыграло любопытство. И, возможно, несколько мстительное удовлетворение от того, что настоящий Вэнь Чао получил по заслугам. Однако затем Вэнь Нин не успел даже понять, как начал неосознанно ловить на себе взгляды Алисы, радоваться даже самой мимолётной улыбке, с жадностью следить за каждым жестом Чао-Чао, подмечая забавные привычки и явную любовь к сладостям.

Это нельзя было объяснить простым любопытством. И Цюнлинь испугался. Он не понимал, что с ним происходит, откуда взялась в нём эта потребность находиться к «другому» Вэнь Чао как можно ближе, тянуться к его теплу, ласковым улыбкам и мягким жестам. Такого с ним никогда не происходило, и Вэнь Нин терялся в бурном потоке непонятных, странных, а оттого страшных эмоций.

Он со стыдом вспоминал свои неловкие попытки убедить сестру оставить его в тренировочном лагере. Слова, по обыкновению, бились в мыслях, но никак не желали вырываться наружу, и Вэнь Нин давился каждым звуком, заливаясь стыдом и мечтая провалиться сквозь землю.

Тогда сестра его даже не дослушала, лишь нетерпеливо взмахнула рукой и вернулась к уходу за Сяо Цитао:

— Ты волен поступать так, как считаешь нужным, в конце концов, лет тебе исполнилось достаточно для того, чтобы совершать глупые ошибки самостоятельно. Вот только советую тебе убрать с лица это влюблённое выражение: Вэнь Чао далеко не дурак, даже если значительно повредился головой накануне. И если он поймёт, то тебя не ждёт ничего хорошего.

Он был настолько ошарашен согласием Вэнь Цин, что даже не придал её словам большого значения. И уже позже, во время очередной бессонной ночи, по нему ударило этим словом.

«Влюблённый». Может ли быть, что его странные ощущения имели… были… являлись именно влюблённостью?

Вэнь Нин всегда был честен с собой. И, разумеется, ему сразу стало ясно, что ответ на этот вопрос имелся только один.

Тогда он поклялся себе в том, что молодой господин Вэнь никогда не узнает о его чувствах. Это было совершенно излишне. Тем более, разве мог Цюнлинь надеяться на то, что ему когда-то будет позволено прикоснуться к Алисе по-особенному? Стать равным Вэнь Чао, касаться его с любовью, получать в ответ взаимные признания? Видя его взгляды на Вэнь Чжулю, о подобном не стоило даже мечтать.

Смириться оказалось легко, как и всегда. Вэнь Нин никогда не надеялся получить больше, чем у него уже имелось, и так было значительно проще жить. Если не ожидаешь ничего хорошего, то и разочарования меньше, не правда ли? Цюнлиню было достаточно просто находиться рядом и защищать Чао по мере своих возможностей, давать ему хотя бы часть той заботы, в которой он так нуждался.

И сейчас, наблюдая за молодым господином Вэнь, который смертельно побледнел, услышав новость об обнаружении входа в пещеру, Вэнь Нин с силой вцепился в кору дерева, запрещая себе двигаться с места. Он замечал растерянность и откровенный страх Чао, слышал, как подрагивает его голос, отдающий приказ, — и ничего не мог поделать.

Началось время ожидания.

Цюнлинь вернулся к речушке, петляющей среди камней и кустарника, и пошёл вверх по течению, уже не опасаясь попасться кому-либо на глаза. Вэнь Чао говорил, что второй вход в пещеру находился в водоёме, так что идти следовало в этом направлении.

Речка брала начало из не слишком широкого углубления в горной породе. Вокруг практически не росло деревьев, и площадка идеально просматривалась со всех сторон. Если устроиться чуть выше, можно без особого труда перестрелять всех, кто будет находиться рядом с водой, — это Вэнь Нин определил практически сходу, неосознанно сжав в руках свой лук.

Вход в пещеру чернел и щерился острыми выступами. С поверхности он казался не таким уж обширным, но стоило приглядеться, как сразу стало понятно, что весь туннель находится ниже, и река гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.

Вэнь Нин обошёл весь берег вокруг воды, поглядел наверх, щурясь от солнечных лучей, едва не ослепивших его, и поднялся к лесу, прячась среди теней. Тихо выдохнув, он стянул с лица тканевую маску и глубоко вздохнул. Сейчас не было необходимости заглушать собственное дыхание, так что он мог позволить себе немного вольности.

Некоторое время ничего не происходило, и Цюнлинь успел практически задремать, убаюканный теплом и тишиной, как вдруг землю встряхнуло. И ещё раз. И ещё. Со стороны пещеры послышался грохот и треск — и леденящий душу рёв.

Монстр. Они вышли на монстра.

Вэнь Нин тут же схватился за стрелу и прицелился. Всю гору тряхнуло так, что Цюнлинь покачнулся и чудом удержал равновесие.

Под землёй творилось нечто жуткое. И молодой господин Вэнь был там.

От одной только мысли об этом сердце болезненно сжалось.

Вэнь Нин крепко зажмурился и встряхнул головой, заставив себя отбросить лишние мысли прочь. Он верит в молодого господина. Он верит в Алису. Не в слова — но решимость и обещание, что было произнесено. И сейчас, чтобы не навредить Чао и его планам, следовало избавиться от эмоций.

Цюнлинь с шумом выдохнул, невероятным усилием воли ослабляя тетиву лука. Земля под ногами едва не ходила ходуном, слышался ужасающий грохот, однако нельзя было позволить этому ввергнуть свой разум в панику.

Для страха будет время.

Сейчас же — время ожидания.

В воздух взмыло множество фигур в бело-красных одеяниях, и Вэнь Нин с облегчением перевёл дух. Однако радовался он рано. Едва заклинатели начали приближаться к земле, как стало заметно, что молодого господина Вэнь среди них не было.

Цюнлинь задохнулся от ужаса.

Алиса… Вэнь Чао остался там? Наедине с монстром?

Как такое вообще могло произойти?!

А заклинатели Цишань Вэнь в нерешительности замерли над тем местом, где находился первый вход в пещеру. Они переговаривались, бурно жестикулируя, однако с большого расстояния нельзя было толком расслышать слова. И Вэнь Нин, вновь натянув на лицо тёмную ткань, скользнул вперёд, подбираясь ближе.

От услышанного кровь буквально оледенела в жилах.

— Вернуться в лагерь? С ума сошёл?! Да нас тут же голов лишат! — вскрикнул один из мужчин среднего возраста.

— А что ещё делать? — молодой заклинатель от испуга едва ли не позеленел. — Молодой господин Вэнь остался там, и это наша вина! Нужно вытаскивать его оттуда!

— А ты уверен, что он жив? — тут же съязвил третий. — Эти детишки наверняка воспользовались шансом и убили его, чтобы ослабить наш орден!

— Они не могли!..

— Ха! Они все из именитых кланов — разумеется, они могли! И свалят потом это всё на несчастный случай, а нас ещё и расхлёбывать заставят, что не уберегли.

— Но мы ведь и впрямь…

— Замолкни! Никто не знает, что здесь произошло, — адепт обвёл своих сотоварищей полубезумным взглядом. — И никто не узнает. Давайте так. Дождёмся, пока наружу кто-нибудь не выползет, и узнаем, что случилось с молодым господином Вэнь. А потом уже по ситуации.

— Ты идиот? Если он будет жив, то нам конец! — вспыхнул другой.

— Может, избавимся ото всех? — предложил вдруг человек, ещё не подававший голоса. Заметив, что взгляды всех заклинателей сосредоточились на нём, он нервно повёл плечами. — Ну, глядите. Вход завалило, так что наверняка они если и выберутся, то нескоро. И явно будут не в лучшем состоянии. Молодого господина Вэнь точно добьют если не сейчас, то позже: вряд ли они упустят шанс ударить по Бессмертному Владыке. Просто убьём их всех, а потом скажем, что они попытались устроить бунт, разбудили монстра и…

— Т-там же сплошь наследники именитых кланов, — один из молодых заклинателей едва не свалился со своего меча. — Если все будут убиты…

— И что с того? — презрительно фыркнул старший. — Они не посмеют даже тявкнуть. Бессмертный Владыка лишился сына — вполне справедливо, что остальные тоже лишатся своих наследников.

Дальше Вэнь Нин слушать не стал — это было выше его сил.

Он задыхался, его буквально колотило от ненависти и страха — однако поделать ничего было нельзя. Цюнлинь мог бы вернуться в лагерь, но что это могло изменить? Ему никто не поверит. И, вероятнее всего, он только вызовет лишние подозрения: официально-то Вэнь Нин остался в своей комнате, на этой ночной охоте его попросту не должно быть. Тем более, в таком виде, словно он собирался тайно убить императора.

Сейчас он был абсолютно беспомощен.

А молодой господин Вэнь остался там, наедине с монстром и множеством юных заклинателей, которые вполне могут иметь не самые хорошие намерения по отношению к нему. Цюнлиню не верилось, что они решатся навредить Чао, однако сколько «случайностей» может произойти в логове древней твари…

Вэнь Нин крепко зажмурился и сжал кулаки до боли. Он не мог вмешаться. Ему нужно было ждать.

Но как же это невыносимо!

Он с силой ударил кулаком по дереву — и даже не заметил боли от рассечённых костяшек. Внутри бурлили эмоции, требующие, чтобы он немедленно перестрелял всех этих предателей и скормил их трупы монстру, диким зверям, да хоть злобным духам, но позаботился о том, чтобы эти… люди не нашли покоя даже в посмертии. Но нельзя.

Молодой господин Вэнь сказал ему ждать.

Молодой господин Вэнь сказал, что он будет в порядке.

Молодой господин Вэнь… Солнечный, добрый, светлый и невероятно тёплый… Остался там, внизу, без малейшей защиты.

И это была его, Вэнь Нина, вина.

Хотел защитить — и не смог. Не сумел сейчас, и второго шанса уже не представится. Он совершил фатальную ошибку.

Всё, что ещё находилось в его силах и имело значение, заключалось в послании. И Цюнлинь обязан был справиться хотя бы с этим. Что бы ни случилось. Чего бы это ни стоило.

Спустя пару дней из воды вынырнут юные заклинатели — и Вэнь Нин без малейших колебаний собьёт одним выстрелом все стрелы, направленные на них. И встанет тенью перед молодым господином Цзян, помогая всем им скрыться в безопасном лесу.

Молодого господина Вэнь среди спасшихся не окажется.