Первым, что удалось осознать при пробуждении, оказалась темнота. Непроницаемая темнота, закрывшая мир по левую сторону. Алиса в панике прижала ладонь к глазу и тут же испуганно отдёрнула, наткнувшись на плотный слой ткани. В нос ударил резкий едкий запах какой-то лекарственной дряни, и при первой же попытке вдоха грудь крепко стянуло, мешая совершить полноценное движение. От неожиданности Алиса дёрнулась в сторону, но тут же сдавленно застонала, когда в голову тяжело ударило слабостью, а грудь и лицо лизнуло болью.
Отвратительно. Она всё-таки жива.
Хотя, судя по тому, что её бренное тельце обреталось явно не в темнице и от слабости не могло даже трепыхнуться, это можно было считать невероятным чудом.
Во рту было гадко и сухо, но сил на то, чтобы хоть позвать кого-нибудь, решительно не наблюдалось. Ещё и в голове царил такой хаос, что даже собственное имя вспоминалось с трудом.
Справа вдруг полыхнуло бело-алым, и Алиса, сдавленно хрипнув, панически отшатнулась прочь. Вернее, попыталась: мало того, что тело даже не дёрнулось, так её ещё и за плечи схватили, пресекая любые попытки извернуться. Уже когда она приготовилась умолять о чём угодно, лишь бы её отпустили, в поле зрения появилось лицо Чжулю. И паника мгновенно улеглась.
Это что, снова жестокие игры подсознания? Сейчас снова всё рассыплется пикселями, а система выдаст какой-нибудь уничижительный комментарий? Потому что в реальность происходящего не верилось ни на миг.
Во-первых, Чжулю никогда не смотрел на неё настолько пронзительно, так, словно едва не потерял нечто безумно ценное. Во-вторых, Чжулю никогда не позволял себе небрежности во внешнем облике, а сейчас он выглядел так, словно провёл без сна несколько ночей.
Но его руки были такими горячими и сильными, как и помнилось. В его надёжной хватке хотелось просто закрыть глаза и позволить себе поддаться иллюзии покоя и безопасности, забыть о целом мире, который ещё существует где-то снаружи. Вот только имела ли Алиса на это право? И не будет ли только хуже, позволь она себе хотя бы на миг поверить в то, что всё самое страшное осталось позади?
Расслабляться ещё слишком рано. Неизвестно, что ожидает её в дальнейшем.
Губы Чжулю слегка дрогнули, а в глазах на мгновение отразилось что-то почти отчаянное, когда на него посмотрели с пугающе равнодушным выражением обычно подвижного и богатого на эмоции лица. Но он всё же произнёс негромко, будто опасаясь напугать слишком резким звуком:
— Молодой господин Вэнь.
Алиса нашла в себе силы слегка кивнуть, показывая, что услышала его. Горло стягивало и оцарапывало почти невыносимой сухостью, и она слегка поморщилась, с трудом проглатывая слюну. Но не успела даже попытаться попросить подать ей воды, как Чжулю уже поднёс к её губам небольшой чайничек. Внутри оказался слабенький отвар, настолько, что привкус трав ощущался едва-едва, но буквально пары глотков хватило для того, чтобы унять жажду.
Простейшее действие отняло столько сил, что Алису тут же заклонило в сон. Но она не позволила сонливости овладеть собой, изо всех сил вцепившись в рукав слегка отстранившегося Чжулю. Её пальцы едва сжали ткань, но заклинатель всё равно замер, бросив короткий взгляд куда-то влево, и медленно, неуверенно приблизился снова.
— Что… — изо рта вырвалось лишь жалкое сипение, и Алиса поморщилась. Левая половина лица отзывалась странно, будто бы полностью онемев, но это было, наверное, даже к лучшему.
Вспомнив ледяное лезвие отравленного кинжала, издевательски медленно рассекающего плоть, она не сдержала дрожи. Отчего-то именно этот момент вспоминался с пугающей ясностью и чёткостью: хриплое дыхание Линцзяо, крепко прижавшееся тело, рука, плавно ведущая вниз, сверкающие извращённым удовольствием глаза. А после — лишь вспышка боли. И сон, который оказалось так легко перепутать с реальностью.
Будто бы наяву ощутив, как её тело вновь распадается на мельчайшие частицы, Алиса с силой зажмурилась, напоминая себе, что оказалась в настоящем мире. На этот раз точно.
Или всё-таки нет?
Негромкий, слегка вибрирующий от неясных эмоций голос Чжулю показался спасением; за него легко было зацепиться, выныривая из густых, липких размышлений.
— Вы несколько дней не приходили в себя, — говорил он с застывшим, будто бы неживым лицом. — Слишком серьёзная кровопотеря. Целители долго не могли справиться, и Бессмертный Владыка…
Алиса вздрогнула и выдохнула с присвистом. Горло стянуло спазмом, а живот болезненно скрутило от одного лишь услышанного титула.
Перед внутренним взором вспыхнули гранатовые, алеющие от ярости глаза, обманчиво-ласковые интонации рокочущего голоса, тёплые руки — и боль, непрекращающаяся, кажущаяся бесконечной боль. По всему телу рассыпались сотни, тысячи иголочек, отмечая места, некогда тронутые жуткими инструментами.
Воспоминания эти, впрочем, казались расплывчатыми, словно подёрнутыми дымкой. У них не было времени и пространства, только туманные ощущения и отголоски чувств.
Алиса с ужасом и облегчением осознала, что просто не запомнила большую часть того, что с ней происходило в заключении. Но даже так одно лишь упоминание Вэнь Жоханя вызывало едва ли не панический страх.
И, что самое кошмарное, она даже не могла его ненавидеть. Только бояться.
— Молодой господин Вэнь, — голос Чжулю прозвучал глубже, заставляя повернуть к нему голову и прислушаться.
— Что? — сипло выдохнула Алиса, нахмурившись от того, насколько жалко это прозвучало.
Она не замечала, как нервно стискивала и перебирала дрожащими пальцами накрывшее её тело тонкое одеяло, как часто вздымалась её грудь, как вся она сжалась, словно бы стремясь занять как можно меньше пространства. Ей казалось, что она прекрасно себя контролирует, но это было далеко не так.
— Молодой господин Вэнь, — Чжулю немного помолчал, пытаясь подобрать правильные слова. — Вам следует знать, что все, кто был повинен в вашем ранении, получили полагающееся им наказание.
Алиса застыла. «Все» — это ведь не только о Цзяо-Цзяо речь, верно?
Снова пол, залитый кровью, — и даже если её не убрать вовремя, следов не останется, они сольются с природным рисунком древесины. Тогда голов было пятнадцать. Интересно, сколько их сейчас?
К горлу подступила тошнота. Она не хотела этого знать. Она не желала вновь стать причиной чьей-то жестокой смерти. Только не снова.
Её руки должны исцелять людей, даровать успокоение и радость. Как же так вышло, что по её вине происходят только смерти? Ужасные, отвратительные, бессмысленные смерти.
Сколько уже могил на её собственном кладбище?
Сколько мертвецов уже стоит над её душой?
И скольких придётся похоронить ещё, прежде чем эта жизнь, наконец, прервётся?
А Чжулю, словно не замечая её оцепенения, продолжил с пугающей мрачностью:
— Ваш отец позаботился о Ван Линцзяо лично.
«Ваш отец».
Алисе захотелось истерически рассмеяться. Но вместо этого она лишь вцепилась руками в волосы, случайно задев забинтованную часть лица. И тут же буквально сложилась пополам от боли.
Тьма. Кровь. Алые глаза.
«Покинь тело моего сына».
Холод. Слёзы. Серые глаза.
«Ты не выйдешь отсюда, пока не выучишь все даты».
Какой отец? Какой из них? Жестокий демон, для которого чужая смерть — это лишь развлечение на завтрак? Холодный гений, для которого всё, что не достигало идеала, не имело права на существование? Кто? О ком говорил Чжулю?
Алиса тихо завыла, сжавшись в комок. И вскрикнула, когда её вдруг схватили за плечи — с силой, до синяков — и встряхнули, выкрикнув на грани испуга:
— Молодой господин Вэнь!
И она расхохоталась, не обращая внимания ни на слёзы, ни на промокшие насквозь бинты, из-под которых по шее потекла тонкая струйка крови.
— Мой отец? — вырвалось из горла хриплое карканье. — У меня нет отца! Он сам от меня отказался! Или никогда не признавал своим?..
Она судорожно пыталась вспомнить, называл ли её отец дочерью хотя бы раз. Но нет. Ничего. Только строгое «Алиса», иногда даже чуть более тёплое, когда ей удавалось достичь вершины. И вся похвала его заключалась лишь в скупом кивке и наставительном: «Ты можешь лучше».
Из года в год она, глупое дитя, пыталась добиться от него хотя бы тени улыбки. Но кто будет улыбаться ребёнку, который не имеет никакого значения? Который даже возложенных на него надежд оправдать не смог?
Как же глупо. И смешно, что до неё это дошло только сейчас, в другом мире, в ином теле, когда больше не добраться до этого человека и не задать ему лишь один вопрос.
— Почему?.. — проскулила Алиса, крепко зажмурившись. — Чем я это заслуживаю? Неужели если у меня не было особых талантов, то на мне можно поставить крест и выбросить из своей жизни? Сколько ни пытайся, сколько ни старайся… — с губ сорвался истерический смешок. — Я всегда буду для него пустым местом! Я уже никто! Меня для него не существует — он даже не верит в то, что я живу!
— Молодой господин Вэнь… — в голосе Чжулю послышалась едва ли не мольба.
Но Алиса даже не услышала этого обращения, продолжая смеяться над собственной наивностью.
Почему именно сейчас? За что её ударило пониманием именно в эту минуту? Словно всей жизни было мало для того, чтобы осознать эту простую истину. Будто в ней ещё продолжала жить детская надежда на то, что стоит ей продемонстрировать отцу собственный диплом, показать, чего она добилась на пути медицины, это хоть что-то изменит. Что посмотрят, наконец, на неё, назовут дочерью, скажут гордо, что их династия получила достойное продолжение…
Но этого не будет. Никогда. И даже не потому, что эти её наивные мечты находились далеко от реальности. А просто из-за того, что Алисы уже попросту нет в реальном мире. Она не окончит университет, не начнёт практиковать, не поступит в ординатуру, даже не сможет попытаться связаться с отцом и сказать: «Я пошла по твоему пути, и я справляюсь!»
Всё, что у неё осталось, — лишь её имя и память. Которые только мешают в новой вселенной, от которых следует избавиться, чтобы выжить.
Почему? Почему всё так?
Она ведь об этом даже не просила.
Перед глазами вдруг мелькнул рукав клановых одежд — и центр лба пронзила острая боль. Алиса даже не успела осознать, когда именно потеряла сознание.
В один момент она заходилась в истерике — а в следующий уже открывала словно бы слипшиеся глаза, вновь встречая мир, разделённый на две половины. Повязка на ней уже была сухая, да и запах лекарства оказался менее резким, с лёгким ромашковым оттенком. И в голове было пусто и тихо, словно все мучающие её мысли попросту исчезли.
Алиса медленно прикрыла глаза, но открыла их вновь, когда услышала звук входящего сообщения прямо в собственной черепной коробке.
[Психическое состояние восстановлено до 95%. Программа защиты пользователя деактивирована. Система функционирует в штатном режиме]
Пришлось трижды перечитать сообщение для того, чтобы понять его смысл. Алиса нахмурилась: что ещё за программа защиты пользователя? Она не помнила, чтобы активировала нечто подобное. Судя по названию, это должно быть что-то сложное и дорогостоящее, а у неё и без того баллов слишком мало для спокойного существования.
Система, судя по всему, приняла её лёгкое недоумение за вопрос, потому что принялась довольно бодро отвечать:
[Программа защиты пользователя — набор специальных возможностей, активируемых единожды в ситуации, угрожающей жизни и/или психическому состоянию игрока. Активация происходит автоматически, без снятия средств с личного счёта]
Алиса наморщила переносицу, с трудом пробираясь через слишком сложные для её нынешнего состояния формулировки. И усмехнулась, когда смогла разобраться, что к чему.
Так, выходит, это только благодаря вмешательству искусственного интеллекта она не могла просто сойти с ума. Из-за этой программы её тело восстанавливалось раз за разом. И именно эта штука поместила её в какое-то подобие слишком реалистичного сна, когда Линцзяо едва её не прикончила своими игрушками.
Чёрт. Чёрт же возьми. Эта идиотская система мало того, что затянула в эту проклятую реальность, так ещё и не даёт покинуть её ни одним из существующих способов! Ни сойти с ума, ни покончить с собой, ни даже умереть от болевого шока.
Но почему?! В чём тогда смысл этой отвратительной игры?!
[Вы не выполнили главную миссию. Выход из игры любым способом, не предусмотренным алгоритмом, осуществить невозможно]
Да пошло оно всё к чёрту!
Нужна ей эта проклятая миссия!
Алиса в бессильной злобе ударила кулаком по кровати. Вот только жест этот вышел настолько слабым, что даже пальцы сжать толком не удалось. Однако больше она не скатывалась в истерику и даже не хотела кричать; должно быть, компьютер и впрямь неплохо подправил её психическое здоровье. Видимо, из-за этой программы она и не запомнила большую часть того, что с ней творили в Комнате Удовольствий, а что даже и отпечаталось в памяти, то ощущалось каким-то зыбким и ненастоящим.
Зато дурная шутка с «возвращением» в реальный мир запомнилась преотлично.
Алиса крепко зажмурилась, больше всего на свете мечтая просто проснуться у себя дома и понять, что всё пережитое было лишь кошмарным сном. Вот только внутри крепло понимание: вернуться у неё не выйдет. И дело даже не в системе и главной миссии.
Просто ей некуда возвращаться. В своём родном мире она уже мертва. И даже помнит, как именно это произошло.
Алисы больше не существует.
И, что самое забавное, Вэнь Чао мёртв тоже. Он умер при своём нелепом падении с лошади. Будь это иначе, останься от него хоть что-то, то Алиса не смогла бы настолько прочно слиться с этим телом.
От них обоих остались лишь жалкие крохи, которые кто-то решил слить воедино и посмотреть, что получится. Как же назвать результат? И что вообще вышло в итоге?
Сплошная нелепость.
Алиса дёрнула уголком губ и тут же тихо зашипела: к левой половине лица возвращалась чувствительность, и это движение отдалось неприятной болью. Она осторожно потрогала кончиком языка щеку в том месте, где её насквозь прорвал кинжал, и наткнулась на довольно грубый, но ещё кровоточащий шов. Вкус крови вновь наполнил рот, внезапно став ощущаться ярче, чем прежде.
Что ж, кто бы там ни решил развлечься за её счёт, Алисе предстоит жить в этом теле. И раз сойти с ума не удалось, стоит приготовиться к продолжению экзекуции: Вэнь Жохань вряд ли оставит её так просто. Вероятнее всего, он дождётся, пока раны затянутся, а затем вновь вернёт её в темницу. Ведь Алиса всё ещё находилась здесь, поэтому талисманы наверняка реагируют на неё по-прежнему.
Неужели нет никакого выхода из ситуации? Ей остаётся только лежать здесь и покорно ожидать собственной участи?
Вот уж нет. Нужно было попытаться сделать хоть что-то. Хуже ей уже не будет, а смерть… Что ж, даже мучительная гибель окажется предпочтительнее того, что с ней делал Бессмертный Владыка, не желая навредить телу.
Значит, нужно было срочно строить план побега. Вот только без посторонней помощи справиться точно не выйдет. И дело не только в том, что Алиса банально не знала плана Знойного дворца. Она попросту не сможет даже с кровати подняться, не говоря уже о быстром и незаметном передвижении по незнакомой местности.
Но кто захочет ей помочь? Как бы ни хотелось надеяться на Чжулю, он точно не пойдёт против своего господина. Но больше в этом месте у неё не было никого…
Робкий стук прервал размышления на середине. А последовавший вслед за этим тихий шелест открываемой двери и знакомый голос заставили сердце забиться чаще.
— Молодой господин Вэнь?.. Молодой господин Вэнь, вы очнулись!
Пао Мэй!
В этом дворце у Алисы была поддержка. Она не находилась здесь в полном одиночестве. А, значит, у неё имелись шансы на спасение.
Осталось лишь составить план и убедить А-Мэй помочь с его воплощением. А уж сомневаться в том, что у неё это обязательно получится, не приходилось.
Алиса сможет сбежать отсюда. И в этом ей точно помогут. Будущее внезапно перестало казаться пугающе и беспросветно мрачным.