Тушь ложилась на бумагу ровными, пусть и не слишком умелыми линиями. Лису, прикусив нижнюю губу от усердия, старательно вспоминал нужные иероглифы и рисовал их, стараясь размещать не слишком криво. Выходило довольно неплохо, особенно если сравнивать с его первыми попытками изобразить древнекитайскую письменность, но всё равно далеко от уровня человека, который владел каллиграфией с самого детства.
Закончив не слишком объёмное, но давшееся ценой невероятных усилий послание, Лису с облегчением отложил кисть на подставку и сладко потянулся, разминая напряжённые плечи и шею. Он не имел ни малейшего представления о том, что следует писать Вэнь Сюю, поэтому решил поступить так же, как и он: просто рассказал о том, что происходило вокруг него. Об охоте на фазанов, о тренировках с Чжулю, о Вэй Ине с его авантюрами и Вэнь Нине, который помогал ему восстанавливаться, умолчав, правда, обо всех неприятных деталях. Вышло хоть и сумбурно, но, по крайней мере, можно было убедиться, что Лису действительно в порядке, и ему нравится в Пристани Лотоса.
Подумав ещё немного, он всё же добавил пару предложений о предстоящем путешествии. Хотя Чжулю наверняка уже сообщил об этом главе клана, всё же стоило рассказать и Вэнь Сюю. Перечитав получившееся письмо и удовлетворённо кивнув самому себе, Лису встал на ноги и потянулся ещё раз, до хруста в плечах.
Он оглядел библиотеку резиденции Юньмэн Цзян рассеянным взглядом, подмечая, что она уже начала погружаться в вечерние краски, а, значит, составление письма заняло едва ли не весь день. Вэнь Нин уже должен был заканчивать свои дела в лазарете, где внезапно прибавилось работы: группа учеников не слишком удачно завершила ночную охоту и вернулась хорошенько расцарапанной какой-то ядовитой тварью. Стоило навестить его и вновь пересчитать запасы лекарств, которые они приготовили для предстоящего пути. Правда, после того, как Лису прошлым днём позорно сбежал от Цюнлиня, едва сумев выдавить пару бессвязных предложений, это явно будет не очень-то просто.
Чжулю привычно ожидал Лису у дверей библиотеки, с весьма заинтересованным видом просматривая какую-то книгу в потрёпанной временем обложке. Красноватый цвет догорающего солнца ложился на его плечи тяжёлым плащом и подсвечивал волосы жутким пламенным отливом; Лису невольно задержал взор на умиротворённом лице мужчины и изогнутых в лёгкой улыбке губах. Заметив прикованное к нему внимание, Чжулю поднял на своего господина вопросительный взгляд, и тот, выдав странную гримасу, с преувеличенным нетерпением постучал пяткой о пол.
— Когда эта тушь уже высохнет? — недовольно фыркнул Лису, поспешно отворачиваясь от словно бы наполнившихся тёплой насмешкой глаз.
Он по давнишней привычке мазнул по паре иероглифов подушечками пальцев и недовольно зашипел, когда всё ещё влажная тушь смазалась, а на его коже остались очередные следы. У него и без того все руки в туши были после упражнений в каллиграфии, а сейчас на них и вовсе взглянуть страшно! Как маленький ребёнок, впервые взявший в руки кисть, в самом деле.
Лису с сожалением вздохнул, глядя на свои кисти, сплошь усеянные чёрными разводами. Хорошо ещё, что в библиотеке он снял мантию с широкими рукавами, и одежда осталась чистой, а то не хватало ещё испортить какую-нибудь дорогую и качественную вещь. Он рассеянно потёр шрам на лице и тут же отдёрнул руку, сообразив, что может ещё и на щеке оставить грязное пятно.
Чжулю наблюдал за его нервными телодвижениями со смиренным спокойствием человека, уже давно привыкшего к выходкам своего бедового господина. Что-то в его взгляде, однако, отличалось от прежних эмоций, совсем немного, но из-за этого по спине Лису то и дело ползали мурашки, а к лицу приливал жар. Или это остатки того постыдного сна всё никак не желали его отпускать и заставляли видеть то, чего в реальности не существовало и в помине?
Как бы то ни было, тушь, наконец, высохла, и Лису с облегчением скатал бумагу в плотный свиток, старательно перевязав его лентой. Ничем больше он послание скрепить не мог: при себе у него не было никаких материалов, а просить подобное у Вэй Ина или хозяев Пристани Лотоса казалось глупым. Впрочем, наверняка никто не рискнёт заглядывать в личную переписку сыновей Бессмертного Владыки, а даже если такой человек и найдётся, то ничего интересного он там не увидит. В конце концов, Лису даже не стал упоминать, в каком направлении они намереваются двигаться во время путешествия, а больше ничего полезного это письмо и не содержало.
Стоило только ступить пару шагов за пределы библиотеки, как на Лису тут же налетел ураган хаоса в лице Вэй Ина; в нос ударил острый запах специй, и сдержать порыв оглушить чихом всю Пристань Лотоса удалось лишь чудом.
— Вэнь-сюн! — радостно воскликнул старший ученик Юньмэн Цзян, нагло проигнорировав направленный на него недовольный взгляд. — Ты-то мне и нужен!
Звучало крайне подозрительно, особенно если учесть лихорадочный блеск в глазах Вэй Усяня и его слишком сильное нетерпение, которое не давало ему хотя бы на мгновение остаться без малейшего движения. И что же, интересно, могло его настолько взбудоражить?
— Боюсь поинтересоваться, зачем именно, — хмыкнул Лису, на всякий случай просматривая сообщения системы. Пока никаких новых заданий не намечалось, зато уже виднелась парочка уведомлений об изменении статуса отношений, которые, правда, совсем не являлись срочными и потому были отложены до лучших времён.
Вэй Ин подхватил свою несчастную жертву под локоть и потащил в сторону своей комнаты. Лису послушно позволял вести себя вперёд, слишком заинтересованный странным поведением друга, а за ними бесшумно следовал привычно невозмутимый Чжулю. К такому зрелищу обитатели Пристани Лотоса давно привыкли, хоть и сейчас нашлась пара торговцев, которые поглядели на их компанию с явным любопытством.
До комнаты Вэй Усяня они так и не добрались, резко свернув с дорожки и оказавшись в каком-то крохотном заросшем саду. Летом здесь наверняка создавалась уютная тень, в которой можно было прятаться от жары, но на пороге зимы в этом месте царили грязь и беспорядок. Вэй Ина это, впрочем, нисколько не смутило: торжественно усадив Вэнь Лису на один из рассохшихся ящиков, он с крайне таинственным видом вытянул из-за пояса простую бамбуковую флейту и приблизил её к своим губам.
Перед глазами на пару мгновений мелькнул образ Старейшины Илина, но тут же пропал, стоило только юноше прерывисто вздохнуть в явном волнении и чуть крепче сжать пальцами музыкальный инструмент.
— Ты говорил, что мне стоит подумать кое о чём на досуге, — он переступил с ноги на ногу, словно бы замёрзнув, и коротко глянул в сторону Чжулю, замершего чуть поодаль от садика. — И мне вспомнилась одна мелодия, но я не уверен, где и когда её слышал. Быть может, ты сможешь подсказать?
Ого. Так Вэй Ин действительно задумался о том, что именно связывает его с Лань Чжанем? Лису совсем не ожидал подобного поворота событий. Ему казалось, что Усянь привычно отмахнётся от столь неудобной и неловкой темы, но он мало того, что не проигнорировал его пьяные рассуждения, так ещё и умудрился каким-то расчудесным образом вспомнить мелодию, сочинённую Лань Ванцзи. А в том, что это действительно была она, сомневаться не приходилось.
Но самый интересный вопрос заключался в другом.
— Почему ты думаешь, что я смогу её вспомнить? — приподнял брови Лису, уперевшись спиной в грязноватую стену.
Вэй Ин ослепительно улыбнулся ему.
— Считайте это интуицией, молодой господин Вэнь.
И без малейшего перехода начал играть.
Мелодия дрожала, срывалась — то ли от волнения исполнителя, то ли от того, что многие забытые ноты он вплетал буквально на ходу. Однако не узнать её было нельзя. Преисполненная тоски, болезненной нежности, она ранила не сердце даже, а самую душу. И, в то же время, омывала ласковым теплом, трепетной любовью, которая не требовала ничего взамен.
Лису прикрыл глаза, наслаждаясь плавным звучанием, и неосознанно начал мычать в такт, мысленно воспроизводя нужный мотив. Не хватало только голосов Вэй Ина и Лань Чжаня, создающих пронзительный дуэт, но слова песни не вспоминались совершенно, только какие-то расплывчатые звуки.
Увлёкшись, Лису не сразу заметил, что Вэй Усянь уже закончил играть и смотрел на него пытливо и нетерпеливо.
— Ты знаешь эту мелодию! — воскликнул он обрадованно, получив подтверждение своим предположениям.
Лису только плечами пожал: смысла отрицать очевидное не было никакого.
— Знаю. Вот только название тебе подсказать точно не смогу, — отозвался негромко, всё ещё невольно улыбаясь самыми уголками губ.
— Название пока не имеет значения, — выдохнул Вэй Ин, вновь крепко стиснув пальцами флейту. — Только… Её действительно Лань Чжань пел тогда, в пещере? Мне не показалось?
Ох, этот ребёнок… И почему, спрашивается, не мог задать этот вопрос самому Второму Нефриту? Сложно поверить, что его действительно могло смутить нечто подобное настолько, что он постеснялся насесть на Лань Ванцзи с бесконечной лавиной уточнений и предположений разной степени приличия. Впрочем, наверняка свою роль сыграло то, что спрашивать пришлось бы в письме, а не при личной встрече, что тут же делало ситуацию намного более щекотливой. Оглушать словами проще в разговоре: легко можно сделать вид, будто ничего такого и не говорил, а собеседнику послышалось. С письмом такая хитрость не сработает.
Лису кивнул, отвечая на вопрос Вэй Ина. И не смог удержаться от небольшого уточнения:
— Он не только напевал её, но и наверняка придумал сам. По крайней мере, ни на одну из мелодий Гусу Лань она не похожа.
Так, кажется, это замечание оказалось немного лишним: Вэй Усянь вздохнул судорожно и вцепился в несчастную флейту так, что она едва не треснула. Едва подавив порыв похлопать беднягу по голове, Лису неторопливо поднялся на ноги и отряхнул свою одежду.
— Что ж, если это всё…
— Не совсем, — тут же отмер Вэй Ин, торопливо засунув музыкальный инструмент обратно за пояс. — Вы собираетесь выходить уже на рассвете, верно?
Спрашивал так, будто это не с ним они не один день сидели над картой, составляя наиболее удобный и интересный маршрут, в самом деле. Лису тихо фыркнул себе под нос.
— Именно так. Но учти, что по этому поводу я с тобой пить точно не буду, — ответил он, тут же открестившись от наиболее вероятного направления беседы.
Вэй Усянь охнул с наигранным разочарованием, картинно приложив руку к сердцу и изобразив обманутого в лучших чувствах человека. Сущий ребёнок, и как тут поверить, что это один из талантливейших заклинателей своего поколения? Даже думать об этом смешно.
— Ах, а я так надеялся, что мы сможем выпить ещё раз накануне нашего расставания! — воскликнул юноша, патетично взмахнув руками, но тут же засмеялся, не выдержав градуса пафоса.
Лису только головой покачал, но и сам улыбнулся невольно.
— Нагрузить тебя парочкой насущных вопросов я могу и без вина, — насмешливо протянул он, весело щурясь.
Вэй Ин замотал головой в притворном ужасе.
— Нет, покорнейше благодарю вас, молодой господин Вэнь, но пока мне достаточно и того, что уже есть! — он даже поклон церемонный отвесил, не переставая посмеиваться. И хитро глянул из-под растрёпанной чёлки. — Вообще, Вэнь-сюн, ты же не думал, что сможешь уйти от нас, не попрощавшись толком?
А вот это звучало уже практически опасно. Лису, внезапно охваченный плохим предчувствием, неопределённо пожал плечами и уточнил с опаской:
— Что ты имеешь в виду?
Старший ученик Юньмэн Цзян расплылся в улыбке, не предвещающей ничего хорошего.
И, как оказалось, улыбался он совсем не зря: в знак прощания с маленькой делегацией Вэней был устроен самый настоящий праздничный ужин. С тем самым супом из корня лотоса и свиных рёбрышек, который наверняка был приготовлен Цзян Яньли — уж больно вид у Вэй Ина был возбуждённый, а его взгляды, бросаемые на гостя, так и полнились гордостью и любопытством. Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань вели себя несколько спокойнее, чем обычно, ведя неторопливую беседу и даже не переходя на напряжённые интонации; Цзян Чэн, поначалу сидящий идеально прямо, несколько расслабил плечи, не услышав привычной резкости в разговоре родителей. На сомнительную шуточку Вэй Усяня, подсыпавшего перца ему в чай, Ваньинь даже не отреагировал почти, только с мстительным удовлетворением стянул из супа шисюна кусочек мяса. Дева Цзян только мягко улыбалась, глядя на своих младших братьев: сегодня она изменила своей привычке садиться между ними и устроилась рядом с родителями.
Лису же смотрел на эту хаотичную семью и с трудом сглатывал ком, вставший поперёк горла. Не верилось даже, что в другой вселенной в это же время Пристань Лотоса стояла, покрытая пеплом, с землёй, почерневшей от крови многочисленных павших адептов Юньмэн Цзян и простых людей, живших здесь. Вернулся ли уже тогда Вэй Усянь с Луаньцзан? Хронология событий вспоминалась с трудом, оставляя лишь общие впечатления. Но и этого хватало для того, чтобы внутренне обмирать от контраста двух миров.
Здесь Пристань Лотоса оказалась избавлена от своей канонной участи. Но удастся ли спасти Безночный Город и весь клан Цишань Вэнь? Лису даже не представлял, что ему нужно предпринять, чтобы предотвратить будущую войну. Но задумываться об этом сейчас, в этот спокойный, почти семейный вечер, отчаянно не хотелось.
И Лису позволил себе погрузиться в лёгкую атмосферу ужина, не задумываясь ни о чём. Он пил ароматный чай, старательно принюхиваясь к нему, чтобы случайно не пропустить алкогольную нотку: если Вэй Ин подсыпал перца в чай Цзян Чэну, то с него станется устроить сюрприз кому-нибудь ещё. Краем уха прислушивался к вялотекущему разговору супругов Цзян, иногда отвечая на вопросы о своих планах на грядущее путешествие. И лишь иногда вздыхал, ловя себя на том, что с удовольствием увидел бы рядом ещё Чжулю с Вэнь Нином. Но, увы, даже если на них и распространялся статус почётных гостей, они не могли принимать пищу вместе с главами и наследниками кланов из-за каких-то заморочек с этикетом. Цюнлинь как-то объяснял это Лису, но он так толком и не разобрался в этих хитросплетениях, решив, что изучит все сложности когда-нибудь позже. Не собирается же он становиться главой Цишань Вэнь, верно? А других поводов для срочного изучения фэнтезийных древнекитайских церемоний и не находилось.
Простой народ снаружи, похоже, тоже что-то праздновал: с улицы доносился оживлённый шум, слышались отзвуки песен и весёлых мелодий. Вэй Ин рассеянно постукивал пальцами по своей флейте, явно желая присоединиться к празднику, но его слишком увлёк спор с Цзян Чэном. Лису даже вслушиваться в их дискуссию не стал, зная, что у него наверняка разболится голова в попытках угнаться за мыслями юношей, как это бывало раньше.
Но вот ужин подошёл к концу — и на сей раз никто не покинул его раньше срока. Мадам Юй выглядела почти умиротворённой, хоть и морщилась недовольно, слыша громкий голос Вэй Усяня. Цзян Яньли успешно переводила внимание матери на себя, а глава Юньмэн Цзян с лёгкой улыбкой наблюдал за Вэй Ином и Цзян Чэном, иногда щурясь смешливо в ответ на некоторые их фразы.
— А я тебе говорю, если использовать цепочку накопительных талисманов…
— И чего ты добьёшься? Взрыва? Или речные гули сами побегут тебе в руки, лишь бы ты не бросал в них бесполезные бумажки?
Старший ученик Юньмэн Цзян лишь руками всплеснул, а затем продолжил с ещё большим жаром доказывать полезность своей очередной безумной задумки. Так оба юноши и покинули зал, не прекращая постепенно набирающего обороты спора.
Лису же раскланялся с остальной частью главной семьи Цзян, стараясь говорить с Яньли вежливо и спокойно: ему хватило подозрений со стороны Вэй Ина, не хватало ещё, чтобы Юй Цзыюань и Цзян Фэнмянь подумали, будто у него есть какие-то планы на их дочь. Его манёвр незамеченным не остался: даже госпожа Юй, казалось, мысленно посмеивалась над ним, по крайней мере, на лице её блуждала почти что мягкая улыбка, а не привычное жёсткое выражение.
— Знайте, что в Пристани Лотоса вы желанный гость, молодой господин Вэнь, — произнёс Цзян Фэнмянь, глядя на Лису с теплотой.
Интересно, понимал ли он, насколько дико это звучит? Судя по всему, очень даже осознавал, и происходящее его действительно забавляло.
Впрочем, он ведь не сказал, что Лису здесь всегда желанный гость, верно? Значит, эта милость вполне может быть отозвана в будущем. И кто знает, какой именно проступок заставит главу Юньмэн Цзян изменить своё решение.
В свою комнату Лису решил не возвращаться сразу, всё же завернув в лазарет. Снаружи Вэнь Нина не оказалось, зато в комнате, выделенной ему, виднелись огоньки горящих свечей. Должно быть, он снова корпел над какими-нибудь бумажками: для всех прочих дел ему вполне хватало куда более скромного освещения.
Стоило ли прерывать его занятие и врываться внутрь? Лису невольно замер в нерешительности, остановившись неподалёку от двери. Его бросило в жар при мысли о том, что сейчас он войдёт в комнату Цюнлиня в поздний час, да ещё и без приглашения. Что он может там увидеть? Если предположить, что Вэнь Нин не работал с бумагами, а делал что-то ещё…
Так, нет. Никаких сомнительных мыслишек. Пока ещё слишком рано для водных процедур и приготовлений ко сну. Едва прошло время ужина, о чём вообще речь?
Лису нервно перекатился с пятки на носок, решительно вдохнул и шагнул вперёд. Короткий стук в дверь, и по ту сторону послышалась лёгкая возня. Чуть погодя на пороге появился Вэнь Нин, утомившийся, с парой выбившихся из хвоста прядей, и рассеянным взглядом человека, который находится на грани того, чтобы заснуть в абсолютно любой позе. Впрочем, стоило ему увидеть, кто именно заглянул к нему в гости, как юноша тут же выпрямился и солнечно улыбнулся.
— Молодой господин Вэнь, — Цюнлинь вежливо поклонился и посторонился, приглашая пройти внутрь.
— Тебе тоже доброго вечера, А-Нин, — улыбнулся Лису, но заходить не стал. Лишь с любопытством заглянул в комнату, отмечая, что и впрямь оторвал Вэнь Нина от бумажной работы. Крохотную волну внутреннего разочарования он успешно подавил. — Выглядишь уставшим. Ты хоть поужинал?
— М-м, — тот отозвался с подозрительной неопределённостью, смущённо отведя взгляд в сторону. Даже в скудном освещении стало заметно, как его лицо вспыхнуло румянцем.
Лису обернулся к Чжулю, который привычно обретался за его плечом.
— А ты поужинал? — протянул он с подозрением.
Мужчина моргнул будто бы удивлённо, но тут же взял эмоции под контроль, ответив с привычной невозмутимостью:
— Да, молодой господин Вэнь.
И что же, прямо под дверьми зала приёмов ужинал? Уточняющих вопросов, впрочем, Лису задавать не стал. Только шагнул всё же в комнату Вэнь Нина и радостно заявил о том, что очень хотел бы отведать немного чая. Заодно затянул за столик и Чжулю, благо, чашечка нашлась и для него.
Они не говорили совсем, разделив спокойную тишину на троих. Лису неторопливо цедил свою порцию напитка, строго следя за тем, чтобы Цюнлинь всё же доел свой ужин. Чжулю, казалось, к собственному чаю не прикасался вовсе, но к концу их маленького чаепития его чашечка оказалась пуста. И когда только успел?
Лису сладко потянулся, не сдержав зевка. Хоть время было ещё раннее, его уже тянуло распластаться на кровати и проспать до самого обеда. Совсем уже мирная жизнь его разбаловала, однако. Мысленно посмеяться над собой он так и не успел, вдруг заметив полный нежности взгляд Вэнь Нина, направленный на него.
И, о, небеса, как же хорошо, что это тело не умеет краснеть. Иначе сейчас даже не слишком яркое освещение не смогло бы спрятать свекольного оттенка его физиономии.
Как-то Лису немного забыл о том, что он так и не решил некоторые… вопросы. А ведь им предстоит путешествовать вместе. Втроём. Долгое, очень долгое время. И как это он раньше этого не осознал?!
— Молодой господин Вэнь? — вдруг позвал его Вэнь Нин, обеспокоенно заглядывая ему в глаза. — Что-то случилось?
— Н-нет! Ничего! Совсем ничего! — всплеснул руками Лису, едва не смахнув половину посуды на пол. Вскочил на ноги, неуклюже запнувшись о ножку столика, почти рухнул вниз, но чудом сумел удержаться в вертикальном положении.
Цюнлинь нахмурился недоверчиво и явно хотел что-то сказать, но ему не дали ни малейшего шанса, завалив советами хорошенько отдохнуть, пока есть возможность, и тут же позорно сбежав прочь.
Да, это выглядело безумно странно и подозрительно. Да, Лису снова выставил себя на посмешище. Но он совсем не готов был откровенно врать Вэнь Нину! Хоть и желал сделать вид, словно ничего не знает о его чувствах, но на деле это оказалось не так уж просто.
«Нужно будет извиниться завтра», — вздохнул он, поспешно направляясь к своей комнате. — «И за вчерашний день тоже».
Оставалось надеяться, что Вэнь Нин не принял все эти метания на собственный счёт, и поведение Лису его не слишком задело. Следовало не только извиниться, но ещё и дать хоть какое-то объяснение собственному состоянию, а вот с этим и возникали основные сложности.
Задумавшись, он едва не прошёл нужный поворот, но вовремя сориентировался и притормозил. Замер ненадолго, глядя на огоньки фонариков, рассыпавшиеся по мосткам, и на их искристые отражения в чёрной воде, игриво подмигивающие случайному наблюдателю. Перевёл взгляд выше, к небу, практически полностью затянутому тучами, так, что луна едва-едва проглядывала сквозь угольно-серую дымку. И вздрогнул невольно, услышав за спиной негромкий голос Чжулю:
— Молодой господин Вэнь.
Лису развернулся к нему, не понимая, зачем его окликнули, да так и застыл, увидев вдруг, что ему протягивали какой-то небольшой тонкий предмет, аккуратно завёрнутый в чистую светлую ткань. Чжулю почти никак не изменился в лице, но в его глазах поблёскивали непривычно мягкие и словно бы неуверенные огоньки.
Эта вещь не была похожа на оружие своей формой. Она была твёрдой, имела странную форму и… отверстие? Решив не теряться в догадках, Лису быстро развернул свёрток и ошарашенно выдохнул, увидев таинственный предмет.
Это была маска. Половинчатая маска на левую сторону, сделанная из светлого и лёгкого материала. Она казалась довольно простой на первый взгляд, но если приглядеться, можно было заметить линии искусной резьбы, которые подозрительно поблёскивали металлом при движении. Лису проследил кончиками пальцев язычки пламени, огладил ровную и словно бы тёплую поверхность, обвёл ногтем прорезь для глаза и глубоко вдохнул, поняв вдруг, что не дышал всё это время.
— Этот артефакт поможет вам избежать излишнего внимания в людных местах, — негромко произнёс Чжулю, глядя на своего молодого господина всё с тем же мягким выражением.
— А… — голос хрипнул, и пришлось прочистить горло, возвращая над ним контроль. — Как она крепится?
Чжулю вдруг шагнул вперёд и обхватил пальцами края маски, бережно, но настойчиво заставляя перевернуть её. Лису буквально окаменел от столь внезапной близости. И едва подавил желание позорно завопить и прыгнуть в воду.
Серьёзно, кто так вообще делает, да ещё и без предупреждения?! Так и до инфаркта довести недолго!
Слишком занятый попытками заново научиться дышать, Лису даже не сразу понял, на что именно указывал Чжулю. И только когда на него взглянули с явным замешательством и беспокойством, всё же сумел разглядеть едва заметную сеть печатей, покрывших внутреннюю сторону маски.
Ого, так эту штуку не просто так назвали артефактом. Судя по количеству символов, она должна выдержать, как минимум, парочку ударов монстра калибра той же Черепахи-Губительницы. Страшно представить, сколько мог стоить этот простенько выглядящий предмет…
— Маска обладает способностью отводить чужое внимание, — донёсся до словно бы оглушённого Лису низкий голос Чжулю. — Но она не сработает против тех, кто знает об этом свойстве.
«Поэтому вам от меня точно скрыться с её помощью не получится», — так и повисло в воздухе огненными буквами.
Лису неловко усмехнулся, потягивая маску на себя и вливая в символы немного духовной энергии. Светлый материал, более всего напоминающий кость, словно бы немного потеплел: судя по всему, активировали его правильно. Вот только не слишком ли много силы отберёт эта вещь? Её ведь полагается носить довольно продолжительное время.
— Мне нужно будет всё время в неё энергию вливать? — поинтересовался Лису, осторожно примеряя артефакт. Маска села идеально, словно создавалась специально для него. Впрочем, вероятнее всего, так оно и было.
— Нет, только перед надеванием, — спокойно отозвался Чжулю. В его глазах на миг вспыхнула неясная эмоция, но тут же пропала, стоило только обратить на неё внимание.
Маска на лице не ощущалась практически никак, только слегка грела кожу. Как будто щеку накрыли тёплой ладонью, ласково и почти невесомо. Лису повертел головой, быстро прошёлся из стороны в сторону, даже попрыгал на месте, но артефакт даже не сдвинулся, будто бы приклеившись. Но стоило только потянуть его за краешек с намерением снять, как предмет послушно соскользнул в ладонь.
Какая удобная, однако, вещь.
[Костяная маска сокрытия сути. Ранг А. Магический артефакт, созданный из кости проклятой кошки. Эффекты: +150% к скрытности, +75% к ментальной защите, +25% к устойчивости против тёмной энергии, -10% к использованию духовных техник. Прочность: 4500/4500]
Лису едва не выронил маску из рук. Серьёзно, кость проклятой кошки?! Той самой, на которую они охотились в тренировочном лагере? Вот это, однако, привет из прошлого!
Воспоминания о первой охоте на монстров повлекли за собой и другие, менее приятные. Пещера Черепахи-Губительницы и тот единственный потерянный ученик.
Лису чуть крепче сжал артефакт, не решаясь задать нужный вопрос. Хотел ли он знать имя? Или же легче будет просто спрятаться за обезличенной цифрой?
Нет. Он не имеет права на эту удобную, но постыдную трусость. Он должен знать, кого не смог спасти тогда. Потому Лису глубоко вздохнул и, набравшись смелости, решительно поднял взгляд на Чжулю.
— Скажи мне, кто из учеников не вернулся из пещеры Черепахи-Губительницы?
В глазах мужчины на несколько секунд промелькнуло замешательство: такого вопроса он явно не ожидал. Лису вспомнил, что, кажется, интересовался у него подобным, но в тот раз ответа ему так и не дали. Возможно, Чжулю до сих пор не был в курсе.
Но, вопреки ожиданиям и смутным надеждам Вэнь Лису, ответ у заклинателя имелся. И он тяжело упал на плечи, словно бы придавив своим неподъёмным весом к твёрдой земле.
— Фа Люцин.
Тот самый ученик, которого Лису самолично вытаскивал из пещеры. Тот дерзкий мальчишка, который столь искренне переживал за состояние своего лучшего друга. Тот ребёнок, который не боялся высказывать своё мнение прямо в лицо молодому господину Вэнь, пусть даже и действовал на эмоциях.
Его жизнь находилась прямо в руках Лису. И он не смог её сохранить.
Этому не существовало никаких оправданий.
Вдруг на его плечи тяжело опустились твёрдые ладони и сжали некрепко, но ощутимо, заставляя вскинуться и вырваться из горьких размышлений. Чжулю смотрел на Лису так, словно понимал его чувства, знал, какая именно буря начинает набирать в нём силу. И он не был намерен позволить этому урагану развиться и сокрушить своего господина невыносимым грузом вины.
— Вы сделали всё, что могли, — негромко, но внушительно и твёрдо произнёс Чжулю, глядя ему прямо в глаза, не позволяя разорвать зрительный контакт. — В его гибели нет вашей вины.
Лису лишь горько улыбнулся, прикрыв глаза и тяжело выдохнув. Безумно хотелось податься вперёд, прильнуть ближе, впитывая в себя тепло чужого тела, но сейчас, когда он находился в сознании, это было невозможно. Но даже такого контакта, этих надёжных рук, придерживающих его за плечи, хватало для того, чтобы взять эмоции под контроль.
Он лишился ученика, и это была его вина, что бы ни говорил Чжулю. Однако Лису и впрямь сделал всё, что только находилось в пределах его возможностей. И этого было недостаточно. Значит, ему следует расширить эти пределы, чтобы не допустить повторения ситуации.
Противная дрожь медленно поднималась из груди, передаваясь его телу. Лису крепко зажмурился на пару мгновений и решительно поднял голову, встречая взгляд Чжулю с твёрдой уверенностью.
Он больше не позволит никому умереть на своих руках. Особенно тем людям, что уже стали ему близки. А для этого нужно всего лишь стать намного сильнее.
Ничего невозможного, не правда ли?