Природа дышала жизнью. Тёплый ветер игриво перебирал пряди распущенных волос, путая их ещё больше, касался открытого лица, трепал длинные рукава верхних одежд — вёл себя, как капризный ребёнок, пытающийся добиться внимания окружающих. Солнце мягко пригревало макушку и плечи, и под этим теплом так и тянуло раствориться в спокойном сне, забыв обо всех заботах и треволнениях. Казалось даже, словно неподалёку шелестели листья, нашёптывая свою собственную мелодию, однако это являлось всего лишь иллюзией: поблизости не находилось ни единого дерева, листья на котором распустились бы достаточно для того, чтобы издавать подобный шум. Да и слишком мало осталось в округе растений, чтобы скрыть даже почерневшую землю, не говоря уже о полноценных садах, однако Лису это нисколько не мешало наслаждаться тихим покоем наступающего утра.

В медитации ощущалось одновременно и больше, и меньше, чем в обыкновенном состоянии. Он чувствовал пряную остроту духовной энергии Чжулю, оседающую на языке лёгким пощипыванием, слышал, как через пару комнат отсюда пыхтел над свитками А-Ян, раздражённо сопя в ответ на монотонную занудную лекцию приглашённого учителя, но при этом совершенно не замечал, как к нему со спины медленно подкрадывался чёрный демонический котёнок с явным намерением в эту спину вцепиться, да ещё и побольнее, чтобы отодрать получилось только с боем.

Впрочем, вероломному нападению на главу Цишань Вэнь не суждено было произойти: внезапно раздался дробный топот маленьких ножек, и Кусака, поняв, что это явились по его душу, тут же юркнул в ближайший куст. А-Юань, увидев, что его добыча успела сбежать, с энтузиазмом полез следом, не выпуская из рук притворяющегося мёртвым Беляша.

— Поймаю! — воскликнул целеустремлённый ребёнок, зарываясь поглубже в переплетение веток.

Потрескивание и шуршание ломаемого растения, громкое сопение Вэнь Юаня, прерываемое его же звонкими смешками и шутливыми угрозами, приближающиеся испуганные голоса служанок, в очередной раз упустивших непоседливого наследника клана — звуков внезапно стало слишком много для того, чтобы получилось толком сосредоточиться. Лису, впрочем, и не стал возвращаться в состояние хрупкого внутреннего равновесия: вынырнув из медитации, он с интересом принялся наблюдать за тем, как А-Юань выковыривал Кусаку из убежища. Судя по тому, что в ход ещё не пошли острые зубы демонического котёнка, добыча пока успешно пряталась от маленького охотника у основания куста — только зелёные глазищи и сверкали над самой землёй.

Лису потянулся, разминая затёкшую во время медитации спину. У него всё ещё не получалось поддерживать правильное положение тела, и мышцы вечно непроизвольно напрягались, но исправить это можно было только путём дальнейшей практики. Зато теперь, по крайней мере, он не впадал в сонливость и всё чаще ловил то самое состояние, в котором его сознание буквально растворялось в окружающем мире, и это уже считалось огромным прогрессом. Правда, понять, замечал ли рост его навыков учитель, было довольно-таки сложно: Чжулю, как и положено любому хорошему телохранителю, обретался на границе восприятия и вид имел абсолютно непроницаемый. Но раз никаких замечаний с его стороны не слышалось, то Лису всё делал правильно. Наверное.

Долго размышлять над собственными сомнительными успехами не вышло: со стороны кустов послышался победный клич, затем — яростное шипение и звонкий смех.

— Иди сюда! — А-Юань радостно потянул Кусаку за один из хвостов, пытаясь вытащить несчастного демона из укрытия, чему тот отчаянно сопротивлялся. — Ты попался, Яо!

Котёнок только шикнул — показалось даже, будто бы раздосадованно — и крепче вцепился во влажную землю, не пытаясь, тем не менее, укусить ребёнка или пройтись по его рукам когтями. Вот А-Яну точно досталось бы по первое число, а Вэнь Юаня оба демонических создания любили, пусть он и таскал их за собой буквально повсюду, даже в постель укладывал и обнимал до тех пор, пока не заснёт. Лису эти отношения искренне забавляли, и когда у него появлялось свободное время, ему нравилось наблюдать за весёлой вознёй; жаль только, такие моменты выпадали крайне редко.

Этим утром, однако, он мог позволить себе немного расслабиться: со всеми бумагами получилось разобраться вчера, хоть и пришлось угробить на работу практически половину ночи, и на сегодняшний день осталось сделать всего ничего. Послать на юг парочку отрядов, чтобы они избавились от расплодившейся там нечисти, договориться с главой Хэ о том, чтобы кто-нибудь из его подчинённых дал особо одарённым ученикам пару уроков об отличиях ядовитых растений от тех, которые можно есть, вытянуть из Вэнь Шэнли список особо опасных мест на территории клана… Учитывая то, что письмо для Хэ Линьси уже было составлено, а добровольцы для борьбы с тёмными тварями прибыли во дворец вчерашним вечером, и осталось только дать им соответствующий приказ, со всем необходимым получится расправиться до обеда. Практически выходной, если сравнивать с предыдущими неделями, напоминающими непрерывный адский марафон на выносливость и выдержку. Следовало подумать, как распорядиться внезапно обретённой возможностью на передышку, потому что тратить её на что-то бессмысленное отчаянно не хотелось.

Под рассеянным взглядом Лису Вэнь Юань, наконец, с победным возгласом вытащил обмякшего Кусаку из-под куста и крепко обнял его; котёнок едва ли не крякнул от силы захвата.

— А-Юань, с котятами надо полегче, — автоматически сорвалось с языка уже привычное замечание.

— Ой, — тут же отозвался мальчик и слегка ослабил смертельные объятия.

Кусака посмотрел на своего условного хозяина с откровенной благодарностью; Беляш, в какой-то момент успевший оказаться на земле, только кончиком хвоста дёрнул — будто с насмешкой. Но углубляться ещё и в отношения демонических созданий было бы немного чересчур, так что Лису заставил себя подняться с насиженного места на ступеньках садовой беседки и подойти ближе к племяннику. А-Юань немедленно выпустил свою законную добычу из захвата и радостно взвизгнул, когда его подняли на руки.

— И что я говорил насчёт побегов? — Лису шутливо нажал пальцем на кончик носа ребёнка. — Нянюшки беспокоятся о тебе.

Вэнь Юань тут же насупился и запыхтел, смешно надув свои испачканные в земле и слегка оцарапанные веточками щёки.

— Они скучные! — возмущённо воскликнул он. — Не пускают гулять. И не умеют играть в солдатики. Гэгэ умеет, но он занят.

Что ж, кто бы сомневался, что этот непоседливый кусочек хаоса всеми силами будет искать себе приключения и сбегать из скучной и тёплой комнаты, даже если эта комната доверху завалена игрушками. Слуги, приглядывающие за ним, были взрослыми женщинами, и никто, конечно же, не выдерживал его активности слишком долго. А этот хитрец специально изматывал их, а потом хватал котят и убегал на улицу, пока уставшие нянюшки пытались хоть немного прийти в себя.

Именно с ними Лису и столкнулся, когда выходил из внутреннего сада. Обе служанки, раскрасневшиеся и запыхавшиеся от бега и переживаний, мгновенно побледнели и едва не грохнулись перед ним на колени, согнувшись в глубоком поклоне:

— Простите нас, молодой глава Вэнь! Мы…

— Не уследили за молодым господином, да, — закончил за них Лису, вновь смутившись того, что женщины вдвое, а то и втрое старше его вели себя так, будто они являлись школьницами, которых следовало отругать за курение на спортивной площадке. — В следующий раз будьте внимательнее, а сейчас помогите молодому господину привести себя в порядок.

А-Юань тут же вцепился в его одежды и пискнул возмущённо:

— Дядя! Я не хочу к ним! — он бы ещё обязательно расплакался, но Сюэ Ян каким-то образом успел отучить его добиваться своего слезами и истериками. И за это уличному мальчишке были благодарны буквально все слуги, имевшие дело с Вэнь Юанем. — Я хочу с тобой!

Лису тихо вздохнул и успокаивающе провёл ладонью по спине ребёнка, на что тот лишь крепче к нему прижался.

— А-Юань, тебе нужно умыться, — медленно, мягко произнёс он. — И сменить одежду. Когда я закончу со своими скучными делами, мы вместе пойдём играть. Договорились?

Мальчик насупился, но неохотно кивнул: будучи смышлёным не по годам, он знал, что спорить бессмысленно, когда его дядя начинал говорить таким тоном и гладить по спине, но это не значило, что отказ его не расстроил.

— Покатаешь на мече? — требовательно спросил А-Юань и поджал губы, показывая, что иначе точно не согласится отступать так просто.

Лису улыбнулся и кивнул, коротко коснувшись щекой его макушки.

— Подниму тебя даже выше крыши, — заговорщическим шёпотом пообещал он. — Только дяде Нину не говори, а то он будет переживать.

Вэнь Юань, округлив загоревшиеся восторгом глаза, тут же важно закивал и позволил передать себя на руки служанкам. Они, вновь рассыпавшись в извинениях, понесли мальчика в его комнату — причём с преувеличенной осторожностью, будто боялись малейшим неосторожным движением вызвать его недовольство. Да уж, такое трепетное отношение нельзя было сравнить с тем, как А-Ян таскал своего «диди» вниз головой и вёл с ним шуточную борьбу: ничего удивительного, что А-Юань считал своих нянюшек скучными и не желал иметь с ними никакого дела.

Лису коротко обвёл взглядом внутренний сад, невольно поёжившись: ему всё казалось, что за ним кто-то наблюдает. В покоях Вэнь Сюя он с самого начала ощущал себя неуютно, но был вынужден переехать сюда, когда А-Юань отказался оставаться у себя в одиночестве и даже в компании котят и Сюэ Яна. Его, честно говоря, можно было понять: когда на Знойный дворец опускалась ночь, резиденция, и без того не радующая пока буйством жизни, и вовсе превращалась в декорации из мистического фильма ужасов, а уж в отдалённых уголках чувство опасного запустения только возрастало. А помещать мальчика в комнаты Вэнь Чао не было никакого смысла, ведь он жил раньше именно здесь.

Однако почему-то первые ночи в комнатах наследника оказалось пережить легче, чем нынешние. То ли призраки наконец поняли, что на их территорию зашли чужаки и начали недвусмысленно намекать на то, что нежданным гостям лучше бы отсюда проваливать, то ли главе Вэнь пора было вновь начинать принимать успокаивающие отвары по вечерам. В любом случае, ощущение было не из приятных, и Лису торопился сбросить его с себя, приступая к своим обязанностям: работа всегда помогала избавиться от лишних переживаний и сосредоточиться на реальности.

Первым делом он решил разобраться с добровольцами, так что путь его лежал в главный зал приёмов — тот самый, где на его глазах обезглавили пятнадцать заклинателей. Сейчас там проводились все крупные собрания, и уже ничего не напоминало о произошедшей сцене, но Лису периодически всё равно пробивала нервная дрожь при взгляде на тёмный пол. И пусть с тех пор он успел увидеть нечто куда более шокирующее, это воспоминание продолжало вспыхивать перед глазами в самые неподходящие моменты.

Коридоры Знойного дворца сменяли друг друга, как и внутренние дворы, где превращённые в сады, а где практически пустующие — в зависимости от того, в какой части резиденции они находились. Привычно усмехнувшись золотой статуе в виде дракона, Лису коротко оглянулся, убеждаясь, что Чжулю неслышимой тенью следовал за ним, и уверенно продолжил путь: теперь во всех этих переходах он почти не путался. Правда, если зазеваться хотя бы на одном повороте, во всей этой громадине всё ещё можно было заблудиться, но на этот случай всегда можно сказать, что ему захотелось прогуляться, или просто промолчать: обычно никто не спешил задавать ему лишних вопросов. Скорее, наоборот, все попадающиеся по пути люди стремились как можно скорее покинуть поле зрения главы клана. Правда, это касалось слуг, а не обитавших во дворце советников, таких, как Вэнь Шэнли.

С ним Лису и столкнулся почти у самого зала приёмов. На его лице, покрытом старческими морщинками, читалось озабоченное выражение, но стоило ему увидеть главу Цишань Вэнь, как первый советник тут же принял свой обычный покровительственный вид.

— Молодой глава Вэнь, — он даже вежливо поклонился ему, что можно было считать едва ли не высшим проявлением вежливости с его стороны.

— Господин первый советник, — Лису растянул губы в приветственной улыбке и, решив не терять времени даром, шагнул ближе. Вэнь Шэнли, не ожидавший столь пылкого внимания к своей персоне, невольно выпрямился. — Вы-то мне и нужны. Не подготовите список самых опасных мест на территории клана? Я знаю о том, что находится в общей библиотеке, но данные в нём уже года три не обновлялись, и мне нужен новый.

Кажется, ему удалось шокировать одного из своих самых неприятных подчинённых: у Вэнь Шэнли даже глаза округлились на пару мгновений, но, к сожалению, со своими эмоциями он справился на удивление быстро. Правда, самодовольства на его лице так и не возникло, и это значило, что просьба ему не слишком понравилась.

— Почему бы вам не обратиться к главному писцу? — предложил он крайне заботливым тоном. — Он справится с вашим поручением куда быстрее и результативнее.

Лису расплылся в вежливой улыбке, старательно пытаясь скрыть злорадство. Только он придумал, как немного прищучить этого человека, раз за разом срывавшего клановые собрания чужими руками и мнениями, как добыча решила сорваться с крючка? Ну, нет, избежать маленькой шалости он точно не позволит.

— Господин первый советник, — проникновенно выдохнул Лису, пытаясь не слишком переигрывать, что получалось у него из рук вон плохо. — Это крайне ответственное дело я могу доверить лишь вам. Главный писарь, безусловно, знает своё дело, но ему могут быть не известны нюансы, в которых разбираетесь вы с точки зрения своего богатого опыта в охоте на тёмных тварей. Вдруг он пропустит какую-то деталь, а через пару лет мы столкнёмся с каким-нибудь прорывом демонов? Согласитесь, будет крайне досадно, если подобное произойдёт по вине обыкновенной человеческой невнимательности.

У Вэнь Шэнли аж щека дёрнулась: если сейчас он примется возражать, то, значит, открыто поставит под сомнение авторитет своего главы, и у Лису появится повод обвинить его в неверности, а то и в заговоре против него. Разумеется, подобной оплошности советник не мог себе позволить, поэтому он был вынужден согласиться на нудную кропотливую работу, которую обычно поручали третьим помощникам пятых подручных какого-нибудь заместителя библиотекаря, а вовсе не второму по важности лицу великого клана. Такой выпад явно не останется не отомщённым, но, право слово, хоть как-то же должен Лису отвести душу, а то его нервы однажды точно не выдержат, и плохо будет всем.

После первой победы над Вэнь Шэнли, мелкой, но от того не менее радостной, с остальными делами получилось расправиться довольно быстро и легко. Добровольцы на борьбу с нечистью были отосланы на юг, письмо отправлено, а попавшаяся по дороге Пао Мэй посчитала своим долгом напомнить забывчивому главе клана, что сегодня ему следовало показаться Вэнь Цин и проверить состояние меридиан. Пришлось свернуть с намеченного маршрута и отправиться к лазарету, старательно игнорируя ставший вдруг обжигающим взгляд Чжулю: он о запланированном осмотре не знал, да и самой А-Мэй стало о нём известно лишь по чистой случайности. Да и проверка эта, по сути, являлась обычной перестраховкой на тот случай, если Лису умудрится своими возобновившимися тренировками и медитациями как-то себе навредить. Однако это, впрочем, не отменяло того, что он скрыл важную информацию, хоть и ненамеренно.

Что ж, давно Лису не чувствовал себя так, словно крупно в чём-то просчитался. Но стоило только обернуться к Чжулю, как сразу стало понятно, что говорить ему что-то будет бесполезно: каменное выражение лица и будто бы застывший взгляд не давали никакой надежды на налаживание контакта.

И когда же пропасть между ними начала казаться совершенно непреодолимой?

Незаметно вздохнув, Лису продолжил идти к лазарету. Долго предаваться грустным размышлениям ему не пришлось: едва он ступил на территорию сада лекарственных растений, как из домика буквально вылетела невысокая ученица, крепко прижимающая к груди какие-то свёртки. Вид у неё был взъерошенный и испуганный, и даже главе клана она поклонилась будто автоматически, тут же убежав прочь со скоростью кометы, только и мелькнули бело-красные одежды за ближайшим поворотом.

— …принимать здесь главного целителя, а у вас тут форменный бардак! — послышался громоподобный голос Вэнь Цин, стоило приблизиться ещё на пару шагов к распахнувшейся двери павильона. — Где, позвольте спросить, были ваши глаза?! Нельзя хранить ядовитые порошки рядом с местом просушки, категорически нельзя! Или мне следует отправить вас проходить медицинские курсы с самого начала, чтобы вы узнали, как влияет любое изменение воздуха на свойства заготавливаемых растений?

Лису с опаской заглянул внутрь, готовясь в случае угрозы спрятаться за дверью или вскочить куда-нибудь на крышу: нарваться на гнев госпожи Вэнь ему совершенно не хотелось. Но его появления даже и не заметили, судя по тому, как целительница продолжила распекать пару стыдливо съёжившихся и раскрасневшихся учеников. И пусть оба юноши были минимум на полголовы выше неё, казалось, будто это Вэнь Цин взирала на них с высоты и пускала на их низко склонённые макушки молнии праведного гнева.

— Стоило оставить вас одних, и вы тут же умудрились испортить целую партию растений! — она почти даже не кричала, но голос её при этом гремел так, что куда там грому. — И как прикажете отпускать вас в самостоятельную практику, когда вы даже детскую работу не в состоянии выполнить нормально? Так. Сейчас оба идёте разбираться с загубленными растениями, вычищать всё помещение и избавляться от испорченных порошков — и упаси вас небеса напортачить и здесь! Сразу отправлю на поля, будете выращивать редис, раз к более прихотливым культурам вас подпускать нельзя. А теперь вон с глаз моих!

Обоих учеников мгновенно вымело в одну из задних комнат, а Лису же едва сдержал смешок: это не редисом ли Вэнь Цин угрожала Вэй Ину в новелле? Кажется, у неё это универсальное средство воспитания особо распущенных умов, причём весьма действенное, судя по тому, как провинившиеся поспешили выполнять штрафное поручение. Впрочем, дело здесь могло заключаться и в том, что мало кто вообще захочет сопротивляться её командному тону и тяжёлой руке. Особенно, следовало полагать, опасались именно второго.

— Молодой глава Вэнь, — вежливо, но с теми самыми напряжёнными интонациями, заставляющими невольно подобраться, произнесла Вэнь Цин. — Довольно с вас подпирать дверь, заходите внутрь и готовьтесь к осмотру. Куда идти, я думаю, вы знаете.

Лису пристыжено втянул голову в плечи, не думав, что его поймают за подслушиванием, и торопливо вошёл в помещение. В лазарете царил беспорядок, который обычно бывает перед генеральными уборками и проверками: всё содержимое шкафчиков было вытащено наружу, составлено в каком-то странном порядке и приготовлено к сортировке. Должно быть, скорого прибытия нового главного целителя и впрямь ожидали с нетерпением и готовились к нему тщательно; впрочем, от Вэнь Цин иного подхода и не ожидалось. Зато у её обычно старательных и исполнительных подчинённых внезапно обострилась патологическая неловкость прямо накануне этого события — интересно, с чем бы это могло быть связано?

Он занял ближайшую из кушеток, решив не пробираться дальше, чтобы ненароком что-нибудь не задеть: и без того башня каких-то небольших коробочек с мелкими надписями опасно пошатывалась, грозя вот-вот рухнуть. Лису быстро развязал пояс и стянул с себя верхнюю часть одежды, тут же поёжившись от царившей в лазарете прохлады. Пусть апрельское солнце уже вовсю пригревало землю, в этом месте, казалось, всегда поддерживалась постоянная температура: что в разгар зимы, что весной ощущения были одинаковы. К счастью, Вэнь Цин не заставила себя долго ждать и приступила к осмотру, едва закончив мыть руки.

Холодные пальцы целительницы коснулись точек измерения пульса на шее, запястье, чуть надавили в центр грудной клетки и в районе пупка; действовала она довольно быстро, но умело, без лишней торопливости. Кивнув чему-то своему, Вэнь Цин положила ладони между лопаток, уколола духовной энергией, а затем прошлась чувствительными надавливаниями вдоль позвоночника — и когда она вдавила пальцы в напряжённые мышцы поясницы, Лису не выдержал и прогнулся, издав приглушённый стон. Пусть и не полноценный массаж, но как же приятно!

Как раз в этот момент в лазарет кто-то зашёл — и замер на пороге, углядев живописную картину. Не каждый день можно встретить здесь полуголого главу Цишань Вэнь, да ещё слегка раскрасневшегося и едва сдерживающего стоны. Лису мгновенно обдало стыдливым жаром, но, судя по приглушённому писку, куда хуже пришлось невольному свидетелю этой сцены, и сочувствовать тут надо им обоим.

— Проходи, я почти закончила, — Вэнь Цин же и бровью не повела, положив ладони на трапециевидную мышцу. А в следующий момент она зажала её так, что Лису стало вовсе не до зрителей: тут он уже откровенно застонал от боли и удовольствия от резко расслабившихся мышц и чудом удержал равновесие, едва не упав с кушетки.

С порога послышался судорожный вздох. Целительница помассировала закаменевшие плечи Лису ещё немного, окончательно добивая его, и, увидев, что её гость так и не сдвинулся с места, раздражённо прищёлкнула языком:

— Чего ты там застыл, как будто голую девицу увидел? Ты лекарь или кто? Лучше помоги нашему уважаемому главе немного прийти в себя, пока он не уснул прямо на месте, а не стой столбом.

— Д-да, сестра, — в голосе Вэнь Нина прозвучало нечто почти отчаянное.

Лису же обречённо прикрыл глаза, не в силах выдать более внятную реакцию. Вроде бы и постыдного ничего нет в том, что А-Нин его в подобном состоянии увидел — это даже полезно, если подумать, но с другой стороны…

Как же неловко! Серьёзно, что у него за карма такая? Как только он оказывается в двусмысленном положении, так сразу рядом появляются то Чжулю, то Цюнлинь, то они оба разом. Нет бы хоть раз предстать в нормальном свете! А то сплошные несуразицы и неурядицы творятся, тут бы и задуматься, а надо ли связываться с таким бедовым созданием, пока самого не зацепил этот хаос, или спокойная жизнь предпочтительнее.

От самоуничижения Лису отвлекли тёплые прикосновения А-Нина, который накинул на его плечи нижнюю рубашку и замер, не решаясь предпринимать что-то ещё.

— Как вы? — тихо произнёс юноша, едва заметно погладив его по лопаткам и тут же дёрнувшись, будто испугавшись собственного порыва.

Лису длинно выдохнул и качнулся вперёд, упираясь лбом в ключицу Вэнь Нина. Так стало немного спокойнее и теплее.

— М-м, неплохо, — пробормотал он чуть невнятно из-за всё ещё гуляющих по телу отголосков болезненного удовольствия. Да уж, полноценный массаж ему точно не помешает, раз его так растаскивает от пары проминающих движений.

— В сравнении с тем, что было буквально месяц назад, даже отлично, — внезапно вмешалась Вэнь Цин, с плеском погрузив обе ладони в таз. — С меридианами почти всё прекрасно, энергия циркулирует стабильно, а вот физическое состояние вы запустили. Прекращайте сутулиться и поменьше времени проводите за сидячей работой… Впрочем, вы всё это наверняка знаете сами.

Лису промычал нечто согласное, пообещав себе всё-таки найти удобную позу для медитации. А то однажды он не сможет даже с места сдвинуться, не прохрустев всеми суставами и не закряхтев от боли в шее и спине, как дряхлый старик, а не молодой человек в районе двадцати лет, да ещё и заклинатель с развитым золотым ядром. Но то были отдалённые планы, а пока ему просто хотелось провести ещё несколько минут вот так, прислонившись к Вэнь Нину и не думая ни о чём.

Цюнлинь, уловив его настроение, принялся понемногу разминать напряжённые мышцы — мягко, совсем не с такой силой, как его сестра, но как раз достаточно для того, чтобы получилось расслабиться окончательно. Иногда он даже применял духовную силу, посылая короткие импульсы, отдающиеся приятной вибрацией по массируемым зонам. Но, как ни странно, такой массаж не вгонял в сон окончательно, а наоборот пробуждал силы: спустя всего несколько минут Лису ощутил себя куда бодрее, чем даже до того, как зайти в лазарет. Воистину, целительские техники в умелых руках творили самое настоящее волшебство.

— Мне нужно разобраться с тем, что эти нерадивые юнцы успели натворить, так что заберёшь подарок на столе, — произнесла Вэнь Цин, не слишком нежно похлопав А-Нина по плечу.

Лису мгновенно насторожился: какой такой подарок? По какому поводу? Вэнь Нин же ожидаемо смутился и раскраснелся, выдавив сбивчиво:

— С-спасибо… Но не стоило, п-правда.

Целительница, закатив глаза, стукнула пальцами по его плечу, причём весьма чувствительно, судя по тому, как вздрогнул её брат.

— Это уж мне решать, стоило или нет, — отозвалась она с неожиданной теплотой и вдруг мягко потрепала его по голове. — С днём рождения, А-Нин.

Лису от неожиданности даже из подобия транса выпал. День рождения? У Вэнь Нина? Сегодня? И он об этом ничего не знал?! Должно быть, выражение его лица стало вовсе непередаваемым, потому что Вэнь Цин насмешливо хмыкнула, всё-таки покидая лазарет, а Цюнлинь стушевался окончательно, даже голову втянул в плечи, как в старые добрые времена.

— У тебя день рождения? Сегодня? — выпалил Лису практически требовательно.

— Д-да, — А-Нин даже вздрогнул, испугавшись его реакции.

Тут оставалось только вцепиться в собственные волосы и обречённо застонать, кляня себя за невнимательность: серьёзно, он ведь и впрямь не знал даты рождения ни Вэнь Нина, ни Чжулю! По правде говоря, Лису не был уверен в том, какой сегодня вообще день: привычного календаря в системе не имелось, а толком отсчитывать дни по лунному циклу ещё не получалось. Но ладно это, он ведь даже не поинтересовался ни разу о том, как вообще здесь празднуются подобные даты! И не выяснил, когда родились самые близкие ему люди.

— Ладно, ты мне ничего не сказал, потому что я не спрашивал, — вздохнул Лису, отстранившись от Цюнлиня и с силой потерев лицо. — Но почему вы даже никакой праздничный обед не организовали или что-то вроде? И у меня подарка никакого нет… — последнее угнетало его больше всего.

А-Нин округлил глаза будто в испуге и быстро осмотрелся, выискивая возможных свидетелей. Не заметив кого-либо рядом, он выдохнул с явным облегчением.

— У нас празднуется не каждый день рождения, — едва ли не шёпотом ответил он, заставив своего бедового главу вспомнить об осторожности. — Крупные празднества могут устраиваться, но обычно в честь наследников знатных семей или в особые числа.

— Вообще ничего, даже семейного застолья и вручения подарков нет? — удивился Лису, тоже понизив голос. В его семье, конечно, не устраивали ежегодных пиров на весь мир, но с тортом и парочкой вкусных блюд они всегда собирались.

Вэнь Нин медленно покачал головой.

— Б-бессмертный Владыка, — его голос слегка дрогнул на этом обращении, — и отец дарили нам с сестрой подарки, н-но и это уже считается исключением. У вас другие традиции?

Лису усмехнулся, отрывисто кивнув. А затем решительно встрепенулся и соскочил с кушетки, небрежно накидывая на плечи верхнее ханьфу и быстро завязывая пояс. На растерянный взгляд Цюнлиня он лишь широко улыбнулся:

— Если у вас таких традиций нет, то заведём новую! Правда, подарка я приготовить уже не успею… Чего бы ты хотел?

А-Нин озадаченно моргнул, явно не понимая, что именно вызвало столь бурный энтузиазм. А затем запоздало смутился оказанным вниманием, замявшись и заалев не скулами даже, а всем лицом. Пока он пытался найтись с ответом, Лису как раз успел привести свои одежды в более-менее аккуратный вид, правда, в процессе умудрился дёрнуть себя за хвост, поэтому пришлось ещё заняться восстановлением причёски.

— Е-если можно… — едва слышно произнёс Цюнлинь тогда, когда Лису уже хотел повторить свой вопрос. — Я-я хотел бы от-твести вас в одно место. И н-нарисовать. В-вас.

Под конец его и без того безбожно дрожащий голос стих совсем, но его просьба — довольно неожиданная, следовало признать — была услышана. Лису едва сдержал недостойный писк, осознав, что А-Нин захотел написать его портрет, да ещё и в каком-то особом месте. Звучало слишком невероятно для того, чтобы быть правдой, ведь кому вообще придёт в голову изображать на бумаге человека с его-то внешностью? Да и вообще его, если уж на то пошло.

Но желание именинника — закон, так что выспрашивать детали он не стал. Только уточнил деловито:

— Хочешь, чтобы мы отправились туда только вдвоём, или можно взять с собой всю нашу хаотичную семейку?

— Л-лучше с кем-то! — панически выпалил Вэнь Нин, испугавшись непонятно чего. А затем потрясённо распахнул глаза, зацепившись за услышанное выражение. — Хаотичную семейку?

Лису неожиданно даже для себя смутился и растерянно потёр переносицу.

— Ну… Я, ты, Чжулю, А-Ян и А-Юань, — пробормотал он, отчего-то опустив взгляд в пол и не решаясь поднять его выше. — Есть что-то неправильное в том, что я называю нас семьёй? Тебе не нравится?

Вместо ответа его вдруг обняли — да так, что едва рёбра не хрустнули. Зато сразу стало понятно, у кого А-Юань научился своим смертельным захватам: из такого плена не выберешься, даже если сильно пожелаешь. Вот только Лису освобождаться и не хотел, стиснув А-Нина в ответ так крепко, как только мог.

Ему хотелось смеяться от облегчения и счастья: Вэнь Нин всё же принял его и позволил считать себя частью этой странной, но такой любимой и по-настоящему драгоценной семьи. Не то чтобы Лису думал, что Цюнлинь откажет, но… Как же всё-таки радостно знать, что с ним соглашаются не просто потому, что так надо, а из искренних чувств и побуждений. Что его эмоции разделяют. Что соглашаются и дальше разделять один путь, быть рядом, что бы ни произошло.

Крепкие объятия передавали это обещание куда полнее, чем любые слова, существующие во всех языках и временах.

— Молодой глава Вэнь, — тихо выдохнул А-Нин и растерянно замер, когда Лису протестующее помотал головой, не размыкая рук.

— Никаких титулов между нами, — ответил он, прильнув ещё теснее, ещё ближе, жадно вбирая в себя успокаивающее тепло чужого тела. — Наедине называй меня по имени, хорошо?

Вэнь Нин судорожно втянул носом воздух, а затем едва слышно, будто на пробу, прошелестел:

— Лису?

Это имя, произнесённое вслух, отдалось приятной дрожью от макушки до самых кончиков пальцев. Или же дело было вовсе не в самом имени, а в том, с каким трепетом оно произносилось?

— М-м, — поощрительно кивнул Лису. — Вот так лучше. Но пока я официально так не называюсь, не стоит, наверное, даже при Чжулю так ко мне обращаться… Что-то я немного поспешил.

Цюнлинь мягко улыбнулся и покачал головой, немного ослабляя захват и превращая объятия из сильных в нежные и согревающие.

— Не поспешили. Я… я рад, что вы используете это имя, — ответил он и всё же отстранился; в его глазах мерцали солнечные отблески.

Лису тесно прижался к нему напоследок и отошёл на пару шагов, чтобы не поддаваться соблазну потискать его ещё. Нет, серьёзно, надо же быть таким очаровательным и тёплым! Настоящее сокровище, а не возлюбленный — и как же повезло, что своим спутником он выбрал именно его! Правда, понять бы, за какие именно заслуги, но с этим можно было разобраться и позже. А сейчас следовало действовать, пока не начало вечереть: апрель апрелем, но смеркалось в горах всегда удручающе рано, хоть весной, хоть в зимнее время года.

— Так, — глубоко вздохнул Лису, настраиваясь на деловой лад. — Далеко нам лететь до твоего места?

Вэнь Нин, к его счастью, покачал головой.

— Оно находится на горном склоне совсем недалеко отсюда. Лава туда не добралась, — уточнил он, правильно расшифровав посланный ему вопросительный взгляд.

— Вот и чудненько. Тогда я отыщу А-Мэй и скажу ей собрать что-нибудь для перекуса, ты возьми всё, что понадобится для рисования, и встретимся у комнат А-Юаня, — распорядился Лису, мысленно прикинув, где могла находиться служанка в это время. Конечно, можно было обратиться к кому угодно другому, но Пао Мэй он доверял куда больше, да и внезапной просьбе она не удивится, давно привыкнув к причудам молодого главы.

Цюнлинь с предложенным планом согласился, и они разошлись. При выходе из лазарета Лису широко улыбнулся Чжулю и радостно заявил:

— Мы полетим на отдых! — на волне воодушевления он даже позабыл о том, что они почти не разговаривали.

Чжулю даже брови приподнял от неожиданности, но возражать не стал, хоть и явно поборол в себе этот порыв в последний момент: в его глазах на мгновение отразилось нечто, подозрительно похожее на беспокойство. Но на расшифровку его эмоций совсем не было времени, так что Лису понадеялся, что эта авантюра не вызвала в нём слишком сильного протеста.

Тем не менее, когда Чжулю понял, что дети тоже полетят вместе с ними, он всё-таки подал голос:

— Безопаснее будет взять в сопровождение небольшой отряд, — интонации звучали непривычно грубо из-за долгого молчания.

Лису хотел было отмахнуться, мол, что с ними может случиться буквально под Безночным Городом, но какое-то смутное чувство заставило его согласиться. Правда, он настоял на том, что в охрану возьмут немного заклинателей, но зато самых умелых, и к месту пикника они не станут приближаться слишком сильно: лишние глаза и уши ему были совсем ни к чему. На этом они и сошлись.

Сборы вышли быстрыми и сумбурными: Лису спешил добраться к загадочному месту до того, как время перевалит за обеденное, радостный до визга А-Юань больше путался под ногами, чем помогал, так что вернувшийся с учёбы А-Ян оказался настоящим спасением, сумев занять его какой-то игрой. Котята в стороне не остались тоже, и если Беляш просто спокойно дожидался отправления, находясь рядом с детьми, то Кусака вскарабкался на плечи Лису и шипел на каждом резком движении и повороте, до боли впиваясь своими когтями в кожу. Так что когда всё необходимое было запечатано в бездонные рукава, спина главы Цишань Вэнь оказалась основательно расцарапана, а чёрный котёнок — торжественно передан на руки А-Нину вместе с братом.

Со стороны их компания выглядела тем ещё странным сборищем, но Лису это мало волновало: он буквально приплясывал от нетерпения, гадая, куда же их приведёт Вэнь Нин. В том, что место окажется красивым, сомнений не возникало, но что именно там будет? Ущелье? Скалы? Речной берег? Обрыв с захватывающим видом? Он жаждал как можно скорее увидеть тот уголок, который Цюнлинь считал особенным, а потому даже летел несколько рвано, заставляя находящегося рядом Чжулю мрачнеть всё сильнее с каждым неосторожным движением. Следующего за ними роя сопровождения Вэнь Лису старательно не замечал.

Вот только какие бы красоты ни рисовало бурное воображение, реальность превзошла любые ожидания. Ещё издалека стало заметно бледно-розовое облако, раскинувшееся среди яркой зелени свежей листвы, но как только они подлетели ближе, у Лису перехватило дыхание от восторга.

Повсюду цвели яблони. Беловато-розовые, не слишком высокие, зато раскидистые, плотно переплётшие ветви друг с другом — так, что над небольшой полянкой создавался цветущий купол, с которого при особо сильных порывах ветра слетали маленькие нежные лепестки. Тонкий игривый ручеёк огибал тенистый уголок по самому краю, вился вниз и опадал маленьким водопадом, стекающим в неглубокую каменную чашу. Солнечные лучи, отражаясь от потока воды, бросали крошечные отблески в тень, пропитанную ароматом яблоневого цвета.

Лису влюбился в это место окончательно и бесповоротно. А увиденные яблони — пусть немного другие, чем те белоснежные, к которым он привык в своём родном мире — напомнили ему о доме, не съёмной квартире в городе, а маленьком домике бабушки, стоящем почти на самой окраине деревни. Около него был разбит самый настоящий сад, и в детстве Алиса частенько забиралась на деревья, чтобы успеть сорвать спелые яблоки до того, как проснётся сестра и заберёт всё самое вкусное. Эти воспоминания отозвались в сердце не болью, но тёплой тоской по светлому прошлому, и Лису невольно замер в воздухе, любуясь буйным цветением.

А-Юань, впрочем, не позволил ему размышлять слишком долго, требовательно потянув за рукав и заёрзав:

— Дядя, вниз! — пискнул он азартно, сильнее обняв его ногами.

Лису негромко хмыкнул и, крепче прижав к себе ребёнка, стремительно полетел к земле, так, что Вэнь Юань восторженно завизжал ему прямо в ухо. Слегка оглушённый и дезориентированный, несчастный дядюшка практически сполз с меча и выпустил из рук племянника. Тот, едва дождавшись, когда вместе с Чжулю спустится А-Ян, побежал к нему, захлёбываясь радостными криками и впечатлениями от первого долгого полёта на мече. Лису же потряс головой, избавляясь от слабого звона в ушах, и втянул в лёгкие потрясающе чистый воздух, пахнущий цветущими яблонями.

— А-Нин, — с чувством выдохнул он, — это место просто волшебное!

Цюнлинь счастливо улыбнулся и хотел было поклониться, но это движение Лису оборвал ещё в самом начале, многозначительно кашлянув. Вэнь Нин смутился, вспомнив об их недавнем разговоре, и, с преувеличенными вниманием принявшись изучать свежую траву под собственными ногами, отозвался едва слышно:

— Я-я рад, что вам понравилось.

Что ж, не то чтобы Лису ожидал полного перехода на неформальное общение, но… Да чего уж там, он действительно надеялся услышать не это обезличенно-уважительное обращение, однако стоило радоваться тому, что А-Нин не прибавил набившее оскомину «молодой глава Вэнь», и это уже было неплохо. Тот же Чжулю, например, вряд ли вообще назовёт Лису иначе, чем официальным титулом, ведь он даже сейчас вёл себя так, будто явился охранять их, а не отдыхать вместе со всеми: коротко обозрев полянку и не найдя ничего подозрительного, он отступил в самую тень и буквально слился с окружающей природой. И, вроде бы, хотелось его растормошить, взять за руку и потащить ближе, вот только Лису боялся, что и это не вызовет никакой реакции, а портить этот день новыми разочарованиями совсем не хотелось.

В конце концов, сегодня ведь праздник Вэнь Нина. И его стоило провести так, чтобы от этого их маленького спонтанного пикника остались только приятные воспоминания.

Они расположились под самым цветущим куполом, совсем неподалёку от ручья. Дети тут же побежали к воде, ведь там явно было интереснее играть, чем помогать взрослым расставлять закуски по расстеленному покрывалу, и Беляш осторожно последовал за ними. Кусака, подтверждая своё звание самого наглого питомца в истории, под шумок стянул из тарелки кусок обжаренного куриного бёдрышка и скрылся где-то среди яблонь, намереваясь расправиться с добычей в гордом одиночестве. Лису только вздохнул: и в кого вообще, интересно, этот кот пошёл характером? Пусть и говорят, что животные часто напоминают своих хозяев, вот только как-то он не замечал за собой склонности воровать вкусную еду и поглощать её в одиночестве.

Еды они взяли с собой довольно много, так что пикник обещал быть сытным и весёлым. Развлечения, как и обычно, наверняка найдут их сами: А-Ян и А-Юань уже притихли, приглядываясь к какой-то красноватой ящерице, греющейся под солнышком, и оставалось надеяться на то, что она хотя бы не ядовитая. Лису выводить яды умел, как и А-Нин, но лишний раз подвергать детей опасности всё равно не хотелось.

— Ах, кажется, А-Мэй положила слишком мало курицы в меду, — воскликнул он с преувеличенной громкостью. — Боюсь, всем не достанется.

Сюэ Ян мгновенно напружинился: за своё любимое блюдо он готов был сцепиться хоть с десятком демонов, не говоря уже о простых смертных. Резкое движение спугнуло ящерицу, и Вэнь Юань расстроенно вздохнул. А спустя пару мгновений оба мальчишки уже бежали наперегонки к накрытому столу, решив, что набить животы вкусностями важнее, чем пытаться выследить какое-то там пресмыкающееся.

Лису улыбнулся сработавшей хитрости и незаметно запечатал часть пресловутой курицы в рукав: не стоило обманывать ожидания детей даже в таких мелочах. А-Ян, первым рухнув на покрывало, схватил палочки, нацелился на вожделенное мясо и насупился, получив лёгкий шлепок по ладони.

— Руки, — с милой улыбкой напомнил Лису.

Они все вместе подошли к ручью и быстро ополоснули ладони в ледяной воде; кожа мгновенно покрылась мурашками и покраснела. Теперь уже ничего не мешало вернуться к еде и вдоволь насладиться всеми приготовленными блюдами.

Вот только Чжулю как замер на краю поляны, так и не сдвинулся с места, прислушиваясь к окружающей обстановке. Лису нерешительно переводил взгляд с запечённых побегов бамбука на Чжулю и обратно, одновременно желая к нему подойти и отчего-то опасаясь это делать. Дети, устроившие импровизированный поединок палочками за последний кусочек курицы, немного отвлекли и развеселили его, однако аппетит испортился всё равно.

— Молодой глава Вэнь? — осторожно позвал А-Нин, заметив, как он вяло ковыряется в своей чашке.

Лису тут же встрепенулся и успокаивающе улыбнулся ему, мысленно дав себе подзатыльник: нашёл время расстраиваться! Пусть ему и было тоскливо, это всё равно не повод уничтожать лёгкую атмосферу, установившуюся на тенистой поляне.

— Всё хорошо, А-Нин, — ответил он и тут же охнул, когда острый локоть Сюэ Яна ударил ему в бок. — Так, если вы не собираетесь это есть, то всё заберу я!

И под протестующие возгласы детей выхватил из тарелки трофейный кусок, немедленно отправив его в рот. А-Ян и А-Юань тут же надулись, но всерьёз обижаться и не подумали, тут же набросившись на блюдо со сладкими закусками. Беляш, чинно восседающий рядом с Вэнь Нином и неторопливо поглощающий своё угощение, скосил на них глаза и обвил лапы обоими хвостами, чтобы разыгравшиеся мальчики их не задели.

Цюнлинь же, чуть нахмурившись, вдруг решительно поджал губы и резко поднялся на ноги. Лису даже удивиться не успел, когда он стремительно направился не куда-нибудь, а к Чжулю, причём с таким видом, будто собрался вызвать его на дуэль, не иначе. Порыв побежать следом за ним и пресечь возможное кровопролитие оборвали самым неожиданным образом: А-Юань, пискнув, внезапно в него врезался, будто его резко толкнули. Сюэ Ян под строгим взглядом «доброго господина Вэнь» состроил самое невинное личико из всего своего богатого арсенала.

— Что? — с искренним удивлением произнёс он, округлив глаза. — Мелкий чуть не опрокинул тарелку, должен же я как-то уберечь его от того, чтобы не навернуться в еду?

— Ты мог бы просто убрать тарелку, — нахмурился Лису, напряжённо присматриваясь к тому, что происходило на краю поляны.

— Это слишком скучно, — фыркнул А-Ян, со спокойной совестью отправляя в рот хрустящую сладость.

Вэнь Нин же остановился прямо перед Чжулю — причём показалось, будто его появление заклинателя действительно удивило. Затем он что-то сказал, поклонился и замер в таком положении. Лису недоумённо нахмурился, не понимая, чего Цюнлинь пытался добиться, но прежде чем верная мысль посетила его, Чжулю, издав тяжёлый вздох, жестом приказал А-Нину выпрямиться и с явной неохотой направился к ним.

На осознание потребовалось целых две секунды. Вэнь Нин позвал Чжулю? И тот согласился? Вот так просто? Лису вновь ощутил себя круглым дураком — уже в который раз за этот удивительно длинный день. Ему и впрямь стоило бы хоть иногда вести себя более решительно, а не строить какие-то планы и надеяться на то, что заноза сама себя вытащит. И ведь сколько уже ему пришлось перенести бед из-за собственного бездействия, но всё равно он умудрялся то и дело плясать на одних и тех же граблях, как будто пары десятков шишек ему не хватило.

Чжулю, коротко поклонившись, устроился на самом краю импровизированного стола с таким видом, будто не собирался даже притрагиваться к блюдам и вовлекаться в маленький праздник. Лису совершенно неожиданно для себя разозлился и, резковато схватив чашку с запечённым бамбуком, сунул её в руки озадаченно моргнувшему «телохранителю».

— Сегодня у А-Нина день рождения, — даже улыбка вышла какой-то кривой, хоть Лису и пытался погасить внезапную вспышку раздражения всеми силами.

Чжулю с явным недоумением посмотрел на свои руки, перевёл взгляд на Вэнь Нина и осторожно кивнул; его растерянность, практически не отразившуюся на лице, можно было буквально почувствовать каждым цунем кожи.

— М. С днём рождения, Вэнь Цюнлинь, — негромко произнёс он.

Юноша на мгновение замялся, но всё же ответил глубоким вежливым поклоном.

— Благодарю, г-господин Вэнь, — на обращении его голос слегка дрогнул, и щёки А-Нина тронул стыдливый румянец.

Между ними воцарилась неловкая пауза: Лису, справившись с эмоциями, понятия не имел, о чём можно было завести разговор, к Вэнь Нину вновь вернулась его стеснительность, а Чжулю, казалось, мысленно вздохнул с облегчением, когда до него не стали допытываться. Напряжённая тишина явно не устроила Сюэ Яна, и он затих, наверняка что-то лихорадочно обдумывая. Зато совершенно неожиданно вскинулся А-Юань, буквально подорвавшись с колен Лису и закричав, тыча пальцем куда-то в сторону ручья:

— Гэгэ! Ящерка!

А-Ян мгновенно вынырнул из своего задумчивого состояния и резко развернулся. На широком плоском камне и впрямь вновь появилась та же красноватая ящерица; блаженно жмурясь, она лениво подставляла под солнечные лучи покрытые странными бугристыми наростами бока.

— Тш, — шикнул он на Вэнь Юаня, жестом поманив его к себе. — Давай тихо и медленно…

И дети крадучись поползли к своей будущей жертве, замирая каждый раз, когда та делала чересчур резкое движение. Беляш, глядя на их охоту, и сам заинтересованно шевельнул ушами, однако остался сидеть на месте, разве что, перебрался ближе к Чжулю и положил один из хвостов на его бедро. Жест этот, как ни странно, сопротивления не вызвал: Чжулю, казалось, и вовсе не заметил прикосновения, со странным чувством в глазах наблюдая за мальчишками. Далеко не сразу Лису понял, что это были искорки смеха.

— Вы не сказали молодым господам, что за саламандрами лучше охотиться в перчатках? — произнёс он ровным, но заметно потеплевшим голосом.

— Саламандрами? — испуганно икнул Лису, мгновенно вспомнив существ из «Гарри Поттера». Да они же могут обжечь или чего ещё хуже сделать!

Он уже набрал в грудь воздуха, готовясь остановить маленьких авантюристов, как А-Нин вдруг едва заметно помотал головой, показывая, что всё в порядке.

— По весне саламандры ещё не успели впитать в себя достаточно солнца, — сказал Цюнлинь, совсем привычным жестом принимаясь разливать чай. — Если что им и грозит, то лишь лёгкая искра. Ничего, что нельзя было бы исправить парой минут под холодной водой.

Лису выдохнул, поняв, что опасности не было, и пристыжено прикусил язык: он снова опростоволосился! Вэнь Чао же наверняка знал всё о местной живности, включая этих треклятых саламандр, так что его беспокойство сейчас могло выглядеть очень странно. Но Чжулю, то ли не заметив его неподдельной паники, то ли просто не придав ей особого значения, лишь кивнул в ответ на слова Вэнь Нина и, подцепив палочками один из ростков бамбука, осторожно принюхался к нему.

Они ели молча, однако в этой тишине не осталось ни следа от былой напряжённости. Дети окружали ничего не подозревающую саламандру, на самом краю зрения чернела шёрстка Кусаки, который наверняка нацелился на очередной аппетитный кусочек, на губах А-Нина играла тихая умиротворённая улыбка, Чжулю прикрыл глаза, распробовав своё блюдо… Лису неожиданно почувствовал себя практически окрылённым.

Пряча дурацкую и совсем неуместную улыбку за чашкой чая, он ляпнул, осенённый внезапной мыслью:

— Чжулю, а когда твой день рождения?

Тот даже перестал жевать, неожиданно напрягшись всем телом, а Лису мысленно хлопнул себя ладонью по лбу: ну вот чего ему стоило просто промолчать? Наверное, с этими их поверьями насчёт проклятий — он не знал наверняка, но что-то такое ему смутно припоминалось ещё по прошлой жизни — выяснять чужую дату рождения было верхом неприличия, по крайней мере, настолько прямо. Но не успел он начать сокрушаться, как Чжулю спокойно ответил, не поднимая, впрочем, взгляда от своей тарелки:

— Я родился на Байлу, в пятнадцатый день месяца петуха.

Лису растерянно моргнул, но затем благодарно кивнул, сделав вид, что прекрасно понял, о чём говорилось. Мысленно же он пытался представить себе китайский календарь, но выходило со скрипом. Месяц петуха… Что-то осеннее, наверное? Сделав себе пометку обязательно выяснить конкретную дату и перевести её в нормальную для себя систему, Лису уже с большим аппетитом вернулся к своему подостывшему супу.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь цветочный купол, мягко освещали прохладную тень, неровными пятнами ложась на свежую траву и белоснежное покрывало. Уютно мурчал успевший задремать Беляш, сладко жмурясь от мягких поглаживаний Вэнь Нина. Чжулю сохранял молчание, однако оно больше не кололо ледяными иглами отстранённости, а казалось почти таким же тёплым, что прежде. И Лису хотелось улыбаться — широко и счастливо, не скрывая своей радости от того, что его семья наконец-то была рядом.

А-Ян с А-Юанем саламандру поймать так и не смогли: ящерица, почуяв неладное, улизнула буквально в последний момент, скрывшись между камнями, и начинающие охотники остались ни с чем. Лису, сжалившись над детьми, распечатал из рукавов несколько листов бумаги, которые всегда носил с собой на случай, если вдруг понадобится что-то срочно записать, и предложил им попускать кораблики. И пусть он давно не упражнялся в оригами, и кораблики выходили откровенно кривыми, Сюэ Ян с Вэнь Юанем с радостью подхватили его начинание и стали складывать свои фигуры. Получалось у них, стоило признать, даже аккуратнее, чем у самого Лису.

Они провозились рядом с ручьём довольно долго, умудрившись при этом даже ни разу не упасть в воду. Мальчишки ещё продолжали гоняться за пущенными корабликами, не пересекая, впрочем, условной границы и возвращаясь обратно в поле зрения Чжулю, когда утомлённый их активностью Лису обессиленно разлёгся под одной из яблонь.

«Да, не по моим годам такие развлечения», — мысленно пофыркал он, прикрыв глаза и устроившись поудобнее.

На периферии сознания скреблась мысль, будто у него из памяти вылетело нечто важное, но приятная сонливость оказалась сильнее, быстро утянув Лису в спокойную дрёму. И никакие заботы не нарушали его сон: смутная тревога осталась там, в стенах Знойного дворца, а здесь его мысли наполнила мирная сладость яблоневого цвета.

Этим тёплым апрельским днём он смог, наконец, хорошенько отдохнуть.