Пробуждение встретило Вэнь Лису гудящим давлением в висках и размеренным шелестом дождя, слегка приглушённым плотно закрытыми окнами. Часть сада, виднеющаяся сквозь толстые стеклянные вставки в узорчатой раме, утопала в дымчатой серости, и по ней сложно было понять, в какое время суток у него всё-таки получилось вырваться из сна. Но раз его не пытались настойчиво пробудить, и он ощущал себя достаточно отдохнувшим, то прошло явно меньше суток, а всё остальное казалось не столь важным.

Собрать себя по кусочкам и подняться с постели оказалось задачей не из простых, но Лису с честью выдержал это испытание, поднявшись на ноги с грацией восставшего мертвеца. Рассеянно запустив пальцы в кромешный ужас на голове, который образовался вместо слабо заплетённой косы, он лениво потянулся и сделал на пробу пару наклонов, пытаясь определить, насколько сильно возненавидело его тело за продолжительный сон в одеяльном коконе. Судя по тому, как скованно отозвалась каждая мышца, ему придётся потратить чуть больше времени на разминку перед тренировкой, но это ещё можно было пережить. А вот лёгкая волна призрачного жжения, расползшаяся по меридианам, определённо требовала к себе повышенного внимания.

«И что тебе снова не нравится?» — вздохнул Лису, недовольно потерев ладонью живот в том месте, где иногда болезненно вспыхивало золотое ядро. — «Никаких контактов с тёмной энергией не было, никаких сомнительных практик и глубоких эмоциональных потрясе… Ах да».

Он тут же поёжился, вспомнив события условно вчерашнего дня. Условно — потому что ещё не было уверенности в том, что прошло меньше суток с того момента, как его буквально вырубило на руках у А-Нина и Лю-эра. Разговор с Вэнь Жоханем и то, как его буквально дёргало даже от малейших движений, взглядов и интонаций, можно было назвать одним из самых позорных эпизодов во всех его жизнях. А уж завершение этого разговора!.. Лучше бы в окно прыгнул на волне паники, а не творил непонятно что, рискуя кого-нибудь угробить.

Сейчас, правда, только состояние внутренней энергии выдавало всю глубину его переживаний, и это было хорошо. После вспышки эмоций всегда следовало затухание, и Лису радовался тому, что к нему наконец-то вернулась трезвость рассудка. Больше никаких насильных усыплений пациентов с неустойчивой ци — по крайней мере, до тех пор, пока его тревожность вновь не напомнит о себе и не начнёт потихоньку грызть изнутри всё, до чего сможет дотянуться. Но пока в мыслях царила блаженная тишина, Вэнь Лису был намерен наслаждаться каждой минутой долгожданного спокойствия, и ничто не могло воспрепятствовать его планам.

Прислушавшись к тишине покоев и не услышав признаков надвигающейся катастрофы, он принялся приводить себя в порядок. Свежая одежда уже дожидалась его, аккуратно развешанная на манекене, — наверняка работа Чжулю, у Вэнь Нина обычно не выходило настолько идеально расправить буквально каждую складку, чтобы на это произведение искусства даже дышать не хотелось в опасении испортить совершенство. Это небольшое свидетельство заботы, как и ещё не успевшая окончательно остыть вода для умывания заставили Лису улыбнуться и мысленно отвесить себе подзатыльник за свои сомнения, которые сейчас казались буквально высосанными из пальца.

«Я идиот», — вздохнул он, набирая полные ладони воды. — «Полнейший и беспросветнейший тупица».

И ещё большим тупицей Вэнь Лису казался себе из-за того, что все эти сомнения, будто мутный осадок на дне озера, и не думали пропадать, а только всплыли тёмной взвесью и облепили его мысли, отдавшись вязкой горечью на языке. Что ж, видимо, блаженной гармонии, едва успевшей расцвести в его беспокойной душе, настал скоропостижный конец. Вот только накручивать себя заново Лису не желал, так что он плеснул в лицо тепловатой воды, а затем и вовсе погрузил голову прямо в таз, буквально вымывая всё лишнее прочь.

Как ни странно, трюк сработал: пока бесконечно глупый глава Вэнь распутывал свои окончательно превратившиеся в катастрофу волосы, тревожный зуд под кожей утих и почти оставил его, свернувшись плотным клубком в животе. Небольшая разминка и комплекс дыхательных упражнений, который был создан Вэнь Цин и Чжулю путём долгих издевательств над Лису, помогли упорядочить течение внутренней энергии, и от жжения в меридианах не осталось ни следа. Конечно, дальше следовало бы перейти на тренировку с мечом, но бессмысленные размахивания клинком под мысленный счёт утомили его ещё четыре дня назад, а предлагать поединок Лю-эру или А-Нину пока было не с руки, так что эту часть привычной рутины после долгого восстанавливающего сна было решено пропустить в угоду разыгравшейся лени. О том, что он сам себя проклянет, когда настанет пора всё же притащиться на тренировку и выстоять против Чжулю хотя бы пять минут, Лису старался не думать.

Решив привести постель в некое подобие порядка, он практически подлетел к кровати и тут же об этом пожалел, споткнувшись обо что-то твёрдое и холодное. Большой палец буквально взорвался болью, и Лису сдавленно и не очень сдержанно выругался, тут же хватаясь за ушибленное место. Пострадавшая конечность меньше болеть не стала, зато хотя бы появилась возможность увидеть, что именно нанесло здоровью тринадцатого главы Цишань Вэнь лёгкий, но до ужасного обидный вред.

Таинственным предметом оказался странного, почти нелепого вида кинжал. Массивная, крупная рукоять, которая навевала ассоциации с западными мечами или саблями Цинхэ Не, — и крохотное, длиной едва ли в ладонь лезвие. Вычурное навершие — крупный прозрачный камень, оплетённый серебристыми языками пламени, — делало эту пародию на оружие ещё более жалкой, а искусный узор с огненными мотивами, вьющийся по металлической зубочистке вместо адекватной режущей части, только дополнял ужасную в своей неуместности картину. И что эта игрушка забыла в спальне А-Юаня?

[Это Ваша награда за выполнение побочного задания], — отозвалась система так энергично, словно предвкушала, как именно отреагирует на такое заявление её незадачливый пользователь.

Лису озадаченно моргнул, а затем взял в руку свой «приз». Нет, конечно, он не ожидал от бесплатного артефакта ничего адекватного — вспомнить хотя бы универсальный переводчик Вэнь Мао, пылящийся где-то в глубинах сокровищницы, — но ради небес, это же какое-то издевательство! Нелепо выглядящее, да ещё и такое тяжеленное, будто нормальный меч уменьшили до размеров зубочистки и украсили это крупной стекляшкой. Таким не сражаться, а до икоты смешить врагов надо!

«Это и есть твой артефакт из списка особо редких?» — угрюмо уточнил Вэнь Лису, повертев в руках бесполезную железку. Ни печатей, ни какого-либо намёка на то, что что-то можно активировать усилием воли или вливанием энергии, только сплошное разочарование.

[Именно так (･ω<)☆]

[Священный меч Небесного Пламени. Прочность: 4700/4700. Класс: оружие, артефакт. Уровень редкости: божественный]

Лису уставился на это до крайности нелепое название для такого «оружия» так, словно сомневался в ясности собственного сознания. Возможно, системный переводчик снова дал сбой, и он что-то неверно понял? Да быть не может, чтобы эта штуковина имела настолько мощное имя! Но нет, переключение на иероглифы и отключение перевода с дальнейшим разбором нисколько не помогли: игрушечная зубочистка с совсем не игрушечным весом действительно являлась Священным мечом Небесного Пламени.

Вэнь Лису хотелось закричать.

«Ладно», — мысленно вздохнул он, взвесив несуразное оружие на ладони и крепко обхватив рукоять пальцами. — «Если это артефакт, то он должен работать от вливания энергии».

Рассудив таким образом, Лису направил поток духовных сил в клинок. И, как показала практика, сделал он это совершенно зря. Потому что мало того, что в его животе будто взорвалась маленькая бомба, и энергия словно в чёрную дыру провалилась, так ещё и по глазам ударила настолько яркая вспышка, что Лису едва не свалился на пол и болезненно взвыл.

Вот только ослепнуть ему и не хватало для полного счастья!

Лицо опалило жаром, а где-то в соседней комнате послышался приглушённый стук: должно быть, А-Нин и Чжулю услышали грохот и уже спешили сюда. Вэнь Лису с усилием разлепил слезящиеся глаза и едва не закричал снова, увидев в своих руках целый янтарный костёр, который вырывался из серебристой рукояти неоформленными сгустками огня.

«Система, как это погасить?!» — он буквально остолбенел, боясь даже пошевелиться, чтобы случайно что-нибудь не подпалить. Это пламя, в отличие от вэньской техники, совсем его не слушалось, и не хватало ему ещё заново отстраивать Знойный дворец по такой нелепой причине, как случайный поджог!

[Форма, плотность и длительность существования лезвия Священного меча Небесного Пламени прямо пропорциональны количеству вложенной энергии и степени контроля], — отозвалась система со смутно ощутимым удовлетворением в чуть подрагивающих интонациях механического голоса.

«И что это значит?!» — под этот мысленный вопль двери комнаты распахнулись, и на пороге возникли тут же смертельно побледневшие Вэнь Нин и Чжулю.

— А-Лису! — они бросились к нему почти одновременно.

— Стойте! — тут же выкрикнул Лису и, заливаясь слезами где-то глубоко в своём воображении, на всякий случай сделал пару шагов назад. — Я… Я сейчас его погашу, не подходите, а то зацепит.

На обычно скудном на эмоции лице Лю-эра отразилась целая палитра разнообразных выражений. В любой другой момент Вэнь Лису нашёл бы это весьма занимательным, но не тогда, когда в его руках буквально кипела бесконтрольная стихия, которая готова была в любую секунду подпалить его рукава или волосы.

«Система, выруби это!!!» — буквально зарычал он, мысленно проклиная все аттракционы невиданной щедрости, которые подсылала ему эта машина. Ни разу не обходилось без локальной катастрофы или подвоха, ну, сколько можно, в самом деле!

[Недостаточный уровень доступа для выполнения команды], — был дан ему лаконичный ответ.

«Да ты издеваешься!»

[Прекращение действия артефакта такого типа возможно в случае полного расходования запаса вложенной энергии, иное вмешательство способно привести к непредсказуемым последствиям. Желаете применить функцию принудительного отключения?]

«Желаете взорвать Знойный дворец и всё, что его окружает?» — мысленно перевёл для себя Лису и страдальчески поморщился. Столб янтарного пламени, то поднимающийся к самому потолку, то резко обрывающийся на высоте едва ли больше несуразной металлической части лезвия, жадно тянулся к его ладоням и уже ощутимо припекал кожу. Если он не сделает с этим хоть что-нибудь, то вполне вероятно, что его руки превратятся в угольки к тому моменту, как этот проклятый меч прекратит выдавать огненные вспышки и успокоится. Но на что он вообще был способен? Вытянуть энергию из меча не получится, системное вмешательство почти наверняка поднимет их всех в воздух, так что же ему остаётся?

Взгляд совершенно неожиданно зацепился за таз, полный воды, и Вэнь Лису осенило. Если он не может убрать излишек энергии, то, по крайней мере, заставит меч потратить весь запас намного быстрее!

— А-Нин, Лю-эр, принесите воды, — коротко приказал он, делая шаг навстречу своему спасению.

К счастью, ничего объяснять не пришлось: его задумку поняли без слов. Так что к тому моменту, как Лису торжественно опустил меч в воду таким образом, чтобы случайно не обварить себе руки, ему принесли ещё два ведра. И где-то на шестой ёмкости огонь наконец утихомирился, и артефакт вновь стал обычной металлической безделушкой, позволив им всем с облегчением перевести дух.

«Система», — Вэнь Лису как можно аккуратнее отложил клинок в сторону, чтобы резким движением не пробудить в нём что-нибудь ещё. — «В следующий раз не позволяй мне что-то активировать, не заставив перед этим прочитать инструкцию».

[Пользователь запрашивает инструкцию? Система настоятельно рекомендует провести диагностику психологического состояния…]

Дальнейшие словоизлияния искусственного интеллекта Лису со спокойной совестью проигнорировал. К сожалению, так же легко сделать вид, что ничего особенного не произошло, и избавиться от необходимости объяснений у него не вышло. И пока Вэнь Чжулю открывал окна, чтобы проветрить комнату и выпустить наружу весь пар, от которого они буквально вымокли насквозь, А-Нин осторожно осматривал его покрасневшие руки и хмурился, искоса поглядывая на обманчиво безобидный артефакт.

— Что это за вещь? — спросил Цюнлинь, как только убедился, что бедовый глава Вэнь всё-таки умудрился обойтись без ожогов.

Лису вздохнул. Ему не хотелось сочинять какую-то невероятную историю появления этого треклятого Священного меча и откровенно лгать в лицо возлюбленным, но иного выхода у него не было. Не говорить же, что ему эта штука на голову свалилась прямо из воздуха, пока он спал, в самом-то деле.

— Подарок от мелкого клана, вернее, его главы, — он как можно беззаботнее пожал плечами, всей спиной ощущая на себе пристальный взгляд Чжулю. — Он надеялся, что этого хватит, чтобы я любезно одолжил ему пару экспериментальных артефактов Вэй Усяня, но мы пришли к общему решению, что этот замечательный ножик станет подходящей платой за то, чтобы уважаемый господин вернулся домой, а не окончил свой путь в темнице за угрозы в мою сторону. Но честное слово, я понятия не имел, что это не просто игрушка, а… Ну, вы сами видели.

Вэнь Нин и Лю-эр коротко переглянулись, однако не смогли найти в его наспех придуманной отговорке ни единого изъяна хотя бы потому, что они не были в курсе его дел. Последние несколько дней заставили их выпасть из привычного ритма жизни, поэтому они не могли знать наверняка, кто приходил в Знойный дворец, а попытки выторговать у Вэнь Лису хотя бы парочку секретов, связанных с исследованием тёмной энергии, происходили и раньше. И если даже А-Нину и Чжулю придёт в голову проверить его слова, у них не получится поймать его на лжи хотя бы потому, что один такой визит действительно произошёл. Правда, господин Пэн пытался купить его деньгами, а не редкими артефактами, но об этом никто не мог знать, ведь подобного рода переговоры Лису всегда проводил с глазу на глаз, и даже его личной охране не были известны все детали встречи.

Впрочем, даже на идеальную ложь Лю-эр и А-Нин вряд ли купились, но тут они ничего не могли поделать. И хоть Лису не мог не испытывать горечи, вынужденный врать своим близким по такому малозначительному поводу, он был рад, что хотя бы на этот раз к его словам нельзя было придраться.

— Разве тот господин не стал расписывать все достоинства этого артефакта, чтобы склонить тебя на свою сторону? — поинтересовался Чжулю, смерив нелепо выглядящий меч внимательным прищуром.

К его словам нельзя было придраться? Только если за дело не принимался Вэнь Чжулю. Но Лису, к счастью, слишком часто придумывал убедительные отмазки от очередной тренировки и научился выдерживать пристальный взгляд Лю-эра, так что не растерялся и на этот раз.

— Возможно, я, увидев эту… штуку, — он слегка скривил губы, — немного рассмеялся ему в лицо, на что уважаемый господин оскорбился и сказал нечто, что можно было расценить как прямую угрозу моей жизни. Так что у него не выдалось возможности как следует поторговаться.

Чжулю негромко хмыкнул, однако дальше допытываться не стал, и Вэнь Лису засчитал себе маленькую победу. Вэнь Нин же слегка нахмурился, то ли выражая недоверие услышанному, то ли беспокоясь о том, что Лису мог ввязаться в очередную сомнительную историю, но на сей раз остаться без присмотра и что-нибудь наворотить, однако говорить вслух ничего не стал. Только на мгновение сжал пальцы чуть крепче, прежде чем выпустить запястья несчастного главы Вэнь из бережной хватки.

— Прошу, больше не делай так, — чуть приглушённо попросил он, подняв на Лису такой взгляд, что у него перехватило дыхание.

Захотелось немедленно бухнуться на колени и покаяться во всех грехах, но Вэнь Лису усилием воли сдержал этот порыв и кивнул, неловко улыбнувшись А-Нину.

— Я постараюсь.

Пока он обещал то, что с его тягой к приключениям вряд ли получится выполнить, Лю-эр незаметно подобрался ближе и взял Небесный меч, приглядываясь к нему с плохо скрытым любопытством. В его руках эта игрушка выглядела ещё нелепее, но стоило Вэнь Чжулю направить в артефакт немного собственной ци, как оружие на мгновение вспыхнуло потрескивающими алыми молниями, прежде чем на свет появилось длинное широкое лезвие, полностью состоящее из густой, плотной энергии.

Что ж, стоило признать, теперь подарок системы действительно выглядел как Священный меч Небесного Пламени.

— Никогда не слышал о технике, способной создать такое оружие, — нахмурился Лю-эр, сделав пробный замах. Лезвие с едва слышным гудением рассекло воздух, и на лице Чжулю отразилась эмоция, близкая к абсолютному восторгу. Впрочем, он тут же с возмутительной лёгкостью заставил меч погаснуть, чем вызвал укол зависти у Вэнь Лису. — Этот артефакт может быть опасен, так что лучше его запечатать.

Лису угрюмо кивнул. Не то чтобы он всерьёз рассчитывал на то, чтобы оставить этот меч у себя и героически размахивать огненным лезвием, как, наверное, подобало любому попаданцу, однако он не мог не досадовать на систему, вновь одарившую его потенциальным экспонатом для сокровищницы, а не чем-то действительно полезным. Нет бы там семена редких лекарственных растений подарить или пособие по какой-нибудь технике для обретения бессмертия! Вот это был бы подходящий чит, а так вышло очередное посмешище.

— Если хочешь, то можешь его изучить, как только появится время, — сказал Лису, не в силах игнорировать слишком уж явный интерес в глазах Чжулю, направленный на несуразный с виду меч. — А пока не хотите составить мне компанию за… Что у нас там, завтрак, обед, ужин? Мы давно не собирались за одним столом.

— Разумеется, — мягко улыбнулся Вэнь Нин. — Я схожу на кухню. Ты сейчас справишься с плотным обедом?

— Съем до малейшей крошки, только если ты не захочешь вместить в эти порции всё, что я недоедал за эту неделю, — широко ухмыльнулся Вэнь Лису. — И можешь попросить у тётушки Линь приготовить медовое печенье?

А-Нин негромко рассмеялся и кивнул, принимая его заказ. Он выглядел слишком обрадованным тем, что к Лису снова вернулся аппетит, так что следовало постараться и действительно съесть всё, что ему предложат. Разочаровывать Цюнлиня совершенно не хотелось.

Как только Вэнь Нин покинул комнату, дышать стало немного труднее. Отголоски прошлого разговора всё ещё давили на Вэнь Лису, и молчание, повисшее между ним и Чжулю, не могло его не напрягать. Однако сейчас следовало самому сделать первый шаг, а не надеяться на то, что А-Нин своим присутствием вновь вернёт долгожданную гармонию, и всё снова станет хорошо.

— Чжулю, я…

— Мне стоит извиниться.

Они заговорили одновременно — и неловко замолчали, уставившись друг на друга с немым вопросом, не разобрав ни единого услышанного слова. Лю-эр поддел большим пальцем навершие Священного меча и чуть крепче сжал пальцами серебристую рукоять, а Лису нервно прикусил губу и невольно выпрямился, буквально вытянувшись напряжённой струной. Они ждали, пока заговорит другой, продолжив прерванную фразу, но тишина всё длилась, а ни один из них так и не подал голоса вновь.

— А-Лису…

— Лю-эр…

В итоге, они снова сказали это совершенно синхронно, и даже на их лицах отразилось одинаковое замешательство. Представив, как это могло выглядеть со стороны, Вэнь Лису не выдержал и тихо фыркнул — а затем и вовсе засмеялся, заметив, как дёрнулись уголки губ Чжулю, которого наверняка посетила схожая мысль.

Что ж, видимо, этот день не был создан для серьёзных разговоров.

— Ладно, — выдавил Лису сквозь смешок. — Давай я скажу первым?

Лю-эр кивнул, соглашаясь с его предложением. Он бы и так уступил ему право первого слова, так что Вэнь Лису просто решил немного сэкономить время и сразу приступить к сути. Хотя поднимать не самую простую тему всё ещё было страшно, но, в конце концов, ему не впервой приходилось перешагивать через собственное желание проглотить все слова и сделать вид, что вовсе он не собирался что-либо говорить.

— Я хотел бы… — Лису прерывисто вздохнул, судорожно пытаясь сформулировать собственные мысли более-менее внятно. — Я хотел бы попросить прощения за то, что не сдержал обещания. Мне следовало дождаться тебя, прежде чем идти к Владыке, но в итоге я слишком поспешил, и ты не смог застать его пробуждения, как тебе хотелось. Мне жаль.

Он заставил себя не опускать взгляд вниз, а потому увидел, как нахмурился Чжулю, а следы призрачной улыбки, таящиеся в уголках его губ, окончательно рассеялись. Внутри что-то болезненно шевельнулось, однако Лису ничем не выдал собственной напряжённости и даже не вздрогнул, когда Лю-эр неожиданно прикрыл глаза и тяжело выдохнул.

— Если кому и следовало извиняться, то мне, — отрезал Чжулю и поджал губы в явном недовольстве. — Я повёл себя непозволительно грубо.

— Ты имел право злиться, — тут же запротестовал Лису. — В конце концов, я вынудил тебя делать то, что тебе не нравилось, и за это мне тоже…

— А-Лису, — неожиданно мягко перебил его Лю-эр. — Ты всё сделал правильно. А моё состояние — не оправдание грубости.

Вэнь Лису издал звук, полный несогласия, однако не смог сходу подобрать ответного аргумента и резко взмахнул ладонью в протестующем жесте. И только когда Чжулю послушно замолчал, а в его глазах отразились искорки смеха, он сообразил, что использовал тот же жест, которым затыкал чересчур разошедшихся советников или слишком надоедливых личностей.

Стоило признать, некоторые привычки настолько прочно въелись под кожу, что Лису совсем перестал замечать их за собой. Интересно, его недавнее непроизвольное нападение на Вэнь Жоханя тоже можно было к ним отнести, или он ещё не настолько безнадёжен?

— Мы так ни к чему не придём, — вздохнул он, признавая собственное поражение.

Губы Чжулю едва заметно дрогнули, вот-вот готовые сложиться в улыбку, однако этого так и не произошло: он слишком легко вернул себе самообладание, вновь став серьёзным. Лису едва сдержал разочарованный выдох: было бы легче, сведи они всё к шутке окончательно, но, похоже, в них накопилось слишком много усталости, чтобы и дальше тащить на себе груз невысказанных мыслей.

Но если они начнут извиняться снова, то это наверняка превратится в очередную нелепую ситуацию, так что же стоило сказать? Впрочем, Вэнь Чжулю выглядел так, словно желал задать какой-то вопрос, и Лису кивнул, показывая, что готов его выслушать.

— В тот раз… — голос Лю-эра прозвучал чуть глуховато, словно он до последнего сомневался, стоило ли говорить то, что ему хотелось. — Что в моих словах настолько ранило тебя?

Вэнь Лису практически застонал вслух: да Чжулю, казалось, обладал феноменальным чутьём на самые болезненные вопросы и уязвимые места! Тут же захотелось увильнуть от прямого ответа, отшутиться, лишь бы не показать, в насколько дурацком состоянии находились его мысли, но он с трудом подавил этот порыв. Нет, если уж быть честным, то во всём и до конца. А Вэнь Чжулю сам решит, оскорбляться ему, злиться на недоверие или вовсе разрывать отношения с настолько безнадёжным человеком.

— Я, — Лису коротко облизнул губы и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Дело в том, что я… Что ты… Твои слова, они… Угх.

Он зажмурился, с силой потерев костяшками пальцев шрам, пересекавший его щеку. Все слова, готовые сорваться с его языка, внезапно рассыпались во все стороны, и в голове осталась только звенящая пустота вместо практически заготовленной речи. Глава Цишань Вэнь? Нет, скорее уж глава клуба косноязычных неудачников.

Самоуничижительные мысли, разумеется, нисколько не помогли взять себя в руки, так что Лису зажмурился крепче, остро жалея о том, что всё-таки решил быть честным, а не пойти по пути Вэй Ина. Слишком занятый тщетными попытками подобрать хоть какие-то фразы, он не заметил, как Чжулю шагнул к нему ближе, — и вздрогнул, ощутив, как на его плечо мягко легла тяжёлая ладонь.

Насколько же жалко он выглядел, раз Лю-эр решил успокоить его таким жестом?

— А-Лису, — от нежных, утешающих ноток в низком голосе дышать стало почему-то только сложнее. — Если ты не желаешь говорить об этом, то забудем.

Лису резко выдохнул и покачал головой.

— Если я не скажу об этом сейчас, то потом станет только сложнее, — пробормотал он и заставил себя открыть глаза, встретив обеспокоенный взгляд Чжулю виноватой улыбкой. — Просто… Это слишком стыдно, и ты не заслуживаешь всех этих мыслей.

Вэнь Чжулю подобрался — едва заметно, но в его глазах отразилась сталь, говорящая о готовности немедленно вступить в бой, каким бы тяжёлым он ни был. И это выглядело практически смешно, ведь сейчас никто не собирался хвататься за мечи. Разве что метафорические, но это же не считается за полноценную битву, верно?

— Я просто… — он, не выдержав, всё-таки отвёл взгляд и слегка поёжился, заранее готовясь к не самой лучшей реакции на свои слова. — Те слова прозвучали так, словно всё зависит только от моего желания и решения, и я… В общем, не то чтобы мой рассудок был в порядке, но из ниоткуда такие выводы всё равно не возьмутся, и я наверняка снова драматизирую — но. Но мне подумалось, что, возможно…

Лису замялся, не зная, как сформулировать мысль так, чтобы это не прозвучало грубо или унизительно. Однако Лю-эр, судя по всему, и без того прекрасно понял, о чём он пытался сказать: его пальцы сжались чуть крепче, а между бровей пролегла глубокая складка, делая выражение его лица практически угрожающим. Вот только растерянность и такая непривычная для него уязвимость в глубине глаз портили всё опасное впечатление.

— Ты всё ещё сомневаешься, — выдохнул он и поджал губы, уловив в собственных словах горечь и обиду. То, что он потерял контроль над своим голосом, пусть даже и на жалкое мгновение, внезапно ударило больнее, чем можно было представить.

— Если вдруг тебе придётся выбирать между мной и Владыкой, — едва слышно прошептал Вэнь Лису, с каждым словом опуская голову всё ниже. — Если вдруг случится раскол, и придётся выбирать сторону… Что окажется сильнее?

Чжулю напрягся всем телом и сжал пальцы на плече Лису ещё крепче, почти до боли, но всё же не попытался отстраниться. Он держался за Лису так, словно внезапно потерял опору, — и внутренности буквально обожгло кипятком от понимания того, как, должно быть, ранили его эти слова. Потому что он и сам не мог знать ответа на этот вопрос. Или, наоборот, прекрасно осознавал, каким окажется его выбор, но не мог сказать об этом сейчас, когда от него явно ожидали противоположного решения.

Правда заключалась в том, что Вэнь Чжулю всегда будет на стороне Вэнь Жоханя. И чувства к Лису, какими сильными они бы не являлись, никогда не смогут на это повлиять.

— Было бы ложью… — выдавил Чжулю так, словно ему было физически больно выталкивать из себя слово за словом. — Я бы солгал, сказав, что буду на твоей стороне. Потому что я не знаю сам, что выберу в итоге. Но это не меняет моих чувств.

Он сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. А затем добавил решительно, так и не ослабив болезненной хватки:

— Тогда я выбрал наши отношения — осознанно. И я ни разу не пожалел о своём решении. Если потребуется, я готов сколько и как угодно доказывать истинность своей любви к тебе и А-Нину, но я не стану давать клятв, которым не смогу следовать. И я никогда не стану лгать о своих чувствах и желаниях. А-Лису.

— Да?.. — на пределе слышимости отозвался тот.

Вэнь Чжулю шумно выдохнул — а затем вдруг заключил его в крепкие объятия, сжав так, словно боялся: ослабит хватку хотя бы на мгновение — и Лису исчезнет, растает, словно призрак. Вэнь Лису не менее отчаянно вцепился в него в ответ и прижался так, будто от этого зависела его жизнь.

— Моё сердце принадлежит тебе — тебе и А-Нину, — Лю-эр коснулся губами его макушки и зарылся носом в волосы, судорожно вздохнув. — Однако клятву верности я дал Бессмертному Владыке — и буду следовать ей до самого конца.

Лису в ответ только сжал его сильнее, до тянущей боли в мышцах.

— Прости, — прошептал он, изо всех сил стараясь не сорваться на дрожь.

Ему хотелось извиниться за многое, сказать что-нибудь утешительное, но его горло словно сдавила невидимая рука. Однако Вэнь Чжулю понял его без слов — либо же Лису настолько сильно хотелось, чтобы это было так, что он действительно в это поверил. И пускай он лишь получил подтверждение своим опасениям, отчего-то ему всё равно стало легче, будто с плеч сбросили маленькую гору. Потому что Лю-эр был честен с ним, даже если куда легче было притвориться.

Что он, что А-Нин всегда были сильнее его — и намного, намного смелее. И что только они нашли в таком трусливом и лживом человеке, как Вэнь Лису? Который находил позорное утешение в том, как сильно напоминает ласковая форма его нового имени о том, кем он был раньше. Который был вынужден врать и изворачиваться, лишь бы не выдать своей самой главной тайны и не поставить Чжулю перед ужасным выбором, который приведёт их всех к краху, каким бы ни оказалось решение.

Лису всё ещё оставался лишним элементом в картине этого мира, и как бы он ни старался, собственную природу у него изменить не получится. И если сейчас Вэнь Жохань вспомнит о своих подозрениях, докажет — причём легко, достаточно лишь полностью отсутствующих воспоминаний о том, что было до тренировочного лагеря, — сам факт чуждости Вэнь Лису, то это ударит не только по нему одному.

Вот она, истинная причина его страха: теперь в руках Вэнь Жоханя находилась не только жизнь Лису, нынче он был способен разрушить всё и всех, кто ему дорог. Что станет с А-Яном и А-Юем, когда их покровителя казнят? Что будет с исследованиями Вэй Ина и Вэнь Цин? Школой целителей?

И самое страшное — не утянет ли он за собой Лю-эра и А-Нина?

Живой Вэнь Жохань был слишком опасен — но Лису уже потерял возможность это исправить, когда сам сделал так, чтобы он непременно пошёл на поправку. Это было его решение, и теперь ему предстояло иметь дело с последствиями. Что ж, ничего нового для обеих его жизней, но сейчас, когда он всё-таки смог придать форму своему страху, перечислить то, что его в действительности пугало, Вэнь Лису неожиданно поймал себя на том, что безотчётный ужас несколько поутих, и его медленно, но верно стала вытеснять расчётливость.

Да, у него не выйдет в случае чего притвориться настоящим Вэнь Чао: Лису окончательно позабыл даже ту линию поведения, которой старался придерживаться в самом начале своей второй жизни. Однако он вполне способен уберечь тех, кто может пострадать от последствий его лжи, и попытаться сохранить то, что успел создать за эти годы. Нужно было только составить план.

Вэнь Чжулю, будто бы почувствовав, какой оборот приняли его мысли, негромко вздохнул.

— А-Лису, — произнёс он с плохо скрытым укором, — ты снова собираешься принять необдуманное решение?

— Вовсе даже нет, — мгновенно возразил Лису. И, разумеется, тем самым выдал себя с головой.

Лю-эр, однако, не стал ничего говорить: видимо, ему хватило одного тяжёлого разговора, и к новым попыткам вытянуть из бедового главы Вэнь то, чем он не желал делиться, он пока не был готов. Наверное, Лису даже ощутил укол вины, но он оказался настолько слабым, что его получилось проигнорировать с возмутительной лёгкостью. Примерно с той же, с какой Чжулю управлял Священным мечом Небесного Пламени, словно работал с ним годами, а не столкнулся с таким оружием впервые.

К слову об этом.

— Так ты хочешь изучить эту штуку? — поинтересовался Вэнь Лису, извернувшись в объятиях и похлопав ладонью по серебристой рукояти меча.

Вэнь Чжулю озадаченно моргнул, будто совсем забыл о том, что по-прежнему сжимал в руке странный артефакт. Но мгновение спустя в его глазах вновь вспыхнула искра интереса, окончательно разогнав скопившуюся в них горечь, и он сдержанно кивнул.

— Когда будет время.

Лису широко улыбнулся и коснулся губами нижней челюсти Лю-эра в лёгком поддразнивании и напоминании о том, что им не мешало бы расцепить хватку, пока не вернулся А-Нин и не догадался, что между ними произошёл болезненный разговор. Беспокоить ещё и его своими глупыми сомнениями было бы совершенно точно лишним.

— Обязательно поделишься со мной тем, что обнаружишь, хорошо? А то мне самому интересно, что за штуку мне всучили.

Чжулю хмыкнул утвердительно, но на его лице отразился глубокий скепсис: он всё ещё не верил в историю о визите некоего главы мелкого клана, однако решил отложить этот вопрос на потом. А затем к ним вернулся Вэнь Нин, нагруженный подносом с нечеловечески огромным количеством еды, и им стало вовсе не до выяснения обстоятельств. В конце концов, эту пищу ещё предстояло съесть, и Лису не собирался справляться с невероятным по всем меркам обедом в одиночку! А это значило, что из-за стола без полного желудка не выйдет никто.

Они действительно слишком давно не собирались вместе вот так, и Вэнь Лису не хотел, чтобы этот момент заканчивался слишком быстро. Поэтому он больше разговаривал обо всём подряд и ни о чём конкретно, чем уделял внимание еде, а Вэнь Нин и Чжулю охотно поддерживали его игру. И даже горький осадок, оставшийся от разговора с Лю-эром, нисколько не помешал ему наслаждаться этой трапезой.

«Не хватает только детей», — с нежностью подумал Лису и прикрыл глаза, отпивая глоток остывшего чая.

На мгновение ему показалось, словно он перенёсся в какое-то другое место. От его чашки слабо тянуло рисовым вином, а по обе стороны от него находились два человека — и он почему-то совсем не мог разглядеть их среди ослепляющего потока солнечного света. Только угловатые фигуры — длинные распущенные волосы, небрежно завязанные одежды у мужчины слева, безукоризненно прямая осанка, скупые властные жесты мужчины справа — да отголоски ленивого спора между ними доносились до его подёрнутого приятным опьянением сознания. Впереди, в саду у террасы, возились дети: младшая госпожа Цзян плела А-Юаню косички, А-Ян сводил очередные синяки с подравшихся маленьких господ Лань и Цзинь и беззлобно поддразнивал их, а Мо Сюаньюй наблюдал за ними краем глаза, старательно делая вид, что обдумывает свой ход в партии вэйци. Лю-эр, составляющий ему компанию, смотрел на юношу с мягким и чуть насмешливым снисхождением — и улыбался А-Нину, сидящему у стены с древним даже на вид свитком. Вэнь Нин в ответ лишь качал головой с коротким смешком, а затем бросал взгляд в противоположный угол, где слегка пошатывающийся на месте Вэй Ин пьяно хихикал и уклонялся от карающих игл раздражённой Вэнь Цин.

Отчего-то эта картина показалась ему такой родной, такой настоящей, что он почти ощутил вкус вина на языке, — но стоило ему отпить глоток прохладной жидкости, как во рту разлилась терпкая горечь травяного отвара, и Лису вернулся в дождливый полумрак реального мира. И только лёгкое касание призрачного тепла осталось от солнечной иллюзии, в которой он видел свою семью настолько счастливой, насколько это вообще было возможно.

Жаль только, что по-настоящему это вряд ли когда-нибудь произойдёт.

С такой мыслью Вэнь Лису вновь пригубил остывший чай, скрывая за чашкой губы, скривившиеся в горькой улыбке.