Праздник Морских Фонарей был чем-то невероятно прекрасным. Тысячи фонариков с мечтами людей, написанных на бумажной конструкции, взмывали в небеса, чтобы составить компанию далёким звёздам.

— Я и не думал, что это настолько красиво, господин Чжунли! — юноша встал почти на самый край перед обрывом, смахивая некоторый песок и камни вниз на песочный берег; отсюда открывался невероятный вид на гавань.

Мужчина позади крепко держал за руку свою любовь. Не мог унять своей улыбки, что расползалась по лицу, когда он видел такой восторг в его лице, в лице Тартальи. Наконец-то ему удалось прибыть в Лиюэ и посмотреть на это торжество.

Вокруг них почти осязаемо витала романтика, бьющиеся в унисон сердца начинали свою бесшумную песню, практически останавливая этот миг, запечатывали смолой. Тепло, настолько тепло внутри, что даже не верится, что это реальность.

Так хорошо, так невероятно стало на душе, когда нефритовый взгляд метнулся назад, с отражением этих искусственных звёзд в глазах, будто образовывавшие блики, видел то, что было доступно не каждому. Чжунли смотрел на него с такой нежностью, смотрел на самое ценное в его нескончаемой жизни. Бесценное сокровище, которое прижималось к нему объятиями, даже чуть-чуть привставая на носочки, безжалостно сминая плотный материал сапог. Уютно и до головокружения комфортно было ощущать себя любимым воистину нечеловеческой любовью.

Тарталья опять проснулся. Снова кажущийся приятным сон оставил после себя тяжесть в груди, почти вновь утянул в омут раздумий. Но с появлением Души это неприятное чувство начало резко пропадать после пробуждения. Юноша теперь всегда был заботливо накрыт одеялом и не мёрз по ночам, всё благодаря призванному гостю. Незнакомец даже во время повторяющегося из раза в раз кошмара невидимо брал чужую человеческую руку, переплетал пальцы, другой своей неосязаемой ладонью приглаживал взъерошенные рыжие волосы. Если бы Душа умела говорить, то наверняка бы сказала что-нибудь ободряющее, пусть спящий бы того не услышал.

Парень присел на кровати, опустив нос вниз. Разглядывал свои веснушчатые руки, сгибал и разгибал пальцы. Так странно...

В один миг рыжий юноша резко вздёрнул плечами, подкинул голову и посмотрел в пустоту. Начал осматривать интерьер своей комнаты: пробежался взглядом по компьютерному стулу, своего рабочему месту, взглянул на подоконник с разросшимся кактусом, на дверной проём. Ничего не двигалось и ничего не виделось. Пальцы одной из рассматриваемых ранее рук коснулись своей щеки, слегка поглаживая место, в котором стало очень горячо. У него точно сейчас покраснело лицо. Почему?

— Ты поцеловал меня? — удивлённо, шёпотом вопросил тот у невидимки.

Ответа не поступило.

— Дотронься до моей ладони, если да. Если мне показалось, то проигнорируй.

Аякс осторожно вытянул раскрывающуюся по пути ладонь в сторону. Ещё дальше, даже уже локоть разогнул. Смотреть туда, на руку, он не решался, поэтому решил просто подождать, буравящим взглядом рассматривая свои полусогнутые коленки под одеялом. И каково же было его удивление, когда он почувствовал горячее прикосновение к себе. К его ладони прикоснулась другая! Внутри что-то почему-то начало расцветать.

Душа долго не убирала свою невидимую, но осязаемую ладонь от человеческой плоти. Наоборот, даже протиснула свои пальцы меж материальных. Человеческая рука согнула пальцы, но не до конца: осязание работало только в одну сторону. Может, Некто и вовсе не чувствует, что к нему касаются. Но хотя бы видит.

Парень впервые за всё время искренне улыбнулся. Наконец-то его голова была пустая. Наконец-то его не мучают мысли по поводу этих идиотских воспоминаний. Наконец-то свобода!

Наконец-то он начал сходить с ума от одиночества.

За окном вновь весело защебетали птицы, подул сильный июльский, горячий ветер, срывая с веток деревьев некоторые не удержавшиеся на месте листья. Залетал внутрь комнаты, распахивал ещё больше дверцы открыто окна, колоша занавеску. Больше ничего не заботило в этот момент, ни воспоминания, ни тот ритуал по вызову Души, ни еда, ни вода. Стало в один момент плевать, спит он сейчас или это всё происходит наяву. А может он уже просто умер и вот так выглядит Загробный Мир? Сейчас к нему придут Существа-Служители и спросят его, хочет ли он переродиться?

До собственных ушей дошёл искажённый, кривой, нервный смешок. Не смешно.

Тарталья поднялся с кровати, уже прокладывая свой недолгий путь до рабочего места. С одной из полок был утащен тетрадный листок, а из чёрной подставки выужена пишущая ручка. Он вместе с треском ломающегося пластика пишущего инструмента, который ударили об положенный листок, начал спокойно говорить:

— Напиши мне что-нибудь. Имя? Возраст? Любимый цвет, счастливое число, последнюю дату, когда ты умер. Что-нибудь. — раздражённо выдохнул, набрал воздуха снова, — Я уйду из комнаты. Когда закончишь приоткрой дверь.

Молчание было принято за согласие. Юноша сунул руки по карманам и направился прочь из комнаты, ожидать хотя бы чего-нибудь. Что может написать ему Душа? Что-то из тех вариантов, которые предложил он или Кое-Кому хотелось написать что-то своё?

В голове всплыло то горячее касание к щеке. Вот так тыкнуть наугад и угадать, что был поцелуй, спустя несколько месяцев совместного проживания было очень легко, потому что он выучил все проявления обычного касания его Души. Объятия были просто тёплым; расходились по всем конечностям мягким приливом, если Он его гладил. А это было горячее прикосновение, точечное, прямо в самую середину скопления веснушек.

В этом было что-то странное. Мужчина из его снов-воспоминаний, Чжунли, любил так делать в порывах нежности. Он любил очень ласково касаться губами к мягким щекам, прям туда, где веснушки собирались станцевать хоровод и собирались дружной кучкой перед тем, как разойтись по всему лицу.

Душа. Что ему известно об этой Душе, которая никак не напишет своё послание в его комнате? По телосложению, когда Он виделся ещё Тенью, это был точно мужчина. Слушал каждый монолог без возможности ответить. Какие ещё внешние данные... Высокий, на полголовы выше самого рыжего точно, с красивым профилем и янтарными глазами, которые смотрели сквозь человека. Всегда любил прятать руки позади себя или на груди. Больше точных деталей в тяжёлой голове не осталось, а Тенью Душа не появлялась позднее. Наверное, это было из-за однажды произнесённой просьбы самого хозяина квартиры, потому что так лучше общаться, с невидимкой было приятнее, чем с неизвестным, пусть и безобидным, сгустком тьмы со светящимися глазами.

Скрип раскрывающейся двери.

Рыжий осторожно притянул кончиками пальцев вновь проскрипевшую дверь. Оглядел комнату, но ничего странного не было (что он вообще ожидал увидеть?) На стол не хотелось смотреть до самого конца, поэтому взгляд зацепился за окно. Там уж точно было что-то безвредное. Показалось.

Белёсые занавески будто обволакивали собой торчащие, разведённые широко друг от друга колени. Душа встала с подоконника, раскрытой ладонью на вытянутой руке провела по задней части тканевого предмета интерьера. Длинные пальцы свелись к середине ладони, образуя, судя по всему, кулак. Некто вышел из-за занавесок и скрылся в неизвестном направлении.

Почему он не делал этого раньше, если всё время мог вот так показать себя с помощью простой части штор?

И что означал этот жест? Это была угроза? Это было какое-то признание, ответ которому человек увидит на бумаге? Опять куча вопросов без ответа.Возможный ответ лежал на рабочем столе, куда всё ещё очень не хотелось смотреть и узнавать правду.

Аякс глубоко вдохнул, выкинул весь ненужный мусор из головы и кинул пустой взгляд на поломанную ручку, которая лежала около сложенного из бумаги оригами.

Произведение искусства было аккуратно взято в руки. Любопытный взгляд осматривал каждый аккуратный и ровный сгиб. Это не то, что было ожидаемо увидеть с этой бумажкой, но давало намного больше, чем просто факт из жизни соседствующей с ним Души.

— Дракон. — тихо-тихо, — Чжунли тоже умел складывать сложные фигуры из бумаги.

Если в раздумьях ещё и были какие-то вопросы, то один из них начал медленно раскрываться желанным первым весенним бутоном ответа. Много фактов складывалось воедино, создавали собой цельную логическую цепочку, но мозг никак не хотел думать позитивно, разбивая все догадки о монолитное «я просто выдумываю, я просто схожу с ума.»

***

— Ну-у как тебе живётся с Душой, которую я любезно оставила у тебя погости-ить? — протянула Хутао, залетая на работу к своему другу.

Спящий на стуле рыжий юноша резко подскочил, машинально разглаживая складки своего фартука-униформы, стукая руками по столу рядом с кассовым аппаратом.

— Вам какие пирожные, девушка?

«Посетительница» громко прыснула в кулак, а после чего и вовсе рассмеялась во весь голос. Непонимающий вид сонного работника стоил того, чтобы отложить свои похоронные дела. Она прекрасно знала, что Аякс не спал ночью, но причину активно не рассказывал, что было раздольем для разных непристойных шуток.

Если бы всё было так весело на самом деле.

Тарталья не спал, потому что думал, что вот сейчас, именно в этот момент, он наконец-то проснётся и осознает, что с ним всё в порядке. Что этот сон, затянувшийся на все последние месяцы с Душой и его касаниями, напоминающие ему о Чжунли, это правда сон, а не реальность, от которой так долго отпирался парень. И эти воспоминания внутри сна о «том мире», где он тоже находился с возлюбленным. Ничего не существует. И он не тот ничтожный процент, который помнил свои прошлые жизни.

Он только в реальности своей подруги не сомневался, хотя и она становилась под мягкое сомнение.

— Ты зачем вообще пришла? — тот обиженно буркнул, возвращаясь на своё спальное место в виде стула.

— Проведать тебя хотела. Вот видишь, ты спал, а я пришла и тебя разбудила. Ты мне ещё должен. Во-он тем кусочком тортика.

Рука работника в только что надетой чистой перчатке потянулась к железным щипцам, чтобы ухватить желанный кусок кондитерского изделия под громкие возгласы девушки, которые гласили о том, что ей нужен с самой большой клубничкой сверху. Юноша аккуратно положил кусочек на узорчатый пергамент, его края прижимая к бокам торта.

Аякс подготовил небольшой коробок с ручками и прозрачным блистером, чтобы положить туда товар и, наконец, отдать в чужие руки.

— Тебе вилка-ложка нужны?

— Неа. Я по карте оплачу!

— Да так забирай. Я же тебе правда должен. А то пришла бы щас моя мама, увидела, что я сплю и всё... — он с улыбкой выдохнул, снимая использованную перчатку с руки, — Начались бы пытки, а почему это я за своим сном не слежу.

Между ними завязалась какая-то лёгкая и непринуждённая беседа. Хутао слегка в детской манере ведя себя, будто показывая то театр теней, то всё то же театральное представление, рассказывала о своей работе и что у неё там происходит. Рассказала про случаи людей, которые хотели в течении недели умереть и им в срочном порядке нужно было обслуживание, а на следующий день возвращались уже с другими новостями, что, так вышло, что передумали.

Аякс подвинул стул поближе к столику-кассе, чтобы облокотиться на свои руки и продолжать бороться с сонным одеялом, что накрывало его почти с головой. Он уже лишь одной частью себя был в этой реальности, слушал истории с чужой работы, второй начав бороздить сны, из-за чего не придал особого значения зашедшему клиенту, - высокому мужчине в классической рубашке серо-бежевого цвета с закатанными по локоть рукавами и строгими брюками с интересным дизайном чёрных ремешков по бёдрам.

Его лицо такое знакомое, будто он уже видел его раньше. Это опять сон с его любимым Чжунли?

— Ох-хо! Здравствуйте, мужчина, захотели приобрести чего-нибудь сладенького? — девушка сложила две ладошки вместе, притягивая их к одной из своих щёк и заваливая голову слегка в бок, смотря снизу вверх.

Не успел зашедший клиент и сказать что-то, они вместе с чужой подругой повернули голову к внезапно возникшему источнику шума. Тарталья резко встал со стула, да так, что мебель завалилась на спинку, из-за чего юноша принялся его быстро поднимать и возвращать на место к стенке. Накатившее из неоткуда волнение вперемешку с чем-то непонятным, что громко было бы назвать осознанием, заставляло выглядеть работника пекарни немного неуклюже.

— Вам нужна помощь, госпо, — начал было один из присутствующих, но его перебила девушка, ударив его локтём в бедро.

— Молодому человеку, — выделила, — помощь не требуется. Хотите навестить наше похоронное бюро?

— Похоронное бюро?

Тарталья ни на секунду не сводил взгляда с его лица, откровенно пялился на этого человека, уже окончательно приходя в себя после сонной дымки.

— Да-да! У меня даже визитка есть! И, как же повезло нам встретиться, акция! Приведите к нам двух клиентов и получите третий гроб, для себя, в подарок! — радостно заявила Хутао, начав доставать из маленького кармашка своего красного цветочного платьица лаконичную визитку.

— «Ваншен». — клиент перевернул данную картонную карточку на другую сторону.

— А-а, не слушайте её! — вник в разговор раскрасневшийся рыжий юноша. — Она всегда такая! Простите!

— Надо же мне как-то рекламировать свою работу. Лучше меня никто могилы не копает. — девушка шуточно надула губу, отворачивая нос в сторону выхода. — Что ж, я пойду, пожалуй.

Дверь закрылась. Вместе с этим хлопком Тарталья тяжело выдохнул.

— Извините её пожалуйста, она всегда была такой. Шутит. — он тщательно старался смотреть куда угодно, но только не в янтарные глаза.

— Вы знакомы?

— Друзья детства. А, Вы, наверное, что-то хотите купить?

— М-м, наверное... Ах, прошу прощения, могу ли я слегка нарушить Ваше личное пространство?

Аякс широко раскрыл глаза, а сердце начало изнутри пробивать грудную клетку; дыхание сбило свой и без того неровный ритм, когда к нему потянулась мужская рука, чтобы просто поправить спавшую лямку униформы.

— Смотрелось небрежно для образа опрятного работника.

Внутри будто разлился только-только расплавленный металл, когда под взгляд голубых глаз попала эта невероятно доброжелательная улыбка, напоминающая его улыбку.

— Что Вы можете мне посоветовать? Эти изделия Вы испекли самостоятельно?

Следующие моменты объяснения мужчине были скорее на автомате, чеканились заученным текстом все ингредиенты в составе каждой булочки, потому что рыжий юноша не мог оторвать влюблённого взгляда от этих точёных, словно из камня, черт лица, особенно тогда, когда этот незнакомец, приложив руку к подбородку и слегка нахмурив густые брови, рассматривал товар, про который ему повествовали. Не сводил взора с шелковистых на вид (и наверняка на ощупь) волос, которые ещё оказывается длинным хвостом были собрали сзади классической чёрной резинкой.

Но главным ингредиентом, как самая большая клубничка на кусочке торта для подруги, были его почти светящиеся, с жёлтым отливом на проникающих лучах солнца, карие глаза.

Клиент сделал свой выбор, остановившись на двух булочках с черничной начинкой.

— Сколько мне нужно заплатить?

— Скажите своё имя. И контактный номер. Это вся плата.

Человек напротив работника пекарни слегка нахмурился. Тарталья успел сто раз под землю провалиться от сказанного.

— Разве я не могу сказать это и оплатить покупку? Я не могу уйти не заплатив.

— Тогда поцелуйте меня.

Ему уже терять точно нечего, но это неловкое молчание между ними начало напрягать. Вдруг он сейчас развернётся и уйдёт, они больше никогда не встретятся? Похоже, услуги Хутао пригодятся ему, когда он совершит суицид после работы.

Мужчина прочистил горло, пока рыжий юноша зажмурился в ожидании словесного выговора или удара.

— Я вновь прошу разрешения на то, чтобы нарушить личные границы. Это было Вашим желанием.

— М-можно...

— Моё имя Чжунли, к слову.

С этими словами, назвавший себя Чжунли потянулся за поцелуем к парню. Мужчина не стал ограничиваться простым прикосновением одной плоти к чужой, начав сразу же сминать мягкие обкусанные юношеские губы, приникая к щеке широкой, горячей ладонью; теперь удерживает чужую голову за подбородок ребром сгиба указательного пальца.

Сонливость отступила окончательно, будто Тарталья выспался за все свои года недосыпа. Голова окончательно прояснилась, избавилась от всякого ненужного хлама, когда случайно приоткрытые глаза во время поцелуя зацепились за сверкающий мутный янтарь. Этого не могло быть, этого не... Это вышло случайно? Их встреча в новых мирах?

Чжунли отпустил парнишку, который ледяными руками начал остужать своё раскрасневшееся лицо, попутно пряча намокшие от поступивших слёз глаза.

— Как зовут Вас?

— Тарт... кхм, нет. Меня зовут Аякс.

— Воистину прекрасное имя. Звонкое и достойно такого яркого человека, как Вы. Хоть я и временно не знаю, каков Вы на самом деле, Аякс, — ох, его имя этим тяжёлым голосом, — По внешним данным Вы кажетесь именно таким.

Тарталья не убирал рук с лица до тех пор, пока не услышал то, как закрывается входная дверь. Он обрушил своё тело на ватных, совсем не держащих его на месте ногах на стул рядом с собой, между щелей-пальцев смотря на остановленный около кассы небольшой кусочек бумажки с написанным номером телефона. И идеально ровно выведенным именем.

— Тысячелетия проходят, а ты всё ещё вешаешь мне лапшу на уши, Чжунли. Прям как тогда с Сердцем Бога. — небольшое здание пекарни наполнилось смешком.

***

После того рокового дня, если его можно было так громко назвать, прошло несколько дней. Аякс целыми сутками, чуть ли не обменивая даже свой сон, вёл переписку со своим новым знакомым. Они также очень долго болтали по телефону, темы рождались одна за другой.

Не стоит объяснять и складывать полный паззл в больше не гудящей обо всём этом голове, что тот Чжунли, что поцеловал его в пекарне, был тем Чжунли из прошлого. И та приходящая к нему Тень, та всегда выслушивающая его Душа была ни кем иным, как его возлюбленным. И наверняка сам мужчина узнал свою любовь, своё главное сокровище, за которое был готов встать против всего остального мира.

Рассказ о божественных Душах от Хутао перед ритуалом кружился в голове, когда Аякс пытался заснуть. Чжунли из его воспоминаний некогда был приближённым к божеству, являлся этим самым божеством, был Архонтом. Ему была доступна бесконечная реинкарнация, в любом историческом месте и в любом отрывке времени, прошлое, будущее, настоящее...

Однако, на фоне всего этого вставал странный, но вполне логичный вопрос. Тарталья имел обычную, смертную Душу, которые живут не больше ста лет, если верить рассказу подруги. Душе Чжунли было больше шести тысяч. Они не должны были встретиться вовсе.

— Господин Чжунли? — юноша обеспокоенно смотрел на мужчину, — Вас что-то беспокоит?

Влюблённая пара уже готовилась ко сну. Чайльд, находясь в чужом ханьфу с вышивкой золотого дракона, которое было ему явно не по размеру, взбивал подушки перед тем, как услышал то, как в комнату зашёл мужчина. Он что-то прятал за спиной, а лицо выражало глубокую задумчивость.

— У меня кое-что есть для тебя.

Предвестник, в предвкушении какого-то сюрприза от любимого, присел на край кровати, слегка сдвигая одеяло ближе к деревянному борту, чтобы не мешалось. Чжунли неспешно подходил ближе к рыжему юноше прежде чем поклонился перед ним, встать на одно колено...

— Аякс, я хочу сделать тебе предложение руки и сердца.

Из-за спины мужчины показалась его рука, которая между пальцев держала невероятной красоты кольцо, драгоценные камни внутри которого в свете мягкого комнатного цвета неспешно бликовали.

— Приняв моё предложение, ты будешь не только моим мужем, но и станешь одним из Адептов, который заключил со мной контракт.

— Мне было достаточно того факта, что ты будешь моим мужем, Чжунли.

В древнем Тейвате даже сам Моракс не знал о самом существовании реинкарнации, понятии смертных и божественных Душ. А Аякс не знал, что подписал негласный договор с Загробным Миром о возвышении своей Души.

И почему-то не хотел вспоминать, почему не возродился сразу же после смерти, выждав настолько длинную паузу, в несколько тысяч лет. Обрекая свою Душу на скитания в Загробном Мире, а Душу всё возрождающегося из раза в раз Чжунли обрекать на поиски потерянной любви.

Одиночество побитым зверем забивалось в угол, болящее сердце залечивалось частыми встречами и беседами вдруг вновь обрёкших друг друга Душ.

— Чжунли... — начал свой монолог уже самому себе Тарталья, тепло, искренне, счастливо улыбаясь, рассматривая сложенного из тетрадного листка дракона, — Я так скучал по тебе.

В комнату проникли лучи закатного солнца.

Раздался звонок во входную дверь, и Тарталья рванул с места, со всей присущей ситуации аккуратностью оставляя оригами на полке около рабочего стола. Стянув ключи от входной двери с прикрепленного крючка на шкафу, даже не смотря в глазок, зная, кто там по другую сторону, начал прокручивать ключом в замочной скважине.

Аякс кинулся в объятия Чжунли, обнимая не только за шею, но и ногами обвивая талию. Под бёдра его держали крепкие руки. Прям как хотелось, прям как раньше.

— Мы снова вместе, Аякс, спустя столько лет, — лёгкий поцелуй в веснушчатую шею повиснувшего на нём теле.

— С возвращением, — юноша прижался ещё сильнее. — любимый.