Кажется, уже сама семья Ху забыла, в каком поколении они занимаются своим незаменимым делом: сопровождают Души на путь перерождения от лица похоронного бюро «Ваншен», существующего со времён древнейшего Тейвата. В их задачу входит доводить Души до Черты на склоне Уван, путь на который закрыт обычным живым людям, если они, конечно, не имели должную фамилию.

Однако, тогда ещё молодые Души, как и упоминалось ранее, не знали о стопроцентной реинкарнации в течении ста лет, которые, к слову, не исчисляются человеческими мерками. Время по ту сторону Черты замедляется в несколько раз; также, сто лет пребывания в Загробном Мире можно было считать за сто попыток. Цена перерождения стоила один год Загробного Мира, следовательно, Душа по попаданию обратно в мир живых имеет возможность переродиться девяносто девять раз, и так далее до нуля. Когда отметка доходила до конечной, Существа Загробного Мира не спрашивали свой привычный вопрос о перерождении, потому что он сменялся другим.

— Вы хотите стать Служителем Загробного Мира или желаете уничтожить свою Душу?

Наверное, для многих ответ был очевидным. Но этот вопрос скрывал за собой одну горькую правду, которую Существа Того Мира не оглашают: Душа теряла своё сознание как будучи уничтоженной, так и будучи Служителем, потому что Служители не должны иметь чувств, личности, знаний, что присуще Душам. Они должны быть просто инструментом Этого Мира. Об этом знали лишь божественные Души и семья Ху.

Эта семейная тайна о тесном контакте с Загробным Миром, как бы иронично не звучало, уходила вместе с ними под землю (хотя, это лишь прикрытие для незнающих, трупы не хоронились в привычном понимании), их смертью, как биологической, так и Душевной. Если бы у Душ была наглядная иерархия, то она выглядела бы цепочкой от самых низших смертных Душ, далее шли Души семьи Ху и бессмертные божественные.

По древней легенде, которая с некоторыми пришедшими фактами стала настоящей правдивой историей без всяких приукрасок впечатлительных людей и выдуманных ответвлений, к одной девушке, имеющей фамилию Ху, во сне пришёл Высший Управляющий Загробного Мира. Единственное Существо, которое имело разум и руководило сложной системой Другого Мира, некое божество, что судило, уничтожало Души, создавало новых Существ из смертных.

От одной из говорливых Душ, подобной той, что была Душа друга дедушки нынешней Хутао, до Высшего дошла непозволительная информация, что смертные, что ещё не умерли, имеют право говорить с теми, кто отправляется в Другой Мир. Дева не испугалась, сохраняя свою холодность, что по тонкой грани лезвия-страха шла вперёд против разгневанного Божества. Дикость, настоящая дикость, человек пошёл против Загробного Порядка, начав прописывать свои, преподнося ненужную, как тогда казалось, помощь.

Она старалась не смотреть на то, что стояло перед ней. Она просто не знала, как отреагирует, если взглянет в найденные на Этом глаза. Оно было неизвестного размера, неизвестного пола, с нераспознанным голосом, как и многие Существа Оттуда. Ху смотрела в пустоту, которая медленно разрасталась игольчатым плющом странного спокойствия вокруг них. Тревога и гармония, страх и комфорт, Живой и Неживой.

— Мы хотим дать помощь смертным Душам, которые находятся в физических оболочках. Мы провожаем плоть и кровь, никак не касаясь Души.

Высший Управляющий сменил гнев милостью, пустота вокруг начала наоборот сужаться, оставляла после себя черноту. Пустошь концентрировалась лишь на отважной Деве и Существе.

— Я знаю, что смертная Душа лжёт мне.

На этом исторически правдивая легенда не оканчивается, имеет ни хороший конец, ни плохой.

Каждый из семьи Ху смотрит на это как на великий, подаренный самим Высшим дар. Душа той девушки осталась цела и невредима, что не безосновательно удивило всех родственников, которые встречали проснувшуюся от месячного сна.

— Дедушка, а правда, что только наша семья может видеть Души и разговаривать с ними? — маленькая Хутао большими глазами на задранной вверх голове смотрела на пожилого мужчину, крепко обнимая его за ногу.

— Конечно, внученька. — он почему-то хрипло посмеялся, гладя макушку меж двух каштановых торчащих в разные стороны хвостиков, — Ты уже нашла себе новых друзей во время «похорон»?

— Неа, но мне нравится играть с Душами детей. Но появляются они лишь ночью после «захоронения». И один раз. Мне немного грустно прощаться с ними... — девочка опустила налившиеся тоской глаза вниз, отпуская дедушкину ногу, но маленькой ручкой всё ещё крепко держась за чужие брюки.

— Тебе стоит привыкнуть к этому, Тао. Это твоя будущая работа - помогать искать путь к новой жизни Душам.

— Я ни за что не подведу тебя! — воодушевлённый вскрик заставил мужчину улыбнуться ярче прежнего.

***

Хутао сидела на старом заборе, который остался здесь от прошлых хозяев ставшего заброшенным деревянного дома. Весело виляя ногами в дыру между толстой железной рамой и остатками сотного плетения, она что-то напевала себе под нос, судя по всему, песенку собственного сочинения.

— На У-уван я пойду, Душу та-ам дове-еду, — кач одной ногой вперёд, другой, — За ру-уку возьму, к Че-ерте подве-еду...

Перекрёсток, который с этой высоты отлично виделся карими глазами, обычно пустовал; здесь даже животные пробегали редко, что говорить про то, чтобы увидеть спокойно разгуливающую Душу. Это оказалось настоящим сюрпризом с неподдельным удивлением. Хутао сменилась в лице, начав натирать свои глаза, случайно двигая по всему белку надетую линзу с узором в виде цветочка сливы. Она проморгалась, чтобы вернуть элемент имиджа на глазах обратно и решила спрыгнуть со своего места.

— Э-эй! Мужчина, подождите! — она сложила руки рупором вокруг своего рта, поставила ноги на ширине плеч и начала кричать дальше. — Мужчина!

Душа никак не откликалась на громкие зовы, продолжая свой одинокий путь дальше по одной из дорог перекрёстка. Даже носа не повёл в сторону шума.

*Хутао нахмурилась, даже сдвинула рот больше в левую сторону в своём недовольстве. Принятое решение подбежать поближе, пока странствующая Душа не ушла далеко, оказалось самым верным. Может самоубийца, который никак не может разобраться куда ему надо? Нужно помочь!

— Мужчина, вы заблудились? Уван находится в другой стороне, давайте я Вас доведу! — она ухватилась за его руку обеими ладошками, ухватилась за согнутый локоть в мягкой рубашке и за широкое запястье.

Душа не двигалась с места, а сил низкорослой девочки совсем не хватало. Взгляд метнулся вверх, прямо в янтарные глаза Души.

— Мы идём? Вы боитесь, что ли? Давайте чтобы не так страшно было мы с Вами поболтаем! Меня Хутао зовут, очень приятно было бы Вас «похоронить» и довести до Загробной Черты! — та отпустила руку Души, чтобы встать напротив и протянуть свою ручку для рукопожатия.

Новый знакомый осторожно сжал ладошку с чёрным маникюром.

— Вы меня видите?

— Я уж думала Вы меня игнорировать собрались. Даже слышу, представляете! И обращайтесь на «ты», всё же, я чувствую себя какой-то старухой, — Хутао широко улыбалась после полученного долгожданного ответа, складывая руки у себя за спиной в замок из ладоней. — Мне как к Вам обращаться?

— Меня зовут Чжунли.

— Чжунли, а что Вы здесь забыли? Души должны существовать немного в другом месте.

— Я вижу, что ты осведомлена в этом вопросе, ты можешь слышать меня, видеть и даже больше - осязать... — он приложил кулак к подбородку, состроив гримасу задумчивости и рассуждения. — Ты из семьи Ху?

— Вы случайно не сыщиком в прошлых жизнях были? Точное попадание!

— Я сделал такой вывод из собственных наблюдений, пока гулял некоторое время среди живых людей.

Девушка сняла с лица маску ребячества, а руки поставила по швам, теперь уже совершенно другим взглядом смотря на стоящую перед ней Душу.

— Вы же божественная Душа? Вам нужна моя помощь?

Семья Ху из поколения в поколение помогала божественным Душам, заключая с ними своеобразные контракты. Они предоставляли сохранившееся тело, Душа которого уже отжила свой столетний срок и окончательно покинула тело. Такие опустошённые тела напоминали пластиковых манекенов в бутиках с одеждой, только не имеющих лица вовсе. Выглядело это ужасно жутко, поэтому «пустые сосуды» всегда хранились в закрытых гробах. Даже привыкшие родственники Ху с морозом и неприязнью смотрели на кожаных бесполых и безликих манекенов.

— Ты хочешь заключить со мной новый контракт?

***

Чьё имя сказало Существо, прежде чем вставшая перед выбором ранее Душа почувствовала своё материальное тело?

Существо сказало:

— Как пожелаете, божественная Душа по имени Чжунли.

Руки мужчины начали биться об деревянную крышку, насколько позволяло расстояние для разгона удара. Это было странно, потому что он вроде как должен был открыть глаза и увидеть небо или хотя бы потолок.

Послышался девичий задорный смех, как только внутрь деревянного ящика начали проскальзывать первые солнечные лучи после его скитания Души в духовном состоянии. Дневной свет освещал лицо Хутао, которая держала в руках телефон и с кем-то говорила.

— Откуда ты знаешь что она подозрительная? Там же прямым текстом написано, что это не развод. Как же я могу не поверить добросовестному продавцу, м? Так ладно, я вижу там один дедуля решил с гроба подняться, косточки свои размять. Я с тобой попозже свяжусь! Вы подождите так резко вставать, Чжунли!

Мобильник, отключённый, был положен дисплеем вниз на рабочий стол в этой комнате.

Мужчина вопросительно посмотрел на работницу, которая подала ему руку, чтобы помочь встать с гроба.

— Ну, Вы же наверное такой старый, что у Вас может резко давление подняться! В глазах потемнеет и вы опять помрёте. Служителям до лампочки сколько Вас воскрешать, а вот нам, людям, затратно. — хихикала Хутао, разглядывая чужое лицо. — По крайней мере, Вы выглядите лет на тридцать-тридцать пять с хвостиком.

— Ты думаешь, что тридцатилетний возраст это близкая смерть?

Она опять рассмеялась.

— Возможно! Мне ещё до Вас далеко. Присаживайтесь, — кивок в сторону стула, — я пока что второй поищу.

Эта девушка, Хутао, очень сильно напоминала Чжунли его начальницу Хутао при жизни в Древнем Тейвате. Когда он ещё был консультантом в «Ваншен» тех времён, они были в хороших отношениях, хотя были некоторые моменты сильной активности девочки, которые начинали слегка выводить. Может, это и была она?

Дева вышла из другой комнаты, под мышкой держа за длинную спинку стул, параллельно в ладошке у неё слабо развивался альбомного размера листок и ручка. Мебель была поставлена около стола, напротив мужчины, который облокотился лицом на сложенную в кулак ладонь.

— Так вот! Давайте кое-что обсудим.

— У тебя изначально было какое-то дело и поэтому ты в ту ночь подбежала ко мне?

Девушка слегка замялась, потому что отчасти это было правдой.

— Вообще, я хотела бы с Вашей помощью разыграть одного своего друга. Он не верит в то, что с помощью спиритических сеансов можно вызвать Душу.

— Так и есть, твой друг прав. Для чего ему ложная информация?

— В том-то и дело, что я хочу его разыграть! Понимаете? Подшутить, вот так внезапно увидеть его испуганное лицо! — девушка приложила раскрытые ладошки по обе стороны головы, — Голубые глазищи в половину лица, брови чтоб так сильно наверх вскочили, что аж все веснушки с лица разогнали!

Пока Хутао гримасничала, изображая будущего напуганного друга, мужчина задумчиво начал буравить взглядом что-то в стороне. Это описание ему кое-кого напоминало.

— Можешь точнее описать этого господина?

— Го-хаха!-господи-ахахах! — она никак не могла уняться после услышанного, — Какой там господин! Аякс дылда-дурачок с рыжей головой!

Аякс. Это его Аякс? С созвездиями-веснушками по всему телу, с огненным вихрем на голове парень с самыми красивыми драгоценными нефритами вместо глаз? Самый дорогой для него человек? Его возлюбленный, его пара? Неужели спустя несколько тысячелетий...

— Я могу с ним встретиться?

— Вот такого вопроса, гос-по-дин Чжунли, я ожидала в первую очередь!

Хутао кратко объяснила свою шутку с предстоящим ненастоящим ритуалом, для которого даже нашла старый кор ляпис в коллекции своего умершего дедушки. Она подумала, что для розыгрыша нужнее, и он не так обидится пропаже одного камня, ведь так?

— В общем, вот ручка, вот бумажка... — та придвинула всё сказанное ближе к мужчине, — Пользоваться автоматической ручкой умеете? Щёлк-щёлк!

— Я изучал технологию и историю в течении времени от древности до современности. Со всей уверенностью могу сказать, что я знаю даже больше тебя, Хутао.

— Ого, да Вы время зря не теряли! — девушка ухватилась за свой телефон, сразу же начав резко в нём что-то печатать.

— Что мне нужно написать?

— Сейчас на древнетейватском напишем что-нибудь, как заклинание. Всё равно сейчас этот язык мёртв и перевод знают лишь некоторые. Вот! — около края временно чистого листа появилась рука с телефоном (ненарочно загнувшая краешек листка), на котором был открыт переводчик с предложениями на двух языках. — Мой почерк он узнает и поймёт.

— Звучит разумно, чего не скажешь о написанном. Почему здесь какая-то несуразица вместо правильного перевода?

На том самом «древнетейватском» переводе вполне разумных фраз, было написано совершенно не то. «Стол взять положить на место пластика цветов...»?

— Просто пишите. Не задумывайтесь. А потом переверните и напишите... — она слегка призадумалась, подставляя к подбородку пальчик, а взгляд затупив где-то под потолком. — «В полнолуние, сядьте перед вторым человеком, участвующем в призыве души, на пятки, чтобы между вами лежал данный драгоценный камень, кор ляпис.»

Они ещё некоторое время обсуждали всякие аспекты этого выдуманного призыва Души. Для каждого в этом розыгрыше была своя выгода: подруге посмеяться, а Чжунли убедиться в том, что тот, о ком он услышал и увидел на фотографии в галерее девушки был его любовью.

И их встречи из снов воплотятся реальностью.

***

— Ая-акс, тебя уже кто-то в темноте утащил? Почему без меня? — громко окликала Хутао с другой комнаты.

— Д-да, пять минут и готово! — послышалось ей в ответ.

— Его пять минут на полгода затянется... У нас с Вами ещё есть время всё обсудить.

*Намеренно выйти из тела-сосуда Душе достаточно проблематично, даже божественные Души не были на такое способны. Поэтому Хутао ещё в похоронном бюро под самую ночь пришлось преподнести мужчине немного странное предложение, точнее сказать, выбор между лезвием и верёвкой. Холодно и логично объяснив, что из петли тело взрослого человека девушке будет сложно вытащить без посторонней помощи (а её не предполагалось), взгляд пал на сверкающее остриё.

— Ваша задача стоять в темноте и, собственно, пугать его касаниями и своим присутствием. Будет лучше, если Вы станете немного видимым. Я Вас в любом случае вижу, а вот Рыжик...

— Я могу пугать в образе Тени.

— Тогда мне лучше будет попросить его выключить свет.

***

Находиться в компании Аякса было как всегда приятно, особенно, когда он перестал пугаться присутствия мужчины, пока тот был ещё Душой. Делился с ним всем тем, что у него в голове, своими переживаниями. Ещё невероятно тепло было слышать, как о самом Чжунли, пусть и в третьем лице, говорились такие нужные слова, которые будто махом руки сметали всю ту всепоглощающую тоску.

Тарталья говорил о любви к тому, кого больше не встретит, рассказывал свои сны, в которых их Души спокойно проживали свои старые жизни. Рассказывал о том, как хорошо сейчас было бы хотя бы подержаться с ним за руку вновь, и Чжунли, Душа, дарил это тепло вновь погрустневшему человеку.

Отдельным удовольствием было слышать, как во время уединения на тихих стонах с уст возлюбленного слетало имя мужчины. Как юноша трогал своё тело именно там, в его эрогенных зонах, как когда-то давно, как в одном из многочисленных снов трогал его Чжунли. Осторожно, невесомо, водил кончиками пальцев по веснушкам, сводил свои созвездия прозрачной линией. Как резво в такие моменты внутрь входила игрушка, которую Хутао по случайности увидела под кроватью, как резво после двигалась сомкнутая ладошка по возбуждённому члену. И как ещё громче Аякс выкрикивал имя Чжунли.

Хорошо быть невидимкой.