С приближением Нового года Венти все чаще задумывался о том, что надо оставить в прошлом жизнь, которую он вел на протяжении не десяти, а сто и тысячелетий. Эту жизнь можно было охарактеризовать как разгульную, прямо по канонам Диониса, глупую, бессмысленную и подчиненную долгу. Венти жил далеко не так, как хотел, но понял это только тогда, когда ему прямо на это указали. Так уж получилось, что из его бывших компаньонов он ни с кем не делился чем-то настолько сокровенным, даже будучи в сильно нетрезвом состоянии. У него стоял мысленный блок на разговоры по душам с теми, кому он не мог довериться. И даже алкоголь эту границу не смывал, хоть и вливался в него рекой. А сейчас он наконец переосмыслил то, как жил. И появился целесообразный вопрос: «Надо ли ему это?». Ответ был прост, как день: «Нет». Но Венти не знал, чего хотелось именно ему. Он слишком долго придерживался идеи должествования кому-то. И поэтому он стал по крупицам собирать собственную личность, как пазл. Он пробовал новую еду, чтобы понять, какая из них удовлетворяет его лучше всего. Начал ходить в несколько кружков, которые представлены в школе, чтобы выяснить, чем нравится заниматься ему. Перед тем, как устроить концерт, мысленно обращался к себе и спрашивал, то ли это, что ему нужно. Единственное, что не изменилось, — это один из его принципов: показывай, что знаешь и можешь меньше, чем на самом деле. Тут Венти ни на секунду не сомневался, что это характерная для него черта. Тот мальчик был другого кроя: даже если чего-то не умел, рвался в бой, схватывая на лету. Он был примером для Венти, но таким, которому он никогда не смог бы соответствовать.

Сяо осторожно тронул его за плечо, возвращая в реальность. Оказалось, к нему с каким-то вопросом обратилась Джинн. Жизнь шла своим чередом, независимо от того, что ему нужно было ее переосмыслить.

— Так какой ответ будет правильным? — требовательно спросила она.

— Не представляете, но я задаюсь тем же вопросом, — развел руками Венти.

Шла последняя неделя перед праздниками, все ученики и даже некоторые учителя уже начали расслабляться, потому домашних заданий стало меньше, но увеличилось число контрольных и самостоятельных работ. Венти ко всему этому относился легко: для него не имело значения, с какими оценками он закончит триместр, семестр или год, ведь они не повлияют на его дальнейшую жизнь. Идя в школу, он изначально знал, что в вуз поступать не собирается. Лишние обязательства? Зачем?

Но было любопытно наблюдать за Эмбер, которая готовилась к каждой работе, за Альбедо, который поднимал руку, если не понимал тему, что происходило крайне редко, за Рэйзором, которого старался подтянуть по всем предметам Беннет. Любопытно — оттого, насколько простой по сравнению с его была их жизнь. Все было расписано за них: школа, университет, работа. Даже навевало тоску, что все заведомо известно. Можно было, конечно, пойти непроторенной дорожкой, но так поступали единицы. В большинстве своем жизнь человека была предсказуемой и оттого легкой. Венти иногда им завидовал. Ему бы кто сказал, как правильно жить. Но ответ на этот вопрос всегда надо искать самостоятельно.

Английский пролетел незаметно, как и все остальные предметы. Венти словно был огражден от людей стеклянным колпаком, о который ударялись вопросы преподавателей или одноклассников. Ничто не могло выдернуть его в настоящий мир. Или он так думал.

— Что такое поцелуй? — спросил Сяо. Стеклянный колпак с грохотом разбился.

— Что? — переспросил Венти, подумав, что ослышался.

— Я слышал, как Альбедо и Итэр обсуждают поцелуи, и понял, что не знаю, что это такое.

— Надо научить тебя пользоваться гуглом, — потер переносицу Венти.

Сяо выглядел так, словно спрашивал, зачем ему гугл, когда есть Венти. Это развеселило последнего.

— Итак, как бы тебе объяснить… Помнишь, я рассказывал про три категории, на которые условно можно поделить взаимодействия людей друг с другом?

Сяо кивнул:

— Семья, дружба и отношения.

— Поцелуй относится к категории отношений, хотя может использоваться и в дружбе. Тут надо разграничивать виды поцелуев: есть в щеку, есть в губы, есть в лоб, в переносицу, куда угодно. Поцелуй в губы традиционно относится к тем, кто в категории отношений. Да, конечно, друзья по-пьяни тоже могут поцеловаться, но это не самый частый случай.

Сяо терпеливо ждал ответа на свой вопрос.

— Когда мы любим человека как партнера, нам хочется прижаться своими губами к его, возможно, даже с использованием языка.

— А язык зачем?

— Для остроты ощущений, можно нёба касаться.

— То есть это просто облизать человека, но изнутри.

— Фу, Сяо! Не извращай такой хороший вид взаимодействия, — возмутился Венти. Он целовал многих людей, и всегда это было сопряжено с легким трепетом. Но на словах объяснить это было сложнее, чем продемонстрировать. Сяо, казалось, тоже это понимал.

— А мы можем поцеловаться? — прямо спросил он, и, честно говоря, Венти думал, что был готов к этому вопросу. Он не был.

— Традиционно, — замялся он, — целуются люди, которые состоят в отношениях.

— Нам нужно заключить контракт отношений?

— Нет, мы же не Моракс, — усмехнулся Венти. — Отношения это вещь формальная, она никак не регламентируется. Вот если бы ты захотел стать моим мужем, тогда да, мы бы, возможно, заключили брачный договор. Но не в России, тут однополые отношения, мягко говоря, не приветствуются.

Сяо нахмурился.

— Так что нам нужно сделать, чтобы мы смогли поцеловаться?

Да уж, прямолинейности ему было не занимать.

— Полюбить друг друга, — просто ответил Венти.

Возможно, он был романтиком, но ему правда не хотелось целовать Сяо тогда, когда это продиктовано не простым желанием узнать, что такое поцелуй.

— Но так думают не все, — продолжил он, хотя какая-то его часть умоляла заткнуться. — Ты можешь предложить поцеловаться кому-то из класса. Сразу скажи, что хочешь понять, как это ощущается, и серьезных намерений не имеешь.

Венти было неприятно от своих же слов.

— Но я хочу с тобой, — заупрямился Сяо. — Мне не нужны люди, мне нужен ты.

Венти слегка завис от этого заявлений. Это намек?..

— Ладно, — хлопнул в ладоши Венти. — Мы поцелуемся. На Новый год. Это будет мой тебе подарок.

Сяо выглядел удовлетворенным.

Дни теперь текли неумолимо быстро. Венти не успевал опомниться, как уже надо было менять день в календаре. Скорее всего, дело было в его «подарке». Он не сомневался в своих навыках, нет. Столетия в мире людей научили ему многому, и целоваться он умел, но было что-то неправильное в том, под каким предлогом это должно было произойти. Венти точно был романтиком: он считал, что нельзя отдавать первый поцелуй встречному-поперечному. Первый поцелуй должен был быть обусловлен взаимным желанием двух людей. И его уж точно нельзя было пообещать к какой-нибудь дате. Мало ли кто из участников передумает или перехочет. Отношение к поцелуям у Венти было щепетильное, но Сяо, казалось, думал кардинально иначе. Больше о том разговоре они не упоминали, и Сяо все устраивало. Он спокойно украшал четвертый этаж школы, спокойно разговаривал с Альбедо и Итэром, Рэйзором и Беннетом. Спокойно и исправно посещал уроки. Создавалось ощущение, что его мир от этого поцелуя не перевернется с ног на голову, и в этом тоже было что-то неправильное. Нельзя было позволить такому красивому акту любви превратиться в повседневность.

За мыслями о поцелуе экзистенциальный кризис отошел на второй план, но периодически Венти продолжал об этом думать. Часть его подсказывала, что в этом плане они с Сяо похожи больше, чем предполагают, и им нужно было об этом поговорить. Да, нужно было, говорил себе Венти, зачеркивая очередной день в календаре. Определенно нужно было, повторял себе он и вдруг увидел, что сегодня тридцать первое число.

— Елку мы еще не украшали, Моракс занят подготовкой к празднованию у Тартальи, — отрапортовал Сяо, заходя в свой дом.

Венти рассеянно кивнул, прикидывая, когда стоит поговорить: сейчас, во время украшения елки или за новогодним столом. Каждый вариант казался неподходящим. Можете винить его в мнительности, но ему казалось, что жизнь, которую они вели до этого момента, стоило оставить в уходящем году.

Сяо его задумчивости и рассеянности не замечал, доставая игрушки из пакета. Венти встряхнул головой, концентрируясь на происходящем, и подошел к Сяо, чтобы помочь. Вместе они управились быстро. Венти хотел начать что-то воодушевленно щебетать, но слова не шли в голову. Новогоднее настроение полностью отсутствовало.

— Так, — начал он, больше для себя, чем для Сяо. — Надо срочно посмотреть что-то праздничное.

— Еще одно правило Нового года? — уточнил Сяо.

Венти в ответ только кивнул. Он и правда заразился этим жестом. Как там говорят? С кем поведешься — от того и наберешься.

Остановиться они решили на «Рождественской пятерке». Венти всей душой любил серию фильмов про этих щенят, поэтому, когда Сяо листал каналы, выбирая, что посмотреть, и мелькнул кадр из фильма, Венти сразу же его узнал и попросил оставить.

Постепенно новогоднее настроение стало появляться: магия фильмов. Но одновременно с этим тикали часы. Когда закончился просмотр, они показывали девять вечера. Венти от неугомонных мыслей, роившихся в его голове, напряженно закусил губу. Сяо вопросительно приподнял бровь, глядя на него. Венти понял, что и сейчас готов выдать ему всю правду без обиняков. Магией чего была эта загадка?

— Почему ты защищаешь Ли Юэ? Ты в долгу перед Мораксом?

Сяо отвел взгляд и смотрел теперь куда-то в пустоту.

— Ты уверен, что хочешь знать?

Венти кивнул, затаив дыхание.

— Да, я в долгу перед Мораксом за спасение от другого Архонта, но дело еще и в том, что я Якша. Якши — это группа адептов Ли Юэ, которые занимаются уничтожением злых духов, порожденных из убитых Архонтов на Войне. — Глаза Сяо потемнели. — Со временем истребление демонов серьезно повлияло на Якш — ненависть и страдания, которыми были наполнены останки павших Архонтов, оскверняли наши души. Спустя десятки лет сражений многие Якши просто не смогли совладать со своей проклятой кармой и в итоге обезумели. Одни обернулись друг против друга, другие подчинились тьме, а третьи просто пропали без вести.

Сяо поднял глаза на Венти.

— Я единственный, кто остался в живых.

Новогоднее настроение было неизбежно и бесповоротно уничтожено, и теперь ни один фильм не мог его спасти.

— У вас с Мораксом какой-то договор?

Сяо кивнул, сохраняя зрительный контакт.

— И ты никогда не пытался его расторгнуть или изменить условия?

— А зачем? Я в долгу перед ним за спасение.

Часть Венти хотела ответить, что Сяо и перед ним в долгу, но он поежился от этих мыслей: озвучить их означало променять одну несвободу на другую.

— Потому что это твоя жизнь, — неуверенно произнес Венти. — И ты волен жить ее так, как сам того захочешь.

— И от кого я это слышу, — скрестил руки на груди Алатус.

Венти тяжело вздохнул.

— Об этом я и хотел поговорить. Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь. Оба живем жизнь так, словно мы в долгу у кого-то, но долг этот давно уже был погашен, а мы, не зная, как жить иначе, продолжаем идти в том же направлении. Это неправильно, Сяо. Если мы что и должны сделать, так это пожить хоть немного для себя.

— Я не знаю, как сделать то, о чем ты говоришь.

— Я тоже! — воскликнул Венти. — Но мы можем попытаться. Я запишу тебя в исторический кружок. Как тебе эта идея?

— Это не снимет с меня ответственности Якши.

— Об этом не волнуйся, я поговорю с Мораксом.

Венти пока не знал, как, но он обязан был заставить Гео Архонта отпустить Сяо на волю. В конце концов, сейчас он в России, далеко от Ли Юэ, узнает секреты людей, а не защищает город. Если Моракс принял такое решение, значит защитить себя город сможет и самостоятельно. Осталось только узнать, на каких условиях они заключили договор. О себе Венти в тот момент не думал.

Сяо включил телевизор.

— Мы пропустили начало речи Путина.

— И черт с ним, — махнул рукой Венти.

К нему медленно возвращались запахи новогоднего стола, которые он во время разговора старательно игнорировал. Тарталья наготовил им оливье в таком количестве, словно ему нужно было прокормить роту бойцов, но Венти не жаловался: чем больше еды, тем меньше необходимости готовить, а готовку он не любил, но и голодовку объявлять не собирался. Вкусно пахло мандаринами и другими цитрусовыми. На столе лежало две тарелки борща, на которые Сяо старательно не смотрел. На тарелках расположились нарезки колбасы и сыра, в центре стола стояла миска с фруктами.

— Вот это я понимаю новогодний стол, — довольно произнес Венти.

— Тарталья для нас постарался, — хмыкнул Сяо, приступая к еде. Через пару минут должны были транслировать бой курантов.

— Я обязательно постараюсь понять математику в знак благодарности, — кивнул Венти.

— Что насчет поцелуя? — осторожно спросил Сяо.

— Будет, будет, не волнуйся. Во время боя курантов.

Венти старался не думать о символичности этого выбора. С кем встретишь Новый год — с тем его и проведешь, да?

Время до знаменательной даты они провели молча, за едой. Теперь уже было неважно, какой канал включать: по всем показывали одно и то же, Путина, стоявшего у Кремля. На его речь оба парня внимания не обращали. Наконец, он закончил вещать, и камеру перевели на часы.

Венти встал и аккуратно сел на колени к Сяо для удобства.

— Какой поцелуй будет, мы не оговаривали, — хитро улыбнулся он и поцеловал Сяо в щеку.

Он не мог позволить себе разрушить прелесть первого поцелуя в губы. Если они когда-нибудь и поцелуются, то это будет только по любви. Под бой курантов и салюты Венти смотрел, как в глазах Сяо появляется что-то новое: тепло.