Морозное зимнее утро, полупустая аудитория на лекцию, в которую не явилась большая часть твоей группы и его голос, эхом разлетающийся по помещению, но от этого не ставший менее приятным слуху. Нежный, бархатный, достаточно низкий, чтобы пускать мурашки по позвоночнику и вспугивать рой бабочек в твоем животе. И уже совсем не пытаешься вникать в то, что именно монстр говорит, следя за ходом лекции, лишь пробегаясь по строкам учебника и смутно выцепляя оттуда суть темы, чтобы не умереть от стыда, если вдруг учитель-практикант что-то спросит.

Вздрагиваешь, стоит пересечься с ним взглядами и отворачиваешь голову к окну, не замечая погрустневшее лицо парня и сошедшую с лица легкую улыбку, пока ты всеми силами прячешь смущение за волосами, прикладывая холодные ладошки к горящим щекам. Когда это началось с тобой? Ты не помнишь переломного момента, когда каждый незначительный разговор с ним об учебе стал заканчиваться растерянностью, стыдом из-за сказанной глупости и... бешено бьющимся в волнении сердцем, которое сладко ёкало от одной улыбки монстра, адресованной тебе. И уж совсем дурочкой ты себя чувствовала, когда поймала на мысли, что, кажется, именно тебе учитель улыбается по-особенному тепло; а после того, как ты уронила журнал, и он помог его поднять, невольно сказав быть осторожнее почти у самого уха, когда наклонился, ты теперь не могла нормально воспринимать его голос. Голова шла кругом, а материал лекций приходилось перечитывать потом самостоятельно, потому что лишь редкие слова попадали в твою головушку, летающую в розовых облаках мечтаний об этом скелете, а голос заставлял в груди дрожать душу, которая так бесстыдно липла к ребрам, желая быть ближе к возлюбленному.

Без памяти влюбиться в учителя – ты совсем не думала, что это про тебя, учитывая то, что сама уже являешься студенткой, но кто же знал, что почти что твой сверстник будет вести основные в учебе предметы, прекрасно объясняя темы, которые ты теперь могла разбирать разве что сама, избегая задавать монстру вопросы по темам и в принципе сторонясь пересекаться слишком близко, с легкостью отдав после Нового года пост старосты другому студенту. Рука невольно сжимает свитер на груди, вспоминая тот страх быть пойманной перед каникулами, когда ты тайно оставила скелету сладкий подарок на новый год, которому он очень удивился, обнаружив на своем столе праздничный пакет с запиской, что это ему, но явно обрадовался, улыбаясь, когда выходил из кабинета со вкусным подарком в руке. А ты стояла за углом коридора виня себя в такой крайней стеснительности, которая неожиданно проснулась, стоило влюбиться. И прижимая дрожащие руки к груди, ты счастливо жмурилась, смотря на снежные хлопья за окном, чувствуя, что этот праздник для тебя уже прошел хорошо, несмотря на то, что предмет воздыхания и не догадывался о том, что это подарила именно ты.

На улице пошел мелкий мокрый снег, совсем не такой как перед Новым годом, осыпая улицы моментально тающими узорными льдинками, предзнаменуя этим приближающееся тепло, которого ты так ждала, с трясущимися руками думая о Дне всех влюбленных, пусть до него и было еще очень много времени.

Другие пары пролетели как одно мгновение и, поджимая губы, ты сидела в библиотеке, читая материал по предметам, которые вел Кросс, потому что дома сосредоточиться на этом просто не вышло бы. Тяжелый вздох вырвался из легких, когда ты устало уложила голову на книгу – учеба стала занимать слишком много времени, не позволяя толком отдохнуть и ты совсем не знала, что делать, чтобы нормально воспринимать материал, что рассказывал монстр. Подруга сказала, что тебе просто нужно больше с ним говорить, но стоило пару раз попытаться, теперь ты совсем теряла дар речи, даже стоило выйти на лекции с рефератом, тушуясь под пристальным взглядом разномастных глаз и начиная забывать слова на середине, боясь сказать следующее, ляпнув глупость или вовсе не то, что нужно было. Мысли просто разбегались во всех направлениях, прячась в тайных углах, где были спрятаны таковые о нем...

Закончила ты лишь тогда, когда на улице смеркалось, и библиотекарь сказала, что закрывается через пятнадцать минут, поторопив тебя домой отдыхать. "А то выглядишь как сморщенный огурец, а не молодая девушка", — ворчала женщина, поправляя очки и почти театрально вздыхая и причитая себе под нос. Как бы она назвала тебя, узнав, что ты влюбилась в учителя? Хах, ничего лестного ты явно не услышала бы.

Улица встретила влажным воздухом и светом фонарей на вечерних сумеречных улицах. Еще не было темно как ночью, но пока что еще короткий солнечный день обещал вскоре исправить это, уступая место темноте, отчего-то подкидывая в душу тревогу, не свойственную обычно при поздних возвращениях домой, сжимая грудь плохим предчувствием и опасением в отношении темной фигуры студента, сидящего на лавочке недалеко от входа на территорию университета. Действительно страшно стало тогда, когда парень поднялся с места и пошел за тобой по улице. Холодок пробежал по телу, сковывая ноги и руки чувством слабости, а ладошки моментально вспотели, сжимаясь в ослабевший кулак дрожащих рук. Что делать в такой ситуации? Впереди сумеречные безлюдные улицы дворов, а иного пути к метро от места учебы вовсе не было. Разворачиваться обратно страшно до темных пятен перед глазами, а идти дальше было сущей глупостью в такой ситуации, но поворот длинного каменного забора, очерчивающего территорию университета, был ужасающе близко, и ты замедлила шаг, потому что совсем останавливаться казалось еще более опасным, чем идти дальше. И стала рыться в рюкзаке, словно в поисках чего-то, что ты якобы забыла в здании – парню за спиной явно лучше не знать, что ты его испугалась или заметила в принципе. Особой причины так себя вести у тебя не было и, хотя в голове на секунду пролетела мысль, что ему просто с тобой в одну сторону, ты быстро отмела ее из-за души, в ужасе заметавшейся внутри, сильно стуча о ребра, словно в настойчивом предупреждении об опасности – отчего-то ты была уверена, что все это не просто так.

И совсем не наигранно тяжело вздохнув, ты застегнула рюкзак, резко разворачиваясь обратно, радуясь, что успела отыграть спектакль до того, как пришлось остановиться у поворота, за которым была темнота, казалось, готовая сожрать. Специально делая недовольное лицо и шепча "забыла", настолько спокойным голосом, насколько только могла, ведь тяжелый ком в горле почти не давал нормально дышать, тем более – говорить, ты ускорила шаг, но тоже самое сделал и преследователь, хватая тебя за плечо и резко дергая назад, заставляя потерять равновесие и затаскивая за угол. Спина неприятно бьется о холодную стену, а после, стоило парню заткнуть тебе рот ладонью, о забор ощутимо прикладывается и затылок, пуская неприятный электрический разряд в виски и вышибая искры из глаз, отчего перед ними сразу плывут темные пятна. Болезненно стонешь, жмурясь, а преследователь шипит на тебя, прижимая теснее к стене, словно желая слиться с ней, отчего все тело передергивает липкостью отвращения, перебившей страх, а в голове набатом вместе с пульсирующей болью бьет мысль о том, чтобы он забрал все, что угодно... деньги, телефон, кредитку с паролем, но не тронул тебя саму... В ушах гудит белый шум, наперебой с тяжелым уханьем вспугнутого биения сердца, но в следующий момент ты чувствуешь, как противное дыхание незнакомца пропадает с лица, а небольшой поток ветра заставляет распахнуть глаза. Полубоком к тебе стоит Кросс, тяжело дыша и зло сверкая белоснежным огоньком левого глаза в упавшего на землю преследователя.

— Ты... какого черта творишь? — Низко рычит скелет, до хруста сжимая кулаки и направляясь к неловко поднимающемуся парню, который, пошатнувшись, быстро разворачивается и убегает, получая вслед лишь рык и шумный прерывистый выдох сопровождающий успокаиваемую ярость монстра. Потому на тебя он посмотрел уже с искренним беспокойством, без капли злости, чтобы не напугать еще больше. — (Твое имя), ты как? Он что-то успел сделать? — Подходя ближе, учитель наклоняется, заглядывая в лицо и осматривая на наличие повреждений, а ты, судорожно выдохнув, сползаешь по стене на корточки, обхватывая колени и утыкаясь в них лицом, всхлипываешь, не сдержав слезы, что градинами покатились по щекам, впитываясь в колготки горячими каплями. Парень печально смотрит на тебя, присаживаясь рядом и поглаживает по голове. — Ну, все нормально, малышка... он же не успел ничего сделать, так? Теперь все будет хорошо... — Большая костяная ладонь проходится по волосам почти невесомо, поглаживая так, словно боится коснуться сильнее и испугать, и это заставляет едва заметную улыбку появиться на лице, стерев слезы рукавами.

— Спасибо... — Шепчешь сипло, поднимая голову на скелета и болезненно хмуришься, чувствуя, как прострелило виски и затылок, а голова закружилась, заставляя схватиться за рукав парня, чтобы не сесть на мокрый тротуар.

— В чем дело, (Твое имя)? — Кросс обеспокоенно подхватывает за плечо свободной рукой, не давая упасть, и ты сильнее хмуришься от того, как неприятно громко звучит сейчас его голос в тишине ночной безлюдной улицы.

— Он приложил меня к стене затылком, похоже, слишком сильно. Голова кружится. — Шепчешь ты, не желая возобновлять тот звон в голове, который разносился колючим эхом, ударяя по вискам и затылку острой болью, которая потом еще долго затухала, неприятно пульсируя.

Монстр тяжело вздыхает и достает телефон из кармана, вызывая такси, которое сюда подъехать увы, не могло из-за заблокированного подъезда к университету.

— Идти сможешь? Поедем в больницу. — Крепко беря тебя за плечи, Кросс медленно встает на ноги, поднимая и тебя следом, стараясь не делать резких движений, а ты шумно выдыхаешь, отстранившись от скелета, прислоняясь спиной к стене и лезешь в рюкзак, потому что горло саднит от слез и желания пить, но увидев бутылку воды, непонятливый взгляд парня меняется, и он хватает тебя за руку, забирая желанную воду под твой непонимающий взгляд, мешающийся напополам со странной обидой, что заскребла в груди. — Прости, но тебе нельзя, по крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, что с тобой. — Стоило монстру договорить, как в его кармане громко провибрировал телефон, оповещая о прибытии заказанной машины к точке назначения и со вздохом закинув бутылочку в глубокий карман куртки, скелет берет тебя за запястье одной руки, смыкая на нем кольцо большой ладони, и обхватывает за спиной, придерживая за плечо с другой стороны. Ты совершенно не понимала к чему это, сверля недовольным взглядом то монстра, то мокрый асфальт, собирая мысли в кучку, но вместо чего-то связного в голове бегали обрывки мыслей, выражающих собственные ощущения: руки замерзли, голова неприятно ныла, а в груди металась растерянная душа. Лишь сев в машину, ты поняла, что сгусток жизненной магии навязчиво подкидывает эмоции смущения, взбрыкивая от каждого слова, взгляда и касания учителя, несмотря на то, в какой ситуации ты оказалась совсем недавно. И сейчас, поймав внимательный и обеспокоенный взгляд монстра на себе, чувствуешь, как теплеют щеки, и пара уставших бабочек все же взлетает в животе, щекоча все внутри, несмотря на то, что сил хватает лишь на едва заметную, измотанную улыбку в ответ, а после ты отворачиваешься, прислоняясь горячим лбом к стеклу, по которому с другой стороны стекают капли растаявшего снега, светясь в свете огней ночного города россыпью мелкой мороси.

— Спасибо, до свидания. — В который раз благодарит врача Кросс, закрывая за собой дверь кабинета, стук которой эхом разносится по пустому коридору, и садится на корточки перед тобой, заставляя выпрямиться, перестав полулежать на широком подоконнике, сложив на него руки и уложив уже не так сильно трещащую от удара голову. — Сотрясения нет, так что ты можешь попить. — Монстр неловко улыбается и протягивает маленькую бутылочку воды, которую ты всегда носила с собой, и ты жадно прикладываешься к ней, выпивая все, чуть передергиваясь от прохладной жидкости, разлившей холод внутри. — Ты одна живешь, (Твое имя)? — Парень встает, поворачиваясь боком, но встретившись с тобой взглядом, отводит его, словно бы ему был очень интересен пустой коридор больницы.

— Да, а что? — Убираешь бутылочку в рюкзак, чувствуя, как голос предательски скачет в тональности, стоит более-менее отойти от случившегося и понять, что тебя спас тот, кого ты любишь и тот, из-за кого голова идет кругом, а сердце заходится в волнении не меньше, чем от произошедшего совсем недавно.

— Впереди выходные, а врач сказал, что тебе не стоит оставаться одной хотя бы сегодня... Есть подружка к кому можешь пойти или вроде того? — Приятный мягкий голос скелета заставляет прикрыть глаза и невольно улыбнуться, несмотря на то, что новости были неутешительные: идти не к кому, а если доктор сказал подобное, значит есть опасения за будущее самочувствие.

— Нет, не к кому, у подруги... не та ситуация дома, чтобы пустить меня. — Тихо фыркаешь, усмехаясь – этот город становился все более холодным в твоих глазах, чем дольше ты тут жила и училась, особенно сказывалось одиночество в выходные или каникулы, что долго тянулись серыми пейзажами за окном квартирки на окраине. Чертыхаешься, вспоминая о времени и с разочарованием отмечаешь, что автобусы от метро до дома уже не ходят, а идти туда после такого приключения являлось малоприятной идеей.

— Ты можешь остаться у меня, я посплю в гостиной... — Неловко почесав пальцем скулу, на которой едва заметно загорелся фиолетовый отсвет смущения, предлагает монстр, а ты удивленно на него смотришь, покраснев до кончиков ушей от одной лишь мысли о том, чтобы просто зайти к нему в гости. Заметив твою растерянность и покрасневшее лицо, то, как ты отшатнулась чуть назад, прижимая ладошку к груди, за которой взволнованно колотится сердце, и сладко тяжелеет душа, парень поднимает руки в сдающемся жесте, резко повернувшись к тебе светящимся от стыда лицом. — Ты не подумай ничего такого, (Твое имя)! — Растерянно просит он, быстро проговаривая каждое слово, словно боясь, что ты сейчас убежишь от него, если он не успеет сказать то, что хотел, и от этой забавной картины ты зарываешься в воротник свитера, пряча веселую улыбку. — Просто уже очень поздно, я живу рядом, а врач... но я могу проводить тебя домой, так что... тебе решать. — Не договаривая до конца предложения, правильно собрать мозаику из слов в которых монстр не смог, он неловко потирает ладонью шею, потупив взгляд в пол и шумно вздыхая, словно обреченный тем, что ты уже неправильно его поняла. И растерянные разномастные огоньки в глазницах высокого монстра кажутся такими милыми, что ты тихо фыркаешь в воротник, посмеиваясь: он совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, скрывая за спокойным взглядом учителя-практиканта милого юношу, который может теряться в словах, которые не касаются того предмета, что он ведет. И от той нежности, что разлилась в душе теплым наплывом мягкой магии, хочется согласиться на предложение. Уже слишком поздно, чтобы добираться к тебе и заставлять монстра потом возвращаться через весь город... а оставлять его в своей маленькой бедной студенческой квартирке было менее предпочтительно, нежели остаться у него, добравшись совсем скоро, по словам парня. И если быть совсем уж честной... хотелось подольше побыть с ним вдвоем, узнать, какой же учитель на самом деле, раз уже сейчас он открылся по-новому.

— Ты же... учитель. Потом проблем не будет? В смысле... у тебя. — Подкидываешь на плече сползший рюкзак, отводя взгляд от разномастных огоньков, любоваться которыми хотелось еще долго, но было невозможно сдерживать сладкий вихрь волнения в животе, когда взгляды пересекались.

— Я же практикант, так что все нормально. К тому же... если сильно захотят, то проверят записи в больнице, и вопросов не будет. — Сминая парой пальцев резинку манжета на рукаве куртки, отвечает скелет, а ты поднимаешь наконец на него взгляд, глубоко вздохнув перед этим.

— Тогда... приму предложение. Моя квартира на другом конце города, и пока туда доберёмся, метро закроется. Так что нет разницы – ты у меня или я у тебя, кроме того, как быстро мы сможем отдохнуть. — И ты вовремя прикусываешь себя за язык, вспоминая лишь в мыслях, что у тебя и дивана-то нет, и всего одно спальное место, не считая возможности постелить на полу.

— Хорошо, эм... как себя чувствуешь, зайдем в магазин перед этим? — Кросс мило улыбается, и ты снова тушуешься, нервно поправляя лямку рюкзака, а после задумчиво крутишь головой в разные стороны. Затылок немного отдает болью, и ты недовольно щуришься, поднимая взгляд на спутника, отшатываясь от того, как близко он оказался. А скелет, как ни в чем не бывало забирает твой рюкзак, закидывая себе на плечи и снова улыбаясь так, что в груди сладко дрожит душа, сводя магией ребра и заставляя уши пылать, отчего ты поспешно это скрываешь, выправив из-за них пряди волос.

— Я в норме, можно зайти в магазин. Но неплохо было бы купить еще обезболивающее.

— У меня есть, так что купим только покушать... Сильно болит? — Наклоняясь ближе, сочувствующе спрашивает парень, и все тело вспыхивает, руки дрожат в смятении, а в груди приятно щемит – он слишком близко, и ты неловко отступаешь на шаг назад, поджимая губы и направляясь на выход из здания, желая скрыть смущение и севший голос, который приходится прочистить, тихонько покашляв прежде чем ответить.

— Нет, но мало ли, заболит сильнее позже. Головная боль – сущий ад, не хотелось бы ее терпеть. — Украдкой поднимаешь взгляд на скелета, что поравнялся и внимательно смотрит на тебя сверху вниз, слушая с легкой задумчивостью, а после переводит взгляд вперед, согласно тебе кивнув. А ты, опустив взгляд, невольно замечаешь, какие маленькие шаги он делает, чтобы идти с тобой рядом...

Темнота квартиры расступилась перед вами, освещаемая теплой лампой, которую с тихим щелчком включил Кросс, стоило войти внутрь. Узкая светлая прихожая тянулась вперед, расходясь в разные стороны дверями в гостиную и спальню, а ближайший поворот налево был коридорчиком на кухню. Неловко мнешься сняв куртку, смотря на высокую вешалку, и скелет, заметив растерянность умильно улыбается, забирая из твоих рук вещь и вешая на крючок, пока ты разуваешься, борясь со смущением, удивляясь, когда на пол перед тобой приземляются милые пушистые тапочки. Поднимаешь вопросительный взгляд на монстра, а он неловко проходится большим пальцем по своему шраму под глазом, косясь на тебя.

— Подруга купила их себе, когда я только въехал, потому что тут было холодно, а она помогала с ремонтом... — Смущенно объясняет парень, откуда столь милый предмет в его квартире, явно не подходящий ему по размеру, а после подхватывает пакет с едой и проходит на кухню, кивком позвав за собой, и ты с интересом, но украдкой, оглядываешься, сев на светлый диванчик, что стоял у стола. — Будешь лапшу? — Удивленно смотришь на монстра и тихонько киваешь, чувствуя себя не в своей тарелке, боясь устроиться как-то иначе, кроме как сидеть ровно.

— Давай, я помогу? — Нервно мнешь пальцы, разглядывая каменный узор на столешнице, куда хозяин квартиры выкладывает продукты, в частности упаковку яичной лапши, купленную в магазине, а после вытаскивая пакетик корма, который ты не заметила на кассе в супермаркете, сейчас удивляясь этому приобретению. А скелет мягко улыбается, неспешно открывая чуть шуршащий пакетик.

— Нет, это не сложно, ну и... я, вроде, не плохо готовлю, позволь поухаживать за тобой-… — Парень осекается на последней фразе, поворачиваясь спиной и доставая из шкафчика милую миску с розовым рисунком лапок на ней. — Ну... в смысле, с тобой сегодня такое случилось, отдыхай. — Объясняется монстр, и ты замечаешь на белоснежных скулах бледный аметистовый румянец и чуть прикрытые в неловкости глаза, из-за неоднозначного смысла сказанных слов, а в груди приятно щемит, несмотря на понимание, что парень не имел ничего даже близкого к тому, что желала услышать твоя влюбленная душа, мягко крутящаяся вокруг своей оси и замирая, стоило поймать взгляд прекрасных гетерохромных огоньков. — Соня, иди есть. — Устраивая мисочку с кормом на подоконник, певуче позвал скелет, и только сейчас ты заметила там же еще две с сухим кормом и водой, а после восхищенно уставилась на вбежавшего на кухню огромного пушистого белого кота.

— Соня? — Спрашиваешь ты у монстра поднимая на него взгляд с питомицы, которая кратко мяукает, услышав свою кличку и, перестав тереться о ноги парня, запрыгивает на подоконник, принимаясь за еду.

— Она постоянно спит. Все прежние мои коты сразу прибегали, стоило прийти на кухню, а ей все равно, будет спать, пока не позовешь. — Почесав за белоснежным ушком, отвечает Кросс, разворачиваясь к тумбе и щелкая чайник, на что кошечка дергает ушком, медленно ведя почти лисьим хвостом в воздухе.

— Красавица~ — Негромко говоришь ты, смотря на животное, которое на момент развернулось к тебе, мигая гетерохромными глазами. Карим и голубым, почти белым. — У нее все в порядке со зрением? Глазик светлый очень...

— Да, она им плохо видит. В отличие от меня ей не так повезло с такой особенностью... — Устраивая на плите кастрюльку с водой, скелет печально усмехается, тихо фыркнув, когда развернулся лицом и облокотился на столешницу за спиной, а ты непонятливо ловишь взгляд его глаз, не сразу понимая, что монстру, видимо, не нравится его гетерохромия. И поджав губы, коротко вдыхаешь, собираясь с духом сказать смущающую вещь:

— Это красиво... — Вздох удивления вырывается из парня, а огоньки в глазницах мелко дрожат, неверяще смотря в твои искренние глаза, которые ты специально не отводишь, делая над собой усилие в борьбе с мечущейся в смущении душой, словно разорви ты сейчас зрительный контакт, слова окажутся ничего незначащими и пустыми, и скелет делает это первым, отводя взгляд в сторону и сжимая руками край столешницы. На скулах расцветает яркий лиловый свет, и чувствуя это, Кросс закрывает лицо ладонью, прикрывая глаза в смущении и отворачиваясь к так вовремя вскипевшему чайнику.

— С-спасибо... ты чай будешь или кофе? — Прерывисто и шумно выдыхая, уточняет парень, и ты не сдерживаешь счастливой улыбки, чувствуя щекотливых бабочек в животе, что вспорхнули, стоило увидеть столь милое выражение лица возлюбленного. Из-за твоих слов. От этой мысли все внутри трепетало, а руки немели, дрожащими пальцами сжимая рукава свитера.

— Чай, без сахара.

Ты смотрела в окно, пересев поближе к кошечке, которая устроилась на широком подоконнике, сложив лапки под собой, спрятав их в пушистой шерстке на груди, и тихо урчала, несмотря на то, что ты ее уже не гладила. Переглянувшись с питомицей, которая медленно моргнула тебе в знаке одобрения, обе перевели взгляд в окно. Сбоку двор освещал рыжий фонарь, в свете которого бликовал мокрый от тающего снега асфальт, а дерево тихо колыхалось от легкого ветра, погружая тебя в мысли, перебирающие весь этот день, пока пар от чашки чая, что стояла на подоконнике, оставлял несильный белесый след на прохладном стекле. В голове проносятся моменты дня и вечера, когда уставшая ты прошла мимо незнакомца, что последовал за тобой пугающей тенью. Теперь ты отчетливо понимала, что это даже был вовсе не студент, а посторонний человек, отчего-то решивший подкараулить жертву именно там. Фантазия ярко нарисовала его злую усмешку, опаляя лицо неприятным дыханием напавшего, ровно как тогда, когда он зажимал рукой рот… В носу защипало от осознания, что могло бы случиться, не окажись Кросс так вовремя рядом, и душа болезненно сжалась, холодея. И лишь после испуганно задрожала, когда с рваным выдохом горячие слезы побежали по щекам, собираясь большими каплями на подбородке, неприятной влагой падая на руки. Прикусываешь нижнюю губу, не желая привлекать внимание монстра слезами и опускаешь голову, пытаясь незаметно стереть капли с глаз, которые, как на зло, не прекращают бежать, размывая картинку и все же вынуждая тихо шмыгнуть. Скелет замирает, оборачиваясь к тебе и бросает нарезку овощей, быстро вытирая руки и присаживаясь перед тобой на корточки сбоку от стола и углового диванчика.

Парень заглядывает тебе в лицо, растерянно поднимая руки и не зная, что ему делать, спрашивает тихим, ласковым голосом:

— Ну, в чем дело, (Твое имя)? — Парой пальцев Кросс чуть тянет тебя за рукав свитера, заставляя перестать пытаться стереть слезы с и без того покрасневших глаз. — Не три так, болеть будет… — Перехватывая тонкие руки за запястья, которые почти не сжимает, понимая, что может напугать этим после случившегося. И лишь укладывает твои же руки тебе на колени, невесомо касаясь парой пальцев сверху, не позволяя снова поднять их к глазам.

— Вспомнила… Кросс, спасибо большое, если бы не ты… Я- — Шмыгаешь, сжимая губы из-за рвущегося наружу плача и жмуришься, сморгнув пару больших капель с глаз, которые падают на тонкие длинные костяные пальцы монстра. Кросс шумно выдыхает, сжимая обе твои ладошки в одной своей и поднимаясь, с легкостью отодвигает стол, садясь рядом и притягивая тебя к себе, обнимает за плечи, отчего ты утыкаешься ему в плечо, смущенно шмыгая и пытаясь отстраниться.

— Тише, (Твое имя), просто поплачь, раз тебе нужно. — Тихо шепчет скелет, опаляя едва ощутимым теплом макушку, после укладывая на нее большую ладонь. — Ты испугалась, я все понимаю, не стесняйся меня, малышка-. — Скулы парня светятся смущением, от сорвавшегося прозвища, и он прикрывает глаза, аккуратно вздыхая, и поглаживает тебя по спине, отмечая даже через свитер, как дрожат твои плечи, от новой волны слез. И ты сжимаешь дрожащей рукой водолазку монстра, роняя на его плечо горячие соленые капли, тихо всхлипывая, выливая весь испуг и потрясение, которое так запоздало накрыло пугающим осознанием.

И почти успокоившись, резко отстраняешься от учителя, когда за спиной громко шипит вскипевшая в кастрюльке вода, к которой скелет чертыхаясь подрывается, снимая крышку с кастрюли голыми руками, из-за чего ты на секунду пугаешься. Во все глаза смотря на его руку и понимая, что он совершенно не почувствовал боли от такого трюка, тихо смеешься, пока Кросс непонимающе смотрит на тебя, чуть смущаясь в неловкости и мягко улыбается. — Я рад, что тебе лучше, (Твое имя). — А ты опускаешь голову, чувствуя, как взлетает в нежном обожании душа, мягко крутясь вокруг своей оси от радости адресованной тебе улыбки.

Ты судорожно выдыхаешь, смотря на свое отражение в зеркале ванной комнаты Кросса, едва ли не пища от стыда и странной радости в которой мечется душа, сбивая ритм сердца, от одного осознания. Ты в ванной того, кого любишь, и сейчас от волос и тела исходит точно такой же приятный аромат, каким пах скелет, успокаивающе поглаживая тебя по спине… Берешь отданную во временное пользование длинную толстовку белого цвета и, поджимая губы, все же зарываешься в ткань носом, протяжно вдыхая приятный аромат кисловато-сладкой смородины, который с наслаждением чувствовала, прижимаясь к груди парня. Стыдливо жмуришься, опуская одежду, прижимая ее к груди, явно ощущая ту силу, с которой бьется сердце, совершенно потерявшее ритм в вихре эмоций, от которого кружится голова, заставляя прикрывать глаза и расплываться счастливую улыбку на лице.

Стеснительно заглядываешь в кухню, откуда тянется приятный аромат овощей, мяса и лапши, и замираешь на входе, смотря, как скелет, наклонившись к подоконнику, посмеивается, стоит кошечке ткнуться розовым носиком в его переносицу и ласково замурчать после. Душа дрожит в груди, сладко защемив и невольно думаешь, что хотела бы сейчас быть на месте пушистой питомицы монстра. А Кросс, заметив тебя, резко выпрямляется и, развернувшись лицом, неловко поджимает плечи, но раскрыв рот, так ничего и не говорит, осматривая тебя с головы до ног, коленки которых едва прикрывает его кофта, оказавшаяся тебе настолько длинной, что похожа на платье, а рукава не закрывают ладони только потому, что их держат на запястьях широкие резинки-манжеты.

— Глупо, наверное, выгляжу… — Бурчишь ты, тушуясь под таким пристальным взглядом, сминая в пальцах шнурок, тянущийся плетеной косичкой из капюшона.

— Нет, мило. — Отвернув голову к окну, признается монстр, говоря в смущении от собственных слов, цветущим лиловым цветом, греющим душу скелета, предательский свет которой не видно лишь благодаря плотной ткани черной водолазки, скрывая мысли и мечты влюбленного парня. Который прячет от тебя взгляд разномастных огоньков, с умилением смотрящих на милую малышку в его одежде, которую Кросс так хотел сгрести в охапку и прижать к себе, шепча на ухо признание в теплых и трепетных чувствах, съедающих его душу.

После того вечера ты не могла сдерживать довольной улыбки и, приходя домой, еще подолгу лежала в кровати обнимая подушку и глупо улыбаясь, успокаивая трепет, кружащийся в груди. Счастливый писк тонул в мягкой подушке, а все оттого, что с Кроссом вы теперь разговаривали каждый день, и вовсе не об учебе.

Сначала парень все так же вел уроки, недоумевая оттого, как ты стеснительно мялась, стоит ему вызвать тебя отвечать, что он стал делать куда чаще, наконец позволяя себе подобную несерьезность, которой ранее не хотел навести на мысли о неприязни как к ученице. Теперь наслаждаясь твоим голосом, каждым движением, которыми ты неловко заправляла прядь волос за ушко, в долгих паузах, несмотря на то, что прекрасно знала материал. И монстр прекрасно видел, как спокойно и уверенно ты общаешься с другими студентами, останавливаясь в конце концов на мысли, что тебе не по себе отвечать у доски и со стыдом осознавая, как мучал тебя прошедшие пару недель, заставляя так часто выходить рассказывать материал на огромную аудиторию.

И стоило ему прекратить это, душа настойчиво завертелась в груди, оповещая о тоске по тебе и твоему мягкому голосу, нежному взгляду красивых глаз и присутствию маленькой хрупкой фигурки в достаточной близости для влюбленного скелета. А после он сделал то, отчего твоя душа пела, а ты сама почти летела в университет. Кросс нагнал тебя на выходе после пар и предложил проводить, ссылаясь на то, что скоро стемнеет, хотя это было совсем не так, ведь приближающаяся весна сделала день достаточно длинным, чтобы ты безопасно добиралась до дома. Только никого из вас это совсем не волновало и вы, мило беседуя ни о чем, наслаждались компанией друг друга, удивительно просто находя темы для общения несмотря на взаимную неловкость, что щекотливым зверьком просыпалась в груди рядом друг с другом.

Смеешься, слушая, как скелет рассказывает очередную историю о своей милой питомице, свалившейся с подоконника, когда она начала потягиваться, нежась в солнечных лучах, все чаще заглядывающего в окна солнца.

— Она такая милая, жаль, у меня нет возможности завести котика. Я бы хотела. — Мягко улыбаешься ты, останавливая взгляд на чьем-то окне, в котором сидит рыжий кот, по-хозяйски оглядывая прохожих. А монстр на твои слова замолкает, неловко проводя по шраму под глазом, скосив на тебя трепетный взгляд.

— Ты… хочешь зайти в гости? Сможешь посидеть с ней, ты ей понравилась… — Заливаясь бледным аметистовым румянцем, спрашивает-таки парень, ловя твой смятенный взгляд, а после с тягучим наслаждением отмечает порозовевшие щеки.

— Да, можно…

— Пойдем в магазин? Возьму что-нибудь к чаю тогда. — Счастливо улыбается скелет, заставляя тебя почувствовать стыд, словно ты навязываешься ему, отчего опускаешь голову, пряча взгляд и перебираешь в кармане тихо звенящие ключи, удивленно вскидывая голову, когда плеча мягко касается костяная рука. — Все хорошо, (Твое имя), я рад, что ты зайдешь и хочу тебя угостить. — От проницательности парня дрожат руки, подкидывая мысль о том, что он наверняка уже догадался по твоему детскому поведению о влюбленности. Только вот… душа сладко поет от его добрых слов, расплываясь в счастливую лужицу, и ты отвечаешь монстру радостной улыбкой.

Тот счастливый вечер казался самым лучшим в твоей жизни, особенно после того, как, специально или нет, Кросс мягко коснулся пальцами твоей руки, прежде чем попрощаться и назвать ласковым вариантом твоего имени. Почти шепча его и светясь бледным румянцем, все равно прекрасно заметным в темноте улицы. А ты заснула с телефоном у подушки, где светилось пожелание спокойной ночи от монстра, с которым вы, наконец, обменялись номерами.

Только на следующий день он не пришел в университет, а завуч запоздало отправила всех домой, решив, что не хочет следить за вами на лекции по самоподготовке, силясь создать хотя бы тишину, не говоря уже об учебном процессе. И ты взволнованная нагнала ее в коридоре, перед этим небрежно скинув вещи в сумку. И была удивлена новостью о том, что учитель просто сильно заболел, ведь знала, что к температурам он очень устойчив и простыть вряд ли мог.

Неловко мнешься у знакомой двери, шурша пакетом со всем необходимым, боясь позвонить в звонок, несмотря на то, что друг уже оповещен о твоем приходе и сам написал, какие лекарства ему были бы нужны. Шумно выдыхаешь, нажимая на белую кнопочку, и дверь довольно быстро открывается, показывая измотанную высокую фигуру в мятой футболке, отчего ты умилительно улыбаешься, проходя внутрь.

— Спасибо… — Тихо говорит скелет, припадая плечом к стене, ожидая, пока ты разуешься, что ты быстро делаешь, отчего-то наполнившись уверенностью, увидев любимого в таком состоянии, и тянешь его в гостиную, где он, видимо, расположился, судя по подушке и пледу на разложенной софе.

— Ложись, я не просто в гости пришла, не нужно надо мной трястись, я и так знаю, что ты гостеприимный, Кросс… — Голос все равно предательски стихает в неловкости, когда произносишь имя монстра, который после твоих слов, посмеиваясь, откидывается на подушку. Протягиваешь пару таблеток и стакан, что стоял на журнальном столике рядом, смотря на то, как жадно парень осушает его, и подозрительно щуришься. — Еще принести попить? — Монстр отводит взгляд, согласно кивая, и ты убеждаешься в мысли, что он не мог найти сил встать, чтобы попить, но все равно быстро открыл тебе дверь.

— Спасибо. — Допивая второй стакан, благодарит скелет, откидывая голову назад и укладывая ладонь тыльной стороной на собственный лоб, а скулы его светятся непривычным светом темного индиго, пришедшего на смену нежному цветочному лиловому оттенку, выдавая болезненное состояние. И ты, стыдливо поджав плечи и губы, набираясь решимости, отводишь его руку в сторону, ужасаясь тому, какая она горячая, несмотря на то, что ты обхватываешь лишь запястье, а не куда более распаленную в лихорадке ладонь. Укладываешь руку на лоб скелета, который виновато смотрит на тебя влажно блестящими огоньками, контур которых уплыл, а цвет побледнел, превращаясь из макового и белоснежного в серебряный и темно-рубиновый.

— Боже, ты очень горячий… эм, — Убираешь руки, нехотя отпуская запястье парня, невесомо поглаживая длинные пальцы с чуть острыми последними фалангами. — Кросс, извини, я пришла помочь, но… не уверена в том, что нужно… монстру. Компресс поможет? — Виновато смотришь в глаза скелету, который чуть улыбается тебе, перехватывая одну из ладошек, нервно сминающих плед, и ласково сжимает ее.

— Да, было бы прекрасно, (Твое имя). И… не стоит извиняться. — Рука парня расслабляется, когда он устало прикрывает глаза, едва различимо извиняясь сам и шепча, что немного поспит.

И сначала было сильно испугавшись, ты поспешно уложила на лоб монстра прохладный компресс, после успокоившись, стоило ему размеренно и спокойно задышать, уснув спокойным, а не тревожным от болезни сном.

Первое время ты неловко оглядывалась, не зная, что тебе делать, ведь предполагала, что спросишь у друга разрешение воспользоваться кухней и приготовишь ему хотя бы бульон. Но теперь он крепко спал, заставляя тебя стеснительно бродить по гостиной, разглядывая книги на полках, которые на удивление оказалось сочетали в себе именно те жанры, которые нравились и тебе… Соня настойчиво потерлась о ногу, когда ты замерла у фото в рамке, что стояла на компьютерном столе. Кросс стоял рядом с какой-то девушкой, которая его обнимала, держа вторую руку за кадром, делая совместное селфи. Взгляд цепляется за золотой кулон-сердце на груди скелета, и ты переводишь взгляд на мирно спящего хозяина квартиры, отмечая, что вещь и сейчас на нем. Кошечка не дает догадке неприятно резануть по душе, снова настойчиво толкаясь в ногу, потираясь пушистым боком и оплетая хвостом, тихо мяукнув. Легко улыбаешься питомице, и садишься на корточки, почесывая ее за ушком.

— Ты, наверное, голодная, Сонечка. — Шепчешь пушистой подруге, которая ставит по рысьи большие лапки на твои коленки, потянувшись к твоему лицу мордочкой, медленно ведя в воздухе шикарным хвостом, снова потираясь головой, но на этот раз о твою щеку. Тихо хихикаешь, поднимая пушистика на руки и уходишь на кухню, захватывая с собой из прихожей второй пакет, где лежали всякие продукты, в том числе пара пачек влажного корма, выложив который в миску, ты задумчиво наблюдаешь за кошечкой. — Наверное, сейчас стоит приготовить ему хотя бы морс… — Озвучиваешь питомице мысль, из-за чего она оборачивается к тебе, тихо заурчав и подходя ближе, тыкается мокрым носиком в твой, замирая так на пару секунд, отчего ты счастливо улыбаешься, чувствуя, как уютное тепло окутывает мягким туманным шлейфом душу в этой квартире, несмотря на тишину. Такую же, какая обычно давила на тебя одиночеством, стоило остаться в собственной небольшой квартирке.

Тем вечером ты удобно устроилась в кресле, взяв с полок одну из книг и погружаясь в волшебный мир фантазии, иногда меняла компресс на лбу уже совсем не такого горячего монстра, болезненный румянец на лице которого сменил темный цвет на едва заметный отсвет оттенка индиго, говорящий о том, что Кросс все еще не оправился окончательно, хотя и чувствует себя гораздо лучше.

Разбудил скелета солнечный лучик, нагло пробравшийся в окно и защекотавший лицо, заставляя открыть глазницы и медленно втянуть вкусный запах бульона. Живот тихо буркнул, оповещая о том, что ему все же необходима еда, особенно теперь, когда болезнь чуть отступила. Медленно сев на кровати, парень замечает в кресле смятый плед, который обычно лежал на его спинке, и книгу на подлокотнике. Скулы заливает жар смущения, а душа сладко тянется, от осознания, что ты сейчас находишься на кухне, проведя здесь ночь ради помощи болеющему монстру… Кросс чертыхается от стыдливой догадки – ты спала прямо в неудобном кресле.

— Прости, ты, наверное, совсем не выспалась… — Тихо извиняется скелет, входя на кухню и смотря в твою хрупкую спинку, пока ты вздрагиваешь от неожиданности, разворачиваясь к нему с ложкой в руке.

— Как ты себя чувствуешь? — Откладывая ее в сторону, поспешно подходишь к парню, вставая на носочки и высоко тянешь руку, прикладывая ее ко лбу монстра, проверяя на наличие жара, но его скулы освещает уже яркий лиловый свет, заставляя Кросса рвано выдохнуть, в шоке и смущении смотря в твои обеспокоенные глаза. Замираешь, ловя подрагивающий взгляд разномастных огоньков, вернувших себе привычно-светлые оттенки, когда скелет перехватывает твою руку за запястье, уводя его в сторону и чуть наклоняется, вовремя опомнившись и замерев прежде, чем осуществил непоправимую ошибку, по мнению самого парня. Душа неприятно сжимается, от мысли, что ты бы сбежала, стоит ему оставить короткий трепетный поцелуй, на удивленно приоткрытых губах, и Кросс отодвигается, отпуская запястье.

— Все нормально… — Отворачивается скелет, направляясь в ванную, пока ты непонятливо наблюдаешь за его напряженной ссутуленной спиной. А в груди тревожно вьется душа, запутывая нити мыслей в тугие узлы, которые ты сейчас не в силах распутать от растерянности, неуверенная в том, что именно хотел сделать… друг?

Ты так и отбросила всякие мысли в сторону, когда больше такого ни разу не повторилось. Более того, Кросс избегал касаться тебя с тех пор, не делая больше тех милых жестов, едва заметно касаясь руки, как в тот вечер, провожая домой. Но несмотря на это, напряжения между вами не возникло, только пуская тонкие холодные ниточки, неприятно стягивающие душу, разрезая начавшую зарождаться надежду… Но ты забывала обо всем рядом с новым другом, который разгонял тоску и боль одной своей улыбкой и присутствием рядом, щекотливыми бабочками отдающимися в животе. И лишь редко, ты печально улыбалась, задерживая долгий взгляд на кулоне-сердце, что неизменно висел на груди монстра. Ты заметила, что украшение открывалось, и предположила, что там, у самой души, хранилось фото возлюбленной, которая и подарила золотой символ любви. Так за редкими тоскливыми взглядами друг на друга, искренними улыбками от счастья быть ближе чем когда-либо и томительным желанием стать необходимыми, словно воздух, вы и не заметили, как весна вступила в свои права, расчерчивая позеленевшие улицы первыми цветами, затевая скорое цветение вишни и заставляя девчонок суетиться в мыслях о Дне всех влюбленных.

Ты и не думала о нем, напрочь забыв о существовании этого праздника, утопая в смешанных чувствах от такой крепкой дружбы с возлюбленным скелетом, что был твоим учителем. На удивление, никто из постоянных преподавателей совсем не был против вашего хорошего общения, шутя о том, что милая ученица снова ждет своего друга для обеда, а то он скоро загремит костями. Кросс тихо посмеивался на такие шутки, благодарно принимая приготовленный тобой на двоих обед и с радостью перехватывая в коридорах после всех лекций, чтобы прогуляться перед тем, как проводить тебя до дома. Как случилось и сегодня, когда ты, погрязнув в мыслях, шла по почти пустым коридорам, услышав слишком бурное обсуждение одногруппниц о том, будут ли они признаваться кому-то, даря шоколад на следующей неделе.

[Numb – Dave Winkler]

— (Твое имя), ты чего? Все в порядке? — Обгоняя и заглядывая в лицо, обеспокоенно спрашивает скелет, заставив тебя удивленно остановиться, не ожидая увидеть прямо перед носом лицо друга.

— Хах, весна~ (Твое имя) поди летает в облаках, думая, как бы признаться, как и все девчушки. Эх молодость~ — Старческим голосом пропел преподаватель, проходя мимо вас, заставляя проводить себя взглядом, пока не скрылся за поворотом коридора, а монстра оробело смотреть на тебя сверху вниз, и без подтверждений понимая, что старик прав.

— (Твое имя)… — Неслышно шепчет парень, болезненно хмурясь от того, как сжимается и ноет душа, неприятно пульсируя от мысли, что ты в кого-то влюблена.

Тем вечером скелет много молчал и подолгу смотрел на тебя, пока ты смотрела фильм, сидя в его большой толстовке, которую он отдал для твоих ночевок в его уютной квартире. Большая белая кошечка сидела у тебя на руках, посапывая и иногда мурлыча сквозь дремоту, от мягких осторожных поглаживаний, за которыми неотрывно следил Кросс, наблюдая как пальчики зарываются в белоснежную шерсть. И чувствовал, как тяжелый магический туман колышется в душе, тревожа ее глупой завистью к питомице, вспоминая приятные осторожные касания к его лицу в тот день, когда он болел. В тот день, когда он чуть сильно не оступился, роняя любые шансы на взаимность в черную пропасть, сейчас чувствуя, как туда сыпятся осколки болящей души, отчего-то твердящей, что предметом воздыхания не может быть именно он. Слишком отдаленно ты держалась, избегая возможных прикосновений, даже сейчас сидя так далеко, что между вами мог сесть еще один человек.

Монстр опускает голову, смотря на кулон-сердце, подаренный подругой детства, и до сих пор пустующий, несмотря на то, что парень уже нашел ту, к которой стремится душа, готовая кинуться в омут с головой, лишь бы быть рядом. Душа, которая сейчас болезненно мигает, скрытая за плотной черной водолазкой, заставляя владельца сильно сжимать челюсти, принимая тяжелое решение, от которого испуганно взвивается обжигающий туман в душе, пока скелет не видит твоего кроткого взгляда. И никто из вас даже не догадывается, что думаете и решаетесь сейчас вы на одно и то же, в остром желании быть ближе, несмотря на почти полную уверенность в том, что душа и сердце избранника заняты другим. И лишь тусклый свет надежды быть услышанным в своих трепетных чувствах, правом быть рядом несмотря на то, что их отвергнут, призрачной возможности подтолкнуть полюбить в ответ именно того, кто всегда рядом, заставляет сжимать в кулаки, дрожащие в страхе потерять навсегда, руки. И подбирать слова, которые жизненно необходимо сказать перед тем, как озвучить три заветных слова…

Полторы недели до праздника, который ты окрестила не иначе, как самый пугающий день в этом году, пролетели так быстро, что ты и опомниться не успела. И вот, выходной день, когда вы с монстром договорились увидеться и погулять, ты встретила с красными глазами, ужасно не выспавшись прошлой ночью, засыпая в слезах от захлестнувших душу эмоций, которые стоически держала в себе все это время. Было чувство, что пророни ты хоть одну нервную слезинку ранее, то точно испуганно сбежишь, так и не признавшись, не рассказав о том, как сильно и трепетно любишь, несмотря на понимание безответности чувств. Однако, когда подарок был готов и лежал в сумке, а точное время и место встречи было назначено, отступать стало некуда, прорывая беспокойством все преграды, топя душу болезненным чувством, от страшного предположения, что это последний день, когда ты говоришь с Кроссом не как с учителем.

Грустно прикрываешь глаза, прогуливаясь вдоль речки, текущей через парк, где вы условились встретиться еще аж через полтора часа – ты никак не могла успокоиться в тесной квартирке, мечась от стены к стене, перекладывая вещи с места на место, в конце концов почти начав задыхаться от духоты помещения и тяжелых стен, поспешно выходя на улицу и почти бегом добираясь до места встречи. Приковывая себя неизбежностью признания. Лихорадочная дрожь пробивает тело, пока ты заламываешь холодеющие пальцы, судорожно выдыхая и почти плача снова, чего делать сейчас ну никак нельзя, иначе ты несомненно расплачешься после признания. Сильно щиплешь себя за руку, выпрямляя сгорбленную спину по струнке и шумно втягивая воздух носом, что все равно получается слишком прерывисто от нервов. Медленно выдыхаешь, складывая искусанные губы в трубочку и останавливаешь взгляд на голубой глади воды, по которой плывут редкие лепестки розовых цветов вишни, что зацвела сегодня сильнее прежнего, так и создавая самую красивую атмосферу для признания. Взволнованно и грустно смотришь на подарочную коробочку в собственной сумке, что висит на плече, а потом цепляешь взглядом знакомые цветы в клумбе вдоль узкой парковой дорожки. Белый космос мягко качается на ветру, успокаивая тревогу, заставляя ее лишь медленно перетекать тяжелым дымом в груди, который застилает сверху нежность сладких воспоминаний о теплой улыбке любимого скелета.

Flashback

[One Call Away – Charlie Puth]

Осторожно зеленеющее поле за чертой города освещается солнцем, заставляя расслабленно щуриться, смотря на пока еще не сильно яркое голубое небо, с редкими облаками, что неспешно плывут по нему. Монстр, рассказывающий о своем детстве за городом, среди цветочных полей и ягодных лесов, где он с друзьями убегали в почти сказочный лес с высокими деревьями, чтобы набрать ягод или, забравшись в самую темную часть, доказать свою смелость, получая восхищенные взгляды других. На белоснежных косточках вместе с ласковым солнцем играет такая же улыбка, и нежный лиловый свет, когда чуть смущенно парень признается, что в детстве ни разу не пошел далеко в лес, опасаясь темноты. И ты тихо хихикаешь, связывая концы сплетенного из рассыпанных тут яркими красками на молодой траве цветков космоса, чистого белого цвета и солнечно-рыжего, словно маленькие солнечные лучи упали под ноги пушистыми соцветиями.

Протягиваешь руку, оставляя двухцветный венок на голове монстра, который сильнее загорается смущением, почесывая пальцем скулу, к который тебе так хотелось прикоснуться, чтобы ощутить тепло магического румянца.

— Не стоило… — Неловко бормочет парень, срывая пару белых цветов рядом с собой, начиная сплетать их вместе, под твой тихий смешок.

— Тебе идет, смотришься мило~ — Мягко отвечаешь другу, отворачивая голову вперед и смотря на плывущие облака в попытках унять бешено бьющееся от смущения сердце и взвинченную от счастья душу.

— Я не милый. — Бурчит скелет, сверля взглядом пушистые цветы в собственных руках, ловко сплетая длинными тонкими пальцами их стебли, и ты переводишь взгляд на украшение на голове монстра, протяжно промычав в задумчивости.

— Почему парни так реагируют, когда зовешь их милыми? — Задаешь вертящийся на языке вопрос, вновь цепляясь взглядом за золотой кулон на шее, ярко блестящий в солнечных лучах, и вспоминая свой давнишний вопрос. Щурясь, обещаешь себе задать его следующим, раз уж ты решилась признаться несмотря ни на что.

— Потому что мы хотим выглядеть сильными, чтобы нам не боялись говорить о том, что на душе и были предельно честными… когда зовут милым, это так не работает. — Покосившись на тебя, отвечает монстр, заставив широко заулыбаться.

— Какой честный ответ. Но неправильно мыслишь, Кросс… скажи мне еще кое-что? — Поспешно переводишь тему, так и не говоря в чем же друг не прав, и он кивает, переводя взгляд на почти готовый венок из белоснежного космоса в своих руках. — Твой кулон, это… подарок подруги детства, о которой ты говорил? — Парень замирает, так и не завязав концы украшения, а после тяжело вздыхает, все же закачивая плетение и осторожно укладывая на твою голову венок.

— Да, она подарила его, сказав, чтобы поставил туда фото той, кого люблю, но до сих пор… — Монстр затихает, отводя взгляд и неловко поглаживая шею, и ты прерываешь тишину, с улыбкой благодаря друга, легко касаясь пальцами нежных лепестков на голове.

— Спасибо, твой даже лучше получился, не ожидала, что ты умеешь их плести. — Ласково щуришься, и Кросс достает из кармана телефон.

— Сфотаемся вместе? — И ты удивленно моргаешь, с радостью соглашаясь, а душа радостно трепещет в мыслях о том, что у тебя будет совместное с любимым фото.

End Flashback

Сцепляешь в замок дрожащие пальцы, нервно усмехаясь тому, что теперь трясутся полностью руки и вздрагиваешь, чувствуя, как тело холодеет, стоит услышать за спиной остановившиеся шаги. Нервно выдыхаешь, не оборачиваясь зная, что это он. И мягкий чуть удивленный голос подтверждает это, произнося твое имя, заставляя все же обернуться и робко посмотреть на друга, от несмелой улыбки которого собственная расплывается на губах, а душа оттаивает от испуга, взвиваясь вверх, подталкивая прекратить ее мучения, и признаться.

— Ты рано…

— Ты тоже, Кросс. — Отводишь взгляд в сторону, чувствуя, как жарко становится в груди от волнения, и как тяжело сжимается душа, скручиваясь в маленький тугой комочек в ожидании вердикта, еще не озвученных слов. Монстр на твой ответ неловко проводит большим пальцем по шраму под глазом, и ты ласково улыбаешься. Тебе так хотелось погладить его каждый раз, когда скелет сам это делал, словно успокаивая себя тем, что и не такое переживал.

— Я… не смог усидеть дома, — Парень глубоко вздыхает, словно решаясь, говорить ли слова, что пришли в голову дальше и все же озвучивает их, светясь бледным аметистовым светом. — Волновался. — Кросс дергано разворачивается в направлении ведущем вглубь парка, стушевавшись сразу после озвученных слов, потирая шею и смотря вперед дрожащими огоньками. — Присядем где-нибудь? — Просящий смятенный взгляд разномастных глаз встречается с твоим, когда монстр сжимает кулон на своей груди, непривычно робко улыбаясь. И ты киваешь, подходя к другу, который в один момент мягко подталкивает тебя плечом, направляя в безлюдную часть парка, туда, где сейчас был старый, засыпанный розовыми лепестками вместо воды, фонтан. Круглая площадь, совсем небольшая и пара потертых лавочек с узорными металлическими подлокотниками. Недоуменно смотришь на монстра, который смущенно опускает голову, отводя от тебя взгляд и сминая рукав куртки.

— Как тут красиво~ надо было раньше сюда сходить. — Садишься на край фонтана, проводя рукой по мягким лепесткам, которые кто-то словно специально насыпал туда, заставляя гулять по кругу от легкого ветерка, что поднимал некоторые из них. Чувствуешь, как чуть помедлив, скелет садится рядом, задевая пальцами твою вторую руку, уложенную на широкий каменный бортик, и сам тоже наклоняется к необычной "воде", пока ты вздрагиваешь, резко оборачиваясь к нему и сталкиваясь почти нос к носу, пересекаясь взглядом с поплывшими огоньками в глазницах парня. Кросс прерывисто выдыхает, словно боясь опалить твое лицо теплом собственного дыхания, которое сбилось из-за мечущейся под ребрами души монстра, неприятно толкаясь в кости, подгоняя хозяина к действиям, пугающего возможным будущим решения. Скелет неуклюже засовывает дрожащую руку в карман, сжимая там прохладный кулон и жмурясь в попытке унять волнение, сразу в шоке распахивая глаза, стоит нежному прикосновению чуть шершавых искусанных губ коснуться теплой скулы, зажигая их ярким лиловым светом смущения.

— (Твое имя), ты… — Растерянно шепчет парень, пока ты резко опускаешь голову, виновато зажмурившись от захватившего тебя желания, которое ты так эгоистично исполнила, совершенно не считаясь с тем, что друг скорее всего влюблен в другую.

— Прости! — Почти пищишь ты, вжимая голову в плечи. — Боже, прости меня, я- я не должна была, ты ведь… — Поспешно извиняешься, прижимая трясущиеся руки к груди, силясь унять не столько их дрожание, сколько сильную боль, что скрутила душу в тугой ноющий узел, выжимая из нее всю жизнь и яркие краски, что терялись где-то в темноте тела, тая словно снег весной, стоило понять, что назад пути нет. Что монстр узнает о чувствах и неизбежно отвергнет, произнося слова, что причинят немало боли сейчас и потом.

И в груди Кросса непонятливо замирает жизненный сгусток, взволнованно колыхнувшись, словно спрашивая, о чем ты. — Я люблю тебя, Кросс… — Шумно выдыхаешь, открывая глаза и не сдержав пары слезинок, что собрались в уголках глаз, печально смотрящих на сбитого с толку скелета, который, казалось, сам готов расплакаться, а душа под застегнутой курткой ярко осветила все болезненно мигающим светом.

— Так почему же ты плачешь, малышка? — Сжимая одежду на груди вместе с кулоном-сердце, хмурясь от неприятно обжигающей магии души, спрашивает монстр, севшим голосом, предполагая такую неприятную ему вещь: — Это из-за того, кто я? — Обиженный шепот заставляет тебя непонятливо поджать губы и сморгнуть мешающиеся слезинки.

— Твой кулон… Там ведь фото той, кого ты любишь? Подруги, что подарила его… — Теплая волна пробегается по телу скелета вместе со сладкими мурашками, заставляющими душу дрожать от подступающего теплыми волнами счастья, отчего парень отрицательно мотает головой, не в силах сдержать радостную улыбку.

— Нет, глупая, там нет ее фотографии. И до некоторых пор не было никакой. — Кросс достает из кармана золотой кулон в форме сердца, открывая его перед тобой, и дыхание перехватывает, стоит увидеть совместное ваше фото, на котором монстр неловко придвинулся ближе, светясь смущением. — Станешь моей Валентинкой, (Твое имя)? Навсегда. — Шепчет скелет, придвигаясь ближе, пуская мурашки от приятного шепота, пока ты поднимаешь на него голову, растерянно смотря на то, как дрожащие костяные пальцы расстегивают куртку, показывая сквозь белую футболку яркое лиловое свечение души, что счастливым огоньком расчертила одежду узором реберной клетки, за которой она сладко сжималась, желая приблизиться к избраннице, одной и навсегда. Трепетно любимой.

— Кросс ты- — Осекаешься, шумно втягивая воздух, когда парень наклоняется, вкладывая в твою руку свой кулон, что до сих пор висит у него на шее. Парный к тому, что он приготовил для тебя в этот день.

— Я люблю тебя, (Твое имя). — Уверенно признается монстр, нежным приглушенным голосом развеивая все сомнения, пока ты смотришь на раскрытое золотое сердечко с твоей фотографией. И ты устало утыкаешься лбом в плечо парня, сжимая светящуюся изнутри футболку, которая такая чертовски теплая от света его души, что ты дрожишь от контраста температур из-за замерзшего в страхе тела. На спину ложится большая ладонь, осторожно поглаживая и взволнованно спрашивая. — Так… тебе не важно, что я монстр? — И ты широко улыбаешься, отстраняясь и ласково проводя по светящейся гладкой скуле.

— Это та часть тебя, которую я люблю, — Смущенно щуришься, смотря на то, как лицо парня загорается ярче, одновременно с румянцем, тронувшим твои щеки. — Ты красивый, Кросс, мне нравится то, какой ты. То, кто ты. — Шумный прерывистый выдох опаляет твои губы, пока скелет неловко отводит и возвращает к тебе взгляд разномастных глаз, так любимых тобой. Теплая рука ложится на твою щеку, мягко заправляя волосы за ушко и монстр осторожно наклоняется ближе, словно прося разрешения на поцелуй, несмотря на то, что совсем недавно ты нагло сделала нечто подобное без спроса. И ты, смущенно улыбаясь, обнимаешь Кросса за шею, заставляя ваши души счастливо взвиться в груди, прилипнув к костям, вибрируя в унисон, пока вы обнимаетесь, сливаясь в нежном, таком трепетном и долгожданном поцелуе.

— <…> Но неправильно мыслишь, Кросс… «Когда я зову тебя милым, мысленно я говорю "люблю"»