"Энтерпрайз" не только успел на инаугурацию на Альтаире 6, но и вынужден был задержаться там на все дни празднований по этому поводу. Большую часть команды отпустили в увольнение и на корабле было непривычно пусто и тихо. Это очень устраивало Спока, поскольку избавляло его от изучающих взглядов команды, ведь им никто так и не дал никаких объяснений, зачем они летали на Вулкан.

Джим, как и положено капитану, не пропустил ни одного светского мероприятия, раздаривая направо и налево сияющие улыбки, но деликатно отклоняя любые попытки вовлечь его в более тесное общение. Он появлялся, очаровывал и исчезал неуловимой тенью. Только Скотти знал, где пропадал капитан планетарными ночами, потому что пили они вместе в одном из неприметных баров подальше от центра празднеств. Едва опрокинув первую рюмку Скотти начинал болтать без умолку про Шотландию, виски, двигатели и былые подвиги, а капитан сидел и улыбался своим мыслям.

Рано утром, когда бар закрывался, они вызывали Энтерпрайз. В транспортерной их уже ждал Маккой с нотациями и гипошприцем. Притихшие и трезвые, они отправлялись спать, а на следующую ночь все повторялось. Но на четвертую ночь Джим вернулся на корабль рано и только после одного бокала местного напитка, название которого он никак не мог запомнить. Произошло это оттого, что Скотти неожиданно для себя увлекся одной местной красоткой, а без такого отличного собутыльника напиваться не было никакой охоты.

Капитан не стал беспокоить Маккоя, рассудив, что от одной рюмки ему ничего не будет, и, вообще, он уже совершенно трезв. Пожелав спокойной ночи дежурному в транспортерной, он отправился к себе.

Стены коридора изгибались несколько больше, чем обычно, а турболифт двигался медленно, как веганская криогусеница, но Джим не придал этому большого значения. Все кругом казалось ему совершенно легкомысленным и не совсем реальным. Добравшись до своей каюты, он разделся и рухнул в кровать, надеясь тут же уснуть. Однако минуты текли, а сон не шел к нему, маяча где-то рядом. Разнообразные мысли роились в голове, налетая одна на другую, сбиваясь и путаясь. Его обнаженное тело приятно онемело от алкоголя, словно бы стало ватным. Ни с того ни с сего Джим вдруг подумал, что буквально в нескольких метрах от него, вот так же в темноте стандартной каюты на стандартной кровати спит совершенно нестандартный Спок. Джим попробовал представить себе, как он выглядит сейчас, и сразу же картина встала перед глазами, как живая: вулканец лежит на спине абсолютно прямо, грудь едва вздымается в такт дыханию, руки сложены на животе, длинные пальцы переплетены...

Сладкая дрожь пробежала по телу Джима, когда он представил, как эти сильные пальцы касаются его, как горячее тело прижимает его к постели. Облизав внезапно пересохшие губы, Джим понял, что пора остановиться, иначе... он не знал, что произойдет иначе, но что-то явно произойдет. Вытянувшись на кровати, он расслабился и попытался отвлечься от столь провокационных мыслей. Несколько минут ему это даже удавалось, пока он не понял, что бессознательно улегся в ту же позу, в которой, по его представлениям, спал Спок. Новая волна возбуждения нахлынула на него, гораздо сильнее предыдущей.

Алкоголь размывал все внутренние ограничения и Джиму уже не казалось, что немыслимо лежать вот так вот в темноте и дрожать от желания к своему первому помощнику. Джиму нестерпимо хотелось, чтобы вулканец каким-то чудом оказался рядом, чтобы горячие руки сжимали и гладили его, чтобы худощавое тело прижалось к нему так крепко, что он смог бы ощутить биение чужого сердца и пульсацию зеленой крови, чтобы - сдерживаясь изо всех сил, чтобы не прикоснуться к себе и не прекратить эту пытку, Джим закончил мысль - чтобы Спок вошел в него. Эта мысль была новой и обжигающе терпкой. Никогда еще его желание не формировалось в столь яркий четкий образ. Тихий стон вырвался из горла и звук собственного голоса внезапно отрезвил разгоряченное сознание Джима.

- Стоп, так нельзя, - вцепившись в кровать и прикусив губу, он пытался сосредоточиться, - стоит начать и я не смогу остановиться, я не смогу потом смотреть ему в глаза, надо закончить это сейчас, раз и навсегда.

Пытаясь успокоить дыхание и отвлечься от пульсации в паху, Джим поднялся с кровати, чтобы отправиться в душ. Всего секунда колебания, когда он представил себе ледяную воду, и вся решимость куда-то пропала. Его взгляд упал на входную дверь и в голове пронеслось воспоминание о том, как Маккой ругался на то, что капитан ее не запирает. Джим усмехнулся, подошел к двери и нажал на кнопку, но тут же ему стало не до смеха. Шальная фантазия подкинула ему картину, в которой Спок стоял за дверью прямо сейчас, и Джим оперся спиной о дверь, не в силах больше сдерживаться или пытаться обуздать желание. Рука словно сама потянулась туда, вниз, к эпицентру сладостного вихря.

Наплевав на внутренние запреты, Джим представил, как пальцы Спока касаются его, скользят вниз по груди, по животу, потом поглаживают внутреннюю сторону бедра, заставляя чуть раздвинуть ноги, и наконец, немыслимо медленным движением скользят к паху, обхватывая член. На мгновение Джим замер, словно окаменел, потом дыхание со стоном, больше похожим на рыдание, вырвалось из легких и через несколько коротких движений оборвалось опять. Все существо Джима внезапно сконцентрировалось в одной единственной точке, словно его затянуло в черную дыру, а спустя один бесконечный миг взорвалось экстазом такой силы, что Джим не устоял на ногах и рухнул на колени.

Спустя несколько минут, когда дыхание немного улеглось и мышцы перестали звенеть от напряжения, наливаясь усталостью, Джим нашел в себе силы добраться до кровати. В этот раз сон подхватил его еще в паре сантиметров от подушки. Последнее, что он услышал, перед тем как заснул, было тихое гудение робота-уборщика.

Спока рывком выкинуло из сна. Словно по боевой тревоге он моментально вскочил с кровати. Сердце колотилось как никогда в жизни, а перед глазами почему-то стоял один образ - припухшие губы капитана. В голове шумело, мысли путались, ощущение реальности все не приходило. Как во сне, не отдавая себе отчета в своих действиях, он начал одеваться. Где-то глубоко под этой туманной пеленой бессознательного разум пытался заявить о нелогичности происходящего, но совершенно безрезультатно. Стены каюты казались размытыми, нереальными, и Спок не заметил, как оказался в коридоре, направляясь к какой-то неясной цели. Если бы он мог взглянуть на свои ощущения со стороны, он бы описал это, как если бы кто-то сжал его внутренности в кулак и потащил за собой. С каждым шагом последние крохи сознания оставляли его, кровь кипела, набатом стучась в виски, наливая тело небывалой силой для чего-то, что он не мог себе пока представить.

Цель приближалась с каждым ударом сердца, заполняя собой все пространство, вот уже стоит протянуть руку и можно будет прикоснуться, и он протягивает руку, но пальцы натыкаются на препятствие. Он давит сильнее, пытаясь протиснуться, проникнуть, уже не рукой, но всем своим существом прикоснуться к источнику притяжения. У него получается, он все ближе и ближе, он уже не стоит у двери, а падает сквозь безмятежность космоса к пульсирующему сосредоточению огня, света, самой жизни.

Еще...

Еще чуть-чуть...

Они соприкоснулись и все, что было, есть и будет когда-то Споком, взорвалось сверхновой.

Внезапно пелена наваждения резко спала и Спок обнаружил, что опирается ладонями о дверь, весь мокрый от пота и тяжело дыша. Оглядевшись, он понял, что стоит в коридоре перед каютой капитана. Пораженный этим фактом, он медленно распрямился, отметив про себя, что тело гудит от напряжения и его наполняют отголоски незнакомых ощущений. Пытаясь понять, как он здесь оказался, Спок постарался вспомнить, но изо всех смутных образов четким оставался только один — свободное падение. Однако самым поразительным было то, что этот образ вызывал в теле Спока странную реакцию - словно кто-то дергал его за нервные окончания. Пробормотав «очаровательно», он отправился в свою каюту, по пути отметив явный дискомфорт из-за не типичной для вулканца повышенной влажности тела.

Вернувшись к себе, Спок отправился в душ, где с удивлением обнаружил, что вода холоднее, чем обычно, хотя настройки он не менял. Проверив пульт, он убедился в его исправности и в правильности настроек, что свидетельствовало о том, что изменилась его субъективная оценка температуры. Спок предположил, что во всех этих явлениях должна быть логика, просто ему не хватает данных. Выйдя из душа, он оделся в чистое, сел за стол и включил компьютер.

Несколько мгновений он обдумывал, какую же именно информацию он ищет. Логика подсказывала, что происходящие с ним процессы имеют отношение к функции размножения, поскольку отчасти схожие ощущения он испытывал во время пон-фарра. Спок достаточно хорошо знал биологию, чтобы представлять себе основную суть процесса. Однако, более конкретно изучать эту тему никогда не представлялось ему необходимым. Вулканцы в период пон-фарра ведомы инстинктами и ментальной связью, так что любая ранее изученная информация для них бесполезна. По крайней мере, его отец ограничился в свое время тем, что подробно описал ему только ритуал, но не то, что должно было за ним последовать. Размножение же других разумных гуманоидов - это проблема их врачей. Спока, как исследователя, скорее бы заинтересовало размножение каких-нибудь необычных червей или разумных кристаллов. Но даже и это было не главное. Спок старательно избегал информации о размножении землян, так как даже малейшая мысль об этом вызывала в нем совершенно нелогичное чувство стеснения и даже вины перед матерью. Поэтому он просто обо всем этом никогда не думал. Однако, теперь вопрос стоял остро, как никогда, и Спок пришел к выводу, что информация ему крайне необходима.

На основании этих размышлений Спок запросил у компьютера информацию по размножению вулканцев и не был особо удивлен, когда компьютер вывел только одно упоминание о данном предмете. Это был небольшой раздел из справочника «Общая анатомия представителей вида Homo Eridani», который весьма схематически изображал органы размножения у вулканцев и в итоге ссылался на то, что репродуктивная функция у вулканцев в общих чертах весьма схожа с таковой у вида Homo Sol.

- Логично, - пробормотал Спок, подумав, что он живое доказательство упомянутого сходства, и дал компьютеру новый запрос.

Количество выданной информации удостоилось поднятия правой брови и термина "очаровательно". Когда он начал проглядывать заголовки, пытаясь найти нужную информацию, уже обе его брови полезли наверх. Чего там только не было: от общих статей до узкоспециализированных исследований, от медицины и биологии до психологии и социологии. Перелистывая страницу за страницей, Спок начал осознавать, что очень многого не знал о людях. Учеба в Академии и дальнейшая служба на судах Звездного Флота не позволяла ему увидеть людей в их естественной среде обитания и он никогда не подозревал, что простому инстинкту размножения люди уделяли так много внимания.

Информации было слишком много.

Спок уточнил запрос, затребовав у компьютера какую-нибудь статью, содержащую общую информацию медицинского характера. Компьютер подумал, помигал лампочками и выдал ему брошюру по половому воспитанию для школьников, которая начиналась словами "юный друг" и рассказывала, что в этой книге он сможет найти для себя исчерпывающую информацию по вопросам этики половых отношений, физиологии и психологии. Введение заканчивалось кратким экскурсом в историю, в котором подчеркивалось, что в вопросах секса человечество долго "блуждало во мраке предрассудков и нетерпимости", но эти времена прошли.

В очередной раз Спок поразился людям. Мало того, что они сознательно отказываются от логики, так еще и гордятся этим, считая своей заслугой. Казалось невероятным, что такой эмоционально и психически нестабильный вид смог не только выжить, но и достичь звезд, а встретив на своем пути другие виды, не приняться их покорять, как клингоны, или избегать, как ромуланцы, а предложить им дружбу. Спок не понимал, что такого было в людях, которые первыми установили контакт с Вулканом, раз консервативно настроенный Совет Старейшин сохранил долгосрочные отношения с Землей после первого контакта. Мало того, впоследствии Вулкан, тысячелетия сохранявший нейтралитет, вступил в Объединенную Федерацию Планет, инициаторами создания которой были именно люди. Видимо, они должны были походить на капитана Кирка, чья поразительная способность находить общий язык со всеми не раз спасала "Энтерпрайз" в критических ситуациях. Иногда он даже подозревал в капитане способности телепата, но во время того случая с Митчеллом стало очевидно, что у капитана уровень экстрасенсорных способностей крайне низок или отсутствует.

Покончив с размышлениями, вулканец вернулся к чтению и вскоре обнаружил искомую информацию. Повышенная температура тела, усиленное потоотделение, ускорение сердечного ритма, некоторые биохимические процессы - это все описывалось термином "возбуждение", а последовавшее за этим, судя по описаниям, относилось к понятию "оргазм". Споку этот термин ничего не говорил, но то, что эти странные переживания известны и описаны, придавало всей ситуации немного логичности. Физиология процесса оказалась проста - сочетание определенного набора гормонов плюс механическое воздействие на нервные окончания с последующей активацией определенных участков головного мозга. Но вот только в его случае не было ни гормонов, ни механического воздействия, а было падение в космос, звезды и что-то жаркое и сияющее, непостижимо далекое и вместе с тем родное, словно бы часть его.

- Вечно далекий и вечно близкий, - пробормотал Спок и вздрогнул от неожиданности своих слов.

- Нет! - его иррациональная человеческая часть впервые за долгое время дала о себе знать.

- Логично.

- Нет! Нет!

- Но это все объясняет.

- Нет, это невозможно!

- С учетом этой возможности ситуация становится логичной. В большей степени. Так что правильнее будет следовать логике.

Все встало на хоть и невероятные, но свои места. Судя по всему, за время общения с капитаном Кирком у них образовалась сильная ментальная связь, которая практически вытеснила давно установленную связь с Т'Принн. Когда начался пон-фарр, Спок решил, что у него он начался так рано, потому что он полукровка, а оказалось, его включила не вулканская физиология, а окрепшая ментальная связь с капитаном. Поэтому, когда Джим под воздействием средства доктора Маккоя впал в короткую кому, плак-тау прервался из-за потери ментальной связи с капитаном. Перенесенный шок и последовавший разговор с Т'Принн окончательно уничтожил остатки связи с вулканкой. Только вот Т'Пол, с которой они объединили разумы перед началом кунут-калифи, она ведь мудра и опытна, она должна была увидеть эту связь. Была ли она настолько мудра, чтобы предугадать поведение всех участников церемонии, включая нелогичных людей?

Спок откинулся в кресле, закрыв глаза. Если ментальная связь так крепка, то он легко сможет прикоснуться к сущности Джима, где бы он ни был, не прибегая к физическому контакту. Расслабившись и мерно дыша, Спок вызвал тот образ, который возник у него тогда, перед дверью капитана, и почти сразу же почувствовал, как его захватила и влечет к себе неуловимая сила. Усилием воли Спок открыл глаза и вернул сознание в реальность, чтобы убедиться, что он не повторяет своего ночного путешествия по кораблю. Он все так же сидел в кресле, руки спокойно лежали на подлокотниках. Подумав, Спок на всякий случай заблокировал дверь.

Улегшись на кровати в позе медитации, он несколько минут настраивался, делая дыхательные упражнения. Когда он был готов, то не успел даже подумать про Джима, как тут же провалился в уже знакомое состояние. На этот раз он старался максимально замедлить свое "падение" и начал изучать окружавшее его. Вскоре он обнаружил, что "звезды", наполнявшие этот "космос" были небольшими сгустками психической энергии, разбросанными на периферии. На первый взгляд, казалось, что кроме этих звезд там больше ничего и нет, но Спок безошибочно знал, что приближается. Что-то коснулось его сознания и вдруг заполнило собой все вокруг. Так бывает, когда летишь к солнцу - сначала оно долгое время остается маленькой светящейся точкой, а потом вырастает во всей своей бушующей мощи.

Переход от безмятежного спокойствия был так внезапен, что Спока ослепило, закружило, завертело в яростном, непредсказуемом вихре, но он удержался на самом краю, не давая затянуть себя вглубь, касаясь, но не погружаясь. Вглядываясь мыслью в калейдоскоп красок чужой души, он увидел, что в самом центре пламя складывается в какой-то образ, остающийся неизменным посреди всего этого хаоса. Под его мысленным взглядом образ приобрел очертания тела. Чем больше Спок вглядывался, тем больше деталей проступало. Мазок за мазком, всполох за всполохом и вот он уже смотрит в лицо тому, чей образ неизменным хранится в самом центре души Джима Кирка. Смотрит и думает, неужели для человеческого взгляда у него и впрямь такие необычные уши.

Бесконечность спустя Спок вышел из транса. Тысячи мыслей роились в его голове, но лишь одна пульсировала в такт биению его сердца. Теперь он понимал, всем своим существом знал смысл слов "Вечно далекий и вечно близкий".

Но только вот что ему теперь с этим делать?