Сигнал будильника словно нажал на какую-то невидимую кнопку в организме Джима Кирка и все признаки похмелья включились одновременно: желудок крутило, голова раскалывалась, руки дрожали и жутко хотелось пить. Накинув на себя простыню, капитан добрался до компьютера, прочистил горло и вызвал лазарет, однако видео со своей стороны включать не стал. Спустя пару мгновений ему ответили:

- Маккой слушает, - доктор был явно чем-то недоволен.

- Говорит капитан. Боунс, синяя тревога.

Растерянность доктора длилась несколько мгновений, но потом он расплылся в своей самой ехидной улыбке, на которую был способен.

- Синяя тревога. Принято, капитан. Конец связи.

Боунс щелкнул кнопкой селектора и обернулся к находившейся рядом Чапел. Та недоумевающе спросила:

- Доктор, что значит "синяя тревога"?

В ответ Боунс только подмигнул ей, не переставая улыбаться взял гипошприц и, насвистывая что-то жизнерадостное, покинул лазарет.

***

Полчаса спустя Джим вышел из своей каюты и направился на мостик, по дороге пытаясь размять затекшую шею и придумывая страшные планы мести Боунсу, за то, что тот воспользовался беспомощным положением своего капитана и буквально выбил из него увольнительную на следующую планетарную ночь. Причем не для себя, а для Скотти! И ведь даже не объяснил, зачем! Сверившись с расписанием вахт, капитан с прискорбием признал, что ему самому придется заменить его в качестве дежурного офицера, потому что все остальные старшие офицеры из смены Альфа, даже Спок, в эту вахту были в увольнительной. Мысль о последнем пыталась пробиться в его сознание с тех пор, как Джим проснулся, но он старался не думать о вчерашней ночи.

Однако, едва двери турболифта открылись перед ним, не думать о Споке стало невозможным, потому что предмет его душевных терзаний поднялся из капитанского кресла навстречу, произнеся:

- Доброе утро, капитан.

- Доброе утро, мистер Спок. Доброе утро всем. Рапорты, пожалуйста.

Принимая рапорты и подписывая отчеты Джим украдкой поглядывал на Спока, пытаясь понять, не померещилось ли ему что-то странное во взгляде первого офицера. От этого занятия его оторвал Скотти, который лично явился на мостик, чтобы доложить о состоянии инженерной службы.

- Капитан! Профилактические работы в обоих двигателях закончены, пробные запуски на холостом ходу показывают, что все в порядке. Остался мелкий ремонт электроцепей в секциях В и С, а вот вторую плату распределения придется менять, но я, с вашего разрешения, переговорил тут с местными, они могут помочь.

Сияющая, как начищенные для парада сапоги, физиономия Скотти подсказала Джиму, что красотка оказалась благосклонна к земным инженерам средних лет с шотландским акцентом. Лукаво улыбаясь, капитан задержался с подписыванием отчета:

- Я смотрю, мистер Скотт, вы неплохо наладили контакт с местным населением.

- Неплохо-таки, да, капитан, - ответил инженер, смущенный, но страшно довольный.

- И что, вы планируете и дальше продолжить... ммм, сотрудничество?

- Планируем, капитан, - улыбаясь до ушей ответил Скотти.

- А, даже так, - Джим начал понимать, что к чему, но решил проверить. - Жаль, что завтра вы на вахте, через пару дней мы улетаем.

- Как на вахте?! Док же сказал, что вы, - тут шотландец осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

Капитан рассмеялся, подумав про себя: "Ах Боунс, ах пройдоха, вот ведь хитрец". Потом он обратился к растерявшемуся инженеру.

- Не переживайте, мистер Скотт, я не могу допустить, чтобы столь удачное сотрудничество пошло прахом. Я подменю вас.

На этом он поставил подпись на отчете и вернул его вновь повеселевшему Скотти.

- Спасибо, капитан! Это так благородно с вашей стороны, капитан!

Джим только отмахнулся от благодарностей:

- Все-все! Хватит, а то я сейчас передумаю.

Инженера тут же сдуло с мостика.

Однако с правой стороны незамедлительно последовали вежливые возражения.

- Капитан, позволю себе напомнить, что за текущий год у вас уже накопилось 186 целых 4 десятых часа неиспользованного времени отдыха.

Джим повернулся к офицеру по науке.

- Мистер Спок, вы считаете доктора Маккоя хорошим специалистом?

- Безусловно, капитан, но какое это имеет отношение?

- Мистер Спок, - прервал его капитан, - раз у вас нет сомнений в компетенции доктора Маккоя, то вы не должны сомневаться в его оценке моего физического и психического состояния, а его оценка заключается в трех словах: "Годен к службе".

На мостике повисла напряженная тишина. Джим мысленно обругал себя. Мало того, что он позволил себе сорваться на Спока несмотря на то, что тот был чертовски прав, так еще и за то, что сам чувствует себя перед ним виноватым.

- Спок, я вам благодарен за беспокойство, но необходимости в этом нет, - добавил Джим гораздо мягче, улыбаясь и думая при этом, что полжизни бы отдал за то, чтобы вулканец запер его вместе с собой где-нибудь на все эти 186 целых 4 десятых часа и использовал бы это время правильно.

- Капитан, вы же знаете, мне не знакомы человеческие эмоции. Однако, отдых столь же необходим для поддержания эффективности, как и работа, - парировал вулканец.

За кратчайшие часы ментальная связь с капитаном настолько усилилась, что Спок мог почувствовать физическое состояние Джима не прилагая к этому никаких усилий. Наоборот, ему все труднее было не чувствовать его состояние.

- Тогда ваша эффективность, Спок, должна была уменьшиться до нуля, поскольку, насколько я знаю, за все время вы не брали ни одного отгула, кроме одного дня на прошлой неделе. Однако же, как ваш командир, я не наблюдаю падения вашей работоспособности.

- Я вулканец, капитан. У нас другие потребности в отдыхе.

- Какой же вы упрямец, Спок. Кстати, завтра у вас увольнительная и если вы хоть на фазерный выстрел приблизитесь к мостику, я вас лично привяжу к кровати.

Немногие присутствовавшие на мостике во время этого разговора привычно делали вид, что ничего не слышат и вообще заняты своими делами, однако последние слова капитана уловили все. Сулу с Чеховым обменялись понимающими взглядами и Павел начал громко рассказывать азиату про особенности национального русского отдыха. Через несколько минут мостик уже сотрясали раскаты дружного смеха, перемежаемые вопросами вулканца, за которыми следовал новый взрыв веселья.