— Ты опять занят? — спрашивает Хёнджин, предварительно постучавшись в комнату Чана.

      У того в комнате, самой большой из тех, что есть в квартире, окна зашторены, чтобы свет от уличных фонарей не мешал работать. Из звуков присутствуют только мерное тиканье часов да щёлканье компьютерной мыши. Чан коротко кивает, бросив взгляд в сторону двери.

      Хёнджин улыбается и проходит к другой стороне комнаты, чтобы полить цветы, о которых строго-настрого наказали заботиться. А кому ещё это делать, как не ему, у которого на подоконнике в комнате сад из суккулентов, а на кухне зелень? Минхо тоже периодически проверяет почву и субстрат, но подрезать и опрыскивать листья совсем не умеет.

      Пора уже купить комплексное удобрение для драцены, которую Чан с Минхо просто называют «пальмой». Да, такие длинные и кожистые листья похожи на пальмовые, но это же неуважение к растению! И ладно ещё это, так кордилина для них тоже пальма, но «поменьше и красненькая».

      Полив нужное количество воды, Хёнджин берёт бутылку с насадкой и легонько опрыскивает листья. Скоро придётся тащить все растения по очереди в ванную, чтобы устроить душ. Особенно фикусу, что стоит у Минхо в комнате.

      Краем уха Хёнджин слышит тяжёлый вздох и скрип компьютерного стула. Легонько отодвинув штору, он бросает взгляд на Чана. Тот откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками, чтобы избавить себя от сонливости, которая сейчас ни к чему.

      — Отвлекись немного, — закончив, Хёнджин подходит сзади и наклоняется, чтобы разглядеть на экране ноутбука бесконечные числа, среди которых ему понятно абсолютное ничего.

      — Не могу, — Чан качает головой. — Надо сдать через два дня.

      — Ну так закончи через два дня, в чём проблема? — дуется Хёнджин. — Когда ты в последний раз спал больше четырёх часов?

      Ответа не следует, и Хёнджин, поставив пустой кувшин и бутылку с водой на рабочий стол, легонько приобнимает Чана за плечи. Тот откидывается головой на его плечо. Его лица не видно, но Хёнджин уверен, что он прикрыл глаза и, судя по тяжёлому дыханию, пытался урвать хоть небольшой кусочек отдыха.

      — Ну-ка, иди сюда, — недовольно тянет Хёнджин и пытается поднять Чана со стула. Он тяжелее, поэтому получается это сделать только когда тот самостоятельно встаёт и позволяет Хёнджину взять себя за запястье. — Минхо-хён!

      Не дожидаясь, пока тот придёт, Хёнджин садится к Чану на разложенный диван и тянет того за собой.

      Вообще в их квартире всё как-то запутано. Хёнджин вроде младше Чана, но, в отличие от него, хоть как-то пытается пробиться к мечте: зарабатывать своим творчеством, пусть и получается пока только оказываться уволенным минимум через два дня после начала работы, максимум через три месяца. Чан же наоборот засел в болоте офисной работы, 24/7 заполняя отчетность. Даже по ночам, ужасно! Минхо из них троих более самостоятельный: в свои неполные двадцать три уже у своего друга в студии работает хореографом, и университет заканчивает, и вообще гордость семьи.

      И если называть их семьёй, то как распределить типичные семейные роли? Чан в роли отца, который постоянно пропадает на работе, Минхо — сварливая матушка-глава семьи, а Хёджин — безнадёжный мечтатель сынок? Нет, вряд ли. Скорее уж у Минхо внезапно два сына появились, которых надо заставлять помыть посуду хоть раз в вечность.

      Но за почти год в этой компании Хёнджин более, чем привык. И нашёл точки давления на обоих старшеньких, чтобы те поменьше сердились, и он не получал полотенцем по заднице за очередную глупую шутку. Кинк что ли у Минхо такой?

      Когда Чан садится на край дивана, Хёнджин тянет его за плечи назад и укладывает на плед, наваливаясь сверху.

      — Эй!

      — Молчи и отдыхай, — ворчит Хёнджин.

      Чан вздыхает и, наконец, замирает, сдавшись под чужим напором. В этот момент в комнату заходит Минхо и остаётся в дверном проёме.

      — У нас сегодня вечер обнимашек! — громогласно объявляет Хёнджин и отстраняется от Чана, чтобы ухватить Минхо за рукав рубашки. — Возражения не принимаются.

      — Я не успел побить свой рекорд в марио карт, — недовольно говорит Минхо, следуя за Хёнджином. — Из-за тебя.

      — Сдался тебе этот марио карт!

      В комнате тепло, но Минхо мерзлявый — все уже к этому привыкли. Поэтому Хёнджин достаёт из-под Чана плед и набрасывает его хёну на плечи, прежде чем тоже повалить на диван. Минхо оказывается меж двух очень тактильных огней внезапно для самого себя.

      У Чана руки длинные, он способен зарывать пальцы в длинные волосы Хёнджина даже находясь через человека от него. Хёнджин как щеночек поставляется под тёплые касания, греясь в них и стараясь передать тепло Минхо. Тот не особо привык к таким проявлениям нежности за всё время их проживания вместе, но вскоре расслабляется и, наконец, перестаёт хмуриться.

      — Кто меня только что ущипнул? Хван Хёнджин!

      — А почему сразу я? Посмотри на лицо Минхо! Это он!

      — А я-то что?

      И совершенно не скрывает ехидную улыбочку.