Жизнь изменилась. Леви с удивлением отметил, что его собственный сон стал куда лучше, стоило Эрену очнуться и вернуть себе навык глотать - пить воду, есть перемолотую в кашицу еду. Да, парень не подавал признаков того, что он осознает происходящее. Взгляд его был все так же расфокусирован как у новорожденного. К тому же, он не издавал ни звука: не пытался заговорить, даже не стонал и не мычал. В какой-то момент Леви собрался с духом и заглянул парню в рот: язык был на месте, зубы тоже, горло выглядело обычно. Создавалось впечатление, что в комнате лежит живая кукла, сильно напоминающая человека, но все-таки им не являющаяся. В этом крылось нечто иррационально ужасное, потустороннее. И, тем не менее, очнувшийся Эрен был для Аккермана ярким примером жизни, глотком свежего воздуха в духоте судьбы.

Не обращая внимания на собственные увечья, Леви, как и прежде, выхаживал Эрена в одиночку. За парнем пришлось ходить как за младенцем или же совсем дряхлым стариком: вернувшееся к жизни тело вернуло себе и человеческие потребности. Леви ощущал себя нянькой и уборщицей все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, без выходных и праздников, порой доводя себя до исступления и апатии. Но неожиданно для себя самого именно в этом деле Аккерман нашел вселенскую отдушину и успокоение. Еще никогда за все время своего существования ему так не хотелось жить как сейчас. Цель, которая у него появилась, придала сил, вернула вдохновение и надежду. Мир обрел краски: все еще тусклые, но их было уже куда больше, чем одинокий серый.