К празднику, а именно к самой ночи с 31 октября на 1 ноября, девочки были готовы — весело раскрашенные лица, одежда, как у пиратов, что вернулись с очень долгого плавания, сабли, сделанные из картона, большие шляпы, которые были сшиты при помощи Джойс и Ванессы, которая смогла найти свободное время на прошлых выходных.

Они упустили лишь одну маленькую деталь…

— Макс, мы должны уже выходить, давай активнее ищи наши корзинки!

— Я не могу! Я и так все посмотрела, может, ты поможешь мне, а не будешь стоять в стороне?

Беспорядок, что творился в комнате у Макс нельзя описать точно, — что-то да уйдет из вида в таком хаосе.

Разбросанная одежда, ящики из комода и стола были вытащены, учебники разбросаны в хаотичном порядке, — где-то виднелись старая пачка чипсов и листы с контрольными за прошлый год, несобранный проект по физике и обрезы ткани от вчерашней шляпы, пакет с одеждой, который Хлоя передала за неделю до праздника.

— Подруга, я с радостью, но по видочку… Кхем… У тебя гостила как минимум неугомонная собака, как максимум — сам Дьявол. По-другому я даже не знаю, как объяснить «вот это вот все»!

Хлоя еще раз осмотрела территорию «боевых действий» и была вынуждена сесть на пороге комнаты, на полу, — до кровати ей никак не добраться.

Со стороны Макс послышался тяжелый вздох.

— Хлоя, ты лучшая… Вот же они!

— И где же они были, детектив Максин Колфилд?

Усмешка Хлои, ее максимально задумчивый взгляд, и легкий румянец Макс, которая потупила взгляд в пол.

— Я их поставила за стол, чтобы те не мешались под ногами… И в итоге забыла об этом…

— Не ожидала такого от вечно-собранной-везде-и-во-всем Макс. Ладно, тогда пошли…

Хлоя встала с пола, начала отряхиваться, как вдруг Макс ее окликнула.

— Стой! — Хлоя облокотилась об дверной косяк и вопросительно посмотрела на подругу. Та быстро выбралась из последствий «урагана уборки» и подошла к Хлое, — вот, смотри, пока искала, нашла наши браслеты дружбы, помнишь? Мы их сделали после месяца нашего знакомства… Мы еще были совсем маленькие, хах!.. Но их можно сейчас… Вот, он идеально подходит, они были еще велики нам… Только не говори, что забыла?

Макс повязала маленький браслет с фигурками кораблика на руку Хлои, а на ее руке уже красовался такой же, красный, с немного другими кораблями.

Хлоя помнит.

Плохо, но все же помнит.

 Им было тогда по 5-6 лет. Они были едва знакомы. Макс подарили на день рождения набор «сделай сам». Там были самые разные украшения — кулоны, браслеты, перстни и инструкция к тому, как их сделать самостоятельно. Но Макс была мала и ей было несколько сложно самой пользоваться этим набором. Когда Хлоя пришла в гости к Колфилд, то Макс принесла этот набор из комнаты и они смогли сделать два украшения, с большими усилиями и сильно помяв инструкцию, разбросав другие украшения и детали к ним вокруг себя. Сделанные ими браслеты были из нескольких ниток-веревочек, на них нанизаны пластмассовые кораблики. Все это было украшено красивой косичкой, которую помогла сплести на браслеты Ванесса. Макс сказала, что это признак их дружбы, которая тогда для них только началась и отдала синий браслет Хлое, а себе — оставила красный. Они немного отличались, но это тогда было совершенно неважно.

Хлоя оставила этот браслет совершенно случайно— это было уже спустя год или около того, когда мыла руки после прогулки на улице. Оставила в ванной на раковине, а Макс потом убрала его к себе. Она так и не нашла более подходящего момента, чтобы отдать его подруге.

Для Хлои это одно из самых ранних воспоминаний — она еще только помнит детский клуб по рисованию и парочку воспоминаний из поездок, когда ей было примерно столько же лет.

Кто же знал, что эти браслеты сохранятся, а не будут выкинуты как ненужный мусор? Хлое даже странно, как Макс помнит это? Это же было так давно…

— Конечно помню! Макс, это чертовски круто, спасибо! — Хлоя приобняла свою подругу и потянула ее за руку, — Пошли, покажем всем, как выглядят настоящие пираты!

***

«Сладость или гадость!»— Раздается везде — с каждой улицы маленького городка, у многих домов стоят светильники Джека и другие украшения — гирлянды, фигурки призраков и летучие мыши на входе, которые, хоть и ненастоящие, но на ветру будто летали из стороны в сторону. У кого были колонки — доносилась самая разная немного пугающая музыка, создавая атмосферу страшного и веселого праздника — Хеллоуина.

Дети в самых разных костюмах — популярные персонажи из фильмов или игр. Особой популярностью пользовались персонажи комиксов, но больше всего были популярны персонажи из Marvel и DC.

Но встречалось и что-то и классическое, что никогда не выходит из моды — зомби, персонажи Disney, феи, ведьмы, гоблины, скелеты, клоуны, вампиры, призраки, ангелы, демоны и, конечно, — пираты.

— Сладость или гадость!

В корзинки Макс и Хлои сразу сыпется несколько конфет, они рассматривают их идут к следующему дому, который был расположен на их пир-р-ратской карте сокр-р-ровищ.

Подруги идут далее, внимательнее рассматривая.

— Вот эта конфета вкусная очень! Пусть конфет и меньше, чем в прошлом году, но в этом более вкусные хотя бы, — Хлоя рассматривает фантик конфеты, после чего обратно кидает ту к себе.

— Да, помнишь те конфеты? Вообще очень невкусно было. Мне весь вечер плохо было… Даже такое ощущение, что просроченные… Не думала, что у Прескоттов нет денег на нормальные конфеты.

— О, Макс, сама наивность и невинность! Как будто они будут тебе, богатые люди с большими кошельками и огромными домами, вкусные конфеты сыпать! Они от того и богатые, что жадные очень! У меня мама зарабатывает не очень много, но она всегда покупает самые вкусные конфеты. Мне когда остается с Хеллоуина — я всегда рада… Особенно ирискам!..

— … Но шоколадные же лучше…

— Нет, ириски!

***

Девочки стояли напротив дома, уже были готовы постучаться, но вдруг, за забором, послышались чьи-то голоса.

— Хлоя? Это ты?

Хлоя мгновенно обернулась и на ее лице появилась легкая улыбка. Макс же повернулась не сразу, чуть помедлив.

— О, Нелли и Мэл! Давно не виделись, вы как? — Прайс уже рванула к ребятам, но, вспомнив про Макс, вернулась к ней, — Это ребята со скейт-парка, мы с ними в одно время катать начали. Я быстро, постой пока здесь, у забора.

Хлоя подбежала к ребятам, и они пошли вниз по улице, обсуждая, кто какие доски купил, где открыли новое место и ребят постарше, которые обещали научить трюкам.

Макс же осталась у зеленого забора, выглядывая Хлою и пересчитывая конфеты, которые она успела собрать с подругой.

Ей было слегка обидно.

Почему Хлоя оставила ее одну? Почему не взяла с собой? У них же нет друг от друга секретов, ведь так? А может, все дело в том, что Макс просто не интересуется скейтами?

Была попытка освоить этот навык, но закончился он в доме Прайс, обрабатывая сбитые в кровь коленки. Хлоя еще говорила, что это пустяки, что в ее банде ломали даже руки и ноги, но продолжали кататься и ничего.

Примерно после этого и еще пары безуспешных попыток Макс и решила, что скейтборды — это не ее. Ради фотографии она готова сломать руку, если так случайно получится, ради скейтбординга — нет. Это не ее страсть.

Но она все равно шла к Хлое — делала фотографии во время движения, просто окружение, атмосфера… Это ведь то, что у Колфилд всегда получалось «на отлично». Макс всегда казалось, что Хлоя — совершенно не против и даже «за», чтобы Макс делала фото. Позже Хлоя показывала их своим товарищам по хобби и им даже нравилось.

Макс всегда казалось, что ей там рады.

А может, Макс сама себе это придумала…

— Девятнадцать… Двадцать три… Два…

У забора красного, очень яркого, почти флуоресцентного цвета появился тот мальчик, что помог ей в химии.

Нейтан Прескотт.

Да-да, тот самый «из богатеньких» с дешевыми конфетами.

Макс прожигала в нем дыру своим взглядом и это не осталось незамеченным. Нейтан пошел прямо к ней.

— Ну, почему ты прогуливаешь? У тебя что-то случилось?

Слишком резко.

В его характере.

— А… Привет, да нет, я в порядке, — Макс запнулась, смотря по сторонам, высматривая Хлою, — Спасибо тебе за ответы к химии… Наверное, тяжело было их достать…

Нейтан будто игнорирует тему разговора и гнет свою линию.

— Про тебя слухи ходят. Не самые приятные. Мол, ты связалась с плохой компанией. Или что ты подрабатываешь не самым приятным образом. Хлою высматриваешь? Она за тебя со всем классом грызется, пытаясь оправдать твое честное имя. Ты не знаешь об этом? Учителя тоже заинтересованы, что с тобой. И верят слухам. Да, можешь злиться на них и называть как хочешь, что они гады и непрофессионально ведут себя, но они тоже люди и это единственный выбор правды, потому что ты ничего никому не говоришь. Приди в школу. Скажи как есть — что отца сократили, что мама получает мало и ты ей помогаешь, но не натурой, а обычным, самым приличным образом. Что ты уставилась так на меня?! Как будто не знала, что я — Прескотт. И что если мне что-то понадобится — я узнаю. И мне это не составит труда. Не хочешь говорить школе — скажи хотя бы лучшей подруге. Она не верит слухам лишь потому, что вы с ней друзья. Вроде. А, черт, это вообще не мое дело, делай что хочешь, глупая идиотка, рушь все, давай, образование же неважно, и друзья тоже, так — пыль. Зачем я трачу на тебя свое время?

Начало его монолога было весьма спокойным, получив развитие к концу — всплеск эмоций от ярости до глубокой обиды, разочарования в человеке, на которого ставил ставку.

Нейтан быстро развернулся и пошел в противоположную сторону. Но затормозил.

— И, да, начни уже посещать школу, а? Может, сама писать научишься. Тебе это помочь должно.

Прескотт не был ни в каком костюме, потому что веселиться на подобных праздниках и тратить время на это — не его, но в этот момент Макс была уверена, что ему бы подошел костюм вампира.

Энергетического.

Сжимая корзинку с забавным рисунком, который к ситуации не подходил, отбросив картонный меч и плащ, на которые Колфилд убила не один вечер, Макс пошла вверх по улице, без какой-либо цели и плана.

Со стороны ее поступок был верхом театральщины и наигранности.

Но Макс, она же такая — напрягать не будет, не скажет — промолчит, все в себе, ничего наружу, лишь фотографии исключение, и то, у бездушного пластика делиться эмоциями получается куда лучше, чем у вполне живого человека.

Ей просто хотелось куда-нибудь уйти и остаться там, пока успокоиться шторм мыслей в ее голове.

И сердце.

***

Хлоя отлучилась минут на 15. Назначили дату, когда еще раз покатают — потом будет еще холоднее, а если и зима с большим морозом — то только в следующем году. И трюки хотелось освоить, как же без этого?

Прайс обошла весь дом, на тот случай, если Макс ходит кругами.

Прошла у соседнего дома.

Пересекла улицу.

Этой девчонки нигде нет. Что могло произойти?

На другой улице разгуливает Нейтан Прескотт, как будто это для него — нормально и обыденно, в праздник портить всем настроение…

И только после этой мысли до Хлои, которая крепко сжимала в руках брошенный плащ и картонный меч, от давления который уже сильно помялся, — дошло.

— Черт.

***

Темный лесок, благо, без хищных зверей и прочего не очень приятного. Сильный ветер, который леденит душу и пробирается до самых костей, заставляя чувствовать себя мальчиком Каем из Снежной королевы, а не подростком из обычной школы.

Голые локти Макс слегка дрожали, когда та пересекала маленький мост через реку — на другой тропе обычно занимается секция по вторникам — бегают на скорость или выносливость. Сейчас тут пусто и этот факт радовал Макс больше всего.

Она собирала листья разных цветов — просто так, от скуки. В голове все вертелось и кружилось, нехотя складываясь в нечеткую картинку, как листопад осенью.

Нейтан Прескотт, который зачем-то открыл ей глаза на происходящее. Слишком прямолинейно.

И Хлоя Прайс, которая зачем-то все умалчивает. Слишком скрытная. Слишком подозрительная.

Слишком невыносимая.

На такого Кая полагается Герда?

***

Гладкий, большой камень у пруда — Макс садится на него, слегка поежившись, и сжимая коленки. Он очень холодный и сидеть на нем от этого очень неприятно.

Надо было делать пиратский пиджак, или что-то такое.

— Надо собраться, — говорит тихо вслух Макс. Привычка общаться самой с собой у нее появилась давно — так легче систематизировать мысли, пусть и тратится больше времени, кто-то просто что-то недоговаривает…

Голос дрожал, сбиваясь так сильно, что менялся тембр. Даже говорить было холодно, и все тело тряслось внутренне, до самых мышц, будто многочисленные судороги пронзали, будто кто-то дергал все изнутри, заставляя Макс чувствовать себя так паршиво. А ведь это лишь середина осени, что будет после?

Хлоя.

Хлоя ее лучшая подруга. Но и она может врать? Нет же людей, которые не врут. Может, она желает лишь лучшего? Но почему она не взяла ее к своим друзьям, тогда бы и разговора с Нейтаном не произошло бы.

Прескотт.

 Богатый, умный и крайне симпатичный. Но резкий. Грубый. Как и все мальчишки в переходном возрасте, что хотят проявить внимание к девчонке. Но Макс не хочет такой правды и такого внимания. Нет.

Не в силах больше сидеть, Макс встала, стараясь делать упражнения, потому что так тело хоть немного согреется. Повороты головой, махи ногой.

— Идиотка! — В спину Макс летит куртка, которую она, конечно, не ловит. Оборачивается.

Прайс.

Колфилд поднимает куртку, и вместо того, чтобы надеть ее, сжимает крепко в замерзших руках, наблюдая за сокрушительно яростной сценой, что начинает творить Хлоя.

— Откуда в тебе столько глупости? Почему ты сбегаешь черт пойми куда? Тебя ищет мама, чтобы отдать курточку, а ты сидишь на каком-то холодном камне. Ты знаешь такое слово, как «здоровье»? Скоро узнаешь, что потеряла. Я с трудом убедила твою маму, что ты просто пошла вперед и нет, мы не поссорились в первом часу ночи! Нет! — Надрываясь, крича на всю Аркадию, жестикулируя активно и четко читаемый огонь в глазах. Синее пламя. Как будто Макс кого-то убила, не иначе.

— А в тебе?

Тишина.

— Почему ты так себя ведешь? Тебе сложно познакомить меня со своими друзьями, что рассказывает Нейтан, все пра…

— Так и знала, что этот кусок дерьма замешан. Макс, кому ты веришь больше, мальчику из богатеньких или лучш…

— Нейтану.

Четкий ответ и слова Хлои, которые предназначались Макс, резко встают поперек горла, заставляя Прайс проглотить это все вместе с обидой, которую она сейчас испытала.

Лучшей подруге.

— Конечно — Нейтану, чтобы все узнать о тебе понадобилось пара минут и пара связей, а мне, чтобы узнать, как твои дела — надо сделать очень многое. Ты совсем ничего не замечаешь?

Макс трясется, сжимая куртку все сильнее в совсем ослабших руках, в пальцах, что теряют чувствительность и бледнеют на глазах. Хлоя подходит ближе, но Макс не делает шага назад. Мир сузился до этого расстояния вокруг них — метр на метр, чуть больше. Так тесно и страшно, что Макс готова просто забрать слова из диалога, сказать, что это шутка, крайне идиотская и глупая, как и сама Колфилд, ничего более того. Но не чувствовать это странное ощущение, которое сейчас создает Хлоя.

— Я знаю, что тебе тяжело. Что ты не хочешь на меня вешать все. Я понимаю. Но… Я не могу стоять горой за правду, которую сама себе придумала. Я не могу верить в то, чего нет. Я не могу дружить с человеком, который просто верит мальчику на побегушках, а не лучшей, пусть и бывшей по…

— Бывшей? Стой, Хлоя, к чему ты?.. — Макс хватает Хлою за ладони, от чего Хлоя зажмурилась — руки Макс слишком холодны.

Хлоя накидывает куртку Макс на плечи, осторожно поднимая с земли и отряхнув.

— Да потому что не могу я так. Я хочу тебе помочь. И сказать, что завтра будет лучше, чем вчера. Но ты в это веришь и без меня. Я не могу тебе ничего дать, не могу помочь — ты от моей помощи уворачиваешься, даже сейчас, когда ты холодная, как труп в морге, — отказываешься надеть куртку. Я не могу помогать сквозь эту «преграду», которую ты сама создала меж нами. Я правда старалась, Макс, но… Я не хочу тратить силы впустую. Может, позже…

— Хлоя, ты что, обижена?.. Я… Я не хотела ранить тебя, я…

Слова спотыкаются о прутья той преграды, не доносясь до Хлои, застряв на территории Макс — ее капризных эгоистичных желаний и вечных оправданий своему поведению.

— А лучше бы ранила намеренно, чем так — долго и мучительно.

Прайс разворачивается и уходит.

Макс не в силах ничего сказать.

Отмотать бы время, сказать, что верю лишь тебе, Хлоя, мне больше некому здесь верить, все нестабильно, все падко и шатко, а она, ее лучшая подруга детства — единственная постоянная константа, которая всегда остается неизменной.

Но ее постоянная константа становится переменной.

Постоянство просто уходит.

И мир Макс вдруг накрыло наводнение ее промахов, от которых ей негде спрятаться и негде больше переждать потоп.