Гарри плюхнулся на диван и целую минуту пребывал в полном блаженстве.

Окна были распахнуты настежь, впуская лёгкий ветерок с первыми дразнящими признаками осени, полуденное солнце светило ему на лицо, только что принятая горячая ванная расслабила его, а мышцы сладко ныли после тренировки. Лучше этого ничего и не придумаешь.

Разве что…

Был только час дня, и Гарри не имел ни малейшего понятия, чем себя занять. Дом был прибран, холодильник заполнен остатками еды с воскресного ужина у Молли, он уже прочитал новые детективы из своей коллекции и не знал, что ещё можно придумать. Стойка для специй, полка для кружек и несколько затейливых деревянных рамок истощили его творческие способности — по крайней мере, на ближайшее время.

По будням большую часть дня он проводил в клубе кикбоксинга, но сегодня у Уилла появились какие-то дела, поэтому они провели тренировку ранним утром. Вялый и с затуманенными глазами, Гарри поначалу не мог сравниться с Уиллом, но примерно через час, в течение которого его пятая точка с завидной регулярностью ударялась о мат, он, наконец, сбросил с себя сонное оцепенение и начал сам наносить удары.

После этого Уилл его загонял. Выносливости Гарри было не занимать, но вот над скоростью и точностью ему предстояло ещё работать и работать, а тренером Уилл был строгим.

Когда Гарри встретился с Лавандой, он был уже слишком измотан, чтобы представлять из себя серьёзного противника в их ежедневной дуэли. Она привыкла бороться с ним, полным энергии, к тому же до полнолуния оставалось чуть меньше недели, и в такие периоды она всегда становилась сильнее. Однако Гарри всё же удавалось удерживать её на расстоянии добрых сорок минут, и он с достоинством принял поражение, хотя Лаванда слегка позлорадствовала над ним.

Гарри с Лавандой проводили дуэли по утрам уже около пяти месяцев, с тех пор как случайно пересеклись в дуэльном клубе в Ист-Лондоне. Здание, в котором располагался клуб, было немного обветшалым, и время от времени туда забредали довольно подозрительные личности, но он был хорошо оборудован и им управлял приятный человек. Никто из других членов клуба не обращал внимания ни на Гарри, ни на Лаванду, никто ни разу не сообщил об их встречах в «Ежедневный пророк». Ради этого можно было и потерпеть облупленные стены и редкие случаи незаконной деятельности.

То, что Лаванда с таким энтузиазмом сражалась во время дуэлей, поначалу удивило Гарри, но шок быстро прошёл. В конце концов, она тоже участвовала в войне, и, похоже, дуэльный клуб нужен был ей по тем же причинам, что и Гарри. Дуэли были отдушиной; они помогали выплеснуть агрессию, задействовали рефлексы, которые в них породила война, и утоляли жажду действовать, которая с падением Волдеморта никуда не делась. Каждое утро в течение часа они могли нападать, сражаться, наносить удары, сбивать с ног и насылать заклятья — и всё это без поставленного на карту целого мира.

Это поддерживало Гарри в тонусе, придавало ему сил и одновременно успокаивало мысли, а ещё за это не нужно было расплачиваться настоящей войной. Никакого насилия, никакой неопределённости — лишь испытание физических сил и медленно наступающий покой. Он был благодарен за возможность проводить дуэли и за Лаванду, несмотря на то, что в такие дни, как этот, когда часы тянулись бесконечно долго, этого казалось недостаточно.

Но он и не знал, чего будет достаточно.

Гарри положил руки под голову и закрыл глаза, а его мысли тут же неизбежно устремились к Драко.

В последнее время Драко всё никак не выходил у него из головы — даже до того, как Гермиона перевернула его мир с ног на голову.

Или, может быть, наоборот, с головы на ноги.

Гарри чувствовал себя так, словно очень долго рассматривал какую-то абстрактную картину и не мог найти смысл в беспорядочных цветовых пятнах, но потом Гермиона повернула её под нужным углом, и искажённое изображение внезапно собралось в целостный образ, приобрело отчетливые формы, которые до этого оставались невидимыми в ожидании момента, когда смогут открыться перед ним, если только он посмотрит чуть-чуть внимательнее.

В тот день, в саду, слушая секреты Драко, Гарри наконец всё разглядел. И нащупал тропу влечения, которая тянулась через их школьные годы, полные насмешек и обид.

Да, Драко Малфой всегда его отвлекал.

Вначале это было вызвано злостью и негодованием, горячим, горьким разочарованием от нападок и издёвок, непониманием, за что с ним так обращаются. К концу войны эти чувства смягчились. На вопросы о Драко Малфое нашлись резкие, пугающие ответы, и пришло понимание, которое повлекло за собой жалость и стремление защитить этого сломленного мальчика, который когда-то казался неуязвимым.

А теперь чувства стали глубже, и желание понять превратилось в желание узнать — со временем во всё более интимных смыслах. Он хотел узнать больше его секретов, хотел заглянуть ему в глаза и распробовать его всего: и душу, и кожу, и разум.

Гарри встрепенулся. Он медленно убрал руку, которой умудрился незаметно для себя провести по животу вниз, к выпирающему бугорку в штанах, и сел, стараясь выровнять дыхание. Это уже слишком.

Сейчас ему не нужна была разрядка. То, в чём он нуждался, было одновременно и меньше, и больше.

Он хотел слышать голос Драко и то, как он растягивает гласные, при этом упрямо изогнув брови. Хотел вместе с ним притворяться, что еда — это зелья, делить с ним напряжённое молчание и видеть, как пряди его светлых волос развеваются на ветру.

Гарри никогда не думал, что будет этого хотеть. И, возможно, именно поэтому он смог осознать своё желание только с помощью Гермионы.

Ему было хорошо с Джинни — их связывали отличная дружба, комфорт и, конечно же, великолепный секс. Но этого, в конце концов, оказалось недостаточно. Недостаточно для неё, конечно — это она очень аккуратно пыталась объяснить в тот день, когда уходила. Но теперь Гарри знал, что недостаточно было и ему.

Но Драко Малфой? Драко, с его острой красотой и ещё более острым интеллектом, с его чаем и странной сдержанностью, с опасно мягкими глазами? Гарри начинал подозревать, что Драко Малфоя ему будет предостаточно, даже если между ними будет только дружба.

Это «достаточно» кардинально отличалось от того, которое Гарри пытался и не смог найти в дуэлях. Но оно было не менее важно.

Гарри поднялся с дивана, прокручивая в голове различные мысли насчёт того, что бы такого сделать. Можно споткнуться обо что-нибудь, упасть на пол. Или выйти в сад. Работы по укрощению сорняков там явно не на одного человека.

Но Драко понравились эти сорняки.

Тогда сломать что-нибудь? Или опрокинуть? Устроить беспорядок? Приготовить столько еды, сколько невозможно съесть в одиночку?

И вдруг Гарри рассмеялся, и его смех эхом разнёсся по пустому дому. Какая нелепость. Зачем пытаться обмануть долг жизни или узы? В вынужденной аппарации нет нужды. Он же знает, где искать Драко.

Покачав головой, чувствуя, как в крови пульсирует пьянящая смесь предвкушения и нервозности, Гарри достал из шкафа лёгкую толстовку с капюшоном и вышел на улицу.

***

Увидев яркие загромождённые стены «Чаёв у Новелл», Гарри будто вернулся домой. Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул запах шоколада и чайных листьев и осознал, что всё это время был напряжён, только когда мышцы внезапно расслабились. Одновременно изумлённо и облегчённо вздохнув, Гарри стал пробираться между столиками, лишь несколько из которых были заняты, к прилавку.

— Подожди минутку, дорогой, — крикнула Мэйв, возясь с чем-то в духовке. Оттуда доносился пикантный ореховый аромат.

Гарри рассматривал разложенные под стеклом на витрине сладости, пока его взгляд не привлёк стол с образцами сортов чая. Маленькие стеклянные баночки были составлены аккуратными рядами и подписаны изящным острым почерком — он почему-то был уверен, что этот почерк принадлежит Драко. Улыбнувшись, Гарри провёл пальцем по банке, содержимое которой выглядело довольно знакомым. «Забытая вражда», — прочёл он и, поднеся её к лицу, ощутил яркий запах вишни. И тут же вспомнил пачкающий пальцы красный сок, неподвижный воздух мастерской и настороженность в глазах Драко. Название чая одновременно позабавило и огорчило его.

На стол упала тень, и Гарри, развернувшись, увидел сияющую весельем Мэйв.

— Рада видеть, что ты научился пользоваться дверью, — сказала она, — как нормальный покупатель. В прошлый раз я подумала, что ты какой-то сумасшедший вор!

— Я бы не посмел украсть у вас! — рассмеявшись, запротестовал Гарри. Отчего-то у него создалось ощущение, что он знаком с Мэйв гораздо дольше, чем было на самом деле. — Здравствуйте, Мэйв, — добавил он. — Рад снова вас видеть.

— Я надеялась увидеть тебя гораздо раньше, молодой человек, — упрекнула Мэйв, но глаза её всё так же светились. — А теперь иди сюда и возьми пирожные с патокой, они тебя уже заждались.

Она затолкала Гарри за стойку и усадила на высокий табурет. Не успел он моргнуть, как перед ним появилась чашка горячего чая и тарелка с миниатюрными пирожными.

— Спасибо. Я люблю патоку.

Мэйв самодовольно улыбнулась.

— Я знаю.

Гарри в недоумении уставился на тарелку. Он был уверен, что в какой-нибудь статье — или даже в нескольких — подробно описывались предпочтения «избранного» в еде, но Мэйв вовсе не казалась ему одной из тех, кто увлекается всей этой ерундой о спасителе Гарри Поттере. Это в ней ему и нравилось, и мысль о том, что после их предыдущей встречи она читала о нём, отозвалась в сердце неприятным уколом.

А если… Мог ли Драко ей рассказать? Подумав об этом, Гарри почувствовал лёгкое головокружение.

— Я полагаю, ты пришёл увидеть Драко? — спросила Мэйв, придвинув тарелку поближе к нему.

— Да, я хотел пригласить его на обед, — ответил Гарри, рассеянно откусывая кусочек пирожного. — Только если вы его отпустите, конечно, — поспешно добавил он, как только проглотил.

— Замечательная идея! — Мэйв пришла в полный восторг. — Допивай, а потом можешь идти. У меня строгая политика в отношении друзей Драко. Никаких визитов без чашки хорошего чая в первую очередь.

— Почему? — спросил Гарри, сделав глоток чая. Вкус был одновременно мягким и крепким, более чистым, чем у любого другого чёрного чая, который ему доводилось пробовать. Надо будет прикупить баночку этой смеси для утренних чаепитий.

— Должен же кто-то научить этого мальчишку хорошим манерам! — возмутилась Мэйв. — Сперва чай, а потом уже дела. По-другому никак.

Гарри усмехнулся, совсем не убеждённый, что такому человеку, как Драко, нужно учиться хорошим манерам, но послушно допил чай с пирожными, осыпал Мэйв комплиментами и только потом отправился в мастерскую.

***

— Так к чему это всё, Поттер? — спросил Драко, как только они вдвоём устроились в углу неприметного паба. Его глаза настороженно блуждали по другим посетителям, но он медленно расслаблялся, а когда прислонился к потёртой виниловой перегородке между столиками, выглядел почти весёлым.

Драко попытался отказать, когда Гарри постучал в дверь и пригласил его на обед. Он резко вздрогнул, услышав голос Гарри, и попытался скрыть это, сердито сообщив, что слишком занят, чтобы в такое время шататься без дела.

— Обед уже прошёл, Поттер, — как всегда колко проворчал он.

Но потом он посмотрел на подоконник — быстро, почти незаметно, мгновенно вернувшись взглядом к столу, но Гарри всё же успел уловить движение его глаз. А на подоконнике стоял голубой полевой цветок из его сада, аккуратно пересаженный в горшочек со свежей почвой и расположенный так, чтобы ничто не мешало ему ловить солнечный свет.

По лицу Гарри расплылась улыбка, неторопливая и сладкая, как мёд.

— Пойдём, Драко, — попросил он. — Пожалуйста?

Драко залился румянцем и сдался, пробормотав, что согласен, всего за мгновение до того, как Мэйв ворвалась в мастерскую, вырвала у него из рук бумаги и вытолкала их обоих за дверь.

Гарри потащил слабо протестующего Драко на Косой переулок — не потому, что забыл, что он избегает магических районов, а потому, что воспоминания об этом заставляли его грустить. С точки зрения Гарри, ограничения, которые Драко наложил на себя сам, были своего рода тюрьмой, из которой давно пора было вырваться. Он, чёрт возьми, всё ещё волшебник, и Гарри собирался это ему доказать. Если люди смогли привыкнуть к тому, что среди них спокойно существует Гарри Поттер, то смогут приспособиться и к присутствию раскаявшегося Малфоя.

Правда, кое-кто всё же провожал их взглядами, но Гарри отвлёк Драко вопросами о зимнем чае, и больше их никто не беспокоил. Драко воодушевлённо говорил о мяте и корице и с каждым шагом всё больше расслаблялся.

Теперь Гарри посмотрел на Драко, рукава рубашки которого открывали лишь намёк на бледную кожу запястий, и понял, что хочет сравнять с землёй любое заведение, в котором Драко заставили чувствовать себя нежеланным. Он отмахнулся от безрассудной злости и пожал плечами, глядя на Драко.

— Я был голоден. И подумал, что ты, возможно, тоже. Кроме того, — добавил он с ухмылкой, — ты говорил, что очень обрадуешься, если я буду отвлекать тебя от работы.

Драко фыркнул.

— По-моему, я говорил, что Мэйв этому обрадуется.

— Без разницы, — Гарри снова пожал плечами.

— Вообще-то, разница большая.

Гарри невинно моргнул и спрятался за меню, чтобы скрыть расползшуюся по губам улыбку. Драко что-то проворчал себе под нос, но с энтузиазмом принялся изучать собственное меню.

— Обычно днём у меня кикбоксинг, но сегодня тренер был занят, — сказал Гарри после того, как они сделали заказ. — Мне нужно было чем-то заняться, и… — он заколебался, поправляя очки на переносице, — я хотел тебя увидеть.

Драко заёрзал на стуле, а на его лице промелькнуло выражение, которое Гарри не смог разобрать.

— Я помню, ты упоминал кикбоксинг, — ответил он, и его глаза снова превратились в гладкие серые озёра. — Ты говорил, это похоже на дуэль?

— Да, но полностью физическую. Ты атакуешь и защищаешься своим телом, а не магией. Я занимаюсь в магловском клубе в Брикстоне.

Драко наклонил голову, сморщив нос, как будто ему было трудно такое представить.

— Это нравится тебе больше, чем дуэли?

— Не знаю, — протянул Гарри. — Я об этом не думал. Это тоже вызов, но в другом смысле.

Драко выглядел заинтересованным, хоть и слегка озадаченным.

— Может, как-нибудь придёшь посмотреть? — предложил Гарри, изо всех сил стараясь придать своему голосу небрежный тон, побоявшись, что второе (пусть и расплывчатое) приглашение в один и тот же день может надавить на него.

Но Драко его удивил.

— Да, было бы здорово, — сразу согласился он.

Ощутив прилив энергии, Гарри продолжил:

— Дуэлями я тоже занимаюсь. С Лавандой Браун.

— С ней всё хорошо? — спросил Драко. Его голос был ровным, а тон вежливым, но пальцы нервно вцепились край стола и, должно быть, задели что-то липкое — он слегка поморщился и сложил руки на коленях.

— Да, всё отлично, — заверил его Гарри, уже жалея о том, что упомянул Лаванду.

Беседа о бывшей однокурснице, которую жестоко ранили в Битве за Хогвартс, — это, вероятно, не самая лучшая отправная точка для первого совместного обсуждения войны.

Но отступать было уже поздно, поэтому Гарри продолжил:

— Она долго и тяжело восстанавливалась, и поначалу ей было трудно адаптироваться к полнолуниям, но сейчас ей намного лучше.

— Рад это слышать, — сказал Драко, и тьма, которая в одно мгновение охватила его, теперь, казалось, отступила, а воздух между ними стал менее напряжённым. — Ты всё ещё хочешь стать аврором? Поэтому тренируешься с Лавандой?

У Гарри зачесались ладони, по его венам пронеслась ледяная волна ноющей боли.

— Нет! — выпалил он чересчур громко для такого маленького помещения. Люди за ближайшим столиком подскочили от неожиданности, а один из них бросил на него раздражённый взгляд.

Драко, похоже, ничего не заметил. Обеспокоенно нахмурившись, он медленно провёл рукой по столу и остановился всего в нескольких сантиметрах от руки Гарри.

Гарри смущённо пробормотал извинения. Когда его сердце успокоилось, он криво улыбнулся и продолжил:

— Нет, абсолютно точно нет. Лаванда, может быть, и захочет этого когда-нибудь, но я… Я просто не могу. Я не хочу больше так жить.

— Понимаю, — Драко накрыл его ладонь своей, ободряюще сжал её и отпустил. — А есть что-то, чем ты действительно хочешь заниматься?

— Нет, — Гарри вздохнул, ему уже не хватало тепла прикосновений Драко. — Не знаю. Я пока не решил.

Драко кивнул.

— Тебя это беспокоит?

— Не знаю, — ответил Гарри, хотя на самом деле это его беспокоило. Он недовольно шаркнул кроссовками по полу и снова вздохнул.

Драко поставил локоть на стол, подпёр подбородок ладонью и беспокойно забарабанил пальцами по щеке.

— Интересно, а вдруг твои кошмары именно об этом? — его голос звучал так, словно сам он сейчас находился где-то за миллион миль отсюда. — Пустота вокруг тебя… Ты говорил, это даже скучно. Как будто тебе не на чем сосредоточить свою энергию, — Драко вскинул голову, его глаза сфокусировались на Гарри, а лицо побелело от ужаса. — О, Мерлин! Прости, мне не следовало это говорить. Это совсем не моё дело.

— Нет, — прохрипел Гарри, в горле у него вдруг неприятно пересохло, — всё… всё в порядке, — он провёл дрожащей рукой по лицу. — Я… сегодня тоже об этом задумался. Ну, не о снах или пустоте, правда. Но в этом есть смысл. Я подумал, что мне нужно… что-нибудь, — он с трудом сглотнул. — Извини, мне надо в туалет.

Гарри выскочил из-за стола и поспешил удалиться. Он чувствовал, как от пристального взгляда Драко горит затылок, пока не завернул за угол.

Когда Гарри, наконец, вышел из уборной — смущённый и несколько сбитый с толку своей реакцией, но немного взбодрившийся после того, как плеснул на лицо холодной воды, — он обнаружил, что над их столиком склонился Блейз Забини. Он активно жестикулировал и что-то говорил Драко, а тот качал головой, но выглядел довольным.

Блейз прервался на полуслове, когда Гарри приблизился к столу.

Гарри это показалось немного странным, но он всё равно улыбнулся к нему.

— Привет, Блейз.

— Здравствуй, — ответил тот, кивнув Гарри, но не глядя ему в глаза. — Мне пора бежать! Драко, я загляну к тебе на неделе, — он хлопнул Драко по плечу и ушёл.

Нахмурившись, Гарри сел на своё место. Тарелка с рыбой и жареной картошкой, которую принесли, пока его не было, внезапно стала выглядеть гораздо менее привлекательной. Он с несчастным видом сунул картошку в рот.

Драко взял вилку и нож, собираясь нарезать поданное ему мясо, но заколебался.

— Слушай…

— Всё в порядке, — отмахнувшись от него, сказал Гарри.

— Ты выглядишь расстроенным, — Драко уныло поковырялся вилкой в своей тарелке, а затем взглянул на него.

— Нет, — Гарри покачал головой. — Я рад, что ты это сказал. Наверное, мне нужно над этим задуматься. Я просто запаниковал. Надо было чуть-чуть подышать.

Драко медленно кивнул и наконец взял кусочек картофеля. В его глазах по-прежнему плескалась тревога.

Гарри нервно рассмеялся.

— У Блейза… какие-то проблемы со мной? То есть, да, мы не были друзьями в школе, но я всегда думал, что эта вражда касалась только меня и тебя.

Драко выронил вилку.

— Ох, — выдохнул он; глаза его расширились. — Я… я думал, ты знаешь.

— Что знаю?

— Ну… — Драко положил нож рядом с вилкой и начал теребить пальцами манжеты на рукавах. — Блейз… Он встречается с твоей… Он встречается с Джиневрой. С Джинни.

— Э-э… чего?

Гарри быстро заморгал, пытаясь избавиться от внезапного давления в глазах.

— Мне жаль, Гарри, — склонив голову, тихо произнёс Драко.

Гарри резко вдохнул. Драко назвал его по имени. Намеренно. И не когда он, свалившись с лестницы, в полубессознательном состоянии развалился на полу.

Ничто и никогда не звучало для него так сладко.

И вдруг железные тиски, сковавшие его сердце, разлетелись вдребезги. Он уже отпустил Джинни. И всё это время его преследовало призрачное горе, столь же несущественное, сколь и обманчивое.

Драко под столом коснулся его ноги своей.

— Я бы сказал тебе раньше, если бы знал, что ты не в курсе. Мне самому это стало известно всего пару дней назад.

— Нет, всё нормально. Я… — Гарри недоумённо покачал головой. Кончики его пальцев закололо от облегчения. — Я просто удивился. Кажется, так мало времени прошло, но…

Драко кивнул, а затем молча принялся за еду, не отрывая взгляд от своей тарелки. Он словно пытался дать Гарри пространство от размышлений, не наблюдая за ним, пока он пропускал через себя все те чувства, которые нужно было пропустить. Это был чуткий, удивительно добрый поступок, и Гарри снова обнаружил, что поражён тем, насколько Драко Малфой многогранен.

Он набил рот рыбой, наслаждаясь её нежной слоистой текстурой и терпким привкусом уксуса.

— Всё нормально, — прожевав, сказал он. — Правда. Я в порядке.

Драко вытер пальцы салфеткой и с грустной улыбкой посмотрел на него.

— Ты по ней скучаешь?

Гарри покачал головой.

— Нет, в этом плане нет, — задумавшись, он съел ещё несколько кусочков картошки. — Иногда мне бывает одиноко, — признался он, — но не из-за неё. Если в этом вообще есть смысл.

— Я думаю, есть.

Голос Драко не был глухим, но в нём Гарри услышал эхо пустых комнат. Он представил себе квартиру Драко, маленькую, обветшалую, но тщательно прибранную и такую же уединённую, как его собственный дом.

— У Блейза доброе сердце, — осторожно начал Драко. — Он будет её беречь. Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но…

Рискуя мысленно получить по лицу, Гарри вернулся к мыслям о Джинни и Блейзе. Его беспокоили вовсе не они, но он не знал, как объяснить это Драко. Ему было даже приятно услышать такие новости — он правда хотел, чтобы Джинни была счастлива.

— Стало, — сказал он. — Спасибо, Драко.

День клонился к вечеру, паб потихоньку заполнялся посетителями, а у барной стойки уже собралась толпа людей, желающих перехватить пинту пива по пути с работы домой. Приветственные возгласы и хриплый смех отскакивали от стен, заполняя собой всё помещение. Этот хаос согревал Гарри изнутри; казалось, будто он кружился вокруг них, не вторгаясь в их уютный кокон, а скорее ограждая его от остальных.

— А чем Блейз… э-э… занимается? — поинтересовался Гарри.

Драко брезгливо поморщился.

— Какими-то финансовыми делами. Ничего в них не понимаю. Кучи денег, высокомерные клиенты, благотворительные мероприятия и всё такое.

Гарри тихо усмехнулся.

— А я думал, что ты в этом как рыба в воде.

— Вряд ли, — Драко в момент посерьёзнел. — Боюсь, отец чаще приходил от меня в отчаяние. Он ожидал, что я буду сопровождать его на министерские мероприятия и налаживать выгодные связи с влиятельными людьми. А мне больше удовольствия доставляло прятаться по углам и обсуждать малоизученную магическую теорию с обедневшими учёными, — он сделал паузу, кроша пальцами несъеденную булочку. — Он говорил, что я позорю имя Малфоев.

Несмотря на всё, что Гарри знал о Люциусе Малфое, он был потрясён.

— Это ужасно.

Драко поднял взгляд и, казалось, был поражён выражением, отразившемся на лице Гарри. Он вздохнул и стряхнул с рук хлебные крошки.

— Да, но… В то время я не знал, что может быть хуже, но теперь меня это даже утешает.

Гарри, нахмурившись, покачал головой.

— Родитель не должен говорить такие вещи своему ребёнку.

— Наверное.

— Драко, я… Я не думал, что ты захочешь услышать это от меня, когда это только случилось, но… Мне жаль, что твой отец умер.

Драко замер, в его непреклонном взгляде внезапно промелькнуло напряжение.

— Да не может такого быть.

— Мне жаль не его, — сказал Гарри. — А тебя.

— Он не был хорошим человеком.

— Я потерял достаточно отцов и знаю, что это непросто.

Драко отвёл глаза, но Гарри всё же успел увидеть в них тень боли. На пару секунд воцарилась тишина, Драко прижал большой палец к своему кольцу, а затем резко выдохнул и пригладил волосы.

— Слушай, а какое зелье ты бы сделал из этого? — спросил Гарри, тыча пальцем в остатки жаренной рыбы на своей тарелке.

Драко смягчился, уголки его рта приподнялись от облегчения. Этот вопрос был рукой помощи, которую Гарри протянул ему, чтобы помочь выбраться из зыбучих песков прошлого. И свет в глазах Драко дал Гарри понять, что он это понял.

— Зелье выносливости, — быстро ответил он.

На несколько мгновений Гарри забыл, как дышать.

— О, правда? — усмехнулся он, как только пришёл в себя, и наклонился ближе к Драко. — И для чего же?

— Для дуэлей, — пояснил Драко, и крошечная морщинка замешательства пролегла на его лбу. — И для магловских дуэлей, конечно же. Ты только недавно говорил, что занимаешься этим весь день, — он с нежностью закатил глаза. — Нужно держать себя в форме, Поттер.

Его голос звучал совершенно буднично, в произнесённых им словах не было даже намёка на поддразнивание или совет. Гарри вздохнул и пнул его под столом. Драко вскрикнул, скрестил руки на груди и нахмурился.

Гарри рассеянно провёл ладонями, которые отчего-то стали слишком горячими, вверх и вниз по бёдрам, игнорируя охватившую сердце тоску.