— Ты же знаешь, мы можем об этом поговорить, — слегка запыхавшись после энергичной уборки столов, сказала Мэйв.

Драко предлагал помочь и сделать это за неё, но Мэйв, как обычно, отказалась, настояв на том, что магазин должен чувствовать её старания и понимать, что его любят и о нём заботятся. Кроме того, всегда добавляла она, так она чувствует себя бодрее. «Используй своё тело или потеряй его, мой дорогой Драко».

— О чём поговорить? — наигранно небрежно спросил он, наполняя баночки чаем и стараясь не позволить рукам затрястись.

Конец октября всегда выдавался напряжённым. Покупатели толпами вваливались в магазин, спасаясь от сырости и холода, а Драко с трудом справлялся с возросшим спросом на хэллоуинский «Остров мертвецов» — пряный чёрный чай с ноткой зефирной сладости и лёгким островатым послевкусием.

Мэйв вздохнула и бросила губку — та звонко шлёпнулась о воду в ведре.

— Драко, я понимаю, что тебе нужно время, чтобы обдумать новости, — сказала она, подойдя к нему. — Я так и думала, что ты промолчишь, когда я сообщу, что уезжаю. Но прошло уже несколько недель, а ты по этому поводу ни слова не сказал.

Драко захлопнул металлические контейнеры для хранения и поспешил отнести их в кладовую. Мэйв не пошла за ним, но её голос словно вцепился ему в пятки, как упрямая собака.

— Ты можешь говорить мне всё, что у тебя на уме, и ты это знаешь. Но ты не задал ни одного вопроса. И даже не разозлился.

Стеклянные дверцы витрины раздражающе задребезжали, угрожая лишить Драко последних капелек самоконтроля. Сейчас Мэйв поставит туда подносы с выпечкой, и она останется свежей до самого утра и нового наплыва посетителей. Сколько ещё вечеров они проведут вот так, беседуя обо всём и ни о чём, подготавливая чайную лавку к закрытию? Драко отогнал эту мысль, пока не успел начать подсчитывать дни.

— С чего бы мне злиться? — тихо спросил он, вернувшись в главное помещение, и принялся помогать Мэйв с выпечкой. — Вы нужны Мэдлин.

Мэйв закрыла витрину и потёрла ладони о фартук, стряхивая с них крошки.

— Я и тебе нужна, — твёрдо ответила она.

Драко знал, что лучше не спорить. Он бы никогда не стал ей лгать.

— Это совсем другое. Мэдлин — ваша семья, — его голос стал таким же глухим, каким был, когда он говорил об этом с Гарри.

— Ты тоже моя семья, — рявкнула Мэйв, словно бросая ему вызов попробовать это отрицать.

Драко глубоко вздохнул, намереваясь снова сказать, что это совсем другое, и спокойно продолжить готовиться к закрытию. Но вместо этого разрыдался.

— Вот так, — Мэйв заключила его в объятия. — Правильно. Выпусти всё, дорогой.

Драко вцепился в неё, запутавшись руками в завязках фартука, и уложил голову ей на плечо. От такого неудобного положения болела спина, но Драко было всё равно. Он прижимался щекой к мягкой ткани фиолетового платья, а от самой Мэйв сладко пахло малиновым джемом и ванилью.

Она гладила его по спине, шепча слова утешения, пока у него не иссякли слёзы. Он сделал несколько судорожных вздохов и отстранился.

— Извините, — пробормотал он. — Я в порядке.

Мэйв протянула ему влажное полотенце и усадила его на табурет. Драко шмыгнул носом и вытер лицо, чувствуя себя так, словно его только что выжали прямо как это полотенце. Мгновение спустя перед ним оказалась кружка горячего чая, а Мэйв присела рядом с ним.

— Не нужно извиняться, — заверила она. — Тебе это было нужно.

Драко кивнул и сделал глоток. Это был их фирменный зелёный чай, бодрящий и лёгкий, с нотками мёда. Он ощутил прилив сил и понял, что теперь действительно чувствует себя лучше. Позволить Мэйв разделить его боль было подобно успокаивающему очищению.

— Знаешь, я и сама не хочу тебя оставлять, — сказала Мэйв, пододвинув к нему поднос кусочками печенья всевозможных причудливых форм.

— Но Мэдлин…

— Мэдлин — свет моей жизни, и я сделаю для неё что угодно. Но она взрослая, независимая, самодостаточная женщина, которая преследует свои мечты. А моё место здесь, в этом магазине. И я сюда ещё вернусь. Это я тебе обещаю.

— Не знаю, как я буду без вас, — признался Драко, и говорил он не только о продаже чая.

Мэйв ласково прищурилась — она всё поняла.

— Ты необыкновенный человек, Драко Малфой. И я не единственная, кто это видит, — она обхватила его ладонь обеими своими. — Мир уготовил тебе куда больше, чем чай и сожаление. Никогда об этом не забывай.

— Я постараюсь, — прошептал Драко, вытирая глаза тыльной стороной свободной руки. — Но я буду очень по вам скучать.

— Я тоже буду по тебе скучать, — Мэйв сжала его ладонь, а потом отпустила её и похлопала его по колену. — Мы будем тебя навещать. Я хочу познакомить тебя с Мэдлин и точно не проживу целый год без чашечки твоих «Опалённых рукавов».

— «Опалённые рукава»? — в ужасе переспросил Драко, недовольно сморщив нос. — Но это же самый элементарный чай! Только один вкусовой профиль, и тот совсем слабый.

— Это твоё первое творение, — просто ответила Мэйв. — Он всегда будет моим любимым.

Драко усмехнулся, но в нём вспыхнула гордость. Пусть этот чай непростительно скучный, а Драко, возможно, чуть не сжёг весь магазин, пока его создавал, где-то в глубине души он ему всегда нравился. Это было первое, что он создал своими руками без помощи магии; первый глоток свежего воздуха после того, как он вынырнул из захлестнувшего его горя; первый после войны раз, когда он позволил себе по-настоящему чем-то заинтересоваться. Это был самый настоящий триумф, какими бы невпечатляющими ни получились вкус и аромат.

Медленно выдохнув, Драко почувствовал, как с плеч и шеи спала часть напряжения. Он порылся пальцами в крошках на подносе, нашёл там приличного размера кусочек шоколадного печенья и отправил его в рот.

Мимо магазина прошла семья. Маленький мальчик радостно шлёпал по лужам своими неоново-зелёными сапожками и пронзительно смеялся. Драко и Мэйв обменялись улыбками.

Со стороны камина донёсся громкий треск — это единственное оставшееся там полено поддалось языкам пламени. Пока оно горело почти дотла, смягчая яркие цвета своим тусклым уютным светом, Мэйв удовлетворённо прикрыла глаза, сложила руки на животе, прислонилась к прилавку и стала что-то напевать себе под нос. Парящие под потолком фонарики мягко мерцали, словно танцуя под еле слышную мелодию. В такие моменты Драко казалось, что он видит Мэйв яснее всего, видит ту самую женщину, которая вдохнула жизнь в это место, отдав ему свою душу.

Думать об этом было приятно. Ведь это означало, что он сможет чувствовать её присутствие, даже когда она уедет, и будет оберегать её дом, пока она не сможет вернуться.

Драко допил чай и тихо подошёл к раковине, чтобы вымыть кружку. Оглянувшись через плечо, он увидел, что Мэйв уже наблюдала за ним.

— Как поживает твой Гарри? — спросила она, в её глазах блеснул весёлый огонёк.

Драко чуть не выронил кружку.

— Никакой он не мой, — твёрдо сказал он, полотенцем насухо вытирая кружку и возвращая её на полку.

— Не надо скромничать, дорогой, — ответила Мэйв. Она поморщилась, поднявшись на ноги, и помассировала поясницу. — Я же вижу, как ты на него смотришь.

— Да, что ж… — Драко надменно скрестил руки на груди, пытаясь скрыть своё волнение. — Он довольно красив.

— О, да, я с этим абсолютно согласна, — радостно сказала Мэйв, соскребая остатки крошек с противня в мусорное ведро. — Но дело не только в этом, — добавила она, проницательным взглядом пригвоздив Драко к полу.

— Да, — прохрипел Драко. Он привалился к стене, не совсем доверяя своим ногам, и нервно прокрутил кольцо. Когда он снова заговорил, его голос стал теплее. — Я всегда знал, что он… хороший. Но в нём оказалось куда больше, чем я себе представлял. Он забавный, интересный и удивительно вдумчивый. И сильный, спортом занимается. И он… — Драко замолчал, прерывисто вздохнув.

— Что он? — мягко подтолкнула Мэйв.

Драко вытер влажные ладони о брюки, чувствуя себя неуютно уязвимым.

— Он не боится моих темноты и боли… И доверяет мне настолько, что показывает свои.

Мэйв кивнула.

— Ты его любишь?

— Да, — Драко отвернулся, зажмурив глаза. — Но это не имеет никакого значения.

— Ещё как имеет!

Драко снова открыл глаза как раз в тот момент, когда она раздражённо всплеснула руками. Он выпрямился и поправил галстук.

— Он не мой, Мэйв.

— Но может стать твоим, если ты ему позволишь, — Мэйв упёрла руки в бока и строго склонила голову на бок. — Как он на тебя смотрит, я тоже вижу.

— Это не… — запустив пальцы в волосы, Драко разочарованно простонал. — Я знаю, что он… заинтересован. Он давал достаточно намёков. Но просто невозможно… То есть, я же… — недостоин, подумал он, но, зная, как Мэйв рассердится, не смог заставить себя произнести это вслух. — Это из-за нашей связи, Мэйв. Точно из-за неё. Мы выяснили, что она завязана на нужде, а он… он мне всегда нравился. А если связь просто распознаёт это желание? А если… — Драко сжал кулаки, а его слова были едва ли громче шёпота. — А если его чувства ненастоящие?

— Настоящие.

— Вы не можете знать наверняка.

— Я всё знаю, — беззаботно ответила Мэйв. — Просто поверь, Драко.

Он бросил на неё равнодушный взгляд, но что-то внутри него словно увяло. Тяжело вздохнув, он провёл рукой по выбритому виску.

— Когда ты с ним встречаешься? — спросила Мэйв.

— Ну, вообще-то, сегодня, — сказав это, Драко почувствовал, как бабочки радостно запорхали у него в животе. Все тревоги отступили в тень, их временно победило предвкушение вечера, который он проведёт с Гарри. — Он попросил зайти к нему после работы.

— И что ты до сих пор здесь делаешь? — воскликнула Мэйв. — Не заставляй молодого человека ждать, Драко!

— Он не станет возражать. Спасибо, что поговорили со мной, Мэйв. И извините, что я закрылся от вас.

— Не говори глупостей, дорогой. Тебе нужно было немного времени. Я всё понимаю, — сказала она, а потом подмигнула ему. — А теперь иди развлекайся с Гарри.

Драко со стоном закатил глаза и направился к задней двери, но, не дойдя даже до конца кладовой, вдруг развернулся, рванул обратно в магазин и заключил Мэйв в крепкие объятия. Она тихо засмеялась и, поцеловав в макушку, подтолкнула его к двери.

***

Гарри распахнул заднюю дверь своего дома, не успел Драко даже постучать.

— Всё нормально, Поттер? — спросил он, выгнув бровь.

Пытаясь сдержать румянец, он сосредоточился на прохладном стеклянном кувшине, который держал в руках. Гарри оделся опрятнее, чем обычно — в облегающие чёрные джинсы и дымчато-серую рубашку, — и при виде этого его сердце бешено заколотилось. Тёмные цвета только подчёркивали зелень глаз, красиво обрамлённых взъерошенными волосами, которые так нравились Драко.

— Драко, — выдохнул Гарри, и его губы растянулись в сокрушительной улыбке.

— Извини, что опоздал, — сказал Драко, протягивая ему кувшин. — Закрытие заняло чуть больше времени, чем обычно, но я принёс тебе на пробу новый чай.

— Да? — Гарри с ухмылкой оглядел тёмно-красную жидкость. — Что это, какой-то гриффиндорский чай?

Драко фыркнул и протиснулся мимо него в уютную жёлтую кухню.

— Подожди-подожди, я сам! — воскликнул Гарри, театрально прикрыв глаза рукой. — «Придурок Львиное Сердце»? «Бестактный дрочила»? Нет, стой, я понял! «Безмозглый качок»? — он всплеснул руками, словно выписывая слова в воздухе.

— Впечатляет, — признался Драко. — Возможно, мне придётся сменить название.

Гарри широко улыбнулся и, встав на цыпочки, достал из кухонного шкафчика два высоких стакана.

— «Бескровная колыбельная», — сказал Драко, когда Гарри разложил по стаканам лёд и разлил чай. — Один из фирменных летних сортов. Лесная земляника с ноткой тёмного шоколада для насыщенности. Не совсем подходит для этого времени года, но я подумал, что тебе понравится.

Гарри сделал сразу большой глоток и прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом.

— Боже, Драко, — простонал он, — это невероятно! — он отпил ещё, немного подержал чай во рту, сглотнул и, наконец, поставил стакан. — Ты как будто превратил в чай летнюю ночь. Фейерверки, костёр… — эти слова согрели Драко изнутри. — Кстати, есть хочешь?

— Поттер, ты что, готовил? — Драко в наигранном шоке приложил ладонь к груди. Гарри пожал плечами.

— Чуть-чуть. Нельзя же только мне твоими зельями травиться, верно?

— О, так теперь мы квиты?

— Что-то вроде того, — посмеиваясь, ответил Гарри, взяв с кухонной тумбы две тарелки и направившись с ними к столу.

— По-другому я бы не согласился, Поттер, — серьёзно сказал Драко, присаживаясь на стул.

Идеально прожаренные стейки с хрустящим картофелем и сливочно-травяным соусом пахли божественно. Гарри, должно быть, наложил на еду чары стазиса — от неё всё ещё поднимался пар.

Драко отправил в рот кусочек мяса и поразился его нежности.

— Очень вкусно, Гарри. Спасибо.

— Мне до тебя ещё далеко, — пробормотал Гарри, и на его скулах вспыхнули красные пятна. — Но у меня хорошо получаются простые блюда.

— Иногда самое простое освоить сложнее всего, — возразил Драко. — Мои стейки не выходят и вполовину такими же хорошими, как этот.

Гарри покраснел ещё гуще и принялся нарезать собственную порцию мяса.

— Спасибо, — застенчиво улыбнувшись, поблагодарил он.

Пока они ужинали, между ними легко текла беседа, хотя глаза Гарри были полны непривычной напряжённости. Драко это беспокоило, но он изо всех сил старался на этом не зацикливаться — Гарри выглядел довольно счастливым. Возможно, он просто устал.

Драко рассказал, как прошёл его день и с какими странными или раздражающими клиентами ему пришлось пообщаться. Гарри смеялся, поддразнивал и задавал вопросы, вытягивая из него каждую мельчайшую деталь. Затем он добрых десять минут восторженно рассказывал о новом приёме из кикбоксинга, которым пытался овладеть на тренировке. Драко почти ничего не понял, но всё равно был очарован.

В конце концов, разговор свёлся к странностям Выручай-комнаты. Они, казалось, в сотый раз воспроизвели в голове прогулку по её лабиринтам. Гарри был уверен, что ключ к разгадке кроется в конкретных комбинациях воспоминаний, а Драко упрямо настаивал на том, что ответом служили разноцветные огоньки. Иначе зачем бы склон утёса усыпали цветы таких же оттенков?

Драко как раз начал размышлять вслух о связи цветов с различными заклинаниями, когда вдруг заметил, что Гарри замолчал. Гарри до этого мыл посуду, а теперь прислонился к раковине и смотрел, казалось, сквозь Драко, а не на него. Лампа в потолке отбрасывала на его лицо тёплый свет, подчёркивая напряжённость мышц. Беспокойство, которое сидело в глубине сознания Драко весь ужин, вновь вырвалось на свободу.

— Что-то случилось? — спросил он. Гарри не ответил. Выражение его лица оставалось отстранённым. — Я чем-то тебя расстроил? — осторожно добавил Драко, взволнованно нахмурив брови.

— Что? — взгляд Гарри наконец сфокусировался. — Нет, конечно, нет. Извини, — он прикусил губу, засунул руки в карманы и отвернулся.

— Гарри. Что не так?

— Я сделал кое-что, из-за чего ты можешь сильно разозлиться.

— Вот так, — внутренности Драко неприятно скрутило. — Неужели купил чай в другом магазине? — слабо пошутил он.

— Давай присядем? — предложил Гарри, кивая в сторону гостиной.

— Да, хорошо.

Драко вдруг ощутил неприятный холод. Он спрятал руки под мышками и следом за Гарри вышел из кухни.

Он неловко потоптался в центре комнаты, наблюдая за тем, как Гарри открывает окна и разжигает в камине огонь, а затем сел на диван и застыл в напряжённом ожидании. Разноцветные кружки, составленные на полке напротив него, казалось, насмехались над ним. Странно обставленная гостиная впервые показалась ему неприветливой.

Когда Гарри наконец опустился на диван рядом с ним, Драко почувствовал волнами исходящую от него неловкость, однако в зелёных глазах блестела решительность.

— Помнишь, я как-то спрашивал, не хочешь ли ты подать апелляцию в Министерство? — без предисловий начал Гарри.

От этого вопроса волосы на затылке у Драко встали дыбом, будто кто-то злобно наблюдал за ним из тени. Он крепче обхватил себя руками и кивнул.

— Это потому, что я нашёл вот что, — сказал Гарри, вытаскивая из кармана лист пергамента и протягивая его Драко.

Драко даже не попытался его взять, только уставился на бумагу в ошеломлённом молчании. Это было письмо, адресованное ему и подкреплённое министерской печатью. Драко побледнел, строчки расплылись у него перед глазами, хотя он и так знал, что говорилось в этом письме — ему предлагали подать заявление на смягчение наказания. Какая-то предательская часть его сердца крепко цеплялась за свои обещания даже после того, как Драко отверг это предложение, приняв его за не более чем ложную и опасную надежду.

— Я не хотел, — тихо продолжил Гарри. — Я листал твои кулинарные книги, оно само откуда-то выпало.

— Гарри, прошу, скажи, что ты не… — Драко резко замолчал. Его разрывало от паники, казалось, что всё внутри пошло такими глубокими трещинами, что он не понимал, почему его кожа до сих пор цела. — Ты послал что-нибудь в Министерство? — еле выдавил из себя он.

— Нет! — пылко воскликнул Гарри. — Нет, Драко, я этого не делал, честно. Я бы не отнял у тебя этот выбор, — он попытался ободряюще сжать ладонь Драко, но тот отпрянул.

— Тогда что ты сделал?

Гарри замялся всего на пару секунд, но они казались целой вечностью. К тому моменту, когда он встал и взял с книжной полки толстую стопку пергаментов, у Драко всё кружилось перед глазами.

— Я собрал для тебя характеристики, — сказал он, указывая на бумаги в своих руках. — На случай, если ты решишь подать заявление.

— Ч-что? — зашипел Драко. — Зачем? Я же… Я же говорил… — он потёр ладонями плечи в жалкой попытке успокоиться, прогнать свой страх. — Если бы я хотел это сделать, то не прятал бы письмо! — крикнул он. Слишком громко, слишком пронзительно для такой маленькой комнаты.

Драко прижался к спинке дивана. Его тело хотело убежать, спрятаться, но разум не понимал, как это сделать.

— Знаю, — Гарри вернулся к дивану и осторожно сел рядом с ним. — Но я думаю, что ты совершаешь ошибку.

— А тебе какое до этого дело? — злобно отозвался Драко. Доброта Гарри пробудила в нём панику, быстро переросшую в гнев. — Что, Поттер, уже наскучила спокойная жизнь? Спасителю приспичило разрешить очередной безнадёжный случай?

Гарри отшатнулся так, словно Драко дал ему пощёчину.

— Не называй меня так, — огрызнулся он. — Я ненавижу это слово.

Сила в его голосе была подобна резкому порыву ветра, который задул пламя ярости Драко. Он уже давно не причинял Гарри боль, и делать это снова ему совсем не хотелось.

— Я… я прошу прощения, — он опустил голову, хотя внутри по-прежнему догорали не до конца затушенные угольки. — Такого больше не повторится.

Они оба замерли, охваченные общей печалью, и в комнате воцарилась тишина. Казалась, что даже звуки природы опасаются её нарушать. Драко выглянул в окно, надеясь увидеть звёзды, но успокаивающие небесные огоньки были скрыты облаками. Он вздохнул, борясь с иррациональным желанием наклониться вперёд и уложить голову Гарри на колени.

Гарри испустил долгий, протяжный выдох.

— Драко, извини, что я не сказал о том, что видел письмо. Просто я знал, что ты не захочешь об этом говорить, а мне не хотелось давить на тебя.

— А так ты, значит, не давишь? — Драко скептически рассмеялся, махнув рукой в сторону бумаг.

— Давлю, — признал Гарри. Он снял очки, небрежно опустил их на стол и помассировал переносицу. — Я знаю. И ты имеешь полное право злиться, — он сделал паузу и опустил руку на колени. — Но я не мог перестать думать о твоих формулах.

— Что? Как это вообще…

— Это не просто хобби, Драко.

Драко не стал ему перечить. Он устал лгать о своих желаниях, а глаза Гарри, поразительно яркие, не скрытые за стёклами очков, впились в него, требуя только правды.

Он медленно кивнул.

— Я просто хочу, чтобы ты дал себе шанс… И я подумал, что если ты увидишь, что на твоей стороне кто-то есть… — руки Гарри дёрнулись, словно он хотел дотянуться до Драко, но вместо этого он крепче сжал бумаги. — Я подумал, что это может помочь. Но выбор за тобой, — сказал он, кладя стопку пергаментов рядом с Драко. — Я обещаю, что с уважением отнесусь к любому твоему решению.

У Драко заболело горло. Слёзы навернулись на глаза, и он изо всех сил старался загнать их обратно. Он не стал бы плакать перед Поттером. Снова. Особенно после того, как тот… тот…

Но что именно тот сделал?

Ничего такого, за что Драко мог бы затаить на него обиду. В действиях Гарри не было ни бессердечности, ни жестокости.

Гарри не было рядом, когда Драко только потерял свою магию; он не стал свидетелем глубины его боли. Когда Министерство вынесло свой приговор, Драко яростно отогнал всякую надежду. Ему нужно было отстраниться от неё, чтобы его не погубила агония тоски по всему, что у него отняли.

Но Гарри никак не мог этого знать, он никак не мог понять, что одна только мысль об апелляции сотрясала Драко до глубины души, угрожая уничтожить хрупкий мир, который он построил вокруг разбитых осколков своей жизни.

Нет, Гарри руководствовался исключительно добротой. Потому что он искренне верил, что Драко изменился. Потому что заботился о его будущем. Потому что заботился о нём.

Драко взял в руки бумаги, провёл пальцами по неровным краям листов, затем нерешительно их пролистал. Некоторые имена нисколько не удивили — Мэйв, Блейз, конечно же, Гарри и три преподавателя Хогвартса, — но другие он увидеть никак не ожидал. Несколько постоянных клиентов чайной, Луна Лавгуд, даже некоторые младшекурсники из школы.

Драко помог этим людям. Кому-то больше, кому-то меньше, но для каждого из них он сделал по крайней мере одно маленькое доброе дело, хотя бы просто заварил чашечку подходящего чая в трудный день. Конечно, этого было недостаточно, чтобы уравновесить Тьму, которой он служил (ничто и никогда не сможет это сделать), но всё это было не бесполезно. И, возможно, если у Драко будет достаточно времени, он сможет продолжать в том же духе, постепенно исправляя свои ошибки, работая над тем, чтобы вернуть немного Света в этот мир.

— Ариана Бэйнсбери, — пробормотал он, проводя подушечкой пальца по её подписи. — Ты с ней тоже говорил, как и с Эваном?

— Нет, я общался только с Эваном, но он прислал мне письма и от некоторых своих друзей.

— Ты тогда не случайно с ним встретился, — запоздало осознав это, сказал Драко. — Ты искал его, потому что директриса назвала тебе его имя.

— Да, — ответил Гарри, неловко поёрзав на диване. — Извини, что солгал. Я не хотел ничего от тебя скрывать, но не мог придумать лучшего способа.

Драко, наконец, расслабился и набрал полную грудь воздуха впервые с тех пор, как Гарри показал ему письмо из министерства. Но он всё ещё не поднимал глаз на Гарри, вместо этого сверля взглядом имя Арианы.

— Ариана попала на Рэйвенкло, но ей досталась львиная доля слизеринских амбиций. На первом курсе она попросила Слагхорна о более продвинутой работе по Зельеварению, хотела изучить программу СОВ, — поведал Драко, и его губы тронула лёгкая улыбка. — Конечно, ни у кого на это не было времени. Хогвартс в тот год был зоной военных действий. Ума не приложу, откуда она узнала о моих навыках в приготовлении зелий, но она начала ходить за мной по пятам, приставая ко мне с бесконечными вопросами. И каждый раз, когда я находил минутку что-нибудь сварить, она тут же оказывалась рядом, готовая наблюдать и всё записывать.

— Ей с тобой повезло, — предположил Гарри. — Держу пари, ты многому её научил.

— Возможно. И она кое-чему научила меня. Надо будет ей написать, — он подровнял стопку и отложил её на кофейный столик, а потом вдруг спросил: — Ты их читал?

— Нет. Я не хотел нарушать твою конфиденциальность… — Гарри поморщился, тяжело вздохнул и закончил: — Ну, скажем, нарушать ещё больше.

Драко фыркнул. Он попытался придумать ответ, но не смог. Остатки гнева остыли, остаточное напряжение спало, но он теперь был опустошённым и очень уставшим.

— Драко, — вновь подал голос Гарри, — пообещай мне, что сам всё же их прочтёшь? Даже если решишь никуда их не посылать.

Драко, заколебавшись, поджал губы. Он надавил большим пальцем на выцветшую Тёмную метку — достаточно сильно, чтобы почувствовать биение пульса на запястье — и, наконец искоса взглянув на полное надежды лицо Гарри, кивнул в знак согласия.

Гарри робко улыбнулся. Выражение его лица было таким неуверенным, но в то же время таким милым, что у Драко защемило сердце. Он вспомнил слова Мэйв: «Как он на тебя смотрит, я тоже вижу», — и от внезапной волны желания ему пришлось закрыть глаза.

Драко откинул голову на спинку дивана, подставив лицо свежему вечернему ветерку, который создавал восхитительный контраст с просачивающимся в тело теплом. Ему до неприличия нравился дом Гарри, потрескивающий в камине огонь, широко распахнутые окна. Здесь, рядом с Гарри, он чувствовал себя в безопасности. Ароматы сада окутывали их словно пуховым одеялом. В такое время года пахло в основном почвой и гниющими листьями, но Драко наслаждался глубоким, землистым запахом, считая его долгожданным предвестником зимнего уюта.

На губах Драко расцвела улыбка, и вдруг Гарри неловко прокашлялся.

— Драко?

— Да? — отозвался он, не потрудившись открыть глаза.

— У нас всё… хорошо?

Драко сделал ещё один глубокий вдох свежего воздуха, сел ровно и повернулся к Гарри.

— Да, — тихо ответил он. — Не знаю, подам ли я апелляцию, но я ценю всё, что ты для меня делаешь, — он рассеянно провёл пальцами по колену Гарри, едва осознавая, что делает. — Просто… Я не знаю, смогу ли…

Его рука по собственной воле взметнулась к груди, и он прижал кулак к тому месту, где ждала, томилась взаперти его магия.

— Не знаешь, сможешь ли… что? — подтолкнул Гарри, но выражение его лица было мягким, а голос — нежным.

— А если мне откажут? — отчаянно продолжил Драко и крепко обхватил пальцами собственные колени. — Мне кажется, от такого я не оправлюсь. Это… может меня сломать.

Слова, казалось, обрели собственную жизни: они кричали, царапались, заставляли желать спрятаться за маской безразличия — такой горькой, но необходимой бронёй. Но Драко изо всех сил сопротивлялся этому порыву, зная, что Гарри никогда не станет стыдить его за боль.

— Я не знаю, — признал Гарри. — Но что бы ни случилось, я буду с тобой.

— Спасибо, — Драко снова откинулся на спинку дивана и раздвинул ноги, прижавшись к бедру Гарри своим. Между ними проскочила искра. — Я подумаю об этом.

— Хорошо, — выдохнул Гарри, а затем прочистил горло и добавил: — Хотя письмо Луны, наверное, отправлять не стоит. Я не уверен, откуда она узнала, что я собираю характеристики для тебя, но не сомневаюсь, что она написала что-нибудь странное.

Драко фыркнул от смеха, вырвавшегося из глубины его живота.

— Да уж, представляю.

Гарри весело улыбнулся, но выглядел озадаченным.

— После войны я написал письма с извинениями, — объяснил Драко. — Ответов пришло не так уж и много. Хотя другого я и не ожидал, я отправлял их не за этим. Но Луна мне ответила.

Улыбка Гарри стала шире.

— Что она писала?

Драко пожал плечами.

— Что принимает мои извинения. По-видимому, она всё это время знала, что моё… — он смущённо кашлянул, — э-э… моё поведение было вызвано негативным влиянием «лязгающих термитов». Их привлекает зелёная одежда, и они любят прятаться в светлых волосах.

Гарри, рассмеявшись, покачал головой.

— Ещё она писала… — Драко пригладил волосы дрожащей рукой и сделал глубокий вдох. — Она писала, что чувствовала мои… мои страдания, пока её держали в наших подземельях, и знала, что я был в такой же ловушке. Она писала, что знала, что я пытался ей помочь, и это согревало её холодными ночами.

— Это правда? — спросил Гарри, и в его глазах появилось что-то, что Драко не смог распознать. — Ты пытался ей помочь?

— Да, — прошептал Драко. — Отец поймал меня за этим, и… и больше я не пытался.

Гарри нахмурился. При упоминании Люциуса Малфоя его взгляд вмиг почерствел.

— Я всегда восхищался Луной, — поспешно добавил Драко, пока Гарри не успел задать очевидный вопрос. Он ему доверял, но вовсе не хотел вновь вспоминать об изобретательных отцовских наказаниях. — Она такая странная, но в то же время так равнодушна ко всеобщему мнению. Наверное, я бы хотел стать её другом, если бы всё было… по-другому, — он мягко улыбнулся. — Я рад, что она ответила.

— Я тоже ответил, — выпалил Гарри.

У Драко перехватило дыхание.

— Разве? Я не получал…

— Ты и не мог. Я так и не отправил письмо, — Драко, ничего не ответив, просто уставился на него. — Минутку.

Прикусив губу, Гарри отошёл в угол комнаты и поднял крышку стоявшего там большого сундука. Он не стал убирать сложенные на самом верху подушки и одеяла, и они кучей вывалились на пол, пока он рылся в остальном содержимом.

Наконец, он что-то оттуда достал и вернулся к дивану. Сев рядом с Драко, он протянул ему кусочек пергамента.

Драко заморгал, глядя на пересекающие его неряшливые каракули. Чернила уже немного выцвели, прочесть послание не составило труда.

Малфой,

Спасибо за письмо.

Думаю, мне тоже есть за что извиниться.

Может, как-нибудь пропустим по стаканчику?

Гарри

Драко порывисто выдохнул, прижал подушечку пальца к имени Гарри, а затем благоговейно провёл по бумаге вверх, коснувшись слов с предложением выпить. Он чувствовал себя свободным, словно воспарил к самому потолку, и его переполнила невиданной силы радость, пусть какая-то часть его души и оплакивала то, что могло произойти, но не произошло.

— Почему ты его не отправил?

Он сжал пальцы, сминая пергамент, желая удостовериться в том, что эти слова действительно существовали, что Гарри действительно их написал, что он хотел с ним увидеться.

— Не знаю, — медленно произнёс Гарри. — Я хотел, поэтому и сохранил его, но что-то всегда меня останавливало. Я всё время нервничал и не знал, почему, — он облизнул губы и придвинулся ближе к Драко. — Но теперь… мне кажется, что если бы я тогда отправил это письмо, то понял бы то, к чему ещё не был готов.

Гарри прижался к Драко всем боком, а его ладонь легла Драко на бедро. Стены гостиной вдруг показались невероятно далёкими, а весь мир стал совершенно пустым — в нём не осталось ничего, кроме Гарри. У Драко в висках застучала кровь, а в воздухе оглушающей тишиной, яркой и тёмной одновременно, разлилось напряжение.

— Что бы ты понял? — хрипло спросил Драко.

Лицо Гарри было так близко, а его глаза прямо светились изнутри. Он провёл рукой по лбу Драко и запустил пальцы в его волосы.

— Это, — ответил Гарри. А потом примкнул к его губам отчаянным поцелуем.

Драко замер.

Он зажмурился, весь напрягся, сжал губы в тонкую линию, словно поцелуй Гарри был сродни лезвию — такому тонкому и острому, что почувствовать его можно только тогда, когда оно глубоко войдёт под кожу и провернётся внутри, обещая скорую смерть.

Этот поцелуй был всем, чего Драко хотел.

Всем, чего, как он себя уверял, ему никогда не удалось бы заполучить.

Всем, что, как он боялся, могло его уничтожить.

Раздался резкий, испуганный, свистящий вздох, и Гарри отстранился. В крови Драко желание боролось с паникой, всё его тело будто бы поплыло. Гарри издал ещё один звук — приглушённый всхлип, — и Драко резко распахнул веки.

— Прости меня, — Гарри прикрыл рот рукой, а в глазах его блестели слёзы. — Я думал… Но я… я не должен был… Я уйду, я просто… дам тебе немного пространства.

Драко схватил его за запястье, не дав ему полностью встать, и потянул его обратно на диван. Глаза Гарри расширились, заметались между их руками и чужим лицом.

Драко снова закрыл глаза, поражённый эмоциями, которые увидел в его взгляде.

Желание. Нежность. Сожаление.

И горе разбитого сердца.

Гарри думал, что Драко его не хочет, и это разрывало его на части.

Драко заставил себя глубоко вдохнуть и медленно, очень медленно расслабил каждую мышцу. Он боролся со своими чувствами так долго, что сдаться им сейчас было почти невозможно. Но его веки затрепетали и приоткрылись, и он посмотрел на Гарри.

— Можешь… можешь попробовать ещё раз? — прохрипел он. — Пожалуйста?

Гарри вздрогнул.

— Гарри, — взмолился Драко. — Прошу, — он отпустил его запястье и провёл пальцами вверх по его руке.

Гарри наклонился вперёд, накрывая губы Драко своими. На этот раз поцелуй был другим — мягким и сладким, очень-очень лёгким. Но даже от такого касания по телу Драко, от макушки до самых пальцев ног, прошлась ударная волна. Он тихо застонал, и Гарри, положив ладонь ему на щёку, стал покрывать крошечными поцелуями его подбородок.

Драко ахнул и снова соединил их губы, приоткрывая рот, чтобы углубить поцелуй. Гарри нежно пососал его нижнюю губу и скользнул языком внутрь. Одной рукой он зарылся в волосы Драко, а другую переместил ему на спину.

Затем он прервал поцелуй и мягко улыбнулся, глядя на Драко сверху вниз. Драко приложил голову к его груди, лениво считая удары сердца, пока Гарри прижимал его к себе.

— Вау, — прошептал Гарри, взяв Драко за руку и переплетя их пальцы.

Драко почувствовал, как вспыхнули щёки, и ещё сильнее прижался к прохладной шелковистой ткани рубашки — он и не думал, что у Гарри есть подобная одежда. И тут в его мысли проскользнула нить подозрения.

— Подожди, — сказал он, поднимая голову, чтобы посмотреть на Гарри. — Ты это всё спланировал? Еда, одежда… — он дёрнул Гарри за рукав. — Ты пытался… соблазнить меня?

— Нет! — Гарри удивлённо отстранился. — Я просто хотел устроить тебе приятный вечер перед тем, как рассказать о характеристиках, — на его лице промелькнуло чувство вины, но затем он снова заключил Драко в объятия. — Я так долго этого хотел, Драко, но всегда ты так нервничал, и я старался быть терпеливым. Мне стоило… — он прикусил губу. — Мне стоило ещё подождать?

— Нет, — ответил Драко. — Я рад, что ты не стал ждать ещё. Мне просто нужно было… приспособиться.

Покраснев, Драко отвёл глаза. Гарри тихо хмыкнул и приподнял его подбородок, чтобы снова завладеть его губами, дразня его поцелуем за поцелуем, пока у Драко от желания не закружилась голова.

Он уже почти взобрался к Гарри на колени, когда тот прижался губами к его уху и прошептал:

— Останешься на ночь? — Драко невольно напрягся, и Гарри слегка отодвинулся. — Нам не обязательно… э-э… ничем заниматься, — он смущённо потёр затылок, но его взгляд смягчился. — Я просто хочу завтра проснуться рядом с тобой.

Драко взял Гарри за руку и поцеловал его ладонь. Уголки губ Гарри тронула улыбка.

— А можно я приготовлю тебе завтрак?

— А разве не я должен готовить завтрак тебе? — возразил Гарри, и его улыбка стала только шире. — Ты же мой гость.

— Нет, — ухмыльнулся Драко. — Нельзя растрачивать такую кухню на таких как ты, Поттер.

— Эй! — запротестовал Гарри, пытаясь нахмуриться. Однако в его глазах плясали огоньки, и это несколько портило эффект.

— Я мечтал о том, чтобы что-нибудь тут приготовить, с тех пор, как впервые здесь оказался, — тихо признался Драко.

Гарри выглядел поражённым таким заявлением, но поднялся с дивана и помог встать Драко.

— Надо было раньше сказать, — пробормотал он, обнимая Драко и целуя его в шею. — Ты можешь готовить у меня на кухне каждый день, если это сделает тебя счастливым.

Слова были как бальзам на душу. Прозвучавшее в них обещание, словно дикий цветок, пустило корни в самое сердце.

— Гарри, — выдохнул Драко.

Гарри прижался к его лбу своим, поглаживая большими пальцами его щёки. А потом, без всякого предупреждения, он просунул руку под его колени и подхватил его на руки. Драко сдавленно вскрикнул от неожиданности и восторга и громко (но не искренне) запротестовал, когда Гарри, так и сияя изнутри, понёс его к кровати.